— Ну и что? Если мы хотим заключить торговое соглашение с Китаем, нам нужно принимать во внимание и их точку зрения.— Знаешь, Клифф, если бы ты служил в Государственном департаменте в 1938 году, может быть, Гитлеру удалось бы прикончить всех евреев безо всякого шума, — пошутил Гант.Это возымело свой эффект. Ратледж повернулся и начал возражать:— Одну минуту…— Это ведь была его внутренняя политика, Клифф, разве не правда? Что из того, что они ходят в другую церковь, — послать их всех в газовые камеры, вот и решение проблемы. Кого это интересует?— Послушай, Марк…— Нет, это ты послушай, Клифф. Страна должна соблюдать определённые принципы, потому что если ты придерживаешься иного мнения, тогда кто ты, на самом деле? Мы являемся членами клуба — черт побери, фактически мы руководим этим клубом. Почему, Клифф? Потому что люди знают, что мы их защищаем. Мы не идеальны. Ты знаешь это. Я знаю это. Все знают это. Но они также знают, на что мы пойдём и на что не пойдём. Таким образом, наши друзья доверяют нам, и наши враги тоже знают это. И поэтому в мире существует здравый смысл, по крайней мере в наших частях мира. Вот почему нас уважают, Клифф.— А наше оружие не имеет значения, и вся экономическая мощь, которой мы обладаем, как относительно этого? — насмешливо спросил дипломат.— Ты думаешь, как мы приобрели все это, Клиффи? — задал ответный вопрос Гант, снова используя уменьшительное имя Ратледжа, чтобы подразнить его. — Мы есть то, что мы есть, потому что люди со всех концов мира приехали в Америку, чтобы работать и воплотить в действительность свои мечты. Они работали, не жалея сил. Мой дед приехал сюда из России, потому что не выдержал преследования со стороны царя и его приспешников. И он работал, его дети получили образование, и дети его детей тоже получили образование. А теперь я чертовски богат, но я не забыл, что сказал мне дедушка, когда я был маленьким. Он сказал мне, что это самое лучшее место на земле для евреев. Почему, Клифф? Да потому, что белые люди, которые откололись от Англии и написали Конституцию, обладали хорошими идеями и жили в соответствии с этими идеями, большей частью. Вот кто мы, Клифф. И это означает, что мы должны быть теми, кем являемся, и это означает, что мы должны защищать определённые принципы и мир должен видеть, что мы делаем это.— Но у нас самих много недостатков! — запротестовал Ратледж.— Разумеется, много! Клифф, мы не должны быть идеальными, чтобы оказаться лучшими среди других, и мы никогда не прекращаем работать, чтобы избавиться от недостатков. Мой отец, когда учился в колледже, ходил с демонстрациями в Миссисипи, и его избивали пару раз, но, ты знаешь, в конце концов все сложилось как надо, и теперь у нас чернокожий занимает пост вице-президента. Насколько мне известно, он может быть достаточно хорош, чтобы когда-нибудь сделать ещё один шаг. Господи, Клифф, как ты можешь представлять Америку другим странам, если не понимаешь этого? Дипломатия — это бизнес, — хотел ответить Ратледж. — И я знаю, как заниматься этим бизнесом. Но стоит ли трудиться, объясняя подобные вещи этому еврею из Чикаго?Так что он откинул назад спинку кресла и сделал вид, что дремлет. Гант понял намёк и отправился на прогулку длиной в семьдесят футов. Сержанты ВВС, притворяющиеся стюардессами, начали разносить завтрак, и кофе оказался вполне приличным. Он сел в хвостовом салоне самолёта, глядя на репортёров, и ему показалось, что он чувствует себя на вражеской территории, но, подумав, решил, что вражеская территория находится рядом с этим дипломатическим ублюдком. * * * Утреннее солнце, осветившее Пекин, осветило и Сибирь в тот же день, даже раньше.— Я вижу, что вы, инженеры, справляетесь с работой, как всегда, хорошо, — заметил Бондаренко. На его глазах огромные землеройные машины пробивали просеку шириной больше сотни метров через вековой лес сосен и елей. Эта дорога будет обслуживать нужды как золотой шахты, так и нефтяных месторождений. Две дополнительные дороги прокладывались двенадцатью бригадами. Больше трети инженерных войск всей Российской армии были задействованы на этом проекте, и здесь было множество солдат вместе с половиной тяжёлого оборудования, окрашенного в оливково-зелёный цвет, используемого Российской армией в течение семидесяти лет.— Это «Всенародная стройка», — сказал полковник Алиев. Он был прав. Идеология «Всенародных строек» была создана в Советском Союзе. Так называли проекты такой огромной национальной важности, которые привлекали на работу молодёжь страны, пылающую патриотической страстью. К тому же это был хороший повод встретиться с девушками и повидать мир. Этот проект продвигался даже быстрее обычного, потому что Москва распорядилась подключить к нему армию, которая больше не беспокоилась о нашествии со стороны НАТО. Несмотря на множество недостатков, Российская армия все ещё имела доступ к огромным людским и материальным ресурсам. Кроме того, в этом проекте были задействованы настоящие деньги. Гражданские специалисты получали огромную зарплату. Москве нужно было как можно быстрее освоить оба эти месторождения. Поэтому в район золотоносного месторождения перебросили на вертолётах бригады рабочих с лёгким оборудованием. С его помощью они построили большую посадочную площадку, и грузовые вертолёты доставили сюда более тяжёлую технику, которая проложила взлётно-посадочную площадку для грузовых самолётов российских ВВС. Они, в свою очередь, доставили огромные землеройные машины, прокладывающие настоящую взлётно-посадочную полосу. К ней скоро подведут железнодорожную ветку, по которой привезут цемент и железные прутья, необходимые для строительства большого коммерческого аэропорта.Здания росли как на дрожжах. Одним из первых доставили оборудование для лесопилки, подвозить сырьё для которой не требовалось — деревья вокруг росли в изобилии. Были прорублены большие просеки, и срубленные деревья почти сразу превращались в строительную древесину для зданий. Прежде всего рабочие лесопилки построили себе прочные домики. Далее начали возводиться административные постройки, и предполагалось, что через четыре месяца будут готовы спальные помещения более чем для тысячи шахтёров, которые уже выстраивались в очереди в конторах по найму, потому что добыча золота оплачивалась очень высоко. Более того, российское правительство приняло решение, что шахтёры могут получить по собственному выбору плату или в деньгах, или золотыми монетами по мировой цене. Мало кто из русских рабочих отказывался от выбора в пользу золотых монет. Так что опытные шахтёры заполняли бланки в ожидании самолётов, которые доставят их к месту добычи золота. Бондаренко пожелал им удачи. В этих районах было столько комаров, что они могли без труда унести маленького ребёнка и потом высосать из него всю кровь, подобно мини-вампирам. Даже за золотые монеты он не согласился бы работать здесь.Генерал знал, что нефтяное месторождение было намного более важным для его страны. Корабли уже пробивались через ледовые поля поздней весны, следуя за мощными ледоколами «Ямал» и «Россия». На кораблях было буровое оборудование, необходимое для того, чтобы начать экспериментальное бурение и позднее промышленное производство. Бондаренко хорошо знал об этом. Нефтяное месторождение не было нереальной мечтой. Это было спасением для экономики его страны, при котором огромное количество твёрдой валюты вольётся в Россию, деньги, необходимые для того, чтобы прорваться в двадцать первый век, чтобы платить рабочим, которые так долго и напряжённо трудились ради процветания страны, заслуживающей этого.Задача Бондаренко заключалась в том, чтобы охранять это богатство. Тем временем солдаты армейского инженерного корпуса работали, не жалея сил, создавали оборудование гаваней, чтобы корабли с грузами могли выгрузить их на берег. Рассматривали вопрос об использовании боевых амфибий, с помощью которых российский флот мог выгружать доставленное оборудование, словно военное снаряжение.Впрочем, от этого пришлось отказаться, потому что во многих случаях огромные машины были больше и тяжелее, чем боевые танки Российской армии, что удивило командующего Дальневосточным военным округом и произвело на него впечатление.Одним из последствий всего этого стало отвлечение большинства инженерных подразделений войск Бондаренко для работы на различных проектах. У него осталось всего несколько инженерных батальонов, входивших в состав боевых частей. А ведь есть ещё немало областей, в которых можно использовать тяжёлое оборудование, ворчал генерал. На китайской границе были места, где два-три полка могли создать надёжные преграды против механизированных войск противника. Но они будут отчётливо видны с противоположной стороны границы и явно предназначены для использования против китайской армии, сообщили ему из Москвы. Впрочем, подобная угроза не беспокоила столичных боссов. Бондаренко продолжал сооружать препятствия, несмотря на то, что их можно будет использовать только против Народно-освободительной армии Китая, если эта армия захочет двинуться на север и освободить Россию. О чем думают политики? — спрашивал себя Бондаренко. Даже в Америке политические деятели ничем не отличались от российских, говорили ему американские офицеры, с которыми ему доводилось встречаться. Политики не беспокоились о том, что делалось в действительности, их гораздо больше интересовало, как это выглядит. В этом смысле все политические деятели, независимо от их убеждений, казались коммунистами, — насмешливо подумал Бондаренко, — более заинтересованными в видимости, чем в действительности. — Когда намечается завершение работ? — спросил генерал армии.— Прогресс просто поразителен, — ответил полковник Алиев. — Дороги будут проложены через месяц или шесть недель, в зависимости от погоды. Завершающий этап займёт гораздо больше времени.— Ты знаешь, что беспокоит меня?— Что, товарищ генерал? — спросил начальник оперативного управления.— Получается, что мы построили дороги для вторжения противника. Сейчас впервые создалась обстановка, при которой китайские войска смогут быстро пересечь границу и стремительно продвинуться к северному побережью Сибири. — До этого естественные препятствия — главным образом местность, густо поросшая лесом, — делали эту задачу настолько трудной, что она вообще казалась невыполнимой. А теперь туда проложена дорога, и возникла причина, из-за которой завоевание Сибири покажется таким заманчивым. Сибирь действительно была сокровищницей космических масштабов. «Настоящая сокровищница, — подумал Бондаренко. — А у меня ключи от неё». Он пошёл обратно к вертолёту, чтобы завершить облёт дороги, проложенной военными инженерами. Глава 36Донесения «Зорге» Президент Райан проснулся ещё до шести утра. Секретная служба рекомендовала ему держать шторы задёрнутыми, закрывая, таким образом, окна от наблюдения снаружи, но Райану не хотелось спать в гробу, даже если это большой гроб. Вот почему, когда он просыпался так рано, как, например, в 3.53, он предпочитал видеть какой-нибудь свет за окнами, даже если это огни полицейской патрульной машины или одинокого такси. Годы шли, и он привык просыпаться рано. Это удивляло его. Мальчиком он любил просыпаться поздно, особенно по уикендам. А вот Кэти спала по-другому, подобно большинству врачей, и особенно большинству хирургов: они предпочитали вставать раньше и ехать в больницу, так что после операции у неё оставался целый день, в течение которого она могла наблюдать, как пациент или пациентка перенесли хирургическое вмешательство.Этому он, может быть, научился от неё, и в ходе какого-то странного соревнования стал открывать глаза даже раньше. Или, может быть, это была недавно приобретённая привычка в этом проклятом месте, подумал Джек, вставая с кровати и направляясь в ванную комнату. Значит, ещё один проклятый день начался, подобно многим другим, слишком рано. «В чем дело, черт побери?» — задал себе вопрос президент. Почему он больше не нуждался во сне? Ведь сон был одним из тех крайне редких удовольствий, которые имелись у человека на земле, и всё, что ему хотелось, это всего лишь поспать немного дольше…Но он не мог уснуть. «Скоро шесть утра», — подумал Джек, глядя в окно. Молочники уже встали, как и мальчики, разносящие газеты. Служащие почты были заняты в своих сортировочных комнатах, а в других местах люди, работавшие всю ночь, заканчивали рабочую смену. В их число входили многие из тех, кто трудился в Белом доме: агенты Секретной службы, обслуживающий персонал, ещё кое-какие люди, которых Райан узнавал, но не знал их имён, что смущало его. Это были его люди, в конце концов, и он должен знать все о них, по крайней мере знать их имена, чтобы поздороваться при встрече, — но их было слишком много. Затем, здесь находились люди в форме из Военного центра Белого дома, которые дополняли управление связи. Кроме того, здесь обреталась целая армия мужчин и женщин, единственным назначением которых было обслуживать Джона В США имена Джон и Джек взаимозаменяемы.

Патрика Райана — и, обслуживая его, служить всей стране — по крайней мере в теории. Какого черта, подумал он, глядя в окно, за которым достаточно светло, чтобы различать все при естественном свете. Уличные фонари выключались по мере того, как их фотоэлектрические сенсоры говорили им, что солнце взошло. Джек надел свой старый халат, служивший ему ещё в Военно-морской академии, сунул ноги в шлёпанцы — он завёл их недавно, дома ходил босиком, но президент не должен ходить босиком перед агентами Секретной службы, верно? — и тихо вышел в коридор.Около двери спальни находится, должно быть, или «жучок», или сенсор, реагирующий на движение, подумал Джек. Ему ни разу не удавалось застать кого-нибудь врасплох, когда он неожиданно выходил в коридор второго этажа. Всегда на него кто-то смотрел, и всякий раз происходило утреннее соревнование, целью которого было поздороваться с ним раньше других.На этот раз первым оказался один из старших агентов Секретной службы, возглавляющий ночную смену. Андреа Прайс-О'Дей все ещё была дома в Мэриленде, уже, наверно, оделась и готова выйти на улицу — какие тяжёлые часы выпадали на долю людей, работавших ради него, напомнил себе Джек, — чтобы целый час ехать в Вашингтон. Если повезёт, она вернётся домой — когда? Сегодня вечером? Это зависело от его сегодняшнего расписания, и он не мог припомнить, что предстоит ему сегодня.— Кофе, босс? — спросил один из молодых агентов.— Хорошая мысль, Чарли.Райан последовал за ним, продолжая зевать. Он зашёл в пост Секретной службы на этом этаже — крохотная комната, в которой стояли телевизор и кофеварка — наверно, её поставила здесь обслуга из кухни, — и столик, на котором лежало несколько бутербродов, чтобы помочь агентам продержаться всю ночь.— Когда ты заступил на смену? — спросил президент Соединённых Штатов.— В одиннадцать часов, сэр, — ответил Чарли Мэлоун.— Скучная служба?— Могло быть хуже. По крайней мере, я больше не работаю в группе проверки поддельных чеков в Омахе.— О да, — согласился Джо Хилтон, ещё один молодой агент ночной смены.— Готов побиться об заклад, вы играли в футбол, — заметил Джек.Хилтон кивнул.— Крайний нападающий, сэр. Университет Флорида Стейт. Но мне не хватало физической мощи, чтобы перейти в профессионалы. Ему всего двадцать два года, и все тело состоит из мускулов и сухожилий, — подумал Джек. Молодой специальный агент Хилтон словно олицетворял фундаментальную силу природы.— Лучше играть в бейсбол. Хороший заработок, можешь играть лет пятнадцать, даже больше, и в конце сохраняешь здоровье.— Ну что ж, может быть, научу сына быть полевым игроком, — сказал Хилтон.— Сколько ему сейчас? — спросил Райан, смутно припоминая, что Хилтон недавно стал отцом. Его жена работает юристом в Министерстве юстиции, верно?— Три месяца. Спит сейчас всю ночь, господин президент. Спасибо, что спросили. Жаль, что они не могут звать меня просто Джеком. Я ведь не бог, правда? Но это было так же невероятно, как если бы он называл по имени своего генерала, командующего корпусом морской пехоты Бобби-Рэя, когда был младшим лейтенантом Джеком П.Райаном.— Ничего интересного не случилось ночью?— Сэр, CNN передавала репортаж о вылете наших дипломатов из Пекина, но показали всего лишь взлёт самолёта.— По-моему, они ставят камеры на середине ВПП, надеясь, что самолёт взорвётся, и тогда это будет у них записано на ленте, — знаете, подобно тому, когда вертушка взлетает со мной на борту с южной лужайки. — Райан отпил кофе из чашки. Эти младшие агенты Секретной службы чувствовали себя, наверно, не в своей тарелке, когда «босс» — так называли его в Секретной службе — разговаривал с ними, будто он и они были нормальными людьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149