Не больше. Он также предупредил Витлока, чтобы тот не заговаривал с местными жителями, так как его акцент может навлечь на него неприятности. Туристам в Росину вход был заказан. Витлок поблагодарил его за предупреждение и пошел по узкой улочке; ухабистая каменистая дорога была завалена мусором, в котором кишели паразиты. Дети, одетые в лохмотья, таращились на него из-за ржавых железных заборов. Он хотел было остановиться и заговорить с ними, но вспомнил предостережение шофера. Из одной лачуги вышла полная женщина в цветастом платье без рукавов, и он поморщился от едкого запаха пота, исходящего от давно немытого тела. Витлок ускорил шаг и подошел к обитой жестью хибаре, которую искал, тихо постучал в открытую дверь, подозревая, что, если постучит сильнее, вся эта хрупкая конструкция рухнет ему прямо под ноги. На пороге появилась маленькая девочка; рукава у платья были оторваны, лицо в грязи и саже.
Он обратился к ней на полузабытом португальском:
— Obrigado. Onde flea vossa pai?
Она уставилась на него.
Он уже собирался уйти, когда из задней комнаты вышел седой мужчина.
— Obrigado, — сказал он нерешительно.
— Obrigado. Тебя зовут Силва?
На лице мужчины появилась широкая улыбка.
— Мисс Санто Жак предупредила меня, что вы придете. Прошу вас, заходите.
Витлок поразился, что хозяин говорил на чистом, без всякого акцента английском. Среди такого убожества это казалось противоестественным.
— Меня зовут Жуан Силва, — сказал мужчина, протягивая руку.
Витлок крепко ее пожал.
Силва положил руку на плечо маленькой девочки:
— Моя дочь Луиза. Она глухая, вот почему она не поняла вас. Витлок присел на корточки перед девочкой и высыпал на свою ладонь несколько монет из бумажника. Ее лицо осветилось, белые зубы резко выделялись на фоне ее темной кожи. Она вопросительно посмотрела на отца. Тот кивнул, и она бережно собрала монетки с ладони Витлока и, прижав их к груди, выскочила из комнаты.
— Вы очень добры, — сказал Силва и показал на одно из двух кресел в комнате. Кресла были потрепанные, но чистые. — Ваше произношение, — сказал он, усаживаясь напротив Витлока. — Итон? Херроу?
— Не так высоко. Редли.
— Этот не знаю. Видите ли, я семь лет был личным камердинером Шредера и в то время мне приходилось наблюдать многих его друзей, которые приезжали со всех концов света.
— Что же произошло? — спросил Витлок, осматриваясь.
— Вам, конечно, приходилось слышать имя Андре Драго?
— Частенько.
— Вскоре после того как Драго приехал в Данаэ, поместье мистера Шредера, я его больше не видел. Драго очень завидовал тому, что я ближе к мистеру Шредеру, чем он, и быстро вытеснил меня. Он сфабриковал обвинение — якобы я постоянно надувал мистера Шредера. Меня выгнали. Хотя мистер Шредер отказался мстить мне, Драго сделал так, что, на какую бы работу я ни устроился, он отыскивал меня и просил нанимателя покопаться в моем прошлом. Я остался без работы и в конце концов жена ушла от меня. Теперь у меня одна Луиза.
— И Драго руководила лишь зависть к вам?
— Да. Он видел во мне угрозу и избавился от меня. — Силва с досадой покачал головой. — Люди здесь считают его спасителем, но они видят только то, что он хочет, чтобы они видели.
Витлок уставился на потертый ковер.
— Мисс Санто Жак сказала вам, что я хочу узнать?
— Да, у меня все здесь.
Силва протянул Витлоку несколько листков бумаги.
— Это план дома, каким я его помню. Конечно, с тех пор как я ушел, мистер Шредер мог что-то изменить.
— А галерея?
— Вот здесь я написал «Убежище».
— "Убежище"? — переспросил Витлок.
— Так называется галерея, где мистер Шредер порой сидел часами, особенно если был чем-то встревожен. Он утверждал, что она успокаивает его. Один из его друзей окрестил ее «Убежищем», и название прижилось; Есть еще другая галерея, где-то за «Убежищем», но, насколько я знаю, мистер Шредер никого туда не пускает.
— А вы знаете, что он там хранит?
— Подлинники. Это все, что он однажды сказал мне.
— Правильно ли я понял, что только он имеет туда доступ?
— Да. В сейфе, который стоит у него в спальне, он держит дистанционную систему, открывающую дверь туда. На одном из рисунков я изобразил месторасположение этого сейфа.
Витлок быстро просмотрел рисунки, после чего вытащил из кармана конверт и протянул его Силве:
— Пятьдесят тысяч крузейро, об этой сумме вы договорились с мисс Санто Жак.
Силва не без отвращения взял деньги.
— Я презираю себя за то, что торгую сведениями о мистере Шредере, все-таки он был прекрасным хозяином. Я делаю это только из-за Луизы. Она заслуживает лучшей участи.
— Куда вы уедете?
— В Уругвай. Мой двоюродный брат работает мастером в Такуарембо. Он говорил, что всегда может найти мне место чернорабочего, я должен раздобыть лишь деньги на дорогу. Я знаю, заработок там небольшой, но, во всяком случае, его хватит, чтобы выбраться из нищеты Росины. Здесь у Луизы нет будущего.
Витлок пожелал ему удачи и пошел обратно к поджидающему его такси.
Помятый красный «бьюик» не вызывал ни у кого желания взглянуть на него еще раз, когда они проезжали через Росину. На это Драго и рассчитывал. Той же цели служил выгоревший зеленый рабочий комбинезон, широкополая шляпа и темные очки. На Лавале, сидевшем рядом с Ларриусом, личным водителем Драго, был такой же зеленый комбинезон и пропотевшая бейсбольная кепка. Все трое были вооружены.
Ларриус остановил «бьюик», выпрыгнул из машины и открыл заднюю дверь для Драго. Лаваль навинтил на ствол своего пистолета «Вальтер-Р» глушитель, сунул его в карман и по узкой улочке проследовал за Драго к последней в этом ряду, обитой жестью лачуге. Драго толкнул дверь из фанеры и вошел. В середине комнаты стоял потертый кожаный чемодан. Драго еще как следует не осмотрелся, когда на пороге спальни появился Силва. Он застыл, переводя взгляд с одного на другого мужчину. За его спиной на полу сидела Луиза.
— Что тебе нужно? — твердо спросил Силва. — Тебя никто сюда не приглашал.
— С каких это пор...
— Успокойся. — Драго удержал Лаваля. — Жуан так и не простил мне, что я уличил его в воровстве.
— Воровстве? — вспылил Силва. — Ты оклеветал меня и прекрасно это знаешь.
— Странно, что тебе никто не поверил.
Драго постучал по чемодану у своих ног:
— Уезжаешь?
— Не твое дело.
— Я думаю по-другому, — ответил Драго, пожимая плечами. — Расскажи-ка мне о человеке, который приходил к тебе сегодня утром. И чтобы ты не вздумал отрицать, скажу тебе, что я получил доклад от таксиста, который привез его сюда.
— Этот человек хотел получить кое-какие сведения о мистере Шредере. Я сказал, что ничем не могу ему помочь, и он ушел.
— Через пятнадцать минут? Давай, Жуан, выкладывай все начистоту. Как его зовут?
— Я не знаю, — сказал правду Силва.
Драго положил руку на плечо Силвы и повернул его лицом к спальне.
— Какая красивая малышка! — заглянул он внутрь. — Какая это будет трагедия, если с ней что-нибудь случится!
Ярость тут же слетела с лица Силвы:
— Прошу вас, мистер Драго, не трогайте девочку.
— Я-то не трону, но Лаваль такие вещи вытворяет с детьми, что у меня все нутро сводит, когда я думаю об этом. Не заставляй меня приглашать его в спальню.
Силва содрогнулся.
— Я отвечу на все вопросы, только не трогайте Луизу.
Драго сел на подлокотник ближайшего кресла:
— Кто этот человек?
— Я не знаю, он не назвал своего имени. Пожалуйста, мистер Драго, поверьте, я говорю правду.
— Я верю тебе, Жуан, — сказал Драго, умиротворенно улыбаясь. — Кто его послал к тебе?
— Мисс Санто Жак.
— Что ему было нужно?
— План Данаэ.
— План? — нахмурился Драго. — Что за план?
— План дома.
— Его что-нибудь особенно интересовало?
— "Убежище".
— Интересно. — Драго встал и указал на чемодан. — Значит, ты продал ему план дома, чтобы выбраться из Росины?
— Я сделал это из-за Луизы, она заслуживает лучшей участи.
— Как трогательно! — усмехнулся Драго и посмотрел на Лаваля. — Убей его.
Лаваль вытащил из кармана «Вальтер-Р» с глушителем и выстрелил Силве в сердце. Силва опрокинулся назад, тяжело ударившись о тонкую проржавевшую жестяную стенку. Луиза, почувствовав вибрацию, вышла из спальни. Ее глаза расширились от страха и растерянности.
— А как с ней поступим? — даже не посмотрев на девочку, спросил Лаваль.
— А ты как думаешь? Она же свидетель. — Драго пошел к выходу, а затем обернулся к Лавалю. — Я пришлю людей, они помогут тебе избавиться от трупов.
Он вернулся к «бьюику» и велел Ларриусу ехать в клуб «Ривьера». Когда Росина осталась позади, он снял шляпу, темные очки и зеленый комбинезон, под которым оказалась белая рубашка и черные брюки. Затем вытащил из «бардачка» галстук, надел его, с заднего сиденья достал пиджак. Очки в металлической оправе лежали в кармане пиджака. Ларриус высадил его за квартал от клуба «Ривьера», и оставшийся путь он прошел пешком, остановившись один раз у витрины магазина, чтобы поправить галстук.
— Добрый день, мистер Драго, — поздоровалась Мариза, когда он вошел в фойе.
Он кивнул ей и вытащил из пачки газет на ее столе номер «Нью-Йорк таймс».
— Позвоните в бар, — распорядился он, — чтобы в мой кабинет принесли пиво, а затем свяжите меня с Метрополитен-музеем в Нью-Йорке.
Он поднялся в свой кабинет на третьем этаже, повесил на дверь пиджак, сел за стол и углубился в сводку вчерашних биржевых торгов.
Зазвонил телефон, и он снял трубку.
— Мистер Драго, Метрополитен-музей на связи.
— Алло! Алло! — закричал Драго, когда Мариза соединила его с музеем.
— Чем могу служить? — раздался спокойный вежливый голос.
— Милса Ван Дехна, пожалуйста.
— Я соединю вас с мистером Арманом.
Сняли трубку:
— Луи Арман слушает, чем могу служить?
— Я хотел поговорить с Милсом Ван Дехном. Дежурный соединил меня с вами.
— Извините, но мистера Ван Дехна нет. Пару дней назад он уехал в Амстердам. Позвоните в Рейксмюсеум. Я дам вам номер телефона...
Драго бросил трубку, полистал свою записную книжку, нашел телефон Ван Дехна и набрал его номер в музее.
— Милса Ван Дехна, пожалуйста, — сказал он, когда Рейксмюсеум ответил.
— Минутку, сэр.
Драго пододвинул пачку сигарет, достал одну и закурил.
— Goedemiddag, профессор Хендрик Бродендик слушает.
— Я хочу поговорить с Милсом Ван Дехном, — сказал Драго, сдерживаясь, чтобы не повысить голос.
— Извините, но Милса не будет на работе несколько дней.
— Я могу с ним как-нибудь связаться?
— Боюсь, что нет. Может быть, ему что-нибудь передать?
— Нет, спасибо, не надо.
Драго повесил трубку и глубоко затянулся. Почему его соединили с Бродендиком?
Стук в дверь прервал его размышления, вошел слуга, неся на подносе стакан и бутылку «брамы». Драго подписал чек и набрал номер домашнего телефона Ван Дехна. Никто не подошел. Но у него оставалась еще одна возможность. Ван Дехн оставил ему телефон тещи, которая живет в Девентере, по уговору, им можно было воспользоваться только в крайнем случае.
Ответила женщина.
— Извините, могу я поговорить с Милсом? — вежливо спросил Драго.
— Милса здесь нет. Хотите поговорить с его женой? — Каждое слово произносилось четко, но с сильным голландским акцентом.
— Не стоит ее беспокоить. Вы не знаете, где он?
— В Америке, он повез туда картину...
— Спасибо, вы мне очень помогли. — Драго повесил трубку.
Интуиция его не обманула — подмену обнаружили.
Он снова позвонил по телефону, на этот раз отдал распоряжение вывезти трупы из Росины. Лаваль должен вернуться в клуб, им надо закончить разработку деталей ночной операции «Голконда». Лаваль был не только шкипером «Голконды», ему предстоит от имени Драго иметь дело с капитаном «Пальмиры», который, несомненно, будет пытаться надуть его в сделке, которую Драго заключил с колумбийским наркобароном два месяца назад. Четыре миллиона долларов наличными (эти деньги он украл у Шредера за два года) за восемнадцать килограммов героина. И Драго хотел быть уверен, что его не обманули ни на один грамм. Когда товар погрузят на «Голконду», его доставят в порт, откуда специальный микроавтобус перевезет его в секретную лабораторию в городе, где наркотик разложат на порции и подготовят к употреблению. Но не в Бразилии. Их вновь погрузят на «Голконду», когда Шредер отправится в свое ежегодное паломничество в Майами после завершения Карнавала. Однако никто не знал, что к тому времени, как наркотики окажутся на улицах Майами, Драго исчезнет. Конверт был его пропуском в новую жизнь, в которой ему уже не придется постоянно оглядываться через плечо, нет ли за ним его бывших коллег по разведке, готовых исполнить приговор, который ему вынесли пять лет назад, когда он дезертировал в Америку. К дезертирству его принудило ЦРУ. Теперь он жаждал отомстить этой организации, и лучший способ — приучить молодежь к наркотикам. Молодые люди тысячами стекаются во Флориду каждое лето. Чтобы пристрастить к смертельному, уродующему сознание наркотику, его будут продавать по цене, доступной каждому школьнику. А затем дену поднимут, и новые наркоманы будут выкладывать за дозу полную цену. Мало у кого найдутся на это деньги, остальные встанут на преступный путь. Количество преступлений резко возрастет, и наркоманы будут все ближе и ближе к краю пропасти.
А самая большая насмешка, что в это дело невольно будет замешан Шредер. Его деньги пойдут на закупку наркотиков, на его причале их будут выгружать, его яхта доставит наркотики в Майами.
И если что-нибудь откроется, ответственность ляжет на Шредера.
Серебристую стотридцатифутовую «Голконду» — корпус из стали, надстройка из алюминия, палубы из тикового дерева — Шредер приобрел на итальянской судоверфи Версилкрафт четыре года назад, она была его гордостью и любовью. Помимо двух роскошных отдельных кают, на ней было пять кают на двоих, солярий, салон, столовая и кухня с запасом продовольствия, позволяющим находиться в открытом море пять месяцев подряд. Благодаря двум дизельным двигателям «Катерпиллар марин» она могла развивать скорость до пятидесяти узлов в час при крейсерской скорости двенадцать узлов.
Грэхем поставил «ауди-кватро» у колючей проволоки. «Голконда» была пришвартована в двадцати ярдах отсюда. Она выглядела пустой, но он знал, что на борту находится, как минимум, двое вооруженных охранников, а может, и больше. Поначалу он думал прилепить мину к корпусу корабля под ватерлинией, но Сиобан убедила его, что там мину обязательно найдут, потому что «Голконда» никогда не отправляется в плавание, пока кто-то из команды тщательно не проверит весь корпус. Тогда у него возникла другая идея — подняться на борт и закрепить мину где-нибудь на палубе.
Он выбрался из машины и снял солнцезащитные очки. На нем была ярко-желтая рубашка с короткими рукавами, шорты бермуды, сандалии и белая кепка, надвинутая на лоб; шею, чтобы спрятать шрамы, он повязал цветастым платком.
Грэхем придумал себе образ некоего Дьюейна Хитчинса, еще когда работал в группе «Дельта»: громовой голос, властные манеры, одним словом — техасец, у которого куча денег, мало друзей, характер офицера, прошедшего Вьетнам. Этим образом Грэхем пользовался, когда назревала сложная ситуация. Сейчас была, именно такая ситуация: предстояло проникнуть на частную яхту.
Дьюейну обычно все сходило с рук — люди с облегчением вздыхали, когда видели его спину.
Ворота были закрыты на замок. Грэхем достал из кармана пилку для ногтей и быстро его открыл. Когда он подошел к сходням, на палубе все еще никого не было. Оглядевшись, он поднялся на борт и подошел к раздвижным дверям, которые вели в салон. Они были незаперты. Грэхем открыл их, но когда шагнул на порог, перекрыл невидимый инфракрасный луч, и раздался пронзительный звонок. Он еще оглядывался вокруг в поисках подходящего места для мины, когда появился охранник, вооруженный автоматом «Стар-84». Грэхем мгновенно вошел в образ Дьюейна Хитчинса. Он нервно улыбнулся, но даже не подумал поднять руки вверх: это могло послужить охраннику сигналом, чтобы спустить курок. Подошел второй охранник, вооруженный таким же автоматом.
— Не можете отключить этот сумасшедший звон, что ли? — с медлительностью техасца спросил Грэхем.
Охранники промолчали. Появился высокий белокурый мужчина, он кивнул одному из охранников, и тот побежал выключать звонок.
— Это уже лучше, черт возьми, — сказал Грэхем, когда звонок смолк. — Вы, ребята, сирену какую-то поставили, не иначе. Ты здесь капитан?
— Я капитан Хорст Диетл, — сказал капитан с характерным немецким акцентом. — А ты кто такой?
— Дьюейн Хитчинс к вашим услугам.
Грэхем показал на автомат, нацеленный ему в живот:
— Эта штука меня немного нервирует. Диетл приказал охраннику опустить автомат.
— Что тебе здесь надо?
Грэхем уселся на ближайший кнехт с озабоченным видом:
— У меня есть чертовски привлекательное предложение для вашей посудины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Он обратился к ней на полузабытом португальском:
— Obrigado. Onde flea vossa pai?
Она уставилась на него.
Он уже собирался уйти, когда из задней комнаты вышел седой мужчина.
— Obrigado, — сказал он нерешительно.
— Obrigado. Тебя зовут Силва?
На лице мужчины появилась широкая улыбка.
— Мисс Санто Жак предупредила меня, что вы придете. Прошу вас, заходите.
Витлок поразился, что хозяин говорил на чистом, без всякого акцента английском. Среди такого убожества это казалось противоестественным.
— Меня зовут Жуан Силва, — сказал мужчина, протягивая руку.
Витлок крепко ее пожал.
Силва положил руку на плечо маленькой девочки:
— Моя дочь Луиза. Она глухая, вот почему она не поняла вас. Витлок присел на корточки перед девочкой и высыпал на свою ладонь несколько монет из бумажника. Ее лицо осветилось, белые зубы резко выделялись на фоне ее темной кожи. Она вопросительно посмотрела на отца. Тот кивнул, и она бережно собрала монетки с ладони Витлока и, прижав их к груди, выскочила из комнаты.
— Вы очень добры, — сказал Силва и показал на одно из двух кресел в комнате. Кресла были потрепанные, но чистые. — Ваше произношение, — сказал он, усаживаясь напротив Витлока. — Итон? Херроу?
— Не так высоко. Редли.
— Этот не знаю. Видите ли, я семь лет был личным камердинером Шредера и в то время мне приходилось наблюдать многих его друзей, которые приезжали со всех концов света.
— Что же произошло? — спросил Витлок, осматриваясь.
— Вам, конечно, приходилось слышать имя Андре Драго?
— Частенько.
— Вскоре после того как Драго приехал в Данаэ, поместье мистера Шредера, я его больше не видел. Драго очень завидовал тому, что я ближе к мистеру Шредеру, чем он, и быстро вытеснил меня. Он сфабриковал обвинение — якобы я постоянно надувал мистера Шредера. Меня выгнали. Хотя мистер Шредер отказался мстить мне, Драго сделал так, что, на какую бы работу я ни устроился, он отыскивал меня и просил нанимателя покопаться в моем прошлом. Я остался без работы и в конце концов жена ушла от меня. Теперь у меня одна Луиза.
— И Драго руководила лишь зависть к вам?
— Да. Он видел во мне угрозу и избавился от меня. — Силва с досадой покачал головой. — Люди здесь считают его спасителем, но они видят только то, что он хочет, чтобы они видели.
Витлок уставился на потертый ковер.
— Мисс Санто Жак сказала вам, что я хочу узнать?
— Да, у меня все здесь.
Силва протянул Витлоку несколько листков бумаги.
— Это план дома, каким я его помню. Конечно, с тех пор как я ушел, мистер Шредер мог что-то изменить.
— А галерея?
— Вот здесь я написал «Убежище».
— "Убежище"? — переспросил Витлок.
— Так называется галерея, где мистер Шредер порой сидел часами, особенно если был чем-то встревожен. Он утверждал, что она успокаивает его. Один из его друзей окрестил ее «Убежищем», и название прижилось; Есть еще другая галерея, где-то за «Убежищем», но, насколько я знаю, мистер Шредер никого туда не пускает.
— А вы знаете, что он там хранит?
— Подлинники. Это все, что он однажды сказал мне.
— Правильно ли я понял, что только он имеет туда доступ?
— Да. В сейфе, который стоит у него в спальне, он держит дистанционную систему, открывающую дверь туда. На одном из рисунков я изобразил месторасположение этого сейфа.
Витлок быстро просмотрел рисунки, после чего вытащил из кармана конверт и протянул его Силве:
— Пятьдесят тысяч крузейро, об этой сумме вы договорились с мисс Санто Жак.
Силва не без отвращения взял деньги.
— Я презираю себя за то, что торгую сведениями о мистере Шредере, все-таки он был прекрасным хозяином. Я делаю это только из-за Луизы. Она заслуживает лучшей участи.
— Куда вы уедете?
— В Уругвай. Мой двоюродный брат работает мастером в Такуарембо. Он говорил, что всегда может найти мне место чернорабочего, я должен раздобыть лишь деньги на дорогу. Я знаю, заработок там небольшой, но, во всяком случае, его хватит, чтобы выбраться из нищеты Росины. Здесь у Луизы нет будущего.
Витлок пожелал ему удачи и пошел обратно к поджидающему его такси.
Помятый красный «бьюик» не вызывал ни у кого желания взглянуть на него еще раз, когда они проезжали через Росину. На это Драго и рассчитывал. Той же цели служил выгоревший зеленый рабочий комбинезон, широкополая шляпа и темные очки. На Лавале, сидевшем рядом с Ларриусом, личным водителем Драго, был такой же зеленый комбинезон и пропотевшая бейсбольная кепка. Все трое были вооружены.
Ларриус остановил «бьюик», выпрыгнул из машины и открыл заднюю дверь для Драго. Лаваль навинтил на ствол своего пистолета «Вальтер-Р» глушитель, сунул его в карман и по узкой улочке проследовал за Драго к последней в этом ряду, обитой жестью лачуге. Драго толкнул дверь из фанеры и вошел. В середине комнаты стоял потертый кожаный чемодан. Драго еще как следует не осмотрелся, когда на пороге спальни появился Силва. Он застыл, переводя взгляд с одного на другого мужчину. За его спиной на полу сидела Луиза.
— Что тебе нужно? — твердо спросил Силва. — Тебя никто сюда не приглашал.
— С каких это пор...
— Успокойся. — Драго удержал Лаваля. — Жуан так и не простил мне, что я уличил его в воровстве.
— Воровстве? — вспылил Силва. — Ты оклеветал меня и прекрасно это знаешь.
— Странно, что тебе никто не поверил.
Драго постучал по чемодану у своих ног:
— Уезжаешь?
— Не твое дело.
— Я думаю по-другому, — ответил Драго, пожимая плечами. — Расскажи-ка мне о человеке, который приходил к тебе сегодня утром. И чтобы ты не вздумал отрицать, скажу тебе, что я получил доклад от таксиста, который привез его сюда.
— Этот человек хотел получить кое-какие сведения о мистере Шредере. Я сказал, что ничем не могу ему помочь, и он ушел.
— Через пятнадцать минут? Давай, Жуан, выкладывай все начистоту. Как его зовут?
— Я не знаю, — сказал правду Силва.
Драго положил руку на плечо Силвы и повернул его лицом к спальне.
— Какая красивая малышка! — заглянул он внутрь. — Какая это будет трагедия, если с ней что-нибудь случится!
Ярость тут же слетела с лица Силвы:
— Прошу вас, мистер Драго, не трогайте девочку.
— Я-то не трону, но Лаваль такие вещи вытворяет с детьми, что у меня все нутро сводит, когда я думаю об этом. Не заставляй меня приглашать его в спальню.
Силва содрогнулся.
— Я отвечу на все вопросы, только не трогайте Луизу.
Драго сел на подлокотник ближайшего кресла:
— Кто этот человек?
— Я не знаю, он не назвал своего имени. Пожалуйста, мистер Драго, поверьте, я говорю правду.
— Я верю тебе, Жуан, — сказал Драго, умиротворенно улыбаясь. — Кто его послал к тебе?
— Мисс Санто Жак.
— Что ему было нужно?
— План Данаэ.
— План? — нахмурился Драго. — Что за план?
— План дома.
— Его что-нибудь особенно интересовало?
— "Убежище".
— Интересно. — Драго встал и указал на чемодан. — Значит, ты продал ему план дома, чтобы выбраться из Росины?
— Я сделал это из-за Луизы, она заслуживает лучшей участи.
— Как трогательно! — усмехнулся Драго и посмотрел на Лаваля. — Убей его.
Лаваль вытащил из кармана «Вальтер-Р» с глушителем и выстрелил Силве в сердце. Силва опрокинулся назад, тяжело ударившись о тонкую проржавевшую жестяную стенку. Луиза, почувствовав вибрацию, вышла из спальни. Ее глаза расширились от страха и растерянности.
— А как с ней поступим? — даже не посмотрев на девочку, спросил Лаваль.
— А ты как думаешь? Она же свидетель. — Драго пошел к выходу, а затем обернулся к Лавалю. — Я пришлю людей, они помогут тебе избавиться от трупов.
Он вернулся к «бьюику» и велел Ларриусу ехать в клуб «Ривьера». Когда Росина осталась позади, он снял шляпу, темные очки и зеленый комбинезон, под которым оказалась белая рубашка и черные брюки. Затем вытащил из «бардачка» галстук, надел его, с заднего сиденья достал пиджак. Очки в металлической оправе лежали в кармане пиджака. Ларриус высадил его за квартал от клуба «Ривьера», и оставшийся путь он прошел пешком, остановившись один раз у витрины магазина, чтобы поправить галстук.
— Добрый день, мистер Драго, — поздоровалась Мариза, когда он вошел в фойе.
Он кивнул ей и вытащил из пачки газет на ее столе номер «Нью-Йорк таймс».
— Позвоните в бар, — распорядился он, — чтобы в мой кабинет принесли пиво, а затем свяжите меня с Метрополитен-музеем в Нью-Йорке.
Он поднялся в свой кабинет на третьем этаже, повесил на дверь пиджак, сел за стол и углубился в сводку вчерашних биржевых торгов.
Зазвонил телефон, и он снял трубку.
— Мистер Драго, Метрополитен-музей на связи.
— Алло! Алло! — закричал Драго, когда Мариза соединила его с музеем.
— Чем могу служить? — раздался спокойный вежливый голос.
— Милса Ван Дехна, пожалуйста.
— Я соединю вас с мистером Арманом.
Сняли трубку:
— Луи Арман слушает, чем могу служить?
— Я хотел поговорить с Милсом Ван Дехном. Дежурный соединил меня с вами.
— Извините, но мистера Ван Дехна нет. Пару дней назад он уехал в Амстердам. Позвоните в Рейксмюсеум. Я дам вам номер телефона...
Драго бросил трубку, полистал свою записную книжку, нашел телефон Ван Дехна и набрал его номер в музее.
— Милса Ван Дехна, пожалуйста, — сказал он, когда Рейксмюсеум ответил.
— Минутку, сэр.
Драго пододвинул пачку сигарет, достал одну и закурил.
— Goedemiddag, профессор Хендрик Бродендик слушает.
— Я хочу поговорить с Милсом Ван Дехном, — сказал Драго, сдерживаясь, чтобы не повысить голос.
— Извините, но Милса не будет на работе несколько дней.
— Я могу с ним как-нибудь связаться?
— Боюсь, что нет. Может быть, ему что-нибудь передать?
— Нет, спасибо, не надо.
Драго повесил трубку и глубоко затянулся. Почему его соединили с Бродендиком?
Стук в дверь прервал его размышления, вошел слуга, неся на подносе стакан и бутылку «брамы». Драго подписал чек и набрал номер домашнего телефона Ван Дехна. Никто не подошел. Но у него оставалась еще одна возможность. Ван Дехн оставил ему телефон тещи, которая живет в Девентере, по уговору, им можно было воспользоваться только в крайнем случае.
Ответила женщина.
— Извините, могу я поговорить с Милсом? — вежливо спросил Драго.
— Милса здесь нет. Хотите поговорить с его женой? — Каждое слово произносилось четко, но с сильным голландским акцентом.
— Не стоит ее беспокоить. Вы не знаете, где он?
— В Америке, он повез туда картину...
— Спасибо, вы мне очень помогли. — Драго повесил трубку.
Интуиция его не обманула — подмену обнаружили.
Он снова позвонил по телефону, на этот раз отдал распоряжение вывезти трупы из Росины. Лаваль должен вернуться в клуб, им надо закончить разработку деталей ночной операции «Голконда». Лаваль был не только шкипером «Голконды», ему предстоит от имени Драго иметь дело с капитаном «Пальмиры», который, несомненно, будет пытаться надуть его в сделке, которую Драго заключил с колумбийским наркобароном два месяца назад. Четыре миллиона долларов наличными (эти деньги он украл у Шредера за два года) за восемнадцать килограммов героина. И Драго хотел быть уверен, что его не обманули ни на один грамм. Когда товар погрузят на «Голконду», его доставят в порт, откуда специальный микроавтобус перевезет его в секретную лабораторию в городе, где наркотик разложат на порции и подготовят к употреблению. Но не в Бразилии. Их вновь погрузят на «Голконду», когда Шредер отправится в свое ежегодное паломничество в Майами после завершения Карнавала. Однако никто не знал, что к тому времени, как наркотики окажутся на улицах Майами, Драго исчезнет. Конверт был его пропуском в новую жизнь, в которой ему уже не придется постоянно оглядываться через плечо, нет ли за ним его бывших коллег по разведке, готовых исполнить приговор, который ему вынесли пять лет назад, когда он дезертировал в Америку. К дезертирству его принудило ЦРУ. Теперь он жаждал отомстить этой организации, и лучший способ — приучить молодежь к наркотикам. Молодые люди тысячами стекаются во Флориду каждое лето. Чтобы пристрастить к смертельному, уродующему сознание наркотику, его будут продавать по цене, доступной каждому школьнику. А затем дену поднимут, и новые наркоманы будут выкладывать за дозу полную цену. Мало у кого найдутся на это деньги, остальные встанут на преступный путь. Количество преступлений резко возрастет, и наркоманы будут все ближе и ближе к краю пропасти.
А самая большая насмешка, что в это дело невольно будет замешан Шредер. Его деньги пойдут на закупку наркотиков, на его причале их будут выгружать, его яхта доставит наркотики в Майами.
И если что-нибудь откроется, ответственность ляжет на Шредера.
Серебристую стотридцатифутовую «Голконду» — корпус из стали, надстройка из алюминия, палубы из тикового дерева — Шредер приобрел на итальянской судоверфи Версилкрафт четыре года назад, она была его гордостью и любовью. Помимо двух роскошных отдельных кают, на ней было пять кают на двоих, солярий, салон, столовая и кухня с запасом продовольствия, позволяющим находиться в открытом море пять месяцев подряд. Благодаря двум дизельным двигателям «Катерпиллар марин» она могла развивать скорость до пятидесяти узлов в час при крейсерской скорости двенадцать узлов.
Грэхем поставил «ауди-кватро» у колючей проволоки. «Голконда» была пришвартована в двадцати ярдах отсюда. Она выглядела пустой, но он знал, что на борту находится, как минимум, двое вооруженных охранников, а может, и больше. Поначалу он думал прилепить мину к корпусу корабля под ватерлинией, но Сиобан убедила его, что там мину обязательно найдут, потому что «Голконда» никогда не отправляется в плавание, пока кто-то из команды тщательно не проверит весь корпус. Тогда у него возникла другая идея — подняться на борт и закрепить мину где-нибудь на палубе.
Он выбрался из машины и снял солнцезащитные очки. На нем была ярко-желтая рубашка с короткими рукавами, шорты бермуды, сандалии и белая кепка, надвинутая на лоб; шею, чтобы спрятать шрамы, он повязал цветастым платком.
Грэхем придумал себе образ некоего Дьюейна Хитчинса, еще когда работал в группе «Дельта»: громовой голос, властные манеры, одним словом — техасец, у которого куча денег, мало друзей, характер офицера, прошедшего Вьетнам. Этим образом Грэхем пользовался, когда назревала сложная ситуация. Сейчас была, именно такая ситуация: предстояло проникнуть на частную яхту.
Дьюейну обычно все сходило с рук — люди с облегчением вздыхали, когда видели его спину.
Ворота были закрыты на замок. Грэхем достал из кармана пилку для ногтей и быстро его открыл. Когда он подошел к сходням, на палубе все еще никого не было. Оглядевшись, он поднялся на борт и подошел к раздвижным дверям, которые вели в салон. Они были незаперты. Грэхем открыл их, но когда шагнул на порог, перекрыл невидимый инфракрасный луч, и раздался пронзительный звонок. Он еще оглядывался вокруг в поисках подходящего места для мины, когда появился охранник, вооруженный автоматом «Стар-84». Грэхем мгновенно вошел в образ Дьюейна Хитчинса. Он нервно улыбнулся, но даже не подумал поднять руки вверх: это могло послужить охраннику сигналом, чтобы спустить курок. Подошел второй охранник, вооруженный таким же автоматом.
— Не можете отключить этот сумасшедший звон, что ли? — с медлительностью техасца спросил Грэхем.
Охранники промолчали. Появился высокий белокурый мужчина, он кивнул одному из охранников, и тот побежал выключать звонок.
— Это уже лучше, черт возьми, — сказал Грэхем, когда звонок смолк. — Вы, ребята, сирену какую-то поставили, не иначе. Ты здесь капитан?
— Я капитан Хорст Диетл, — сказал капитан с характерным немецким акцентом. — А ты кто такой?
— Дьюейн Хитчинс к вашим услугам.
Грэхем показал на автомат, нацеленный ему в живот:
— Эта штука меня немного нервирует. Диетл приказал охраннику опустить автомат.
— Что тебе здесь надо?
Грэхем уселся на ближайший кнехт с озабоченным видом:
— У меня есть чертовски привлекательное предложение для вашей посудины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29