– А остальные?
– В Сомерсет она звонила в дом Стинхерста.
– А что насчет письма Эдны? Вы позвонили в издательство?
Хейверс кивнула.
– В начале прошлого года Джой продала им заявку. Она хотела сделать что-то совершенно новое, не изучение преступника и жертвы, как она это обычно делала, а расследование самоубийства, что привело к нему, его последствия. Итак, ей заплатили часть гонорара… до этого она никогда их не подводила со сроками. Но на этом все и кончилось. Она так ничего им и не представила. Они разыскивали ее несколько месяцев. Честно говоря, реакция на ее смерть была такой, словно кто-то из них ежевечерне молился о таком исходе.
– А что с другими номерами?
– Интересный номер в Суффолке, – сказала Хейверс. – Ответил мальчик… по голосу, подросток Но он знать не знает, кто такая Джой Синклер или зачем ей было звонить по его номеру.
– Так что в этом интересного?
– Его имя, инспектор. Тедди Дэрроу. А его отца зовут Джон. И говорил он со мной из паба под названием «Вино – это Плуг». А паб этот стоит как раз в центре Портхилл-Грин.
Линли ухмыльнулся, чувствуя мгновенный прилив сил, который приходит, когда информация подтверждается.
– О господи! Хейверс, иногда мне кажется, что мы с вами отличная команда. Вот, например, сейчас. Чувствуете?
Хейверс не ответила. Она разглядывала материалы на столе.
– Значит, мы нашли Джона Дэрроу, о котором Джой говорила за ужином и на пленке, – размышлял вслух Линли. – У нас есть объяснение ссылки на «П. Грин» в ее ежедневнике. Нам понятно, почему у нее в сумочке лежали эти спички – должно быть, она была в пабе. А теперь остается найти связь между Джоном Дэрроу и Уэстербрэ. – Он внимательно посмотрел на Хейверс. – Но была еще серия звонков, да? В Уэльс.
Линли смотрел, как она перебирает газетные вырезки на столе, как-то чересчур уж сосредоточенно, хотя, похоже, вовсе не собирается их читать.
– Звонки были в Лланбистер. Женщине по имени Ангаред Майнах.
– Зачем Джой ей звонила?
И снова она медлила.
– Она искала одного человека, сэр.
Линли прищурился и закрыл картотечный ящик, который просматривал.
– Кого?
Хейвepc нахмурилась.
– Риса Дэвис-Джонса. Ангаред Майнах – его сестра . Он жил у нее.

Барбара видела по лицу Линли, как стремительно работает его мысль. Она прекрасно знала, какие именно факты он сопоставляет: имя Джона Дэрроу, которое было упомянуто за ужином накануне убийства Джой Синклер; ссылка на Риса Дэвис-Джонса на магнитофонной записи Джой; десять телефонных звонков в Портхилл-Грин, перемежавшихся шестью звонками в Уэльс. Шесть звонков Рису Дэвис-Джонсу.
Чтобы избежать обсуждения всего этого, Барбара подошла к кипе рукописей, лежавшей у двери кабинета.
Она начала с любопытством в ней копаться, отмечая глубину интереса Джой Синклер к убийству и смерти: план исследования о Йоркширском Потрошителе, незаконченная статья о Криппине Холи Харви Криппин (1862 – 1910) – американский врач в Англии, убивший свою жену.

, по меньшей мере шестьдесят страниц материалов, касающихся смерти лорда Маунтбеттена Луис Маунтбеттен (1900 – 1979) – английский адмирал и государственный деятель.

, переплетенные гранки книги под названием «Нож вонзается один раз», три версии другой книги – «Смерть во тьме», испещренные правкой. Но чего-то не хватало.
Когда Линли снова занялся картотекой, Барбара подошла к столу. Открыла верхний ящик В нем Джой держала компьютерные дискеты – два длинных ряда гибких черных квадратов, на каждом из которых в правом верхнем углу была наклейка с обозначены содержания. Барбара перебрала их, читая названия. И пока она это делала, в ней начала созревать догадка, как некий зародыш, который давит изнутри но не болезненно, а, напротив, приятно пульсируя. Во втором и третьем ящиках хранилось примерно одно то же – канцелярские принадлежности, картриджи для принтера, скобы для степлера, древняя копирка, скотч, ножницы. И ничего из того, что она искала. Ни намека.
Когда Линли перешел к книжным полкам, Барбара подошла к картотеке.
– Я все там просмотрел, сержант, – сказал Линли.
Она поискала предлог.
– Мне просто любопытно, сэр. Это займет одну минутку.
На самом деле она копалась в ящиках почти час, но Линли примерно столько же времени исследовал полки; напоследок сняв суперобложку с экземпляра самой последней книги Джой Синклер и положив ее в карман, он прошел в спальню, а оттуда – в кладовку на верхней площадке лестницы, где, как было слышно Барбаре, начал методично рыться в вещах. Шел уже пятый час, когда она просмотрела последнюю карточку и в изнеможении присела на корточки, удовлетворенная подтверждением своей гипотезы. Теперь нужно было решить – сказать Линли сейчас или попридержать язык, пока она не соберет побольше фактов, – фактов, от которых он не сможет отмахнуться.
Почему, раздумывала она, он не заметил этого сам? Ну как же он мог это пропустить? Несмотря на вопиющее отсутствие материала, он видел только то, что хотел видеть, что ему нужно было увидеть – следы, ведущие прямо к Рису Дэвис-Джонсу.
Соблазн уличить Дэвис-Джонса был настолько велик, что эта его предполагаемая вина, словно дымовая завеса, скрыла одну решающую деталь, которую он исхитрился не заметить. Джой Синклер напряженно работала над пьесой для Стюарта Ринтула, лорда Стинхерста. И нигде в кабинете не было ни малейшего упоминания о ней. Ни проекта, ни плана, ни списка действующих лиц, ни клочка бумаги с набросками.
Кто-то уже побывал до них в этом доме.

– Я подкину вас в Эктон, сержант, – сказал Линли, когда они вышли, и направился к своему серебристому «бентли», вокруг которого собралась стайка восхищенных школьников, заглядывавших в окна и уважительно поглаживавших его сверкающие крылья. – Давайте съездим завтра в Портхилл-Грин с утра пораньше. Выедем в половине восьмого?
– Отлично, сэр. А подкидывать меня не надо. Сяду в подземку и спокойно доеду. Метро тут рядом, на углу Хит-стрит и Хай-стрит.
Линли остановился, повернулся к ней.
– Не глупите, Барбара. Это займет целую вечность. Пересадка и бог знает сколько остановок. Садитесь в машину.
Это звучало как приказ, нужно было срочно придумать какую-то отговорку, не вызвав при этом его гнева. Она просто не могла тратить драгоценное время на ненужную поездку до дома. Ее рабочий день еще не закончился, хотя он об этом и не подозревал.
Не задумываясь о том, насколько неправдоподобно это прозвучит, она выпалила первое, что пришло ей в голову.
– Вообще-то у меня свидание, сэр, – сказала она. И потом, сообразив, что хватила через край, добавила: – Ну, не то чтобы настоящее свидание. Так, случайный знакомый. Вот, решили вместе поужинать, потом посмотрим тот новый фильм в «Одеоне». – Она невольно сморщилась, выдав столь банальный вариант вранья, и мысленно взмолилась, чтобы в «Одеоне» был новый фильм. Или если не будет, пусть он об этом не узнает.
– О. Понятно. Ну что ж. Я его знаю?
«Черт! « – воскликнула она про себя.
– Нет, с этим парнем я познакомилась на прошлой неделе. В супермаркете, между прочим. Мы столкнулись тележками где-то между консервированными фруктами и чаем.
Линли улыбнулся:
– Между прочим, именно так и завязываются настоящие романы. Подбросить вас до подземки?
– Нет. Я пройдусь. Увидимся завтра, сэр.
Он кивнул и пошел к машине, провожаемый ее взглядом. В одно мгновенье его окружили взбудораженные дети.
– Это ваша машина, мистер?
– А сколько она стоит?
– Это кожаные сиденья?
– А можно мне порулить?
Барбара услышала смех Линли, увидела, как он прислонился к машине, сложил руки и уже через секунду по-свойски беседовал с этой шумной компанией. Как это него похоже, думала она. За двое суток он спал всего три часа, земля, того и гляди, разверзнется у него под ногами, а он все равно находит в себе силы, чтобы выслушать детскую болтовню.
Наблюдая за ним со стороны, хорошенько представив морщинки от смеха в уголках глаз, характерную, чуть раскосую улыбку, она поймала себя на мысли: на что же, в сущности, она может пойти, чтобы защитить этого человека, уберечь от краха его карьеру и жизнь.
На все, решила она, и двинулась к подземке.

Когда в восемь часов тем же вечером Барбара добралась до дома Сент-Джеймса на Чейн-роу в Челси, шел снег. В темно-желтом свете уличных фонарей снежные хлопья напоминали осколки янтаря, падавшие вниз, чтобы укрыть тротуар, машины и замысловатые узоры кованых железных балконов и оград. На метель снегопад не тянул, но все равно был достаточным, чтобы устроить пробку на набережной Виктории в квартале отсюда. Гул проезжавших автомобилей был значительно глуше, чем всегда, зато то и дело звучали раздраженные гудки, что вполне можно было понять.
Барбаре открыл Джозеф Коттер, который играл в жизни Сент-Джеймса необычную двойную роль: слуги и тестя. Барбара предполагала, что ему не больше пятидесяти, он был лысоват, невысок и коренаст. Этот мужчина был настолько не похож на свою стройную и гибкую дочь, что первое время после знакомства с Деборой Сент-Джеймс Барбара и не подозревала, что этот человек имеет к ней какое-то отношение. Он держал серебряный поднос, накрытый для кофе, и всячески старался не споткнуться о длинношерстную таксу и пухлого серого кота, которые вились у него под ногами, требуя внимания. Вся троица отбрасывала причудливые тени на темную обшивку стены.
– Ну-ка, тихо, Персик! Аляска! – прикрикнул он, прежде чем повернуться своим румяным лицом к Барбаре. Пес и кот отступили на подобающие шесть дюймов. – Входите, мисс… сержант. Мистер Сент-Джеймс в кабинете. – Он критически ее оглядел. – Вы еще не ели, барышня? Те двое только что закончили, я сию минуту принесу вам перекусить, хорошо?
– Спасибо, мистер Коттер. Я бы что-нибудь съела. Если честно, у меня с самого утра не было во рту ни крошки.
Коттер покачал головой.
– Полиция, – только и сказал он, очень неодобрительно. – Вы подождите там, мисс. Я принесу вам чего-нибудь вкусненького.
Он стукнул в дверь рядом с лестницей и, не дожидаясь ответа, открыл ее. Барбара вошла за ним в кабинет Сент-Джеймса. В этой комнате, одной из самых приятных в доме на Чейн-роу, высились битком набитые книжные шкафы, висело множество фотографий и царил интеллектуальный беспорядок.
В камине горел огонь, пахло кожей и бренди – тот уютный аромат, что бывает в мужском клубе. Сент-Джеймс занимал кресло у камина, его покалеченная нога покоилась на потертом пуфике, а напротив него свернулась клубочком в углу дивана леди Хелен Клайд. Они сидели молча, как давно женатая пара или друзья, настолько близкие, что им не нужны слова.
– Пришла сержант, мистер Сент-Джеймс, – сказал Коттер, торопливо поставив на низкий столик у огня поднос с кофе. Отблески пламени играли на фарфоре, мерцали золотыми бликами на подносе. – Совсем голодная, так что я сейчас все устрою, если вы сами разольете кофе.
– Полагаю, мы с этим справимся, опозорив вас не более двух-трех раз, Коттер. И если остался шоколадный торт, не принесете ли еще один кусок для леди Хелен? Она просто умирает – хочет еще, но вы ведь знаете. Слишком уж воспитанная, чтобы попросить добавки.
– Он, как всегда, сочиняет, – перебила леди Хелен. – Это он для себя просит, но знает, что вы это не одобрите.
Коттер посмотрел на одного, на другую, ничуть не обманутый их пикировкой.
– Два куска шоколадного торта, – с нажимом произнес он. – А также ужин для сержанта.
Смахнув пушинку с рукава своей черной куртки, он вышел из комнаты.
– У вас вымотанный вид, – сказал Сент-Джеймс Барбаре, когда Коттер ушел.
– У нас у всех вымотанный вид, – добавила леди Хелен. – Кофе, Барбара?
– Не меньше десяти чашек, – ответила она. Стащила с себя пальто и вязаную шапку, бросила их на диван и подошла к огню отогреть онемевшие пальцы. – Снег идет.
Леди Хелен поежилась.
– После выходных я слышать не могу эту фразу. – Она передала Сент-Джеймсу чашку кофе и налила еще две. – Я очень надеюсь, что ваш день оказался более продуктивным, чем мой, Барбара. Проведя пять часов за изучением прошлого Джеффри Ринтула, я начала чувствовать себя работником одного из этих ватиканских комитетов, которые рекомендуют кандидатов для канонизации. – Она улыбнулась Сент-Джеймсу. – Ты выдержишь этот рассказ еще раз?
– Просто жажду его услышать, – отозвался он. – Я сразу вспоминаю свое собственное постыдное прошлое и испытываю подобающее случаю чувство вины.
– Так тебе и надо…
Леди Хелен вернулась на диван, тряхнув головой чтобы отбросить несколько легких прядей, упавших ей на щеку. Она скинула туфли, подобрала под себя ноги и отхлебнула кофе.
Даже измученная, она так грациозна, подметила Барбара. Совершенно уверена в себе. Абсолютно непринужденна. Находиться в ее обществе – всегда испытание, потому что чувствуешь себя такой неуклюжей, такой непривлекательной. Глядя на сдержанную элегантность этой женщины, Барбара спросила себя, как может жена Сент-Джеймса спокойно воспринимать тот факт, что ее муж и леди Хелен трижды в неделю работают бок о бок в лаборатории на верхнем этаже этого дома.
Леди Хелен взяла свою сумочку и вытащила оттуда маленький блокнот в черной обложке.
– Проведя несколько часов в обществе «Дебретта и Берка» «Дебретт и Берк» – ежегодный справочник дворянства; издается с 1802 г.

и «Мелкопоместного дворянства» – не говоря уже о сорокаминутном телефонном разговоре с моим отцом, который знает все о каждой титулованной особе, – я смогла составить довольно примечательный портрет нашего Джеффри Ринтула. Дай-взглянуть. – Она открыла блокнот, и ее глаза скользнули по первой странице. – Родился двадцать третьего ноября тысяча девятьсот четырнадцатого года. Его отцом был Фрэнсис Ринтул, четырнадцатый граф Стинхерст, а его матерью – Астрид Селверс, американка-дебютантка в духе Вандербилтов, которая, по-видимому, имела дерзость умереть в двадцать пятом году, предоставив Фрэнсису растить троих маленьких детей. Что они сделал, и очень успешно, учитывая достижения Джеффри.
– Он больше не женился?
– Никогда. И даже, похоже, не позволял себе неосмотрительных связей. Но равнодушное отношение к сексу, по всей видимости, их фамильная черта, как вы тотчас же заметите.
– Разве? – спросила Барбара. – А как же роман Джеффри с его невесткой?
– Случаются исключения, – признал Сент-Джеймс.
Леди Хелен продолжала:
– Джеффри учился в Хэрроу и Кембридже. Окончил Кембридж в тридцать шестом году с отличием по экономике, плюс разнообразные награды за речи и дебаты, которые продолжались бесконечно. Но на него никто не обращал особого внимания до октября сорок второго года, а он и в самом деле оказался удивительным человеком. Он сражался с Монтгомери в двенадцатидневной битве при Эль-Аламейн в Северной Африке 23 октября – 4 ноября, в ходе Второй мировой войны, в районе Эль-Аламейна (населенный пункт в Египте западнее Александрии) 8-я английская армия генерала Монтгомери нанесла поражение итало-немецким войскам; переломный момент в ходе Северо-Африканской кампании.

.
– Его звание?
– Капитан. Танкист. Видимо, в один из самых тzжелых дней сражения его танк был выведен из строя немецким снарядом. Джеффри удалось вытащить из горящего танка двух раненых товарищей и оттащить их в безопасное место – более чем на милю. И это при том, что он и сам был ранен. Его наградили крестом Виктории.
– И такой человек похоронен где-то в глуши, в заброшенной могиле, – прокомментировала Барбара.
– Мало того, – сказала леди Хелен, – несмотря на серьезное ранение, которое давало ему полное право не участвовать в боевых действиях, он продолжил воевать в составе союзных сил на Балканах. Черчилль пытался сохранить там британское влияние – при потенциальном превосходстве русских, и, видимо, Джеффри сделался его доверенным лицом. Когда Джеффри вернулся с фронта, то стал работать в Уайтхолле, на министерство обороны.
– Удивительно, что такой человек не баллотировался в парламент.
– Его просили. Неоднократно. Но он – ни в какую.
– И никогда не был женат?
– Нет.
Сент-Джеймс шевельнулся в кресле, и леди Хелен подняла руку, чтобы остановить его. Потом, не говоря ни слова, встала и налила ему вторую чашку кофе. Когда он слишком много сахара, лишь нахмурилась и молча же забрала у него сахарницу, куда он пятый раз запустил ложку.
– Он был гомосексуалистом? – спросила Барбара.
– Если и был, то очень осмотрительным. Независимо от предмета романов, которые могли у него быть. Ни дуновения скандала вокруг него. Нигде.
– Даже о том, что связывает его с женой лорда Сгинхерста Маргерит Ринтул?
– Абсолютно ничего.
– Слишком хорошо, чтобы быть правдой, – заметил Сент-Джеймс. – А что у вас, Барбара?
Но не успела она достать из кармана пальто свой блокнот, как вошел Коттер с обещанной едой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41