Ила на дне не было, песочек да камушки.Даже стоя по горло в воде, можно ноги рассмотреть.— Классно! — вскричал Гребешок и отмахал саженками метров двадцать от берега.— Ух, бля-а! — взревел Луза, бухаясь в воду, будто спущенный со стапелей крейсер. — Во, водичка!— Морды-то умойте! — крикнул с берега Вася, похоже, не собиравшийся раздеваться. — Маскировку спорхайте! Детишек напугаете! Белых они, может, и видали, а вот пегих — ни фига!Ваня с Валетом тоже стояли, ждали приказа. А Таран с команданте — умывшись, Юрка снова белым стал, а Луиш, когда пыль смылась, наоборот, почернел — поплыли следом за северянами-«хайдийцами».— Команданте, — обратился к Луишу Лопухин, — скомандуйте этим двоим, а то они так и будут торчать. Им надо на все команды отдавать.— Скажи сам.— Меня не послушают. Вы командир, они только вам подчинятся, никому другому.— А что, без команды они не знают, что делать?— Нет. Так и будут стоять. Только не забудьте им сказать: «Ваня, Валет!Раздеться — и в воду». А то в одежде попрыгают.— Они что, придурки? — отфыркиваясь, спросил Васку.— Нет, они так приучены, — ответил Лопухин, решив, что объяснять насчет «зомби-7» и других нюансов преждевременно.Команданте, хмыкнув, повторил ту команду, которую заготовил Вася. Ваня и Валет тут же пришли в движение, быстро скинули с себя абсолютно все, даже трусы, и сделали по шагу в воду. После чего встали, как столбы. Приказ был выполнен. Негритята даже перестали визжать и плюхаться, выпучили глазенки и открыли губастые ротики: надо же, вроде бы белые, а с голыми попами? И вроде бы все как у людей…— Вперед! — скомандовал Луиш.Биороботы дружно пошли по воде, а затем поплыли быстрым кролем, как мастера спорта, и, словно торпеды, пронеслись мимо вальяжно прохлаждающихся в водичке Гребешка и Лузы.— Командарм! — заорал Луза, разом повышая Васку Луиша на несколько должностных ступеней, но для детинушки «командой» или «командарм» было без разницы. — Ты им не забудь сказать, чтоб обратно вернулись, а то переплывут озеро и дальше побегут, фиг найдешь потом!— Назад! — крикнул команданте, ухмыляясь. Но «зомби» не повернули.Команду «вперед» они выполнили, потому что видели, что она обращена именно к ним, а вот команду «назад» могли бы исполнить лишь в том случае, если б услышали свои условные имена.— Надосказать: «Ваня, Валет — назад!» — подсказал Вася Луишу.Когда эта фраза прозвучала, уже проплывшие сто метров и шедшие пешком по дну у другого берега биороботы резко повернули и поплыли обратно.— А теперь, смотри, чтоб они обратно к машинам без порток не ушли! — заржал Гребешок.— Разыгрываете?! — взбеленился команданте. И обиженно поплыл к берегу.Таран погреб за ним:— Да они правда, как роботы, командир! Они не притворяются!— Отвяжись, салага! Издеваются еще!Гребешок и Луза тоже поплыли к берегу, но Ваня и Валет все равно выбрались из воды раньше всех и пошли пешком в сторону машин. Негритята, как по команде, выскочили на берег и стайкой человек в двадцать побежали за российскими «зомби».— Стой! Ваня, Валет — стой! — рявкнул команданте. Те остановились и застыли, не обращая внимания на негритят, которые, оживленно переговариваясь между собой и приглушенно хихикая, ходили вокруг них и рассматривали, сохраняя полную годность задать стрекача.— Кр-ру-гом! — скомандовал Васку Луиш. — Вы что, бойцы? Издеваться сюда приехали?!— Вопрос не понял! — хором ответили Ваня и Валет.— Ну, сейчас поймете! — грозно пообещал Васька, но вдруг вспомнил что-то и резко остыл. Отошел от голышей и, зло сопя, стал одеваться.— Команданте, это не розыгрыш, — сказал Вася Лопухин. — Они действительно только исполняют приказы.— Роботы? — серьезный тон хозяина ГВЭПа заставил его африканского тезку поверить.— Вроде того. Люди-роботы. Им надо либо задачи ставить, либо команды отдавать. Вы их лучше мне переподчините, а то к ним привыкнуть надо. Надо сказать: «Ваня, Валет! Подчиняетесь Васе!» — и все.— А мне, значит, черному дураку, с ними не справиться?— Да ты все на расизм не переводи, кореш! — примирительно произнес Гребешок. — Ты самолет водить умеешь? Нет. Я тоже. И хрен на нем полечу, как и ты, несмотря на цвет кожи. И этими роботами я тоже хрен возьмусь командовать.Скажешь чего-нибудь не так — они тебе самому по роже настучат, потому что дал не правильную команду. А Лопухин — человек научный, в любой компьютер залезет, любые деньги оттуда стырит, и хрен его потом найдут;— Ну уж, ты скажешь… — поморщился Вася от такой рекламы.Тем не менее Васку Луиш не стал упираться и передал Васе полномочия по управлению биороботами. Тарану как-то сразу стало спокойнее. Эти два внешне не очень внушительных мальчика — Луза и Гребешок покруче смотрелись! — даже без оружия много чего стоили. Но обращаться с ними и впрямь надо очень осторожно.Тут Гребешок был прав на все сто. Скажешь им, например: «Мочи!», а они возьмут и в стаканчик написают. Потому что не правильно поймут команду. Или сгоряча рявкнешь: «Бей!», а они тебе же и наставят фингалов, потому что надо объяснить, кого бить. А если забудешь определить, кто «свои», а кто «чужие» — будут валить всех подряд. Гребешок, возможно, имел какой-то негативный опыт в общении с биороботами. Таран видел, как Ваня Седой, наглотавшись такого порошка в смеси с водярой, встал на перебитые ноги и не только пошел, но и бегом побежал. Поэтому он знал, что Гребешок говорит чистую правду.В общем, все оделись и потопали за команданте. Тот помаленьку подобрел, и рассуждать насчет расизма его больше не тянуло. Повел он всех куда-то в горку, по извилистой тропке мимо хижин. Негритята сперва побежали за ними, но потом быстро отстали и опять стали бултыхаться в озере. А во дворах народ, хоть и замечал присутствие чужих, но так, между делом: ну, ходят. себе и ходят какие-то белые в камуфляже, есть не просят, и ладно.Наконец они поднялись к небольшой террасе на склоне горы, где стоял двухэтажный побеленный дом, похожий на ту самую школу в селе Маконду, откуда вчера вечером начинался боевой рейд. Только здесь никаких лозунгов никто по стенам не писал и на стены не писал. И крылечко было такое аккуратное из каменных плит. А на этом крылечке стоял, опираясь на клюшку, старый-престарый дед в камуфляжных штанах, безрукавке и в лыжной шапочке с помпоном, как у каптерщика вМаконду.Тоестьзнаком отличия участника национально-освободительного движения. А на шее у него висела рядом с крестиком какая-то медалька на ленточке.— Это вождь племени Муронго камараду Октавиу Домин-гуш, — сказал Васку Луиш полушепотом, хотя они находились еще довольно далеко от этого деда. — Так что попрошу не ржать и вести себя прилично. КАМАРАДА ВОЖДЬ И ВСЕ, ВСЕ, ВСЕ Честно говоря, судя по голосу команданте, Юрке показалось, будто он, мужик явно не робкого десятка, небось отвоевавший лет пятнадцать чистого времени, за которым стоит доблестная 2-я армия генерала Жоау Алмейду и здесь, кроме них, шестерых безоружных, есть еще десять до зубов вооруженных людей с танком, безоткатными пушками и тяжелыми пулеметами, похоже, здорово роб.еет перед этим дедулькой.Конечно, если б тут на каждом шагу прогуливались такие слопцы, как сам Васку Луиш, обвешанные ручными гранатами и звтоматическим оружием, то источник робости стал бы понятен. И кстати, стало бы понятно, почему сюда не приходят карваьевцы. Но, проходя по деревне, бойцы хоть и видели довольно много нестарых мужиков, занимавшихся всякими хозяйственными делами, ни один из них не имел при себе не то что автомата, а даже охотничьего ножа. Топоры да тяпки; мачете — и тех не приметили. Да и в лицах у них не было ничего воинственного. Во взглядах не было ни настороженности, ни скрытой угрозы. Поглядели, приняли к сведению и опять занялись своими работами. *** И было очень не похоже на то, что где-то в джунглях бегают еще какие-то деревенские вооруженные силы. Ни у моста, ни на дороге не было никаких постов или подготовленных к обороне позиций. Даже насчет того, что эти позиции шибко хорошо замаскированы, что-то не верилось.Когда Васку Луиш перед строем объявлял им правила поведения «на отдыхе», это, в общем и целом, выглядело довольно обычной профилактикой перед расквартированием в населенном пункте: поросят не воровать, морды не бить, баб не хватать и так далее. Но сейчас, когда подходили к крылечку, то Юрке стало ясно, что, похоже, команданте знает про этого деда и подчиненное ему племя нечто очень важное и необычное. И он очень сильно опасался, что если отряд поведет себя так, как обычно ведет себя банда или слабо дисциплинированное войсковое подразделение, то всем (и ему в том числе) действительно грозят очень серьезные неприятности.Таран каким-то местом догадался, что дед Домингуш, по всей видимости, считается в здешних местах не просто великим вождем, но еще и главным колдуном, которого Васку Луиш, несмотря на свое марксистско-ленинское образование, полученное в Академии имени Фрунзе, майорский чин и генеральскую должность, уважает и боится точно так же, как все прочие соплеменники и даже иноплеменники.Юрка также подумал, что, поди-ка, Луиш и прочие местные граждане уже не раз убеждались в суперспособностях этого дедули, потому что народ на слово редко верит. А раз так, то, скорее всего, камараду вождь небось был экстрасенсом типа Полины.В принципе, если встать на точку зрения Налима, Гуся и иже с ними, то это могло быть и хорошо разыгранным спектаклем.Задурить головы, заморочить мозги — «и делай с ним что хошь», как пелось в песенке кота Базилио и лисы Алисы в фильме про Буратино. Но, как подумалось Тарану, не было смысла разыгрывать этот спектакль перед теми, кто уже согласился испытать судьбу и поверить Ваське. Ежели бы команданте, даже в сговоре с Болтом, собрался всех кинуть или подставить, то не мог удовлетвориться тем, что в ловушку удалось заманить только шестерых. И уж если морочить кому-то голову, так это тем, кто остался у машин.Никаких стражей, телохранителей, поддерживателей под ручки около товарища вождя не наблюдалось. Даже секретарши с блокнотом, чтоб записывать его ценные или особо ценные указания, не просматривалось. Не было никакой восторженной толпы, и из дворов близлежащих хижин никто не орал: «Дорогому и горячо любимому великому вождю, камарада Домингу-шу — слава, слава, слава!Ура-а-а!!!»Однако же Васку Луиш, остановив спутников в пяти шагах от крыльца, смиренно нагнул голову и, всем видом демонстрируя совершеннейшее почтение и преданность вождю суверенного племени, двинулся к нижней ступеньке каменного крылечка, где на верхней площадочке стогл великий вождь и учитель. А потом опустился на колени и поцеловал, как показалось Юрке, дедовскую клюшку. Вождь положил свободную от клюшки руку на голову коленопреклоненного команданте — должно быть, в знак благословения. После этого Васку Луиш поднялся с колен и обменялся с вождем несколькими фразами на здешнем языке, который, поди-ка, даже ни в одном справочнике не числится. Соответственно, никто из шестерых россиян ничего не понял. Между тем Луза вдруг обеспокоился и спросил довольно тихо:— Это он насчет обеда договаривается?— Ага, — шепотом ответил Гребешок. — «Вот этого, — говорит, — большого, можно будет подать на жаркое!» Меня, наверно, на щи оставят — больно жесткий.Лопухина — на холодец. А пацанов на откорм посадят, к Рождеству.Луза нахмурился. Жрать он любил, а вот насчет того, чтоб самому в пищу пойти, — ну его на фиг…— Ладно болтать-то! — пробасил он. Васку Луиш вернулся к бойцам, а дедушка Домингуш остался на крылечке.— Сейчас, — тихо объявил команданте, — медленным шагом, в колонну по одному, будем проходить в помещение. Вождю надо предварительно кланяться. Вот так (он согнулся в пояснице и сложил на груди руки крест-накрест). Вася, объясни роботам, пожалуйста!— Палку целовать не надо? — спросил Гребешок с максимальной серьезностью.— Нет, — ответил Луиш. — Вам так делать не положено, до этого только особо проверенные товарищи допускаются, вроде меня. И вообще, при движении мимо вождя соблюдать осторожность. Не дай бог, заденете!— А что будет? — спросил Луза, прикидывая, что ему лично будет очень трудно миновать старичка, ничем его не задев.— Плохо будет! — сурово ответил команданте.— Дед рассыплется, — втихаря объяснил Лузе Гребешок. — Национальная трагедия!Церемониальное прохождение мимо вождя завершилось вполне благополучно.И поклонились как положено (биороботы вообще на отлично!), и никаким местом его не задели, хотя Лузе пришлось втянуть брюхо аж на полметра.В кильватер за команданте гости прошли в дом и поднялись на второй этаж.— Окрошкой пахнет! — в изумлении пробормотал Луза.Гребешок выразительно покрутил пальцем у виска: мол, надо бороться с глюками, гражданин Лузин!Васку Луиш привел всех в комнату, где стоял вполне европейский стол под белой скатерочкой, накрытый на семь персон. Это Юрку как-то сразу удивило.Ежели с самого начала рассчитывали на семнадцать, то и приборов должно было быть не меньше?! Правда, потом Таран подумал, что, покамест они купались в озере, вождю донесли об изменении численности делегации, и он внес соответствующие коррективы в план приема.То, что на столе стояли фарфоровые тарелки, а не глиняные или «ляминевые» миски, гостей, конечно, удивило, но не очень. Фарфоровая супница и всякие там вилки-ложки из нержавейки — тоже. Но вот то, что обоняние великана Лузу не подвело и в супнице действительно была налита окрошка из самого стопроцентно русского ржаного кваса — это было натуральной сенсацией!Конечно, Юрка мог допустить, что камараду Октавиу Домингуш где-нибудь в 30-х годах был избран делегатом на очередной конгресс КИМ (Коммунистический интернационал молодежи) и помимо инструкций насчет того, как комсомольцам следует бороться с колониализмом, привез оттуда рецепт экзотического русского блюда. Но из одного рецепта, как известно, окрошку не приготовишь. Нужен, по крайней мере, квас, а для него — ржаные корки хотя бы, и в немалом числе.Ближайшая рожь, по Юркиной прикидке, росла за пять тысяч километров отсюда — минимум. Ближайшие корки от ржаного хлеба можно было, наверно, разыскать и поближе — в здешнем российском посольстве, может быть. Но это посольство вроде бы еще вчера сделало отсюда ноги на самолете МЧС. Вряд ли по спецзаказу вождя с этого борта сбросили мешок с черными сухарями… Тем более что самолет, по идее, над этим районом вовсе не должен был пролетать. Еще более сомнительным было предположение о том, что специально в расчете на прибытие гостей в этот уединенный уголок сбросили на парашюте несколько мешков ржаной муки.Оставалось только подумать, что дедушка Домингуш был еще по совместительству и селекционером-мичуринцем, который творчески развил и воплотил в жизнь гениальные агробиологические идеи Трофима Денисовича Лысенко, не ждал милостей от природы и вывел на тропических террасных делянках в горных джунглях какие-нибудь невероятные сорта ржи. Естественно, вопреки всяким там генетикам-кибернетикам, вейсманистам-морганистам и их гнусным последышам из мировой научной элиты. Ведь на столе не только окрошка, но и блюдо с натуральным ржаным и пшеничным хлебом стояло! Тепленьким!Вася Лопухин ухватился за свой приборчик. Он первый подумал, будто все, что они видят и нюхают, есть обман зрения и обоняния. Но… Как он ухватился, так и отпустил. Приборчик, судя по всему, ничего такого не показывал. Похоже, что все, стоявшее на столе, было настоящим. Даже кристально чистая водочка была сделана явно не из технического спирта.— Братва! — в диком восторге воскликнул Гребешок. — Да тут закусон почище, чем у нас в «Филумене»!— Да-а… — протянул Луза. — Сразу видно — к вождю попали! А я думал — одни бананы будут…— Ну что, убедились? — торжествующе сказал Васку Луиш. — А кто-то сейчас сидит в танке, преет от жары и сухпаек нюхает…— Слышь, командан, — спросил Гребешок, — а откуда все это, блин? Икорка вон, осетринка, горбуша…— Кушать подано, давайте жрать, пожалуйста! — команданте процитировал еще одного своего тезку — Василия Алибабаевича из «Джентльменов удачи». Небось еще когда в Москве учился, посмотрел. Но на прямой вопрос Гребешка ответа не дал.Впрочем, особо никто и не докапывался до корней. Даже мысль о том, что их тут каким-нибудь ядом накормят, никого не посетила. Налили по стопке, разлив бутылку на пятерых — Ване е Валетом не наливали, потому что хрен его знает, как она, родимая, на биороботов подействует. Даже Вася Лопухин решил, что спокойнее будет им боржоми налить. Все-таки пьяный робот — вещь непредсказуемая.После первого тоста, который поднял Васку Луиш — за благополучное прибытие в Муронго — все стало еще проще. Народ, за исключением Вани и Валета, конечно, сильно повеселел и стал метать пищу. Все было свеженькое, прямо-таки во рту таяло. Уписывали за обе щеки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51