Первым решился Клим.
— Ариадна Васильевна не может управлять банком. Это нонсенс!
— Ее просто убьют, — согласился Усиков.
— Кто?! — нервно выкрикнула Кира. От резкого звука ее голоса с дерева с шумом вспорхнула ворона.
— Надо спросить у Фрунтовой и Смеяна, — заглядывая ей в глаза, предположил Клим. — Нелли Стасиевна, не задумываясь, предаст Ариадну Васильевну, потому что почувствовала возможность схватить все в свои цепкие руки.
— Вы знаете, что я ей честно предлагал сотрудничество, — напомнил Суров.
— Да, да, тогда в «Кабанчике», — подтвердил Клим.
— У вас целый заговор… — ужаснулась Кира, чувствуя, что попала в малопочтенную компанию, где никто даже не интересуется ее мнением.
— Вокруг банка много заговоров, и остаться вне их тебе не удастся, — наставительно сказал Суров и кивнул Климу, чтобы тот наливал.
— Вы все — подонки! — снова воскликнула Кира. — Стервятники, готовые наброситься на добычу…
— Наоборот. Стервятники другие, а мы хотим продолжить дело Артема, поэтому и поставили на тебя.
— Я не лошадь, чтобы на меня ставить!
— Вы — очаровательная женщина, и за это предлагаю выпить! — решил разрядить обстановку Клим.
— Поддерживаю! — подхватил Усиков. — Мы все болеем душой за банк и за наше общее процветание.
— Я же тебе говорил, что сотрудники банка Ариадну Васильевну терпеть не могут, — подытожил Суров.
Кира выпила молча. Она была готова отчаянно сопротивляться чужой воле, но толком не могла понять, чего же на самом деле хочет сама. От этого становилось тошно на душе. В голове зародилась шальная мысль согласиться сьездить в Амстердам, официально получить в адвокатской конторе завещание и привселюдно порвать его. После этого уже никто не будет ее мучить, пугать и преследовать. И она сможет спокойно взять билет в Испанию и от всего этого дерьма спрятаться на вилле у Ольги в Коста — Брава…
Приободрив себя таким решением, достала сигарету, закурила, обвела притихших мужчин презрительным взглядом и, стараясь не выдавать тайных мыслей, скривив губы, коротко спросила:
— Когда ехать?
— Умница! — прищурившись, произнес Суров и, достав мобильный телефон, связался с секретаршей: — Света, закажи на четверг два билета в Амстердам. Паспорта подвезут через час. Завтра сделаешь визы через консульский отдел.
— А мы в банке все подготовим к вашему приезду, — заверил Клим, похлопывая Усикова по плечу.
— А Петелина?
— Что Петелина?
— Перестаньте мучать человека. Отпустите его.
Клим взглянул на Сурова, словно ждал от него указаний. Но тот и бровью не повел, сделав вид, будто этот вопрос его совершенно не интересует.
— Я за то, чтобы в банке было поменьше дураков, — обозначил свое давнее отрицательное отношение к Петелину Усиков.
— Думаете, силы, освободившие Петелина, не предпримут никаких действий? — серьезно спросил Суров.
— Петелина освободила я! — изысканным жестом бросив окурок в снег, заявила Кира.
— Как?! — вырвалось у всех троих мужчин разом.
— Да. Поэтому никаких таких сил за ним нет.
— А Смеян? — не поверил Клим.
— Смеян всего лишь вызволил Петелина из особняка, указанного мной, — в интонации Киры звучала нескрываемая гордость за свой поступок, которым она утерла нос этим интриганам.
— Круто, — оценил Клим.
— Брависсимо! — поддержал Усиков.
— В таком случае тебе тем более лучше покинуть Москву, — задумчиво расстегивая курточку, сказал Суров. Услышанное стало для него полной неожиданностью. Но расспрашивать при посторонних не решился. Только заметил: — Смеян освобождение полностью приписал себе.
— Что он может, ваш Смеян! — скептически усмехнулась Кира и обратилась к Климу: — Наливай, и по домам. А то скоро в сосульку превращусь.
Суров подождал, пока она выпила, взял ее под руку:
— Вы тут еще погусарьте, а я провожу Киру Юрьевну.
— Мне страшно с тобой оставаться наедине, — произнесла она вполне серьезно, чем вызвала пьяный смех у Клима и Усикова.
Под этот аккомпанемент они отошли от пня и выбрались на дорогу. Солнце село за высокие ели и стало сразу как — то таинственно — мрачно. Морозные сумерки наваливались на посиневший от снега парк с неизбежностью трагического возмездия. Кире и впрямь стало не по себе. Инстинктивно она прижалась к бывшему мужу. Тот крепко обнял ее за плечи.
— Вот и славно… вот и умница, — нашептывал он, обдавая горячим дыханием ее ухо.
Со стороны могло показаться, что по пустынной заснеженной аллее прогуливалась влюбленная парочка, предававшаяся романтическим мечтаниям. Но только не идущему за ними пенсионеру с болонкой на поводке. Под мышкой у него был зажат скрученный в рулон журнал, внутри которого находилось устройство для подслушивания разговоров на расстоянии. Это был представитель старой гвардии агентов Смеяна.
— Как же тебе удалось отыскать Петелина? — непринужденно спросил Суров.
— Если можно человека спрятать, значит, можно и найти, — уклончиво ответила Кира.
— Украли его, насколько я знаю, бандиты. Неужели ты с ними в контакте? Это очень опасно. Они наверняка потребовали что — то взамен…
— Потребовали. Чтобы вы оставили меня в покое!
— Я серьезно.
— Я тоже.
— Боюсь, тебя ждут большие неприятности. Скажи мне, кто они?
Даже если бы Кира рассказала правду о Ядвиге Ясной, Суров вряд ли поверил бы в невероятные экстрасенсорные способности прорицательницы. Поэтому лучше было оставить его в неведении.
— Тебе незачем знать.
— Это сообщил кто — нибудь из дружков Петелина? Или Артема? — не отставал Суров.
Чтобы отвязаться от его утомительного допроса, Кира соврала:
— Волохов. Откуда он узнал, понятия не имею. Мне рассказал по большому секрету.
— Волохов не мог этого сделать, — уверенно произнес Суров. Остановившись, развернул Киру лицом к себе и строго посмотрел ей в глаза. — Зачем врешь?
— Чтобы отстал.
— Ладно… пусть будет по — твоему. Сам узнаю.
Они поднялись на платформу метро. Когда подошел поезд, Кира, немного отстав, неожиданно вошла в другой вагон. Суров рванулся за ней, но двери уже закрылись.
Глава 31
Цунами отлеживался в ванне с гидромассажем. Настроение у него было отвратительное. Накануне вечером произошла серьезная стычка со Святом. Вор в законе рвал и метал по поводу глухой ситуации с «Крон — банком». Дело в том, что освобождение Петелина оговаривалось несколькими условиями, ни одно из которых до сих пор не было выполнено. Человек Свята так и не вошел в состав учредителей, деньги Свята оставались без движения. Их невозможно было ни снять, ни перевести.
— Завтра же забивай стрелку банкирам! — хрипел авторитет, скребя волосатую грудь с перепутавшимися на ней золотыми цепями.
— С кем разговаривать? Старуха лежит при смерти, Петелина Смеян прячет. Банк накрылся… — нехотя повторял Цунами, чувствуя, что несет ответственность за создавшуюся ситуацию.
— А дотянуться до Смеяна рук не хватает?!
Убеждать Свята повременить с «наездом» на полковника было бессмысленно. Цунами и сам понимал, что без этого не обойтись. Но все — таки надеялся на мудрость Смеяна. Тот не мог не просчитывать последствий нарушения оговоренных условий. Зная его жесткий характер, Цунами не сомневался, что полковник либо выполнит обещание ввести в состав учредителей человека Свята, либо заранее подготовится к силовому столкновению. Терять Смеяна не хотелось, поскольку других выходов на банк не было.
— Успокойся, он от меня никуда не денется, — заверил Цунами.
— Деньги не с него буду спрашивать, а с тебя, — пригрозил Свят.
Цунами не относился к числу его нукеров, поэтому вспылил:
— Только не надо на меня переть! Решение принимал ты! По мне пусть бы этот Петелин загнулся на Арбате!
Короче… вышел у них крутой разговор, о котором, лежа в ванной и всем телом ощущая упругий напор струй, вспоминать не хотелось. И все же нужно было на что — то решаться. От неприятных раздумий Цунами отвлек телефонный звонок.
— Вячеслав Михайлович, вас беспокоят из аппарата вице — премьера Суховея…
— Нормально… — протянул в трубку Цунами. В последнее время он частенько появлялся на различных деловых приемах, бывал в Кремле, дружил с высокопоставленными чиновниками в мэрии. Но с членами правительства завязать прочные связи пока не удавалось. Поэтому звонок от Суховея его встревожил. Это очень смахивало на провокацию.
— Олег Данилович в среду вылетает на международную конференцию по проблемам инвестиций в нашу промышленность. Вы в списке бизнесменов, сопровождающих официальную делегацию в Кельн. Нам нужен от вас факс, подтверждающий ваше участие.
Звучало солидно. Именно таких звонков недоставало Цунами. Ему давно хотелось войти во власть, но не в криминальном мире, где его позиции были незыблемы, а на государственном уровне. Для этого он добился пересмотра статей, по которым был осужден, и теперь считался «узником совести», борцом с тоталитаризмом. К тому же занимался благотворительностью. Покупал дружбу с популярными артистами и политиками, платя кому налом, кому ценными подарками.
Все еще недоверчиво Цунами поинтересовался:
— А кто предложил мою кандидатуру?
— Кто — то из банкиров. Поездка готовилась давно.
— Хотелось бы все — таки знать, кого благодарить…
— Вы отказываетесь от поездки? — раздраженно прозвучал голос.
— Нет. Просто я никогда не сопровождал вице — премьера.
— Раз ваша кандидатура в списке, утвержденном самим Олегом Даниловичем, значит, проблем не будет. Срочно передайте факс по номеру… Записывайте!
— Он у меня уже в компьютере. Спасибо за приглашение, — Цунами отключил телефон и по второму аппарату набрал номер своей секретарши. — Галина, проверь, откуда сейчас был звонок.
Через пару минут Галина ответила:
— Звонили из Белого дома. Телефон замначальника аппарата Суховея.
— Нормально… Позвони им, узнай, какой нужен факс, и отправь.
Упоминание о банкире внесло некоторую ясность. Цунами прикинул, что им мог оказаться Артем Давыдов, близкий к Суховею человек. Должно быть, это произошло перед самой его смертью. Чиновничья машина закрутилась, и никто останавливать ее из — за выяснений, на каком основании в список попал Вячеслав Михайлович, не стал. С Давыдовым Цунами познакомил Смеян. Они несколько раз вместе обедали в бизнес — клубе, после чего деньги Свята легли на счета «Крон — банка»… Стало быть, опять возникла фамилия Смеяна. Разбираться с ним было уже некогда, отчего Цунами почувствовал некоторое облегчение.
Никаких действий против полковника он предпринять все равно не успеет, а к моменту возвращения из Германии ситуация, возможно, сама собой устаканится. К тому же, находясь среди приладившихся к власти, прокачает ситуацию вокруг «Крон — банка».
Плохое настроение, давившее с утра, исчезло. Цунами с шумом вылез из ванны, окинув взглядом свое отражение в зеркале, остался доволен собой, завернулся в махровую простыню и, шлепая босыми ногами по подогретому полу, отправился за пивом.
Квартира, в которой он обосновался, напоминала странное сооружение из окон и арок, занимавшее весь бельэтаж. Дело в том, что Цунами ненавидел стены и боялся замкнутого пространства. Каждый, попадая впервые в это жилише, невольно задавался вопросом — как и на чем еще держится этот многоэтажный старый дом, выходивший фасадом на Яузу.
Цунами предпочитал жить один в окружении многочисленной, хорошо вооруженной охраны. Которая, впрочем, старалась не попадаться ему на глаза. Выпив пиво, он направился к семиметровому шкафу — купе, в котором висело более сотни пиджаков, рубашек, костюмов. Для поездки он решил выбрать что — нибудь неброское, но дорогое, чтобы с первого взгляда было видно — этот человек высокого полета.
* * *
Черный джип, не снижая скорости, промчался по эстакаде с указателем «Вылет» и замер возле автоматически раскрывавшихся дверей аэропорта «Шере — метьево — 2». Из машины вышли пять человек в одинаковых длинных черных пальто. Внимательно осмотревшись, они вошли в здание. В этот утренний час народа было немного. Поэтому охране Цунами не составило труда оценить обстановку. После удовлетворительной оценки по передатчику было дано добро на появление самого авторитета. Он подъехал на «БМВ» в сопровождении еще трех телохранителей и, не задерживаясь, прошел в отсек для V. I. Р. — пассажиров. Там его встретила улыбающаяся девушка в летной форме и вежливо объяснила, что телохранителям здесь быть не положено.
— Ничего, побудут.
— Посмотрите, сколько здесь известных людей, и все без охраны.
Действительно, в мягких глубоких креслах сидели бизнесмены, физиономии которых часто мелькали на экранах телевизоров. Со многими он уже успел познакомиться во время правительственных приемов. Цунами обвел взглядом утопавшую в полумраке залу. Убедившись в доброжелательной атмосфере, царившей среди готовых к путешествию кандидатур вице — премьера, он кивнул в знак приветствия узнавшим его и все — таки решил настоять на своем:
— Мы не в правительственном «Внуково», пусть ребята побудут со мной.
— Здесь находятся только зарегистрированные пассажиры, — продолжала настаивать девушка.
— В таком случае я никуда не полечу, — заявил Цунами и вышел из VIP — зала.
Его демарш возымел действие. Через несколько минут в пустынном холле аэровокзала, возле стойки бара, за которой Цунами пил кофе, возник чиновник «Аэрофлота» с извиняющейся улыбкой на круглом лице:
— Прошу, прошу, дорогой Вячеслав Михайлович, пройти со мной. Мы предложим вам кофе совсем иного качества, большой ассортимент закусок и напитков.
— У вас там ментовские порядки, — не глядя на него, отрезал Цунами.
— Приносим извинения, приносим… Персонал Действует по инструкции, но в каждом правиле существуют исключения. Мы с удовольствием создадим вам все условия, чтобы отдохнуть перед полетом в кругу ваших друзей.
— Это мои телохранители. Неужели я доверю охрану собственной жизни вашим девкам?!
— Согласен, согласен… Еще раз примите наши извинения.
Цунами молча встал и последовал за потешно пританцовывавшим при ходьбе представителем, «Аэрофлота». Охранники окружили его плотным кольцом. Так они и вошли в V. I. P — зал. Там народ потягивал под сигары коньяк «Хенесси», пил водку «Юрий Долгорукий», закусывал черной икрой и обсуждал уровень сервиса в кельнских отелях. Не успел Цунами расположиться на длинном диване и предложить охране подкрепиться, как все та же девушка в летной форме предложила пройти на посадку.
Подождав, пока основная часть пассажиров миновала последний контроль, Цунами попрощался с охранниками:
— Все, ребята. Теперь домой и ждите моего звонка из Кельна.
— Счастливого пути! — пожелали гордые своим хозяином телохранители и помахали ему вслед.
Как только Цунами вошел в салон самолета, очаровательная стюардесса, поздоровавшись с ним, предложила:
— Позвольте проводить вас в виповский отсек, для особо почетных гостей нашего лайнера.
— С чего это? — удивился авторитет.
— Так в списке, — стюардесса для наглядности потрясла бумажкой, с которой сверила посадочный талон.
— Скоро взлетим? — зачем — то поинтересовался Цунами.
— Минут через двадцать. А пока по вашему желанию можем предложить напитки.
Цунами проследовал за девушкой. В виповском отсеке стояло всего три ряда огромных кресел, в которых уже расположились трое мужчин. Ни один из них не отреагировал на появление нового пассажира.
— Занимайте любое. Сейчас вас обслужат, — проворковала стюардесса и исчезла, задернув за собой занавеску.
Но устроиться в удобном кресле Цунами не успел. Только он поставил на пол кейс, как сидевшие пассажиры, выхватив пистолеты, набросились на него.
— Что ж вы, суки! — успел выкрикнуть Цунами, прежде чем грубая рука зажала ему рот.
— Молчи, козел! — шепнул один из нападавших.
Тут же в отсек вошел плешивый человек с каменным лицом. Это был Дан, решивший лично возглавить операцию по задержанию такого матерого и осторожного бандита.
— Спокойно, Цунами. Полет отменяется. Вице — премьер обойдется без тебя. Так что аккуратненько иди вперед.
На руках Цунами защелкнулись наручники. В спину уперлось сразу несколько стволов.
— Мы шутить не будем.
— Кому обязан? — мрачно озираясь, спросил авторитет.
— Узнаешь позже.
— Я буду жаловаться!
— Только господу Богу и то при личной встрече. Ты в руках федеральной секретной службы при президенте. Так что не дергайся.
— Так это вы меня включили в список? — с горечью догадался Цунами. — Взяли, как мальчишку, на живца.
— Играем на человеческих слабостях, — подтвердил Дан.
Они прошли вперед к кабине пилота, где был еще один выход. По трапу спустились на летное поле и втолкнули Цунами в черную «Волгу». Ехали молча. Дан гордился удачно осуществившимся планом, а
Цунами внутренне матерился, все глубже осознавая совершенную ошибку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39