— Не знаю, — сказала Сьюзен.— У меня сложилось другое впечатление.— У меня тоже.— У меня сложилось впечатление, что ты хочешь выйти за меня замуж и сердишься, что я еще не сделал тебе предложения.— Неуслышанные песни всегда кажутся более сладкими?— Нет, не это.— Доступность не сделала тебя менее заслуживающим любви. Это... Я не знаю. Не правда ли, удивительно? Мне кажется, я хотела, скорее, удостовериться в твоих чувствах, доказательством которых было бы твое предложение, а не совершить этот акт на самом деле.— Совершение акта не явилось бы для нас чем-то новым.— Ты понимаешь, что я имею в виду.— Да, понимаю. Что собираешься предпринять по поводу своего решения? Выйдешь за меня замуж?— Не знаю. Ты, конечно, можешь пригрозить оставить меня, а я не хочу тебя терять.— Ты не потеряешь меня.— Да, мне тоже так кажется. Это одна из приятных черт твоего характера. В некотором роде я обладаю свободой проявлять нерешительность. Мне ничего не угрожает, и я свободна сомневаться, если ты понимаешь, что я имею в виду.— Тебе не удастся поколебать мою уверенность.— Я и не хочу этого.— Здесь не идет речи о «свободна ты» и «свободен я». Мы вместе. И никаких вопросов, как любили мы говорить еще в школе.— Как это похоже на тебя. — Сьюзен улыбнулась. — Но я не хочу бросать тебя и начинать жить с другим мужчиной. Я испытываю колебания не потому, что хочу поэкспериментировать. Я уже занималась этим. Знаю об этом все, что необходимо знать. Мы оба знаем. Я отдаю себе отчет, что будет достаточно сложно делить себя между тобой и кем-нибудь еще в баре для одиноких сердец.— Это точно.— Но нужно еще кое-что обдумать.— А именно?— Где мы будем жить?Я по-прежнему лежал на спине, она полусидела, опершись на левый локоть, ее темные волосы упали на лицо. Внутренняя энергия, исходящая из нее, почти ощущалась физически.— Ага, — сказал я.Она наклонилась и поцеловала меня в губы.— Еще одна твоя очаровательная черта. Ты так быстро все понимаешь.— Тебе не потребуется бросать свою работу, свой дом.— Или город, в котором я живу почти двадцать лет, в котором у меня друзья, свой жизненный уклад, к которому я отношусь достаточно трепетно.— Я не смогу там жить, Сьюз.— Конечно не сможешь. Посмотри на себя, Ты бескомпромиссный человек. Взрослый, великий, всех защищающий папаша. И в то же время ты самый большой ребенок, которого мне доводилось встречать. Тебе будет нечего делать в пригороде, в отдельном доме, вокруг которого надо подстригать лужайку. Ты не сможешь иногда ходить в клуб поплавать. Ты ведь уже задушил одного человека, да?— Да, его звали Фил. Фамилию так и не узнал, просто Фил. Мне это совсем не понравилось.— Правильно, но тебе нравится работа, в процессе которой может возникнуть подобная ситуация.— Не совсем уверен, что это ребячество.— В лучшем смысле этого слова. Во всем происходящем для тебя есть элемент игры, тревога о способе, а не о результате. Иногда очень близко подходящая к тревоге о благородстве.— Слишком часто речь идет о жизни и смерти, милая.— Конечно, но из-за этого игра становится более значимой. Мои соседи по Смитфилду более серьезные люди. Они имеют дело с успехом или поражением. Большинство из них не находит в этом никакого веселья.— Ты много обо мне думала.— Можешь не сомневаться. Ты не сможешь отказаться от своей работы, я не смогу прекратить свою. Я не хочу переезжать в Бостон. Ты не хочешь жить в Смитфилде.— Могу согласиться, — сказал я. — Можем что-нибудь придумать. Никто не заставляет тебя бросать твою работу или меня — мою.— Нет, вероятно нет. Но подобные вещи необходимо обдумать.— Итак, пока ты продолжаешь твердо заявлять: «Не знаю».— Видимо, так.Я протянул к ней руки и притянул к себе.— Ты — импульсивная стерва, — сказал я. Ее лицо было прижато к моей груди. Поэтому ее голос звучал приглушенно.— С другой стороны, — пробормотала она, — я никогда не брошу тебя.— Это несомненно, — сказал я. — Пойдем пообедаем и совершим акт нашей дружбы.— Может быть, — прошептала Сьюзен, когда мы вернулись в мотель, — мы совершим его до обеда?— А еще лучше, — сказал я, — и до, и после — как ты на это смотришь?— Молодость — это то, на сколько лет ты себя чувствуешь, любимый, — улыбнулась она. 28 В семь тридцать мы позвонили в дом Шепардов, у меня был бумажный пакет с красным венгерским вином, дверь открыл Хоук и навел на меня «кольт-магнум».— Заходите, — сказал он.Мы подчинились. В гостиной находились Кинг Пауэрс, Пауэлл, придурок, которого я сбросил в бассейн, Мейси и Шепарды. Шепарды вместе сидели на диване, рядом стоял Пауэлл с пистолетом в руке, пожирающий их жестким, как гвоздь, взглядом. Мейси торчал у камина со своим изящным дипломатом в руке, Пауэрс сидел рядом в кресле-качалке. Лицо Шепарда было влажным, он выглядел нездоровым. Постоянные избиения могут лишить человека энергии, и Шепард выглядел так, будто с трудом сдерживается, чтобы не рассыпаться на части. Лицо его жены не выражало практически ничего. Она будто зашла в какое-то помещение и притаилась там, ожидая развития событий.— Где дети? — спросил я.— Их здесь нет. — Хоук улыбнулся. — Мне кажется, что Харв и миссис собирались побыть наедине до вашего прихода, поэтому отправили их на весь вечер к соседям. Избавили нас от лишних хлопот.— Заткнись, Хоук, — сказал Пауэрс. — Будешь шутить на собственных похоронах.Хоук подмигнул мне:— Мистер Пауэрс в данный момент очень рассержен, и мне кажется, я знаю на кого.— Мне почему-то показалось, что мы обязательно встретимся, Кинг, — сказал я.— Тебе правильно показалось, мать твою, умник. Я кое что приготовил для тебя, сукин ты сын. Если ты думал, что можешь так легко сделать меня и улизнуть, значит, ты совсем не знал Кинга Пауэрса.— Кинг, — сказал Мейси, — все это приведет к еще большим неприятностям. Нам они не нужны. Лучше уйти отсюда.— Нет, сначала я прикончу этого сукиного сына. — Пауэрс встал. У него было солидное пузцо, хотя выглядел он так, будто когда-то был тощим. Ступни его смотрели в разные стороны, как у утки. — Хоук, — сказал он, — забери у него пистолет.— К стене, приятель, ты знаешь, как это делается.Я повернулся и прислонился к стене, позволив взять пистолет у меня с бедра. Ему не потребовалось искать долго. Он просто знал, где находится пистолет. Вероятно, унюхал его. Я отошел от стены.— Почему ты ходишь как утка, Кинг? — спросил я.Красное лицо Пауэрса еще больше потемнело. Он шагнул ко мне и ударил в лицо кулаком. Я отшатнулся, согнувшись в поясе, но не упал.— Кряк, — сказал я.Пауэрс снова ударил меня и рассек мне губу. Через час она сильно распухнет. Если я буду жив через час.— Хоук, — сказала Сьюзен.Он покачал головой:— Садитесь на диван.— Вы нас застрелите? — спросил Шепард. В его голосе почти не осталось жизни.— Я, мать твою, пристрелю этот мешок с дерьмом, — сказал Пауэрс. — А потом, возможно, войду во вкус и перестреляю всю вашу поганую компанию. Как ты на это смотришь, дерьмо?— Она здесь ни при чем, — сказал Шепард, кивнув на свою жену. — Отпустите ее. У нас трое детей. Они вам ничего не сделали.Пауэрс засмеялся, обнажив изнаночную часть верхней губы:— Но ты сделал. Ты лишил меня крупной суммы денег и должен поплатиться за это.— Я рассчитаюсь, с процентами. Отпустите ее.— Мы еще поговорим об этом, дерьмо, — сказал Пауэрс. — Сначала я хочу разобраться с этим умником.Он снова повернулся ко мне и отвел руку. Я шагнул к нему и нанес сильный удар в область почек. Его тело обмякло. Он застонал от боли и упал на колени.Мейси достал пистолет. Пауэлл отвел свой пистолет от Шепардов и наставил на меня.— Прекратите, — сказал Хоук. В его голосе уже не чувствовалось насмешливости.Пауэрс сидел на полу, припав на один бок и стараясь сдержать боль. Его лицо было настолько красным, что веснушки казались бледнее.— Убей его, убей этого ублюдка, — вымолвил он. — Убей его, Хоук.— Хоук, — сказала Сьюзен.Я не сводил глаз с Хоука. Мейси был слишком слаб. Он мог выстрелить, чтобы спасти себя, если не было выхода. Но убить за просто так, тут требуется нечто другое, чему не учат в школах бизнеса. Пауэлл сделает все, что ему скажут, но пока никто ничего не сказал ему. Самое главное — Хоук. Он стоял неподвижно, как дерево. Краем глаза я заметил, как Шепард поднял руку и положил ее на спину своей жены, между лопаток.— Хоук, — снова сказала Сьюзен.Пауэрс по-прежнему сидел на полу, прижав к себе колени, так что стали видны его белые носки над коричневыми мокасинами.— Хоук, скотина, — сказал он, — делай то, что тебе сказали. Прикончи его. Разнеси ему череп. Немедленно. Убей его.Хоук покачал головой:— Нет.Пауэрс уже стоял на коленях, пытался подняться на ноги. Он был настолько не в форме, что не мог даже оторваться от пола.— Нет? Ты кому говоришь нет, ниггер? Кто тебе платит, мать твою? Делай что сказали...Лицо Хоука расплылось в широкой улыбке.— Нет, я не собираюсь делать то, что мне велят. Предоставляю это тебе, босс.— Я это сделаю, мистер Пауэрс, — вызвался Пауэлл.Хоук покачал головой:— Нет, Пауэлл. Клади свой пистолет и сходи прогуляться. Ты тоже, Мейси. Здесь остаются Кинг и Спенсер, один на один.— Хоук, ты спятил, — сказал Мейси.— Хоук, ты что задумал, мать твою? — Спросил Пауэрс.— Пошевеливайся, Мейси, — приказал Хоук. — Кладите пистолеты на кофейный столик и убирайтесь отсюда.— Бога ради, Хоук... — сказал Пауэлл.— Быстрее. Иначе я убью вас, вы меня знаете.Мейси и Пауэлл положили пистолеты на кофейный столик и направились к двери.— Мать вашу, что здесь происходит? — возмутился Пауэрс. Его лицо обрело прежний цвет. Голос взлетел на октаву. — Вам кто приказывает? Этот поганый ниггер или я?— Расист, да еще сквернослов, — сказал мне Хоук.— Как безобразно, — вздохнул я. — Разве можно так выражаться?— Мейси, вызови полицию, когда выйдешь отсюда, — сказал Пауэрс. — Слышишь меня? Вызови полицию. Они собираются убить меня. Этот сумасшедший ниггер хочет убить меня.Мейси и Пауэлл закрыли за собой дверь. Голос Пауэрса стал еще выше:— Мейси, черт тебя возьми, Мейси!— Они ушли, Кинг, — сказал Хоук. — Настало время прикончить Спенсера, ты это уже начал.— У меня нет пистолета. Ты же знаешь, Хоук. Я никогда не ношу оружия. Дай мне пистолет Мейси.— Никакого оружия, Кинг. Забей его до смерти своими пощечинами, как ты совсем недавно делал. — Хоук убрал свой «магнум» под куртку и прислонился к двери, скрестив на груди руки. Его блестящее лицо цвета черного дерева не выражало абсолютно ничего. Пауэрс, наконец поднявшись на ноги, отступил на два шага:— Эй, подожди, Хоук, ты же знаешь, что я не могу вот так пойти на Спенсера. Я сомневаюсь, что и ты можешь. Это несправедливо, понимаешь? Я так не привык работать.Лицо Хоука оставалось бесстрастным. Харви Шепард поднялся с дивана и неумело, по-крестьянски размахнувшись, ударил Пауэрса. Удар пришелся в голову, рядом с правым ухом, и захватил Пауэрса врасплох. Вероятно, при этом Шепард повредил костяшки пальцев. Глупо бить кого-либо подобным образом, но Харв, казалось, не обратил на это никакого внимания. Он двинулся на Пауэрса, нанес тому удар левой рукой в лицо и сшиб с ног. Пока Шепард пытался ударить его ногой, Пауэрс шарил по кофейному столику в поисках пистолета. Я встал между ним и оружием, он бросился на меня и впился в мою коленную чашечку.— Боже праведный, — сказал я, наклонился и рывком поднял его на ноги. Он попытался вцепиться мне в лицо обеими руками, я отстранил его от себя и сильно ударил о стену. Мгновение он стоял неподвижно, лицом к стене, потом стал медленно поворачиваться через левое плечо и теперь стоял спиной к стене. Шепард снова двинулся на Пауэрса, но я остановил его:— Достаточно.Шепард продолжал напирать, я вынужден был схватить его за плечо и оттолкнуть. Он весь напрягся.— Не надо, Харви, — сказала сидящая на диване Пам Шепард. Харв Шепард повернулся к ней.— Господи, — выдохнул он, сел на диван рядом с женой и неловко обнял ее. Она прижалась к нему, скованно, но без сопротивления.Сьюзен встала, подошла к Хоуку, положила ладони ему на плечи, приподнялась на цыпочки и поцеловала в губы.— Почему, Хоук? Я знала, что ты не сделаешь этого, но не знала почему.Хоук пожал плечами:— Мы с вашим мужчиной очень похожи. Я уже говорил об этом. Таких немного осталось, таких, как Спенсер и я. Если бы он умер, еще на одного стало бы меньше. Мне бы не хватало его. К тому же я его должник после того, что произошло утром.— Ты все равно не сделал бы этого, — сказала Сьюзен. — Даже если бы он не предупредил тебя о полиции.— Не питай такую уверенность, милая. Я делал это бесчисленное множество раз. Во всяком случае, — Хоук обратился ко мне, — мы квиты. Кроме того, — Хоук посмотрел на Сьюзен и улыбнулся, — Пауэрс так грязно ругается. Мне никогда не нравились мужчины, которые позволяют себе так ругаться в присутствии дам. — Он сделал шаг в сторону, бросил на стол мой пистолет, взял пистолеты Мейси и Пауэлла и вышел. — Еще увидимся, — кивнул он и буквально растворился.Я посмотрел на Пауэрса:— Думаю, нам удастся обвинить тебя в нападении с целью убийства, Кинг. Вряд ли это поможет тебе выпутаться из неприятностей, в которые ты уже влип в Бостоне, а?— Пошел ты, — буркнул Пауэрс. Потом ноги его обмякли, он скользнул на пол и больше не шевелился.— Хоук был прав, Кинг, — сказал я. — Ты слишком много сквернословишь.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19