Тут же я узнаю, что эту карт-бланш практически выписало им ЦРУ. А в довершение я получаю приказ ехать в Англию, чтобы присутствовать при последнем издыхании какого-то моряка, которому сто лет в обед…
— Этот, как ты выразился, «какой-то моряк» — единственный член команды «Титаника», кто еще жив.
— Да, но ведь мы заняты операцией по спасению лайнера, — еще раз посчитал необходимым напомнить Питт. — Согласно данным наших компьютеров, в ближайшие трое суток «Титаник» может освободиться от грунта, понимаете? В любую минуту может начаться заключительный этап операции.
— Спокойнее, Дирк. Завтра утром ты уже будешь на палубе своего «Каприкорна». У тебя еще уйма времени, прежде чем «Титаник» пойдет на всплытие. А в твое отсутствие Руди Ганн сумеет позаботиться сумеют обо всем не хуже тебя самого.
— С вами, признаюсь, очень сложно разговаривать, — Питт развел руками, как бы признавая капитуляцию. — Что тут еще скажешь…
Сэндекер покровительственно улыбнулся.
— Знаю, о чем ты сейчас думаешь… Ты уверен, что лучше тебя со всем этим делом никто не сумеет справиться. Если хочешь, я могу тебе кое-что рассказать. Там, в Атлантике, находится самая квалифицированная, самая талантливая и хорошо оснащенная команда подводников, какую только знала современная история цивилизации. Ты вполне можешь положиться на меня, я знаю, о чем идет речь. Даже если «Титаник» и пойдет на поверхность, эти парни уж как-нибудь сумеют обо всем позаботиться. Во всяком случае, тридцать шесть часов без тебя они худо-бедно, но проживут.
Питт улыбнулся одними губами.
— Когда прикажете ехать?
В аэропорту Далласа, в одном из наших ангаров, тебя уже дожидается реактивный «Лир». Полетишь прямиком в Экстер, а уже оттуда на поезде доберешься да Тенемаута.
— Должен ли я по завершению поездки прибыть вновь в Вашингтон и доложить вам о результатах?
— Нет, зачем же. Из Англии ты прямиком отправишься на «Каприкорн», где встретишься со мной и расскажешь, как там и что.
Питт вопрошающе посмотрел на адмирала.
— На «Каприкорн»?
— Ну, разумеется. Ведь ты сам посуди, если тебе вздумалось в столь ответственный момент операции съездить отдохнуть в Англию, то для меня это еще совсем не повод пропускать момент всплытия «Титаника». Так ведь? В случае, если лайнер вдруг вздумает подняться раньше срока, а?
Сэндекер изобразил прямо-таки сатанинскую улыбочку. изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расхохотаться при виде Питта, лицо которого выглядело одновременно обиженным и унылым.
На вокзале Питт взял такси и по узенькой улочке направился вдоль эстуария к небольшому коттеджу, фасадом обращенному в сторону моря. Заплатив таксисту, Питт открыл створку увитых декоративной лозой ворот и зашагал по дорожке, с обеих сторон обсаженной кустами роз. Он постучался в дом, и на его стук дверь отворила девушка с глазами такой васильковой глубины и с такими рыжими, аккуратно подстриженными волосами, что было на что засмотреться. У девушки, как только она заговорила, обнаружился забавный шотландский акцент.
— Доброе утро, сэр.
— Доброе, — сказал он и кивнул. — Меня зовут Дирк Питт, и мне хотелось бы…
— Ну разумеется, разумеется. Мы получили телеграмму адмирала Сэндекера и таким образом узнали, что вы скоро должны приехать. Входите, прошу вас, коммодор ждет вас.
Девушка была одета в чистенькую наглаженную белую блузку, заправленную в зеленую юбку. Поверх блузки был надет шерстяной свитер также зеленого цвета. Вслед за девушкой Питт прошел в гостиную коттеджа. Она имела уютный обжитой вид: в камине весело потрескивали дрова, освещая и согревая комнату. Если бы даже Питт не знал о том, что тут живет отставной коммодор, то по интерьеру комнаты мог бы легко об этом догадаться. На всех полках и полочках во множестве стояли разные модели кораблей, от крошечных до вполне солидных, по всем четырем стенкам висела уйма репродукций и фотографий знаменитых судов прошлой эпохи. Перед окном на специальной подставке был Укреплен телескоп, выполнявший тут, судя по всему, функцию подзорной трубы. Объектив был обращен в сторону моря. На одной из стен висело массивное рулевое колесо старинного корабля: деревянная хорошо отполированная руками и воском поверхность поблескивала в лучах отраженного света, как бы ожидая прикосновения сильной руки рулевого.
— У вас такой вид, словно вы плохо спали, — сказала девушка Питту. — Может быть, позавтракаете с дороги?
— Сообразно канонам элементарной вежливости мне бы следовало отказаться, однако мой желудок не может себе позволить такой вежливости. Так что, если вам не трудно…
— О, я знаю, что американцы очень любят поесть, так что, если бы вы и попытались изменить этот ваш национальный имидж, я бы лишь расстроилась и все.
— В таком случае, я приложу все силы к тому, чтобы максимально укрепить миф об обжорах янки, мисс…
— О, ради Бога, извините, я даже не представилась… Меня зовут Сандра Росс, я правнучка коммодора.
— Насколько я понимаю, вы ухаживаете за ним, не так ли?
— В некотором смысле. Я ведь работаю с «Бристол Эрлайнз», интендант полетов. Так что когда у меня полет, за ним присматривает одна из здешних местных женщин, — Сандра изящно взмахнула рукой в направлении, где, очевидно, жила эта неназванная женщина. — Пока я вам готовлю перекусить, вы вполне могли бы поговорить с дедом. Он очень стар, как вы понимаете, но безумно хочет, чтобы вы рассказали, как именно обстоит дело с извлечением «Титаника».
С этими словами Сандра подошла к одной из дверей, легко постучала и, не дожидаясь разрешения, приотворила дверь.
— Коммодор, тут приехал господин Питт, он хочет вас видеть.
— Проси его, — раздался старческий надтреснутый голос, — пока я не помер.
Девушка распахнула дверь и чуть посторонилась, пропуская Питта в спальню.
Коммодор сэр Джон Л. Бигалоу полулежал на койке, подложив под спину подушку. Он посмотрел своими темно-голубыми глазами на вошедшего Питта: в этом взгляде прочитывалась некоторая трогательная мечтательность ушедшего навсегда века. На голове у старика можно было различить несколько поседевших до снежной белизны волос. Столь же безукоризненно белым был и цвет его бороды. Лицо старца сохраняло красноватый оттенок, свойственный представителям сугубо мужских профессий, вроде профессиональных охотников или, скажем, тех же моряков, например. На старике был надет разорвавшийся свитер под самое горло, несколько напоминающий пижаму эпохи Чарльза Диккенса. Он протянул Питту сухую сморщенную руку, которая оказалась уверенной и на удивление крепкой.
Во время рукопожатия Питт внутренне поразился несоответствию между внешним видом руки и крепостью пожатия.
— Я необыкновенно рад встрече с вами, коммодор, тем более что много слышал и даже читал о том, как вам удалось спастись после крушения «Титаника».
— Если бы вы только знали, до чего мне все это осточертело, — ворчливо сказал он. — Ведь худо-бедно, я после того прошел через обе мировые войны, в мой корабль угодила торпеда, я спасся на одном из обломков судна — да и вообще, чего только в моей жизни не приключалось, однако стоит только мне встретиться с новым человеком, и меня почему-то начинают расспрашивать именно о «Титанике». — Он указал рукой на стул. — И ради Бога, не стойте столбом, как юнга в первом рейсе. Садитесь, прошу вас, садитесь.
Питт счел за благо последовать приглашению.
— И рассказывайте мне все, что вы знаете про «Титаник». Что с ним? Как он выглядит после стольких лет на дне? Ведь когда я был зачислен на «Титаник», я был совсем еще мальчишкой. Но тем не менее каждый винт на судне помню, каждый закоулочек, каждую палубу.
Сунув руку в карман плаща, Питт вытащил конверт с фотографиями.
— Вот тут, — сказал Питт, — несколько сделанных недавно снимков «Титаника». По ним вы сможете судить о том, как сейчас выглядит корабль. Снимки были сделаны буквально несколько недель назад с одной из наших подлодок.
Коммодор Бигалоу нацепил очки в старенькой оправе и принялся внимательно, с большим интересом, изучать фотографии. Массивные корабельные часы, укрепленные на стене как раз над койкой коммодора, отсчитывали минуту за минутой, покуда старый моряк, погруженный в воспоминания своей молодости, медленно перетасовывал снимки. Затем он как бы очнулся и задумчиво посмотрел на Питта.
— Да, скажу я вам, это был корабль что надо! Таких кораблей, как этот, немного. Всем кораблям корабль, вы уж поверьте мне, старику, на слово. Я ведь плавал на самых известных: на «Олимпике», на «Аквитании», на «Куин Мэри»… Они были все превосходно сделаны, спору нет, все были очень современными и маневренными для своего времени, однако же «Титаник» — это, скажу вам, совершенно особый случай. «Титаник» был так тщательно сделан, с таким вкусом, так роскошно… Одни гостиные чего стоили! А инкрустированные деревянные панели?.. Это был совсем, совсем особенный корабль, самый, пожалуй что, изысканный.
— За эти годы «Титаник» сделался еще более загадочным, — позволил себе ремарку Питт.
— Во-он там, поглядите, — Бигалоу показал на один из фотоснимков на стене спальни. — Как раз на крыше, на фоне вентилятора, рядом с офицерскими каютами. Именно на этом месте я и находился в тот момент, когда «Титаник» погрузился под воду. Опора ушла из-под ног, и я очутился в океане… — В эту секунду коммодор заметно помолодел, словно нахлынувшие воспоминания стерли морщины с лица. — А вода-то была в ту ночь, доложу вам, такая холодная! Градуса четыре ниже точки замерзания, вот какая была в тот день вода.
Старик принялся подробно рассказывать Питту о том, как плыл в ледяной воде, как по чистейшей случайности рукой нащупал плававшую веревку, другой конец которой оказался прикреплен к перевернутой вверх дном шлюпке… Вокруг была каша из человеческих тел, причем каждый изо всех сил пытался выжить, спастись, каждый кричал и отчаянно барахтался в волнах. Предсмертные хрипы, отчаянные стоны висели в воздухе и делались тише лишь по мере того, как один за другим выбившиеся из сил люди уходили под воду. Бигалоу пришлось провести несколько мучительно долгих часов в океане, удерживаясь с помощью шлюпки на плаву: рядом с ним, также держась за киль, находились еще несколько десятков человек… А какими восторженными криками был встречен корабль «Карпатия», пришедший на место трагедии, чтобы подобрать тонущих!
Бигалоу ностальгически вздохнул, снял очки и протер увлажнившиеся глаза.
— Должно быть, утомил вас своим рассказом, господин Питт?
— Ну что вы, ни в коем случае, — откликнулся Питт. — Вы так красочно описали происшествие, как будто я сам был там и видел трагедию своими собственными глазами.
— Ну, если так, тогда я вам расскажу еще один небольшой эпизод, — сказал Бигалоу. — Ни одной душе на свете я не рассказывало том, что происходило в последние минуты, прежде чем «Титаник» скрылся под водой. Так что вы, господин Питт, будете первым, кто узнает об этом. Даже когда проводилось расследование, и выяснялись мельчайшие подробности катастрофы, я ни слова не сказал о том, что расскажу сейчас. Об этом ничего не знают ни члены комиссии Сената Соединенных Штатов, ни тем более члены Британского суда, которые в то время проводили расследование. Уж не говорю, что писаки-журналисты не услышали от меня на этот счет ни звука, как ни крутились около, как ни попрошайничали. Так что, сэр, вы — первый и, думаю, последний, кто услышит этот рассказ из моих уст.
Через три часа Питт уже находился в вагоне поезда, который мчал в сторону Экстера. Не чувствовалось ни усталости, ни обыкновенной для всякого дальнего путешествия скуки. Если бы ему нужно было определить свое состояние, он бы, пожалуй, воспользовался словом «восторг». В эту самую минуту «Титаник», на седьмой палубе которого, в грузовом трюме №1 находилась фантастическая поклажа, — «Титаник» казался более, чем когда-либо прежде, желанным для Питта.
«Сотби… — мысленно раздумывал Питт. — Сотби-то какое имеет ко всему этому отношение?..»
В который уж раз он опустил глаза, посмотрел на пакет, переданный ему коммодором Бигалоу. Не осталось даже и тени сожаления из-за того, что пришлось проделать весь этот путь в Тенемаут.
Глава 45
У доктора Райана Прескотта, главы расположенного в городке Тампа, Флорида, Центра НУМА по изучению Ураганов, были все основания рассчитывать, что в этот день он сумеет вовремя уйти с работы, добраться без приключений домой, что у него будет возможность спокойно отдохнуть и поиграть с женой в крибедж. Однако часы показывали, что до полуночи оставались десять минут, а доктор Прескотт все еще сидел за своим рабочим столом, склонившись над снимками, сделанными высокочувствительной аппаратурой со спутника.
— И как только мы приходим к выводу, — ворчливо говорил он, — что знаем все, что имеет смысл знать о шторме, какая-нибудь мерзость вдруг портит нам всю картину, и все прежние наработки тотчас же летят к чертям.
— Ураган в середине мая… — его помощница, мучительно боровшаяся с зевотой, все же зевнула. — Извините… Ураган, хочу сказать, в мае — это как раз для книги рекордов.
— И решительно не могу понять, откуда он взялся… Обычно сезон ураганов длится с июля по сентябрь. И почему этот решил оформиться за два месяца до срока? Ума не приложу!
— Равно как и я, — ответила помощница. — Скажите, а как по-вашему, куда он направляется, этот наш торопыга?
— Пока еще рано что-либо на сей счет говорить, — сказал Прескотт. — Зародился он, как и всегда зарождаются ураганы: огромная область низкого давления, вдобавок сырой воздух, большая влажность, закрученность против часовой стрелки, под воздействием вращения Земли. Все, вроде бы, идет нормально, однако вот тут и начинаются сюрпризы. Обычно для того, чтобы как следует созреть, развиться, окрепнуть, воздушной волне в несколько сотен миль шириной требуется несколько недель, а то и несколько месяцев. А этот, как вы изволили заметить, торопыга управился в восемнадцать с небольшим часов.
Прескотт вздохнул, поднялся из-за стола и направился к стене, на которой висела огромная таблица. Заглянув предварительно в свои собственные записи, он отметил параметры: точка зарождения, условия атмосферы в том районе, скорость передвижения урагана. После этого Прескотт начал фантазировать на тему возможного направления движения, отмечая чуть различным карандашным пунктиром путь к Западу от точки, расположенной в ста пятидесяти милях на северо-восток от Бермудских островов. Линия все ближе подходила к обозначенным на карте контурам Ньюфаундленда.
— Если этот торопыга не позаботится о том, чтобы хоть как-то намекнуть, куда именно он держит путь, я могу лишь так вот предсказать его возможный маршрут, — доктор Прескотт сделал небольшую паузу, ожидая, что услышит от своей ассистентки подтверждение своей версии. Но не дождавшись, вынужден был спросить: — А ваше мнение на этот счет?
Не услышав ответа, он обернулся, чтобы еще раз, более внятно, повторить обращенный к помощнице вопрос — но так и не повторил. Женщина спала, положив голову на локоть. Мягко, как бы одновременно и желая и боясь разбудить, он потряс ее за плечо. Женщина открыла глаза.
— Сейчас мы уже ничего тут не сможем сделать, — вполголоса сказал он. — Давайте-ка отправимся по домам. Выспимся… — Он махнул рукой в сторону настенной карты. — При некотором везении, хотя шансы не больше, чем тысяча к одному, но все-таки при некотором везении вся эта штука может к утру сама рассосаться. Так что мы с вами придем на работу, а вместо нашего торопыги останется лишь локальный шторм.
Доктор изо всех сил старался говорить уверенно, однако против его желания неуверенность явно сквозила в голосе.
На что доктор не обратил внимания, так это на тот факт, что прочерченная им на карте линия предполагаемого движения урагана проходила как раз через район с координатами 41°46 северной долготы и 50°14 западной широты.
Глава 46
Капитан Руди Ганн стоял на капитанском мостике «Каприкорна» и внимательно смотрел на запад, где из великолепной, безупречной синевы неба соткалось едва различимое пятнышко. Какое-то время это пятно висело неподвижно, не изменяя своих контуров и не перемещаясь: просто темно-синее пятно, крошечная точка, поставленная некоей рукой над линией горизонта. Почти в одно мгновение точка превратилась в овал, овал приобрел Различимые контуры вертолета.
Вертолет быстро приблизился, завис над палубой и, мягко сел на вертолетную площадку в кормовой части судна, визг турбин стих. Подъемный винт по инерции еще вращался, однако было заметно, что и он выдыхается.
Ганн направился к вертолету в тот самый момент, когда правая бортовая дверца открылась, и вышел Питт.
— Удачно съездил? — поинтересовался Ганн.
— Есть кое-что, — неопределенно ответил Питт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— Этот, как ты выразился, «какой-то моряк» — единственный член команды «Титаника», кто еще жив.
— Да, но ведь мы заняты операцией по спасению лайнера, — еще раз посчитал необходимым напомнить Питт. — Согласно данным наших компьютеров, в ближайшие трое суток «Титаник» может освободиться от грунта, понимаете? В любую минуту может начаться заключительный этап операции.
— Спокойнее, Дирк. Завтра утром ты уже будешь на палубе своего «Каприкорна». У тебя еще уйма времени, прежде чем «Титаник» пойдет на всплытие. А в твое отсутствие Руди Ганн сумеет позаботиться сумеют обо всем не хуже тебя самого.
— С вами, признаюсь, очень сложно разговаривать, — Питт развел руками, как бы признавая капитуляцию. — Что тут еще скажешь…
Сэндекер покровительственно улыбнулся.
— Знаю, о чем ты сейчас думаешь… Ты уверен, что лучше тебя со всем этим делом никто не сумеет справиться. Если хочешь, я могу тебе кое-что рассказать. Там, в Атлантике, находится самая квалифицированная, самая талантливая и хорошо оснащенная команда подводников, какую только знала современная история цивилизации. Ты вполне можешь положиться на меня, я знаю, о чем идет речь. Даже если «Титаник» и пойдет на поверхность, эти парни уж как-нибудь сумеют обо всем позаботиться. Во всяком случае, тридцать шесть часов без тебя они худо-бедно, но проживут.
Питт улыбнулся одними губами.
— Когда прикажете ехать?
В аэропорту Далласа, в одном из наших ангаров, тебя уже дожидается реактивный «Лир». Полетишь прямиком в Экстер, а уже оттуда на поезде доберешься да Тенемаута.
— Должен ли я по завершению поездки прибыть вновь в Вашингтон и доложить вам о результатах?
— Нет, зачем же. Из Англии ты прямиком отправишься на «Каприкорн», где встретишься со мной и расскажешь, как там и что.
Питт вопрошающе посмотрел на адмирала.
— На «Каприкорн»?
— Ну, разумеется. Ведь ты сам посуди, если тебе вздумалось в столь ответственный момент операции съездить отдохнуть в Англию, то для меня это еще совсем не повод пропускать момент всплытия «Титаника». Так ведь? В случае, если лайнер вдруг вздумает подняться раньше срока, а?
Сэндекер изобразил прямо-таки сатанинскую улыбочку. изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расхохотаться при виде Питта, лицо которого выглядело одновременно обиженным и унылым.
На вокзале Питт взял такси и по узенькой улочке направился вдоль эстуария к небольшому коттеджу, фасадом обращенному в сторону моря. Заплатив таксисту, Питт открыл створку увитых декоративной лозой ворот и зашагал по дорожке, с обеих сторон обсаженной кустами роз. Он постучался в дом, и на его стук дверь отворила девушка с глазами такой васильковой глубины и с такими рыжими, аккуратно подстриженными волосами, что было на что засмотреться. У девушки, как только она заговорила, обнаружился забавный шотландский акцент.
— Доброе утро, сэр.
— Доброе, — сказал он и кивнул. — Меня зовут Дирк Питт, и мне хотелось бы…
— Ну разумеется, разумеется. Мы получили телеграмму адмирала Сэндекера и таким образом узнали, что вы скоро должны приехать. Входите, прошу вас, коммодор ждет вас.
Девушка была одета в чистенькую наглаженную белую блузку, заправленную в зеленую юбку. Поверх блузки был надет шерстяной свитер также зеленого цвета. Вслед за девушкой Питт прошел в гостиную коттеджа. Она имела уютный обжитой вид: в камине весело потрескивали дрова, освещая и согревая комнату. Если бы даже Питт не знал о том, что тут живет отставной коммодор, то по интерьеру комнаты мог бы легко об этом догадаться. На всех полках и полочках во множестве стояли разные модели кораблей, от крошечных до вполне солидных, по всем четырем стенкам висела уйма репродукций и фотографий знаменитых судов прошлой эпохи. Перед окном на специальной подставке был Укреплен телескоп, выполнявший тут, судя по всему, функцию подзорной трубы. Объектив был обращен в сторону моря. На одной из стен висело массивное рулевое колесо старинного корабля: деревянная хорошо отполированная руками и воском поверхность поблескивала в лучах отраженного света, как бы ожидая прикосновения сильной руки рулевого.
— У вас такой вид, словно вы плохо спали, — сказала девушка Питту. — Может быть, позавтракаете с дороги?
— Сообразно канонам элементарной вежливости мне бы следовало отказаться, однако мой желудок не может себе позволить такой вежливости. Так что, если вам не трудно…
— О, я знаю, что американцы очень любят поесть, так что, если бы вы и попытались изменить этот ваш национальный имидж, я бы лишь расстроилась и все.
— В таком случае, я приложу все силы к тому, чтобы максимально укрепить миф об обжорах янки, мисс…
— О, ради Бога, извините, я даже не представилась… Меня зовут Сандра Росс, я правнучка коммодора.
— Насколько я понимаю, вы ухаживаете за ним, не так ли?
— В некотором смысле. Я ведь работаю с «Бристол Эрлайнз», интендант полетов. Так что когда у меня полет, за ним присматривает одна из здешних местных женщин, — Сандра изящно взмахнула рукой в направлении, где, очевидно, жила эта неназванная женщина. — Пока я вам готовлю перекусить, вы вполне могли бы поговорить с дедом. Он очень стар, как вы понимаете, но безумно хочет, чтобы вы рассказали, как именно обстоит дело с извлечением «Титаника».
С этими словами Сандра подошла к одной из дверей, легко постучала и, не дожидаясь разрешения, приотворила дверь.
— Коммодор, тут приехал господин Питт, он хочет вас видеть.
— Проси его, — раздался старческий надтреснутый голос, — пока я не помер.
Девушка распахнула дверь и чуть посторонилась, пропуская Питта в спальню.
Коммодор сэр Джон Л. Бигалоу полулежал на койке, подложив под спину подушку. Он посмотрел своими темно-голубыми глазами на вошедшего Питта: в этом взгляде прочитывалась некоторая трогательная мечтательность ушедшего навсегда века. На голове у старика можно было различить несколько поседевших до снежной белизны волос. Столь же безукоризненно белым был и цвет его бороды. Лицо старца сохраняло красноватый оттенок, свойственный представителям сугубо мужских профессий, вроде профессиональных охотников или, скажем, тех же моряков, например. На старике был надет разорвавшийся свитер под самое горло, несколько напоминающий пижаму эпохи Чарльза Диккенса. Он протянул Питту сухую сморщенную руку, которая оказалась уверенной и на удивление крепкой.
Во время рукопожатия Питт внутренне поразился несоответствию между внешним видом руки и крепостью пожатия.
— Я необыкновенно рад встрече с вами, коммодор, тем более что много слышал и даже читал о том, как вам удалось спастись после крушения «Титаника».
— Если бы вы только знали, до чего мне все это осточертело, — ворчливо сказал он. — Ведь худо-бедно, я после того прошел через обе мировые войны, в мой корабль угодила торпеда, я спасся на одном из обломков судна — да и вообще, чего только в моей жизни не приключалось, однако стоит только мне встретиться с новым человеком, и меня почему-то начинают расспрашивать именно о «Титанике». — Он указал рукой на стул. — И ради Бога, не стойте столбом, как юнга в первом рейсе. Садитесь, прошу вас, садитесь.
Питт счел за благо последовать приглашению.
— И рассказывайте мне все, что вы знаете про «Титаник». Что с ним? Как он выглядит после стольких лет на дне? Ведь когда я был зачислен на «Титаник», я был совсем еще мальчишкой. Но тем не менее каждый винт на судне помню, каждый закоулочек, каждую палубу.
Сунув руку в карман плаща, Питт вытащил конверт с фотографиями.
— Вот тут, — сказал Питт, — несколько сделанных недавно снимков «Титаника». По ним вы сможете судить о том, как сейчас выглядит корабль. Снимки были сделаны буквально несколько недель назад с одной из наших подлодок.
Коммодор Бигалоу нацепил очки в старенькой оправе и принялся внимательно, с большим интересом, изучать фотографии. Массивные корабельные часы, укрепленные на стене как раз над койкой коммодора, отсчитывали минуту за минутой, покуда старый моряк, погруженный в воспоминания своей молодости, медленно перетасовывал снимки. Затем он как бы очнулся и задумчиво посмотрел на Питта.
— Да, скажу я вам, это был корабль что надо! Таких кораблей, как этот, немного. Всем кораблям корабль, вы уж поверьте мне, старику, на слово. Я ведь плавал на самых известных: на «Олимпике», на «Аквитании», на «Куин Мэри»… Они были все превосходно сделаны, спору нет, все были очень современными и маневренными для своего времени, однако же «Титаник» — это, скажу вам, совершенно особый случай. «Титаник» был так тщательно сделан, с таким вкусом, так роскошно… Одни гостиные чего стоили! А инкрустированные деревянные панели?.. Это был совсем, совсем особенный корабль, самый, пожалуй что, изысканный.
— За эти годы «Титаник» сделался еще более загадочным, — позволил себе ремарку Питт.
— Во-он там, поглядите, — Бигалоу показал на один из фотоснимков на стене спальни. — Как раз на крыше, на фоне вентилятора, рядом с офицерскими каютами. Именно на этом месте я и находился в тот момент, когда «Титаник» погрузился под воду. Опора ушла из-под ног, и я очутился в океане… — В эту секунду коммодор заметно помолодел, словно нахлынувшие воспоминания стерли морщины с лица. — А вода-то была в ту ночь, доложу вам, такая холодная! Градуса четыре ниже точки замерзания, вот какая была в тот день вода.
Старик принялся подробно рассказывать Питту о том, как плыл в ледяной воде, как по чистейшей случайности рукой нащупал плававшую веревку, другой конец которой оказался прикреплен к перевернутой вверх дном шлюпке… Вокруг была каша из человеческих тел, причем каждый изо всех сил пытался выжить, спастись, каждый кричал и отчаянно барахтался в волнах. Предсмертные хрипы, отчаянные стоны висели в воздухе и делались тише лишь по мере того, как один за другим выбившиеся из сил люди уходили под воду. Бигалоу пришлось провести несколько мучительно долгих часов в океане, удерживаясь с помощью шлюпки на плаву: рядом с ним, также держась за киль, находились еще несколько десятков человек… А какими восторженными криками был встречен корабль «Карпатия», пришедший на место трагедии, чтобы подобрать тонущих!
Бигалоу ностальгически вздохнул, снял очки и протер увлажнившиеся глаза.
— Должно быть, утомил вас своим рассказом, господин Питт?
— Ну что вы, ни в коем случае, — откликнулся Питт. — Вы так красочно описали происшествие, как будто я сам был там и видел трагедию своими собственными глазами.
— Ну, если так, тогда я вам расскажу еще один небольшой эпизод, — сказал Бигалоу. — Ни одной душе на свете я не рассказывало том, что происходило в последние минуты, прежде чем «Титаник» скрылся под водой. Так что вы, господин Питт, будете первым, кто узнает об этом. Даже когда проводилось расследование, и выяснялись мельчайшие подробности катастрофы, я ни слова не сказал о том, что расскажу сейчас. Об этом ничего не знают ни члены комиссии Сената Соединенных Штатов, ни тем более члены Британского суда, которые в то время проводили расследование. Уж не говорю, что писаки-журналисты не услышали от меня на этот счет ни звука, как ни крутились около, как ни попрошайничали. Так что, сэр, вы — первый и, думаю, последний, кто услышит этот рассказ из моих уст.
Через три часа Питт уже находился в вагоне поезда, который мчал в сторону Экстера. Не чувствовалось ни усталости, ни обыкновенной для всякого дальнего путешествия скуки. Если бы ему нужно было определить свое состояние, он бы, пожалуй, воспользовался словом «восторг». В эту самую минуту «Титаник», на седьмой палубе которого, в грузовом трюме №1 находилась фантастическая поклажа, — «Титаник» казался более, чем когда-либо прежде, желанным для Питта.
«Сотби… — мысленно раздумывал Питт. — Сотби-то какое имеет ко всему этому отношение?..»
В который уж раз он опустил глаза, посмотрел на пакет, переданный ему коммодором Бигалоу. Не осталось даже и тени сожаления из-за того, что пришлось проделать весь этот путь в Тенемаут.
Глава 45
У доктора Райана Прескотта, главы расположенного в городке Тампа, Флорида, Центра НУМА по изучению Ураганов, были все основания рассчитывать, что в этот день он сумеет вовремя уйти с работы, добраться без приключений домой, что у него будет возможность спокойно отдохнуть и поиграть с женой в крибедж. Однако часы показывали, что до полуночи оставались десять минут, а доктор Прескотт все еще сидел за своим рабочим столом, склонившись над снимками, сделанными высокочувствительной аппаратурой со спутника.
— И как только мы приходим к выводу, — ворчливо говорил он, — что знаем все, что имеет смысл знать о шторме, какая-нибудь мерзость вдруг портит нам всю картину, и все прежние наработки тотчас же летят к чертям.
— Ураган в середине мая… — его помощница, мучительно боровшаяся с зевотой, все же зевнула. — Извините… Ураган, хочу сказать, в мае — это как раз для книги рекордов.
— И решительно не могу понять, откуда он взялся… Обычно сезон ураганов длится с июля по сентябрь. И почему этот решил оформиться за два месяца до срока? Ума не приложу!
— Равно как и я, — ответила помощница. — Скажите, а как по-вашему, куда он направляется, этот наш торопыга?
— Пока еще рано что-либо на сей счет говорить, — сказал Прескотт. — Зародился он, как и всегда зарождаются ураганы: огромная область низкого давления, вдобавок сырой воздух, большая влажность, закрученность против часовой стрелки, под воздействием вращения Земли. Все, вроде бы, идет нормально, однако вот тут и начинаются сюрпризы. Обычно для того, чтобы как следует созреть, развиться, окрепнуть, воздушной волне в несколько сотен миль шириной требуется несколько недель, а то и несколько месяцев. А этот, как вы изволили заметить, торопыга управился в восемнадцать с небольшим часов.
Прескотт вздохнул, поднялся из-за стола и направился к стене, на которой висела огромная таблица. Заглянув предварительно в свои собственные записи, он отметил параметры: точка зарождения, условия атмосферы в том районе, скорость передвижения урагана. После этого Прескотт начал фантазировать на тему возможного направления движения, отмечая чуть различным карандашным пунктиром путь к Западу от точки, расположенной в ста пятидесяти милях на северо-восток от Бермудских островов. Линия все ближе подходила к обозначенным на карте контурам Ньюфаундленда.
— Если этот торопыга не позаботится о том, чтобы хоть как-то намекнуть, куда именно он держит путь, я могу лишь так вот предсказать его возможный маршрут, — доктор Прескотт сделал небольшую паузу, ожидая, что услышит от своей ассистентки подтверждение своей версии. Но не дождавшись, вынужден был спросить: — А ваше мнение на этот счет?
Не услышав ответа, он обернулся, чтобы еще раз, более внятно, повторить обращенный к помощнице вопрос — но так и не повторил. Женщина спала, положив голову на локоть. Мягко, как бы одновременно и желая и боясь разбудить, он потряс ее за плечо. Женщина открыла глаза.
— Сейчас мы уже ничего тут не сможем сделать, — вполголоса сказал он. — Давайте-ка отправимся по домам. Выспимся… — Он махнул рукой в сторону настенной карты. — При некотором везении, хотя шансы не больше, чем тысяча к одному, но все-таки при некотором везении вся эта штука может к утру сама рассосаться. Так что мы с вами придем на работу, а вместо нашего торопыги останется лишь локальный шторм.
Доктор изо всех сил старался говорить уверенно, однако против его желания неуверенность явно сквозила в голосе.
На что доктор не обратил внимания, так это на тот факт, что прочерченная им на карте линия предполагаемого движения урагана проходила как раз через район с координатами 41°46 северной долготы и 50°14 западной широты.
Глава 46
Капитан Руди Ганн стоял на капитанском мостике «Каприкорна» и внимательно смотрел на запад, где из великолепной, безупречной синевы неба соткалось едва различимое пятнышко. Какое-то время это пятно висело неподвижно, не изменяя своих контуров и не перемещаясь: просто темно-синее пятно, крошечная точка, поставленная некоей рукой над линией горизонта. Почти в одно мгновение точка превратилась в овал, овал приобрел Различимые контуры вертолета.
Вертолет быстро приблизился, завис над палубой и, мягко сел на вертолетную площадку в кормовой части судна, визг турбин стих. Подъемный винт по инерции еще вращался, однако было заметно, что и он выдыхается.
Ганн направился к вертолету в тот самый момент, когда правая бортовая дверца открылась, и вышел Питт.
— Удачно съездил? — поинтересовался Ганн.
— Есть кое-что, — неопределенно ответил Питт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50