Питт чувствовал, что обороты двигателя постепенно падают. Старой машине осталось совсем немного. Питт ощущал себя жокеем, изо всех сил погоняющим старую, усталую клячу, которой не надо было ничего, кроме сочной травы на пастбище.
Он сосредоточился и уверенно повел машину на последнюю перед вершиной «американскую горку». Что ж, следовало признать, что он эту ставку проиграл. Ему так и не удалось уйти от убийц. Их первая машина ехала вплотную за «кордом», словно на буксире.
Двигатель «корда» уже давно дребезжал, протестуя против перегрузки. Еще одна очередь искорежила левое заднее крыло и порвала второе запасное колесо. Питт прилагал все усилия, чтобы вести машину ровно, удержать на шестидесятиградусном уклоне и не дать съехать на обочину, покрытую большими остроконечными валунами.
«Корд» умирал. Из-под капота сочился зловещий голубоватый дымок. Из двигателя вытекало масло – маслопровод был пробит острым камнем, объехать который не представилось возможности. Датчик давления масла показывал ноль. Шансы обрести хотя бы временную безопасность на вершине таяли с каждым движением поршней в цилиндрах.
Ведущий «мерс» занесло на повороте, но водитель справился с управлением и снова сел на хвост «корду». Питт в отчаянии стиснул руль. Он представил себе выражение торжества на физиономиях преследователей, отлично понимающих, что через несколько секунд добыча будет у них в руках.
Он не видел возможности спасения. Даже если бросить машину, деваться было некуда. Они были зажаты на узкой дороге, с одной стороны которой был крутой обрыв, а с другой – не менее крутой подъем. Скрыться было негде, оставалось только двигаться вперед, пока двигатель старой машины не умрет.
Питт вжал в пол педаль акселератора и прошептал короткую молитву.
Удивительно, но оказалось, что силы восстановленного умелыми руками мастера коллекционного раритета еще не исчерпаны. Создавалось впечатление, что бездушный механизм обладал собственным разумом, который дремал где-то в недрах хитросплетения железных и стальных деталей, и внезапно пробудился, чтобы заставить машину сделать последний, решающий рывок. Обороты двигателя неожиданно возросли, передние колеса взрыли снег, и «корд» устремился по последнему подъему к вершине. Минутой позже, оставляя за собой облака белого пара и голубого дыма, он вылетел на ровную площадку на горном хребте.
В ста метрах от них виднелся подъемник. В первый момент Питт посчитал странным, что никто не катается по склону, расположенному прямо под «кордом». Люди выпрыгивали из кресел и шли к другому склону.
Затем он увидел, что на этой части склона установлено ограждение и предупреждающие знаки, запрещающие катание из-за опасных ледовых условий.
– Конец пути, – торжественно объявил Джордино.
Питт расстроенно кивнул:
– Мы не сможем прорваться к подъемнику. Нас подстрелят на первых же десяти метрах.
– Можно забросать их снежками или же сдаться на милость победителя.
– А почему бы не попробовать план номер три?
Джордино с любопытством воззрился на Питта:
– Что ж, он в любом случае не может быть хуже, чем первые два, хотя бы потому, что хуже некуда. – Потом его глаза округлились, и он простонал: – Ты! Нет... только не это!
«Мерседесы» были уже так близко, что до них можно было без труда доплюнуть. Но когда они начали обходить «корд», чтобы взять его в клещи, Питт выкрутил руль и направил машину вниз по лыжной трассе.
29
– Да поможет нам Аллах! – пробормотал водитель Исмаила. – Мы не сможем остановить этих психов.
– Держись за ними! – истерически завопил Исмаил. – Не дай им уйти!
– Они все равно погибнут. Ни одна машина не сможет спуститься по крутому склону горы.
Исмаил повернулся и ткнул водителя в ухо дулом автомата.
– Я сказал, догони этих свиней! – яростно зашипел он. – Иначе ты встретишься с Аллахом раньше, чем думаешь.
Водитель несколько секунд помедлил, здраво рассудив, что в любом случае погибнет, но сдался и направил «мерс» вниз по крутому склону.
– Аллах, направь меня по верному пути! – прошептал он.
Исмаил убрал оружие и снова выставил дуло вперед:
– Успокойся и следи за дорогой.
Приспешник Исмаила, ведущий вторую машину, не колебался ни минуты, и второй «мерседес» устремился вслед за первым.
* * *
«Корд» с шумом несся по утрамбованному снегу как сошедший с рельсов грузовой поезд, с пугающей быстротой набирая скорость. Замедлить движение тяжелой машины было невозможно. Питт управлял ею, легонько касаясь руля и тормозов, опасаясь ненароком стать причиной неуправляемого заноса. Боковое скольжение по крутому склону могло привести только к тому, что машина опрокинется и начнет кувыркаться. Результат последнего был очевиден – груда искореженного металла и четыре мертвых тела у подножия горы.
– Как ты считаешь, сейчас уместно поднять вопрос о привязных ремнях? – поинтересовался Джордино, изо всех сил упираясь ногами в приборную панель.
Питт покачал головой:
– В тысяча девятьсот тридцатом году еще не было дополнительного оборудования.
Очередная пуля попала в заднее колесо, из которого с шипением вышел воздух. Питт почувствовал, что удача еще не совсем отвернулась от него. Острые края обода, вгрызаясь в ледяную поверхность и веером разбрасывая вокруг мелкие частицы льда, немного облегчали управление.
Спидометр показывал шестьдесят, когда Питт увидел впереди участок со стоящими в ряд толстыми ледяными столбами, покрытыми снежными шапками. Опытные лыжники любили здесь практиковаться в преодолении препятствий. Питту это тоже нравилось, но только когда он катался на лыжах, а не несся вниз по склону на практически неуправляемой машине, весящей более двух тонн.
Слегка повернув руль, он повел машину сбоку от полосы препятствий. Но с другой стороны таким же рядом стояли деревья. У Питта появилось ощущение, что ему придется проскочить в игольное ушко. Он непроизвольно напрягся, ожидая удара: он отлично понимал, что любое неверное движение приведет к тому, что машина на огромной скорости врежется в дерево и ее пассажиры станут окровавленной мертвой плотью.
Но столкновения не произошло. Машина вихрем пронеслась по узкому желобу, с одной стороны от которого высились столбы, а с другой – деревья, не задев ни то, ни другое.
Оказавшись на широкой трассе без препятствий, Питт позволил себе обернуться и полюбопытствовать, как дела у преследователей.
Водитель ведущего «мерса», безусловно, обладал здравым смыслом. Следуя по колее, оставленной «кордом,» он миновал и столбы, и деревья. Второй водитель то ли не заметил препятствие, то ли не счел его опасным. Ошибку он понял слишком поздно и теперь яростно выкручивал руль, в тщетной попытке избежать столкновения с ледяными столбами метровой высоты.
Ему удалось миновать четыре столбика, прежде чем он врезался в пятый. Нос машины зарылся в ледяное крошево, а задняя часть поднялась вверх, и машина на некоторое время застыла в таком положении. Прошло несколько томительных мгновений, и она покатилась по склону вниз. При каждом ударе о твердую поверхность окрестности оглашались резким скрежетом рвущегося металла и бьющегося стекла.
Убийцы могли бы выжить, но им не повезло. После серии страшных ударов у «мерседеса» сорвало двери, и машина начата разваливаться. Сорванный с места двигатель взмыл в воздух и, описав замысловатый кульбит, улетел в лесополосу. Колеса, передняя подвеска, задний мост – все это было достаточно надежным для езды по дороге, но не было приспособлено для столь разрушительных нагрузок. Части кувыркающейся по склону машины отрывались одна за другой и в бешеной круговерти разлетались в стороны.
Питт не мог терять времени, наблюдая за последней поездкой «мерса», который закончил свой путь грудой металла на дне неглубокого ущелья.
– Надеюсь, я не покажусь вам грубым, – Джордино в третий раз после начала гонки вниз по склону открыл рот, – если скажу: один уже накрылся.
– Лучше бы ты подыскан другой термин, – сквозь зубы пробормотал Питт. Он на мгновение оторвал от руля одну руку и указал вперед: – Счет может скоро увеличиться.
Джордино взглянул в указанном направлении и замер, увидев, что лыжная трасса разветвляется и сливается с другой трассой, где катается множество людей в ярких спортивных костюмах. Вцепившись в остатки рамы ветрового стекла, он встал, принялся размахивать руками и орать, пытаясь прогнать людей с дороги, а Питт вовсю жал на клаксон «корда».
Ничего не подозревающие лыжники оборачивались на шум и потрясенно созерцали две машины, несущиеся вниз с горы по лыжной трассе. Хорошо еще, инстинкт самосохранения никого не подвел – и люди вовремя успели отскочить, пропустив автотранспорт.
Впереди показался лыжный трамплин. Он поднимался над трассой и снова спускался по склону. Питт едва успел рассмотреть заснеженную плоскость трамплина, сливающуюся со склоном горы. Ни минуты не колеблясь, он направил машину к точке старта.
– Ты же этого не сделаешь, правда? – с надеждой в голосе спросил Джордино.
– План номер четыре, – сообщил Питт, – Держитесь кто за что может. Я могу потерять управление.
– А-а, я понял: наша поездка проходит слишком спокойно.
Небольших размеров, намного меньше, чем сооружения для олимпийских соревнований, этот трамплин использовался только для показательных трюков. Его плоскость была достаточно широкой, чтобы на ней поместился «корд». Трамплин имел длину около тридцати метров и обрывался в двадцати метрах над поверхностью земли.
Питт повел машину к стартовым воротам, при этом массивная громада «корда» загородила трамплин от обитателей «мерседеса». Успех плана Питта зависел от точного расчета времени и мастерства водителя. В последнее мгновение, когда передние колеса уже пересекали линию старта, Питт рванул руль, заставив «корд» спрыгнуть с трамплина на трассу. Водитель «мерседеса», озадаченный этим маневром, тоже выкрутил руль, чтобы избежать столкновения, и въехал точно в стартовые ворота.
Пока Питт сражался с «кордом», пытаясь вернуть его на прямую дорогу, Джордино наблюдал за «мерсом». На физиономии итальянца застыло странное выражение – смесь страха и ярости. Потом оно исчезло, уступив место задумчивости. Машина террористов вылетела на крутой трамплин и потеряла управление. В какой-то момент показалось, что она взлетит в воздух, словно неуклюжая птица, не имеющая крыльев. Но она не полетела, а заскользила вниз, причем за несколько метров до конца трамплина правые колеса съехали с наклонной плоскости, и машина полетела по воздуху как хорошо закрученный мяч.
В момент отрыва от поверхности скорость «мерса» была не меньше ста двадцати километров в час. Под воздействием крутящего момента огромной силы, он несколько раз перевернулся в воздухе и рухнул на снег на все четыре колеса одновременно. Затем подпрыгнул и, словно в замедленной съемке, постепенно набирая скорость, заскользил к росшей неподалеку гигантской сосне, в ствол которой и врезался.
Воздух наполнился грохотом и отвратительным скрежетом. Кузов и ходовая часть «мерседеса» обернулись вокруг дерева, при этом передний и задний бамперы почти уткнулись друг в друга. Стекла разлетелись, словно россыпь конфетти, а тела пассажиров оказались расплющены, как мухи под мухобойкой.
Джордино замотал головой, будто прогоняя кошмарное видение:
– Ничего ужаснее я в жизни не видел.
– То ли еще будет, – обнадежил Питт, стараясь остановить бешеное скольжение «корда». Однако скорость не снижалась. Тормоза уже давно сгорели, а рулевая тяга погнулась и висела на нитке. «Корд» двигался по вполне определенной трассе. Он направлялся к большому лыжному комплексу, построенному у входа на подъемник, где был ресторан, пункт проката лыжного снаряжения и некоторые другие службы.
Лили и Гала наблюдали за гибелью последнего «мерса» с болезненным любопытством и чувством облегчения. Но, обернувшись, они увидели стремительно приближающееся здание.
– Сделайте же что-нибудь! – воскликнула Гала.
– Что именно? – любезно осведомился Питт. – Я весь к вашим услугам.
Он был спокоен, поскольку только что очень удачно разминулся с целым выводком детишек, идущих на прогулку. Основная масса лыжников на склоне или видела аварию, или слышала душераздирающие звуки, поэтому вид несущегося «корда» не вводил их в ступор, а наоборот заставлял поторапливаться, чтобы уступить ему дорогу.
Предупреждение о необычном слаломе на автомобилях было передано по трассе, и инструкторы быстро освободили от лыжников значительную часть территории. Питт знал, что справа от лыжного центра находится неглубокий замерзший пруд, и надеялся направить машину туда. Выехав на лед, тяжелая машина должна была его проломить и начать тонуть, иначе говоря, только таким образом ее можно было остановить. Единственная проблема заключалась в том, что кругом было полно зевак, которые выстроились, образовав живой коридор, ведущий в сторону ресторана.
– Не думаю, что у тебя есть план номер пять, – сказал Джордино, приготовившись к столкновению.
– Извини, – вздохнул Питт. – Я иссяк.
Лили и Гала со страхом наблюдали за происходящим. Обе понимали, что ничего сделать нельзя. Они спрятались за сиденьем водителя, закрыли глаза и прижались друг к другу.
Питт негромко выругался, когда они врезались в стеллажи, на которых стояли лыжи и палки. Лыжи, словно под действием нешуточного заряда взрывчатки, взмыли в воздух как зубочистки и посыпались обратно. На несколько мгновений «корд» оказался засыпанным лыжами и палками, но они быстро слетели в стороны. «Корд» слегка задел массивную бетонную лестницу, благодаря чему не въехал в ресторан, а немного изменил направление и, пробив деревянную стену, оказался в курзале, где уставшие после лыжной прогулки отдыхающие обычно вкушали коктейли. В помещении не было никого, кроме пианиста, застывшего за своим инструментом, и бармена, который не стал наблюдать, как «корд» прокладывает себе дорогу сквозь море столиков и стульев, а спрятался под барной стойкой.
«Корд» почти проломил и следующую стену, после чего ему пришлось бы лететь с высоты второго этажа, но момент инерции уже был погашен, и машина остановилась, а за периметр стены высунулся лишь ее изрядно изуродованный бампер. Курзал выглядел так, словно только что подвергся артиллерийскому обстрелу.
Кругом воцарилась тишина, которую нарушало только шипение радиатора и щелканье перегретого двигателя. Питт без сил откинулся на водительском сиденье, его лицо было залито кровью, которая текла из глубокого пореза на лбу. Он скосил глаза на Джордино: маленький итальянец сидел совершенно неподвижно, словно превратившись в камень, и бестолково таращился в стену перед собой. Питт сделал над собой усилие и оглянулся на женщин. Их лица выражали совершеннейшее недоумение тем, что они все еще живы, но ничего серьезного с ними определенно не произошло.
Бармен так и не покинул своего убежища за стойкой, а пианист, судя по всему, обратился в статую, поскольку ни разу не шелохнулся, сидя на своем вертящемся табурете. На голове у служителя муз был котелок, а из уголка рта свисала сигарета, с которой вот-вот должен был упасть пепел. Его руки застыли над клавиатурой, тело замерло. Он вроде бы даже забыл, что пора восстановить дыхание. Потрясенный, он не моргая взирал на окровавленное видение с гривой спутанных волос, которое неожиданно улыбнулось и вежливо проговорило:
– Не могли бы вы сыграть нам «Увези меня на Луну»?
Часть третья
«ЛЕДИ ФЛЭМБОРО»
Уксмал, Юкатан
19 октября 1991 года
30
Величественное сооружение на вершине каменной громады, освещенное разноцветными прожекторами, казалось, и само испускало странное неземное сияние. Стены огромной пирамиды были залиты голубым светом, а храм Мага – оранжевым. По широкой лестнице метались пятна красного цвета, создавая иллюзию льющейся по ступеням крови. На самом верху, на крыше храма, стояла худощавая фигура, облаченная в белые одежды. Топильцин простер руки с открытыми ладонями перед собой, что должно было изображать некий божественный жест, и взглянул на людей, окруживших пирамиду в Уксмале, старинном городе индейцев майя на полуострове Юкатан. Людей было очень много, должно быть, несколько сотен тысяч, и все лица были обращены к нему, Топильцину. Он закончил свою речь, как обычно, напевом на мелодичном языке ацтеков. Огромная аудитория подхватывала фразы и повторяла их.
– Сила и мужество нашего народа заключается в нас, которые никогда не будут великими или богатыми. Мы голодаем, мы в поте лица своего работаем на хозяев, которые менее благородны и честны, чем мы. Мексика не достигнет величия и славы, пока не будет предано смерти зажравшееся правительство. Мы не будем больше терпеть рабство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Он сосредоточился и уверенно повел машину на последнюю перед вершиной «американскую горку». Что ж, следовало признать, что он эту ставку проиграл. Ему так и не удалось уйти от убийц. Их первая машина ехала вплотную за «кордом», словно на буксире.
Двигатель «корда» уже давно дребезжал, протестуя против перегрузки. Еще одна очередь искорежила левое заднее крыло и порвала второе запасное колесо. Питт прилагал все усилия, чтобы вести машину ровно, удержать на шестидесятиградусном уклоне и не дать съехать на обочину, покрытую большими остроконечными валунами.
«Корд» умирал. Из-под капота сочился зловещий голубоватый дымок. Из двигателя вытекало масло – маслопровод был пробит острым камнем, объехать который не представилось возможности. Датчик давления масла показывал ноль. Шансы обрести хотя бы временную безопасность на вершине таяли с каждым движением поршней в цилиндрах.
Ведущий «мерс» занесло на повороте, но водитель справился с управлением и снова сел на хвост «корду». Питт в отчаянии стиснул руль. Он представил себе выражение торжества на физиономиях преследователей, отлично понимающих, что через несколько секунд добыча будет у них в руках.
Он не видел возможности спасения. Даже если бросить машину, деваться было некуда. Они были зажаты на узкой дороге, с одной стороны которой был крутой обрыв, а с другой – не менее крутой подъем. Скрыться было негде, оставалось только двигаться вперед, пока двигатель старой машины не умрет.
Питт вжал в пол педаль акселератора и прошептал короткую молитву.
Удивительно, но оказалось, что силы восстановленного умелыми руками мастера коллекционного раритета еще не исчерпаны. Создавалось впечатление, что бездушный механизм обладал собственным разумом, который дремал где-то в недрах хитросплетения железных и стальных деталей, и внезапно пробудился, чтобы заставить машину сделать последний, решающий рывок. Обороты двигателя неожиданно возросли, передние колеса взрыли снег, и «корд» устремился по последнему подъему к вершине. Минутой позже, оставляя за собой облака белого пара и голубого дыма, он вылетел на ровную площадку на горном хребте.
В ста метрах от них виднелся подъемник. В первый момент Питт посчитал странным, что никто не катается по склону, расположенному прямо под «кордом». Люди выпрыгивали из кресел и шли к другому склону.
Затем он увидел, что на этой части склона установлено ограждение и предупреждающие знаки, запрещающие катание из-за опасных ледовых условий.
– Конец пути, – торжественно объявил Джордино.
Питт расстроенно кивнул:
– Мы не сможем прорваться к подъемнику. Нас подстрелят на первых же десяти метрах.
– Можно забросать их снежками или же сдаться на милость победителя.
– А почему бы не попробовать план номер три?
Джордино с любопытством воззрился на Питта:
– Что ж, он в любом случае не может быть хуже, чем первые два, хотя бы потому, что хуже некуда. – Потом его глаза округлились, и он простонал: – Ты! Нет... только не это!
«Мерседесы» были уже так близко, что до них можно было без труда доплюнуть. Но когда они начали обходить «корд», чтобы взять его в клещи, Питт выкрутил руль и направил машину вниз по лыжной трассе.
29
– Да поможет нам Аллах! – пробормотал водитель Исмаила. – Мы не сможем остановить этих психов.
– Держись за ними! – истерически завопил Исмаил. – Не дай им уйти!
– Они все равно погибнут. Ни одна машина не сможет спуститься по крутому склону горы.
Исмаил повернулся и ткнул водителя в ухо дулом автомата.
– Я сказал, догони этих свиней! – яростно зашипел он. – Иначе ты встретишься с Аллахом раньше, чем думаешь.
Водитель несколько секунд помедлил, здраво рассудив, что в любом случае погибнет, но сдался и направил «мерс» вниз по крутому склону.
– Аллах, направь меня по верному пути! – прошептал он.
Исмаил убрал оружие и снова выставил дуло вперед:
– Успокойся и следи за дорогой.
Приспешник Исмаила, ведущий вторую машину, не колебался ни минуты, и второй «мерседес» устремился вслед за первым.
* * *
«Корд» с шумом несся по утрамбованному снегу как сошедший с рельсов грузовой поезд, с пугающей быстротой набирая скорость. Замедлить движение тяжелой машины было невозможно. Питт управлял ею, легонько касаясь руля и тормозов, опасаясь ненароком стать причиной неуправляемого заноса. Боковое скольжение по крутому склону могло привести только к тому, что машина опрокинется и начнет кувыркаться. Результат последнего был очевиден – груда искореженного металла и четыре мертвых тела у подножия горы.
– Как ты считаешь, сейчас уместно поднять вопрос о привязных ремнях? – поинтересовался Джордино, изо всех сил упираясь ногами в приборную панель.
Питт покачал головой:
– В тысяча девятьсот тридцатом году еще не было дополнительного оборудования.
Очередная пуля попала в заднее колесо, из которого с шипением вышел воздух. Питт почувствовал, что удача еще не совсем отвернулась от него. Острые края обода, вгрызаясь в ледяную поверхность и веером разбрасывая вокруг мелкие частицы льда, немного облегчали управление.
Спидометр показывал шестьдесят, когда Питт увидел впереди участок со стоящими в ряд толстыми ледяными столбами, покрытыми снежными шапками. Опытные лыжники любили здесь практиковаться в преодолении препятствий. Питту это тоже нравилось, но только когда он катался на лыжах, а не несся вниз по склону на практически неуправляемой машине, весящей более двух тонн.
Слегка повернув руль, он повел машину сбоку от полосы препятствий. Но с другой стороны таким же рядом стояли деревья. У Питта появилось ощущение, что ему придется проскочить в игольное ушко. Он непроизвольно напрягся, ожидая удара: он отлично понимал, что любое неверное движение приведет к тому, что машина на огромной скорости врежется в дерево и ее пассажиры станут окровавленной мертвой плотью.
Но столкновения не произошло. Машина вихрем пронеслась по узкому желобу, с одной стороны от которого высились столбы, а с другой – деревья, не задев ни то, ни другое.
Оказавшись на широкой трассе без препятствий, Питт позволил себе обернуться и полюбопытствовать, как дела у преследователей.
Водитель ведущего «мерса», безусловно, обладал здравым смыслом. Следуя по колее, оставленной «кордом,» он миновал и столбы, и деревья. Второй водитель то ли не заметил препятствие, то ли не счел его опасным. Ошибку он понял слишком поздно и теперь яростно выкручивал руль, в тщетной попытке избежать столкновения с ледяными столбами метровой высоты.
Ему удалось миновать четыре столбика, прежде чем он врезался в пятый. Нос машины зарылся в ледяное крошево, а задняя часть поднялась вверх, и машина на некоторое время застыла в таком положении. Прошло несколько томительных мгновений, и она покатилась по склону вниз. При каждом ударе о твердую поверхность окрестности оглашались резким скрежетом рвущегося металла и бьющегося стекла.
Убийцы могли бы выжить, но им не повезло. После серии страшных ударов у «мерседеса» сорвало двери, и машина начата разваливаться. Сорванный с места двигатель взмыл в воздух и, описав замысловатый кульбит, улетел в лесополосу. Колеса, передняя подвеска, задний мост – все это было достаточно надежным для езды по дороге, но не было приспособлено для столь разрушительных нагрузок. Части кувыркающейся по склону машины отрывались одна за другой и в бешеной круговерти разлетались в стороны.
Питт не мог терять времени, наблюдая за последней поездкой «мерса», который закончил свой путь грудой металла на дне неглубокого ущелья.
– Надеюсь, я не покажусь вам грубым, – Джордино в третий раз после начала гонки вниз по склону открыл рот, – если скажу: один уже накрылся.
– Лучше бы ты подыскан другой термин, – сквозь зубы пробормотал Питт. Он на мгновение оторвал от руля одну руку и указал вперед: – Счет может скоро увеличиться.
Джордино взглянул в указанном направлении и замер, увидев, что лыжная трасса разветвляется и сливается с другой трассой, где катается множество людей в ярких спортивных костюмах. Вцепившись в остатки рамы ветрового стекла, он встал, принялся размахивать руками и орать, пытаясь прогнать людей с дороги, а Питт вовсю жал на клаксон «корда».
Ничего не подозревающие лыжники оборачивались на шум и потрясенно созерцали две машины, несущиеся вниз с горы по лыжной трассе. Хорошо еще, инстинкт самосохранения никого не подвел – и люди вовремя успели отскочить, пропустив автотранспорт.
Впереди показался лыжный трамплин. Он поднимался над трассой и снова спускался по склону. Питт едва успел рассмотреть заснеженную плоскость трамплина, сливающуюся со склоном горы. Ни минуты не колеблясь, он направил машину к точке старта.
– Ты же этого не сделаешь, правда? – с надеждой в голосе спросил Джордино.
– План номер четыре, – сообщил Питт, – Держитесь кто за что может. Я могу потерять управление.
– А-а, я понял: наша поездка проходит слишком спокойно.
Небольших размеров, намного меньше, чем сооружения для олимпийских соревнований, этот трамплин использовался только для показательных трюков. Его плоскость была достаточно широкой, чтобы на ней поместился «корд». Трамплин имел длину около тридцати метров и обрывался в двадцати метрах над поверхностью земли.
Питт повел машину к стартовым воротам, при этом массивная громада «корда» загородила трамплин от обитателей «мерседеса». Успех плана Питта зависел от точного расчета времени и мастерства водителя. В последнее мгновение, когда передние колеса уже пересекали линию старта, Питт рванул руль, заставив «корд» спрыгнуть с трамплина на трассу. Водитель «мерседеса», озадаченный этим маневром, тоже выкрутил руль, чтобы избежать столкновения, и въехал точно в стартовые ворота.
Пока Питт сражался с «кордом», пытаясь вернуть его на прямую дорогу, Джордино наблюдал за «мерсом». На физиономии итальянца застыло странное выражение – смесь страха и ярости. Потом оно исчезло, уступив место задумчивости. Машина террористов вылетела на крутой трамплин и потеряла управление. В какой-то момент показалось, что она взлетит в воздух, словно неуклюжая птица, не имеющая крыльев. Но она не полетела, а заскользила вниз, причем за несколько метров до конца трамплина правые колеса съехали с наклонной плоскости, и машина полетела по воздуху как хорошо закрученный мяч.
В момент отрыва от поверхности скорость «мерса» была не меньше ста двадцати километров в час. Под воздействием крутящего момента огромной силы, он несколько раз перевернулся в воздухе и рухнул на снег на все четыре колеса одновременно. Затем подпрыгнул и, словно в замедленной съемке, постепенно набирая скорость, заскользил к росшей неподалеку гигантской сосне, в ствол которой и врезался.
Воздух наполнился грохотом и отвратительным скрежетом. Кузов и ходовая часть «мерседеса» обернулись вокруг дерева, при этом передний и задний бамперы почти уткнулись друг в друга. Стекла разлетелись, словно россыпь конфетти, а тела пассажиров оказались расплющены, как мухи под мухобойкой.
Джордино замотал головой, будто прогоняя кошмарное видение:
– Ничего ужаснее я в жизни не видел.
– То ли еще будет, – обнадежил Питт, стараясь остановить бешеное скольжение «корда». Однако скорость не снижалась. Тормоза уже давно сгорели, а рулевая тяга погнулась и висела на нитке. «Корд» двигался по вполне определенной трассе. Он направлялся к большому лыжному комплексу, построенному у входа на подъемник, где был ресторан, пункт проката лыжного снаряжения и некоторые другие службы.
Лили и Гала наблюдали за гибелью последнего «мерса» с болезненным любопытством и чувством облегчения. Но, обернувшись, они увидели стремительно приближающееся здание.
– Сделайте же что-нибудь! – воскликнула Гала.
– Что именно? – любезно осведомился Питт. – Я весь к вашим услугам.
Он был спокоен, поскольку только что очень удачно разминулся с целым выводком детишек, идущих на прогулку. Основная масса лыжников на склоне или видела аварию, или слышала душераздирающие звуки, поэтому вид несущегося «корда» не вводил их в ступор, а наоборот заставлял поторапливаться, чтобы уступить ему дорогу.
Предупреждение о необычном слаломе на автомобилях было передано по трассе, и инструкторы быстро освободили от лыжников значительную часть территории. Питт знал, что справа от лыжного центра находится неглубокий замерзший пруд, и надеялся направить машину туда. Выехав на лед, тяжелая машина должна была его проломить и начать тонуть, иначе говоря, только таким образом ее можно было остановить. Единственная проблема заключалась в том, что кругом было полно зевак, которые выстроились, образовав живой коридор, ведущий в сторону ресторана.
– Не думаю, что у тебя есть план номер пять, – сказал Джордино, приготовившись к столкновению.
– Извини, – вздохнул Питт. – Я иссяк.
Лили и Гала со страхом наблюдали за происходящим. Обе понимали, что ничего сделать нельзя. Они спрятались за сиденьем водителя, закрыли глаза и прижались друг к другу.
Питт негромко выругался, когда они врезались в стеллажи, на которых стояли лыжи и палки. Лыжи, словно под действием нешуточного заряда взрывчатки, взмыли в воздух как зубочистки и посыпались обратно. На несколько мгновений «корд» оказался засыпанным лыжами и палками, но они быстро слетели в стороны. «Корд» слегка задел массивную бетонную лестницу, благодаря чему не въехал в ресторан, а немного изменил направление и, пробив деревянную стену, оказался в курзале, где уставшие после лыжной прогулки отдыхающие обычно вкушали коктейли. В помещении не было никого, кроме пианиста, застывшего за своим инструментом, и бармена, который не стал наблюдать, как «корд» прокладывает себе дорогу сквозь море столиков и стульев, а спрятался под барной стойкой.
«Корд» почти проломил и следующую стену, после чего ему пришлось бы лететь с высоты второго этажа, но момент инерции уже был погашен, и машина остановилась, а за периметр стены высунулся лишь ее изрядно изуродованный бампер. Курзал выглядел так, словно только что подвергся артиллерийскому обстрелу.
Кругом воцарилась тишина, которую нарушало только шипение радиатора и щелканье перегретого двигателя. Питт без сил откинулся на водительском сиденье, его лицо было залито кровью, которая текла из глубокого пореза на лбу. Он скосил глаза на Джордино: маленький итальянец сидел совершенно неподвижно, словно превратившись в камень, и бестолково таращился в стену перед собой. Питт сделал над собой усилие и оглянулся на женщин. Их лица выражали совершеннейшее недоумение тем, что они все еще живы, но ничего серьезного с ними определенно не произошло.
Бармен так и не покинул своего убежища за стойкой, а пианист, судя по всему, обратился в статую, поскольку ни разу не шелохнулся, сидя на своем вертящемся табурете. На голове у служителя муз был котелок, а из уголка рта свисала сигарета, с которой вот-вот должен был упасть пепел. Его руки застыли над клавиатурой, тело замерло. Он вроде бы даже забыл, что пора восстановить дыхание. Потрясенный, он не моргая взирал на окровавленное видение с гривой спутанных волос, которое неожиданно улыбнулось и вежливо проговорило:
– Не могли бы вы сыграть нам «Увези меня на Луну»?
Часть третья
«ЛЕДИ ФЛЭМБОРО»
Уксмал, Юкатан
19 октября 1991 года
30
Величественное сооружение на вершине каменной громады, освещенное разноцветными прожекторами, казалось, и само испускало странное неземное сияние. Стены огромной пирамиды были залиты голубым светом, а храм Мага – оранжевым. По широкой лестнице метались пятна красного цвета, создавая иллюзию льющейся по ступеням крови. На самом верху, на крыше храма, стояла худощавая фигура, облаченная в белые одежды. Топильцин простер руки с открытыми ладонями перед собой, что должно было изображать некий божественный жест, и взглянул на людей, окруживших пирамиду в Уксмале, старинном городе индейцев майя на полуострове Юкатан. Людей было очень много, должно быть, несколько сотен тысяч, и все лица были обращены к нему, Топильцину. Он закончил свою речь, как обычно, напевом на мелодичном языке ацтеков. Огромная аудитория подхватывала фразы и повторяла их.
– Сила и мужество нашего народа заключается в нас, которые никогда не будут великими или богатыми. Мы голодаем, мы в поте лица своего работаем на хозяев, которые менее благородны и честны, чем мы. Мексика не достигнет величия и славы, пока не будет предано смерти зажравшееся правительство. Мы не будем больше терпеть рабство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60