На другой стороне улицы стояла небольшая каменная церковка, шпиль которой поднимался высоко над деревьями.
Я резко развернулась, разглядывая снятое Айви здание: одноэтажный дом, который можно было с легкостью превратить в контору. Крыша казалась новой, но штукатурка с дымовой трубы вовсю осыпалась. Спереди имелся газончик, и его, как будто, не далее как на прошлой неделе стригли. Там даже был гараж, распахнутая дверь которого демонстрировала ржавеющую газонокосилку.
«Самое то», – подумала я, открывая воротца в окольцовывающей двор ограде из железной цепи. Пожилой негр сидел на крыльце, отдыхая в кресле-качалке. «Домовладелец?» – с улыбкой задумалась я. Затем я стала прикидывать, не вампир ли он, поскольку от предвечернего солнца его глаза защищали темные очки. Пусть даже чисто выбритый, выглядел он как-то неряшливо. Плотные кудряшки его волос седели на висках. На ботинках у негра и даже вроде бы на коленях его синих джинсов виднелась грязь. Вид у него был порядком усталый и измученный. Вдобавок он напоминал списанного на мыло рабочего коня, который по-прежнему отчаянно хочет пропахать хотя бы еще один полевой сезон.
Пока я шла по дорожке, старый негр поставил на перила высокий бокал.
– Нет, не надо, – прохрипел он, снимая темные очки и засовывая их в карман рубашки.
Колеблясь, я стала приглядываться к нему с нижней площадки лестницы.
– Простите, чего вам не надо? Старик принялся звучно откашливаться.
– Да того, что ты там из своей коробки продаешь.. Не надо. У меня уже хватает всяких чертовых свечей, леденцов на палочке и журналов. И у меня нет денег на новую обшивку для дома, водоочиститель или солярий.
– Я ничего не продаю, – сказала я. – Я ваша новая жилица.
Негр сел прямее, отчего вид у него почему-то стал еще неопрятнее.
– Жилица? А, так тебе через дорогу. Смущенная, я переставила коробку на другое бедро.
– Но ведь это Оакстафф, дом номер 1597, разве не так?
Старик усмехнулся.
– Я же говорю– это через дорогу.
– Извините, что побеспокоила. – Я подняла коробку и повернулась к воротцам.
– Такие дела, – буркнул старик, и я помедлила, не желая быть невежливой. – На этой улице номера домов перепутаны. Четные там, где должны быть нечетные. И наоборот. – Он улыбнулся, и его глаза вмиг обросли морщинками. – Но меня не спрашивали, когда лепили эти самые номера. – Негр протянул руку. – Моя фамилия Кизли, – сказал он, дожидаясь, пока я поднимусь по лестнице и обменяюсь с ним рукопожатием.
«Мы с ним соседи, – сказала я себе, закатывая глаза, но все же поднимаясь к крыльцу. – Лучше быть милой».
– Рэчел Морган, – сказала я, пожимая старику руку. Он засиял улыбкой, в отцовской манере похлопывая меня по плечу. Сила его рукопожатия была поразительной. Вдобавок от него исходил запах красного дерева. Этот негр явно был ведьмаком или по крайней мере колдуном. Не особенно порадованная его фамильярностью, я сделала шаг назад, как только он меня отпустил. У него на крыльце было прохладнее, а кроме того, я чувствовала себя сущей дылдой под низким потолком.
– Так ты подружка вампирши? – спросил старик, подбородком указывая на ту сторону улицы.
– Вы про Айви? Ага.
Он медленно кивнул, словно это было для него очень важно.
– И вы вместе уволились? Я вздрогнула.
– Быстро же здесь новости расходятся. Старик рассмеялся.
– Это точно. Особенно такие.
– А вы не боитесь, что меня прямо здесь, на крыльце, долбанут заговором, и вас вместе со мной заберут?
– Не-а. – Негр откинулся на спинку кресла-качалки и прихватил с перил свой бокал. – Этот заговор я с тебя снял. – Он показал мне зажатый между большим и указательным пальцами крошечный самодельный амулетик. Пока я удивленно раскрывала рот, старик уронил амулетик в бокал. То, что сперва показалось мне простым лимонадом, бурно вспенилось, и амулетик растворился. Заклубился желтый дым, и старик театрально помахал рукой. – Ох-х, дьявол, вот ведь пакость какая.
«Соленая вода?» – задумалась я. А негр лишь ухмыльнулся моему очевидному потрясению.
– Тот п-парень в автобусе… – с запинкой выговорила я, пятясь с крыльца. Желтый сернистый дым полз по ступенькам, словно пытаясь во что бы то ни стало до меня добраться.
– Рад был познакомиться, мисс Морган, – сказал старик, пока я ковыляла к озаренной солнце дорожке. – Феек и вампирша сохранят тебе жизнь на несколько дней, но только если ты будешь более осторожна.
Я невольно обратила взгляд на улицу в поисках давно укатившего оттуда автобуса.
– Тот парень в автобусе… Кизли кивнул.
– Ты права в том, что они не станут ничего пробовать там, где есть свидетели. По крайней мере, так сразу. Но тебе придется внимательно следить за амулетами, которые тебе подсунут при свидетелях и приведут в действие, когда ты останешься одна…
Я совсем позабыла про амулеты замедленного действия. Но откуда Денон брал деньги? Я невольно поморщилась при мысли о том, что взятка Айви теперь финансировала мое убийство. Просто класс!
– Я весь день дома, – говорил тем временем Кизли. – Приходи, если захочешь поговорить. На улицу я уже особо не выхожу. Проклятый артрит замучил. – Он похлопал себя по колену.
– Спасибо, – сказала я. – За то, что вы этот амулет нашли.
– Да на здоровье, – отозвался старик, устремив пристальный взор на потолок крыльца и лениво крутящийся там вентилятор.
В животе у меня все буквально сжималось, пока я топала назад к тротуару. Как это понимать? Неужели весь город уже знал, что я уволилась? Или Айви поговорила со стариком?
Оказавшись на пустой улице, я особенно остро ощутила свою уязвимость. Тогда я торопливо перешла на ту сторону, высматривая номера домов.
– Один-пять-девять три, – пробормотала я, глядя на желтый домишко с двумя велосипедами на газоне. – Один-шесть-один-один, – вышло у меня, когда я посмотрела в другую сторону, на ухоженный кирпичный дом. Тут я недовольно поджала губы. Между ними была только та каменная церковка. Я оцепенела. Неужели церковь?
Вдруг что-то с громким гудением пронеслось мимо моего уха, и я невольно вжала голову в плечи.
– Привет, Рэчел! – Дженкс резко тормознул и опасливо завис там, где мне его было не прихватить.
– Проклятье, Дженкс! – выкрикнула я, мгновенно смягчаясь, когда до меня донесся смех старого негра. – Прекрати так делать!
– С твоим барахлишком я дельце уладил, – сообщил Дженкс. – Велел ему все на доски поставить.
– Это церковь, – сказала я.
– В натуре, Шерлок Холмс. Но ты погоди, пока сад увидишь.
Я даже шагу не сделала.
Дженкс замер в воздухе, дожидаясь меня.
– Там позади огроменный двор. Классные вечеринки можно устраивать.
– Дженкс, – выговорила я, скрипя зубами. – Это церковь. А задний двор– кладбище.
– Ну, не весь. – Феек нетерпеливо закачался. – И вообще это больше не церковь. Два последних года здесь дневной медпункт располагался. Со времен Поворота здесь уже никого не хоронили.
Я по-прежнему стояла, пристально на него глазея.
– А трупы отсюда убрали?
Дженкс прекратил трепыхаться и неподвижно завис.
– Ну конечно убрали. Думаешь, я совсем идиот? Думаешь, я живу там, где мертвые люди лежат? Боже упаси. От них же всякие сикарахи, болезни, вирусы. Их дерьмо просачивается в почву и потом буквально во все проникает!
Я покрепче ухватилась за свою коробку, с тенистой улицы направляясь к широкой церковной лестнице. Дженкс даже не намекнул, каким образом с кладбища были убраны трупы. Серые каменные ступеньки выгнулись в середине от многих десятилетий использования. Они скользили у меня под ногами. Дальше были двойные двери выше моего роста, сработанные из красноватой древесины в металлическом переплете. К одной створке была привинчена табличка.
– «Дневной медпункт Донны», – прочла я надпись на табличке. А затем потянула на себя дверь, изумляясь усилию, потребовавшемуся, чтобы сдвинуть ее с места.
– Конечно же они убрали трупы, – сказал Дженкс, после чего вспорхнул над церковью. Я поставила бы сотню баксов на то, что он отправился на задний двор провести расследование.
– Айви! – крикнула я, пытаясь захлопнуть за собой дверь. – Айви, ты здесь? – Эхо моего голоса вернулось от пока еще незримого святилища. Выходил негромкий густой звук, словно бы приглушенный цветным стеклом. С тех пор, как умер отец, к церкви я подходила не ближе тех подсвеченных рекламных стендов с жеманными афоризмами, которые священнослужители ставят на передних газонах. В прихожей было темно – сплошь черные деревянные панели и никаких окон. В теплой недвижности помещения ясно ощущалось незримое присутствие прежней литургии. Я поставила коробку на деревянный пол и прислушалась к зеленовато-янтарной тишине, выплывающей из святилища.
– Стой на месте! – донесся до меня далекий крик Айви. Крик показался мне почти радостным, но откуда он, черт побери, исходил? Голос Айви словно бы шел сразу и отовсюду, и ниоткуда.
Затем раздался негромкий щелчок щеколды, и Айви выскользнула из-за панели. Узкая винтовая лесенка вилась у нее за спиной.
– У меня там совы на колокольне, – сказала Айви. Ее карие глаза еще никогда не казались мне столь оживленными. – Идеальная кладовка. Уйма полок и вешалок для просушки. Но там кто-то свои вещи оставил. Хочешь потом вместе со мной их перебрать?
– Айви, здесь же церковь.
Айви замерла. Скрестив руки на груди, она пристально на меня посмотрела, и лицо ее вдруг лишилось всякого выражения.
– А на заднем дворе лежат мертвецы, – добавила я. Тут она выпрямила спину и ушла в святилище. – Ты же сама с улицы надгробия видела, – продолжила я, следуя за ней.
Скамьи из бывшей церкви были убраны– как и алтарь. Осталось лишь пустое помещение со слегка приподнятым помостом. Панель из той же черной древесины, что и в прихожей, тянулась под высокими витражными окнами, которые не открывались. Над алтарем осталась выцветшая тень колоссального креста, который некогда там висел. Потолок был трехъярусным, и я внимательно оглядела голую древесину, размышляя о том, как нелегко будет зимой сохранить это помещение в тепле. Здесь не осталось ничего, кроме очищенного от всех прежних принадлежностей открытого пространства… однако именно эта голая пустота вдруг словно бы овеяла меня миром и безмятежностью.
– И сколько все это будет стоить? – осведомилась я, вспомнив о том, что мне положено сердиться.
– Семь сотен в месяц– включая все коммунальные услуги, – тихо ответила Айви.
– Семь сотен? – Я удивленно заколебалась. Значит, моя доля составит триста пятьдесят баксов за однокомнатный замок чуть ли не в центре города? Неплохо. Совсем неплохо. Особенно раз там был двор. «Нет, не двор, – вспомнила я, и мое настроение снова испортилось. – Кладбище».
– Куда ты уходишь? – спросила я у Айви, когда она направилась прочь от меня. – Я же с тобой разговариваю.
– За чашкой кофе. Не хочешь? – Айви исчезла за дверцей, расположенной в торце приподнятого помоста.
– Итак, аренда дешевая, – сказала я. – Как раз об этом я и просила, но ведь это церковь! Нельзя же вести дела в церкви! – Кипя от негодования, я последовала за Айви мимо двух расположенных друг напротив друга туалетов с буквами «М» и «Ж». Дальше, за дверью по правую руку, оказалась довольно милая пустая комнатушка, где от пола и гладких стен отражалось эхо моего дыхания. Иитражное окно с изображением каких-то святых было приоткрыто и подперто палкой, пропуская внутрь свежий воздух. Снаружи вовсю переругивались воробьи. Создавалось ощущение, как будто некогда здесь была контора, которую затем видоизменили в спальню для одногодков. Пол в комнатушке был пыльный, зато его доски, несмотря на многочисленные царапины, казались исключительно крепкими.
Удовлетворенная, я заглянула за дверь по другую сторону коридора. Там стояла импровизированная кровать и открытые коробки. Прежде чем я успела увидеть больше, Айви захлопнула дверь прямо у меня перед носом.
– Там твои вещи, – сказала я, с удивлением на нее глазея.
Лицо Айви опять лишилось всякого выражения, и меня стало холодить так, как будто она давила на меня аурой.
– Я собираюсь оставаться здесь, пока не сниму себе где-нибудь комнату. – Она поколебалась, заправляя за ухо свои черные волосы. – А что, с этим проблемы?
– Нет, – негромко ответила я, медленно закрывая глаза. Ради любви к святой Филомене! Мне и самой теперь придется жить в конторе, пока я себе что-нибудь не найду. Открыв глаза, я поразилась странному выражению на лице Айви. Там ясно виделась смесь страха и… чего же еще? Предвкушения?
– Мне тоже придется здесь осесть, – сказала я. Ситуация мне сильно не нравилась, но другого выхода у меня не было. – Домовладельца меня выселила. И у меня с собой только та коробка, которую я у передней двери оставила, пока я со своего домашнего скарба заговор не сниму. ВБ опутала черным заговором все вещи у меня в квартире и чуть было не достала в автобусе. А благодаря моей домовладелице мне теперь в пределах города никто квартиры не сдаст. Денон поставил меня на яму из-за контракта, как ты и предвещала. – Я пыталась изгнать из своего голоса дрожь, но мне это не особенно удавалось.
Тот странный свет так и оставался у Айви в глазах, и я задумалась о том, не покривила ли она душой, сказав мне, что больше вампирством не балуется.
– Можешь занять пустую комнату, – подчеркнуто ровным голосом сказала Айви.
Я сдержанно кивнула. «Отлично», – подумала я, переводя дух. Итак, меня угораздило поселиться в церкви – совсем рядом с трупами на заднем дворе– и со смертным приговором от ВБ в придачу. А напротив меня по коридору жила вампирша. Я стала прикидывать, заметит ли Айви, если я поставлю внутри крепкий затвор. А затем подумала, что вряд ли это будет иметь значение.
– Кухня вон там, – указала Айви, и я последовала за ней на аромат кофе. Стоило мне только завернуть в открытый сводчатый проход, как челюсть моя изумленно отвисла, и я опять забыла о том, что мне положено сердиться.
Кухня была размером с добрую половину святилища, представляясь настолько же славно оборудованной и современной, насколько святилище – ободранным и средневековым. Там повсюду был блестящий металл, сияющая хромировка и яркие лампы дневного света. Холодильник был просто колоссальным. В одном конце помещения стояла газовая плита с духовкой; другой занимали электроплита и вытяжка. А в самой середине располагался целый островок нержавейки с пустыми полками внизу. Выше имелась полка, увешанная и уставленная всевозможной металлической кухонной утварью, мисками и сковородками. О такой кухне любая ведьма могла только мечтать. Надо же, теперь мне не придется стряпать еду и заговоры на одной и той же плите!
Не считая видавшего виды деревянного стола и стульев в углу, эту кухню словно бы доставили сюда прямиком из какого-нибудь выставочного павильона. Один конец стола был оборудован компьютером, широкоэкранный монитор которого неистово подмигивал сам себе, вовсю предлагая мгновенно найти нужные ссылки и обеспечить самую наилучшую, совершенно бесперебойную связь с Интернетом. Это была дорогущая программа, и я удивленно подняла брови.
Открывая буфет возле раковины, Айви внушительно откашлялась. На нижней полке стояли три совершенно разные кружки. Больше в буфете ничего не было.
– Новую кухню здесь пять лет тому назад для отдела здравоохранения оборудовали, – сказала Айви, и мое внимание опять переключилось на нее. – Паства была не слишком велика, так что когда кухню закончили, выяснилось, что местные обитатели не могут ее себе позволить. Тогда они стали сдавать церковь. Чтобы попробовать рассчитаться с банком.
Бульканье разливаемого по кружкам кофе заполнило помещение, пока я пробегала пальцами по безупречному металлу центрального островка нержавейки. На этой столешнице еще не побывало ни единого яблочного пирога или блюда с печеньем для воскресной школы.
– Они хотят вернуть себе церковь, – сказала Айви, выглядя исключительно стройной, когда она оперлась о металлическую столешницу, нежа в бледных руках кружку. – Но вымирание продолжается. В церковном плане, я имею в виду, – добавила она, перехватив мой настороженный взгляд. – Никаких новых прихожан. На самом деле все это очень грустно. А вот там гостиная.
Я не знала, что сказать, а потому держала рот на замке, следуя за Айви обратно в коридор, а затем через узкий дверной проход в самом его конце. Гостиная оказалась уютной, обставленной с таким вкусом, что я не сомневалась– все это были вещи Айви. Впервые после входа в церковку я столкнулась с мягкостью и теплотой– пусть даже все в гостиной было разных оттенков серого цвета. И окна здесь были не витражными, а простыми, стеклянными. Просто восхитительно. Я сразу же ощутила, как спадает мое напряжение. Айви прихватила откуда-то пульт, и гостиную заполнил полночный джаз. Пожалуй здесь было совсем не так плохо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Я резко развернулась, разглядывая снятое Айви здание: одноэтажный дом, который можно было с легкостью превратить в контору. Крыша казалась новой, но штукатурка с дымовой трубы вовсю осыпалась. Спереди имелся газончик, и его, как будто, не далее как на прошлой неделе стригли. Там даже был гараж, распахнутая дверь которого демонстрировала ржавеющую газонокосилку.
«Самое то», – подумала я, открывая воротца в окольцовывающей двор ограде из железной цепи. Пожилой негр сидел на крыльце, отдыхая в кресле-качалке. «Домовладелец?» – с улыбкой задумалась я. Затем я стала прикидывать, не вампир ли он, поскольку от предвечернего солнца его глаза защищали темные очки. Пусть даже чисто выбритый, выглядел он как-то неряшливо. Плотные кудряшки его волос седели на висках. На ботинках у негра и даже вроде бы на коленях его синих джинсов виднелась грязь. Вид у него был порядком усталый и измученный. Вдобавок он напоминал списанного на мыло рабочего коня, который по-прежнему отчаянно хочет пропахать хотя бы еще один полевой сезон.
Пока я шла по дорожке, старый негр поставил на перила высокий бокал.
– Нет, не надо, – прохрипел он, снимая темные очки и засовывая их в карман рубашки.
Колеблясь, я стала приглядываться к нему с нижней площадки лестницы.
– Простите, чего вам не надо? Старик принялся звучно откашливаться.
– Да того, что ты там из своей коробки продаешь.. Не надо. У меня уже хватает всяких чертовых свечей, леденцов на палочке и журналов. И у меня нет денег на новую обшивку для дома, водоочиститель или солярий.
– Я ничего не продаю, – сказала я. – Я ваша новая жилица.
Негр сел прямее, отчего вид у него почему-то стал еще неопрятнее.
– Жилица? А, так тебе через дорогу. Смущенная, я переставила коробку на другое бедро.
– Но ведь это Оакстафф, дом номер 1597, разве не так?
Старик усмехнулся.
– Я же говорю– это через дорогу.
– Извините, что побеспокоила. – Я подняла коробку и повернулась к воротцам.
– Такие дела, – буркнул старик, и я помедлила, не желая быть невежливой. – На этой улице номера домов перепутаны. Четные там, где должны быть нечетные. И наоборот. – Он улыбнулся, и его глаза вмиг обросли морщинками. – Но меня не спрашивали, когда лепили эти самые номера. – Негр протянул руку. – Моя фамилия Кизли, – сказал он, дожидаясь, пока я поднимусь по лестнице и обменяюсь с ним рукопожатием.
«Мы с ним соседи, – сказала я себе, закатывая глаза, но все же поднимаясь к крыльцу. – Лучше быть милой».
– Рэчел Морган, – сказала я, пожимая старику руку. Он засиял улыбкой, в отцовской манере похлопывая меня по плечу. Сила его рукопожатия была поразительной. Вдобавок от него исходил запах красного дерева. Этот негр явно был ведьмаком или по крайней мере колдуном. Не особенно порадованная его фамильярностью, я сделала шаг назад, как только он меня отпустил. У него на крыльце было прохладнее, а кроме того, я чувствовала себя сущей дылдой под низким потолком.
– Так ты подружка вампирши? – спросил старик, подбородком указывая на ту сторону улицы.
– Вы про Айви? Ага.
Он медленно кивнул, словно это было для него очень важно.
– И вы вместе уволились? Я вздрогнула.
– Быстро же здесь новости расходятся. Старик рассмеялся.
– Это точно. Особенно такие.
– А вы не боитесь, что меня прямо здесь, на крыльце, долбанут заговором, и вас вместе со мной заберут?
– Не-а. – Негр откинулся на спинку кресла-качалки и прихватил с перил свой бокал. – Этот заговор я с тебя снял. – Он показал мне зажатый между большим и указательным пальцами крошечный самодельный амулетик. Пока я удивленно раскрывала рот, старик уронил амулетик в бокал. То, что сперва показалось мне простым лимонадом, бурно вспенилось, и амулетик растворился. Заклубился желтый дым, и старик театрально помахал рукой. – Ох-х, дьявол, вот ведь пакость какая.
«Соленая вода?» – задумалась я. А негр лишь ухмыльнулся моему очевидному потрясению.
– Тот п-парень в автобусе… – с запинкой выговорила я, пятясь с крыльца. Желтый сернистый дым полз по ступенькам, словно пытаясь во что бы то ни стало до меня добраться.
– Рад был познакомиться, мисс Морган, – сказал старик, пока я ковыляла к озаренной солнце дорожке. – Феек и вампирша сохранят тебе жизнь на несколько дней, но только если ты будешь более осторожна.
Я невольно обратила взгляд на улицу в поисках давно укатившего оттуда автобуса.
– Тот парень в автобусе… Кизли кивнул.
– Ты права в том, что они не станут ничего пробовать там, где есть свидетели. По крайней мере, так сразу. Но тебе придется внимательно следить за амулетами, которые тебе подсунут при свидетелях и приведут в действие, когда ты останешься одна…
Я совсем позабыла про амулеты замедленного действия. Но откуда Денон брал деньги? Я невольно поморщилась при мысли о том, что взятка Айви теперь финансировала мое убийство. Просто класс!
– Я весь день дома, – говорил тем временем Кизли. – Приходи, если захочешь поговорить. На улицу я уже особо не выхожу. Проклятый артрит замучил. – Он похлопал себя по колену.
– Спасибо, – сказала я. – За то, что вы этот амулет нашли.
– Да на здоровье, – отозвался старик, устремив пристальный взор на потолок крыльца и лениво крутящийся там вентилятор.
В животе у меня все буквально сжималось, пока я топала назад к тротуару. Как это понимать? Неужели весь город уже знал, что я уволилась? Или Айви поговорила со стариком?
Оказавшись на пустой улице, я особенно остро ощутила свою уязвимость. Тогда я торопливо перешла на ту сторону, высматривая номера домов.
– Один-пять-девять три, – пробормотала я, глядя на желтый домишко с двумя велосипедами на газоне. – Один-шесть-один-один, – вышло у меня, когда я посмотрела в другую сторону, на ухоженный кирпичный дом. Тут я недовольно поджала губы. Между ними была только та каменная церковка. Я оцепенела. Неужели церковь?
Вдруг что-то с громким гудением пронеслось мимо моего уха, и я невольно вжала голову в плечи.
– Привет, Рэчел! – Дженкс резко тормознул и опасливо завис там, где мне его было не прихватить.
– Проклятье, Дженкс! – выкрикнула я, мгновенно смягчаясь, когда до меня донесся смех старого негра. – Прекрати так делать!
– С твоим барахлишком я дельце уладил, – сообщил Дженкс. – Велел ему все на доски поставить.
– Это церковь, – сказала я.
– В натуре, Шерлок Холмс. Но ты погоди, пока сад увидишь.
Я даже шагу не сделала.
Дженкс замер в воздухе, дожидаясь меня.
– Там позади огроменный двор. Классные вечеринки можно устраивать.
– Дженкс, – выговорила я, скрипя зубами. – Это церковь. А задний двор– кладбище.
– Ну, не весь. – Феек нетерпеливо закачался. – И вообще это больше не церковь. Два последних года здесь дневной медпункт располагался. Со времен Поворота здесь уже никого не хоронили.
Я по-прежнему стояла, пристально на него глазея.
– А трупы отсюда убрали?
Дженкс прекратил трепыхаться и неподвижно завис.
– Ну конечно убрали. Думаешь, я совсем идиот? Думаешь, я живу там, где мертвые люди лежат? Боже упаси. От них же всякие сикарахи, болезни, вирусы. Их дерьмо просачивается в почву и потом буквально во все проникает!
Я покрепче ухватилась за свою коробку, с тенистой улицы направляясь к широкой церковной лестнице. Дженкс даже не намекнул, каким образом с кладбища были убраны трупы. Серые каменные ступеньки выгнулись в середине от многих десятилетий использования. Они скользили у меня под ногами. Дальше были двойные двери выше моего роста, сработанные из красноватой древесины в металлическом переплете. К одной створке была привинчена табличка.
– «Дневной медпункт Донны», – прочла я надпись на табличке. А затем потянула на себя дверь, изумляясь усилию, потребовавшемуся, чтобы сдвинуть ее с места.
– Конечно же они убрали трупы, – сказал Дженкс, после чего вспорхнул над церковью. Я поставила бы сотню баксов на то, что он отправился на задний двор провести расследование.
– Айви! – крикнула я, пытаясь захлопнуть за собой дверь. – Айви, ты здесь? – Эхо моего голоса вернулось от пока еще незримого святилища. Выходил негромкий густой звук, словно бы приглушенный цветным стеклом. С тех пор, как умер отец, к церкви я подходила не ближе тех подсвеченных рекламных стендов с жеманными афоризмами, которые священнослужители ставят на передних газонах. В прихожей было темно – сплошь черные деревянные панели и никаких окон. В теплой недвижности помещения ясно ощущалось незримое присутствие прежней литургии. Я поставила коробку на деревянный пол и прислушалась к зеленовато-янтарной тишине, выплывающей из святилища.
– Стой на месте! – донесся до меня далекий крик Айви. Крик показался мне почти радостным, но откуда он, черт побери, исходил? Голос Айви словно бы шел сразу и отовсюду, и ниоткуда.
Затем раздался негромкий щелчок щеколды, и Айви выскользнула из-за панели. Узкая винтовая лесенка вилась у нее за спиной.
– У меня там совы на колокольне, – сказала Айви. Ее карие глаза еще никогда не казались мне столь оживленными. – Идеальная кладовка. Уйма полок и вешалок для просушки. Но там кто-то свои вещи оставил. Хочешь потом вместе со мной их перебрать?
– Айви, здесь же церковь.
Айви замерла. Скрестив руки на груди, она пристально на меня посмотрела, и лицо ее вдруг лишилось всякого выражения.
– А на заднем дворе лежат мертвецы, – добавила я. Тут она выпрямила спину и ушла в святилище. – Ты же сама с улицы надгробия видела, – продолжила я, следуя за ней.
Скамьи из бывшей церкви были убраны– как и алтарь. Осталось лишь пустое помещение со слегка приподнятым помостом. Панель из той же черной древесины, что и в прихожей, тянулась под высокими витражными окнами, которые не открывались. Над алтарем осталась выцветшая тень колоссального креста, который некогда там висел. Потолок был трехъярусным, и я внимательно оглядела голую древесину, размышляя о том, как нелегко будет зимой сохранить это помещение в тепле. Здесь не осталось ничего, кроме очищенного от всех прежних принадлежностей открытого пространства… однако именно эта голая пустота вдруг словно бы овеяла меня миром и безмятежностью.
– И сколько все это будет стоить? – осведомилась я, вспомнив о том, что мне положено сердиться.
– Семь сотен в месяц– включая все коммунальные услуги, – тихо ответила Айви.
– Семь сотен? – Я удивленно заколебалась. Значит, моя доля составит триста пятьдесят баксов за однокомнатный замок чуть ли не в центре города? Неплохо. Совсем неплохо. Особенно раз там был двор. «Нет, не двор, – вспомнила я, и мое настроение снова испортилось. – Кладбище».
– Куда ты уходишь? – спросила я у Айви, когда она направилась прочь от меня. – Я же с тобой разговариваю.
– За чашкой кофе. Не хочешь? – Айви исчезла за дверцей, расположенной в торце приподнятого помоста.
– Итак, аренда дешевая, – сказала я. – Как раз об этом я и просила, но ведь это церковь! Нельзя же вести дела в церкви! – Кипя от негодования, я последовала за Айви мимо двух расположенных друг напротив друга туалетов с буквами «М» и «Ж». Дальше, за дверью по правую руку, оказалась довольно милая пустая комнатушка, где от пола и гладких стен отражалось эхо моего дыхания. Иитражное окно с изображением каких-то святых было приоткрыто и подперто палкой, пропуская внутрь свежий воздух. Снаружи вовсю переругивались воробьи. Создавалось ощущение, как будто некогда здесь была контора, которую затем видоизменили в спальню для одногодков. Пол в комнатушке был пыльный, зато его доски, несмотря на многочисленные царапины, казались исключительно крепкими.
Удовлетворенная, я заглянула за дверь по другую сторону коридора. Там стояла импровизированная кровать и открытые коробки. Прежде чем я успела увидеть больше, Айви захлопнула дверь прямо у меня перед носом.
– Там твои вещи, – сказала я, с удивлением на нее глазея.
Лицо Айви опять лишилось всякого выражения, и меня стало холодить так, как будто она давила на меня аурой.
– Я собираюсь оставаться здесь, пока не сниму себе где-нибудь комнату. – Она поколебалась, заправляя за ухо свои черные волосы. – А что, с этим проблемы?
– Нет, – негромко ответила я, медленно закрывая глаза. Ради любви к святой Филомене! Мне и самой теперь придется жить в конторе, пока я себе что-нибудь не найду. Открыв глаза, я поразилась странному выражению на лице Айви. Там ясно виделась смесь страха и… чего же еще? Предвкушения?
– Мне тоже придется здесь осесть, – сказала я. Ситуация мне сильно не нравилась, но другого выхода у меня не было. – Домовладельца меня выселила. И у меня с собой только та коробка, которую я у передней двери оставила, пока я со своего домашнего скарба заговор не сниму. ВБ опутала черным заговором все вещи у меня в квартире и чуть было не достала в автобусе. А благодаря моей домовладелице мне теперь в пределах города никто квартиры не сдаст. Денон поставил меня на яму из-за контракта, как ты и предвещала. – Я пыталась изгнать из своего голоса дрожь, но мне это не особенно удавалось.
Тот странный свет так и оставался у Айви в глазах, и я задумалась о том, не покривила ли она душой, сказав мне, что больше вампирством не балуется.
– Можешь занять пустую комнату, – подчеркнуто ровным голосом сказала Айви.
Я сдержанно кивнула. «Отлично», – подумала я, переводя дух. Итак, меня угораздило поселиться в церкви – совсем рядом с трупами на заднем дворе– и со смертным приговором от ВБ в придачу. А напротив меня по коридору жила вампирша. Я стала прикидывать, заметит ли Айви, если я поставлю внутри крепкий затвор. А затем подумала, что вряд ли это будет иметь значение.
– Кухня вон там, – указала Айви, и я последовала за ней на аромат кофе. Стоило мне только завернуть в открытый сводчатый проход, как челюсть моя изумленно отвисла, и я опять забыла о том, что мне положено сердиться.
Кухня была размером с добрую половину святилища, представляясь настолько же славно оборудованной и современной, насколько святилище – ободранным и средневековым. Там повсюду был блестящий металл, сияющая хромировка и яркие лампы дневного света. Холодильник был просто колоссальным. В одном конце помещения стояла газовая плита с духовкой; другой занимали электроплита и вытяжка. А в самой середине располагался целый островок нержавейки с пустыми полками внизу. Выше имелась полка, увешанная и уставленная всевозможной металлической кухонной утварью, мисками и сковородками. О такой кухне любая ведьма могла только мечтать. Надо же, теперь мне не придется стряпать еду и заговоры на одной и той же плите!
Не считая видавшего виды деревянного стола и стульев в углу, эту кухню словно бы доставили сюда прямиком из какого-нибудь выставочного павильона. Один конец стола был оборудован компьютером, широкоэкранный монитор которого неистово подмигивал сам себе, вовсю предлагая мгновенно найти нужные ссылки и обеспечить самую наилучшую, совершенно бесперебойную связь с Интернетом. Это была дорогущая программа, и я удивленно подняла брови.
Открывая буфет возле раковины, Айви внушительно откашлялась. На нижней полке стояли три совершенно разные кружки. Больше в буфете ничего не было.
– Новую кухню здесь пять лет тому назад для отдела здравоохранения оборудовали, – сказала Айви, и мое внимание опять переключилось на нее. – Паства была не слишком велика, так что когда кухню закончили, выяснилось, что местные обитатели не могут ее себе позволить. Тогда они стали сдавать церковь. Чтобы попробовать рассчитаться с банком.
Бульканье разливаемого по кружкам кофе заполнило помещение, пока я пробегала пальцами по безупречному металлу центрального островка нержавейки. На этой столешнице еще не побывало ни единого яблочного пирога или блюда с печеньем для воскресной школы.
– Они хотят вернуть себе церковь, – сказала Айви, выглядя исключительно стройной, когда она оперлась о металлическую столешницу, нежа в бледных руках кружку. – Но вымирание продолжается. В церковном плане, я имею в виду, – добавила она, перехватив мой настороженный взгляд. – Никаких новых прихожан. На самом деле все это очень грустно. А вот там гостиная.
Я не знала, что сказать, а потому держала рот на замке, следуя за Айви обратно в коридор, а затем через узкий дверной проход в самом его конце. Гостиная оказалась уютной, обставленной с таким вкусом, что я не сомневалась– все это были вещи Айви. Впервые после входа в церковку я столкнулась с мягкостью и теплотой– пусть даже все в гостиной было разных оттенков серого цвета. И окна здесь были не витражными, а простыми, стеклянными. Просто восхитительно. Я сразу же ощутила, как спадает мое напряжение. Айви прихватила откуда-то пульт, и гостиную заполнил полночный джаз. Пожалуй здесь было совсем не так плохо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55