Команданте находился довольно далеко от Юрки, к тому же его загораживала горящая «Тойота», поэтому Таран не сразу сумел рассмотреть, чем там занимается Луиш. Пока Болт добирался к нему, обходя лужи горящего соляра, команданте перестал петь и нагнулся над трупом. Потом он поднялся, и стало видно, что Луиш держит в правой руке окровавленное мачете и пристально любуется при свете утреннего солнышка чернокожей человеческой головой, явно свежеотрубленной, ибо из шеи еще капала кровь.— Камараду! — сказал он торжественно, поднявшись во весь рост и показывая всем свой трофей. — Это голова контрреволюционера и мятежника, врага трудового народа, главного вождя ренегатов-майомбе, наймита империалистов-янки генерала Карвалью! Я убил его! Э лутта континуа, э витториа а серта!ВиваАлмейда!— Поздравляю, товарищ майор! — сказал Болт с некоторой иронией. Таран должен был себе мысленно признаться, что лично он, если б находился рядом с головой Карвалью, блеванул бы уже через несколько секунд.— Ну и обычаи! — вздохнул Гребешок. — Прямо как в России!— Миш, — робко спросил Луза, — и что, он его теперь сожрет, да?— Конечно! — с полной серьезностью на роже произнес Гребешок. — И нам всем попробовать дадут. Тебе наверняка двойную порцию положат. Когда зажарят, конечно.— А отказаться нельзя? — с явным испугом пролепетал детинушка.— Нэт, — неумолимо произнес Гребешок поему-то с кавказским акцентом. — Кровная обида, слушай! Кто не жрет шашлык из контрреволюционера и врага народа, тот сам контрреволюционер и враг народа!До ушей Болта, видимо, долетела вся эта «хуна», которую молол Гребешок, и он, отодвинувшись подальше от ликующего Луиша, деловито поинтересовался:— И долго ты его свежевать собираешься?— Нет, — мрачно ответил Васька. — Пузо вспорю и за яйца подвешу. Я слово дал там, у блокпоста. А голову в штаб армии отвезу. Вместе с документами и деньгами. У него два кейса с собой. В одном всякие планы-карты и прочее, а в другом — баксы. Не меньше миллиона, если не самопальные, конечно.— Давай-ка ты лучше чемоданчики прибери! — сказал Болт сурово. — Здесь у нас есть ребята даже со сроками за спиной, так что скоммуниздят запросто. И вообще, нам сваливать отсюда пора. Во избежание лишних жертв среди местного населения. Опять же, что будет, если сюда мировая пресса доберется? Очередные дикие зверства кровавых большевиков — вот что из этого получится. Опять же за яйца вешать негигиенично как-то. Можно случайно сифон подхватить.— Но голову я все равно заберу! — упрямо сказал Луиш.— Она, поди, протухнуть успеет. И вообще вещмешок испачкаешь.— В пакет положу. Алмазы у тебя и так доедут. Болт с готовностью достал пластиковый пакет, переложил в рюкзак шкатулку и большой бриллиант, а команданте запихал в пакет генеральскую башку.— Строиться! — приказал Болт. — Бандформирование, в одну шеренгу — становись!Когда что-то похожее на строй образовалось, Болт, пошептавшись о чем-то с Васку Луишем, обратился к народу:— Так, господа присяжные заседатели! Перекур придется прекратить. По известным причинам, местное население, включая домашний скот, покинуло деревню Муангу. Исходя из того, что торчать в доме, откуда сбежали хозяева, как-то неэтично, принял решение оставить деревню и двигаться в район озера Санту-Круш на соединение с частями доблестной 2-й армии. Где-то по дороге будет примерно такой же мост, как тот, на котором я проиграл камараду Луишу несколько бутылок.На сей раз товарищ Луиш утверждает, что этот мост ни хрена не выдержит. Что из этого следует — догадывайтесь сами. В пути следования не исключены мероприятия, похожие на только что завершившееся, причем с не менее крупными группами противника. ГВЭПов у нас нет, действовать придется исключительно обычным оружием. Надежда только на жаркую погоду, которая нам самим, естественно, не в кассу, да на мужество и героизм, которого у нас, как всегда, до хрена и больше.По машинам! «ГРЕМЯ ОГНЕМ, СВЕРКАЯ БЛЕСКОМ СТАЛИ…» Болт приказал «Т-55» встать в голову колонны, и сам уселся туда на командирское место. Там была единственная рация, способная «дотянуться» до штаба 2-й армии Жоау Алмейды. Васку Луиш занял место наводчика, а Топорик перебрался к Богдану в «уазик». В других экипажах ничего не поменялось.— Миш, — со страхом и любопытством в голосе спрашивал Луза, поглядывая на разоренную деревню. — Куда все делись-то, а?— Хрен его знает. Сбежали куда-то и скот угнали.— А зачем? Мы ж, вроде, гражданским ничего плохого не делали, верно? А они смылись все. Даже пожар не тушат…— Ну откуда я знаю? Мы с тобой и Юрка вроде штатских не мочили, а Топорище вон, три халупы развалил. Гусяра, фашист этот, может, и больше ломанул. Палили-то будь здоров — до сих пор в ушах звенит. Механик своим пластитом тоже шороху навел. Наш-то командан вроде бы самому Карвалье голову отрезал… Наверно, думают, что им еще мстить будут за укрывательство. Мало ли чего… Африка, тут хрен поймешь.Таран, поглядывая на полыхающие и догорающие хижины, только вздохнул.Лично он, если б кто-то такую разборку где-нибудь в Стожках-Шишовке устроил, надолго запомнил. И простить бы нипочем не смог. Так что ежели тут кто-то здесь русскую речь запомнил, россиянам сюда еще много-много лет лучше не приезжать.Даже если здешняя войнушка когда-нибудь кончится. *** Потом Юрка еще долго-долго думал над всеми этими делами-и в конечном итоге додумался до того, что вообще-то они, в натуре, все-таки военные преступники.На этой тревожной мысли его размышления оборвались, ибо колонна встала.Они подъехали к мосту из бревен и тросов, перекинутому через ущелье. Точно на таком же камараду Луиш вы. играл у Болта аж восемь бутылок — две за то, что проехал через него на джипе, и еще шесть за то, что перевел за мост «Т-55».Сейчас они тоже спорили, но на сей раз, как ни странно, все было наоборот.Васька утверждал, что машины через мост не пройдут.— Надо их бросать, капитан! — сказал команданте уверенно. — Пешочком пройти — это не в ущелье лежать.— Камараду, — удивленно базланил Болт, — какая собачья разница? Сюда мы точно по такому же проехали, а по этому нельзя?!— Капитан, — нахмурился Луиш. — Вчера, когда мы ехали, был жив вождь камараду Домингуш. Сегодня его нет. Чувствуешь разницу? Сам говорил, что у вас происходило на перевале, когда вас по четыре раза убивало, а вы живы оставались. Если б не было камараду Домингуша, такого быть не могло! Сегодня его нет. И чудес больше не будет.— Посмотрим! — азартно произнес Болт. — Говоришь, я тебе шестнадцать бутылок должен?— Я тебе их все прощу, только не лезь на мост с танком! — воскликнул команданте. — И даже на джипе не заезжай!— Так, — сказал Болт. — Все слышали?! Ставлю свое условие. Если я проваливаюсь, вся моя страховка идет Луишу. Один хрен, семьи нет, памятник на Ваганьковском мне не нужен, а червяки и тут, в пропасти, обглодают нормально.Одно условие: шестнадцать пузырей выпьешь за помин моей души.— Не пущу! — взревел команданте. — Я за тебя отвечаю, коз-зел!— За козла точно ответишь! — хмыкнул Болт. — Механик, брысь из-за рычагов! Колонне сдать на двадцать метров назад!Сдали. Васку Луиш демонстративно достал из кобуры «макаров», приставил к собственному виску и сказал:— Капитан, если ты провалишься — я труп!— Ровней держи, а то промажешь… — благодушно сказал Болт и откатил от моста задом, для разгона. Потом газанул и полным ходом влетел на мост. Юрка подумал: а ну как и вправду все от колдовства зависело? Тогда быть Болту с танком на дне пропасти!Но «Т-55» нормально проскочил мост и проехал метров сто по дороге, идущей по другой стороне ущелья.— Этого не может быть… — пробормотал Луиш. Но пистолет спрятал.Пешком перебежал мост и, запрыгнув к Болту на броню, полез в башенный люк.Следом за ним Механик пробежал и занял законное место, когда Болт вылез из танка и закурил сигару для успокоения нервов. Потом все пошло быстро и весело:«уазики» один за другим проскакивали за мост, причем на сей раз никого, даже Лузу, из машин не высаживали. А Гусь на «тридцатьчетверке» с понтом дела проехал медленно, да еще и пел во всю глотку:Гремя огнем, сверкая блеском стали, Пойдут машины в яростный поход, Когда нам даст приказ товарищ Сталин, И маршал Кейтель в бой нас поведет!Гусь, как известно, был человеком со странностями, поэтому у него Сталин с Кейтелем могли оказаться в одной команде. Едва он откатил от моста метров на двадцать, как произошло что-то непонятное.Тросы, на которых держался мост, вроде бы уже полностью освободившиеся от всякой нагрузки, один за другим стали лопаться с легкостью самых тонких гитарных струн. А затем, естественно, все бревна, нанизанные на тросы, со свистом и грохотом ухнули в стометровую пропасть…— Красиво прошли, братва! — восторженно гаркнул Болт. — Мосту — писдейш! Теперь — только вперед!Команданте вновь вылез из танка и вернулся в хвост колонны, чтоб поглядеть, что там стряслось.— Жаль, блин, что мост шибко поздно навернулся! — заметил Гусь с издевочкой. — Шестнадцать пузырей уплыло!Васку Луиш, пропустив шпильку «танкиста-любителя», тяжело сопя, пробежал к головному танку мимо нашего «уазика», бормоча, должно быть, матерные слова на языке родного племени мазонде.— Во падла! — заметил Гусь, высунувшись из люка и мотнув головой в сторону команданте. — Знаешь, Юрик, почему он, сука черножопая, хотел, чтоб мы технику бросили? Потому что за нее призовые полагаются. А платить-то русским людям никто не хочет. Ни жиды, ни чурки, ни даже ниггеры эти, понял?! Может, блин, и диверсию замышлял, только не склеилось что-то…— Слышь, ты, Гусяра, — заметил Гребешок, обернувшись, — завязывай-ка с этим нацизмом, а? А то у меня лично, при чисто нордическом генотипе, на это дело аллергия. Могу в рыло настучать — и очень больно. И пацану не фига мозги засирать, понял?— Что-о? — прищурился Гусь. — Ты что, на «мамонта» наезжаешь, урка?— Ты на наших не выступай, — мирно пробасил Луза, — мы иногда очень строгие бываем…Гусь понял, что с северянами шутки плохи. Тем более что и Агафон заметил:— Завязывай, а? А то ведь вломят, не посмотрят, кто ты там, слон или «мамонт»…Конфликт разрешился тем, что колонна двинулась дальше.— А мне что-то страшно, блин, стало! — пробормотал Луза, поглядев в ту сторону, где был мост. — Еле-еле успели…— Ничего, — хмыкнул Гребешок, — проехали — и добро.Они покатили дальше, незнакомой дорогой. Таран поглядывал назад. Когда огибали очередной утес — это было, пожалуй, последнее место, с которого можно было увидеть обломки моста, — Юрке показалось, будто там, в полукилометре от них, воздух зыбко заструился, как над печной трубой. И в этом мареве расплылись и обломки моста, и дорога на той стороне ущелья. Марево держалось несколько секунд, а потом пропало, и вместе с ним начисто исчезли все следы человеческой деятельности на той стороне ущелья. Впрочем, если это и не было обманом зрения, то видел марево только Таран. Большая часть машин уже ушла за утес. Гребешок и Луза в ту сторону не смотрели, а ехавший сзади Гусь имел из танкового люка слишком ограниченный обзор и смотреть назад просто не мог.Своими наблюдениями Таран делиться не стал. С жары и не такое померещиться может. Конечно, Юрка малость пофантазировал от скуки. Ведь видел же он вчера НЛО какое-то! Стало быть, все-таки Злые Духи вчера вернулись на гору. Возможно, то, что у них из-под носа уперли алмазы, заставило их принять меры. Какие эксперименты были на уме у этих пришельцев — хрен поймешь. Вполне возможно, что вообще все происходившее в последние дни было их затеей…Юрка забивал себе голову этой ерундой довольно долго. А они между тем, дав здоровенного кругаля, уже выбирались на асфальтированное шоссе, очень похожее на то, что было посередине между туннелем, где вчера ливень пережидали, и поселком Лубангу. Однако это было совсем не то шоссе. Правда, с блокпостом на развилке. Над которым, как ни странно, реял карва-льевский флаг.Колонна двинулась в сторону развилки. Скорости сразу прибавили. *** — Приготовится к бою! — скомандовал Болт. Однако на этот раз воевать на развилке не пришлось вовсе. Блокпост был разнесен вдрызг, и тела его защитников грызли не то гиены, не то шакалы. Мачта с карвальевским флагом была поломана, но не упала, потому что оперлась о деревья. Победители блокпост за прошедшие сутки восстановить не успели, и его обломки никто не охранял. Даже флаг не убрали.Правая дорога, согласно указателю, вела в сторону озера Санту-Круш. Там тоже был прежде карвальевский пост. Но колонна и километра в ту сторону не проехала, как навстречу ей, со стороны этого поста, выкатило несколько джипов с алмей-довскими флажками на радиоантеннах. Обе колонны остановились, Васку Луиш с Болтом, видимо, после предварительных радиопереговоров, стали беседовать с тамошним начальством. Это было довольно далеко от «уазика», в котором ехал Таран, и о чем базарили, было неясно. Но зато Юрке удалось разглядеть, как Васку Луиш лезет в свой вещмешок и достает оттуда пластиковый пакет с головой Франсишку Карвалью…После того как голова была извлечена на свет божий — хорошо, что Юрка наблюдал это издаля, ибо голова почти четыре часа пролежала отнюдь не в морозильнике! — воины-мазонде, приехавшие на джипах, издали боевой клич и принялись палить в воздух из всего, что стреляло. Слава богу, все пули перелетели через головы, и никого не задело. Потом алмейдовцы дружно запели «ойе-ойе» в честь Васку Луиша, сплясали вокруг него боевой танец, за неимением под рукой тамтамов выстукивая ритмы на котелках, касках и капотах автомобилей.Наконец к бойцам направилась группа товарищей, в числе которых находились Болт и Васку Луиш. Пришлось вылезти из машин и построиться в одну шеренгу.Среди группы товарищей главной фигурой был, конечно, — командарм-2 генерал-лейтенант Жоау Алмейда, толстенный ка-банище обхватом в три Лузы.Несмотря на жару, он прибыл в огромной фуражке с очень сложным и затейливым золотым шитьем по козырьку, тулье и околышу, в парадном мундире с пудовыми эполетами и аксельбантами толщиной в молодого питона.Кокарда на фуражке весила не менее полкило, а общее количество орденов и медалей, украшавших его грудь и пузо, если и уступало тому, что имел некогда автор «Малой земли», то ненамного.Болт скомандовал: «Смирно, равнение на середину!» и, приложив руку к козырьку кепи, пошел докладывать. Но генерал сказал: «Вольно!» отчетливо и по-русски. Правда, потом Алмей-да говорил исключительно по-португальски, и россияне слушали его речь в переводе Васку Луиша.— Уважаемые бойцы-интернационалисты! От имени и по поручению Президента Республики позвольте сердечно поблагодарить вас за большой вклад в дело нормализации обстановки в нашей стране. Благодаря вашим умелым и самоотверженным действиям войскам предателя и изменника, наймита империалистов-янки Франсишку Карвалью нанесено тяжелое поражение, а самого его постигла заслуженная кара. Сейчас в стане мя-тежников-майомбе идет грызня, их части разбегаются и ведут боевые действия друг против друга. В течение сегодняшнего дня наши войска заняли поселок Лубангу и нефтяные промыслы, а также авиабазу карвальевцев, весь район вокруг озера Санту-Круш и восстановили на этой территории власть законного правительства. Нам удалось также очистить от карвальевцев стратегическое шоссе, связывающее столицу с городом Редонду-Гон-салвиш, и совместно с войсками 1-й армии оттеснить с него части другого мятежника, генерала Азеведу. Я был бы рад видеть вас в рядах наших войск и далее, но ввиду того, что договорные условия строго ограничивают срок вашего пребывания в нашей стране, вынужден сказать вам «до свидания!». Через 30 минут сюда, прямо на шоссе, прилетит вертолет и доставит вас туда, откуда вы сможете вернуться домой. Благодарю за службу!— Ура! Ура! Ура! А что еще говорят в таких случаях? НЕПРИЯТНЫЙ ТАНКЕР Генерал Алмейда был человеком слова и действительно надолго бойцов; не задержал. Сам он .укатил куда-то вперед вместе со своим эскортом, а с «интернационалистами» остался какой-то полковник и человек пятнадцать солдат.Полковник с Болтом составили акт о передаче всех трофеев в распоряжение алмейдовской армии, и в вертолет, пилотируемый Федей Лапой, бойцы грузились только со своим штатным оружием. Заныкать решили только несколько цинков с патронами и десятка три гранат к подствольникам. На всякий случай — лететь-то надо было еще прилично, да и где они сядут, тоже нельзя было сказать однозначно.Дело в том, что победительный тон речи Жоау Алмейды касался в основном положения на северо-востоке. В районе столицы все было совсем наоборот, то есть очень даже хреново. Ал-мейда-старший, он же президент, уже отдал азеведовцам почти всю южную часть города. В его руках оставался только аэропорт с авиабазой ВВС да несколько кварталов, прилегающих к порту и шоссе, ведущему на северо-восток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51