Папуас бы просто удавился от зависти. Сам Роман Промыслов потерял всякую ориентировку, как только они свернули с мурманской трассы. Теперь они ехали по дорогам, накатанным груженными лесом «sSISU» с финскими номерами. После Зареченска окончательно пропали всякие следы цивилизации, по сторонам дороги мелькали брошенные поселки, строения в которых чаще всего напоминали времена «ГУЛАГа», а опоясывающая их колючая проволока только подтверждала, что в своих предположениях путник не ошибался. К вечеру четвертых суток пути они въехали в очередной поселок. Вывеска на въезде сообщала, что он носит имя Зашеек. Странники проехали через весь поселок, углубились в лес и наконец уперлись в ворота в новеньком дощатом заборе. Конев подошел к воротам и позвонил, за забором забрехала собака. Послышались чьи-то голоса. В распахнувшуюся калитку выглянул полный дядечка с окладистой черной бородой. Они с Виктором похлопали друг друга по плечам, а потом Виктор и местный открыли тяжелые створки ворот, и «ГАЗель», с трудом пробивая себе путь, въехала во двор. Возле будки рвала цепь кавказская овчарка.
— Приехали, — бодрым голосом сообщил Конев спутникам, — можно разгружаться. — Это Семен Палыч, местный художник и ваятель, прошу любить и жаловать. Между прочим, человек, известный в кругах, приближенных к высокому искусству!
Пока художник здоровался с приезжими, Виктор уверенно направился к большому бревенчатому коттеджу.
— Палыч, я пойду шефу звякну.
— Валяй, — разрешил хозяин, — чем кому помочь? Тащите все в дом.
Строение имело два этажа, на первом располагался просторный холл, столовая и кухня, на втором — комнаты и спальни для гостей и хозяев. Стены украшали шкуры, рога, чучела и прочие охотничьи трофеи. В широком зале были камин и телевизор, такого широкого экрана Роман прежде не видел, хотя на видео — и аудиотехнику насмотрелся и дома, и у знакомых. Свободные от рогов стены увешаны картинами, на них были лес, звери, охотники и рыбаки всех времен и народов от вполне «домашних» эвенков до новогвинейских папуасов.
— А это вы рисовали? — спросил Роман, оказавшийся в паре с хозяином при перетаскивании тюков и коробок из машины в кладовку.
— Я. Это все так — попутные зарисовки.
— Вы бывали во всех этих местах? — оторопел Ромка. Его предки поколесили по свету, но это было вообще «супер».
— И не только в этих, — пожал плечами хозяин, — я много где бывал.
После разгрузки была баня, а за ней обед, хозяин щедро угощал гостей северными яствами. Ромку удивило то, что художник со всеми держался ровно — и с заносчивым Стасом, и со «Зверобоем». Роман только теперь узнал, что его зовут Саша Кошкин. Палыч долго обсуждал с ним какой-то особенный способ ловли северной рыбы сига. А потом, впервые за четверо суток, Ромка спал в кровати с простынями. Роман отключился, как только его голова коснулась наволочки. Засыпая, он решил, что теперь приключение ему даже нравится.
Впервые с начала их похода он спал так долго. Когда его разбудил Виктор, было уже десять утра.
— Вставай, завтрак стынет, да и собираться пора.
— Мы куда-то уезжаем? — позевывая, осведомился парень.
— А ты думал, мы сюда отдыхать приехали? — усмехнулся Виктор. — Этим ты зелень не заработаешь. Едем, только не сегодня, сегодня погода дрянь. Может, к завтрашнему дню успокоится.
— А Игорь где? — покрутил головой по сторонам — кровать его соседа была аккуратно заправлена.
— С мотоциклами возится, — загадочно улыбнулся Конев.
— Мы дальше на мотоциклах поедем?
— На них самых.
— А на каких?
— Посмотришь после завтрака.
После завтрака и мытья посуды (обязанностей «юнги» с Романа никто не снимал) парень смог посмотреть и «мотоциклы». За ним на кухню зашел Виктор и сказал:
— Одевайся, пошли грузиться.
Они зашли в кладовку, взяли по коробке и направились во двор. Виктор шел первым, показывая дорогу. Они пересекли двор по диагонали и зашли в просторный сарай, оборудованный под гараж. В нем в ряд стояли «мотоциклы» — четыре мощных снегохода «Поларис».
К каждому были прикреплены корытообразные пластиковые нарты, в них и укладывали груз.
— Класс, — только и мог выдавить восхищенный Ромка, — мы поедем на них?
— На них, ни на чем другом туда не проедешь, — кивнул Виктор, — не приходилось на таких ездить?
— Ни разу!
— Заодно и попробуешь. Ну, стоять некогда, пошли. Закончим, можешь на это чудо техники любоваться сколько хочешь.
В погрузке участвовали все, кроме Стаса и хозяина. Стаc после завтрака удалился в свою комнату, а хозяин еще с утра ушел по делам в поселок. К обеду хозяин вернулся. А после обеда Ромка ощутил себя на седьмом небе: они обкатывали снегоходы. Ему, правда, управлять разрешили только на ровном участке, по лесу гоняли Стаc, Саня, Виктор и Игорь, но и это было здорово.
Выезжали они рано утром, в морозном небе ярко дрожали звезды, прогноз обещали не очень хороший, но Стаc торопил. Снегоходы с прицепленными нартами один за другим выстроились в колонну. После плотного завтрака они попрощались с хозяином и вышли во двор. Ромка с завистью посмотрел на Кошкина и Конева: у них за спиной красовались тяжелые охотничьи карабины с черными пластиковыми прикладами. Своим внешним видом они чем-то напоминали смесь нашего АКМ и американской М-16. Все происходящее казалось сошедшим со страниц Джека Лондона. Север, оружие, собачьи упряжки, поиски золота. Вот только цель их путешествия была пока не очень ясной. По сигналу Стаса тронулись в путь. Головным поехал Виктор, следом за ним — Саня и Стаc, Игорь и Роман оказались замыкающими.
— Опусти «уши», подними воротник и лицо шарфом замотай, — предупредил Ромку Игорь, — обморозиться сейчас, как два пальца…
Из-за буксируемых саней ехали не очень быстро. Когда через час движения сделали привал, Роман уже здорово промерз. Виктор открыл один из ящиков и достал из него бутылку водки. Налил в пластиковые стаканчики граммов по пятьдесят. Выпили, потоптались, помахали руками, поприседали и поехали дальше. Теперь Роман понял, каково было персонажам Лондона на самом деле. Было холодно, а когда по лицу хлестали еловые лапы, боль была нестерпимой. Часто ему приходилось соскакивать со снегохода и помогать вытаскивать тяжелые сани из сугробов, снега здесь было по пояс. Стоило сойти с накатанной «Поларисами» колеи, как он тут же проваливался в рыхлый снег, из которого выбраться на относительно твердую почву удавалось только с помощью напарника. Иногда приходилось слезать обоим и помогать вытаскивать передовые машины. Теперь Рома Промыслов понял, что несущиеся по равнине снегоходы — это из рекламных роликов, а снегоходы, зарывшиеся носом в сугроб, — это из реальной жизни искателей приключений. И все же ему все это нравилось и было просто очень интересно. Обедать группа остановилась после рассвета. На широкой поляне утоптали снег, на сухом горючем разогрели консервы, перекусили, потом проверили снегоходы, осмотрели кладь, нарты и двинулись дальше. Иногда у них на пути оказывались незамерзшие ручьи, тогда приходилось искать место поуже и строить переправы. Когда они к вечеру добрались до места, Ромка окончательно выбился из сил. Но тут его ждал еще один сюрприз. Фары передней машины из сгущающихся сумерек выхватили хвост самолета.
— Игореша, смотри! — заорал Ромка, склонившись к уху сидящего впереди товарища.
— Вижу! — крикнул тот в ответ. Виктор остановился и заглушил двигатель. Остальные «припарковались» рядом. Как только они остановились, Ромка, проваливаясь по пояс в снег, двинулся было к запорошенной снегом крылатой машине.
— Эй, турист, потом любоваться будешь. Сначала нужно разбить лагерь.
Работать пришлось, пока окончательно не стемнело. А работы было много. Сначала утоптали площадку, чтобы по ней можно было уверенно передвигаться. Потом нарубили елового лапника и сделали подстилки под палатки. Поверх лапника установили палатки, заготовили дрова и развели огонь. Потом настало время ужина. В наступившей темноте исследования самолета были невозможны, пришлось их отложить на завтра. За ужином Виктор разлил остатки водки.
— А больше нет? — полюбопытствовал Кошкин.
— Есть, Санек, но пока не вернемся, — сухой закон.
— Жаль, — грустно сказал Санек, — пойду баиньки.
— Момент, — вмешался Стаc, — спать будем по очереди. Нас пятеро, дежурим по два часа, спать не ложиться, пока не разбудишь смену.
— Пока смена не встанет и не прочухается, — уточнил Виктор, — и предупреждаю, места здесь дикие, поэтому костер поддерживать постоянно и оружие держать наготове. Первая смена моя, потом…
Смена Романа пришлась на промежуток времени с трех до пяти. Его растолкал Кошкин и всучил в руки карабин.
— Умеешь пользоваться?
— У отца ружье есть, — гордо кивнул парень, любуясь оружием. Это не любительская хлопушка, калибр 7, 62 — серьезное изделие.
— Слышь, студент, ты не засек, в какой коробке Витька бухло держит?
— Не-а, — простодушно признался студент.
— Эх ты, голова два уха, примечать такие вещи нужно. Ладно, стереги — не спи.
Сашка поднял воротник и полез в палатку, а Ромка остался у костра один. Сначала он принялся изучать оружие. Осмотрев карабин внимательно, он пришел к выводу, что зря хвастался. Система оружия была ему совсем не знакомой. Он хотел узнать у Кошкина, что к чему, но, откинув полог палатки услышал переливистый храп. Сашка вырубился моментально и спал теперь безмятежным сном. Будить его Роман постеснялся. Он вскинул карабин на плечо и принялся маршировать вокруг костра, насвистывая для пущей храбрости. На свист из палатки выбрался Виктор, сообщил «часовому» избитую «истину» об отсутствии у любителей свиста достаточного для безбедного проживания количества денег, справил малую нужду и направился было обратно, но его остановил Роман и попросил объяснить, как пользоваться карабином. Виктор тяжело вздохнул;
— У вас в институте военная кафедра есть?
— Нет, — сокрушенно сообщил студент, — а что?
— Понятно, а НВП в школе была?
— У нас уже ОБЖ были.
— Ясно, ты из «калаша» когда-нибудь стрелял?
— Только из вертикалки.
— Тогда смотри.
Виктор отщелкнул предохранитель и оттянул затворную раму. В отверстии тускло и масляно блеснул длинный патрон. Виктор отпустил затвор и патрон скользнул в патронник.
— Все, жми на спуск — будет выстрел, перезарядка автоматическая. Целиться умеешь?
— Это умею.
— Держи. — Виктор протянул оружие сторожу. Роман продолжил несение вахты. Маршировать ему надоело, он установил возле костра ящик, уселся и принялся греть руки над пламенем. Костерок догорал, Роман решил сделать его побольше. Подбросил в огонь дровишек, тут же вверх взлетели искры, получилось красиво, он проследил взглядом их полет и обомлел. С верхушки заснеженной сосны на него кто-то смотрел. В свете костра жутко отсвечивали два желто-зеленых, огромных, как плошки, глаза. Не задумываясь, студент снял карабин с предохранителя, дослал патрон в патронник, вскинул оружие к плечу, кое-как прицелился и дернул за спусковой крючок. Из ствола вылетел длинный язык желтого пламени, и оглушительно бабахнуло. С соседней сосны сбило верхушку, с веток посыпался снег. Комья мягко шлепались о наст. На шум выстрела из палаток высыпали все. Виктор водил из стороны в сторону стволом второго карабина. Люди зевали и оглядывались по сторонам.
— Ты в кого палил? — поинтересовался у Романа Игорь.
— Там рысь! — неуверенно ответил студент, — Вон на том дереве.
— Где? — спросил Виктор, взяв оружие наизготовку.
— Вон там, на сосне, у нее глаза в темноте светились.
— Глаза, говоришь, светятся? — недоверчиво спросил Саня.
Он снял рукавицы, скатал снежок и швырнул его, целясь в верхушку дерева, на котором, по словам виновника переполоха, прятался опасный хищник. С верхних веток вдруг сорвалось что-то огромное и с протяжным «у-у-ух» пронеслось над головами стоящих у костра.
— Рысь, говоришь? — усмехнулся Санька.
— Что это было? — оторопел Роман.
— Сова или филин, — пожал плечами Игорь, похлопал по плечу незадачливого «часового» и пошел в свою палатку. Виктор отобрал у Романа карабин, поставил его на предохранитель и вернул парню.
— В следующий раз, прежде чем палить в белый свет, как в копеечку, ты уж лучше кого-нибудь разбуди, — ворчливо сказал он и направился досыпать. Еще минут пять до Ромки доносились сдавленные смешки и приглушенные сукном палаток шутки. Теперь он твердо решил в случае чего не поднимать паники, прежде чем не выяснит — в чем дело. Именно поэтому он не поднял тревоги, когда заметил далеко в лесу проблеск огня. Косясь в сторону таинственного самолета и мечтая о таящихся в его чреве сокровищах, студент стерег мирный сон товарищей, пока его не сменил Игорь.
К самолету пошли, когда более или менее рассвело. Это был немецкий «юнкере» с крестами и свастикой — полный набор опознавательных знаков «люфтваффе». Романа удивило то, что, несмотря на прошедшие годы, машина довольно хорошо сохранилась. Виктор шел первым, старательно утаптывая тропинку. Он остановился у люка, ведущего в фюзеляж машины, с усилием открыл его и сказал, обернувшись к шедшему следом Стасу:
— Прошу! Все, как договаривались, в целости и сохранности.
Они исчезли в темном проеме люка, остальные участники рейда полезли следом. Ромка на правах юнги шел последним. Он изо всех сил тянул шею, пытаясь разглядеть, что же там, впереди. Юноша пробрался в салон и замер: в широком фюзеляже было навалено какое-то снаряжение, явно времен прошедшей войны. Теперь цель экспедиции ему стала ясна. Дядя Ирины Альперович, по-видимому, собирался немного «наварить» на раритетах Второй мировой. Промыслов-младший где-то читал, что все это охотно скупают коллекционеры и военно-исторические клубы. В фюзеляже было темно, а фонари имелись только у Стаса и Виктора, они возились с какими-то продолговатыми ящиками. Открыли несколько, сбросили их на пол, а через мгновение Стаc схватил Виктора за лацкан и принялся колотить о стенку отсека.
— Пся крев! Ты что, гнида, в цацки со мной играть хочешь! — орал он, путая русский с польским, — где стволы? Где оружие?
Роман сразу и не сообразил, чему он удивился больше: тому, что Стаc оказался поляком (почему-то он казался ему прибалтом или скандинавом), или тому, что целью их мероприятия были поиски оружия. Стаc несколько раз наотмашь врезал Виктору по лицу. Конев в долгу не остался — резко рубанул противника по шее ребрами обеих ладоней, тот сразу обмяк и осел на пол. Виктор схватил его под мышки и выволок наружу. Остальные с удивлением наблюдали за стычкой, не принимая чьей-либо стороны. Поляк сел и, судорожно глотая воздух, принялся растирать себе шею. Краем глаза Ромка заметил, как Кошкин сделал неуловимое движение рукой, и у него из рукава появилась наборная рукоятка ножа.
— Ишь, размахался культяпками, — криво усмехнулся Виктор, — вы, пан хороший, эти привычки бросьте. Мы не в Варшаве, а в российской глубинке.
— Вы не понимаете, чем вам все это грозит, — огрызнулся поляк, — неустойку с вас требовать мы не будем. Вся ваша шайка-лейка может очень быстро оказаться на нарах.
— Для меня, милейший, все случившееся, между прочим, тоже полная неожиданность, — перебил иностранца Виктор, — так что, господин интурист, давайте разберемся сначала, что к чему, а потом будем делать выводы.
— Что тут разбираться? Вы все равно во всем виноваты, даже если не вы лично, то утечка произошла явно по вашей вине.
— А может, по вашей? У нас о месте нахождения самолета знали двое — я и еще один хлопчик. Только он уже никому ничего не расскажет. А у вас в Европе кто-то мог проболтаться о партии стволов, и их начали искать…
— У нас о месте никто не знал, — отрицательно помотал головой поляк, — нечего, как у вас говорят, валить с больной головы на здоровую.
— Тоже верно, — согласился Виктор, — хотя и не факт. Впрочем, в этих местах народу шастает много, на это дело мог наткнуться кто-то совершенно посторонний. Вот только чтобы вывезти такое количество оружия, и это осталось незамеченным…
— А много здесь оружия было? — спросил Кошкин.
— На взвод хватит, — криво усмехнулся Виктор, промокая снежком капающую из носа кровь.
— Не, ни хрена бы не вышло. Если бы кто-то столько стволов вывозить из леса стал, какой-нибудь слушок все равно прошел бы. Нужно здесь искать! — убежденно рубанул рукой воздух Санька. Удивленный Ромка заметил, что в руке у него уже ничего не было.
— Где? — Стае сердито посмотрел вокруг, — Все снегом засыпало, если следы какие и были, все занесло.
— Вить! Ты же тут был, местность помнишь? — спросил Кошкин.
— Ну был, только это до снега еще было. Делаем так: расходимся, каждый в свою сторону, и смотрим, может, найдем что подозрительное, следы какие, или еще что.
Из одних нарт достали пять пар коротких, подбитых мехом охотничьих лыж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
— Приехали, — бодрым голосом сообщил Конев спутникам, — можно разгружаться. — Это Семен Палыч, местный художник и ваятель, прошу любить и жаловать. Между прочим, человек, известный в кругах, приближенных к высокому искусству!
Пока художник здоровался с приезжими, Виктор уверенно направился к большому бревенчатому коттеджу.
— Палыч, я пойду шефу звякну.
— Валяй, — разрешил хозяин, — чем кому помочь? Тащите все в дом.
Строение имело два этажа, на первом располагался просторный холл, столовая и кухня, на втором — комнаты и спальни для гостей и хозяев. Стены украшали шкуры, рога, чучела и прочие охотничьи трофеи. В широком зале были камин и телевизор, такого широкого экрана Роман прежде не видел, хотя на видео — и аудиотехнику насмотрелся и дома, и у знакомых. Свободные от рогов стены увешаны картинами, на них были лес, звери, охотники и рыбаки всех времен и народов от вполне «домашних» эвенков до новогвинейских папуасов.
— А это вы рисовали? — спросил Роман, оказавшийся в паре с хозяином при перетаскивании тюков и коробок из машины в кладовку.
— Я. Это все так — попутные зарисовки.
— Вы бывали во всех этих местах? — оторопел Ромка. Его предки поколесили по свету, но это было вообще «супер».
— И не только в этих, — пожал плечами хозяин, — я много где бывал.
После разгрузки была баня, а за ней обед, хозяин щедро угощал гостей северными яствами. Ромку удивило то, что художник со всеми держался ровно — и с заносчивым Стасом, и со «Зверобоем». Роман только теперь узнал, что его зовут Саша Кошкин. Палыч долго обсуждал с ним какой-то особенный способ ловли северной рыбы сига. А потом, впервые за четверо суток, Ромка спал в кровати с простынями. Роман отключился, как только его голова коснулась наволочки. Засыпая, он решил, что теперь приключение ему даже нравится.
Впервые с начала их похода он спал так долго. Когда его разбудил Виктор, было уже десять утра.
— Вставай, завтрак стынет, да и собираться пора.
— Мы куда-то уезжаем? — позевывая, осведомился парень.
— А ты думал, мы сюда отдыхать приехали? — усмехнулся Виктор. — Этим ты зелень не заработаешь. Едем, только не сегодня, сегодня погода дрянь. Может, к завтрашнему дню успокоится.
— А Игорь где? — покрутил головой по сторонам — кровать его соседа была аккуратно заправлена.
— С мотоциклами возится, — загадочно улыбнулся Конев.
— Мы дальше на мотоциклах поедем?
— На них самых.
— А на каких?
— Посмотришь после завтрака.
После завтрака и мытья посуды (обязанностей «юнги» с Романа никто не снимал) парень смог посмотреть и «мотоциклы». За ним на кухню зашел Виктор и сказал:
— Одевайся, пошли грузиться.
Они зашли в кладовку, взяли по коробке и направились во двор. Виктор шел первым, показывая дорогу. Они пересекли двор по диагонали и зашли в просторный сарай, оборудованный под гараж. В нем в ряд стояли «мотоциклы» — четыре мощных снегохода «Поларис».
К каждому были прикреплены корытообразные пластиковые нарты, в них и укладывали груз.
— Класс, — только и мог выдавить восхищенный Ромка, — мы поедем на них?
— На них, ни на чем другом туда не проедешь, — кивнул Виктор, — не приходилось на таких ездить?
— Ни разу!
— Заодно и попробуешь. Ну, стоять некогда, пошли. Закончим, можешь на это чудо техники любоваться сколько хочешь.
В погрузке участвовали все, кроме Стаса и хозяина. Стаc после завтрака удалился в свою комнату, а хозяин еще с утра ушел по делам в поселок. К обеду хозяин вернулся. А после обеда Ромка ощутил себя на седьмом небе: они обкатывали снегоходы. Ему, правда, управлять разрешили только на ровном участке, по лесу гоняли Стаc, Саня, Виктор и Игорь, но и это было здорово.
Выезжали они рано утром, в морозном небе ярко дрожали звезды, прогноз обещали не очень хороший, но Стаc торопил. Снегоходы с прицепленными нартами один за другим выстроились в колонну. После плотного завтрака они попрощались с хозяином и вышли во двор. Ромка с завистью посмотрел на Кошкина и Конева: у них за спиной красовались тяжелые охотничьи карабины с черными пластиковыми прикладами. Своим внешним видом они чем-то напоминали смесь нашего АКМ и американской М-16. Все происходящее казалось сошедшим со страниц Джека Лондона. Север, оружие, собачьи упряжки, поиски золота. Вот только цель их путешествия была пока не очень ясной. По сигналу Стаса тронулись в путь. Головным поехал Виктор, следом за ним — Саня и Стаc, Игорь и Роман оказались замыкающими.
— Опусти «уши», подними воротник и лицо шарфом замотай, — предупредил Ромку Игорь, — обморозиться сейчас, как два пальца…
Из-за буксируемых саней ехали не очень быстро. Когда через час движения сделали привал, Роман уже здорово промерз. Виктор открыл один из ящиков и достал из него бутылку водки. Налил в пластиковые стаканчики граммов по пятьдесят. Выпили, потоптались, помахали руками, поприседали и поехали дальше. Теперь Роман понял, каково было персонажам Лондона на самом деле. Было холодно, а когда по лицу хлестали еловые лапы, боль была нестерпимой. Часто ему приходилось соскакивать со снегохода и помогать вытаскивать тяжелые сани из сугробов, снега здесь было по пояс. Стоило сойти с накатанной «Поларисами» колеи, как он тут же проваливался в рыхлый снег, из которого выбраться на относительно твердую почву удавалось только с помощью напарника. Иногда приходилось слезать обоим и помогать вытаскивать передовые машины. Теперь Рома Промыслов понял, что несущиеся по равнине снегоходы — это из рекламных роликов, а снегоходы, зарывшиеся носом в сугроб, — это из реальной жизни искателей приключений. И все же ему все это нравилось и было просто очень интересно. Обедать группа остановилась после рассвета. На широкой поляне утоптали снег, на сухом горючем разогрели консервы, перекусили, потом проверили снегоходы, осмотрели кладь, нарты и двинулись дальше. Иногда у них на пути оказывались незамерзшие ручьи, тогда приходилось искать место поуже и строить переправы. Когда они к вечеру добрались до места, Ромка окончательно выбился из сил. Но тут его ждал еще один сюрприз. Фары передней машины из сгущающихся сумерек выхватили хвост самолета.
— Игореша, смотри! — заорал Ромка, склонившись к уху сидящего впереди товарища.
— Вижу! — крикнул тот в ответ. Виктор остановился и заглушил двигатель. Остальные «припарковались» рядом. Как только они остановились, Ромка, проваливаясь по пояс в снег, двинулся было к запорошенной снегом крылатой машине.
— Эй, турист, потом любоваться будешь. Сначала нужно разбить лагерь.
Работать пришлось, пока окончательно не стемнело. А работы было много. Сначала утоптали площадку, чтобы по ней можно было уверенно передвигаться. Потом нарубили елового лапника и сделали подстилки под палатки. Поверх лапника установили палатки, заготовили дрова и развели огонь. Потом настало время ужина. В наступившей темноте исследования самолета были невозможны, пришлось их отложить на завтра. За ужином Виктор разлил остатки водки.
— А больше нет? — полюбопытствовал Кошкин.
— Есть, Санек, но пока не вернемся, — сухой закон.
— Жаль, — грустно сказал Санек, — пойду баиньки.
— Момент, — вмешался Стаc, — спать будем по очереди. Нас пятеро, дежурим по два часа, спать не ложиться, пока не разбудишь смену.
— Пока смена не встанет и не прочухается, — уточнил Виктор, — и предупреждаю, места здесь дикие, поэтому костер поддерживать постоянно и оружие держать наготове. Первая смена моя, потом…
Смена Романа пришлась на промежуток времени с трех до пяти. Его растолкал Кошкин и всучил в руки карабин.
— Умеешь пользоваться?
— У отца ружье есть, — гордо кивнул парень, любуясь оружием. Это не любительская хлопушка, калибр 7, 62 — серьезное изделие.
— Слышь, студент, ты не засек, в какой коробке Витька бухло держит?
— Не-а, — простодушно признался студент.
— Эх ты, голова два уха, примечать такие вещи нужно. Ладно, стереги — не спи.
Сашка поднял воротник и полез в палатку, а Ромка остался у костра один. Сначала он принялся изучать оружие. Осмотрев карабин внимательно, он пришел к выводу, что зря хвастался. Система оружия была ему совсем не знакомой. Он хотел узнать у Кошкина, что к чему, но, откинув полог палатки услышал переливистый храп. Сашка вырубился моментально и спал теперь безмятежным сном. Будить его Роман постеснялся. Он вскинул карабин на плечо и принялся маршировать вокруг костра, насвистывая для пущей храбрости. На свист из палатки выбрался Виктор, сообщил «часовому» избитую «истину» об отсутствии у любителей свиста достаточного для безбедного проживания количества денег, справил малую нужду и направился было обратно, но его остановил Роман и попросил объяснить, как пользоваться карабином. Виктор тяжело вздохнул;
— У вас в институте военная кафедра есть?
— Нет, — сокрушенно сообщил студент, — а что?
— Понятно, а НВП в школе была?
— У нас уже ОБЖ были.
— Ясно, ты из «калаша» когда-нибудь стрелял?
— Только из вертикалки.
— Тогда смотри.
Виктор отщелкнул предохранитель и оттянул затворную раму. В отверстии тускло и масляно блеснул длинный патрон. Виктор отпустил затвор и патрон скользнул в патронник.
— Все, жми на спуск — будет выстрел, перезарядка автоматическая. Целиться умеешь?
— Это умею.
— Держи. — Виктор протянул оружие сторожу. Роман продолжил несение вахты. Маршировать ему надоело, он установил возле костра ящик, уселся и принялся греть руки над пламенем. Костерок догорал, Роман решил сделать его побольше. Подбросил в огонь дровишек, тут же вверх взлетели искры, получилось красиво, он проследил взглядом их полет и обомлел. С верхушки заснеженной сосны на него кто-то смотрел. В свете костра жутко отсвечивали два желто-зеленых, огромных, как плошки, глаза. Не задумываясь, студент снял карабин с предохранителя, дослал патрон в патронник, вскинул оружие к плечу, кое-как прицелился и дернул за спусковой крючок. Из ствола вылетел длинный язык желтого пламени, и оглушительно бабахнуло. С соседней сосны сбило верхушку, с веток посыпался снег. Комья мягко шлепались о наст. На шум выстрела из палаток высыпали все. Виктор водил из стороны в сторону стволом второго карабина. Люди зевали и оглядывались по сторонам.
— Ты в кого палил? — поинтересовался у Романа Игорь.
— Там рысь! — неуверенно ответил студент, — Вон на том дереве.
— Где? — спросил Виктор, взяв оружие наизготовку.
— Вон там, на сосне, у нее глаза в темноте светились.
— Глаза, говоришь, светятся? — недоверчиво спросил Саня.
Он снял рукавицы, скатал снежок и швырнул его, целясь в верхушку дерева, на котором, по словам виновника переполоха, прятался опасный хищник. С верхних веток вдруг сорвалось что-то огромное и с протяжным «у-у-ух» пронеслось над головами стоящих у костра.
— Рысь, говоришь? — усмехнулся Санька.
— Что это было? — оторопел Роман.
— Сова или филин, — пожал плечами Игорь, похлопал по плечу незадачливого «часового» и пошел в свою палатку. Виктор отобрал у Романа карабин, поставил его на предохранитель и вернул парню.
— В следующий раз, прежде чем палить в белый свет, как в копеечку, ты уж лучше кого-нибудь разбуди, — ворчливо сказал он и направился досыпать. Еще минут пять до Ромки доносились сдавленные смешки и приглушенные сукном палаток шутки. Теперь он твердо решил в случае чего не поднимать паники, прежде чем не выяснит — в чем дело. Именно поэтому он не поднял тревоги, когда заметил далеко в лесу проблеск огня. Косясь в сторону таинственного самолета и мечтая о таящихся в его чреве сокровищах, студент стерег мирный сон товарищей, пока его не сменил Игорь.
К самолету пошли, когда более или менее рассвело. Это был немецкий «юнкере» с крестами и свастикой — полный набор опознавательных знаков «люфтваффе». Романа удивило то, что, несмотря на прошедшие годы, машина довольно хорошо сохранилась. Виктор шел первым, старательно утаптывая тропинку. Он остановился у люка, ведущего в фюзеляж машины, с усилием открыл его и сказал, обернувшись к шедшему следом Стасу:
— Прошу! Все, как договаривались, в целости и сохранности.
Они исчезли в темном проеме люка, остальные участники рейда полезли следом. Ромка на правах юнги шел последним. Он изо всех сил тянул шею, пытаясь разглядеть, что же там, впереди. Юноша пробрался в салон и замер: в широком фюзеляже было навалено какое-то снаряжение, явно времен прошедшей войны. Теперь цель экспедиции ему стала ясна. Дядя Ирины Альперович, по-видимому, собирался немного «наварить» на раритетах Второй мировой. Промыслов-младший где-то читал, что все это охотно скупают коллекционеры и военно-исторические клубы. В фюзеляже было темно, а фонари имелись только у Стаса и Виктора, они возились с какими-то продолговатыми ящиками. Открыли несколько, сбросили их на пол, а через мгновение Стаc схватил Виктора за лацкан и принялся колотить о стенку отсека.
— Пся крев! Ты что, гнида, в цацки со мной играть хочешь! — орал он, путая русский с польским, — где стволы? Где оружие?
Роман сразу и не сообразил, чему он удивился больше: тому, что Стаc оказался поляком (почему-то он казался ему прибалтом или скандинавом), или тому, что целью их мероприятия были поиски оружия. Стаc несколько раз наотмашь врезал Виктору по лицу. Конев в долгу не остался — резко рубанул противника по шее ребрами обеих ладоней, тот сразу обмяк и осел на пол. Виктор схватил его под мышки и выволок наружу. Остальные с удивлением наблюдали за стычкой, не принимая чьей-либо стороны. Поляк сел и, судорожно глотая воздух, принялся растирать себе шею. Краем глаза Ромка заметил, как Кошкин сделал неуловимое движение рукой, и у него из рукава появилась наборная рукоятка ножа.
— Ишь, размахался культяпками, — криво усмехнулся Виктор, — вы, пан хороший, эти привычки бросьте. Мы не в Варшаве, а в российской глубинке.
— Вы не понимаете, чем вам все это грозит, — огрызнулся поляк, — неустойку с вас требовать мы не будем. Вся ваша шайка-лейка может очень быстро оказаться на нарах.
— Для меня, милейший, все случившееся, между прочим, тоже полная неожиданность, — перебил иностранца Виктор, — так что, господин интурист, давайте разберемся сначала, что к чему, а потом будем делать выводы.
— Что тут разбираться? Вы все равно во всем виноваты, даже если не вы лично, то утечка произошла явно по вашей вине.
— А может, по вашей? У нас о месте нахождения самолета знали двое — я и еще один хлопчик. Только он уже никому ничего не расскажет. А у вас в Европе кто-то мог проболтаться о партии стволов, и их начали искать…
— У нас о месте никто не знал, — отрицательно помотал головой поляк, — нечего, как у вас говорят, валить с больной головы на здоровую.
— Тоже верно, — согласился Виктор, — хотя и не факт. Впрочем, в этих местах народу шастает много, на это дело мог наткнуться кто-то совершенно посторонний. Вот только чтобы вывезти такое количество оружия, и это осталось незамеченным…
— А много здесь оружия было? — спросил Кошкин.
— На взвод хватит, — криво усмехнулся Виктор, промокая снежком капающую из носа кровь.
— Не, ни хрена бы не вышло. Если бы кто-то столько стволов вывозить из леса стал, какой-нибудь слушок все равно прошел бы. Нужно здесь искать! — убежденно рубанул рукой воздух Санька. Удивленный Ромка заметил, что в руке у него уже ничего не было.
— Где? — Стае сердито посмотрел вокруг, — Все снегом засыпало, если следы какие и были, все занесло.
— Вить! Ты же тут был, местность помнишь? — спросил Кошкин.
— Ну был, только это до снега еще было. Делаем так: расходимся, каждый в свою сторону, и смотрим, может, найдем что подозрительное, следы какие, или еще что.
Из одних нарт достали пять пар коротких, подбитых мехом охотничьих лыж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28