В тебе много силы, которой ты не можешь управлять. У меня есть опыт и умение, но недостаточно силы. Если мы сумеем объединить эти две вещи, то, возможно, нам удастся заменить Ружану при атаке. Все будет зависеть от тебя. Предстоящая битва произойдет в той области, которую ты считаешь сном и которая на самом деле является такой же частью реальности, как все остальное.
— Прежде чем мы это сделаем, мне надо кое о чем договориться с вами, святой отец.
Персиваль с недоумением взглянул на Сергея.
— У нас нет времени на разговоры!
— У меня такое впечатление, что время еще есть. А если мы сейчас не поговорим, вся операция может сорваться. Вначале коротко скажите о своем плане. Что именно вы собираетесь сделать с помощью той силы, которую надеетесь почерпнуть в моем сознании?
— Что же, ты имеешь право это знать. Я попытаюсь создать узкий энергетический канал, ведущий к башне ордосов. Если это удастся, к нему подключатся три других наших самых опытных сновидца. Затем совместными усилиями мы попытаемся пробить защиту башни и проникнуть внутрь.
— Зачем?
— Чтобы найти Ружану, разумеется. Если это получится, если мы сможем подключить ее к созданному нами ментальному каналу, наши силы умножатся многократно.
Благодаря тому, что приемником этой силы станет опытный сновидец, находящийся на месте действия, мы с помощью Ружаны попытаемся нейтрализовать все защитные системы башни.
Очень может быть, что наши враги ошиблись и вместо беспомощной жертвы завезли к себе троянского коня из вашей древней земной мифологии.
— И затем вы предпримете настоящий штурм, так сказать, в физической реальности?
— Конечно. К этому времени скрытно подойдут наши основные силы, и мы бросим в бой все, что у нас есть.
— Простите, святой отец, но в вашем плане есть один серьезный недостаток. Он держится на волоске, на предположении, что вам удастся пробить защиту башни, а затем не позволить ордосам влиять на установленный канал. Но они находятся у себя дома и располагают гигантскими запасами энергии. Я был внутри башни и знаю это не понаслышке. Ваше построение может обрушиться в единый миг и будет стоить жизни всем нам.
— У тебя есть другое предложение? — В голосе Персиваля впервые прозвучала ледяная холодность, и Сергей поежился, почувствовав, как нелегко приходится тем, на кого обрушивается гнев этого человека.
— Есть, сэр. Но вначале ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос. Он продиктован вовсе не праздным любопытством. Видел ли кто-нибудь из ваших воинов или вообще кто-нибудь из жителей Захрана живого ордоса? Так сказать, во плоти?
Вопрос Сергея заставил сначала изумиться, а затем надолго задуматься сэра Персиваля. Наконец он ответил, пристально глядя на Сергея:
— Мне такие случаи неизвестны.
— Можно, исходя из этого факта, предположить, что физически ордосов в нашем мире не существует? Можно предположить, что они нигде не существуют в материальном виде и их разум представляет собой некую энергетическую субстанцию, не способную без посторонней помощи влиять на события внешнего мира, — сделал вывод Сергей.
— Но это не имеет никакого отношения к нашей задаче! — воскликнул рыцарь.
— Еще как имеет, сэр Персиваль! Если разум ордосов существует лишь в виде некоего энергетического облака, то, естественно, он не подчиняется нашим законам, его психика нам недоступна и непонятна. Иными словами, влиять на этот разум мы не можем. Но, с другой стороны, все то, что является его силой, может стать и его слабостью. Как только возникает необходимость в управлении какими-то конкретными процессами, ему не обойтись без помощников, связь с которыми в самый нужный момент может оказаться недостаточно надежной.
— Я по-прежнему не понимаю, как мы сможем воспользоваться этой особенностью ордосов? Ты говоришь загадками.
— Все наши ментальные усилия нужно направить на отсечение энергетических каналов башни от мозга, управляющего ею. Неважно, что он там собой представляет, лишь бы оставить его без энергии.
— Заманчивая мысль и очень опасная. Оставшись без управления, энергия башни может вырваться наружу, и тогда произойдет взрыв, способный уничтожить все вокруг и отбросить нашу цивилизацию сразу на несколько столетий назад.
— Я это понимаю. Но если вам удастся подключить мое сознание к контролю над этой энергией…
— Это не под силу даже самой Ружане.
— На самом деле, как мне кажется, для этого не потребуется чрезмерных усилий. В момент разрыва связи с управляющим центром (если нам удастся это осуществить) энергетический резервуар башни сам будет стремиться восстановить утраченный контроль. Не забывайте, что в какой-то мере он тоже представляет собой живое существо и ему наверняка присущ страх собственной смерти.
Так что он будет рад зацепиться за любую предложенную ему возможность восстановить статус-кво. Единственной действительно сложной проблемой будет разрыв ордосских каналов управления.
Персиваль долго молчал, переваривая услышанное. Наконец он произнес:
— Поистине твой мозг, не обремененный нашими догмами и суевериями, производит на меня странное впечатление. Иногда ты напоминаешь мне слепого котенка, а иногда изрекаешь истины, которые не могут прийти в голову ни одному из наших мудрецов. Но твой план еще более опасен, чем тот, который предложил я. Если контроль над энергией башни будет тобой утрачен хотя бы на секунду, произойдет страшная катастрофа! А поддержание канала управления, что бы ты там ни говорил, потребует огромных сил!
— Но ведь я буду пользоваться нашим объединенным каналом! И подумайте о том, что мы выиграем в случае успеха? Мы нейтрализуем всю их оборону, захватим башню вообще без потерь, на многие годы обезопасим монастырь от повторных вторжений, и самое главное — мы проникнем в их хранилища информации, нам откроются их самые сокровенные тайны, мы узнаем наконец, где находится их логово! То самое, из которого они выползают в ваш мир. Сэр Персиваль встал и, откинув полог шатра, долго смотрел в сторону захваченного ордосами города, словно искал там какой-то ответ. Наконец он перевел взгляд на Сергея, и в глазах его появилось грустное и бесконечно усталое выражение.
— Ты хоть понимаешь, какую ответственность на меня возлагаешь, предлагая подобное решение? Ты даже не ученик, не послушник. Что скажет совет общины?
— Он ничего не скажет. Если мы проиграем, говорить будет некому. А если выиграем…
— Да. Если выиграем — тогда конечно. Вот только вряд ли это удастся. И все же твой план чертовски заманчив… Ладно, возложим нашу судьбу на чашу весов единого господа нашего и, помолившись, приступим. Может быть, за всю историю этой странной войны ты предлагаешь осуществить схватку на равных… Да будет так, сын мой!
ГЛАВА 24
Апартаменты, в которые Жрен поместил Ружану, не были похожи на тюремную камеру. Здесь все соответствовало ее вкусу, даже цвета гобеленов на стенах были точно такими, как в ее родном замке. Надо отдать должное Жрену — за свою долгую службу в доме Талосского князя он хорошо изучил привычки юной княжны.
Вот только он недооценивал ее ум и не знал, как дешево стоят в ее глазах все его ухищрения. Она прекрасно понимала, что ей угрожает, и внутренне готовилась к схватке, от которой будет зависеть ее жизнь. Но внешне это невозможно было заметить. И Жрен, подолгу наблюдавший за княжной с помощью замаскированного в стене подсматривающего устройства, видел перед собой всего лишь беспечную молодую женщину.
Ни раньше, при дворе своего отца, ни тем более теперь она никогда не открывала ему своих подлинных возможностей, ограничиваясь фокусами вроде появления загадочного дворца в пустыне. В сохранении тайны помогло то, что служба Жрена ордосам стала известна князю достаточно давно, и, предупрежденная отцом, в обществе предателя она с детства привыкла быть настороже.
Сложнее всего оказалось объяснить ее долгое пребывание в Бертранском монастыре в качестве послушницы, но и здесь отец сумел представить это как особо утонченное воспитание светской аристократки.
Благодаря предусмотрительности старого князя сейчас она могла в полной мере изображать негодование и отвращение по поводу измены Жрена, словно только что о ней узнала. Когда Жрен решился впервые появиться в комнате своей пленницы, она встретила его шквалом заранее подготовленных и хорошо продуманных обвинений:
— Как давно ты продался ордосам, Жрен? Можно узнать, за сколько они тебя купили? — Это был один из самых безобидных вопросов, которые она задала при появлении ордосского адепта.
Скрипнув зубами, Жрен сдержался, в который уж раз. Он предполагал, что укротить эту своенравную гордячку будет непросто, но даже не представлял, что его ждет на самом деле.
— Очень скоро ордосы полностью подчинят себе Захран. Те, кто это понимает — я имею в виду людей дальновидных, — позаботились о том, чтобы обеспечить себе достойное место в новом мире. Неужели ты думала, что я всю жизнь проведу на побегушках у твоего отца? Теперь я твой господин, не забывай об этом.
— Надолго ли? Бертранцы уже близко. И капитан Сергей не простит тебе моего похищения.
— Нашла себе нового друга? Тебе понадобился иновременец? Своих уже недостаточно? Я убью его и заставлю тебя своими собственными руками опустить его голову в питательный раствор башни. Слышала о наших подвалах?
— Я все знаю о ваших подвалах.
— Да неужели? — Он саркастически усмехнулся. — Может быть, ваша светлость соизволит меня туда проводить?
— Обойдешься. И не старайся меня запугать. Все равно ничего не выйдет.
С детства она им помыкала, и Жрен до сих пор не мог избавиться от отвратительной привычки исполнять все ее капризы. Слишком большую власть имела над ним эта женщина. Сейчас он с горечью сознавал, что не знает, как переломить создавшуюся патовую ситуацию. Он следил за выражением ее лица, за мгновенно изменявшимся настроением. И когда Ружана нахмурилась, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя, а затем властным жестом указала ему на дверь, он не смог сделать ничего лучшего, как попятиться и торопливо выйти, вместо того чтобы наконец все поставить на свои места. Хотя ярость, клокотавшая в нем, могла бы расплавить камень.
Опасная игра, которую вела юная княжна, должна была в конце концов заставить Жрена отбросить прочь сдерживающие его препоны. Но пока этого не произошло, она оставалась хозяйкой положения.
Ружана не зря отослала Жрена. Она почувствовала легкое прикосновение чужого разума. Кто-то пытался установить с ней ментальный канал связи, прорываясь сквозь могучую внешнюю защиту башни.
Оставшись одна, она сделала все от нее зависящее, чтобы помочь прорваться своим друзьям. Княжна расслабилась, легла на постель и стала слушать недоступные обычному человеческому уху звуки. Вначале ей показалось, будто мышь скребется под полом, издавая тоненький противный визг. Конечно, это была не мышь, но, с другой стороны, она знала, что в монастыре нет адептов, обладающих достаточной силой, чтобы пробить защиту башни. Она уяснила, насколько крепка эта защита, еще тогда, когда выручала Сергея из ордосского плена. Если это все же пытаются пробиться к ней ее друзья, она ничем не могла им помочь. Ее силы еще не восстановились, а Жрен догадался о том, что она повелевает сновидением, хотя, конечно, не имел никакого представления о ее подлинных возможностях. Иначе он никогда не позволил бы ей находиться внутри башни. Тем не менее скорее из-за своей обычной предосторожности он сделал все, чтобы помешать ей заснуть и использовать в качестве оружия свой сон.
В ее комнате круглые сутки горел ослепительно яркий свет и играла громкая музыка. Каждые пять минут дверь с грохотом распахивалась, и, приставленная к ней служанка появлялась с вопросом, не надо ли чего госпоже? Избавиться от этой настырной девы ей не удалось даже на короткое время.
Сейчас, не предпринимая напрасных попыток погрузиться в настоящий сон, Ружана лишь старалась приблизить к себе непонятный звук, усилить его, но ничего не получалось, разве что тональность непонятного визга изменилась. Теперь он стал похож на звук сверла, вгрызающегося в металл.
Кроме внешних факторов, сосредоточиться мешал ее собственный страх. Угрозы Жрена вовсе не были пустыми словами, и, если бертранцы проиграют схватку, он возьмется за нее всерьез. Она не знала, является ли незнакомый звук в ее сознании отголоском невидимой схватки или это фокусы ее собственного сознания. В любом случае сейчас ей не удавалось оказать друзьям даже малую поддержку, а кроме нее никто из бертранцев не мог бы пробиться сквозь защиту башни. Так что шансов на успех не было, и не стоит себя обманывать. Нужно готовиться к худшему.
Жрен, покинув апартаменты княжны в состоянии тихого бешенства, уже не мог объективно оценивать ситуацию, и это стало частью той самой помощи, о которой княжна даже не подозревала.
Как только ордосский адепт увидел из обзорной рубки башни своего главного врага и виновника всех своих неудач, связанных с Ружаной, он совершенно потерял голову и отдал приказ о немедленной атаке, которую пожелал возглавить лично.
Противник показался ему слишком слабым — всего четверо против всех ордосских воинов. Он не стал задумываться над тем, почему его враги решились атаковать башню такими малыми силами, и попался в подготовленную ему ловушку.
Тем не менее, не желая рисковать, он бросил в атаку все, что было у него под рукой.
Полностью снаряженных боеприпасами и до отвала накормленных набралось шестнадцать биотанков. Одного этого соединения было достаточно для того, чтобы разметать и уничтожить любое войско, существовавшее в Захране.
Но вслед за танками по пандусу башни, перекинутому через проволочную ограду, непрерывным потоком полились конница и отряды моранских лучников, заранее нанятых для подобного случая, а также пехота, отобранная лично Жреном для своей охраны — здесь были только лучшие из лучших.
Немедленно рассредоточившись и укрываясь за выстроившимися полумесяцем танками, они двинулись вперед. На этот раз Жрен был предельно осторожен, и обычного приказа о захвате пленных живьем для дальнейшего использования в качестве пищи в кровавом подвале башни не поступило. Поэтому огонь на поражение энергетические орудия танков начали сразу же, как только дальномер головного танка, управляемого лично Жреном, отметил дистанцию прицельного выстрела.
За две минуты до начала огневого боя Сергея, к тому времени уже погруженного в глубокий транс, вывели из шатра. Он шел, едва переставляя ноги, поддерживаемый с двух сторон монахами. Чуть впереди этой троицы шел Персиваль, направлявший поток ментальной энергии.
Ее невозможно было увидеть, а почувствовать мог далеко не каждый. И только в глубине полусна-полуяви, в котором находился Сергей, перед его закрытыми глазами встала картина невидимой битвы.
Яркий луч света, возникший в пустом и сером пространстве, уперся в такую же серую и безликую, как само пространство, стену. Встретившись с преградой, луч начал вращаться, и тогда возник звук, сопровождавший вращение этого гигантского сверла, который и услышала Ружана.
Луч медленно погружался в преграду и через какое-то время, совершенно не соответствовавшее времени реальных событий, вышел с противоположной стороны.
Сразу же после этого картина в сознании Сергея изменилась.
Теперь он видел себя внутри какого-то механизма или, возможно, чрева. Он не мог определить, чем именно была среда, в которой он оказался, но она давила на него со всех сторон. Внешне стенки гигантского мешка, пронизанного переплетением артерий или, может быть, трубопроводов, напоминали желудок некоего монстра.
Сокращавшиеся трубы разного цвета и разной толщины извивались как змеи. По всей их длине проходили пульсирующие движения, словно трубы проталкивали вдоль себя какую-то пищу.
Подсознательно Сергей знал, что должен выделить среди этих труб самую главную. Именно для выполнения этой задачи он здесь и очутился.
Но трубы казались совершенно одинаковыми, и Сергей не знал, на какой из них следует остановиться. Но он понимал, что, если сейчас ошибется, произойдет взрыв энерговода, который разрушит башню и убьет всех, кто в ней находится. Он не мог допустить гибели Ружаны и потому покрывался холодным потом внутри этого чудовищного сна, будучи не в состоянии сделать решающий выбор…
В конце концов дальнейшее промедление стало невозможным — его начало выбрасывать из сна. Все усилия его друзей пропадут впустую. Если это случится, времени на вторую попытку у них уже не останется, все они погибнут под ударами ордосского воинства.
Чтобы избежать этого, Сергей наугад выбрал из переплетения труб наиболее мерзкую, выглядевшую как гнилая кишка.
Едва выбор был сделан, появились красные клещи или, вернее, громадные ножницы, которыми чьи-то невидимые руки перекусили кишку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Прежде чем мы это сделаем, мне надо кое о чем договориться с вами, святой отец.
Персиваль с недоумением взглянул на Сергея.
— У нас нет времени на разговоры!
— У меня такое впечатление, что время еще есть. А если мы сейчас не поговорим, вся операция может сорваться. Вначале коротко скажите о своем плане. Что именно вы собираетесь сделать с помощью той силы, которую надеетесь почерпнуть в моем сознании?
— Что же, ты имеешь право это знать. Я попытаюсь создать узкий энергетический канал, ведущий к башне ордосов. Если это удастся, к нему подключатся три других наших самых опытных сновидца. Затем совместными усилиями мы попытаемся пробить защиту башни и проникнуть внутрь.
— Зачем?
— Чтобы найти Ружану, разумеется. Если это получится, если мы сможем подключить ее к созданному нами ментальному каналу, наши силы умножатся многократно.
Благодаря тому, что приемником этой силы станет опытный сновидец, находящийся на месте действия, мы с помощью Ружаны попытаемся нейтрализовать все защитные системы башни.
Очень может быть, что наши враги ошиблись и вместо беспомощной жертвы завезли к себе троянского коня из вашей древней земной мифологии.
— И затем вы предпримете настоящий штурм, так сказать, в физической реальности?
— Конечно. К этому времени скрытно подойдут наши основные силы, и мы бросим в бой все, что у нас есть.
— Простите, святой отец, но в вашем плане есть один серьезный недостаток. Он держится на волоске, на предположении, что вам удастся пробить защиту башни, а затем не позволить ордосам влиять на установленный канал. Но они находятся у себя дома и располагают гигантскими запасами энергии. Я был внутри башни и знаю это не понаслышке. Ваше построение может обрушиться в единый миг и будет стоить жизни всем нам.
— У тебя есть другое предложение? — В голосе Персиваля впервые прозвучала ледяная холодность, и Сергей поежился, почувствовав, как нелегко приходится тем, на кого обрушивается гнев этого человека.
— Есть, сэр. Но вначале ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос. Он продиктован вовсе не праздным любопытством. Видел ли кто-нибудь из ваших воинов или вообще кто-нибудь из жителей Захрана живого ордоса? Так сказать, во плоти?
Вопрос Сергея заставил сначала изумиться, а затем надолго задуматься сэра Персиваля. Наконец он ответил, пристально глядя на Сергея:
— Мне такие случаи неизвестны.
— Можно, исходя из этого факта, предположить, что физически ордосов в нашем мире не существует? Можно предположить, что они нигде не существуют в материальном виде и их разум представляет собой некую энергетическую субстанцию, не способную без посторонней помощи влиять на события внешнего мира, — сделал вывод Сергей.
— Но это не имеет никакого отношения к нашей задаче! — воскликнул рыцарь.
— Еще как имеет, сэр Персиваль! Если разум ордосов существует лишь в виде некоего энергетического облака, то, естественно, он не подчиняется нашим законам, его психика нам недоступна и непонятна. Иными словами, влиять на этот разум мы не можем. Но, с другой стороны, все то, что является его силой, может стать и его слабостью. Как только возникает необходимость в управлении какими-то конкретными процессами, ему не обойтись без помощников, связь с которыми в самый нужный момент может оказаться недостаточно надежной.
— Я по-прежнему не понимаю, как мы сможем воспользоваться этой особенностью ордосов? Ты говоришь загадками.
— Все наши ментальные усилия нужно направить на отсечение энергетических каналов башни от мозга, управляющего ею. Неважно, что он там собой представляет, лишь бы оставить его без энергии.
— Заманчивая мысль и очень опасная. Оставшись без управления, энергия башни может вырваться наружу, и тогда произойдет взрыв, способный уничтожить все вокруг и отбросить нашу цивилизацию сразу на несколько столетий назад.
— Я это понимаю. Но если вам удастся подключить мое сознание к контролю над этой энергией…
— Это не под силу даже самой Ружане.
— На самом деле, как мне кажется, для этого не потребуется чрезмерных усилий. В момент разрыва связи с управляющим центром (если нам удастся это осуществить) энергетический резервуар башни сам будет стремиться восстановить утраченный контроль. Не забывайте, что в какой-то мере он тоже представляет собой живое существо и ему наверняка присущ страх собственной смерти.
Так что он будет рад зацепиться за любую предложенную ему возможность восстановить статус-кво. Единственной действительно сложной проблемой будет разрыв ордосских каналов управления.
Персиваль долго молчал, переваривая услышанное. Наконец он произнес:
— Поистине твой мозг, не обремененный нашими догмами и суевериями, производит на меня странное впечатление. Иногда ты напоминаешь мне слепого котенка, а иногда изрекаешь истины, которые не могут прийти в голову ни одному из наших мудрецов. Но твой план еще более опасен, чем тот, который предложил я. Если контроль над энергией башни будет тобой утрачен хотя бы на секунду, произойдет страшная катастрофа! А поддержание канала управления, что бы ты там ни говорил, потребует огромных сил!
— Но ведь я буду пользоваться нашим объединенным каналом! И подумайте о том, что мы выиграем в случае успеха? Мы нейтрализуем всю их оборону, захватим башню вообще без потерь, на многие годы обезопасим монастырь от повторных вторжений, и самое главное — мы проникнем в их хранилища информации, нам откроются их самые сокровенные тайны, мы узнаем наконец, где находится их логово! То самое, из которого они выползают в ваш мир. Сэр Персиваль встал и, откинув полог шатра, долго смотрел в сторону захваченного ордосами города, словно искал там какой-то ответ. Наконец он перевел взгляд на Сергея, и в глазах его появилось грустное и бесконечно усталое выражение.
— Ты хоть понимаешь, какую ответственность на меня возлагаешь, предлагая подобное решение? Ты даже не ученик, не послушник. Что скажет совет общины?
— Он ничего не скажет. Если мы проиграем, говорить будет некому. А если выиграем…
— Да. Если выиграем — тогда конечно. Вот только вряд ли это удастся. И все же твой план чертовски заманчив… Ладно, возложим нашу судьбу на чашу весов единого господа нашего и, помолившись, приступим. Может быть, за всю историю этой странной войны ты предлагаешь осуществить схватку на равных… Да будет так, сын мой!
ГЛАВА 24
Апартаменты, в которые Жрен поместил Ружану, не были похожи на тюремную камеру. Здесь все соответствовало ее вкусу, даже цвета гобеленов на стенах были точно такими, как в ее родном замке. Надо отдать должное Жрену — за свою долгую службу в доме Талосского князя он хорошо изучил привычки юной княжны.
Вот только он недооценивал ее ум и не знал, как дешево стоят в ее глазах все его ухищрения. Она прекрасно понимала, что ей угрожает, и внутренне готовилась к схватке, от которой будет зависеть ее жизнь. Но внешне это невозможно было заметить. И Жрен, подолгу наблюдавший за княжной с помощью замаскированного в стене подсматривающего устройства, видел перед собой всего лишь беспечную молодую женщину.
Ни раньше, при дворе своего отца, ни тем более теперь она никогда не открывала ему своих подлинных возможностей, ограничиваясь фокусами вроде появления загадочного дворца в пустыне. В сохранении тайны помогло то, что служба Жрена ордосам стала известна князю достаточно давно, и, предупрежденная отцом, в обществе предателя она с детства привыкла быть настороже.
Сложнее всего оказалось объяснить ее долгое пребывание в Бертранском монастыре в качестве послушницы, но и здесь отец сумел представить это как особо утонченное воспитание светской аристократки.
Благодаря предусмотрительности старого князя сейчас она могла в полной мере изображать негодование и отвращение по поводу измены Жрена, словно только что о ней узнала. Когда Жрен решился впервые появиться в комнате своей пленницы, она встретила его шквалом заранее подготовленных и хорошо продуманных обвинений:
— Как давно ты продался ордосам, Жрен? Можно узнать, за сколько они тебя купили? — Это был один из самых безобидных вопросов, которые она задала при появлении ордосского адепта.
Скрипнув зубами, Жрен сдержался, в который уж раз. Он предполагал, что укротить эту своенравную гордячку будет непросто, но даже не представлял, что его ждет на самом деле.
— Очень скоро ордосы полностью подчинят себе Захран. Те, кто это понимает — я имею в виду людей дальновидных, — позаботились о том, чтобы обеспечить себе достойное место в новом мире. Неужели ты думала, что я всю жизнь проведу на побегушках у твоего отца? Теперь я твой господин, не забывай об этом.
— Надолго ли? Бертранцы уже близко. И капитан Сергей не простит тебе моего похищения.
— Нашла себе нового друга? Тебе понадобился иновременец? Своих уже недостаточно? Я убью его и заставлю тебя своими собственными руками опустить его голову в питательный раствор башни. Слышала о наших подвалах?
— Я все знаю о ваших подвалах.
— Да неужели? — Он саркастически усмехнулся. — Может быть, ваша светлость соизволит меня туда проводить?
— Обойдешься. И не старайся меня запугать. Все равно ничего не выйдет.
С детства она им помыкала, и Жрен до сих пор не мог избавиться от отвратительной привычки исполнять все ее капризы. Слишком большую власть имела над ним эта женщина. Сейчас он с горечью сознавал, что не знает, как переломить создавшуюся патовую ситуацию. Он следил за выражением ее лица, за мгновенно изменявшимся настроением. И когда Ружана нахмурилась, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя, а затем властным жестом указала ему на дверь, он не смог сделать ничего лучшего, как попятиться и торопливо выйти, вместо того чтобы наконец все поставить на свои места. Хотя ярость, клокотавшая в нем, могла бы расплавить камень.
Опасная игра, которую вела юная княжна, должна была в конце концов заставить Жрена отбросить прочь сдерживающие его препоны. Но пока этого не произошло, она оставалась хозяйкой положения.
Ружана не зря отослала Жрена. Она почувствовала легкое прикосновение чужого разума. Кто-то пытался установить с ней ментальный канал связи, прорываясь сквозь могучую внешнюю защиту башни.
Оставшись одна, она сделала все от нее зависящее, чтобы помочь прорваться своим друзьям. Княжна расслабилась, легла на постель и стала слушать недоступные обычному человеческому уху звуки. Вначале ей показалось, будто мышь скребется под полом, издавая тоненький противный визг. Конечно, это была не мышь, но, с другой стороны, она знала, что в монастыре нет адептов, обладающих достаточной силой, чтобы пробить защиту башни. Она уяснила, насколько крепка эта защита, еще тогда, когда выручала Сергея из ордосского плена. Если это все же пытаются пробиться к ней ее друзья, она ничем не могла им помочь. Ее силы еще не восстановились, а Жрен догадался о том, что она повелевает сновидением, хотя, конечно, не имел никакого представления о ее подлинных возможностях. Иначе он никогда не позволил бы ей находиться внутри башни. Тем не менее скорее из-за своей обычной предосторожности он сделал все, чтобы помешать ей заснуть и использовать в качестве оружия свой сон.
В ее комнате круглые сутки горел ослепительно яркий свет и играла громкая музыка. Каждые пять минут дверь с грохотом распахивалась, и, приставленная к ней служанка появлялась с вопросом, не надо ли чего госпоже? Избавиться от этой настырной девы ей не удалось даже на короткое время.
Сейчас, не предпринимая напрасных попыток погрузиться в настоящий сон, Ружана лишь старалась приблизить к себе непонятный звук, усилить его, но ничего не получалось, разве что тональность непонятного визга изменилась. Теперь он стал похож на звук сверла, вгрызающегося в металл.
Кроме внешних факторов, сосредоточиться мешал ее собственный страх. Угрозы Жрена вовсе не были пустыми словами, и, если бертранцы проиграют схватку, он возьмется за нее всерьез. Она не знала, является ли незнакомый звук в ее сознании отголоском невидимой схватки или это фокусы ее собственного сознания. В любом случае сейчас ей не удавалось оказать друзьям даже малую поддержку, а кроме нее никто из бертранцев не мог бы пробиться сквозь защиту башни. Так что шансов на успех не было, и не стоит себя обманывать. Нужно готовиться к худшему.
Жрен, покинув апартаменты княжны в состоянии тихого бешенства, уже не мог объективно оценивать ситуацию, и это стало частью той самой помощи, о которой княжна даже не подозревала.
Как только ордосский адепт увидел из обзорной рубки башни своего главного врага и виновника всех своих неудач, связанных с Ружаной, он совершенно потерял голову и отдал приказ о немедленной атаке, которую пожелал возглавить лично.
Противник показался ему слишком слабым — всего четверо против всех ордосских воинов. Он не стал задумываться над тем, почему его враги решились атаковать башню такими малыми силами, и попался в подготовленную ему ловушку.
Тем не менее, не желая рисковать, он бросил в атаку все, что было у него под рукой.
Полностью снаряженных боеприпасами и до отвала накормленных набралось шестнадцать биотанков. Одного этого соединения было достаточно для того, чтобы разметать и уничтожить любое войско, существовавшее в Захране.
Но вслед за танками по пандусу башни, перекинутому через проволочную ограду, непрерывным потоком полились конница и отряды моранских лучников, заранее нанятых для подобного случая, а также пехота, отобранная лично Жреном для своей охраны — здесь были только лучшие из лучших.
Немедленно рассредоточившись и укрываясь за выстроившимися полумесяцем танками, они двинулись вперед. На этот раз Жрен был предельно осторожен, и обычного приказа о захвате пленных живьем для дальнейшего использования в качестве пищи в кровавом подвале башни не поступило. Поэтому огонь на поражение энергетические орудия танков начали сразу же, как только дальномер головного танка, управляемого лично Жреном, отметил дистанцию прицельного выстрела.
За две минуты до начала огневого боя Сергея, к тому времени уже погруженного в глубокий транс, вывели из шатра. Он шел, едва переставляя ноги, поддерживаемый с двух сторон монахами. Чуть впереди этой троицы шел Персиваль, направлявший поток ментальной энергии.
Ее невозможно было увидеть, а почувствовать мог далеко не каждый. И только в глубине полусна-полуяви, в котором находился Сергей, перед его закрытыми глазами встала картина невидимой битвы.
Яркий луч света, возникший в пустом и сером пространстве, уперся в такую же серую и безликую, как само пространство, стену. Встретившись с преградой, луч начал вращаться, и тогда возник звук, сопровождавший вращение этого гигантского сверла, который и услышала Ружана.
Луч медленно погружался в преграду и через какое-то время, совершенно не соответствовавшее времени реальных событий, вышел с противоположной стороны.
Сразу же после этого картина в сознании Сергея изменилась.
Теперь он видел себя внутри какого-то механизма или, возможно, чрева. Он не мог определить, чем именно была среда, в которой он оказался, но она давила на него со всех сторон. Внешне стенки гигантского мешка, пронизанного переплетением артерий или, может быть, трубопроводов, напоминали желудок некоего монстра.
Сокращавшиеся трубы разного цвета и разной толщины извивались как змеи. По всей их длине проходили пульсирующие движения, словно трубы проталкивали вдоль себя какую-то пищу.
Подсознательно Сергей знал, что должен выделить среди этих труб самую главную. Именно для выполнения этой задачи он здесь и очутился.
Но трубы казались совершенно одинаковыми, и Сергей не знал, на какой из них следует остановиться. Но он понимал, что, если сейчас ошибется, произойдет взрыв энерговода, который разрушит башню и убьет всех, кто в ней находится. Он не мог допустить гибели Ружаны и потому покрывался холодным потом внутри этого чудовищного сна, будучи не в состоянии сделать решающий выбор…
В конце концов дальнейшее промедление стало невозможным — его начало выбрасывать из сна. Все усилия его друзей пропадут впустую. Если это случится, времени на вторую попытку у них уже не останется, все они погибнут под ударами ордосского воинства.
Чтобы избежать этого, Сергей наугад выбрал из переплетения труб наиболее мерзкую, выглядевшую как гнилая кишка.
Едва выбор был сделан, появились красные клещи или, вернее, громадные ножницы, которыми чьи-то невидимые руки перекусили кишку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42