- Погоди, Андрей, ты чего несешь? - возмущенно сказал Еро хин. Какую жену, какого Стремянова?
- Того самого, который раздел тебя на конкурсе красоты. Правда, ты его не выиграл, но, видать, захотел потом поиграть! - отрезал Бочатов.
Это была неслыханная дерзость. За столом воцарилась злове щая тишина. Всем стало ясно - Бочатов либо напуган досмерти, либо нашел другого спонсора для декабрьских выборов. Ерохин сжал кулаки. Казалось, ещё мгновение и броситься на Бочатова, но нет, не бросился. Напротив, дружески усмехнулся, развел ру ками:
- Негоже смеяться над старым приятелем, который попал в дурацкую историю, Андрей. Ну, было дело. Честно говоря, хотел я проучить этого Стремянова, послал двух людей к нему, а он взял да и поколотил их. И кого поколотил? Бритого и Ганса! Один! Ну, раз такое дело, пусть живет. На хрена ж мне с таким воякой свя зываться, других забот нету? А кто тебе сказал, что с его женой что-то случилось? Менты?
"Если бы менты", - подумал Бочатов и вслух сказал примерно то же:
- Я бы с ментами и разговаривать не стал.
- А кто же?
- Кто, кто! Сам этот Стремянов! Подкараулил возле дома, орет, что я его жену украл! Ты помнишь, Вадим, как просил меня узнать про неё и дочку Стремянова? Ему сказали, что я узнавал, теперь он грозится наехать, рассказать журналистам, другим де путатам. Ты представляешь, что может получиться?
- А я-то думал, - вздохнул с облегчением Ерохин. - Напугал ты меня, Андрей. Ну и что? Ты уже говорил, что боишься, как бы чего не вышло. А в чем дело? Пошли ты его, да и все. Журналис там скажи, люди из враждебной фракции наняли какого-то идиота опорочить твое честное имя. И все!
- Ты ничего не понимаешь, Вадим! - заносчиво крикнул Боча тов. - Я же член комиссии по борьбе с организованной преступ ностью! Да за такие слухи всю Думу разогнать могут!
- Не понимаю, Андрей, не понимаю. Успокойся, я жену Стре мянова не видел и не знаю. Хочешь, квартиру обыщи, дачу, офис, пригласи милицию, общественность - пожалуйста. И - заткнись. Твое нытье надоело мне.
- Тогда я выхожу из состава совета директоров! Мне честное имя дороже! Я уезжаю!
- А я сказал - заткнись! И успокойся. Мы ещё поговорим об этом, дай сказать другим людям. - Ерохин повернулся к Хайдуко ву. - У тебя чего, Артем? Вкладчики доконали?
- Чуть не разорвали сегодня, Вадим Сергеевич, - простонал Хайдуков. Прошу вас немедленно разобраться в этой проблеме. Иначе я не могу больше терпеть эту муку!
- А как же ты не будешь её терпеть?
- Подам заявление и уйду. Вы дали денег в два раза меньше, чем обещали. Если вам нужен просто козел отпущения, так и ска жите. Но тогда и плата будет другая. Человеческая жизнь стоит намного больше, чем вы мне платите.
- Уйдешь, значит? Ладно, подумаем. Ну а ты, - Ерохин пос мотрел на Наконечникова, - чем порадуешь меня, Володя?
- Да мне, собственно, Заза нужен был, нигде найти его не мог, вот и приехал сюда. Небольшие сложности с клиентом, вы же знаете, с помощью Зазы мы намного эффективнее работаем. Таковы обстоятельства.
- Я все знаю, мой дорогой. - Ерохин повернулся к Чувалову. - Альберт, ты чего-нибудь скажешь?
Чувалов отрицательно покачал головой.
- Говори ты, - пробурчал Бочатов. - Мы свое сказали.
- Ну что ж, господа хорошие, в чем-то вы правы, - притворно вздохнул Ерохин. - Были у нас небольшие сложности, теперь их нет. Прибыль снова пошла в гору. Тебе, Артем, завтра выделю в два раза больше того, что обещал. Помимо уже выданной суммы. Продержишься. Володя, можешь поговорить с Зазой, он наверху. С тобой, Андрей, прямо не знаю, что делать. Ну не трогал я жену этого Стремянова, не до неё мне было! Что ты ещё хочешь?
- Гарантии, что корпорация будет участвовать в моей изби рательной кампании, - сказал Бочатов, упрямо глядя в глаза Еро хину. - Ну а про жену этого Стремянова - все свидетели - я выра зил беспокойство по поводу возмущения товарища Стремянова, Ва дим поклялся, что не имеет отношения к её исчезновению.
- Даю слово, что профинансирую твою избирательную кампа нию, смиренно сказал Ерохин. - Что скажете?
- Спасибо, Вадим Сергеевич, - растроганно пробормотал Хай дуков.
Наконечников тоже поблагодарил, Бочатов удовлетворенно кивнул.
- Вы мне все дороги, не будем обижаться, - Ерохин на мгно
венье прикрыл глаза, не в силах скрывать усталость. - А сейчас немного
выпьем за окончание трудного времени. Надеюсь, никто не отка жется? Не обижайте своего председателя. Ну, были обиды, слож ности - все, теперь их нет. Кончили с этим.
- Мы за рулем, Вадим, - высказал общее мнение Бочатов.
- Я же просил, не обижайте председателя! Ты что, Андрей, прежде уезжал от меня, не выпив рюмку водочки, а? Почему сейчас накаляешь обстановку? Не хочется тебе мира, дружеских отношений в коллективе? Войны хочется?
- Ну... по рюмке-другой, оно конечно... Какие могут быть вопросы, важно развел руками Бочатов.
Снизошел! Ерохин долго молчал, внимательно разглядывая тщательно подстриженные ногти. Потом поднял голову:
- Мариночка! Принеси-ка нам, сладенькая, чего-нибудь вы пить и закусить!
Смеркалось. Низкие тучи проносились над сосновым лесом, едва не задевая верхушки деревьев. Странным казалось то, что при такой большой их скорости, над лесом вот уже час моросил, не переставая, унылый холодный дождь. Но влага сочилась не из этих, низко и быстро летящих туч, а из тех, что гигантским се рым потолком висели выше.
Заза съехал с гладкого, без единой выбоины, асфальта - это не московская улица, а дорога к дачному поселку богатых людей, уж они-то позаботились, чтобы их иномарки, поворачивая к посел ку, не вязли в грязи и не калечились на грунтовке. Петляя между редко стоящими на опушке соснами, Заза отвел машину подальше от асфальта - разглядеть с дороги её можно было лишь в том случае, если очень внимательно присматриваться - и там оставил, даже сигнализацию не включил. Шпана обходит этот участок стороной, знают, что собаки и охранники могут и без видимой причины сде лать инвалидом.
Вернувшись на дорогу, он до упора застегнул короткую кожа ную куртку, надвинул на глаза кожаную кепку, поддернул перчатки из тонкой лайки и неспеша зашагал к шоссе, до которого от опуш ки было километра полтора.
Он прекрасно понимал, что затеял опасную игру, смертельно опасную, но назад ходу не было. Ерохин знает о нем столько, что "вышка" обеспечена с гарантией. И он о боссе знает не меньше. Так что выходить из игры нельзя сдадут мигом. И прикончить босса тоже нельзя - Ерохин наверняка подстраховался, и в случае чего, нужные сведения окажутся в нужных руках, сомневаться в этом не приходилось. Так что выход один - вместе двигаться впе ред, оберегая друг-друга от трагических случайностей.
Кстати, сегодня Ерохин отлично сработал. Такого заботливо го босса сыграл, такие замечательные перспективы нарисовал, что все начальники прибалдели. Даже этот козел Бочатов раздухарил ся, уже прикинул, как он опять депутатствовать будет. Хрен те бе, а не депутатство!
Заза усмехнулся. Под водочку Ерохин такого наобещает им, что не захотят, а выпьют пару-тройку рюмочек. Что и требуется. Сам он позаботился, чтобы "мерседес" Хайдукова не завелся. Пое дут вместе с Бочатовым. Так надо, чтобы они поехали вместе. На "вольво" Бочатова. В дождливую погоду, поддатые - опасно, гос пода, подумали бы о последствиях.
Раньше нужно было думать, когда насели на председателя в кабинете!
А теперь уже - поздно.
Наконечникова Ерохин задержит. Пусть живет пока, а раз так
- нельзя, чтобы на дороге были две машины. Свидетели не нужны. Лучше б, конечно, раньше его спровадить, да не выгонишь же, не тот расклад. Задержит. Заза вспомнил бледное лицо Наконечнико ва, его пронзительный взгляд, словно из души пытался вынуть от вет: где Надя?
- Извини, Володя, - сказал тогда Заза. - Я виноват перед то бой. Совсем из памяти вылетела твоя просьба, честно скажу - не до Стремянова было. Такие дела тут творятся, сам видишь, все на ушах стоят, и депутат, и Артем, и Чувалов недоволен... Этим и занимался все дни. Но ты не волнуйся, сейчас полегче стало, до беремся мы до этого не по делу храброго мужика, рога обломаем. Большие у него рога?
- Я тебе дал телефон, ты звонил ей ночью?
- Больше мне делать нечего!
- Но она исчезла, Заза! Ночью ей кто-то позвонил, и она ушла. И не вернулась - ни к родителям, ни к мужу.
- Володя, бабы просто так не исчезают. Скорей всего она у мужа. Или он уговорил её вернуться домой, или грохнул и закопал в каком-нибудь сквере - за обиду. Погоди, разберемся с делами, я поговорю с ним, обещаю тебе.
- Так ты точно не видел ее?
- Ты хоть бы сказал, как она выглядит. Брюнетка, блондинка или рыжая? Может и видел где.
Наконечников растерянно кивнул и ушел. Поверил? Или что-то заподозрил? А может, они вместе со Стремяновым? Ищут одну бабу
- бывшую и будущую жену? Нет, это вряд ли. Наконечник - обидчи вый малый, то, что в морду получил при бабе, никогда не прос тит. Хорошо бы Ерохин спровадил его минут через десять после Бочатова и Хайдукова. Потом и вытурить можно, не внаглую, а по-хорошему - хозяин устал, пора и тебе, дорогой.
И ещё остается Чувалов, три охранника не в счет, они ни хрена не знают. Чувалов. Этот свой, все знает. Но в последнее время задергался, хочет и рыбку съесть и на хрен сесть, а так не бывает. На что надеется? Он же корефан Ерохина с первых дней бизнеса, при любом раскладе камеру смертников себе обеспечил. А теперь тужится, выход ищет. Нет его, Альберт Иванович, нет! Ни какое раскаяние не спасет, так что сиди и не рыпайся! Ну а если очень уж захочется теперь, после всего, что сделал, честненьким стать - знаешь, что будет.
Заза вышел на шоссе. Машин было не так много, как днем, но все же достаточно для того, чтобы в воздухе стоял несмолкаемый шум двигателей и шелест шин по мокрому асфальту.
Увидев тяжелый КАМАЗ с песком, Заза шагнул на проезжую часть, поднял руку. Машина с грохотом промчалась мимо. Повезло мужику. И ещё троим, потому что лишь пятый грузовик, КРАЗ с бе тонными плитами, затормозил возле Зазы.
- Чего страдаешь, парень? - весело спросил водитель, пол ный, краснолицый мужик с пышными усами. - Легковушки не берут, или я ошибся, ты не меня хочешь? - он захохотал, довольный своей шуткой.
- Тебя, - смиренно сказал Заза. - Будь человеком, подбрось в дачный поселок. Опаздываю, как назло, никто ехать не хочет. А меня там девушка ждет.
- Сколько до девушки в поселке?
- Семь километров. Ну как, подбросишь? Я заплачу. Сколько скажешь, столько и дам.
- Пешком бы дошел.
- Да если б знал, что так получится... Полчаса уже стою, видишь, намок. Идти нужно было сразу. Черт, а времени в обрез, и дождь усиливается!
- Да-а, - водитель глянул в небо. - Вот-вот ливанет! Ну и как ты себе представляешь это? Проеду по дачному поселку, так они все с автоматами выскочат! И спросят: кто разрешил такой машине реветь под окнами?
- Там знаешь, сколько таких машин в день бывает? Строятся. Незнакомую иномарку заметят скорее, чем грузовик. Ну что, пое хали? Сколько хочешь?
- Семь километров... - водитель усмехнулся, почесал заты лок. - А сколько дашь?
- Полтинник.
- Пятьдесят тысяч? Лады, - водитель распахнул дверцу. - Са дись, так уж быть, отклонюсь от маршрута, двадцать-тридцать ми нут - не проблема.
Заза вскочил на подножку и в следующее мгновение был уже в кабине. Вытащил из кармана куртки пятидесятитысячную купюру, протянул водителю:
- Спасибо тебе. Держи, плачу заранее, чтобы не сомневался.
- А это правильно, - сказал водитель, пряча деньги в карман пиджака. - А то бывает, подбросишь человека, а он выскочил - и смылся! Где ж его искать потом будешь?
Тяжелая машина медленно съехала с плохого асфальта шоссе на хороший асфальт дороги, ведущей к дачному поселку. Водитель насвистывал песню Киркорова о том, как мужу Пугачевой непросто "звездою стать", Заза напряженно смотрел вперед. Через пятьсот метров он тронул водителя за локоть:
- Здесь, пожалуйста, помедленнее, скоро будет огромная вы боина, трубы прокладывали, а засыпали кое-как.
- Что нам выбоина! - усмехнулся водитель.
- Я понимаю, машина мощная, но и ты пойми меня - хочу все-таки доехать. Дождь уже нешуточный, девушка ждет... Вот-вот, скоро увидишь выбоину... тише, ещё тише...
- Да где твоя выбоина? Классная дорога!
Водитель пожал плечами, тем не менее замедлил ход. Тяжелый грузовик почти остановился. И в это мгновение два молниеносных удара - локтем в солнечное сплетение и ребром ладони по шее выключили сознание водителя. Машина дернулась и остановилась. Двигатель заглох.
Заза достал из внутреннего кармана куртки плоскую фляжку с водкой и нож с выкидным лезвием, разжал стиснутые зубы и влил полфляжки водки в горло мужика. Тот поперхнулся, закашлялся, глотая жидкость, замотал головой и открыл глаза. Но тут же по лучил ещё один сильный удар по голове и мешком повалился на За зу. Начальник безопасности корпорации "Катамаран" аккуратно за винтил крышку фляги, положил её в карман, в другой сунул нож, а потом вернул водителя в сидячее положение, придерживая левой рукой, чтобы не свалился. Подумал и вытащил из его кармана пя тидесятитысячную купюру. Идиотам, которые подвозят незнакомых людей, да ещё и выпивают за рулем, деньги не нужны.
Дождь все сильней и сильней барабанил по крыше кабины. Грузовик с бетонными плитами, одиноко стоящий на дороге в полу километре от шоссе не привлекал ничьего внимания. Мало ли машин останавливается на обочине! Кто-то перекусить решил, с кем-то пассажирка расплачивается, а кто-то деловые переговоры ведет - всякое бывает.
Заза посматривал на водителя - его дыхание было редким и судорожным, глаза закрыты, голова склонилась на руль. Заза под винулся к нему ближе, завел двигатель, отодвинул ноги водителя с педалей газа и сцепления, включил скорость и, придерживая правой рукой руль, проехал метров тридцать. Все нормально. Он остановил машину, погасил фары и, не выключая двигателя, замер, внимательно глядя вперед, на опушку леса, в котором исчезала хорошая дорога. До неё было меньше километра.
В другом внутреннем кармане куртки щелкнул радиотелефон и скрипучий голос Ерохина произнес:
- Они поехали. Жди.
Заза кивнул и включил скорость, не снимая ноги с педали сцепления. Фары грузовика по-прежнему были погашены. Так Заза сидел, напряженно глядя вперед, пока ни увидел, как из леса вы нырнули белые огни "вольво". Водитель застонал, но получил ещё один удар локтем и снова умолк.
Когда до легковой машины осталось метров сто, Заза отпус тил сцепление, и грузовик с ревом рванулся вперед. Метров за двадцать до "вольво" Заза врубил фары на дальний свет и распах нул дверцу. Он увидел, как замерла посередине дороги серебрис тая машина, и прыгнул. Уже в полете услышал жуткий, хриплый вопль, оборванный страшным ударом, и раздирающий душу железный скрежет.
Перекувыркнувшись, Заза упал на сырую, мягкую обочину и тут же вскочил на ноги, обернулся. Грузовик почти не пострадал, в кабине его стонал водитель. А впереди, освещенная уцелевшей правой фарой КРАЗа, стояла разбитая, смятая в гармошку "вольво".
Заза подошел ближе, заглянул внутрь. Увидел посиневшее ли цо Бочатова с кровоточащими глазами и вывалившимся языком. Там, где сидел Хайдуков, было красное месиво...
- Вот к чему приводит управление автомобилем в нетрезвом виде, негромко сказал Заза. - Нарвались на пьяного лихача - и нет нашего дорого депутата. И директора инвестиционного фонда тоже нет. Бедные вкладчики, кто ж теперь заплатит вам дивиден ды? Никто вам теперь не заплатит...
И, сунув руки в карманы, торопливо зашагал к лесу, где стояла его машина.
43
Наконечников знал, что Заза лжет, он понял это сразу и постарался ничем не выдать этого, но ощущение тревоги захлест нуло его грудь. Оно усилилось, когда Заза неожиданно исчез, а Ерохин отвел его в сторону и попросил не спешить с отъездом, есть серьезный разговор. А потом вдруг не завелся новый "мерсе дес" Хайдукова, и Артем вынужден был ехать вместе с Бочатовым. Поломка машины почему-то казалась зловещим предзнаменованием.
И ещё - теперь он не сомневался, что Надежда здесь. Ерохин последние дни почти не бывал в своей московской квартире, из офиса возвращался сюда, на дачу, вчера совещался с Зазой о чем-то таком секретном, что даже Шамана выгнал из дома. А тот видел, как сюда привозили блондинку. Привезли и спрятали - это Надя! Здесь она, точно здесь, но где именно?
Бочатов и Хайдуков выехали за ворота, Ерохин, проводив их, сказал, что устал и ушел, не сказав больше ни слова. А серьез ный разговор?!
В кабинете остались только Наконечников и Чувалов.
- Почему тебя волнует судьба жены Стремянова? - спросил вдруг Чувалов.
Наконечников пристально посмотрел на друга председателя - у Альберта Ивановича было темное, осунувшееся лицо, усталые, мутные глаза.
- С чего вы это взяли? - осторожно спросил Наконечников.
- Слышал твой разговор с Зазой, - просто сказал Чувалов. - Не бойся, Володя. О нашей беседе никто не узнает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40