Куда более последовательна, чем ты предполагаешь.
Филдинг пожал плечами и встал из-за стола.
- Женская логика! - пробурчал он, раздраженно взглянул на Энн и ушел с веранды.
Получив наконец возможность поговорить с миссис Маллори наедине, Энн сразу почувствовала себя легче. Она ни за какие деньги не стала бы обсуждать письмо Элли в присутствии Филдинга, но она ничего не имела против его матери и чувствовала, что из вежливости должна как-то на него отреагировать.
- Миссис Маллори, вы, наверно, знаете, что ваша дочь оставила мне записку. Пожалуйста, передайте ей, что я тронута ее сочувствием и что я на нее не сержусь. Что поделаешь... так уж получилось...
- Мне тоже жаль, что так получилось, Энн, - тихо сказала миссис Маллори. - Я рада, что у нас есть возможность поговорить наедине. После вчерашнего я не хотела лезть вам в душу. Ваша жизнь - ваше личное дело. Мы не имели никакого права... - Она вздохнула и сокрушенно улыбнулась. И хватит, пожалуй, об этом. Я только хочу сказать, что буду рада вас снова здесь увидеть. Если Мэтт предложит вам поработать в Фернли, пожалуйста, не отказывайтесь.
- Спасибо, вы очень добры, - натянутовежливо произнесла Энн. Она вспомнила, как миссис Маллори глядела на них с Филдингом, застав их вчера одних в гостиной. "Кажется, тут что-то происходит" - было написано на ее лице. Что она вообразила? Неужели она полагает, что между Энн и Мэтью Филдингом может быть роман, и даже хочет этого?
- У Мэтта было одинокое детство, - с грустью говорила миссис Маллори. - Его отец умер, когда он был еще совсем крошкой, и мы жили в глуши, где у нас даже не было поблизости соседей. Когда я вторично вышла замуж, ему было одиннадцать лет. Правда, у него вскоре родилась сестра, но тут приспело время отправлять его в интернат. Так что ему пришлось нелегко...
Миссис Маллори с надеждой взглянула на Энн, которую эта откровенность привела в полное замешательство. То, на что явно рассчитывает мать Филдинга, невозможно. Даже думать об этом - безумие. Да ей даже не симпатичен Мэтт Филдинг! И она ему тоже. Однако было бы бестактно перевести разговор на другую тему.
- Конечно, сейчас он на волне успеха, - продолжала миссис Маллори, вокруг него толкутся деловые люди, но я знаю, что в душе он по-прежнему одинок. Как бы мне хотелось, чтобы он прекратил эту гонку и нашел время жениться и обзавестись детьми. Я уверена, что из него выйдет прекрасный муж и отец. Он ведь очень добрый, так заботится обо мне. И Брайану с Элли он помог встать на ноги с их ветеринарной лечебницей...
Энн тут же ухватилась за слово:
- Ветлечебницей? А я и не поняла, что Брайан ветеринар.
Миссис Маллори послушно дала себя увести в сторону и принялась рассказывать о своем зяте и его ветлечебнице, пользующейся большой популярностью в округе.
Вскоре, к облегчению Энн, появился Филдинг с дипломатом в руке. Миссис Маллори проводила их до машины и помахала им рукой. Не успели они выехать за ворота, как Филдинг сказал прокурорским тоном:
- Я вижу, вы спелись с моей матушкой.
- Виновата, сэр. Если вы мне запрещаете разговаривать с вашими родственниками...
Филдинг чертыхнулся.
Энн плотно сжала губы и отвернулась.
Примерно треть пути до Сиднея они проехали в гробовом молчании. Атмосфера в машине до того сгустилась, что ее, казалось, можно было резать ножом.
- В каждой женщине, которую я привожу в дом, - будь то моя сотрудница или просто знакомая - мать видит потенциальную жену. Если она и вас обнадежила в этом плане, советую выбросить подобные мысли из головы.
Энн показалось, что он отхлестал ее по лицу. Ну что ж, получай сдачи!
- Мистер Филдинг, что на эту тему думает ваша мать, не имеет никакого отношения к делу. Я бы за вас не вышла замуж даже под дулом пистолета.
- Это мне известно, Кармоди. Я просто хотел, чтобы вы знали: я не давал матери никакого повода для подобных заблуждений. Надеюсь, что вы были с ней столь же откровенны, как и со мной.
- В этом не было никакой необходимости, - ответила Энн, крепко держа себя в руках: нет, она не позволит ему пробить броню ее самообладания. И потом, по-моему, не следует разрушать у людей иллюзии. Это все, что у них осталось.
Филдинг не ответят, и в машине опять воцарилось гробовое молчание. У Энн было впечатление, что он что-то напряженно обдумывает - но что? На лице его застыла маска мрачной решимости, а взгляд был устремлен вперед, на дорогу.
Если Мэтью Филдинг одинок, мстительно подумала Энн, то так ему и надо. У него просто дар отталкивать людей. Пусть проверится - никто и не ждет от него человеческого отношения. Пусть хоть до конца жизни ходит бобылем - ей-то что?
Когда они подъехали к дому Энн, Филдинг поднес ей чемодан до двери, поставь его на пол и, бросив "Счастливых сновидений!", быстро удалился. Энн даже не успела поблагодарить его за любезность.
Последние дни перед конференцией Филдинг разговаривал с Энн чрезвычайно холодно, почти грубо. Ей даже казалось, что он старается на нее не смотреть. Можно было подумать, что он решил по мере возможности игнорировать сам факт ее существования.
Вот и отлично! Она вела себя с ним точно так же. Но, несмотря на холодную войну и железный занавес, в его присутствии она по-прежнему ощущала скованность. Ей ни на минуту не удавалось забыть, что он рядом. И ей казалось, что он чувствует то же самое. Порой перед ее мысленным взором возникала сцена в бассейне. И тут Филдинг неожиданно обрушил на Энн новое поручение, взбудоражившее ее не на шутку.
Дело было в пятницу. Назавтра они вылетали в Квинсленд на конференцию. Перед самым перерывом на обед Энн принесла Филдингу на подпись пачку писем. На этот раз, вопреки обыкновению, он поднял голову и сказал:
- Идите обедать, Кармоди. Потом зайдите в магазин и купите мне шесть пар трусов. Марки "Хоулпруф дакс". Размер - девяносто. - В его глазах горел боевой огонь. - Понятно? Или повторить еще раз?
Энн смотрела на него в упор, едва сдерживаясь от ярости.
- Как вам угодно, сэр.
- Мне угодно не повторять, Кармоди, - с угрозой сказал он.
Энн стало не по себе. Похоже, он ее ненавидит. Энн прикусила язык. Если он собирается ее уволить из-за шести пар трусов - пусть увольняет! Она дает ему отличный повод.
Ему, наверно, совсем не нужны трусы. Он просто придумал это поручение, чтобы ее унизить или окончательно утвердить над ней свою власть. Черта с два, мистер Филдинг, ничего у вас не выйдет! Я не из таких!
Шесть пар!
Погодите, мистер Филдинг, я вам подберу такие трусики!.. Может быть, у ее матери возникало такое же чувство пьянящего восторга, когда она в очередной раз шокировала публику?
К тому времени, когда Энн сделала окончательный выбор, обслуживавший ее продавец улыбался во весь рот. Шесть пар трусов самой невообразимой расцветки: белые с рисунком из красных сердец, красные с каймой из бежевых ладоней, черные с желтыми крестиками и ноликами, синие с белыми звездочками - самые скромные из всех, зеленые с черными стрелами и бежевые с белыми снежинками.
Энн попросила продавца завернуть ее покупку и хорошенько заклеить сверток клейкой лентой - чтобы нельзя было отогнуть обертку и заглянуть внутрь. Если Филдингу вздумается проверить, что она купила, ему придется разодрать обертку в клочья.
Энн вернулась в контору в приподнято-вызывающем настроении, но положила сверток на стол Филдинга с каменным лицом.
- Ваши трусы, сэр.
Филдинг поглядел на пакет, потом поднял глаза и долгим испытующим взглядом посмотрел на Энн. Хочет знать, допек меня или нет, подумала Энн. Собрав в кулак всю свою волю, она смотрела на него, стараясь ничем себя не выдать.
- Надеюсь, у меня не будет к ним претензий, - жестко проговорил Филдинг.
- Мне кажется, они будут прочны в носке, - убежденно ответила Энн.
Сверток так и лежал на столе Филдинга до вечера. Он не стал его открывать. Если он этим хотел поиграть на нервах Энн, то достиг своей цели. Все оставшиеся часы до конца рабочего дня ей пришлось бороться с желанием сбегать в магазин, купить простые белые трусы и поменять свертки. Но она собралась с духом и решила: будь что будет. Когда она уходила вечером домой, сверток все еще лежал на столе Филдинга - как бомба замедленного действия. Оставалось только ждать, когда она взорвется.
Всю субботу Энн не могла найти себе места. Зачем она это сделала? Какой бес ее попутал? С другой стороны, магазины в субботу открыты, и Филдинг, если ему действительно нужны трусы, может еще пойти и купить такие, какие ему нравятся. И вовсе не обязательно надевать те, что купила Энн.
Кроме того, он считает ее распущенной женщиной. Купив ему подобный набор трусов, она только укрепит его в этом мнении. Ну и пусть! Не будет давать ей таких поручений.
Надо же придумать: заставить ее покупать ему трусы! Это уж слишком!
К воскресному утру Энн взвинтила себя до предела. Чихать она хотела на Филдинга! Она уложила чемодан, надела серый костюм, вызвала такси и поехала в аэропорт Маскот, где они договорились встретиться с Филдингом.
Он уже был там.
И не сказал ей про трусы ни слова.
Ожидая, когда объявят их рейс, он читал "Бюллетень". Энн развернула "Тайм", но даже в очках плохо различала шрифт - все плыло у нее перед глазами. Мэтью Филдинг тоже не больното перелистывал страницы.
Наконец объявили посадку на их самолет. Они вместе поднялись на борт и сели рядом в салоне первого класса. Стюардесса принесла поднос с напитками. Энн взяла апельсиновый сок, Филдинг - бокал с шампанским. Самолет плавно взлетел, и Энн немного успокоилась, решив, что Филдинг, видимо, забыл сверток с трусами на столе у себя в кабинете.
И вдруг он спросил:
- Довольны собой, Кармоди?
- Спасибо, сэр, вполне, - ответила Энн, бросив на него опасливый взгляд.
- Ну что ж, не буду портить вам удовольствие, - вкрадчиво проговорил он. Его глаза потемнели от гнева. - Но если кто-нибудь из моих коллег застанет меня в номере без брюк, мне доставит большое удовольствие свернуть вам шею.
Энн вдруг живо представила себя его в трусах с красными сердцами или белыми снежинками, и ее охватила истерическая веселость. Еще секунда - и она расхохоталась бы ему в лицо. А это было бы равносильно самоубийству.
Раз уж ему, по-видимому, на самом деле были нужны трусы, Энн решила честно объяснить Филдингу, что заставило ее так поступить.
- Мистер Филдинг, - сказала они, стараясь всем своим тоном убедить его в своей искренности, не переходя при этом черту, за которой начинались "женские штучки", - я решила отказаться от карьеры певицы, потому что не хотела, чтобы мной помыкай так же, как моей матерью. А вы пытаетесь помыкать мной по той лишь причине, что я не мужчина, а женщина. Заставляя меня покупать вам белье, вы унижаете мое достоинство квалифицированного специалиста - чего вы никогда не позволили бы себе с мужчиной. С этим я никогда не примирюсь. - Глядя на него с вызовом в глазах, Энн добавила: - А что бы вы чувствовали на моем месте, сэр?
Во взгляде Филдинга мелькнуло сомнение. Он нахмурился и отвел глаза. Ответил он лишь после долгой паузы - и при этом не глядя на Энн:
- Если бы я не слышал, как вы поете, Кармоди, я просто отмел бы ваши претензии. Я считаю, что вы обязаны выполнять мои распоряжения - за это я плачу вам жалованье, - и делать это безо всяких раздражении. Но... если уж... вам это так неприятно... в конце концов, работы у вас и без того хватает... хорошо... я больше не буду посылать вас в магазин.
Энн вздохнула свободнее.
- Простите меня за эту выходку, сэр, - сказала она с искренним раскаянием в голосе. - Я очень устала за эту неделю, и у меня, повидимому, сдали нервы.
- Да уж! - фыркнул Филдинг. И вдруг глубоко вздохнул и дружески улыбнулся Энн. - Но вы правы. Неделя и впрямь была не из легких.
Их взгляды встретились, и Энн вдруг увидела в его глазах страх, что его ударят по больному месту, страх, который ей был так понятен. Филдинг покачал головой и отвел глаза.
- Надеюсь, что следующая неделя будет полегче, - пробурчал он.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Ну вот, она добилась своего - по крайней мере добилась, чтобы он щадил ее самолюбие. Энн знала, что ей следовало бы испытывать восторг победителя или хотя бы сладкое чувство удовлетворения. На самом же деле у нее путались мысли и колотилось сердце.
В прошлом Энн часто нравились мужчины, но ни с одним у нее не возникало этого чувства духовного родства, как порой с Мэтью Филдингом. И это при том, что он ей даже не нравился как человек. Еще меньше ей нравилась угроза, которая от него исходила, - угроза ее самообладанию, ее душевному спокойствию.
С какой стати? - негодующе спрашивала она сама себя. Что в нем такого? Это надо прекратить!
Тем более что впереди их ожидала неделя очень тесного общения. Нет, надо взять себя в руки и не давать себе распускаться. Вот только... не так-то это просто, когда имеешь дело с Мэтью Филдингом. Даешь себе зарок, а потом все летит к чертям.
В аэропорту в Брисбейне их ждал огромный белый "кадиллак". Как хорошо, что тут так просторно, подумала Энн. В самолете она тоже сидела рядом с Филдингом, но почему-то именно в автомобиле она больше ощутила его близость. А до Золотого Берега было сорок пять минут езды.
Энн старалась не смотреть на Филдинга. Даже вид его обтянутой брючиной ноги вызывал в ней нежелательные эмоции. Машина вышла на шоссе, и Энн не столько увидела, сколько почувствовала, что Филдинг повернул к ней голову.
- Сегодня вечером я пригласил к себе в номер своих руководящих сотрудников на коктейль. Надеюсь, вы не откажетесь выполнять роль хозяйки? Или ваши принципы и этого не позволяют? - с вызовом спросил Филдинг. Его тон как бы предупреждал Энн, что он уже сделал все возможные уступки и дальше отступать не собирается. - Можно, конечно, пригласить официанта, но я не хочу, чтобы наши разговоры слушал посторонний человек.
- У меня нет никаких возражений, сэр. Это входит в мои служебные обязанности, - твердо сказала Энн. Ей было даже интересно посмотреть, что за люди занимают у Филдинга руководящие должности и есть ли у нее надежда подняться на одну с ними ступеньку - или даже выше. Вот только способен ли Филдинг доверить руководящий пост в фирме женщине - будь она хоть семи пядей во лбу?
- Прекрасно! Вы мне как-нибудь объясните, Кармоди, что входит в круг ваших обязанностей, а что нет, - сухо сказал Филдинг. - Это избавит меня от неприятных сюрпризов.
Энн твердо встретила его взгляд.
- Неужели же у вас не было ни одного приятного сюрприза, сэр? - осведомилась она.
- Само собой. Поэтому-то вы все еще у меня на службе. Несмотря ни на что. Так вот, Кармоди, я хочу, чтобы вы присмотрелись к этим людям, а потом сказали мне, какое они на вас произвели впечатление.
Энн только диву далась - какое доверие! - но никак не выразила своего удивления. Похоже, что он уважает ее мнение. Но и она уважает его мнение - во всем, что касается дела.
- Я не сомневаюсь, что вы не зря назначили их на высокие посты, сэр, - иначе ваша фирма не добилась бы таких успехов, - искренне сказала она.
- Мм-да... но работа требует от них полной самоотдачи. Некоторым самостоятельность идет на пользу. А некоторых она может сломать. Я дал этим людям полную свободу маневра во вверенной им области - при одном условии: они будут сами отвечать за каждую операцию, а не спихивать ответственность на нижестоящих. И тут встает вопрос: смогут ли они и дальше так работать? - Филдинг нахмурился. - Если, например, жена требует больше внимания и тому подобное, человек может оказаться под двойным прессом. Хотелось бы, чтобы вы присмотрелись, какие у них отношения с женами, Кармоди.
Энн посмотрела на него с ужасом.
- То есть как? Вы хотите, чтобы я спрашивала об их личной жизни? Шпионила за ними?
- Нет-нет. Но люди, у которых в семье все ладно, лучше работают. Я плачу им высокое жалованье. За хорошие показатели я делаю их акционерами фирмы. Иными словами, я стараюсь, чтобы они были довольны работой. Меня совершенно не интересует их личная жизнь, но если тут возникают какие-то трудности и я могу им помочь, я стараюсь это делать. Например, я оплачиваю пребывание их жен в "Мираже" в течение этой недели - пусть отдохнут и развлекутся. Сегодня вечером я даю им обед. - Он пронзительно посмотрел на Энн. - Вы - другой человек, и вам, может быть, трудно в это поверить, но я просто не могу себе позволить проявить к этим женщинам хоть малейший интерес. Вы не представляете, сколько раз мне делали самые недвусмысленные предложения, и даже женщины, которые вроде бы счастливы в браке. - В голосе Филдинга звучали горечь и отвращение. - И уверяю вас, Кармоди, что душевное спокойствие моих служащих мне гораздо важнее какой бы то ни было женщины, желающей проверить, не клюнет ли на нее директор фирмы.
Нет, с болью в сердце подумала Энн, не так уж она сильно отличается от этих женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15