Даже вчетвером удалось нам это не сразу. С домкратами «чехам», конечно, легче. Ну что ж, они здесь хозяева, мы — гости!Через полчаса образовалась щель, достаточная для того, чтобы самому маленькому из нас — Олегу Мухину — проскользнуть вниз. Он взял фонарь и нырнул в темноту...— Что есть-то? — поинтересовался я.— Все есть. Видать, недавно заложили, — отозвался из-под плиты Олег. — Принимай!Схрон действительно оказался довольно богатый. Мы достали из подвала пятьдесят шесть пачек патронов, пулемет, два автомата с подствольными гранатометами, РПГ с комплектом гранат, ночной бинокль, ящик лимонок, а кроме того — полтора десятка десантных сухпаев и три индивидуальных аптечки. С таким запасом можно неделю в глухой осаде продержаться, особенно если ты не чижик зеленый, а офицер спецназа с большим стажем ведения боевых действий!— Вернемся к нашим баранам, — шепотом сказал я, когда оружие, боеприпасы и еда были распределены. — Наша задача — найти базу боевиков. В селение заходить нельзя — засветимся. Поэтому предлагаю следующий вариант проведения операции: находим кого-нибудь из «чехов» и отслеживаем его путь. Враг сам должен привести нас на базу.— В горах она замаскирована, — предположил Артист. — Трудно нам будет не засветиться. Селение-то маленькое.— Надо постараться. Сделаем засаду возле схрона. Будем сидеть как мыши. Не разучились еще?— С такой работой разучишься, как же! — усмехнулся Боцман.Мы выбрали себе такую позицию в кустарнике, чтобы были одновременно видны и полуразрушенный дом, и дорога, ведущая в Горагорский. Мухин с биноклем расположился в густой кроне шелковицы, а мы — внизу, в небольшом овражке, усыпанном засохшей листвой.В засаде мы просидели целый день, но около схрона так никто и не появился. Только в кино злодеи не заставляют себя долго ждать. * * * Док ощупывал распухшую ногу. Адриано сидел на корточках рядом:— Больно?— Не в этом дело. Видишь, как разбарабанило. Грязь попала, и никакой антибиотик не помог. Нельзя раны водой промывать.— Что делать?— Идти надо, идти. Будем на месте сидеть, они нас найдут и прикончат. Еще денька два у меня в запасе есть. Потом... — Перегудов недоговорил, что будет потом, но Адриано и так понял — идти с такой ногой он уже больше не сможет, а то и того хуже!..Бернарди вздохнул. В бегах они были уже третий день. За все это время несколько раз пожевали какой-то кисло-сладкой травы да крохотных яблочек с дикой лесной яблони. Его силы были на исходе.— Ладно, ты поспи часок, а я покараулю, — неожиданно предложил Перегудов. — Потом двинем.— Нет-нет, тебе спать, тебе — силы. Я не устать.— Силы и тебе тоже нужны. Ты какой-то там следователь, а я капитан медицинской службы. Понял, да? Ну вот, как старший по званию, я тебе приказываю: спать!Адриано послушно лег на траву, свернулся калачиком и мгновенно уснул.— В благородство он, видите ли, играет! — ворчливо сказал Док. Он прислонился спиной к стволу дерева и задумался.Шли они на север, к железной дороге. По его подсчетам, до Терека осталось километров двадцать, не больше. Надо переправиться на другую сторону реки, а там Наурская — автомобильная и железная дорога. Власть, войска, люди. Двадцать километров — это для офицера медслужбы, конечно, ерунда! За день запросто пройти было бы можно, если в не нога и если не приходилось бы днем таиться от «чехов», которые знают здесь все тропы. Ну хорошо, пускай не день, пускай — два. Только бы ногу еще больше не разбарабанило! Ему бы сейчас скальпель или хотя бы нож — разрезать рану, выдавить гной, сделать дренаж. Сразу стало бы легче. Так ведь нет у него ничего! Док потрогал тыльной стороной ладони лоб. Ну вот, кажется, температура поднялась. Все правильно — воспалительный процесс. Не выдержать ему еще два дня! У итальянца тоже силы на исходе. Не будить его сейчас, так и проспит, наверное, целые сутки. Но нет, надо идти. Весть о двух бежавших уже разнеслась по всем аулам. Родственники пацана, которого он огрел по голове, рыщут по лесам, чтобы убить их, другие «чехи» — чтобы взять в плен и подороже продать родственникам пацана. У каждого своя выгода. Да только он им живым не дастся!Док отстегнул рожок, выщелкнул из него один патрон, положил его в карман, опять присоединил рожок к автомату. Ладно, еще пять минут отдохнет, потом разбудит итальянца.Док закрыл глаза. Тут же перед внутренним взором возникло лицо матери. Она сказала тихо:— Ванечка, Ванечка, куда же ты пропал? Я уже малину в саду собрала. Обещал папе крышу помочь перекрыть, а сам!.. Разве можно быть таким необязательным?— Нельзя, — про себя согласился Перегудов. — Мне бы только до Наурской дойти, а там я и крышу, и малину...И тут Док услышал, как где-то вдали треснула ветка, и открыл глаза. Неужели он все-таки заснул? Ну конечно, заснул! Солнце уже давно село за горами, и лес погрузился в сумрак.Теперь Док совершенно ясно различил чьи-то шаги, будто кто-то бежал, громко топая. «Чехи» так не ходят. Они передвигаются неслышно, как коты.Перегудов вгляделся и вдруг заметил внизу среди деревьев двух вооруженных людей. Они ехали на лошади. Так вот откуда этот топот! Не дожидаясь, когда его заметят, Док приник к земле. На крупе лошади он различил также какую-то поклажу: не то мешок, не то рюкзак. Лошадь — это хорошо.Раздумывал он недолго — осторожно поднял автомат, прицелился. До всадников было всего сто пятьдесят метров. Но от усталости и слабости руки у него тряслись, прицел прыгал перед глазами. Но он не имеет права промахнуться. Второго выстрела они ему сделать не дадут. Док перевел металлическую скобу на стрельбу очередями.Еще несколько мгновений, и «чехи» скроются за деревьями. Первый — второй. Первый — второй. Док затаил дыхание и плавно надавил на крючок...Они упали почти одновременно. Тот, который сидел спереди, так и не выпустил поводьев из рук. Лошадь шарахнулась в сторону и понесла, волоча за собой хозяина. Но вот его рука разжалась, и лошадь скрылась за деревьями.Док выматерился. Убежавшая лошадь в его расчеты не входила.От выстрелов закричали перепуганные лесные птицы.— Что? — раздался сзади испуганный голос итальянца.— Ничего! — неожиданно рассердился Док. — Беги лошадь догоняй, живо!— Лошадь?— Конь, лошадь. Да не телись ты, быстрей! Далеко она не уйдет!Адриано побежал по склону в ту сторону, куда указал ему Док. Скоро он оказался на лесной тропе. Побежал по ней, едва переставляя ноги, но никакой лошади впереди видно не было. Адриано бежал и озирался — ему было жутко в этом сумеречном чужом лесу.Тем временем Док с трудом поднялся и, опираясь на палку, заковылял к лежащим на земле чеченцам. Поднял отлетевший на несколько метров в сторону автомат. Магазин был полон. Вот и замечательно — патронов у них теперь хватит. Тот, который правил лошадью, был мертв. Док обшарил карманы, нашел ламинированное удостоверение командира батальона независимой Ичкерии. Ему уже неоднократно приходилось видеть такие... С фотографии на него смотрел парень лет двадцати с небольшим. Ишь ты, командир он! Большая фляга на ремне, двести пятьдесят долларов, фотография девушки с рассыпавшимися по плечам пышными волосами. Еще Перегудов обнаружил во внутреннем кармане его куртки импортную портативную рацию. Он подполз ко второму. Чеченец лежал, уткнувшись лицом в землю. На голове у него была защитного цвета кепка с длинным козырьком. Док перевернул чеченца, кепка слетела с головы, и по плечам рассыпались густые темные волосы. Девушка в мужской одежде! На вид ей было лет семнадцать. Перегудов на мгновение опешил, потом приставил пальцы к шее, пытаясь нащупать пульс. Пульс прослушивался, но редкий. Док стал торопливо расстегивать пуговицы ее военной куртки. Входное отверстие было в спине с левой стороны. Перегудов приложил ухо к ее груди. Кажется, легкое задето. Плохо! Он достал из кармана упаковку с антибиотиком. Ему не помогло, может быть, ей поможет? Приподнял голову девушки, высыпал ей в рот порошок, влил немного воды из фляги. На время он даже забыл о своей раненой ноге.Ему показалось, что она приходит в сознание. Задрожали веки. Она приоткрыла глаза.— Девушка, вы меня слышите? Девушка?Она сказал ему что-то по-чеченски, вздрогнула и снова закрыла глаза. Док приложил пальцы к ее шее. Пульс больше не прощупывался. Док приподнял пальцами ее правое веко, чиркнул зажигалкой. Зрачок на свет не реагировал. Док застонал, сильно ударил кулаком по земле.— Прости меня, прости, я не хотел! — пробормотал он, склонясь над девушкой.Его взгляд упал на лежащий рядом автомат — тот, из которого он свалил этих двоих. Док отстегнул рожок — магазин был пуст. Тогда он вынул из кармана патрон, припасенный для себя, загнал его в патронник. Вспомнил о попутчике. У итальянца теперь будет оружие, рация, деньги, а может быть, и лошадь. В таком случае уже утром он будет в Наурской. Вот и замечательно! А ему... ему два дня с такой ногой все равно не продержаться...Он включил рацию, покрутил ручку настройки.— Всем, кто слышит меня, всем, кто слышит меня. Я капитан медицинской службы Перегудов. У меня есть важная информация для федералов.Док отжал кнопку, но никто на его призыв не отозвался, рация громко шипела. Значит, не судьба! Перегудов отключил рацию, положил рядом с собой на землю, приставил ствол автомата к горлу. Ну-с, вот и все! Перед глазами опять появилось лицо матери. Ничего, ребята ей помогут: и деньгами, и морально, и папаше крышу перекрыть помогут... Он протянул руку к спусковому крючку.— Стоять! Стоять! — услышал он знакомый голос, а в следующее мгновение Адриано ударом ноги выбил автомат. — Что? Суисидио! Это нельзя! Это преступление! — И тут взгляд итальянца упал на девушку, и, мгновенно поняв что-то, Адриано осекся.— Дай автомат, — устало попросил Док.— Не дать, — мотнул головой Адриано. — Не дать!— Дернул же меня черт взять тебя с собой, макаронник чертов! Даже умереть спокойно не даст! — Док тяжело вздохнул.— Умереть нельзя. Жить — можно, — сказал Адриано, подбирая с земли трофеи.— А лошадь-то где?— Нет. Я много бегать. Лошадь нет. Что делать? — Итальянец кивнул на трупы. — Хоронить?— Нет, хоронить их мы не можем. Нельзя. Для чеченцев это грех. Они их сами похоронят. Понял?— Тогда нам надо идти.— Да, ты прав, надо идти. — Док с трудом поднялся с земли, оперся на плечо итальянца. — Скажи, зачем ты меня остановил?— Так нельзя. Део не разрешать.— Део? Да если бы он был, твой Бог, разве позволил бы такому твориться на земле? — с горечью произнес Перегудов. Он снова включил рацию, настроил ее на воинскую волну: — Кто-нибудь слышит меня? Кто-нибудь слышит? — Рация отозвалась громким шипением, тем не менее Док продолжал: — Здесь Перегудов, капитан медицинской службы. Со мной итальянец Адриано ди Бернарди. Мы бежали из плена и сейчас находимся примерно в двадцати километрах к югу от Наурской. Движемся строго на север. У меня есть сведения государственной важности, касающиеся безопасности армии на территории Чечни. — Иван прекрасно понимал, что «чехи» могут слышать его — ведь они наверняка ведут радиоперехват на частотах федеральных сил, — вычислить местонахождение, но другого выхода у него не было.Никто не отозвался, рация только шипела в ответ. Док выключил ее.— Рипетер?— Нет, повторять не будем, а то батарея быстро сядет. Завтра.— Завтра, — кивнул итальянец. Они медленно двинулись вниз по склону. Каждый шаг давался Доку с большим трудом. * * * ...Было уже темно. Муха дал сверху условный сигнал: тихонько пискнул один раз птичкой-зарянкой. Это значило, что к полуразрушенному дому кто-то приближается. Мы затаились. Действительно, минуты через две к дому подошли двое молодых чеченцев. Один, внимательно поглядывая по сторонам, остался снаружи, а другой нырнул в дыру в стене, оставленную снарядом. Ничего, долго он там не пробудет!Чеченец выскочил из дома через несколько секунд, начал орать на товарища, отчаянно жестикулируя. Тот не остался в долгу, тоже принялся кричать. Вдруг они одновременно опомнились, замолчали и бросились бегом по дороге. Мы подождали несколько секунд, потом я сделал знак Артисту — он у нас самый шустрый. Семен выскочил из засады, пригибаясь и прячась за укрытиями, побежал следом за «чехами».Если эти двое не заметят слежки — все хорошо. Заметят — вся наша засада псу под хвост!Мы стали ждать. Главное, чтобы его в селении не замели! Ни чеченцы, ни федералы. Если заметут федералы, долго придется объяснять фээсбэшникам, как он тут очутился, если «чехи» — можно за упокой души Семена Злотникова свечку ставить. Просто так он им, конечно, не дастся...Что за дурацкие мысли лезут в голову? Все у нашего Семена будет хорошо. * * * Он вернулся минут через двадцать. Устало опустился на землю, отдышался немного и сказал:— Хахалгийская улица. Дом номер восемь. Во дворе «Жигули» — раздолбанная «пятерка». Номер 5632 ЧЕС. Кажется, они собираются на тачке сваливать. Сам видел — вещи таскают. Что делать-то будем без колес?— Ничего страшного — Я разложил на земле карту и осветил ее фонарем. Видите, дорога здесь в горы одна и делает крюк километров пять, огибая высоту 1243. Пока они ее объезжают, мы успеем оказаться наверху, а отгула они, с ночной-то оптикой, как на ладони будут.— А чего мы тогда сидим?Мы выбрались из своего укрытия и уже через пять минут карабкались по густо заросшей лесом горе. * * * Когда мы забрались на высочу 1243, наши «чехи» проехали еще только две трети пути. Даже без ночной оптики их «пятерка» благодаря стоп-сигналам была видна как на ладони. Но вот она свернула с дороги в кусты, остановилась, и сигналы погасли. Я приставил бинокль к глазам.Два зеленоватых, как инопланетяне, человечка выбрались из машины и направились в лес.— Посмотрите по карте: где дорога сужается, что там? — попросил я, не отрываясь от бинокля.— Справа или слева? — спросил Боцман.— Слева.— Слева, между высотками 824 и 1031, ущелье, заросшее лесом.— Как думаете, зачем людям ночью по заросшим лесом ущельям шастать?— А че такого? — усмехнулся Артист. — Может, им подышать свежим воздухом захотелось, а ты их подозреваешь черт знает в чем!— Конечно, ты прав — подышать, а заодно доложить командиру, что схрон в доме на окраине Горагорского найден федералами. Видишь, как вольготно они себя здесь чувствуют? Никто над душой не стоит, документы через каждые пять минут не проверяет. Думаю, это и есть та база, про которую говорила снайперша.— Снайперша-то хоть симпатичная была? — поинтересовался Артист.— А тебе-то что? — отозвался Муха. — У тебя ж теперь журналистка есть.— Просто так интересуюсь, из эстетических соображений.— От «просто так» тоже дети бывают, — усмехнулся Олег.— Отставить разговорчики. — Я понимал своих парней: засиделись они в засаде. Двое суток, считай, ни поболтать, ни посмеяться.Все замолчали.— Будем ждать, пока «пятерка» назад не поедет. Если утром — завтра к ночи выходим в разведку, если сейчас — сразу пойдем. Ждать у моря погоды у нас больше времени нет.— Разведаем боем или как? — поинтересовался Боцман.— Или как. Будем действовать по обстоятельствам. Но за Дока они у нас по полной программе огребут. А для начала хорошо бы нам их командира в качестве «языка» взять.— Язык с хреном пойдет? — пошутил Муха.— Со сметаной. Все, мужики, хватит базарить. Послушаем музыку тишины.Воцарилось молчание. Где-то внизу стрекотали цикады. Небо было звездным и очень близким — казалось, вытяни руку и достанешь до него. Горагорский был погружен в темноту. Где-то вдали лениво брехали собаки. Не спится им, как и нам.В бинокль смотрели по очереди — от ночной оптики глаза быстро устают.Ущелье было погружено во мрак. Никаких признаков жизни. Ни потревоженная птица не вскрикнет, ни огонь не мелькнет. Федералам сюда, конечно, никогда не добраться. А если и доберутся — ничего не обнаружат. База наверняка тщательно замаскирована — пройдешь в двух метрах и не заметишь, подходы наверняка хорошо охраняются.Пожалуй, прав Артист — разведку без боя вряд ли удастся провести. Мы здесь чужаки, они — у себя дома.Где-то за горой звонко грохнула автоматная очередь, прокатилась эхом по горам. Нет, это не в ущелье — дальше. Снова все стихло. Интересно, кто стрелял? * * * Как известно, всякая езда по ночам в Чечне запрещена. Стреляют без предупреждения, да только, видимо, нашим чеченам на «пятерке» этот закон не писан. Через час с небольшим Боцман увидел в бинокль, как из кустов на дорогу опять вырулила уже знакомая нам машина. Получили инструкции, а может быть, и по морде за плохую сохранность оружия и боеприпасов, теперь спешат в Горагорский, домой. Спешите, ребята, спешите! Целый день нам сэкономили.На все про все у них ушел час с небольшим. Если учесть, что это путь туда-обратно плюс разговоры с командованием, — значит, база находится где-то совсем недалеко. По ночному лесу больше двух километров за полчаса никак не сделать.Отойдя к ближайшему кустарнику и накрывшись курткой с головой, чтобы свет от фонаря не было видно, я снова расстелил карту и прикинул, где может находиться база, про которую говорила тогда Полина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26