Энджелина наслаждалась отлучками этого человека, человека, за которого она никогда не хотела бы выходить замуж…
– Ты будешь скучать по мне, не так ли, моя прелесть? – спросил Гален, играя локоном жены.
Энджелина промолчала.
Он провел рукой по ее затылку, сжал так, что шею пронзила боль.
– Скажи, что будешь скучать по мне! Слезы жгли глаза женщины, но усилием воли она удержалась от плача.
– Я буду… буду скучать по тебе… – прошептала она.
– Разумеется, красотка. Послушная жена обязана тосковать по отсутствующему мужу. А ты у меня девочка послушная, так ведь?
Энджелина не ответила. Пальцы на ее шее сжались.
– Д-да! – задохнулась от боли Энджелина.
Он резко разжал руку. Отсутствие боли оказалось столь же неожиданным, как ее появление, и заставило Энджелину насторожиться.
– Ты очень красива, – глаза Галена неожиданно затуманились, голос стал ниже.
Он лениво провел пальцем по ее шее, по тонкой ткани платья. Когда он добрался до груди, Энджелина постаралась не отшатнуться…
«Как еще я могу себя вести, когда за мной постоянно наблюдает твой злобный ставленник, одетый в черное?» – захотелось спросить ей. Вместо того, чтобы задать этот вопрос, Энджелина просто кивнула.
– Если я услышу о каком-нибудь проступке, я буду вынужден наказать тебя. Разумеется, ты понимаешь это?
Она снова кивнула.
– Ты понимаешь, или нет? – повторил он, требуя, как обычно, внятного ответа.
– Да.
– Я так и думал, – Гален провел пальцем по ее нижней губе, и Энджелина вздрогнула от омерзения. – Все мужчины могут смотреть, но им нельзя дотрагиваться до тебя, – он начал опускать голову: – это позволено только мне. Энджелина вся напряглась в ожидании прикосновения его губ. Когда его рот грубо впился в ее губы, она притворилась, что он целует вовсе не ее… что она стоит поодаль, наблюдая за этой сценой… и представляет, как, должно быть, приятно, когда тебя целуют нежно, с любовью. Думает о том, на что похожи поцелуи темноволосого незнакомца.
Во вторник утро выдалось ясным. Хлоя после нескольких приемов нового лекарства стала чувствовать себя гораздо лучше; Гален, как и обещал, уехал еще до рассвета; черного стража Кипперда нигде не было видно. Все это придало Энджелине бодрости, и она веселилась от души. Она давно научилась ценить редкие подарки судьбы, такие, как этот день, и поэтому, когда Хлое захотелось устроить пикник во дворе, решение было принято, не задумываясь.
Под магнолией расстелили плед. Несмотря на летнюю жару, меж ветвей иногда сквозил ветерок, вздыхая и шепча, что сегодня чудесный день для пикника. Пока Люки наливала в кувшин лимонад и готовила сэндвичи с курицей, Энджелина помогала сестре одеться. Затем наступило самое трудное: нужно было снести Хлою вниз по лестнице. Люки и Энджелина подхватили ее с двух сторон.
– Вы не уроните меня? – поинтересовалась Хлоя.
– Если ты не прекратишь дергаться, как червяк на крючке, то именно этим все и закончится, – отпарировала Энджелина, радуясь, что у сестры находятся силы на шутки. Роуэн предупреждал ее, что это лекарство – не панацея, что состояние Хлои будет ухудшаться, но сегодня девочке лучше. Энджелина готова была довольствоваться одним днем.
Сегодня.
Завтра.
Энджелина задумалась: чем занимается Роуэн там, в веке, далеком от ее собственного настолько, что даже трудно представить, на что похожа его жизнь.
Каким бы ни был его мир, он наверняка лучше того, в котором вынуждена существовать она…
– Сейчас вы меня уроните, – заявила Хлоя, когда все трое начали спускаться по лестнице.
– Нет, мисс Хлоя, – возразила Люки, хотя ей явно было нелегко. Темно-коричневый тюрбан съехал набок, белый передник задрался, чуть ли не до талии…
– А вот и уроните!
– А вот и нет, – присоединилась к их болтовне Энджелина, попросив: – помедленнее, Люки. – И все-таки уроните! – настаивала на своем Хлоя.
– Дайте-ка я помогу.
При звуке мужского голоса троица застыла, глядя вниз. Они удивились, увидев Роуэна, да и он сам был потрясен, обнаружив их. Несколько секунд назад он прогуливался во внутреннем дворике, и вдруг услышал, что по лестнице спускаются три женщины. Увидев плед, Роуэн догадался, куда они направляются, и, когда понял, что, кроме них, в доме никого нет, решил попытать счастья.
При виде Роуэна сердце Энджелины запело от радости, а на губах появилась улыбка. Женщина одновременно подумала и о том, что хорошо начавшийся день продолжился просто превосходно, и о том, что Роуэн уже совсем не кажется чужим.
Роуэну тоже пришли в голову две мысли сразу. Первое – что дигоксин, должно быть, остался в прошлом, и второе – что ему ни разу еще не доводилось видеть таких чудесных улыбок, как у Энджелины и Хлои, не приходилось так ликовать при виде чьей-то улыбки. Роуэн шагнул вперед и, подхватив Хлою на руки, решил, что он хотел бы всегда вызывать на губах сестер такие улыбки.
Когда Роуэн опустил Хлою на плед, девушка тотчас же увидела Кота. Роуэн тоже заметил его. До этого он и понятия не имел, что Кот был во дворе и снова совершил путешествие во времени.
– Ой, взгляни, сестричка! – закричала Хлоя. Несмотря на что, что в ее глазах отражалась болезненная усталость, они ярко блестели.
Улыбнувшись, Энджелина опустилась на колени. Она погладила Кота, а он потерся о нее головой, словно приветствуя старого Друга.
– Bonjour, Monsieur Chat.
– Он знает тебя, – заметила Хлоя.
– Monsieur Chat и я уже встречались. Правда, тогда он промок до нитки.
– Иди сюда, – окликнул Роуэн Кота и, подняв его, посадил на колени Хлое. Глаза девушки засверкали от счастья. – Кот, я хочу, чтобы ты познакомился с Хлоей. Хлоя, это Кот.
Кот поднял на девушку свои голубые глаза и мяукнул.
Все улыбнулись, причем Энджелина и Роуэн не сводили друг с друга глаз.
– Принести ленч? – спросила Люки.
– Да, пожалуйста, – тут Энджелина добавила: – наш гость присоединится к нам.
Роуэн, поглаживавший кота, быстро взглянул на нее, глазами задавая вопрос, который он не решался произнести вслух.
– Он на весь день уехал в Оук-Мэнор, – пояснила Энджелина, – а плантация месье Дефоржа находится в трех часах езды от города. Наш слуга тоже в отлучке. Дома лишь мы да экономка.
Ее ответ успокоил Роуэна, но лишь частично:
– Я… мне… гм, возможно, мне придется неожиданно исчезнуть.
Энджелина уже думала об этом. Что, если Роуэн исчезнет на глазах у Люки и Хлои? Как она объяснит это? Но ведь она согласна рискнуть всем, лишь бы хоть немного побыть с ним…
– Если вам придется покинуть нас, мы все поймем.
Роуэн внимательно посмотрел на нее. По правде говоря, он не знал, сможет ли уйти, если захочет. Раньше ему было достаточно пройти через дверь, чтобы вернуться в свое время, но… кто знает? Кроме того, он отнюдь не был уверен, что сможет заставить себя расстаться с Энджелиной.
Энджелина внезапно улыбнулась и заявила:
– Итак, Люки, решено. Пожалуйста, принеси нам ленч.
Никогда еще солнце не сияло так ярко, лимонад не казался таким вкусным, а смех – таким звонким. После еды Хлоя настаивала на игре в карты – в покер.
– Покер? – Роуэн ушам своим не верил. Хлоя хихикнула.
– Она заткнет за пояс любого игрока из французского квартала, – улыбнулась Энджелина. – Ни стыда, ни совести.
– Они с Люки обижаются, когда я обыгрываю их. А проиграв, заявляют, что белки украли у них все козыри.
– Неправда, мисс Хлоя, – Люки напустила на себя оскорбленный вид. – Я же рассказывала, что на мои карты иногда покушаются птицы.
Все снова рассмеялись.
Хлоя оказалась превосходным игроком, оправдав рекомендацию, данную Энджелиной. Выигрывая, она искренне радовалась. Постепенно Энджелина становилась все счастливее… Несмотря на все перенесенные тяготы, все мучения эта женщина сохранила умение радоваться жизни. Роуэн жаждал дать ей эту радость. Он хотел помочь ей зажить полной жизнью, позабыть о страхе и боли.
Энджелина улыбалась, глядя на Кота, который то нежился у Хлои на коленях, то совершал налеты на корзинку с припасами, и посматривала на Роуэна. Она чувствовала, как по всему ее телу, от макушки до пальцев ног, растекается живительное тепло. У этого человека такие добрые, заботливые глаза… он видит ее насквозь. Он знает, что ей довелось вынести, видя ее страх и одиночество, ее мечты, похороненные так глубоко, что на их осуществление практически не осталось надежд.
Глаза Энджелины увлажнились.
Они с Роуэном уселись в сторонке от остальных. Над ними пели птицы и гудели пчелы.
– Почему вы плачете? – спросил он так тихо, что услышала одна лишь Энджелина.
– Потому, что я счастлива. В эту секунду я счастлива.
Роуэн почувствовал, как у него сжалось горло. Она так мало требует… так мало получает.
– Мне бы хотелось подарить вам миллионы секунд счастья, – хрипловато признался он.
– Вы хотите дать мне больше, чем я когда-либо имела, – Энджелина грустно улыбнулась, и эта улыбка словно ножом резанула по сердцу Роуэна. – Мои папа и мамочка желали мне счастья. До нынешнего дня я и не вспоминала, как приятны подобные пожелания. Но ваших слов я не забуду… пока буду жить.
Пока будет жить. Недолго же ей осталось, если он, Роуэн не сможет изменить ход событий… На него нахлынуло отчаяние. Что, если сию секунду забрать Энджелину и Хлою из этого дома? Вряд ли имеет смысл ждать, пока профессор из Тулэйна установит дату, которую, вполне вероятно, невозможно установить.
– Есть ли вам где остановиться, если я помогу вам бежать сегодня, сию минуту? – тихо спросил Роуэн.
Энджелина ждала этого вопроса. Она уже думала об этом…
– Нет, – ответила она. – Он не позволял мне заводить друзей, а его знакомым я не доверяю. Кроме того, у него повсюду есть свои глаза и уши.
– Что, если я найду способ переправить вас в другой город?
– Как я смогу подвергнуть таким испытаниям Хлою? Она больна, и перемены лишь ухудшат ее состояние.
– Вы должны покинуть этот дом, – тихо, но требовательно сказал Роуэн. – Чем скорее, тем лучше.
Энджелина чувствовала его напряжение. Похоже, он знает что-то, неизвестное ей. Она испугалась, не зная, каково это знание. Она не была уверена, что тоже хотела бы иметь об этом представление…
Смех Хлои и Люки привлек внимание Роуэна и Энджелины. Кот забрался в корзинку и, свернувшись, уснул там.
– Мне бы хотелось, чтобы Monsieur Chat принадлежал нам, – грустно проговорила Хлоя, поглаживая Кота. Прежде чем кто-нибудь успел отреагировать на эти слова, девушка добавила: – Я знаю, что это невозможно. Гален не любит животных.
Бросив взгляд на Роуэна, Энджелина принялась собирать ненужные теперь карты. Люки, чувствуя, что должна чем-нибудь заняться, начала складывать тарелки.
– Да, он их не любит, – согласилась Энджелина.
– А вы принесете в следующий раз Кота? – спросила Хлоя у Роуэна.
– Постараюсь.
– Где вы живете? – с прямотой подростка спросила Хлоя.
И снова на Роуэна упал взгляд Энджелины.
– Я… м-м-м… я не из Нового Орлеана. Я из Хьюстона.
– Хьюстон? – Энджелина ухватилась за этот обрывок информации.
Роуэн снова посмотрел на нее:
– Да. Это в Техасе.
– Знаю. Я слышала, это очень далеко.
– Не так далеко, как кажется.
– А в этом Хьюстоне все одеваются так, как вы? – поинтересовалась Хлоя.
– Очень многие, – улыбнулся Роуэн. Хлоя вздохнула – от грусти ли, или от усталости, вызванной болезнью?
– Я хотела бы когда-нибудь побывать там.
– Кто знает, – заметил Роуэн, – может быть, вам это и удастся. А сейчас вам надо отдохнуть.
– Согласна, – поддержала его Энджелина.
– Нет, я…
– Тебе нужно отдохнуть, – настаивала Энджелина.
– Я отнесу вас наверх, – Роуэн встал и помог подняться Энджелине.
Она благодарно улыбнулась ему. Тут на солнце наползла тень и у Энджелины мурашки побежали по спине. Она взглянула в сторону выхода, и ее сердце немедленно ушло в пятки.
Роуэн почувствовал присутствие зла прежде, чем услышал вскрик Энджелины. Вскинув голову, он последовал за ее взглядом. Карие глаза встретились с серыми, словно сталь ударилась о сталь.
– Кто вы такой? – холодным, словно северный ветер, тоном спросил Гален Ламартин. – Что вы делаете в моем доме?
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
– Гален! – не веря своим глазам, прошептала Энджелина.
– Да, моя красавица, он самый. Мое скорое возвращение явилось для вас сюрпризом, правда? – его голос был мягким и нежным, что придавало еще больше мрачности его словам. Но страшнее всего было то, что ледяной взгляд Галена был абсолютно пуст. Сперва он посмотрел на жену, затем смерил взглядом Роуэна: – Повторяю: кто вы такой?
При виде Галена Ламартина Роуэна снова обуяла ненависть. Впервые он почувствовал ее, когда в первый раз увидел Галена. Ненависть все росла, ширилась, угрожая поглотить Роуэна. Не сводя глаз с каменного лица Галена, Роуэн произнес:
– Я – Роуэн…
– Доктор Джейкоб, – перебила Энджелина, поспешно добавив: – это врач, который лечит Хлою.
Озадаченное выражение, появившееся на лице Галена, ясно свидетельствовало о том, что подобного ответа он не ожидал.
– Я полагал, что ее лечащим врачом является доктор Форстен.
– Был, – ответила Энджелина. – И есть, – женщина умоляюще взглянула на Роуэна, призывая его объяснить то, что она объяснить не могла.
– Меня позвали в качестве консультанта, – пояснил Роуэн, не отводя глаз.
Оба мужчины чувствовали, что недалеко и до драки. Они ощущали это так же, как могли почувствовать, что безоблачная погода меняется… солнце постепенно затягивала дымка, свидетельствующая о приближении обычного для Нового Орлеана тропического ливня. Внезапно налетевший порыв ветра зашевелил листья на банановом дереве. Казалось, природа застыла в ожидании дождя или кровопролития. Мрачные горгульи словно приготовились насладиться зрелищем…
– Да, – торопливо согласилась Энджелина. – Консультант, – тут она улыбнулась, хотя в глазах не мелькнуло и тени улыбки. Руки нервно перебирали складки платья. – Он прописал новое лекарство. Видишь, Хлое стало лучше. Сегодня ей даже захотелось посидеть во дворе.
Услышав о здоровье Хлои, Гален посмотрел на сестру жены. Девушка воинственно вздернула подбородок, словно предупреждая, что Галену лучше не подвергать сомнению слова Энджелины. В то же время она потихоньку прикрыла крышкой корзинку для пикника, где дремал Кот.
Посмотрев на Роуэна, Гален зловеще улыбнулся:
– За какого дурака вы меня принимаете?
– Гален! – вскричала Энджелина. – Это грубо!
– Молчать! – тихо произнес он. В его устах это слово прозвучало как удар ножа. Гален не сводил глаз с Роуэна. – Вы врываетесь на мой званый вечер полуодетым и без приглашения, являетесь в дом в мое отсутствие и хотите, чтобы я поверил, что вы – врач?
Ненависть Роуэна к нему уже переросла все границы.
– Мне наплевать, верите вы мне или нет, – он инстинктивно сделал шаг по направлению к Энджелине, готовясь, в случае необходимости, прийти ей на помощь.
Лицо Галена расплылось в широкой улыбке, сделавшей его потрясающе красивым:
– Вам стоило бы побеспокоиться о моем мнении.
Неожиданно его улыбка исчезла без следа. Терпению Галена Ламартина пришел конец.
– Убирайтесь из моего дома вон… и не вздумайте снова появиться здесь, – с этими словами Гален жестом подозвал человека, который до этого момента скрывался в тени. – Кипперд, покажи доктору, – последнее слово было произнесено с издевкой, – выход.
Коренастый слуга молча подошел к Роуэну и хотел было взять его за руку, но что-то в облике доктора остановило его.
– Я знаю дорогу, – заявил Роуэн. Взглянув на Энджелину, он понял, что она чувствует себя униженной и ей страшно.
Он отдал бы все что угодно, лишь бы Гален Ламартин исчез с лица земли. Несмотря на численное превосходство противника, Роуэн был готов рискнуть сразиться с ним, если бы не Энджелина. Он не мог подвергать ее еще и этой пытке. Роуэн улыбнулся:
– Все в порядке. Благодарю вас за ленч. – Затем он перевел глаза на Хлою: – Берегите себя, – с этими словами Роуэн направился к двери, ведущей обратно в дом.
– Подождите! – закричала Хлоя.
Роуэн обернулся.
– Вы забыли свою корзинку, – сказала девушка. – Люки, передай, пожалуйста.
Ни Люки, ни Роуэн явно не понимали, почему Хлоя настойчиво пытается всучить Роуэну не принадлежащую ему корзинку. Когда Люки взяла корзину, на ее лице отразилось понимание. Как только эта вещь оказалась в руках у Роуэна, ему тоже все стало ясно: он почувствовал, как внутри беспокойно мечется Кот.
– Спасибо, – поблагодарил он, и, бросив прощальный взгляд на Энджелину, шагнул к двери.
– Если вы снова явитесь сюда, – голос Галена был так тих, что напоминал шипение свернувшейся перед броском змеи, – я вас убью.
Энджелина ахнула.
На лице Хлои появилось изумление.
Люки машинально нащупала оберег, который носила в кармане.
Роуэн повернулся. Его голова была гордо вскинута, в глазах отражалось презрение. Двое мужчин долго мерили друг друга взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– Ты будешь скучать по мне, не так ли, моя прелесть? – спросил Гален, играя локоном жены.
Энджелина промолчала.
Он провел рукой по ее затылку, сжал так, что шею пронзила боль.
– Скажи, что будешь скучать по мне! Слезы жгли глаза женщины, но усилием воли она удержалась от плача.
– Я буду… буду скучать по тебе… – прошептала она.
– Разумеется, красотка. Послушная жена обязана тосковать по отсутствующему мужу. А ты у меня девочка послушная, так ведь?
Энджелина не ответила. Пальцы на ее шее сжались.
– Д-да! – задохнулась от боли Энджелина.
Он резко разжал руку. Отсутствие боли оказалось столь же неожиданным, как ее появление, и заставило Энджелину насторожиться.
– Ты очень красива, – глаза Галена неожиданно затуманились, голос стал ниже.
Он лениво провел пальцем по ее шее, по тонкой ткани платья. Когда он добрался до груди, Энджелина постаралась не отшатнуться…
«Как еще я могу себя вести, когда за мной постоянно наблюдает твой злобный ставленник, одетый в черное?» – захотелось спросить ей. Вместо того, чтобы задать этот вопрос, Энджелина просто кивнула.
– Если я услышу о каком-нибудь проступке, я буду вынужден наказать тебя. Разумеется, ты понимаешь это?
Она снова кивнула.
– Ты понимаешь, или нет? – повторил он, требуя, как обычно, внятного ответа.
– Да.
– Я так и думал, – Гален провел пальцем по ее нижней губе, и Энджелина вздрогнула от омерзения. – Все мужчины могут смотреть, но им нельзя дотрагиваться до тебя, – он начал опускать голову: – это позволено только мне. Энджелина вся напряглась в ожидании прикосновения его губ. Когда его рот грубо впился в ее губы, она притворилась, что он целует вовсе не ее… что она стоит поодаль, наблюдая за этой сценой… и представляет, как, должно быть, приятно, когда тебя целуют нежно, с любовью. Думает о том, на что похожи поцелуи темноволосого незнакомца.
Во вторник утро выдалось ясным. Хлоя после нескольких приемов нового лекарства стала чувствовать себя гораздо лучше; Гален, как и обещал, уехал еще до рассвета; черного стража Кипперда нигде не было видно. Все это придало Энджелине бодрости, и она веселилась от души. Она давно научилась ценить редкие подарки судьбы, такие, как этот день, и поэтому, когда Хлое захотелось устроить пикник во дворе, решение было принято, не задумываясь.
Под магнолией расстелили плед. Несмотря на летнюю жару, меж ветвей иногда сквозил ветерок, вздыхая и шепча, что сегодня чудесный день для пикника. Пока Люки наливала в кувшин лимонад и готовила сэндвичи с курицей, Энджелина помогала сестре одеться. Затем наступило самое трудное: нужно было снести Хлою вниз по лестнице. Люки и Энджелина подхватили ее с двух сторон.
– Вы не уроните меня? – поинтересовалась Хлоя.
– Если ты не прекратишь дергаться, как червяк на крючке, то именно этим все и закончится, – отпарировала Энджелина, радуясь, что у сестры находятся силы на шутки. Роуэн предупреждал ее, что это лекарство – не панацея, что состояние Хлои будет ухудшаться, но сегодня девочке лучше. Энджелина готова была довольствоваться одним днем.
Сегодня.
Завтра.
Энджелина задумалась: чем занимается Роуэн там, в веке, далеком от ее собственного настолько, что даже трудно представить, на что похожа его жизнь.
Каким бы ни был его мир, он наверняка лучше того, в котором вынуждена существовать она…
– Сейчас вы меня уроните, – заявила Хлоя, когда все трое начали спускаться по лестнице.
– Нет, мисс Хлоя, – возразила Люки, хотя ей явно было нелегко. Темно-коричневый тюрбан съехал набок, белый передник задрался, чуть ли не до талии…
– А вот и уроните!
– А вот и нет, – присоединилась к их болтовне Энджелина, попросив: – помедленнее, Люки. – И все-таки уроните! – настаивала на своем Хлоя.
– Дайте-ка я помогу.
При звуке мужского голоса троица застыла, глядя вниз. Они удивились, увидев Роуэна, да и он сам был потрясен, обнаружив их. Несколько секунд назад он прогуливался во внутреннем дворике, и вдруг услышал, что по лестнице спускаются три женщины. Увидев плед, Роуэн догадался, куда они направляются, и, когда понял, что, кроме них, в доме никого нет, решил попытать счастья.
При виде Роуэна сердце Энджелины запело от радости, а на губах появилась улыбка. Женщина одновременно подумала и о том, что хорошо начавшийся день продолжился просто превосходно, и о том, что Роуэн уже совсем не кажется чужим.
Роуэну тоже пришли в голову две мысли сразу. Первое – что дигоксин, должно быть, остался в прошлом, и второе – что ему ни разу еще не доводилось видеть таких чудесных улыбок, как у Энджелины и Хлои, не приходилось так ликовать при виде чьей-то улыбки. Роуэн шагнул вперед и, подхватив Хлою на руки, решил, что он хотел бы всегда вызывать на губах сестер такие улыбки.
Когда Роуэн опустил Хлою на плед, девушка тотчас же увидела Кота. Роуэн тоже заметил его. До этого он и понятия не имел, что Кот был во дворе и снова совершил путешествие во времени.
– Ой, взгляни, сестричка! – закричала Хлоя. Несмотря на что, что в ее глазах отражалась болезненная усталость, они ярко блестели.
Улыбнувшись, Энджелина опустилась на колени. Она погладила Кота, а он потерся о нее головой, словно приветствуя старого Друга.
– Bonjour, Monsieur Chat.
– Он знает тебя, – заметила Хлоя.
– Monsieur Chat и я уже встречались. Правда, тогда он промок до нитки.
– Иди сюда, – окликнул Роуэн Кота и, подняв его, посадил на колени Хлое. Глаза девушки засверкали от счастья. – Кот, я хочу, чтобы ты познакомился с Хлоей. Хлоя, это Кот.
Кот поднял на девушку свои голубые глаза и мяукнул.
Все улыбнулись, причем Энджелина и Роуэн не сводили друг с друга глаз.
– Принести ленч? – спросила Люки.
– Да, пожалуйста, – тут Энджелина добавила: – наш гость присоединится к нам.
Роуэн, поглаживавший кота, быстро взглянул на нее, глазами задавая вопрос, который он не решался произнести вслух.
– Он на весь день уехал в Оук-Мэнор, – пояснила Энджелина, – а плантация месье Дефоржа находится в трех часах езды от города. Наш слуга тоже в отлучке. Дома лишь мы да экономка.
Ее ответ успокоил Роуэна, но лишь частично:
– Я… мне… гм, возможно, мне придется неожиданно исчезнуть.
Энджелина уже думала об этом. Что, если Роуэн исчезнет на глазах у Люки и Хлои? Как она объяснит это? Но ведь она согласна рискнуть всем, лишь бы хоть немного побыть с ним…
– Если вам придется покинуть нас, мы все поймем.
Роуэн внимательно посмотрел на нее. По правде говоря, он не знал, сможет ли уйти, если захочет. Раньше ему было достаточно пройти через дверь, чтобы вернуться в свое время, но… кто знает? Кроме того, он отнюдь не был уверен, что сможет заставить себя расстаться с Энджелиной.
Энджелина внезапно улыбнулась и заявила:
– Итак, Люки, решено. Пожалуйста, принеси нам ленч.
Никогда еще солнце не сияло так ярко, лимонад не казался таким вкусным, а смех – таким звонким. После еды Хлоя настаивала на игре в карты – в покер.
– Покер? – Роуэн ушам своим не верил. Хлоя хихикнула.
– Она заткнет за пояс любого игрока из французского квартала, – улыбнулась Энджелина. – Ни стыда, ни совести.
– Они с Люки обижаются, когда я обыгрываю их. А проиграв, заявляют, что белки украли у них все козыри.
– Неправда, мисс Хлоя, – Люки напустила на себя оскорбленный вид. – Я же рассказывала, что на мои карты иногда покушаются птицы.
Все снова рассмеялись.
Хлоя оказалась превосходным игроком, оправдав рекомендацию, данную Энджелиной. Выигрывая, она искренне радовалась. Постепенно Энджелина становилась все счастливее… Несмотря на все перенесенные тяготы, все мучения эта женщина сохранила умение радоваться жизни. Роуэн жаждал дать ей эту радость. Он хотел помочь ей зажить полной жизнью, позабыть о страхе и боли.
Энджелина улыбалась, глядя на Кота, который то нежился у Хлои на коленях, то совершал налеты на корзинку с припасами, и посматривала на Роуэна. Она чувствовала, как по всему ее телу, от макушки до пальцев ног, растекается живительное тепло. У этого человека такие добрые, заботливые глаза… он видит ее насквозь. Он знает, что ей довелось вынести, видя ее страх и одиночество, ее мечты, похороненные так глубоко, что на их осуществление практически не осталось надежд.
Глаза Энджелины увлажнились.
Они с Роуэном уселись в сторонке от остальных. Над ними пели птицы и гудели пчелы.
– Почему вы плачете? – спросил он так тихо, что услышала одна лишь Энджелина.
– Потому, что я счастлива. В эту секунду я счастлива.
Роуэн почувствовал, как у него сжалось горло. Она так мало требует… так мало получает.
– Мне бы хотелось подарить вам миллионы секунд счастья, – хрипловато признался он.
– Вы хотите дать мне больше, чем я когда-либо имела, – Энджелина грустно улыбнулась, и эта улыбка словно ножом резанула по сердцу Роуэна. – Мои папа и мамочка желали мне счастья. До нынешнего дня я и не вспоминала, как приятны подобные пожелания. Но ваших слов я не забуду… пока буду жить.
Пока будет жить. Недолго же ей осталось, если он, Роуэн не сможет изменить ход событий… На него нахлынуло отчаяние. Что, если сию секунду забрать Энджелину и Хлою из этого дома? Вряд ли имеет смысл ждать, пока профессор из Тулэйна установит дату, которую, вполне вероятно, невозможно установить.
– Есть ли вам где остановиться, если я помогу вам бежать сегодня, сию минуту? – тихо спросил Роуэн.
Энджелина ждала этого вопроса. Она уже думала об этом…
– Нет, – ответила она. – Он не позволял мне заводить друзей, а его знакомым я не доверяю. Кроме того, у него повсюду есть свои глаза и уши.
– Что, если я найду способ переправить вас в другой город?
– Как я смогу подвергнуть таким испытаниям Хлою? Она больна, и перемены лишь ухудшат ее состояние.
– Вы должны покинуть этот дом, – тихо, но требовательно сказал Роуэн. – Чем скорее, тем лучше.
Энджелина чувствовала его напряжение. Похоже, он знает что-то, неизвестное ей. Она испугалась, не зная, каково это знание. Она не была уверена, что тоже хотела бы иметь об этом представление…
Смех Хлои и Люки привлек внимание Роуэна и Энджелины. Кот забрался в корзинку и, свернувшись, уснул там.
– Мне бы хотелось, чтобы Monsieur Chat принадлежал нам, – грустно проговорила Хлоя, поглаживая Кота. Прежде чем кто-нибудь успел отреагировать на эти слова, девушка добавила: – Я знаю, что это невозможно. Гален не любит животных.
Бросив взгляд на Роуэна, Энджелина принялась собирать ненужные теперь карты. Люки, чувствуя, что должна чем-нибудь заняться, начала складывать тарелки.
– Да, он их не любит, – согласилась Энджелина.
– А вы принесете в следующий раз Кота? – спросила Хлоя у Роуэна.
– Постараюсь.
– Где вы живете? – с прямотой подростка спросила Хлоя.
И снова на Роуэна упал взгляд Энджелины.
– Я… м-м-м… я не из Нового Орлеана. Я из Хьюстона.
– Хьюстон? – Энджелина ухватилась за этот обрывок информации.
Роуэн снова посмотрел на нее:
– Да. Это в Техасе.
– Знаю. Я слышала, это очень далеко.
– Не так далеко, как кажется.
– А в этом Хьюстоне все одеваются так, как вы? – поинтересовалась Хлоя.
– Очень многие, – улыбнулся Роуэн. Хлоя вздохнула – от грусти ли, или от усталости, вызванной болезнью?
– Я хотела бы когда-нибудь побывать там.
– Кто знает, – заметил Роуэн, – может быть, вам это и удастся. А сейчас вам надо отдохнуть.
– Согласна, – поддержала его Энджелина.
– Нет, я…
– Тебе нужно отдохнуть, – настаивала Энджелина.
– Я отнесу вас наверх, – Роуэн встал и помог подняться Энджелине.
Она благодарно улыбнулась ему. Тут на солнце наползла тень и у Энджелины мурашки побежали по спине. Она взглянула в сторону выхода, и ее сердце немедленно ушло в пятки.
Роуэн почувствовал присутствие зла прежде, чем услышал вскрик Энджелины. Вскинув голову, он последовал за ее взглядом. Карие глаза встретились с серыми, словно сталь ударилась о сталь.
– Кто вы такой? – холодным, словно северный ветер, тоном спросил Гален Ламартин. – Что вы делаете в моем доме?
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
– Гален! – не веря своим глазам, прошептала Энджелина.
– Да, моя красавица, он самый. Мое скорое возвращение явилось для вас сюрпризом, правда? – его голос был мягким и нежным, что придавало еще больше мрачности его словам. Но страшнее всего было то, что ледяной взгляд Галена был абсолютно пуст. Сперва он посмотрел на жену, затем смерил взглядом Роуэна: – Повторяю: кто вы такой?
При виде Галена Ламартина Роуэна снова обуяла ненависть. Впервые он почувствовал ее, когда в первый раз увидел Галена. Ненависть все росла, ширилась, угрожая поглотить Роуэна. Не сводя глаз с каменного лица Галена, Роуэн произнес:
– Я – Роуэн…
– Доктор Джейкоб, – перебила Энджелина, поспешно добавив: – это врач, который лечит Хлою.
Озадаченное выражение, появившееся на лице Галена, ясно свидетельствовало о том, что подобного ответа он не ожидал.
– Я полагал, что ее лечащим врачом является доктор Форстен.
– Был, – ответила Энджелина. – И есть, – женщина умоляюще взглянула на Роуэна, призывая его объяснить то, что она объяснить не могла.
– Меня позвали в качестве консультанта, – пояснил Роуэн, не отводя глаз.
Оба мужчины чувствовали, что недалеко и до драки. Они ощущали это так же, как могли почувствовать, что безоблачная погода меняется… солнце постепенно затягивала дымка, свидетельствующая о приближении обычного для Нового Орлеана тропического ливня. Внезапно налетевший порыв ветра зашевелил листья на банановом дереве. Казалось, природа застыла в ожидании дождя или кровопролития. Мрачные горгульи словно приготовились насладиться зрелищем…
– Да, – торопливо согласилась Энджелина. – Консультант, – тут она улыбнулась, хотя в глазах не мелькнуло и тени улыбки. Руки нервно перебирали складки платья. – Он прописал новое лекарство. Видишь, Хлое стало лучше. Сегодня ей даже захотелось посидеть во дворе.
Услышав о здоровье Хлои, Гален посмотрел на сестру жены. Девушка воинственно вздернула подбородок, словно предупреждая, что Галену лучше не подвергать сомнению слова Энджелины. В то же время она потихоньку прикрыла крышкой корзинку для пикника, где дремал Кот.
Посмотрев на Роуэна, Гален зловеще улыбнулся:
– За какого дурака вы меня принимаете?
– Гален! – вскричала Энджелина. – Это грубо!
– Молчать! – тихо произнес он. В его устах это слово прозвучало как удар ножа. Гален не сводил глаз с Роуэна. – Вы врываетесь на мой званый вечер полуодетым и без приглашения, являетесь в дом в мое отсутствие и хотите, чтобы я поверил, что вы – врач?
Ненависть Роуэна к нему уже переросла все границы.
– Мне наплевать, верите вы мне или нет, – он инстинктивно сделал шаг по направлению к Энджелине, готовясь, в случае необходимости, прийти ей на помощь.
Лицо Галена расплылось в широкой улыбке, сделавшей его потрясающе красивым:
– Вам стоило бы побеспокоиться о моем мнении.
Неожиданно его улыбка исчезла без следа. Терпению Галена Ламартина пришел конец.
– Убирайтесь из моего дома вон… и не вздумайте снова появиться здесь, – с этими словами Гален жестом подозвал человека, который до этого момента скрывался в тени. – Кипперд, покажи доктору, – последнее слово было произнесено с издевкой, – выход.
Коренастый слуга молча подошел к Роуэну и хотел было взять его за руку, но что-то в облике доктора остановило его.
– Я знаю дорогу, – заявил Роуэн. Взглянув на Энджелину, он понял, что она чувствует себя униженной и ей страшно.
Он отдал бы все что угодно, лишь бы Гален Ламартин исчез с лица земли. Несмотря на численное превосходство противника, Роуэн был готов рискнуть сразиться с ним, если бы не Энджелина. Он не мог подвергать ее еще и этой пытке. Роуэн улыбнулся:
– Все в порядке. Благодарю вас за ленч. – Затем он перевел глаза на Хлою: – Берегите себя, – с этими словами Роуэн направился к двери, ведущей обратно в дом.
– Подождите! – закричала Хлоя.
Роуэн обернулся.
– Вы забыли свою корзинку, – сказала девушка. – Люки, передай, пожалуйста.
Ни Люки, ни Роуэн явно не понимали, почему Хлоя настойчиво пытается всучить Роуэну не принадлежащую ему корзинку. Когда Люки взяла корзину, на ее лице отразилось понимание. Как только эта вещь оказалась в руках у Роуэна, ему тоже все стало ясно: он почувствовал, как внутри беспокойно мечется Кот.
– Спасибо, – поблагодарил он, и, бросив прощальный взгляд на Энджелину, шагнул к двери.
– Если вы снова явитесь сюда, – голос Галена был так тих, что напоминал шипение свернувшейся перед броском змеи, – я вас убью.
Энджелина ахнула.
На лице Хлои появилось изумление.
Люки машинально нащупала оберег, который носила в кармане.
Роуэн повернулся. Его голова была гордо вскинута, в глазах отражалось презрение. Двое мужчин долго мерили друг друга взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34