— Ваня, кого это там черт принес? — недовольно пробурчал второй воин, не в силах даже открыть глаза или хотя бы приподнять голову.
— Да гражданский какой-то, первый раз его вижу.
— Да ну его… Пускай проваливает.
— А может, дело у него?
— Так разберись… — И вновь последовала иллюстрация к поговорке «солдат спит — служба идет».
Феликс Колчанов открыл скрипучую дверь с мощной пружиной, вроде тех, к каким питал пристрастие «голубой воришка» Альхен из «Двенадцати стульев».
Солдат в криво надетой пилотке встретился взглядом с Феликсом. Они некоторое время оценивающе смотрели друг на друга, словно примериваясь, кто из них первым сделает шаг назад, если в тесном помещении КПП прозвучит совет отправиться на три всем известные буквы.
«Крутоватый мужик, — подумал солдат и пo-удобнее перехватил в руке цевье автомата, чтобы в случае чего наставить ствол на пришельца. — Раньше времени, однако, тоже хамить не следует. А вдруг это какой-нибудь генеральский сынок? Еще чего доброго папашу в лампасах вызовет».
— Спишь? — спросил незваный гость.
— Проход запрещен! — сглотнув слюну, на всякий случай предупредил дежурный.
В этот момент вдали послышались выстрелы. Проволочный забор ограждал полигон, на котором расположилось и стрельбище.
— Знаю, — спокойно ответил Феликс.
— Запрещен, — еще раз, но уже не так уверенно проговорил солдат.
— Слышал, не надрывайся.
— Чего?
— Глотку, говорю, побереги: пригодится, когда в генералы выйдешь.
В голосе незнакомца чувствовалось столько уверенности, что солдат понял — этот пройдет в любом случае, держать его бесполезно.
— Не положено, — произнес он для порядка излюбленную фразу людей в погонах.
Феликс криво улыбнулся, глядя на стекло, прикрывавшее столешницу письменного стола, на котором явственно читались отпечатки испачканных гуталином голенищ сапог.
— Ты бы, братишка, уж если кладешь ноги на стол, так хоть сапоги снимай. — Колчанов заложил руки за спину и прислонился к стене, с наслаждением ловя истосковавшимся ухом звуки далеких выстрелов.
— А чего я? Никто и не ложил, — обиделся воин.
— Ну так и не клади.
Солдат, уже успевший на первом году службы возомнить себя мужчиной, со всей отчетливостью понял, что он сам все еще мальчишка, а настоящий мужчина перед ним. И именно поэтому исход их спора предрешен.
— Тебе чего? — проворчат он, чуть запнувшись на слове «чего».
— Пройти надо на стрельбище.
— Без пропуска не положено, — солдат несколько видоизменил классическую фразу.
— Да, парень, с тобой разговаривать можно, только наевшись гороху!
Второй вояка, заслышав спор, поднял голову от телефонного аппарата и часто заморгал заспанными глазами. На его щеке явственно отпечаталась заглушка, прикрывавшая несуществующий телефонный диск.
— Не положено без пропуска, — твердил как попугай дежурный.
— А ты с майором Котовым свяжись, — посоветовал Феликс.
«Наверное, из бывших военных», — догадался солдат. Гражданский наверняка сказал бы «позвони», а не «свяжись». Да и фамилию и звание начальника стрельбища настырный пижон назвал правильно.
— С майором?
— С Котовым.
— Точно?
— Хочешь, чтобы он с тобой связался?
— Сейчас попробую.
Дежурный, изо всех сил стараясь не потерять лицо, достаточно медленно потянулся за телефонной трубкой, а затем строгим голосом проговорил:
— Товарищ майор, докладывает дежурный по КПП рядовой Петраков. Тут к вам гость приехал, пропустить просит. Какие будут распоряжения?
Некоторое время солдат стоял, прижав к уху трубку, из которой явно доносилась гневная начальственная тирада. Затем, немного изменившись в лице, он прикрыл микрофон и шепотом спросил:
— Как о вас доложить?
— Скажи, Феликс его видеть хочет.
— К вам Феликс, товарищ майор.
И тут же, наверняка выслушав от командира еще пару нелестных слов, поправился:
— Феликс Петрович. Проходите.
— А как же пропуск?
— Не надо…
Дежурный поднялся из-за стола, чтобы собственноручно открыть дверь.
Колчанов кивнул на стоявший за окном джип.
— Все равно тут сидишь, пацан, ни хрена не делаешь, хоть машину мою посторожи.
— Не высыпаемся мы тут, — пожаловался воин.
Подумав, Колчанов запустил руку в карман и бросил на стол нераспечатанную пачку сигарет «LM».
— Покури вот, весь сон как рукой снимет. — Он резко шагнул вперед, оттеснив плечом исхудавшего на армейских харчах воина, и зашагал по широкой колее, проложенной военными грузовиками.
Теперь выстрелы слышались все чаще. Стреляли то одиночными, то короткими очередями. Время от времени раздавался многократно усиленный электроникой голос офицера, руководившего стрельбами. Его советы и предупреждения складывались в основном из виртуозного мата, но веселого, а не злобного.
Феликс улыбнулся, узнав знакомую манеру майора Котова. Когда-то они учились в одном классе, потом служили вместе в погранвойсках. Феликс не видел своего приятеля уже года полтора. Раньше ему самому хвалиться было нечем, а вот теперь, когда полным ходом идет строительство собственного дома и в сарае стоит престижная иномарка, не стыдно будет показаться пред ясны очи старого друга.
Выбравшись на гребень холма, Феликс Колчанов увидел и стрельбище. Металлическая вышка с застекленной будкой наверху, в которой восседал майор Виктор Котов, ровный ряд стрелков, лежавших на огневой позиции, и поле, изрытое траншеями. В них пряталась обслуга подвижных мишеней. На Феликса нахлынули воспоминания, казалось, вот-вот на глаза навернутся слезы. И он понял, что ему нужно было в последние годы: взять в руки оружие и вдоволь настреляться, вновь почувствовать свою силу, умение.
«Нет, не зря я выбрался в гости к майору Котову!» — подумал стильно одетый владелец стильной машины.
А офицер уже сбежал с вышки по металлической лестнице и теперь, заложив руки за спину, не спеша двигался вдоль лежавших на земле стрелков. Он бы и рад был броситься навстречу Феликсу Колчанову — все-таки друг детства, — но должность не позволяла. Как-никак, а он все-таки начальник стрельбища! В таких чинах, да еще при рядовом составе бегать уж совсем «не положено».
Зато Феликс Колчанов не думал про честь мундира за отсутствием такового. Он сбежал по откосу, сперва пожал руку Котову, затем и обнял его. Майор хитровато смотрел на однокашника, отступив на пару шагов назад.
Наконец, изучив весь его гардероб и непривычную для военного человека прическу, офицер Цокнул языком:
— Ну, ты, Феликс, даешь!
— А в чем дело?
— Изменился. Патлы-то какие отрастил.
— Думаешь, ты остался прежним?
— Ну, с тобой не сравниться. Конечно, морду немного отъел, лысину фуражкой протер, но в целом каким я был, таким я и остался. А вот тебя не ожидал в гости.
— Если я обещал зайти, то хоть через десять лет, но наведаюсь.
Спохватившись, майор Котов заметил, что выстрелы совсем смолкли.
— Продолжать занятия! — скомандовал он, после чего отвел Феликса в сторону.
На вышку теперь вскарабкался другой офицер — капитан, помощник Котова, — и вновь раздался мат, но уже классом пониже: видимо, и в этом соблюдалась воинская субординация.
— Что теперь делаешь? — спросил Колчанов майора.
— Солдат стрелять учу.
— Что ж ты их толком-то не научишь?
— А ты мишени видел? Кто куда попал, знаешь?
— Мне видеть незачем, — усмехнулся Феликс, — я слышу.
— И что же ты слышишь?
— Очередями стреляют, по три-четыре пули.
— Главное, мишени положить.
— Не положат они у тебя. Они же ростовую мишень видят, а сами про баб думают.
— Ты сам-то, Феликс, наверное, лет пять в руках автомат не держал.
— Это как ездить на велосипеде или плавать — никогда не разучишься. Думаешь, я забыл: если очередью стреляешь, то только по две пули. В ростовую мишень первым выстрелом нужно в колени целиться, тогда вторая пуля в грудь попадет, а третью и выпускать незачем.
— Сам знаю не хуже твоего — все равно автомат задерет, и пуля выше головы уйдет. Ты же сам знаешь, Феликс, такое объяснять можно хоть сто раз, но пока сам не убедишься, так и будешь длинными очередями палить.
Феликс достал пачку сигарет, закурил, предложил Котову. Тот взял всю пачку и стал рассматривать штрих-код.
— Дорогие куришь, — почему-то поморщился майор, но все же затянулся ароматным дымом. — Сразу видно, что фирма, а не с Малой Арнаутской.
— В Вене покупал.
— А я слышал, что ты насовсем уехал. Говорили, в Австрии устроился.
— Близко к тому. — Феликс без лишних комментариев достал из кармана австрийский паспорт и подал его Виктору Котову.
— Ну-ка, ну-ка, дай-ка!
— Изволь…
Майор долго изучал его, затем вернул Феликсу.
— Что-то я не пойму, — сказал он. — Гражданство у тебя австрийское, а ты, вместо того чтобы по Венам разгуливать, в Смоленск заявился. Что так? Скучно в Европах?
Феликс рассмеялся.
— Да мне это австрийское гражданство для того и надо, чтобы здесь жить.
— Как это?
— Не догадываешься?
Котов задумался и после недолгой паузы развел руками:
— Хрен вас, немцев, поймет!
— Эта штука, между прочим, — Феликс помахал в воздухе паспортом и спрятал его в карман, — мне в две штуки баксов обошлась.
— И не жалко было отдавать?
— Они уже окупились.
— Небось поддельный, паспорт-то?
— Да нет, самый настоящий. Поддельный мне бы в пятьсот обошелся. Только тогда пришлось бы с австрийской полицией связываться! А они ребята серьезные, взяток почти не берут, не то что наши.
— Неужели совсем не берут?
— Мелких — совсем.
— Так где ты сейчас, Феликс?
— Здесь. Квартиру после смерти матери продал, участок себе в Булгарино купил, дом строю.
— Погоди, никак не могу понять…. На хрена тебе австрийское гражданство сдалось, если ты тут собственный дом строишь?
— Строю.
— Я помню, Феликс, ты машины сперва гонял, а потом как в воду канул.
— Вот что… Другому я бы не сказал, а тебе, Виктор, скажу. Ребята наши, которые там осели…
— Я знаю кого-нибудь?
— Конечно! Помнишь, Хер-Голова из «Б» класса? Так он теперь там большие дела крутит.
— Слыхал… Вроде бы машинами подержанными торгует, девочками…
— Не подержанными, а крадеными, и не девочками, а проститутками. Ну так вот, я для них машины гонял. Дело выгодное, хоть и рисковое. Потом Хер-Голова меня и надоумил: «Зачем, — говорит, — тебе каждый раз сюда визу оформлять? Да и полиция тебя скоро заприметит, интересоваться начнет». А что, думаю, и впрямь не сегодня-завтра погореть можно. «Хочешь, — говорит, — австрийцем стать?» А я как бы в шутку и согласился. Назавтра привел он адвоката. Тот еще жох и дерет ой-ой-ой. Штокфиш его фамилия. Потолковали с ним, объяснил он, что за две тысячи баксов берется мне устроить австрийское гражданство. Я сперва не согласился, а потом Хер-Голова соблазнил меня деньгами. Объяснил такую штуку: стану я австрийцем и смогу потом хоть до посинения себе работу искать. Та мне не понравится, другая… Там будто бы мало платят, а вторая не совсем вроде бы по моей специальности. И все то время, пока я буду себе подходящую службу подыскивать, мне городские власти пособие по безработице платить станут.
— И много? — тут же оживился Котов, искренне радуясь за друга.
— По их меркам — копейки, пятьсот шиллингов в месяц. А на эти деньги я здесь преспокойно не то что жить могу, а каждый день в ресторане обедать.
— Да ну! — изумился майор. — Они тебе пособие большее, чем моя зарплата, платят?
— На эти деньги ты бы в Вене сдох.
— Нет, ну, конечно, и я имею немного больше, чем мне платят, раз в пять, — признался Котов, — но что-то мне не верится.
— Есть одно неудобство, — сказал Феликс. — По доверенности никому мое пособие не выплатят, приходится каждый месяц за ним лично являться.
— Да, жаль, но мне такое не подходит.
— А мне в самый раз. Возвращаешься — можно машину перегнать, едешь туда — кое-что прихватить… Короче, сочетаю приятное с полезным.
И тут майор Котов оживился:
— Послушай, Феликс, пойдем выпьем, а? Столько ведь времени не виделись!
— Погоди, выпить успеем, — одернул его Колчанов. — Я как услышал выстрелы, увидел мишени, автоматы, сразу вспомнил, что давно в руках оружия не держал, пострелять захотелось.
— Только-то и всего? — изумился майор. — Этого удовольствия я тебе сейчас выше крыши сделаю. Эй, сержант, — заорал он на прикорнувшего неподалеку парня.
Тот сразу же встрепенулся, но докладывать по форме не стал. Сразу было видно, что он с майором на короткой ноге.
— Вот этому товарищу, Феликс Петрович его зовут, принеси автомат — пристрелянный. Или ты, Феликс, из пистолета пострелять хочешь?
— Ты же знаешь, Виктор, с пистолетом я на «вы».
— Заметано. Принеси мой личный автомат. — Таким тоном, наверное, Иван Грозный жаловал шубу с царского плеча. — И цинк патронов — ему лично. И иди очисти лучшую огневую позицию, понял? Всех «козлов», что там лежат, прогони к едрене фене.
— Будет сделано, — не по-уставному отвечал сержант своему командиру.
Не успели Феликс с майором выкурить и по одной сигарете, как сержант уже вернулся. Автомат он нес сам. Такая драгоценность, как личное оружие начальника стрельбища, не могла быть доверена никому другому. Двое солдат тянули за ним цинк с патронами.
— Ваше задание выполнено, товарищ майор, — отрапортовал сержант.
— Ну все, пошли, — расплылся в благостной улыбке Котов, — душу отведешь, сколько пожелаешь. А потом в баню поедем, выпьем. Хочешь, насчет девочек договорюсь? Тебе какие сейчас больше нравятся: с ножками или с попками?
— Небось какие-нибудь доярки из колхоза «Красный лапоть»?
— Ну и что, — пожал плечами Виктор. — Их, по-первых, каждый месяц врач проверяет. А во-вторых, — чисто по-военному строил логический ряд Котов, — навозом пахнут, так мы их в баньке отмоем.
— Погоди, не торопись. Отстреляюсь, тогда видно будет. Да я к тому же за рулем.
— Шофера тебе найду.
— Знаешь, Виктор, ты свой автомат только мне доверяешь, и я свою машину в чужие руки не отдам.
— Я для тебя, жмот ты этакий, своих пристрелянных доярок не жалею, а ты…
— Не уговаривай пить, у меня правило: выпил рюмку — закуси ключами от машины.
— Тогда ночевать здесь оставайся.
Занятия прекратились. Специально для Феликса Колчанова солдаты принялись расчищать сектор и готовить мишени.
А майор с Феликсом продолжали беседовать.
— И все-таки я тебя, Колчан, не пойму: к чему ты в жизни стремишься?
— А ты, Виктор, к чему?
— Ну вот, видишь, стал майором, потом подполковником буду. А там, смотришь, и три звездочки на погоны повесят. А уж если совсем повезет, то и одну большую.
— Скучно мне это, — признался Феликс. — Ну, станет у тебя три звездочки, а потом пенсия: парадный китель в шкаф — и куда-нибудь швейцаром в гостиницу. Будешь шлюх доить, крутым ребятам кожанки подавать, тусовочных педиков щеточкой охаживать…
— А ты чего добиваешься?
— Покоя. Представляешь, построю свой дом… Никакие войны, никакие выборы-перевороты меня не касаются, у председателя коня мне просить не надо. Ничто меня не интересует, иностранец ведь. Женюсь, детей заведу, и по хрен мне все ваши проблемы станут!
— Товарищ майор, все готово, — доложил сержант.
Двое солдат как раз в этот момент укладывали на землю ватный матрас, чтобы Феликсу было удобнее лежать.
— Это ты, Виктор, так стрелять учишь?
— Да нет, ты что! Только с земли! Это они для тебя, как для генерала, стараются.
Колчанов сам отвернул матрас в сторону, подгреб ногой мятой соломы, чтобы не испачкаться о сочную июньскую траву.
— Давай свой автомат, посмотрим.
— Дареному коню…
— Не подаришь же?
— Не подарю.
Феликс осмотрел оружие и остался вполне удовлетворен.
— Машина боевая, — похвалил он.
— Для себя готовил.
Сержант подал стрелку-любителю два рожка с патронами.
— По два, как на войне, — заметил майор.
— Как на границе, — поправил его Колчанов.
— Ну что ж, давай посмотрим, есть ли еще порох в пороховницах.
— Лучше не говори под руку, пройдись, займись делом. А я уж тут как-нибудь сам.
Глава третья
Феликс лег и приготовился стрелять. Поначалу зеленое поле, ярко освещенное вечерним солнцем, расплылось перед глазами, но тут же вновь собралось в четкую картинку. Колчанов мгновенно поймал в прицел ростовую мишень защитного цвета, механически подвел прицел на уровень колен, выдохнул, задержал дыхание и нажал на спусковой крючок. Автомат отозвался короткой очередью — всего на два патрона. Палец сам выпрямился в нужный момент.
Рядом с Феликсом услужливый сержант положил тяжелый артиллерийский бинокль.
— Можете посмотреть, Феликс Петрович, так ли попали, если сомневаетесь.
— Посмотри сам, — сказал Колчанов. Сержант припал глазами к окулярам и негромко, с искренним уважением произнес:
— Одно попадание на уровне колена, другое — на уровне груди.
— Третьей и не было, не ищи.
И Феликс вновь посмотрел в разрез прицела. Через пять минут он поразил уже все неподвижные мишени. И тогда пошли в ход подъемные, за ними бегущие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33