Володя грохнулся спиной на свою сверкающую машину и, выпучив глаза, стал медленно сползать вниз. Но ему не суждено было добраться до грязного асфальта. Спустя мгновение, нога Игоря врезалась в пах бизнесмена. Извиваясь, Володя пополз вверх, вытирая модным пиджаком возможную пыль на дверце.
- Сволочь! - закричала Надежда. - Не трогай его, слышишь?! Не то я милицию позову, тебя арестуют, посадят, негодяй!
Потемневшее лицо Игоря было совершенно спокойным. Нако нец-то он знал, что нужно делать и как. И делал, не чувствуя ни жалости, ни злости. В конце-концов, вопрос решен, просто необ ходимо сказать свое слово, чтобы люди, принявшие решение, зна ли: он тоже имеет право голоса. Лишать его этого права - неде мократично. Костяшки согнутых среднего и указательного пальцев скользнули по щеке Наконечникова, захрустели разбитые зубы. И ещё один удар в пах - это место на теле бизнесмена особенно не нравилось Игорю. Потом он повернулся к Надежде, усмехнулся:
- Ну давай, зови милицию. Там и объяснишь свое поведение, ты ведь еще, кажется, замужем?
Надежда испуганно попятилась, но в её голубых глазах заго релась откровенная ненависть.
- Ты ещё пожалеешь об этом, - хриплым шепотом сказала она.
Наконечников достиг желанного асфальта, опустившись на не го задом. Коробочка с подарком валялась рядом. Он смотрел на Игоря снизу вверх, и глаза его говорили только одно: не бей ме ня, пожалуйста... Неподалеку собралась толпа, издали наблюдая за происходящим. Многие знали Игоря и Надежду, и были полностью солидарны со Стремяновым. Даже если б он был совершенно не прав, и тогда мысленно были бы с ним. Нельзя безнаказанно ез дить на таком дорогом лимузине!
- Завтра же привезешь сюда Светлану! - с яростью выговори ла Надежда. - Я больше не вернусь в твою квартиру никогда! За помни - никогда! И не смей следить за мной, я не твоя жена! Са ма подам на развод, получишь повестку. Мясник проклятый!
- К нему уходишь? - поинтересовался Игорь. - А он не переду мал? Эй, дорогой, не страшно уводить такую женщину? Это ведь только начало. С тобой каждый день будут происходить такие вот несчастные случаи. Я зря не обещаю, теперь и сам знаешь.
Надежде показалось, что Игорь может испугать Володю, зас тавить его отказаться от неё и разом перечеркнуть все планы. Она бросилась к Наконечникову, широко раскинув руки, заслонила его собой, крикнула:
- Не смей угрожать ему!
Наконечников выплюнул разбитые зубы, осторожно отодвинул Надежду в сторону и внимательно посмотрел на Игоря. В этом взгляде уже не было страха.
- Я люблю ее... она моя. Бей... - он поперхнулся, опять выплюнул окровавленные обломки зубов.
- Надо же, какой упрямый, - покачал головой Стремянов.
И, круто развернувшись, пошел к своей машине.
25
И лежать на диване - тоже не хотелось! Пойти побродить в сквере? Какой, слушай, сквер, когда на душе скверно! Совсем ни чего не хочется. Роберт подошел к окну, минут пять смотрел на зеленеющие внизу деревья, потом зябко поежился - холодно стало. А батареи уже совсем ледяные. Думали - тепло, можно выключить отопление. Не знали, что может похолодать, да? Знали, но сдела ли вид, будто ничего не понимают. Экономят топливо, а людям в бетонных коробках как согреваться?
Только "Приветом".
Вчера расстроился, выпил ночью целую бутылку, оказалось - много выпил. Уже не двадцать лет, стареет. Пришлось звонить на работу, сказать, что больной, пусть помошник проведет трениров ку. Сказали - ну конечно, выздоравливай, Роберт. Хорошие люди, верят ему. Спасибо...
Сегодня больше двухсот граммов - ни-ни. Хотя... если боль ной, можно и завтра не пойти на работу. Что такое двести грамм для взрослого мужчины с большим животом, когда ему очень плохо? Совсем ничего, ну!
Вчера как хорошо было в ресторане, в "Капуцине" этом! Ка кие монахи, слушай, когда там есть шашлыки и сациви и лобио? Разве монахи такое кушали? А какие вина, какой ансамбль! Пять десят тысяч - и поют любимую песню твоей девушки. Как закончили
- нате вам ещё пятьдесят тысяч. Скажи, Ольга, какую песню хо чешь? "Сиреневый туман"? Ну, дорогие, играйте! Разве монахи иг рали на электрогитарах и пели "Сиреневый туман"? Это не настоя щие монахи, а такие, какие нужны! Отличные монахи. Капуцины!
А потом было так плохо, что думал, когда пил "Привет" - хуже не бывает. Оказывается, бывает! Сегодня - ещё хуже. Целый день не выходил из квартиры, такая тоска - ничего делать не хо чется! Куда пойдешь, если посмотришь на кресло и видишь Ольгу. Она там сидела, ждала, когда он сварит кофе. Посмотришь на дверь - и видишь Юлию, нехорошо получилось. Совсем нехорошо.
Сама виновата - пришла, когда не звал, позавчера предупре дил: устал, не надо приходить. Она пришла, вот и получилось все по-свински. Юлия хорошая женщина, разве нужно было такое, как вчера?
И Ольга обиделась...
Надо позвонить, сказать, чтобы не обижалась. Сказать, что уже не хочет встречаться с Юлией, хочет с ней. Такая красивая, такая девушка! Уже звонил два раза. Сперва никто не взял труб ку, потом какой-то молодой человек стал кричать, что Ольги нет дома, она в университете. Что кричишь, слушай? Я не глухой. Ес ли Ольги нет, потом позвоню. А будешь кричать приеду и успо кою. Злой парень. Кто такой? Что делает в Ольгиной квартире?
Роберт взял трубку, набрал номер телефона, который дала ему Ольга. Если опять этот парень станет кричать: нет дома, нет дома, придется ему уши пообрывать. Надоел, понимаешь!
Но трубку на другом конце провода взяла сама Ольга.
- Да, слушаю, - грустно сказала она. Какой голос! Даже если грустный - слушаешь и плясать охота!
- Оля, это я, Роберт. Ты не забыла ещё такого?
- Ты думаешь, это просто забыть?
- Я тоже помню.
- Ну и что?
- Оля, давай сегодня вечером встретимся. Хочешь, опять пойдем в ресторан, к этим грузинским капуцинам, слушай, хорошо там, да?
- Нет, Роберт, извини... Скоро сессия, мне нужно к зачетам готовиться.
- Оля, мы сделаем все, как было вчера. Ты много смеялась, тебе хорошо было, так?
- Да, Роберт, хорошо.
- Оля, я ничего не прошу, не требую, я просто хочу, чтобы тебе было опять хорошо. Потом провожу домой, на такси отвезу, слушай.
- Чего это ты так заботишься обо мне, Роберт?
- Даже не о тебе, Оля - о себе забочусь. Когда ты рядом, когда могу тебе сделать хорошо, мне самому тоже хорошо. Лучше не бывает. Разреши мне что-нибудь сделать для тебя. Не обижай ся, что вчера так получилось, Юлия, понимаешь, пришла...
- Я не обижаюсь, - перебила его Ольга. - Она была права, не нужно было мне приезжать к тебе.
- Как не нужно, слушай? Я сказал ей, что больше не надо приходить. Она чемпионка мира по гимнастике, заслуженный мастер спорта, очень замечательный человек. Но когда я увидел тебя, Оля, я сразу понял...
- Не надо, Роберт.
- Почему, слушай, не надо?
- Ты тоже хороший человек, замечательный, ты мне очень-очень нравишься. Но мы можем быть только друзьями, пони маешь?
- Не понимаю...
- Что ж тут сложного? Я люблю другого мужчину, вот и все. Да, вчера мне было очень приятно провести вечер с тобой, но все остальное - лишнее. Я не решалась тебе сказать об этом, не хо тела огорчать, но это именно так.
- Всегда все так, как не надо, - проворчал Роберт. - Оля, ну давай мы будем просто друзьями? Пошли к капуцинам, а? Я же тебе сам сказал - больше не буду приглашать тебя, если не хочешь, к себе. А если хочешь - я с удовольствием кофе тебя сварю. Юлия больше не придет, она все поняла.
- Нет, Роберт. Мы можем быть просто друзьями, но... Ты прости меня, для друзей такой стол не заказывают и два миллиона за один вечер не тратят. Я просто не могу тебя отблагодарить за все это. Я бы очень хотела, но не могу. Не обижайся, Роберт.
- Да? - озадаченно пробормотал Роберт. - Знаешь, Оля, я просто хочу тебя видеть. Это плохо, да?
- С удовольствием встречусь с тобой, Роберт. Если ты бу дешь со своей Юлией. А я, быть может, со своим любимым.
- Как - с Юлией? Она больше не желает меня видеть.
- А ты помирись с ней. Я сразу поняла, что она - умная женщина и все поймет, если ты честно расскажешь ей. Между про чим, Роберт, вы замечательная пара. И я буду рада стать дру гом для вас обоих.
- А со мной одним не хочешь, да?
- И с тобой одним - тоже. Но после того, как ты познако мишь меня с Юлией.
- Почему, Оля?
- А я, может быть, познакомлю тебя с тем, кто мне нравится. Почему-то Роберту показалось, что она имеет в виду Игоря
Стремянова. Но он спросил:
- Это тот молодой человек, с которым я уже разговаривал сегодня?
- Нет. Это... - она замялась. - Это мой двоюродный брат из Тольятти, он снимает у меня комнату пока.
- А у Игоря проблемы с женой, - сам не зная, зачем, сказал Роберт. У него тоже все плохо.
- Пусть позвонит мне, может, я чем-нибудь смогу облегчить его участь, - засмеялась Ольга, и Роберт подумал, что ей, дейс твительно, нравится Игорь. Веселой стала, когда про Игоря зашел разговор, а то совсем грустной была...
- Передам, - тяжело вздохнув, сказал он. - Значит, не хочешь в ресторан, да, Оля?
- Я же тебе все объяснила.
- Ладно... Тогда, до свидания. Можно я ещё как-нибудь поз воню тебе?
- Я буду очень рада, Роберт.
- До свидания, Оля...
Роберт положил трубку, с тоской посмотрел в окно. Холодно на улице! Совсем на весну не похоже стало. Зачем такая погода нужна? Вспомнились слова Хемингуэя из книги "Праздник, который всегда с тобой" - он говорил о том, что плохая погода весной напоминает загубленную молодую жизнь. Правильно говорил, ну! А если загублена не совсем молодая, даже совсем не молодая жизнь
- это как? Хорошие книги раньше были, умные. А теперь и почи тать нечего, чтобы хоть как-то отвлечься от тоскливых мыслей. Детективы читать? Про бандитов?..
Взгляд его упал на раскрытый блокнот с записью о том, что нужно встретиться с Игорем. Роберт написал чуть выше, где был номер телефона Ольги: "Ольга - полный провал" - и швырнул авто ручку на стол. Вроде легче стало, как будто рассказал другу о том, как ему не везет в любви.
Кстати, можно было бы и вправду рассказать. Трудно что ли позвонить ему? Роберт снова взял трубку, набрал номер телефона Игоря. Долго слушал длинные гудки, пока ни убедился окончатель но - Игоря дома нет. Шестой час. Где он? Все ли у него нормаль но?
Телефонный звонок прервал его размышления. Роберт с волне нием схватил трубку - не верилось, что он кому-то нужен в эти тоскливые минуты!
- Але, Бобби, - услышал он осторожный голос Юлии. - Я не по мешала тебе?
- Юля! - воскликнул Роберт, удивляясь радости, которая вспыхнула в груди, едва он услышал знакомый голос. - Что, рань ше не могла позвонить, да? Сижу тут, понимаешь, один, совсем плохо себя чувствую, на работу даже не ходил.
- Ты заболел, Бобби? - в её голосе чувствовалось неподдель ное волнение.
- Совсем заболел, понимаешь! - закричал Роберт так громко, что у Юлии никаких сомнений не должно было остаться в том, что он действительно болен. - Что вчера обиделась, сцены устраивать стала?! Это тебе надо, да?
- А как я должна вести себя, увидев рядом с тобой эту эф фектную даму?
- Как вести, как вести! Так и вести! Эта дама, слушай, мы её спасли от одного паршивого спонсора, понимаешь?
- Не понимаю...
- И не надо! Игорь спасал, а потом я немножко с ней в рес торане посидел, пригласил, чтобы только кофе угостить. И все. А ты стала кричать, меня ругать. Я, конечно, попытался поцеловать её, понимаешь, да? Я человек южный, горячий, мне надо поцело вать, да? Только в щечку - и все! Юля, ты за это злишься на ме ня? Что я плохого сделал?
- Ты оказался дома поздно ночью с какой-то девицей... - растерянно сказала Юлия.
- Я оказался?! Да, оказался. Ну и что?
- Бобби, я хочу, чтобы мы поскорее забыли об этом недора зумении. Ты не возражаешь, если я сегодня загляну к тебе? У ме ня закончилась вечерняя тренировка...
- Эта девица... дама, знаешь, что сказала? Она будет моим другом только если я познакомлю её с тобой, понимаешь? Она за мечательная девушка, но любит другого мужчину, а ты кого лю бишь, Юля?
- Тебя, Бобби...
- И я тебя - тоже. Приезжай скорее, Юля, жду.
Телефон перестал быть бездушным аппаратом, который хоте лось грохнуть об пол. И день, клонящийся к закату казался не таким уж плохим. Холодно, да. Но скоро придет Юлия. Что они, не придумают вместе, как согреться? Конечно придумают! Еще и "При вет" есть, почти полбутылки.
- Надо было сказать, чтобы такси взяла, я заплачу... - про бормотал Роберт, протягивая руку к бутылке.
26
Юлия остановилась у коммерческой палатки, разглядывая ряды разнокалиберных бутылок с красочными этикетками. Показалось, что здесь и выбор богаче, и цены пониже. Сегодняшнее примирение с Робертом, конечно же, нужно было отпраздновать. Юлия не сом невалась, что теперь можно будет поговорить и том, как узако нить их отношения.
Надоело жить на два дома: она у него - в гостях, он у нее
- тоже. И зачем это нужно? Ведь не восемнадцатилетние, чтобы вот так встречаться-разбегаться. Хочется жить в своем доме, иметь своего мужа, спать в своей постели, есть из своей посуды. И ему, она чувствовала, хочется того же.
После вчерашней отвратительной и довольно-таки глупой сце ны он многое понял и согласится не только на серьезный разго вор, но и на большее. Например, пойти в ЗАГС и подать заявку. В этом не было никаких сомнений. Даже из телефонного разговора стало ясно, что Роберт ждет её с таким же нетерпением и страстью, как в первые месяцы их знакомства. Юлия не удержа лась, довольно улыбнулась. Все-таки, он не может без нее, дура чок. Возомнил, что сможет побегать за молоденькой, да быстро понял - лучше Юлии никого нет!
Это и хотелось отпраздновать.
Была ещё одна причины для того, чтобы купить красивую бу тылку. Причина отвратительная, грязная, о которой Юлия не могла вспоминать без содрогания - минувшая ночь, и этот садист Павел, который издевался над ней чуть ли не до самого рассвета. Дура она была невероятная, что пригласила к себе незнакомого мужчи ну, да что теперь думать об этом! Теперь, чтобы без угрызений совести смотреть Роберту в глаза (а он-то не изменил ей!), что бы не шарахаться в сторону от его ласковых рук и вообще не пу гаться оставаться вдвоем с мужчиной, необходимо было приглушить свои чувства.
Проще всего это можно было сделать при помощи рюмки-другой чего-нибудь крепкого.
- Уже выбрали, что купите? - парень лет восемнадцати высу нул лохматую голову в квадратное окошко палатки, с нескрываемым интересом уставился на её грудь.
"Господи, и этот туда же!" - с неприязнью подумала Юлия.
Она достала из кошелька три десятитысячные купюры, протя нула парню.
- Дай мне бутылку "White Eagl" и две шоколадки, - а когда парень протянул пластиковую бутылку с американской водкой, шо колад и сдачу, добавила. - И не смотри так, ночью кошмары будут сниться.
- Теперь не будут, - усмехнулся продавец. - После такого балдежного вида, я вообще не усну.
- Уснешь, и, может быть, надолго, если не заткнешься, - послышался рядом знакомый голос.
Юлия вздрогнула, выронила бутылку. Крепкая рука на лету подхватила пластиковую емкость, протянула ей. Юлия взяла бутыл ку, запихнула в пакет и подняла глаза - перед ней стоял тот, кто всю ночь издевался над нею.
- А в чем дело? - развязно спросил продавец, всем своим ви дом показывая, что если он выберется из своей палатки, кому-то придется извиняться.
Заза резко повернулся, молниеносным движением руки ударил его костяшками согнутых пальцев по лбу. Парень вякнул, дернулся назад, грохнулся затылком о раму окошка с такой силой, что стекла зазвенели в палатке.
- Ах ты, козел! - заревел он,
Эта же рука Зазы метнулась в окошко, пальцы вцепились в длинные волосы, и парень истово клюнул носом в товар под при лавком. Загремела посуда - пустая или полная, Юлия не поняла, да и не об этом она думала, глядя, будто загипнотизированная на своего мучителя.
Продавец громко сморкался и поскуливал внутри своей ком мерческой палатки. Но уже не возмущался, понял, что с этим крепким светловолосым мужчиной лучше не связываться.
- Не люблю, когда мне хамят, - пояснил Заза.
А Юлия стояла и смотрела на него. Наконец, смахнув пальца ми холодный пот со лба, спросила:
- Что тебе нужно?
- Просто хотел увидеться с тобой. Давай отойдем подальше от этого обиженного юноши.
Он взял её под локоть, отвел метров на пять в сторону.
- Как ты меня нашел? - она выдернула локоть, брезгливо от ряхнула рукав.
Он пожал плечами:
- Ты же сама рассказала, где и кем работаешь, приехать и узнать расписание секции не составляет труда.
Она хотела сказать, что он подлец, грязный садист, маньяк! Чтобы оставил её в покое и никогда больше не подходил, и вообще на глаза не попадался! То же самое, наверное, хочет сказать ужу любая лягушка. Но не говорит, а с пронзительным криком прыгает прямо в рот ненавистному пресмыкающемуся.
Мысленно Юлия понимала, что нужно делать, как себя вести, как вообще должна себя вести в такой ситуации уважающая себя женщина. Но, как и ночью, жесткий взгляд серых глаз парализовал её волю. То, как он, не задумываясь, наказал самоуверенного продавца лишний раз подтверждало опасения Юлии, что всякий бу дет наказан столь же незамедлительно, если возразит этому страшному человеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
- Сволочь! - закричала Надежда. - Не трогай его, слышишь?! Не то я милицию позову, тебя арестуют, посадят, негодяй!
Потемневшее лицо Игоря было совершенно спокойным. Нако нец-то он знал, что нужно делать и как. И делал, не чувствуя ни жалости, ни злости. В конце-концов, вопрос решен, просто необ ходимо сказать свое слово, чтобы люди, принявшие решение, зна ли: он тоже имеет право голоса. Лишать его этого права - неде мократично. Костяшки согнутых среднего и указательного пальцев скользнули по щеке Наконечникова, захрустели разбитые зубы. И ещё один удар в пах - это место на теле бизнесмена особенно не нравилось Игорю. Потом он повернулся к Надежде, усмехнулся:
- Ну давай, зови милицию. Там и объяснишь свое поведение, ты ведь еще, кажется, замужем?
Надежда испуганно попятилась, но в её голубых глазах заго релась откровенная ненависть.
- Ты ещё пожалеешь об этом, - хриплым шепотом сказала она.
Наконечников достиг желанного асфальта, опустившись на не го задом. Коробочка с подарком валялась рядом. Он смотрел на Игоря снизу вверх, и глаза его говорили только одно: не бей ме ня, пожалуйста... Неподалеку собралась толпа, издали наблюдая за происходящим. Многие знали Игоря и Надежду, и были полностью солидарны со Стремяновым. Даже если б он был совершенно не прав, и тогда мысленно были бы с ним. Нельзя безнаказанно ез дить на таком дорогом лимузине!
- Завтра же привезешь сюда Светлану! - с яростью выговори ла Надежда. - Я больше не вернусь в твою квартиру никогда! За помни - никогда! И не смей следить за мной, я не твоя жена! Са ма подам на развод, получишь повестку. Мясник проклятый!
- К нему уходишь? - поинтересовался Игорь. - А он не переду мал? Эй, дорогой, не страшно уводить такую женщину? Это ведь только начало. С тобой каждый день будут происходить такие вот несчастные случаи. Я зря не обещаю, теперь и сам знаешь.
Надежде показалось, что Игорь может испугать Володю, зас тавить его отказаться от неё и разом перечеркнуть все планы. Она бросилась к Наконечникову, широко раскинув руки, заслонила его собой, крикнула:
- Не смей угрожать ему!
Наконечников выплюнул разбитые зубы, осторожно отодвинул Надежду в сторону и внимательно посмотрел на Игоря. В этом взгляде уже не было страха.
- Я люблю ее... она моя. Бей... - он поперхнулся, опять выплюнул окровавленные обломки зубов.
- Надо же, какой упрямый, - покачал головой Стремянов.
И, круто развернувшись, пошел к своей машине.
25
И лежать на диване - тоже не хотелось! Пойти побродить в сквере? Какой, слушай, сквер, когда на душе скверно! Совсем ни чего не хочется. Роберт подошел к окну, минут пять смотрел на зеленеющие внизу деревья, потом зябко поежился - холодно стало. А батареи уже совсем ледяные. Думали - тепло, можно выключить отопление. Не знали, что может похолодать, да? Знали, но сдела ли вид, будто ничего не понимают. Экономят топливо, а людям в бетонных коробках как согреваться?
Только "Приветом".
Вчера расстроился, выпил ночью целую бутылку, оказалось - много выпил. Уже не двадцать лет, стареет. Пришлось звонить на работу, сказать, что больной, пусть помошник проведет трениров ку. Сказали - ну конечно, выздоравливай, Роберт. Хорошие люди, верят ему. Спасибо...
Сегодня больше двухсот граммов - ни-ни. Хотя... если боль ной, можно и завтра не пойти на работу. Что такое двести грамм для взрослого мужчины с большим животом, когда ему очень плохо? Совсем ничего, ну!
Вчера как хорошо было в ресторане, в "Капуцине" этом! Ка кие монахи, слушай, когда там есть шашлыки и сациви и лобио? Разве монахи такое кушали? А какие вина, какой ансамбль! Пять десят тысяч - и поют любимую песню твоей девушки. Как закончили
- нате вам ещё пятьдесят тысяч. Скажи, Ольга, какую песню хо чешь? "Сиреневый туман"? Ну, дорогие, играйте! Разве монахи иг рали на электрогитарах и пели "Сиреневый туман"? Это не настоя щие монахи, а такие, какие нужны! Отличные монахи. Капуцины!
А потом было так плохо, что думал, когда пил "Привет" - хуже не бывает. Оказывается, бывает! Сегодня - ещё хуже. Целый день не выходил из квартиры, такая тоска - ничего делать не хо чется! Куда пойдешь, если посмотришь на кресло и видишь Ольгу. Она там сидела, ждала, когда он сварит кофе. Посмотришь на дверь - и видишь Юлию, нехорошо получилось. Совсем нехорошо.
Сама виновата - пришла, когда не звал, позавчера предупре дил: устал, не надо приходить. Она пришла, вот и получилось все по-свински. Юлия хорошая женщина, разве нужно было такое, как вчера?
И Ольга обиделась...
Надо позвонить, сказать, чтобы не обижалась. Сказать, что уже не хочет встречаться с Юлией, хочет с ней. Такая красивая, такая девушка! Уже звонил два раза. Сперва никто не взял труб ку, потом какой-то молодой человек стал кричать, что Ольги нет дома, она в университете. Что кричишь, слушай? Я не глухой. Ес ли Ольги нет, потом позвоню. А будешь кричать приеду и успо кою. Злой парень. Кто такой? Что делает в Ольгиной квартире?
Роберт взял трубку, набрал номер телефона, который дала ему Ольга. Если опять этот парень станет кричать: нет дома, нет дома, придется ему уши пообрывать. Надоел, понимаешь!
Но трубку на другом конце провода взяла сама Ольга.
- Да, слушаю, - грустно сказала она. Какой голос! Даже если грустный - слушаешь и плясать охота!
- Оля, это я, Роберт. Ты не забыла ещё такого?
- Ты думаешь, это просто забыть?
- Я тоже помню.
- Ну и что?
- Оля, давай сегодня вечером встретимся. Хочешь, опять пойдем в ресторан, к этим грузинским капуцинам, слушай, хорошо там, да?
- Нет, Роберт, извини... Скоро сессия, мне нужно к зачетам готовиться.
- Оля, мы сделаем все, как было вчера. Ты много смеялась, тебе хорошо было, так?
- Да, Роберт, хорошо.
- Оля, я ничего не прошу, не требую, я просто хочу, чтобы тебе было опять хорошо. Потом провожу домой, на такси отвезу, слушай.
- Чего это ты так заботишься обо мне, Роберт?
- Даже не о тебе, Оля - о себе забочусь. Когда ты рядом, когда могу тебе сделать хорошо, мне самому тоже хорошо. Лучше не бывает. Разреши мне что-нибудь сделать для тебя. Не обижай ся, что вчера так получилось, Юлия, понимаешь, пришла...
- Я не обижаюсь, - перебила его Ольга. - Она была права, не нужно было мне приезжать к тебе.
- Как не нужно, слушай? Я сказал ей, что больше не надо приходить. Она чемпионка мира по гимнастике, заслуженный мастер спорта, очень замечательный человек. Но когда я увидел тебя, Оля, я сразу понял...
- Не надо, Роберт.
- Почему, слушай, не надо?
- Ты тоже хороший человек, замечательный, ты мне очень-очень нравишься. Но мы можем быть только друзьями, пони маешь?
- Не понимаю...
- Что ж тут сложного? Я люблю другого мужчину, вот и все. Да, вчера мне было очень приятно провести вечер с тобой, но все остальное - лишнее. Я не решалась тебе сказать об этом, не хо тела огорчать, но это именно так.
- Всегда все так, как не надо, - проворчал Роберт. - Оля, ну давай мы будем просто друзьями? Пошли к капуцинам, а? Я же тебе сам сказал - больше не буду приглашать тебя, если не хочешь, к себе. А если хочешь - я с удовольствием кофе тебя сварю. Юлия больше не придет, она все поняла.
- Нет, Роберт. Мы можем быть просто друзьями, но... Ты прости меня, для друзей такой стол не заказывают и два миллиона за один вечер не тратят. Я просто не могу тебя отблагодарить за все это. Я бы очень хотела, но не могу. Не обижайся, Роберт.
- Да? - озадаченно пробормотал Роберт. - Знаешь, Оля, я просто хочу тебя видеть. Это плохо, да?
- С удовольствием встречусь с тобой, Роберт. Если ты бу дешь со своей Юлией. А я, быть может, со своим любимым.
- Как - с Юлией? Она больше не желает меня видеть.
- А ты помирись с ней. Я сразу поняла, что она - умная женщина и все поймет, если ты честно расскажешь ей. Между про чим, Роберт, вы замечательная пара. И я буду рада стать дру гом для вас обоих.
- А со мной одним не хочешь, да?
- И с тобой одним - тоже. Но после того, как ты познако мишь меня с Юлией.
- Почему, Оля?
- А я, может быть, познакомлю тебя с тем, кто мне нравится. Почему-то Роберту показалось, что она имеет в виду Игоря
Стремянова. Но он спросил:
- Это тот молодой человек, с которым я уже разговаривал сегодня?
- Нет. Это... - она замялась. - Это мой двоюродный брат из Тольятти, он снимает у меня комнату пока.
- А у Игоря проблемы с женой, - сам не зная, зачем, сказал Роберт. У него тоже все плохо.
- Пусть позвонит мне, может, я чем-нибудь смогу облегчить его участь, - засмеялась Ольга, и Роберт подумал, что ей, дейс твительно, нравится Игорь. Веселой стала, когда про Игоря зашел разговор, а то совсем грустной была...
- Передам, - тяжело вздохнув, сказал он. - Значит, не хочешь в ресторан, да, Оля?
- Я же тебе все объяснила.
- Ладно... Тогда, до свидания. Можно я ещё как-нибудь поз воню тебе?
- Я буду очень рада, Роберт.
- До свидания, Оля...
Роберт положил трубку, с тоской посмотрел в окно. Холодно на улице! Совсем на весну не похоже стало. Зачем такая погода нужна? Вспомнились слова Хемингуэя из книги "Праздник, который всегда с тобой" - он говорил о том, что плохая погода весной напоминает загубленную молодую жизнь. Правильно говорил, ну! А если загублена не совсем молодая, даже совсем не молодая жизнь
- это как? Хорошие книги раньше были, умные. А теперь и почи тать нечего, чтобы хоть как-то отвлечься от тоскливых мыслей. Детективы читать? Про бандитов?..
Взгляд его упал на раскрытый блокнот с записью о том, что нужно встретиться с Игорем. Роберт написал чуть выше, где был номер телефона Ольги: "Ольга - полный провал" - и швырнул авто ручку на стол. Вроде легче стало, как будто рассказал другу о том, как ему не везет в любви.
Кстати, можно было бы и вправду рассказать. Трудно что ли позвонить ему? Роберт снова взял трубку, набрал номер телефона Игоря. Долго слушал длинные гудки, пока ни убедился окончатель но - Игоря дома нет. Шестой час. Где он? Все ли у него нормаль но?
Телефонный звонок прервал его размышления. Роберт с волне нием схватил трубку - не верилось, что он кому-то нужен в эти тоскливые минуты!
- Але, Бобби, - услышал он осторожный голос Юлии. - Я не по мешала тебе?
- Юля! - воскликнул Роберт, удивляясь радости, которая вспыхнула в груди, едва он услышал знакомый голос. - Что, рань ше не могла позвонить, да? Сижу тут, понимаешь, один, совсем плохо себя чувствую, на работу даже не ходил.
- Ты заболел, Бобби? - в её голосе чувствовалось неподдель ное волнение.
- Совсем заболел, понимаешь! - закричал Роберт так громко, что у Юлии никаких сомнений не должно было остаться в том, что он действительно болен. - Что вчера обиделась, сцены устраивать стала?! Это тебе надо, да?
- А как я должна вести себя, увидев рядом с тобой эту эф фектную даму?
- Как вести, как вести! Так и вести! Эта дама, слушай, мы её спасли от одного паршивого спонсора, понимаешь?
- Не понимаю...
- И не надо! Игорь спасал, а потом я немножко с ней в рес торане посидел, пригласил, чтобы только кофе угостить. И все. А ты стала кричать, меня ругать. Я, конечно, попытался поцеловать её, понимаешь, да? Я человек южный, горячий, мне надо поцело вать, да? Только в щечку - и все! Юля, ты за это злишься на ме ня? Что я плохого сделал?
- Ты оказался дома поздно ночью с какой-то девицей... - растерянно сказала Юлия.
- Я оказался?! Да, оказался. Ну и что?
- Бобби, я хочу, чтобы мы поскорее забыли об этом недора зумении. Ты не возражаешь, если я сегодня загляну к тебе? У ме ня закончилась вечерняя тренировка...
- Эта девица... дама, знаешь, что сказала? Она будет моим другом только если я познакомлю её с тобой, понимаешь? Она за мечательная девушка, но любит другого мужчину, а ты кого лю бишь, Юля?
- Тебя, Бобби...
- И я тебя - тоже. Приезжай скорее, Юля, жду.
Телефон перестал быть бездушным аппаратом, который хоте лось грохнуть об пол. И день, клонящийся к закату казался не таким уж плохим. Холодно, да. Но скоро придет Юлия. Что они, не придумают вместе, как согреться? Конечно придумают! Еще и "При вет" есть, почти полбутылки.
- Надо было сказать, чтобы такси взяла, я заплачу... - про бормотал Роберт, протягивая руку к бутылке.
26
Юлия остановилась у коммерческой палатки, разглядывая ряды разнокалиберных бутылок с красочными этикетками. Показалось, что здесь и выбор богаче, и цены пониже. Сегодняшнее примирение с Робертом, конечно же, нужно было отпраздновать. Юлия не сом невалась, что теперь можно будет поговорить и том, как узако нить их отношения.
Надоело жить на два дома: она у него - в гостях, он у нее
- тоже. И зачем это нужно? Ведь не восемнадцатилетние, чтобы вот так встречаться-разбегаться. Хочется жить в своем доме, иметь своего мужа, спать в своей постели, есть из своей посуды. И ему, она чувствовала, хочется того же.
После вчерашней отвратительной и довольно-таки глупой сце ны он многое понял и согласится не только на серьезный разго вор, но и на большее. Например, пойти в ЗАГС и подать заявку. В этом не было никаких сомнений. Даже из телефонного разговора стало ясно, что Роберт ждет её с таким же нетерпением и страстью, как в первые месяцы их знакомства. Юлия не удержа лась, довольно улыбнулась. Все-таки, он не может без нее, дура чок. Возомнил, что сможет побегать за молоденькой, да быстро понял - лучше Юлии никого нет!
Это и хотелось отпраздновать.
Была ещё одна причины для того, чтобы купить красивую бу тылку. Причина отвратительная, грязная, о которой Юлия не могла вспоминать без содрогания - минувшая ночь, и этот садист Павел, который издевался над ней чуть ли не до самого рассвета. Дура она была невероятная, что пригласила к себе незнакомого мужчи ну, да что теперь думать об этом! Теперь, чтобы без угрызений совести смотреть Роберту в глаза (а он-то не изменил ей!), что бы не шарахаться в сторону от его ласковых рук и вообще не пу гаться оставаться вдвоем с мужчиной, необходимо было приглушить свои чувства.
Проще всего это можно было сделать при помощи рюмки-другой чего-нибудь крепкого.
- Уже выбрали, что купите? - парень лет восемнадцати высу нул лохматую голову в квадратное окошко палатки, с нескрываемым интересом уставился на её грудь.
"Господи, и этот туда же!" - с неприязнью подумала Юлия.
Она достала из кошелька три десятитысячные купюры, протя нула парню.
- Дай мне бутылку "White Eagl" и две шоколадки, - а когда парень протянул пластиковую бутылку с американской водкой, шо колад и сдачу, добавила. - И не смотри так, ночью кошмары будут сниться.
- Теперь не будут, - усмехнулся продавец. - После такого балдежного вида, я вообще не усну.
- Уснешь, и, может быть, надолго, если не заткнешься, - послышался рядом знакомый голос.
Юлия вздрогнула, выронила бутылку. Крепкая рука на лету подхватила пластиковую емкость, протянула ей. Юлия взяла бутыл ку, запихнула в пакет и подняла глаза - перед ней стоял тот, кто всю ночь издевался над нею.
- А в чем дело? - развязно спросил продавец, всем своим ви дом показывая, что если он выберется из своей палатки, кому-то придется извиняться.
Заза резко повернулся, молниеносным движением руки ударил его костяшками согнутых пальцев по лбу. Парень вякнул, дернулся назад, грохнулся затылком о раму окошка с такой силой, что стекла зазвенели в палатке.
- Ах ты, козел! - заревел он,
Эта же рука Зазы метнулась в окошко, пальцы вцепились в длинные волосы, и парень истово клюнул носом в товар под при лавком. Загремела посуда - пустая или полная, Юлия не поняла, да и не об этом она думала, глядя, будто загипнотизированная на своего мучителя.
Продавец громко сморкался и поскуливал внутри своей ком мерческой палатки. Но уже не возмущался, понял, что с этим крепким светловолосым мужчиной лучше не связываться.
- Не люблю, когда мне хамят, - пояснил Заза.
А Юлия стояла и смотрела на него. Наконец, смахнув пальца ми холодный пот со лба, спросила:
- Что тебе нужно?
- Просто хотел увидеться с тобой. Давай отойдем подальше от этого обиженного юноши.
Он взял её под локоть, отвел метров на пять в сторону.
- Как ты меня нашел? - она выдернула локоть, брезгливо от ряхнула рукав.
Он пожал плечами:
- Ты же сама рассказала, где и кем работаешь, приехать и узнать расписание секции не составляет труда.
Она хотела сказать, что он подлец, грязный садист, маньяк! Чтобы оставил её в покое и никогда больше не подходил, и вообще на глаза не попадался! То же самое, наверное, хочет сказать ужу любая лягушка. Но не говорит, а с пронзительным криком прыгает прямо в рот ненавистному пресмыкающемуся.
Мысленно Юлия понимала, что нужно делать, как себя вести, как вообще должна себя вести в такой ситуации уважающая себя женщина. Но, как и ночью, жесткий взгляд серых глаз парализовал её волю. То, как он, не задумываясь, наказал самоуверенного продавца лишний раз подтверждало опасения Юлии, что всякий бу дет наказан столь же незамедлительно, если возразит этому страшному человеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40