— Неужели? Кого именно, Сэм?— Мы звали его Гриша. Он умел развлекать богатых людей, приезжавших в Москву, мог обеспечить их чем угодно. Если у тебя специальные интересы, то знать его имя было совсем неплохо, — признался Шерман. Уинстон запомнил полученную информацию для дальнейшего исследования.— Его убили?Шерман кивнул.— Да, разнесли на части выстрелом из базуки, причём прямо на улице — об этом передавала CNN, помнишь? — Телевизионная служба новостей рассматривала это как жестокое преступление, не придавая ему особого значения, разве что подчеркнула зверский характер. Новость о взрыве «Мерседеса» в центре Москвы прошла и была забыта на другой день.Джордж Уинстон смутно припомнил это и отложил в сторону.— Ты часто летал в Москву?— Не так уж часто, в этом году дважды. Обычный беспосадочный прыжок на моем «Гольфстриме-V» из аэропорта Рейгана или Далласа-Форт-Уэрта. Продолжительный перелёт, зато без посадок. Нет, я ещё не видел новое нефтяное месторождение. Думаю слетать туда через несколько месяцев, но сначала выберу приличную погоду. Ты не представляешь себе, что такое холод, пока не побываешь зимой так далеко на севере. Дело в том, что в это время года там царит ночь, так что лучше подождать, когда наступит лето. Но мне придётся оставить дома свои клюшки для гольфа. В той части света совсем негде играть, понимаешь, Джордж?— Тогда возьми винтовку и застрели медведя, получится отличный коврик, — посоветовал Уинстон.— Пришлось отказаться от этого. К тому же я уже добыл трех белых медведей. Вот этот занимает восьмое место в энциклопедии Буна и Крокетта за все время охоты в Америке и Канаде, — сказал Шерман, указывая на фотографию на противоположной стене.Действительно, там красовался по-настоящему огромный белый медведь.— Я сделал на его шкуре двух ребят, — с озорной улыбкой заметил президент «Атлантик Ричфилд». Эта шкура лежит теперь перед камином в спальне его дома в Аспене, Колорадо — там находились отличные лыжные курорты, и жена любила кататься на горных лыжах зимой.— Почему ты отказался от охоты?— Мои дети считают, что в мире осталось слишком мало белых медведей. Они научились этому экологическому дерьму у себя в школе.— Да, — выразил своё сочувствие министр финансов, — из них получаются такие славные коврики.— Точно. Так вот, этот коврик угрожал моим рабочим в Прудхоу Бей, это было ещё… в 75-м году, насколько я припоминаю. Я уложил его из своего «винчестера» 0,338-го калибра с шестидесяти ярдов первым же выстрелом, — заверил гостя техасец. — Сейчас, наверно, белому медведю предоставляют возможность убить человека, а затем его нужно посадить в клетку и со всеми предосторожностями отвезти на другое место, чтобы не причинить животному моральную травму, понимаешь?— Сэм, я министр финансов, а птичками и пчёлками пусть занимается Федеральное агентство по охране окружающей среды. К тому же я не испытываю особой любви к деревьям, до тех пор, пока древесина не превратится в казначейские сертификаты.Шерман засмеялся.— Извини меня, Джордж. Я постоянно слышу разговоры про окружающую среду у себя дома. Может быть, это объясняется влиянием Диснея. Там все дикие звери носят белые перчатки и говорят на хорошем английском языке со среднезападным акцентом.— Не расстраивайся, Сэм. По крайней мере, теперь экологи перестали нападать на супертанкеры, выходящие из Вальдеза. Какова твоя доля в месторождениях Восточной Аляски и Западной Канады?— Чуть меньше половины, но это обеспечивает моих акционеров молоком и пирожными уже в течение длительного времени.— Так что, если принять во внимание нефть из этих буровых вышек и сибирское месторождение, сколько опций ты получишь? — Сэм Шерман получал огромное жалованье, но на его уровне то, что поступало на его банковский счёт, измерялось количеством опций на получение акций, стоимость которых увеличивалась в результате его деятельности. Эти опции неизменно предлагались ему советом директоров, потому что ценность их пакетов акций постоянно возрастала благодаря его усилиям.Многозначительная улыбка и поднятая бровь.— Много, Джордж, очень много. * * * — Семейная жизнь пошла тебе на пользу, Андреа, — заметил президент Райан, с улыбкой глядя на своего старшего агента. Она стала лучше одеваться, и в её походке появилась определённая энергия. Райан не был уверен в природе румянца на её щеках — возможно, причиной стала новая косметика. Он научился никогда не высказывать своего мнения по поводу женской косметики, потому что всегда ошибался.— Не вы один говорите мне об этом, сэр.— Обычно я стесняюсь высказывать подобные замечания по адресу взрослой женщины, особенно если ты не увлекаешься модами, как я, — сказал Джек с широкой улыбкой. Кэти, его жена, все ещё говорила, что ей приходится выбирать для него костюмы, потому что, по её словам, вкус Джека сосредоточился только во рту. — Однако перемены в твоей внешности настолько заметны, что даже такой мужчина, как я, не могу не заметить их.— Спасибо, господин президент. Пэт очень хороший человек, даже для агента ФБР.— А где он сейчас?— В Филадельфии. Директор Мюррей послал его туда расследовать ограбление банка, там убили двух местных полицейских.— Видел это по телевидению на прошлой неделе. Тяжёлый случай.Агент Секретной службы кивнула.— Особенно если учесть, как безжалостно преступники убили обоих копов, выстрелами в затылок. Но ещё есть такие люди. Как бы то ни было, директор Мюррей принял решение поручить расследование инспектору по особым поручениям из штаб-квартиры ФБР, а это обычно означает, что выезжает туда Пэт.— Передай ему, чтобы проявил осторожность, — сказал Райан. Инспектор Пэт О'Дей спас его дочь меньше года назад и заслужил этим поступком вечную благодарность президента.— Я говорю ему об этом каждый день, — заверила специальный агент Прайс-О'Дей, подчёркивая этими словами заботу о муже.— О'кей, чем я должен заниматься сегодня? — Список деловых встреч президента уже лежал на столе в Овальном кабинете. Андреа Прайс-О'Дей информировала его об этом каждое утро, сразу после окончания брифинга по национальной безопасности, который проводил доктор Гудли.— Ничего необычного до ланча. Делегация Национальной торгово-промышленной палаты в час тридцать, потом, в три часа, придут хоккеисты детройских «Red Wings», как вы помните, в этом году они завоевали кубок Стэнли. Будут присутствовать фотографы, телевидение и тому подобное, продлится двадцать минут.— На эту встречу надо было пригласить Эда Фоули. Он отчаянный болельщик.— Он болеет за «Вашингтон кэпиталс», сэр, а «Красные крылья» выиграли у них в финале со счётом четыре ноль. Директор Фоули может принять это за личное оскорбление, — со скрытой улыбкой заметила Прайс-О'Дей.— Верно. Ну что ж, в прошлом году мы взяли для его сына рубашку и прочее обмундирование, правда?— Да, сэр.— Классная игра хоккей. Может быть, и мне стоит посмотреть на пару игр. Можно организовать это?— Конечно, сэр. У нас постоянная договорённость со всеми спортивными сооружениями города. В «Кэмден Ярдс» есть даже специальная ложа — они обратились к нам за помощью при её проектировании.— Да, мне нужно постоянно помнить, как много тех, кто с удовольствием увидел бы меня мёртвым, — проворчал Райан.— Это моя работа — заботиться о таких вещах, а не ваша, сэр, — напомнила ему Андреа.— За исключением того, что вы не позволяете мне отправиться в магазин или пойти в кино. — Ни Райан, ни его семья так и не смогли привыкнуть к ограничениям, налагаемым Секретной службой на президента Соединённых Штатов и его ближайших родственников.Особенно трудно приходилось Салли, которая начала ходить на свидания, а организовать свидание трудно, если перед твоим автомобилем едет машина охраны, причём сзади едет вторая машина (когда за рулём сидит молодой человек Салли). Иногда приходится ехать в официальном автомобиле с водителем и вторым агентом Секретной службы рядом с ним, если юноша не сидит за рулём. Трудно чувствовать себя свободным и раскованным, когда вокруг вооружённые охранники. Райан не сказал дочери, что такая ситуация его вполне устраивает, из опасения, что она перестанет разговаривать с ним в течение целой недели. Старший агент охраны Салли, Венди Мерритт, оказалась не просто отличным агентом Секретной службы, но и чем-то вроде прекрасной старшей сестры. Они проводили по крайней мере два воскресенья каждый месяц, разъезжая по магазинам с уменьшенной охраной. Вообще-то охрана не была уменьшена, но так казалось Салли Райан, когда они отправлялись в Тайсонс Корнер или Аннаполис Молл для того, чтобы тратить деньги, к чему все женщины генетически предрасположены. Салли и в голову не приходило, что все эти поездки за покупками планировались заранее, за несколько дней, причём каждый магазин подвергался тщательному осмотру агентами Секретной службы, а за час до её прибытия туда приезжали молодые люди из дополнительной охраны, выбранные из-за своей непримечательной внешности. Это было удачным решением одной из проблем, поскольку трудности, связанные со свиданиями, тяжело отражались на девушке. К тому же она устала от того, что за ней следовала охрана в школе Святой Марии в Аннаполисе, которую она иногда называла «взводом с автоматами». С другой стороны, маленькому Джеку все ужасно нравится. Недавно он научился стрелять в академии Секретной службы в Белтсвилле, Мэриленд, с разрешения отца, причём Райан строжайше запретил сообщать об этом прессе. Он опасался, что ему устроят выволочку на первой странице «Нью-Йорк Таймс» за необдуманное отношение к воспитанию мальчика в духе уважения к обществу, потому что он позволил ему прикоснуться, не говоря уж о том, чтобы стрелять, из такой по своей сути дурной вещи, как пистолет! Старшим агентом охраны маленького Джека был юноша с огненно-рыжими волосами и не сходящей с лица улыбкой по имени Майк Бреннан, ирландец из южного Бостона, агент Секретной службы в третьем поколении. Он выступал за бейсбольную команду в Холи Кросс и часто играл в мяч с сыном президента на Южной лужайке Белого дома.— Сэр, мы никогда не запрещаем вам делать что-то, — запротестовала Прайс.— Нет, вы поступаете очень искусно, — согласился Райан. — Вы знаете, что я очень тактично отношусь к людям, и когда вы говорите мне о том, сколько усилий вам приходится потратить, чтобы я мог купить гамбургер в Венди, я обычно отступаю… как проклятый слабак. — Президент покачал головой… Ничто не пугало его больше, чем перспектива каким-то образом привыкнуть к зонтику «особого положения», как он думал про это. Словно он только что узнал о своём «королевском происхождении» и теперь с ним обращаются как с королём, не позволяя даже вытереть собственную задницу после того, как он облегчился в туалете. Несомненно, некоторые люди, жившие в этом доме, привыкли к подобному обхождению, но он, Джон Патрик Райан-старший, всеми силами стремился избежать этого. Он знал, что совсем не является чем-то особенным, не заслуживает подобного обращения… и к тому же, как все люди, когда он просыпается утром, отправляется первым делом в туалет. Возможно, он действительно глава исполнительной власти, но у него обычный мочевой пузырь. И хвала господу за это, подумал президент Соединённых Штатов.— Где сегодня Робби?— Сэр, вице-президент находится сегодня в Калифорнии, на военно-морской базе Лонг-Бич, произносит речь на верфи.По лицу Райана пробежала кривая улыбка.— Я, наверно, заставляю его работать слишком напряжённо?— Такова работа вице-президента, — послышался голос Арни ван Дамма от двери. — Робби — большой мальчик и хорошо понимает свои обязанности, — добавил глава администрации Белого дома.— Отпуск, я вижу, пошёл тебе на пользу, — заметил Райан. На лице Арни появился здоровый загар. — Чем ты занимался?— Главным образом лежал на пляже и читал книги, на которые здесь не было времени. Хотя и умирал от скуки, — добавил ван Дамм.— Тебе действительно нравится такое дерьмо? — спросил Райан.— Это моя работа, господин президент. Привет, Андреа, — добавил он, слегка повернув голову.— Доброе утро, господин ван Дамм. — Она повернулась к Джеку. — У меня все. Если я вам понадоблюсь, вы найдёте меня в обычном месте. — Её кабинет находился в здании Олд Икзекьютив Офис, на другой стороне улицы, над новым командным пунктом Секретной службы, который назывался Центром совместных операций.— О'кей, Андреа, спасибо. — Райан кивнул своему старшему агенту, которая удалилась в комнату секретарш, откуда она пойдёт в командный пункт Секретной службы. — Налей себе кофе, Арни.— Отличная мысль. — Глава президентской администрации сел на обычное место и налил чашку кофе, который в Белом доме был особенно хорошим. Его готовили из богатой различными вкусовыми оттенками смеси, наполовину колумбийского и наполовину «Голубая гора Ямайки». К этому кофе Райан мог привыкнуть на посту президента. Он надеялся найти место, где сможет покупать такой кофе, после того как покинет Белый дом.— Итак, сегодня я уже выслушал брифинг помощника по национальной безопасности и получил указания Секретной службы. Теперь расскажи мне о политической обстановке.— Черт побери, Джек, я пытаюсь делать это уже больше года, и ты по-прежнему ни черта не понимаешь! И как ты умудрился стать президентом?Джек позволил своим глазам вспыхнуть в ответ на притворное оскорбление.— Это дешёвый выпад, Арни. Я старательно изучаю все это дерьмо, и даже проклятые газеты говорят, что хорошо справляюсь с делом.— Федеральный резервный банк блестяще справляется с экономикой, господин президент, однако это совсем не ваша заслуга. Но поскольку вы занимаете пост президента, вам ставят в заслугу все добрые дела, которые происходят, и это хорошо, только прошу вас помнить, что обвинять за все неудачи, которые могут произойти, будут тоже вас, господин президент. Эти неудачи обязательно когда-нибудь произойдут, запомните это, и вас неизбежно будут винить в них только потому, что вы президент, а граждане нашей страны думают, что вы можете заставить дождь орошать их цветы и солнце выйдет на безоблачное небо для их пикников, стоит вам только пожелать. Знаешь, Джек, — продолжал глава администрации, делая глоток прекрасного кофе, — мы все ещё не преодолели идею королей и королев. Очень многие действительно считают, что ты и впрямь обладаешь магической личной властью. В старину французские короли умели прикосновением излечивать золотуху, но это не спасло одного из них, которому снесли голову.— У меня были всегда отличные оценки по истории. Ты меня не подловишь! Я помню беднягу Людовика XVI. Но ведь я не обладаю такой властью?— Это правда. Джек, но правда никого не интересует. Так есть — и все тут. Примирись с этим. Как мне нравятся такое уроки, подумал про себя Райан.— О'кей, сегодня мы займёмся?..— Социальным страхованием.Глаза Райана приняли спокойное выражение.— Я много читал об этом. Третья ступень американской политической жизни. Коснись её — и ты умрёшь.В течение следующих тридцати минут они обсуждали эту тему, поругивая конгресс, пока наконец Джек не откинулся на спинку кресла со вздохом.— Почему они не научатся, Арни?— Чему им нужно учиться? — спросил Арни с усмешкой знатока внутренней политической жизни Вашингтона, одного из помазанников божьих. — Их избрали. Они все уже должны понимать это! Как иначе, по-твоему, они оказались здесь?— Почему, чёрт возьми, я согласился остаться в этом проклятом месте? — задал риторический вопрос президент.— Потому что у тебя был приступ совести и ты, осел, решил принести пользу своей стране, вот почему.— Почему ты являешься единственным человеком, который может говорить со мной вот так?— Кроме вице-президента? Потому что я твой учитель. Но вернёмся к сегодняшнему уроку. В этом году мы можем не касаться проблемы социального страхования. Она находится в неплохом финансовом положении и останется такой в течение последующих семи-девяти лет безо всякого вмешательства, а это означает, что ты можешь оставить её своему преемнику, пусть он занимается ею.— Это неэтично, Арни, — огрызнулся Райан.— Верно, — согласился глава администрации, — но это хорошее политическое решение и вполне достойно президента. Это называется «пусть спящие собаки спят».— Ты не поступишь так, если будешь знать, что, как только они проснутся, сразу разорвут горло ребёнку.— Джек, тебе действительно следовало бы родиться королём. И ты был бы хорошим правителем, — сказал Арни.— Никто не в состоянии справиться с такой властью.— Да, я знаю: «Власть развращает, но абсолютная власть так приятна». Так сказал подчинённый одного из твоих предшественников.— И мерзавца не повесили за такие слова?— Нам нужно поработать над вашим чувством юмора, господин президент. Это была шутка.— Самая пугающая часть моей работы заключается в том, что я всё-таки вижу юмор в этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149