- Хочу эту.
- Эту? Эту... - засуетился Колготин. - Сейчас мы спросим. Юля, ты как относишься к тому, чтобы...
- Вы, гражданин Колготин, забыли, что я нахожусь при ис полнении служебных обязанностей? - сурово сказала Юля первое, что пришло в голову.
- Каких обязанностей? - насторожилось лицо.
- Я из комиссии по делам одиноких мужчин! - заявила Юля, чувствуя, что сейчас можно говорить все, что угодно. Главное - уверенно. Иначе будет плохо. - Вы, гражданин, тоже одинокий? По жалуйста, ваш паспорт. Разрешение на въезд в Москву имеется?
- Все имеется, слушай! Зачем спрашиваешь? Я пришел сюда паспорт показывать, да? Я... случайно сюда пришел! Вот он приг ласил. Сказал: посидим, выпьем... Я пойду, да? - и он стреми тельно выскочил из квартиры.
Проститутка устало засмеялась.
- Да, Вася, потерял ты нюх. С такой хозяйкой всех клиентов мне распугаешь, - она открыто разглядывала Юлю. - Шустрая девка, ничего не скажешь.
- Ты бы клиентами получше занималась, никто бы их не отпу гивал тогда, - огрызнулся Колготин.
- Да куда уж мне... соперничать с такими молодками! Стара стала. Ну ладно, пока, - и она вышла вслед за своим изменчивым и пугливым клиентом.
- Ты что, дура?! - заорал Колготин. - Ты что мелешь? Кто те бя просил городить хренотень всякую?!
- Заткнись! - резко сказала Юля. - Я тебя предупредила ут ром: или ты с деньгами и на Канарах, или скажи, что кишка тонка для таких дел! Ты сказал, что готов, согласен. А теперь, когда я думаю, что мне сказать человеку, как убедить его, что пришла просто сменить повязку, как сделать слепки ключей, ты приводишь каких-то идиотов, да ещё хочешь, чтобы я... Дурак!
- Кончай орать, - угрюмо сказал Колготин. - Сто тысяч нам бы не помешали. Я ж не знал, что он тебя захочет.
- А что ты вообще знаешь? - презрительно сказала Юля. - Я пошла, нужно ещё пластилин купить. Или ты передумал? Тогда я просто куплю билет на поезд и уеду в Ростов.
От её вчерашней растерянности и следа не осталось. Колго тин это почувствовал.
- Чего там передумал... Принеси слепки всех ключей, я раз берусь, как с ними обращаться. И узнай точно, когда он работа ет, чтоб не нарваться на неприятности.
- Но половина - моя, - напомнила Юля.
- О чем речь.
- Мне нужны гарантии!
- Они у тебя есть, - махнул рукой Колготин. - Если что, мо жешь заложить меня, - он пошел на кухню, с явным намерением до пить полбутылки водки.
- Пальцы не будут дрожать?
- Не боись. Делай свое дело, а уж я свое сделаю, - пробор мотал Колготин, открывая холодильник.
Юля ушла в ванную, чтобы ещё раз проверить, хорошо ли она выглядит...
И вот уже час, как она бродит у двери шикарной квартиры, за которой... никого нет. Когда он вернется? А если поздно ночью? Вряд ли она вытерпит ещё полчаса ожидания, а возвращать ся с пустыми руками не хочется.
Загудел лифт. Юля замерла, прислушиваясь к движению кабины за дверцами. Проедет мимо, или остановится?
Лифт остановился прямо перед ней, из него вышла незнакомая блондинка, а за нею Вадим.
- Привет, - сказала Юля.
- Привет... - растерянно сказал Лаврентьев. - Ты что тут де лаешь?
- Вас жду.
- Кто это? - удивилась Люда и тут же догадалась. - А-а, вчерашняя жертва! Похоже, она не против ещё раз броситься под твою машину. Знает, под какие нужно бросаться!
- Не знаю, я не приглашал её, - пожал плечами Лаврентьев.
- Я сама пришла. Вы же знаете, что я не москвичка, в боль ницу обратиться не могу, а повязка ослабла и вообще... нужно сменить её. Может, вы ещё раз это сделаете?
- Ты сделаешь это ещё раз? - язвительно спросила Люда.
- Ну, если надо, - неуверенно сказал Вадим. - Почему бы ни помочь девушке?
- Я не нашла свою мать, и даже не представляю, где мне но чевать сегодня, - тихо сказала Юля. - Может, вы позволите мне провести у вас ещё одну ночь?
- Еще одну?! - возмутилась Люда. - Так она была здесь всю ночь? Вы тут были вдвоем?
- Люда, пожалуйста, успокойся. Ну да, я же тебе объяснял, что выгнать девушку на мороз в разодранной одежде я не мог...
- Не ври! Этого ты мне не говорил! Я прекрасно помню, как ты сказал, что она ушла после перевязки! А оказывается - нет! Сейчас же объясни, что все это значит?
- Объясню, объясню, - с досадой сказал Лаврентьев. Он не мог понять, обрадовало его или огорчило неожиданное появление прекрасной незнакомки, но то, что поведение Люды раздражало его, не вызывало сомнений. - Извини, Юля, я не могу оставить те бя на всю ночь. А впрочем...
- Уж не собираешься ли ты сегодня спать сразу с двумя да мами? сказала Люда.
- Если ты не возражаешь, можно попробовать, - сказал Лав рентьев, пытаясь перевести этот разговор в шутку.
- Почему вы думаете, что он должен спать со мной? - спроси ла Юля. Вадим Павлович прекрасный врач, к плохому я бы не пришла, а ещё он добрый человек. И ничего дурного между нами не было.
- Как я понимаю, для тебя все дурное - прекрасное! И вооб ще, тебя никто не спрашивает! - крикнула Люда, окончательно ра зозленная неслыханной наглостью. - Иди, мы сами разберемся, что к чему! Иди, иди!
- Погоди, Люда, успокойся. Я должен помочь девушке.
- Почему ты должен?!
- Потому что у Вадима Павловича это здорово получается, - сказала Юля. - Он настоящий врач, хирург, я даже чувствовала се бя, как в больнице и ничуть не стеснялась, когда он раздевал меня. Стою, совсем голая перед мужчиной, а - не стесняюсь. Пря мо, сама себе удивлялась.
- Голая? - переспросила Люда, внимательно разглядывая нез накомку. Она вдруг увидела, что эта девчонка в синей "дутой" курточке и дурацкой черной юбке до колен - красива. И довольно уверена в себе. Понятно, почему она здесь. Понятно, почему Ва дим сегодня сам на себя не похож...
Соперница.
Впервые Люда видела перед собой настоящую соперницу. Не важно, что думает об этом Вадим, неважно, чем они занимались вчера. У него были другие женщина, Люда знала об этом. Как-то по дороге домой, они заехали в один из магазинов фирмы "Колея". Пока Вадим разговаривал с директором, она ходила по залу и не чаянно услышала разговор двух девушек за прилавком. "Лаврентий Палыч прибыл. А у нас - ни одной новенькой. - Может помочь ему, специально нахамить, глядишь, второй раз пригласит на беседу. Мне понравилось у него. - Или выгонит. - Не выгонит, я знаю, дев чонки из других магазинов так делали, и ничего. - А что, правда, он замечательный мужчина? - Да просто лапочка..." Тогда она выс кочила из магазина с единственным желанием - отхлестать его по морде и убежать. Но Вадим долго разговаривал с директором, а когда вернулся, злость её прошла. Потом, по-женски отомстила ему: несколько дней позволяла себя ласкать, а когда он начинал дрожать от возбуждения, вспоминала о неотложных делах, быстро одевалась и уходила, ничего больше не позволив. Проучила, как следует!
Но те приходили, когда он приглашал, и уходили, не рассчи тывая на большее. А эта явилась неожиданно и нагло заявляет, что хочет остаться у него на всю ночь. При ней, Люде! Не расте рялась, увидев её, не смутилась, напротив! Похоже, она специ ально ждала, когда они придут вместе!
- Юля, перестань говорить глупости! - сердито сказал Лав рентьев. - А ты, Люда, не нервничай. Ты же медик, должна пони мать, что прежде чем забинтовать ногу пациентке, нужно снять с неё джинсы.
- Какая пациентка?! - закричала Люда. - Ты уже больше двух лет не врач, а бизнесмен, торговец! Или думаешь, что можно лю бую шлюху с улицы притащить к себе и раздевать, и... рассказы вать, что это пациентка?!
- Люда! Я был врачом, хирургом, у меня несколько сот опе раций за плечами! Я должен был помочь этой девушке, тем более, что сам сбил ее!
- А она должна была приходить после этого и рассказывать мне, как хорошо ты её раздевал? Совсем дурой меня считаешь, да? Ты для чего меня пригласил? Чтобы стояла и смотрела, как ты раздеваешь эту дрянь?!
- Я не знал, что она придет.
- Вадим Павлович не знал, мы не договаривались, - сказала Юля. - Я сама пришла, потому что больше не к кому обратиться.
- Я же сказала тебе: убирайся! Пошла вон отсюда! Ну?! Соперница! А если не уйдет? Что делать? Не драться же с
этой шлюшкой... Подлец! Вадим - самый настоящий подлец! Как он унизил ее!
- Вадим Павлович, вы перевяжете меня? - спросила Юля.
- Черт бы вас побрал обеих! - закричал Лаврентьев. - Одна пришла невовремя, другая истерику по пустяку закатывает! Вы что, свихнулись? Что случилось? Люда? Из-за чего ты разнервни чалась? Перевяжу я её, и все! Она уйдет. А мы... - он растерянно посмотрел на пакет с продуктами в руках.
- Нет уж, извини дорогой! - со злостью сказала Люда. - Раз уж так получилось, уйду я. И больше не звони мне!
Она подошла к лифту, нажала кнопку. Почему-то подумалось: пока лифт подойдет, Вадим сообразит, что натворил, прогонит девчонку, встанет на колени, попросит прощения... Но лифт стоял на этаже. Дверцы распахнулись и Люда, сама того не ожидая, шаг нула внутрь кабины. Теперь ничего другого не оставалось, кроме как нажать кнопку первого этажа.
- Люда! - услышала она запоздалый крик.
Но он совсем не походил на мольбу о прощении. И девчонка осталась наверху...
Лаврентьев пожал плечами, отпер дверь, вошел в прихожую, посмотрел на Юлю.
- Заходи уж, все равно вечер испорчен.
Юля вошла в квартиру. Лаврентьев поставил пакет с продук тами на пол, закрыл дверь, бросил ключи на полочку и шагнул к ней. Обнял её плечи, осторожно притянул к себе и жадно прильнул губами к её полураскрытым губам.
Потом отстранился, спросил с улыбкой:
- Ты этого хотела, да?
- А ты?.. - тихо спросила Юля.
22
Морозец пощипывал раскрасневшиеся щеки. Белые снежинки, медленно кружась, падали на соломенные волосы Люды, тихо пох рустывали под высокими ботинками. Зябко кутаясь в песцовую шу бу, Люда медленно шла по Цветному бульвару. Шапку она оставила дома, зная, что Вадим сегодня встретит её у ворот Института, а завтра отвезет туда же.
Домой возвращаться не хотелось, и она бродила по бульвару уже часа два. Самотечная эстакада, рынок, цирк, кинотеатр "Мир", Трубная площадь - и обратно. Перчатки тоже остались до ма, вчера обещали потепление... Люда прятала замерзшие ладони в рукавах шубы.
Что же случилось, почему она оставила Вадима с этой шлюхой и ушла? Ведь ясно же, что он не приглашал девку, она сама при перлась. Перевязать её, видите ли, нужно! Может и так, но ско рее всего, не перевязка, а сам Вадим ей понадобился. Ну и что? Он парень симпатичный, мало ли шлюшек поглядывали на него ук радкой, когда они вместе бывали в театре или ресторане? Пусть бы перевязал её, можно было даже помочь, кстати, и посмотреть, действительно ли с этим нельзя самой пострадавшей справиться? А потом бы она ушла. Вадим же ясно сказал: не может оставить её ночевать у себя. Или - может? Забыла, что он сказал. Неважно, она бы ушла, ушла!
Но женское чутье подсказывало Люде, что дело не в этой несчастной девчонке, дело в самом Вадиме! Он не приглашал её, да, но хотел, чтобы она пришла, поэтому был так снисходителен к её странным заявлениям, не обращал внимания на её неприкрытую наглость. Поведение Вадима - вот что до глубины души оскорбило Люду! И она ушла...
А шлюшка осталась. Интересно, что они делают сейчас? Вряд ли все закончилось тем, что он перевязал её и выставил из квар тиры. Ей, видите ли, ночевать негде! Она не москвичка... Она... залетная аферистка! Скорее всего, не Вадим ей нужен, а его квартира. Вчера осмотрелась и поняла, что такую квартиру нес ложно ограбить, а унести отсюда можно будет многое!
Понимает ли он это?
Он же дурак, доверчивый дурак!
И уже не ревность, а тревога вспыхнула в глазах Люды. Тре вога за квартиру Вадима, за красивые, дорогие вещи, которые бы ли в ней. О, там было очень много вещей, которые она хотела бы иметь в своей квартире, но пока не могла. Да и не стремилась, ибо уверена была, что рано или поздно квартира Вадима со всем, что там имеется, станет её квартирой.
А он, того и гляди, прошляпит, профунькает все, дурак!
Сам не догадывается, не понимает, что это за тварь втер лась к нему в доверие, с какой целью! Надо предупредить, обяза тельно предупредить его!
Справа - Центральный рынок, слева - старое здание "Литера турной Газеты", впереди - Трубная площадь... Люда развернулась и решительно зашагала назад, к Самотечной эстакаде и дальше - к кирпичному дому на Олимпийском проспекте.
- Ну вот, значит, сидим мы с Мишкой в офисе, бутылку конь яка открыли по такому случаю, и вдруг врывается госпожа Омель ченко собственной персоной! - с воодушевлением рассказывал Лав рентьев. - И в сопровождении Чарльза Бетти. Врывается и начинает орать, размахивая бумажкой. Это наглость! Это противоречит всем законам, всем нормам! На каком основании вы посмели заключить контракт с фирмой "Форс"?! У нас договоренности, у нас обеща ния, у нас подготовленные документы! Вот и представитель "Форс", господин Бетти удивлен! Представляешь?
- Представляю, - улыбнулась Юля. - Наверное, здорово разоз лилась эта госпожа Омельченко.
- Да что ты! Чуть Мишкин кабинет вдребезги не разнесла. А мы ей под нос - факс из Америки: подписанный Норманом контракт! Которого даже Бетти ещё не видел. И спокойненько так отвечаем: посмели на таком основании, что господин Норман и Совет дирек торов компании хотят сотрудничать с нами. Видела бы ты физионо мию Бетти! Он знал, что этот вопрос рассматривается, но в чью пользу решится - такой информации ещё не имел. Это американский Мишка, Майкл быстренько отправил факс нам и "Спарте", когда ещё заседание Совета директоров не окончилось!
- Здорово вы сработали, - похвалила Юля.
- Еще выпьем? - предложил Вадим, наполняя рюмки.
- Ох, я даже не знаю. А ты хочешь?
- Хочу! Я никогда не чувствовал себя так замечательно, Юля!
- И я тоже. Но мы уже много выпили, Вадим...
- Так ведь есть за что! Сегодня какой-то сумасшедше прек расный вечер, и мне кажется, как только протрезвею, так все ис чезнет. Поэтому давай пить!
- Ну, если ты хочешь, давай, - решительно кивнула Юля и вы пила. - А дальше что было?
- Да ничего. Пошумела она, пошумела, и убралась. Честно сказать, на решение Совета директоров повлияли октябрьские события, расстрел Белого Дома. Госпожа Раиса Омельченко похва лялась перед Норманом своими связями с депутатами, а мы надея лись на собственную оборотистость. И когда в октябре депутатов разогнали, Нормана это сильно насторожило. И он убедил Совет директоров заключить контракт с теми, кто надеется не на связи, а на собственные силы.
- Так ей и надо, старой мымре! - засмеялась Юля.
- Не такая уж она и старая, любовников меняет, как перчат ки.
- А ты откуда знаешь?
- Все в одном котле варимся. Не знаю, что было раньше, но при мне Дима Полуянов, знаешь такого певца?
- Видела по телевизору.
- Он хвастался, что чуть ли не каждую ночь проводит у неё на даче, когда господин Омельченко в Москве остается. А потом Дима стал жаловаться, что она положила глаз на Бетти. Кажется, они до сих пор встречаются. Но я слышал, был ещё какой-то Шу бин...
- Надо же, какая непорядочная! - возмутилась Юля.
- Деловая женщина! Не может жить, как все! - захохотал Лав рентьев, валясь на диван и увлекая за собой Юлю.
- Я тебя покусаю, нахал! - засмеялась она.
- Я тебя сам покусаю! - Лаврентьев грозно зарычал, изогнул ся и вцепился зубами в смуглую кожу здоровой ноги. Фланелевая рубашка на Юле задралась выше пояса, обнажая голубые шелковые трусики.
- Ой, ой! - смеялась Юля. - Смотри, придется тебе забинтовы вать и другую ногу!
- И не только ногу! - Вадим дурашливо укусил её за упругую ягодицу. Я тебя всю забинтую!
- А за что тогда кусать меня будешь? - Юля заливалась счастливым смехом.
- Буду разбинтовывать, кусать, а потом опять забинтовы вать, чтобы никто больше не смог прикоснуться к тебе!
В прихожей забренчал звонок.
- Кто-то пришел, - сказала Юля. - Иди открывай, кусачий!
- Посмотрим, кто это, - Вадим поднял голову, бросил взгляд на экран маленького телевизора на письменном столе.
Посмотрела туда и Юля. Экран засветился, и на нем возникла голова Люды.
- Ох, ох, - вскрикнула Юля, быстро вскочила, безуспешно пы таясь закрыть подолом рубашки свои ноги. - Она пришла, что будем делать, Вадим?
- Пригласим к столу, - сказала Лаврентьев и вдруг снова рассмеялся. Пусть посидит с нами, ей же наверное, скучно од ной, а, Юлька?
Она посмотрела на него и тоже залилась смехом.
Вадим подошел к телевизору, нажал кнопку. Дверь в прихожей распахнулась, впуская Люду.
Она стремительно вошла в комнату и замерла, машинально расстегивая пуговицы на шубе. Такого и в страшном сне не могло присниться! На диване сидел Вадим в синих тренировочных брюках и голубой футболке, а рядом с ним - аферистка в его фланелевой рубашке! Перед ними стоял сервировочный столик, уставленный та релками с закусками и вазами с конфетами и фруктами. Бутылка коньяка на две трети опустела, а от консервированных раков, ко торые так нравились Люде, остались два маленьких хвостика.
Но самое страшное было в том, что они ничуть не смутились! Смотрели на неё и хохотали, как сумасшедшие! Люда испуганно по пятилась, остановилась у двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40