Она ведьма, Роджер не сомневался в этом и отвел взгляд, когда доктор вошел внутрь вместе с ней.
Мысль, что его партнер собирается приобрести какой-то редкий и дорогой отвар у зловещей старухи, заставила Роджера задуматься. Что за лекарство, которого нет в аптеке, намерен купить доктор? Быть может, он не просто старый знахарь, виновный лишь в продаже снадобий, многие из которых абсолютно бесполезны?
Во время Людовика XIV Европа была повергнута в ужас фактами, выявленными на процессах знаменитой Ла Вуазен и маркизы де Бренвилье . Удалось раскрыть заговор, в который были вовлечены сотни людей, включая королевскую фаворитку мадам де Монтеспан . Ее юная соперница, мадемуазель де Фонтанж , умерла в страшных конвульсиях, выпив чашку фруктового сока после возвращения с королевской охоты. Следствие, на котором настояла ее семья, обнаружило существование разветвленной организации сатанистов, которые брались устранить нежелательных мужей, родителей и соперников за цену, иногда не превышающую десяти луидоров. Хотя король не позволил выдвинуть обвинение против своей давней фаворитки, но удалил ее от себя, а многочисленные сообщники отравительницы окончили жизнь на колесе. Были выяснены причины сотен таинственных смертей, и в результате Франция до сих пор не избавилась от репутации страны, где отравление стало обычным делом. Могло ли быть, что доктор Аристотель Фенелон зарабатывал этим порочным промыслом на жизнь?
Выйдя из коттеджа, доктор показал Роджеру большую бутылку, на три четверти наполненную жидкостью.
– Что это? – спросил Роджер, стараясь скрыть тревогу.
– Спорынья ржи, – ответил доктор. – Бесценное лекарство от болезни, которой в последнее время подвержены многие молодые женщины. – Он отказался от дальнейших объяснений, поэтому Роджеру осталось лишь частично удовлетвориться целью таинственной покупки.
По пути к центру города Роджер вспомнил о предсказаниях Джорджины. Она говорила, что вода грозит ему опасностью, и это пророчество оказалось верным. Предупреждала, что он встретит человека, у которого что-то не так с левым глазом, и что эта встреча не сулит ему ничего хорошего, и Роджер удивился, как раньше не вспомнил о шраме, тянущемся от левого глаза по щеке де Рубека. Она сказала, что он вступит в партнерство со стариком, который станет ему добрым другом, но это не принесет ему выгоды.
Однако теперь было поздно размышлять, тот ли доктор старик, которого Джорджина видела в стакане. Роджер понимал, что с окончанием их покупок исчез его последний шанс на возвращение в Англию и что от голода его теперь отделяют всего несколько франков. Жребий брошен, и, на счастье или на беду, ему придется следующим утром отправиться в путь вместе со старым Аристотелем Фенелоном.
Глава 10
ЧЕЛОВЕК В СЕРОМ
Вернувшись в «Три лилии», они сразу же занялись превращением кухни в аптеку. Пока Роджер расседлывал Месье де Монтеня и разгружал корзины, доктор принес из своей комнаты два старых чемодана, содержащих медицинские инструменты, примитивные лабораторные приспособления и остатки снадобий, сохранившиеся с прошлого путешествия. Вскоре под большим медным котлом был разведен огонь, из колодца во дворе принесена свежая вода, и доктор Аристотель приступил к демонстрации своих сомнительных тайн.
Роджер, сняв сюртук и закатав рукава рубашки, наблюдал за ним как зачарованный, помогая по мере сил: мыл и сушил горшки и бутылки, наполнял их загадочной стряпней доктора. Многие купленные ими препараты не нуждались в дальнейшей обработке, помимо разбавления водой, и вся процедура свелась к двум основным операциям, за каждой из которых следовали несколько менее значительных. Первая состояла в смешивании жировой основы с веществами, придающими ей различные запахи – иногда приятные, а иногда омерзительные, – дабы наделить ее сходством с целебными мазями; вторая – в приготовлении прозрачной жидкости, состоящей на девяносто процентов из чистой воды, а на оставшиеся десять – из красящих или ароматических добавок, примененных с аналогичной целью.
Они сделали перерыв на ужин, потом продолжили работу при свечах, проведя еще час за скатыванием пилюль из мыла с примесью каскары, наконец упаковали товары в корзины и отправились спать.
Утром Роджер проснулся с ужасной мыслью, что доктор мог среди ночи сбежать с мазями и снадобьями, в которые обратился его маленький капитал, оставив партнера без гроша. Быстро одевшись, Роджер сбежал по лестнице и бросился в конюшню. К его колоссальному облегчению, страхи оказались беспочвенными: Месье де Монтень спокойно жевал сено у своей кормушки, а корзины лежали рядом, аккуратно упакованные и связанные, какими их оставили вчера вечером.
Полчаса спустя, все еще немного стыдясь несправедливых подозрений, Роджер встретил своего партнера в столовой, и они принялись за petit dejeuner . За едой они обсуждали маршрут предстоящего путешествия, и так как доктор по пути из Пикардии в Дьепп посещал все деревни на побережье, было решено отправиться в Южную Нормандию, но, коль скоро переправа на пароме через широкое устье Сены была им не по карману, договорились следовать по ее северному берегу до Руана, а оттуда двинуться на юг.
Счет Роджера за насыщенные событиями тридцать восемь часов пребывания в «Трех лилиях» составил восемь франков четырнадцать су, так что после чаевых слуге и горничной у него осталась крона с мелочью, но молодой человек был не слишком обеспокоен истощением финансов, так как погожий день обещал ему много новых и интересных впечатлений.
Погрузив корзины на Месье де Монтеня и привязав сверху складную кафедру доктора, они в начале девятого покинули гостиницу и двинулись по дороге к Арфлеру.
По пути доктор тактично заговорил с Роджером о его шпаге. Старик объяснил, что во Франции оружие разрешено носить только людям благородного происхождения; единственное исключение составляли цирюльники, которым была сделана уступка ввиду особо интимных связей с аристократией и зависимостью от них знатных клиентов. Конечно, в городах многие авантюристы и проходимцы, вроде шевалье де Рубека, носили шпаги, дабы поддержать свои претензии на аристократическое происхождение, коим в действительности не обладали, и они были настолько многочисленны, что призвать их к ответу не представлялось возможным, но в сельской местности ситуация была иной.
Какой-нибудь аристократ, остановившись в трактире напоить лошадей своей кареты, предупредил доктор, может заметить Роджера при шпаге, помогающего продавать их снадобья. Это наверняка покажется ему неподобающим, и он, чего доброго, прикажет лакеям отхлестать Роджера плетьми.
Проносив шпагу всего день, Роджер не хотел с ней расставаться, но понял правоту доктора и решил, что, никогда не носив шпагу в Англии, сможет обойтись без нее и во Франции, поэтому снял ее с пояса и положил в багаж.
К десяти часам они добрались до зубчатых стен Арфлера, ставшего знаменитым благодаря его осаде и взятию Генрихом IV, но не задержались там и продолжили двигаться на северо-восток, пока к часу дня не прибыли в деревню Сен-Ромен.
Проголодавшись после двенадцатимильного похода, путешественники направились в трактир, где за франк подкрепились хлебом и сыром, запив его терпким сухим вином. Некоторое время они отдыхали в саду, а к пяти часам, когда крестьяне начали возвращаться с полей, приступили к делу.
Пока доктор устанавливал свою кафедру перед трактиром, Роджер принес из конюшни несколько горшочков и бутылок и расставил их на маленьком складном столике. Поднявшись на кафедру, доктор стал громко звонить в колокольчик, чтобы привлечь внимание людей на деревенской улице.
Несколько минут спустя вокруг собрались дюжина детей и несколько взрослых. Роджер не мог не восхититься ловкостью, с которой доктор начал процедуру. Вытащив из кармана пакет с дешевыми угощениями, он обратился к детям:
– Ребята, вы видите перед собой мудреца, знающего всевозможные лекарства. У многих из вас есть матери, отцы и другие родственники, которые страдают от болей и разных недугов. Бегите по домам и скажите им, что добрый доктор Аристотель Фенелон прибыл сюда специально, чтобы вылечить их, причем всего за несколько су. Но прежде чем вы отправитесь сообщать вашим родным хорошие известия, посмотрите, какие вкусные конфеты я для вас приготовил. Не забудьте о моем сообщении, а те из вас, у кого имеются хорошенькие старшие сестры, добавьте, что за сущую мелочь я снабжу их лосьонами и мазями, которые сделают их красные руки белыми, как алебастр, а тусклые глаза сверкающими, словно звезды.
Он дал детям разноцветные конфеты, и они побежали распространять по деревне новость о его визите.
Продолжая звонить в колокольчик, доктор собрал толпу человек в двадцать, которая не переставала увеличиваться. Роджер сомневался, что из них удастся вытянуть хотя бы один луидор, так как большинство местных жителей были одеты в лохмотья. Его поразило, насколько эти люди выглядят беднее обитателей английских деревень. Но внимание Роджера вскоре отвлекли цветистые фразы доктора.
– Друзья мои! – воскликнул он звучным голосом. – Сегодня день великой удачи для древнего и густонаселенного городка Сен-Ромен! Дерзну утверждать, что никогда с тех пор, как добрый святой, основавший его, покинул этот мир, великоразумным обитателям Сен-Ромена не представлялось столь уникальной возможности избавиться от недугов физических и душевных!
Я великий доктор Аристотель Фенелон, и многие из вас, должно быть, обо мне слышали, так как я провожу жизнь, исцеляя страждущее человечество, и мое имя почитают от далекой Московии до еще более далекого Китая. Несмотря на это, я ваш покорный слуга.
Я учился в парижской Сорбонне и знаменитых университетах Лейдена, Оксфорда, Павии и Гейдельберга. В сих обителях знаний я получил все степени, какие только возможно получить, и так прославился своей мудростью, что советоваться со мною приезжали маститые профессора из таких отдаленных городов, как Данциг, Палермо и Мадрид.
Завершив образование, я провел двадцать лет в странствиях по свету, изучал лекарства и способы исцеления, неизвестные в Европе. Мавританские лекари открыли мне секреты того, как дамы из гарема турецкого султана сохраняют свою красоту, не давая ей увянуть невероятно долго, так что и в шестьдесят лет не менее желанны, чем в семнадцать, когда впервые привлекли внимание их щедрого повелителя. Отправившись в Индию, я вдоль и поперек исколесил империю Великих Моголов, изучая методы, при помощи которых факиры продлевают свои жизни до трехсот лет и в возрасте двухсот пятидесяти еще способны зачать младенца.
Но не думайте, что мои поиски секретов исцеления, долгожительства, красоты и силы были ограничены Европой и Востоком. Я посетил Америку, где учился у краснокожих почти безболезненно врачевать огнем открытые раны и излечивать сифилис отварами коры деревьев, растущих только на вершинах Анд. Короче говоря, я живая энциклопедия знаний, касающихся телесных недугов и удовлетворения физических желаний.
Все же, дабы вы не считали меня хвастуном, признаюсь, что одну вещь я сделать не в состоянии. Я честный человек и никогда не стал бы обманывать почтеннейшую публику. Смерть по-прежнему властвует над нами, и хотя я могу продлить жизнь, но не в силах делать это до бесконечности. К вашему и моему величайшему несчастью, редкий пергамент, на котором алхимик из Атлантиды начертал способ получения эликсира жизни, похитил у меня коварный египетский жрец, а рецепт был слишком сложен, чтобы человеческий мозг сумел его запомнить.
Я не в состоянии предложить вам божественный дар бессмертия, однако готов снабдить вас панацеей от тысячи бед. Я вырываю зубы, вправляю вывихи и применяю электрические флюиды согласно принципам доктора Месмера , который, как вы, возможно, слышали, теперь чрезвычайно моден в Париже и, как говорят, лечил даже королеву Марию Антуанетту. Я могу излечивать нарывы, бородавки, опухоли, зоб, гнойные язвы, сыпи, экземы, катар, люмбаго, анемию, хронический кашель, головные боли, бессонницу, грудницу, глазные болезни, глухоту, одышку, дурной запах изо рта и воспаления ног.
Далее речь пойдет о недугах, коими Господь карает любострастие и невоздержанность. Я прежде всего имею в виду опасные болезни, которые, к счастью, редко встречаются в сельской местности, тем более в таких высокоморальных поселениях, как Сен-Ромен, но могут быть подхвачены даже самыми благонамеренными людьми во время визитов любопытства в сомнительные притоны больших городов, а также природные процессы, когда вследствие минутной слабости девушку или женщину наделяют бременем, которое она не может или не желает носить. Наконец, существуют расстройства души и мозга, требующие специального лечения, а также неразделенная любовь, утрата мужской силы и неспособность зачать ребенка. От всего этого у меня имеются действенные средства, и, если кто-нибудь из вас хочет проконсультироваться у меня по столь личным вопросам, я буду к вашим услугам в моем гостиничном номере между восемью вечера и полуночью. Я не беру дополнительной платы за эти конфиденциальные консультации, и вы можете доверить мне ваши секреты без страха, как доверяете их вашему кюре в исповедальне.
Роджера не удивило бы, если бы после окончания этого длинного и напыщенного монолога толпа разразилась гневными криками и насмешливыми восклицаниями. Никогда еще он не слышал столько явной лжи, произнесенной за весьма краткий промежуток времени. Ему казалось невозможным, чтобы любое сборище мужчин и женщин в здравом уме поверило бы даже одной десятой этих нелепостей. Но, глядя на тупые лица крестьян, он сознавал, что эти невежественные люди едва ли в состоянии понять даже половину того, что доктор рассказывал о своих мифических путешествиях. Они терпеливо стояли, как стадо баранов, и лица их были лишены всякого выражения.
Так как никто не сдвинулся с места, доктор продолжил:
– Итак, добрые люди, не бойтесь воспользоваться мимолетной возможностью, ибо завтра на рассвете будет уже слишком поздно. Мир велик и полон страждущими, и я должен облагодетельствовать своим опытом других людей. Но на сегодняшний вечер мои энциклопедические знания к вашим услугам. Для примера и с целью преодолеть вашу неохоту поведать о своих нуждах, я дам бесплатную консультацию тому, кто первым обратится ко мне.
Это предложение вызвало немедленную реакцию. Крестьяне были не настолько глухи и немы, как казались, и в толпе началось движение – несколько человек, говоря одновременно, стали пробиваться вперед.
– Так-то лучше, – довольно замурлыкал доктор, когда худощавая решительная особа смогла опередить остальных. – Ну, матушка, что тебя беспокоит?
Женщину беспокоили глаза. Спустившись с кафедры, доктор обследовал их, вставив в собственный глаз лупу, и дал женщине бутылочку, в которой, как было известно Роджеру, находилась обычная соль, растворенная в воде. Он помнил, что, когда они готовили лекарства, доктор говорил, что лучшего средства для лечения глаз еще не изобретено, и сожалел о необходимости потворствовать глупому убеждению пациентов, будто эффективны только окрашенные лекарства, так как красящее вещество делает раствор менее мягким.
Вторым пациентом был мужчина с ужасной гноящейся язвой на предплечье, которому доктор продал мазь. Следом за ним подошла женщина, жалующаяся на резкие головные боли, затем еще одна женщина с ребенком, страдающим крупом, после чего пациенты сменяли друг друга без перерыва в течение часа с лишним. Обследовав каждого из них, доктор указывал на бутылочку или горшочек, который Роджер должен был ему вручить, и называл дозу лекарства. Плата обычно составляла от трех до шести су, в то время как за удаление зуба и извлечение стержня нарыва при помощи нагретой бутылки доктор требовал всего полфранка, и Роджер начал опасаться, что они не заработают даже на оплату ночлега.
Кучка медяков между тем постепенно росла, и вскоре к больным стали присоединяться деревенские парни и девушки, решившие потратить сбережения на препараты, увеличивающие мужскую силу и женскую красоту, о которых доктор упоминал в своем обращении.
У каждого из его средств имелось название и история. «Парижские капли» – эликсир, который помог античному герою за одну ночь сделать сотню девушек женщинами и при этом к утру оставить свои желания неутоленными; «крем Елены» – снадобье, с помощью которого Елена Прекрасная заставляла трепетать даже старцев, встречавших ее на стенах Трои; «мазь Клеопатры» – та самая краска, которой египетская царица чернила брови и ресницы, когда отправлялась обольщать Цезаря. И так далее ad infinitum .
Раздавая микстуры, бальзамы и мази, Роджер удивлялся, что деревенские девушки так отличались от элегантных дам, которых он видел двумя днями раньше в лавках на улице Франциска I, и даже от гаврских продавщиц, точно принадлежали к иной расе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Мысль, что его партнер собирается приобрести какой-то редкий и дорогой отвар у зловещей старухи, заставила Роджера задуматься. Что за лекарство, которого нет в аптеке, намерен купить доктор? Быть может, он не просто старый знахарь, виновный лишь в продаже снадобий, многие из которых абсолютно бесполезны?
Во время Людовика XIV Европа была повергнута в ужас фактами, выявленными на процессах знаменитой Ла Вуазен и маркизы де Бренвилье . Удалось раскрыть заговор, в который были вовлечены сотни людей, включая королевскую фаворитку мадам де Монтеспан . Ее юная соперница, мадемуазель де Фонтанж , умерла в страшных конвульсиях, выпив чашку фруктового сока после возвращения с королевской охоты. Следствие, на котором настояла ее семья, обнаружило существование разветвленной организации сатанистов, которые брались устранить нежелательных мужей, родителей и соперников за цену, иногда не превышающую десяти луидоров. Хотя король не позволил выдвинуть обвинение против своей давней фаворитки, но удалил ее от себя, а многочисленные сообщники отравительницы окончили жизнь на колесе. Были выяснены причины сотен таинственных смертей, и в результате Франция до сих пор не избавилась от репутации страны, где отравление стало обычным делом. Могло ли быть, что доктор Аристотель Фенелон зарабатывал этим порочным промыслом на жизнь?
Выйдя из коттеджа, доктор показал Роджеру большую бутылку, на три четверти наполненную жидкостью.
– Что это? – спросил Роджер, стараясь скрыть тревогу.
– Спорынья ржи, – ответил доктор. – Бесценное лекарство от болезни, которой в последнее время подвержены многие молодые женщины. – Он отказался от дальнейших объяснений, поэтому Роджеру осталось лишь частично удовлетвориться целью таинственной покупки.
По пути к центру города Роджер вспомнил о предсказаниях Джорджины. Она говорила, что вода грозит ему опасностью, и это пророчество оказалось верным. Предупреждала, что он встретит человека, у которого что-то не так с левым глазом, и что эта встреча не сулит ему ничего хорошего, и Роджер удивился, как раньше не вспомнил о шраме, тянущемся от левого глаза по щеке де Рубека. Она сказала, что он вступит в партнерство со стариком, который станет ему добрым другом, но это не принесет ему выгоды.
Однако теперь было поздно размышлять, тот ли доктор старик, которого Джорджина видела в стакане. Роджер понимал, что с окончанием их покупок исчез его последний шанс на возвращение в Англию и что от голода его теперь отделяют всего несколько франков. Жребий брошен, и, на счастье или на беду, ему придется следующим утром отправиться в путь вместе со старым Аристотелем Фенелоном.
Глава 10
ЧЕЛОВЕК В СЕРОМ
Вернувшись в «Три лилии», они сразу же занялись превращением кухни в аптеку. Пока Роджер расседлывал Месье де Монтеня и разгружал корзины, доктор принес из своей комнаты два старых чемодана, содержащих медицинские инструменты, примитивные лабораторные приспособления и остатки снадобий, сохранившиеся с прошлого путешествия. Вскоре под большим медным котлом был разведен огонь, из колодца во дворе принесена свежая вода, и доктор Аристотель приступил к демонстрации своих сомнительных тайн.
Роджер, сняв сюртук и закатав рукава рубашки, наблюдал за ним как зачарованный, помогая по мере сил: мыл и сушил горшки и бутылки, наполнял их загадочной стряпней доктора. Многие купленные ими препараты не нуждались в дальнейшей обработке, помимо разбавления водой, и вся процедура свелась к двум основным операциям, за каждой из которых следовали несколько менее значительных. Первая состояла в смешивании жировой основы с веществами, придающими ей различные запахи – иногда приятные, а иногда омерзительные, – дабы наделить ее сходством с целебными мазями; вторая – в приготовлении прозрачной жидкости, состоящей на девяносто процентов из чистой воды, а на оставшиеся десять – из красящих или ароматических добавок, примененных с аналогичной целью.
Они сделали перерыв на ужин, потом продолжили работу при свечах, проведя еще час за скатыванием пилюль из мыла с примесью каскары, наконец упаковали товары в корзины и отправились спать.
Утром Роджер проснулся с ужасной мыслью, что доктор мог среди ночи сбежать с мазями и снадобьями, в которые обратился его маленький капитал, оставив партнера без гроша. Быстро одевшись, Роджер сбежал по лестнице и бросился в конюшню. К его колоссальному облегчению, страхи оказались беспочвенными: Месье де Монтень спокойно жевал сено у своей кормушки, а корзины лежали рядом, аккуратно упакованные и связанные, какими их оставили вчера вечером.
Полчаса спустя, все еще немного стыдясь несправедливых подозрений, Роджер встретил своего партнера в столовой, и они принялись за petit dejeuner . За едой они обсуждали маршрут предстоящего путешествия, и так как доктор по пути из Пикардии в Дьепп посещал все деревни на побережье, было решено отправиться в Южную Нормандию, но, коль скоро переправа на пароме через широкое устье Сены была им не по карману, договорились следовать по ее северному берегу до Руана, а оттуда двинуться на юг.
Счет Роджера за насыщенные событиями тридцать восемь часов пребывания в «Трех лилиях» составил восемь франков четырнадцать су, так что после чаевых слуге и горничной у него осталась крона с мелочью, но молодой человек был не слишком обеспокоен истощением финансов, так как погожий день обещал ему много новых и интересных впечатлений.
Погрузив корзины на Месье де Монтеня и привязав сверху складную кафедру доктора, они в начале девятого покинули гостиницу и двинулись по дороге к Арфлеру.
По пути доктор тактично заговорил с Роджером о его шпаге. Старик объяснил, что во Франции оружие разрешено носить только людям благородного происхождения; единственное исключение составляли цирюльники, которым была сделана уступка ввиду особо интимных связей с аристократией и зависимостью от них знатных клиентов. Конечно, в городах многие авантюристы и проходимцы, вроде шевалье де Рубека, носили шпаги, дабы поддержать свои претензии на аристократическое происхождение, коим в действительности не обладали, и они были настолько многочисленны, что призвать их к ответу не представлялось возможным, но в сельской местности ситуация была иной.
Какой-нибудь аристократ, остановившись в трактире напоить лошадей своей кареты, предупредил доктор, может заметить Роджера при шпаге, помогающего продавать их снадобья. Это наверняка покажется ему неподобающим, и он, чего доброго, прикажет лакеям отхлестать Роджера плетьми.
Проносив шпагу всего день, Роджер не хотел с ней расставаться, но понял правоту доктора и решил, что, никогда не носив шпагу в Англии, сможет обойтись без нее и во Франции, поэтому снял ее с пояса и положил в багаж.
К десяти часам они добрались до зубчатых стен Арфлера, ставшего знаменитым благодаря его осаде и взятию Генрихом IV, но не задержались там и продолжили двигаться на северо-восток, пока к часу дня не прибыли в деревню Сен-Ромен.
Проголодавшись после двенадцатимильного похода, путешественники направились в трактир, где за франк подкрепились хлебом и сыром, запив его терпким сухим вином. Некоторое время они отдыхали в саду, а к пяти часам, когда крестьяне начали возвращаться с полей, приступили к делу.
Пока доктор устанавливал свою кафедру перед трактиром, Роджер принес из конюшни несколько горшочков и бутылок и расставил их на маленьком складном столике. Поднявшись на кафедру, доктор стал громко звонить в колокольчик, чтобы привлечь внимание людей на деревенской улице.
Несколько минут спустя вокруг собрались дюжина детей и несколько взрослых. Роджер не мог не восхититься ловкостью, с которой доктор начал процедуру. Вытащив из кармана пакет с дешевыми угощениями, он обратился к детям:
– Ребята, вы видите перед собой мудреца, знающего всевозможные лекарства. У многих из вас есть матери, отцы и другие родственники, которые страдают от болей и разных недугов. Бегите по домам и скажите им, что добрый доктор Аристотель Фенелон прибыл сюда специально, чтобы вылечить их, причем всего за несколько су. Но прежде чем вы отправитесь сообщать вашим родным хорошие известия, посмотрите, какие вкусные конфеты я для вас приготовил. Не забудьте о моем сообщении, а те из вас, у кого имеются хорошенькие старшие сестры, добавьте, что за сущую мелочь я снабжу их лосьонами и мазями, которые сделают их красные руки белыми, как алебастр, а тусклые глаза сверкающими, словно звезды.
Он дал детям разноцветные конфеты, и они побежали распространять по деревне новость о его визите.
Продолжая звонить в колокольчик, доктор собрал толпу человек в двадцать, которая не переставала увеличиваться. Роджер сомневался, что из них удастся вытянуть хотя бы один луидор, так как большинство местных жителей были одеты в лохмотья. Его поразило, насколько эти люди выглядят беднее обитателей английских деревень. Но внимание Роджера вскоре отвлекли цветистые фразы доктора.
– Друзья мои! – воскликнул он звучным голосом. – Сегодня день великой удачи для древнего и густонаселенного городка Сен-Ромен! Дерзну утверждать, что никогда с тех пор, как добрый святой, основавший его, покинул этот мир, великоразумным обитателям Сен-Ромена не представлялось столь уникальной возможности избавиться от недугов физических и душевных!
Я великий доктор Аристотель Фенелон, и многие из вас, должно быть, обо мне слышали, так как я провожу жизнь, исцеляя страждущее человечество, и мое имя почитают от далекой Московии до еще более далекого Китая. Несмотря на это, я ваш покорный слуга.
Я учился в парижской Сорбонне и знаменитых университетах Лейдена, Оксфорда, Павии и Гейдельберга. В сих обителях знаний я получил все степени, какие только возможно получить, и так прославился своей мудростью, что советоваться со мною приезжали маститые профессора из таких отдаленных городов, как Данциг, Палермо и Мадрид.
Завершив образование, я провел двадцать лет в странствиях по свету, изучал лекарства и способы исцеления, неизвестные в Европе. Мавританские лекари открыли мне секреты того, как дамы из гарема турецкого султана сохраняют свою красоту, не давая ей увянуть невероятно долго, так что и в шестьдесят лет не менее желанны, чем в семнадцать, когда впервые привлекли внимание их щедрого повелителя. Отправившись в Индию, я вдоль и поперек исколесил империю Великих Моголов, изучая методы, при помощи которых факиры продлевают свои жизни до трехсот лет и в возрасте двухсот пятидесяти еще способны зачать младенца.
Но не думайте, что мои поиски секретов исцеления, долгожительства, красоты и силы были ограничены Европой и Востоком. Я посетил Америку, где учился у краснокожих почти безболезненно врачевать огнем открытые раны и излечивать сифилис отварами коры деревьев, растущих только на вершинах Анд. Короче говоря, я живая энциклопедия знаний, касающихся телесных недугов и удовлетворения физических желаний.
Все же, дабы вы не считали меня хвастуном, признаюсь, что одну вещь я сделать не в состоянии. Я честный человек и никогда не стал бы обманывать почтеннейшую публику. Смерть по-прежнему властвует над нами, и хотя я могу продлить жизнь, но не в силах делать это до бесконечности. К вашему и моему величайшему несчастью, редкий пергамент, на котором алхимик из Атлантиды начертал способ получения эликсира жизни, похитил у меня коварный египетский жрец, а рецепт был слишком сложен, чтобы человеческий мозг сумел его запомнить.
Я не в состоянии предложить вам божественный дар бессмертия, однако готов снабдить вас панацеей от тысячи бед. Я вырываю зубы, вправляю вывихи и применяю электрические флюиды согласно принципам доктора Месмера , который, как вы, возможно, слышали, теперь чрезвычайно моден в Париже и, как говорят, лечил даже королеву Марию Антуанетту. Я могу излечивать нарывы, бородавки, опухоли, зоб, гнойные язвы, сыпи, экземы, катар, люмбаго, анемию, хронический кашель, головные боли, бессонницу, грудницу, глазные болезни, глухоту, одышку, дурной запах изо рта и воспаления ног.
Далее речь пойдет о недугах, коими Господь карает любострастие и невоздержанность. Я прежде всего имею в виду опасные болезни, которые, к счастью, редко встречаются в сельской местности, тем более в таких высокоморальных поселениях, как Сен-Ромен, но могут быть подхвачены даже самыми благонамеренными людьми во время визитов любопытства в сомнительные притоны больших городов, а также природные процессы, когда вследствие минутной слабости девушку или женщину наделяют бременем, которое она не может или не желает носить. Наконец, существуют расстройства души и мозга, требующие специального лечения, а также неразделенная любовь, утрата мужской силы и неспособность зачать ребенка. От всего этого у меня имеются действенные средства, и, если кто-нибудь из вас хочет проконсультироваться у меня по столь личным вопросам, я буду к вашим услугам в моем гостиничном номере между восемью вечера и полуночью. Я не беру дополнительной платы за эти конфиденциальные консультации, и вы можете доверить мне ваши секреты без страха, как доверяете их вашему кюре в исповедальне.
Роджера не удивило бы, если бы после окончания этого длинного и напыщенного монолога толпа разразилась гневными криками и насмешливыми восклицаниями. Никогда еще он не слышал столько явной лжи, произнесенной за весьма краткий промежуток времени. Ему казалось невозможным, чтобы любое сборище мужчин и женщин в здравом уме поверило бы даже одной десятой этих нелепостей. Но, глядя на тупые лица крестьян, он сознавал, что эти невежественные люди едва ли в состоянии понять даже половину того, что доктор рассказывал о своих мифических путешествиях. Они терпеливо стояли, как стадо баранов, и лица их были лишены всякого выражения.
Так как никто не сдвинулся с места, доктор продолжил:
– Итак, добрые люди, не бойтесь воспользоваться мимолетной возможностью, ибо завтра на рассвете будет уже слишком поздно. Мир велик и полон страждущими, и я должен облагодетельствовать своим опытом других людей. Но на сегодняшний вечер мои энциклопедические знания к вашим услугам. Для примера и с целью преодолеть вашу неохоту поведать о своих нуждах, я дам бесплатную консультацию тому, кто первым обратится ко мне.
Это предложение вызвало немедленную реакцию. Крестьяне были не настолько глухи и немы, как казались, и в толпе началось движение – несколько человек, говоря одновременно, стали пробиваться вперед.
– Так-то лучше, – довольно замурлыкал доктор, когда худощавая решительная особа смогла опередить остальных. – Ну, матушка, что тебя беспокоит?
Женщину беспокоили глаза. Спустившись с кафедры, доктор обследовал их, вставив в собственный глаз лупу, и дал женщине бутылочку, в которой, как было известно Роджеру, находилась обычная соль, растворенная в воде. Он помнил, что, когда они готовили лекарства, доктор говорил, что лучшего средства для лечения глаз еще не изобретено, и сожалел о необходимости потворствовать глупому убеждению пациентов, будто эффективны только окрашенные лекарства, так как красящее вещество делает раствор менее мягким.
Вторым пациентом был мужчина с ужасной гноящейся язвой на предплечье, которому доктор продал мазь. Следом за ним подошла женщина, жалующаяся на резкие головные боли, затем еще одна женщина с ребенком, страдающим крупом, после чего пациенты сменяли друг друга без перерыва в течение часа с лишним. Обследовав каждого из них, доктор указывал на бутылочку или горшочек, который Роджер должен был ему вручить, и называл дозу лекарства. Плата обычно составляла от трех до шести су, в то время как за удаление зуба и извлечение стержня нарыва при помощи нагретой бутылки доктор требовал всего полфранка, и Роджер начал опасаться, что они не заработают даже на оплату ночлега.
Кучка медяков между тем постепенно росла, и вскоре к больным стали присоединяться деревенские парни и девушки, решившие потратить сбережения на препараты, увеличивающие мужскую силу и женскую красоту, о которых доктор упоминал в своем обращении.
У каждого из его средств имелось название и история. «Парижские капли» – эликсир, который помог античному герою за одну ночь сделать сотню девушек женщинами и при этом к утру оставить свои желания неутоленными; «крем Елены» – снадобье, с помощью которого Елена Прекрасная заставляла трепетать даже старцев, встречавших ее на стенах Трои; «мазь Клеопатры» – та самая краска, которой египетская царица чернила брови и ресницы, когда отправлялась обольщать Цезаря. И так далее ad infinitum .
Раздавая микстуры, бальзамы и мази, Роджер удивлялся, что деревенские девушки так отличались от элегантных дам, которых он видел двумя днями раньше в лавках на улице Франциска I, и даже от гаврских продавщиц, точно принадлежали к иной расе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61