Он подошёл к их домику сзади, и ему не было видно, сидела Вера, как всегда, перед входом или нет. Шурик обошёл вагон кругом, но не увидел ни её, ни Боти. Только мешковина качалась на двери от ветра. Он подошёл к ней и позвал:— Эй!Шурику никто не ответил, и он заглянул внутрь. Там тоже было пусто. Шурик подумал, может, Ботя с Верой где-то рядом. Он вышел из вагончика и обошёл все кругом. Несколько раз Шурик громко звал их по именам, но никто не отозвался.Вот такая беда. Он потерял часы Профессора и не выполнил того, о чем его просили. Он все испортил, и, если Профессор даже не станет ругать, он подумает, что Шурик ни на что не способен.Тогда он решил ещё раз зайти в дом к Вере с Ботей. Может, они только что вернулись, когда Шурик стоял спиной к вагону.Он опять заглянул к ним, но в вагончике все равно было пусто. Правда, теперь Шурик обратил внимание на беспорядок в их доме. Многие вещи были смешаны в кучу и валялись на полу. Вера с Ботей такого никогда не делали, сколько он к ним ни заходил.На полу, недалеко от выхода, валялся Верин платок. Такой платок тёплый и большой, называется шаль. Зимой и сейчас в такое время, когда ещё было прохладно, Вера носила его, не снимая. И утром, и днём, и вечером. Может, даже и спала в нем. А теперь он валялся на полу. И какой-то грязный.Шурик поднял платок. Кто-то его запачкал, и по нему расползлось большое коричневое пятно. Это сделала не Вера. Если бы она запачкала свой платок, она бы сразу его постирала, а не стала носить такое. Шурик посмотрел на пятно.Что-то было в нем нехорошее, даже очень. Он знал, что это такое, только никак не мог точно вспомнить. Но почему-то, когда Шурик думал про это пятно и про Веру, ему становилось очень плохо, и он гнал эти мысли прочь. Он уже почти догадывался, но то, о чем он думал, было очень страшным. И Шурик даже не стал вынимать из кармана свой носовой платок, которым вытирал разбитый нос, чтобы посмотреть, какого цвета на нем пятна, и сравнить с этим пятном. Он просто запихнул свою находку в пакет и решил, что покажет её Профессору.И тогда Шурик понял, что смотреть нужно не так, как он делал до этого, а очень внимательно. Шурик поставил пакет на пол и начал перебирать все вещи в вагоне. Он осматривал их одну за другой и откладывал в сторону.И уже под конец своей работы Шурик увидел, как в углу, под одной из полок, что-то заблестело. Он полез туда и поднял эту железку. Он знал, что это за железка. И у Боти с Верой такой железки не должно было быть. Шурик крепко сжал её в кулаке. Нужно было срочно найти Профессора. ПОГРАНИЧНИК. ГЛАВНАЯ ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТЬ ГОРОДА Когда Сергей наконец-то вышел к знакомому мосту, старик уже был там. Сидел он по ту сторону, у посадки, на каком-то поваленном дереве, подставляя лицо солнцу, и создавал видимость пенсионера на прогулке. Было пять минут двенадцатого.Крутин-то уже давно должен был вернуться, но на обратном пути на него накатило. Причём так, что только держись. Такого мощного наката у Сергея ещё никогда не было. Уши заложило, в голове кто-то включил электрический звонок, а глаза заволокло чем-то мутным, как раствор соды. Ноги его начали подламываться, все тело стало настолько безвольным и слабым, что руку невозможно было сжать в кулак. Пальцы висели вниз, вялые и неподвижные. Ручейки пота струились по всему телу, даже за ушами.Какое-то время Крутин шёл, натыкаясь на прохожих, пока не почувствовал, что все, предел, сейчас он упадёт. Как назло, ни скамеек, ни лавочек ему не попадалось.Он сел на высокий гранитный бордюр, обрамлявший цветочную клумбу. В тот момент Крути ну было наплевать как на нормы общественного поведения, так и на возможность схватить простатит.Мало-помалу звон в голове затих, но не исчез. Туман слегка рассосался, и из него вышли его ребята. Они все были в шортах и расстёгнутых рубахах с короткими рукавами. Как тогда. И лица у них были все такие же, не изменившиеся ни на грамм.Жека Стрельцов присел рядом с Сергеем на корточки, выставив свои мощные, бугристые колени. Жека курил «полетину» без фильтра, время от времени сплёвывая выкрошившийся табак. Остальные тоже достали из нагрудных карманов сигареты и начали прикуривать, прикрывая ладонями огоньки зажигалок. Лишь некурящий Леопольд стоял, подперев бока руками, и осматривался по сторонам, как будто решал, где лучше установить камеры так, чтобы поймать свет и пространство.Жека выпустил дым и смачно, с чувством сплюнул.— Ну что, Серый? — спросил он, глядя на Крутина снизу вверх. — Бежишь?— Бегу, — подтвердил Сергей. — А чего делать-то?Ребята стояли рядом, молча курили и, казалось, не обращали на них с Жекой внимания. Хотя Сергей знал, что это не так.Жека пожал плечами:— Да мало ли. Напасть самому, например.Крутин потрогал лоб, горячий, как раскалённая печка.— На кого? На всю организацию? Или на самого Саранова?Женька задрал руки вверх и сладко, с видимым удовольствием потянулся.— А какая разница? Хотя с одним сладить, конечно, проще.— Это ты про кого? — спросил Сергей. Ему хотелось бы добавить язвительности в голос, да состояние не позволяло. — Про Саранова? Это он один?Не прикидывайся блаженным, Жека. Саранов и есть организация. А может быть, даже несколько.Ребята молчали, даже Леопольд как-то сник.— И как бы ты хотел его достать? Ждать приезда в наш город? Или выцеливать его в Москве? И в том и в другом случае он будет окружён таким кольцом, сквозь которое и нос не просунешь. Это тебе не какой-нибудь средненький фирмач и даже не банкир.— Вот видишь, — Жека улыбнулся, — ты уже ставишь вопросы. Значит, мыслишь в правильном направлении. Были бы вопросы, да, Серый? А ответы найдутся. На то нам и голова, верно? А насчёт кольца — ерунда. Нельзя убить только мёртвого. А живой всегда где-нибудь, когда-нибудь подставится.Сергей попытался сделать губами неприличный звук. На удивление получилось, голова уже не так болела.— Глупости. Одна фигура погоды не делает. Даже такая, как Саранов. Ты же сам понимаешь, убрать его из организации, тут же появится другой. От одного человека ничего не зависит. И вопрос не в том, что мы засветили Саранова, а в том, что затронули их интересы. Так что исчезновение самого Саранова нам ничего не даёт.— Кто знает? — Жека выпустил дым тонкой струйкой и сплюнул. — Какие будут последствия, предугадать трудно. Все зависит от огромного количества факторов, влияющих на ситуацию. Половины их мы не знаем, а о второй можем только догадываться. Но главное не в этом. Главное, что ты из величины пассивной переходишь в активную. Ты перестаёшь слепо следовать за событиями и начинаешь влиять на них. Это ведь новые условия игры, где правила перестают диктоваться только одной стороной. Верно я говорю, Лев Ипполитович?Леопольд развёл руками в стороны, дескать, что я вам могу сказать на это, вздохнул и сокрушённо покачал головой.— Вот видишь? — сказал Жека. — Шеф против этого ничего не имеет. Он сам всегда говорил — экшн. Действовать. Ты слишком долго находился в обороне и только сейчас начинаешь делать первые шаги в этом направлении. Только это все мелочь, мальки. Ты должен целиться в главный объект. Достань Саранова, Серый.Ребята все дружно закивали, соглашаясь. Даже Леопольд что-то неразборчиво фукнул себе под нос.— Да? — сказал Сергей. — А ты уверен, что это одни и те же люди? Я, например, нет. Может, это другая Контора, и им нужен поляк, а вовсе не я. Здесь сейчас такая каша…— Вам плохо?— Что?— Вам нехорошо?Перед Сергеем стояла девочка со школьным ранцем за спиной. Лет десяти, наверное. Светлые волосёнки упрятаны под вязаный капор с широкими полями, а большие карие глаза внимательно изучали Крутина. На девочке была коротенькая юбочка, хлопчатобумажные колготки и старенькие туфли, переданные по наследству, скорее всего, старшей сестрой.— Если вам плохо, я могу вызвать «Скорую помощь». Сергей покачал головой:— Нет, спасибо. Я просто устал и сел отдохнуть. Целый день на ногах.— А-а, — протянула девочка. — Ну, тогда аста лависта.Сергей не удержался и прыснул. Смеясь, он отсалютовал ей двумя пальцами, девочка улыбнулась и пошла дальше по улице, стараясь вышагивать степенно и неторопливо, как взрослая.Туман рассеялся, все снова стало на свои места. Ребята ушли, они всегда уходили, когда появлялся кто-то посторонний. Но уходили недалеко. Они и сейчас были у Сергея за спиной, стоило только оглянуться, и он их увидит.Голова уже почти не болела. Сергей встал, секунду постоял, оценивая, куда это его занесло, и побрёл дальше.Когда Крутин перед этим двигался на автопилоте, его сильно уклонило влево, и он сделал длинный крюк в несколько кварталов. Сейчас Сергей не стал возвращаться обратно, а вместо этого пошёл к автобусной остановке, дождался «пятёрки» и подъехал на ней до Парагвая. На конечной Крутин выбрался из автобуса и отправился той дорогой, по которой они с Войцехом Казимировичем пробирались накануне. И вот, перейдя через мост, Сергей увидел его, в полной расслабленности греющимся на солнышке.Крутин подошёл к Профессору, ни слова не говоря, устроился рядом и тоже приступил к принятию солнечных ванн. Старик некоторое время сидел спокойно, затем начал возиться, видимо, все ожидал, когда Сергей начнёт говорить. Не дождавшись, он наконец спросил:— Что случилось?Сергей медленно повернул голову.— А как вы думаете?— Послушайте, Серёжа, — произнёс Профессор без тени раздражения, — бросьте дурачиться. Я же вижу, что-то случилось. На вас лица нет. Вернее, оно есть, но, извиняюсь, несколько зеленоватое с виду.Крутин кашлянул.— Так вы видели Короля?— Нет, драгоценнейший мой Войцех Казимирович, Короля я не видел. И Мамонта тоже. И возникло у меня подозрение, что такого пациента, как ваш Король, во Второй городской больнице больше нет. Понимаете?И он рассказал ему обо всех событиях, происшедших в больнице. О триста двадцать первой палате, о лысом, о людях, гнавшихся за ними по всему зданию, и о парне, умершем у него на руках.Профессор слушал Сергея так внимательно, будто старался запомнить все слово в слово. Иногда он покачивал головой, словно не веря услышанному, когда ему было что-то неясно, переспрашивал, а когда Крутин пускался в чересчур пространные объяснения, подгонял его короткими энергичными замечаниями. Как понял Сергей, поляки тоже часто поминают маму в своём языке.— А потом я сел на автобус, подъехал до Липовки и вернулся сюда, — закончил Крутин свой рассказ. — Вот, собственно, и все.Войцех Казимирович секунду посидел молча в полной неподвижности, как бы переваривая услышанное. Затем энергичным жестом поднёс руку к глазам и посмотрел на часы.— Время вышло, — сказал он. — А Шурика все нет. Пойдёмте отсюда, Сергей.Он поднялся, отряхнул пальто и взял палку.— Будем действовать, как договаривались. В час дня будем ждать Шурика за переходом. — Профессор вздохнул. — Ох, не нравится мне то, что происходит вокруг.Сергей промолчал. То, что происходило, ему нравилось гораздо меньше и уже гораздо дольше, чем поляку. Ещё с госпиталя. Или, если быть точным, с момента передачи ящиков с гуманитарной помощью. Ещё тогда в воздухе явственно запахло палёным. Но вокруг шла война, этот запах был привычен, как запах хвои в сосновом лесу, и никто из них не обратил на него внимания.— Куда мы сейчас? — спросил Сергей у Профессора, направлявшегося к реденькой молодой посадке, около которой они сидели.— К главной достопримечательности нашего города, Серёжа, — многообещающе сказал Войцех Казимирович, подняв кверху указательный палец.— Это куда? — не понял Крутин. — К Дворцу культуры имени Дружбы народов, что ли?— Нет, — совершенно серьёзно сказал Профессор. — На городскую свалку.«Ну да, конечно, — подумал Сергей, — у каждого слоя населения свои ценности. Одним здания и парки, другим — свалка. Jedem das seine Каждому — своё (нем.).

. Чего же вы ещё хотели от лица без определённого места жительства?»Крутин послушно поплёлся за поляком. Войцех Казимирович, в свою очередь, убавил шаг, чтобы они могли идти рядом.— Значит, тот парень в больнице, который вас вытащил, — произнёс старик, возвращаясь к рассказу Сергея, — он так и не сказал ни кто он, ни откуда?— Прямо нет. Но, судя по его словам, он из тех, кому вы звонили вчера днём.— И он принял вас за меня?— Мне так показалось.— Странно.— Что странно?— Посмотрите, получается нестыковка. Когда я им звонил, я не называл своего настоящего имени. Они ничего не знают обо мне и поэтому вполне могли принять вас за меня.— Ну?— Тогда как они узнали, что я появлюсь во Второй городской больнице в палате триста двадцать один?Сергей пожал плечами:— Да, действительно.— Предположим, когда они забирали своего человека, то расспросили Ботю с Верой, кто ещё был здесь, и узнали обо мне от них. Но тогда эти люди должны были иметь хотя бы примерное описание моей внешности. А мы с вами, Серёжа, далеко не близнецы, и спутать нас…Профессор развёл руками.— Вы знаете, Войцех Казимирович, — сказал Крутин, — мне кажется, это не столь уж и важно. Как они узнали о вас, откуда… В конце концов, чего вы хотите, это же Контора.— Неясности, — проворчал Профессор. — Не выношу неясностей. А со вчерашнего дня их накапливается все больше и больше.— Ну, тогда будем надеяться, что со временем количество перейдёт в качество. И новые неясности помогут нам прояснить предыдущие.Профессор удивлённо посмотрел на Сергея.— Вы изучали логику? — осведомился он.— Нет, — гордо ответил Крутин.— Заметно, — еле слышно пробормотал себе под нос Профессор и добавил ещё что-то, чего Сергей не разобрал, — наверное, по-польски.— Кстати, а как ваши результаты? — спросил Крутин, чтобы сменить тему разговора. — Выходили что-нибудь?— Кое-что, Серёжа, — ответил Войцех Казимирович. — Кое-что. Так, знаете ли, ощущения…— Ну, и какие же у вас ощущения? Вы были в доме?— Был, — Войцех Казимирович остановился и посмотрел на Крутина. Гном внутри Сергея поднял голову и задумчиво коснулся желудка. — И ощущения у меня, должен сказать, не очень хорошие.— В каком смысле?Они двинулись дальше.— В каком смысле? Трудно передать словами. Это именно ощущения, и делать умозаключения из них затруднительно. Ну, во-первых, никого похожего на людей из, как вы выражаетесь, Конторы я не заметил.— Это не удивительно.— Хотите сказать, что я их прошляпил? Может быть. Но я все-таки почти полностью уверен, что наблюдение за этим местом не ведётся.— Хорошо, пусть так. Доверимся вашим ощущениям, Войцех Казимирович. Но только что же здесь плохого?— Сам дом, Серёжа. Он абсолютно пустой.— А вы не заметили, что жильцов просто выселили?— Не иронизируйте, пожалуйста. Я не это имею в виду. Помните, я вам говорил, что сейчас очень трудно отыскать место, где бы не жили люди?— Вы хотите сказать, что из… ваших…Сергей запнулся.— Именно. Ноль. Вакуум. Торричеллиева пустота. Простаивает такое шикарное помещение, и никого. Настораживает, мой друг.Профессор пожевал губами, как будто хотел добавить ещё что-то, на мгновение погрузился в размышления, потом раздумал и слегка дёрнул головой, словно отгоняя не очень удачную мысль.— А люк? Осматривали?— Люка нет.— Как нет?— А вот так. Есть лужа свежевылитого раствора как раз на том месте, что вы говорили. А люка нет.— Ф-фу-ты! — Сергей не удержался от удивлённого возгласа.— Да-да, Серёжа, остаётся только удивляться. Контора, или кто бы они там ни были, но эти люди реагируют быстро и очень толково.— И что же теперь?— А теперь мы по очереди попробуем решить наши проблемы. Сначала мою, а затем вашу. Только вы не подумайте, Сергей, что я так решил из эгоистических побуждений. Просто, как мне кажется, вся эта карусель вертится из-за того человека, который появился вчера у Веры с Ботей. И сегодняшние события, по-моему, подтверждают это.— Да я и не спорю, Войцех Казимирович.— Вот и хорошо. В нашем деле есть, по крайней мере, несколько зацепок, ухватившись за которые мы можем начать раскачивать это дерево. Может быть, нам удастся кого-то стряхнуть.— Как вы считаете, тот парень в больнице, эти люди?..Профессор снова пожал плечами:— Так же, как и вы, вероятно. Похоже на то, что это конкуренты тех, кто ищет нас. Грубо говоря, они за нас, а те — против. Но я бы не стал слишком на это полагаться. Все может быть совсем по-другому, и за нами охотятся как одни, так и другие.Гном у Сергея внутри кивнул, соглашаясь с Профессором. «Нельзя верить! — изрёк он. — Никому нельзя верить. Доверие — смерть».В общем-то, они оба были правы. Парень, который спас Крутина, выполнял свою работу. У него было задание опередить тех, других. Если бы он остался жив и им обоим удалось вырваться из больницы, ещё неизвестно, что произошло бы дальше.— Деваться некуда, — продолжал Профессор. — Нам придётся вступать с ними в контакт, чтобы справиться с остальными. Но мы не будем бежать к ним с распростёртыми объятиями. Да, Сергей?— Да. Вы чертовски правы, Войцех Казймирович.— Спасибо, — сказал тот и добавил:— Войтек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42