Она лежала на земле в растекающейся луже крови, в которой перекатывались
большие ошметки плоти, или это казалось, что они двигаются в мерцающем от
колышущихся деревьев свете луны. Волчица приоткрыла глаза. Волк уже виде
л такие глаза, подернутые влажной мутноватой пленкой, давно, у матери, ког
да она попала в капкан. Были они и у его жертв, там, на воле, но только в самый
последний момент, когда из них уходил страх перед ним и оставалось тольк
о понимание, что дальше ничего уже не будет, покорная готовность принять
это и легкая грусть о прошедшей жизни, в которой у всех было что-то хороше
е, много хорошего, о чем можно было сожалеть. Их взгляд постепенно уходил в
нутрь, в тот мир, который они носили в себе, отгораживаясь от привычного, с
уетного, но прекрасного мира, окружавшего их. Волчица же подняла глаза к н
ебу, так, чтобы не видеть стенки вольера и нависающие над зоопарком гиган
тские муравейники людей, а видеть только огромное бескрайнее небо, котор
ое, сколько она себя помнила, накрывало искрящимся покрывалом ее свободн
ую землю, от горизонта до горизонта, и было для нее символом свободы, котор
ую она потеряла и которая была самым большим счастьем в ее жизни.
Из Волчицы продолжала медленно течь кровь, но Волк ничем не мог ей помочь,
ведь раны не было, то, из чего текла кровь, не было раной, не могло быть раной
и вызывало в нем совсем другие ассоциации.
И стоя над угасающей Волчицей, Волк поднял голову и завыл. Завыл от сознан
ия своей беспомощности, от острого чувства грядущего тоскливого одиноч
ества, от в одночасье пришедшего понимания того, что и ему не суждено внов
ь увидеть родные леса и поля, вновь ощутить радость свободного бега, что с
вобода вернется к нему только в последнем взгляде на бескрайнее небо. Эт
от вой несся над городом, врываясь в уютные гостиные с сидящими перед тел
евизорами обывателями, в спальни со сладко посапывающими в первом сне де
тьми, в кабинеты людей, бегущих по бесконечному беличьему колесу работы,
настигал влюбленные парочки и степенно выгуливающих собак горожан, все
ляя мистический ужас и острую тоску по утраченному, чему-то очень важном
у, но забытому в суете жизни.

Часть третья

Мария омывала слезами бледные серые комочки, лежа
щие на кровавой подстилке. Она перебирала их, разрывая родовые пузыри, не
жно массировала пальцами, пытаясь обнаружить жизнь, готовая вернуть их к
жизни при малейшем намеке на пробивающие тонкую грудную клетку всплеск
и сердца, но все тщетно. Тельца лишь скупо хранили угасающее тепло. Но вот
последний, маленький, подал сигнал. Или ей показалось в этом месиве. Она сх
ватила его, ласково обтирая, вырвала из кофты нитку, перевязала струящую
ся бечевой пуповину, перекусила ее у стяжки и, не обращая внимания на кров
ь, засунула комочек к самой груди, в теплую уютную ложбинку и побежала к ве
теринарному блоку. «Только бы успеть!»
Потом она яростно мяла комочек, пока он не выплюнул ошметок какой-то слиз
и и не задышал тяжело, но свободно, протерла его губкой, смоченной теплой в
одой, кипяченой и сдобренной всяческими дезинфицирующими средствами, и
поместила в барокамеру, всегда стоявшую наготове на случай непредвиден
ных обстоятельств, обложив ватой, чтобы не простудился.

* * *

Ц Не повезло тебе, конечно, Волчок, сестер-братьев
лишился и материнских молока-ласки, Ц приговаривала Мария, перемешива
я в миске молоко, сырое яйцо и немного крепкого чая, Ц но, с другой стороны
, не в лесу это произошло, а среди людей, мы тебе поможем, выкормим, вырастит
у нас Волчок Волком на заглядение.
Она перелила смесь в бутылочку с соской, приложила ее к внутренней сторо
не руки Ц теплая Ц и дала Волчку. Тот яростно зачмокал и в несколько секу
нд опустошил бутылочку.
Ц Ему бы кормилицу или как там это у них или у вас называется, Ц сказал на
блюдавший за кормлением Директор.
Ц Да уж пробовали! У нас у Антона, ну у техника, вы знаете, наверно, сука пор
одистая ощенилась, колли. Колли Ц они добрые, но хозяев долго уговаривал
и, не хотели постороннего подкладывать. Еле уговорили, пообещали надзор
за щенками и полный пансион, все сертификаты за наш счет и прививки. Согла
сились. А она ни в какую. Подложили Ц она отпихивает, не только его, но и сво
их, рядом с ним. Мы уж Волчка и подстилкой из-под нее терли, и молоком ее соб
ственным смазывали Ц не помогает. Не признает. Так и отправили домой. Ант
он был очень недоволен. Вы уж как-нибудь отметьте его Ц старался человек.

Ц На таких условиях и я бы постарался, Ц буркнул Директор.
Ц Есть еще два варианта, Ц продолжала Мария, Ц у нас тут сука ощенилась
рядом с зоопарком, дворняжка, симпатичная такая, может быть, с ней попробо
вать?
Ц Ну эта, понятно, за еду да кров вообще что угодно сделает, но у этой… подз
аборной, весь букет болячек, от триппера до туберкулеза, ну, в смысле, анал
огов собачьих. Мы не можем рисковать!
Ц Это, конечно, верно, но Волчка жалко. Ему бы настоящую сиську пососать.
Ц Сейчас уж люди-то забыли, как это делается, и ничего Ц живут. Так что не
надо! А второй вариант?
Ц К тигрице можно подложить. Говорят Ц это проходит. Ну не с тигрицами, к
онечно, с кошками, но тигрица Ц она же…
Ц Она его разорвет и не заметит. Вы чего-то не понимаете, Мария. Это же эксп
еримент…
Ц …всемирного масштаба, Ц докончила Мария, Ц ладно, так выкормим. Я пос
тараюсь.

* * *

Ц Молодец, Волчок, глазки открыл. Я уж три дня жду, ду
маю Ц что не так, семнадцатый день пошел, а ты все ленишься. Посмотри на ми
р, тебе в нем жить долго-долго. Весь этот мир Ц твой. Давай я вынесу тебя, Ц
приговаривала Мария, заворачивая Волчка в одеяльце, Ц посмотри: небо Ц
синее-синее и белые облачка барашками бегут, вот вырастешь, будешь за бар
ашками бегать. А вот деревья, зеленые, а тополь уже пожух, а по весне он нежн
о-зеленый и сочный и роняет такой легкий белый пух, ласковый, как твоя шер
стка. А вот Ц воробушки, слышишь, как чирикают, подрастешь, они будут тебе
рассказывать сказки. Ну что, закрыл глазки, устал. Пойдем, поспи, ты сегодн
я увидел мир.

* * *

Ц Вы посмотрите, какой молодец! Ц возбужденно док
ладывала через месяц Мария заму по науке, Ц Сорок семь дней Ц семь килог
рамм двести двадцать грамм!
Ц Это Ц до кормления или после, Ц усмехаясь, поинтересовался Зам.
Ц После, Ц смешалась Мария.
Ц А до?
Ц Шесть килограмм семьсот тридцать грамм, Ц упавшим голосом сказала М
ария, Ц он съел двести грамм мяса, свежего, я кусочками мелкими покрошила
, молока с яичком и сахарком, две ложечки, бутылочку этого выпил, ну и потом
немного водички.
Ц Чтоб мне так есть! Ц рассмеялся Зам. Ц Здоров мужик, а ведь совсем слаб
еньким был.
Ц А какой вымахал! Посмотрите, какой красавец! Ц и Мария, подхватив Волч
ка под грудки, стала крутить его перед Замом.
Ц Чужие дети растут быстро, Ц улыбнулся Зам.
Ц Какой же он чужой? Ц удивилась Мария.
Ц Свои еще быстрее, Ц ответил Зам и опять улыбнулся, много печальнее, Ц
Вы молодец, Мария! Только сахару в дальнейшем не давайте и побольше движе
ния. Успехов!

* * *

Через несколько дней Мария, с опаской, впервые внес
ла Волчка в вольер к Одинокому Волку.
Волк после той страшной ночи впал в какое-то оцепенение, не очень заметно
е служителям зоопарка, но четко уловленное обитателями. Он, как и прежде, ц
елыми днями лежал вытянувшись посреди вольера, иногда как бы нехотя подх
одя к плошкам с водой и едой, но вечерами, когда зоопарк затихал под угасаю
щим солнцем, он не начинал носиться кругами и зубоскалить с соседями, а ти
хо сворачивался в клубок и засыпал или делал вид, что спит. Даже его мечты
о свободе сникли под гнетом безнадежности.
Мария опустила Волчка на землю метрах в двух от Одинокого Волка. Волчок с
ильно вытянулся в длину, но бегал еще не очень уверенно, смешно перевалив
аясь на коротковатых для его тела лапах и часто приземляясь на раскормле
нное пузо.
Ц Ты кто? Ц спросил Волчок, подкатившись к Волку.
Ц Я Ц Волк, Ц ответил тот, с удивлением разглядывая маленького щенка, т
акого по родному серого, с пропадающей черной полоской вдоль хребта и ми
лой рыжинкой на боках.
Ц А я Ц Волчок! Ц звонко представился щенок и радостно осклабился.
Ц Волчок? Ц Волк долго всматривался в щенка, стараясь потушить волны на
дежды. Ц Волчок… А где твоя мама, Волчок?
Ц А что такое мама?
Ц Мама? Это та, которая тебя кормит еще до того, как ты осознаешь себя на эт
ом свете, которая тебя учит всему Ц ходить, говорить, играть, охотиться, к
оторая тебя любит просто за то, что ты есть.
Ц В таком случае, вот Ц моя мама, Ц громко крикнул Волчок, кивая в сторон
у Марии.
Ц Нет, Волчок, она не может быть твоей мамой. Я тебе не сказал еще одно обяз
ательное условие для мамы Ц она должна тебя родить.
Ц Это как? Ц удивился Волчок.
Ц Мне тяжело объяснить это, Ц смутился, не находя слов, Волк, Ц я расскаж
у тебе потом. Потом, когда ты подрастешь. Но мама должна быть похожей на те
бя, правильнее, ты должен быть похож на маму. А ты похож, Малыш, Ц добавил о
н немного погодя и Волчок, почувствовав ласку в голосе, подошел к Волку и т
кнулся ему носом в шею, разом неосознанно найдя Дом, Семью и Стаю.
Волк тоже с невыразимым блаженством обнюхал щенка, лишний раз удостовер
яясь в первом впечатлении, но, следуя Законам Стаи, построжел: «Ты говориш
ь на языке двуногих, Малыш! Нехорошо.»
Ц А разве есть другой язык?
Ц Действительно, откуда тебе знать другой язык? Ц согласился Волк с гру
стью. Ц Приходи ко мне чаще, я научу тебя настоящему языку. Я многому тебя
научу, Малыш.
Ц Мне нравится быть Малышом!
Ц Смешной парень! Ц думал Волк, провожая взглядом Марию, уносившую Волч
ка, которому пришел срок кормления и сна.

* * *

На следующий день, едва Мария ступила на землю воль
ера, Волчок соскользнул с ее рук и, выбрасывая далеко вперед передние лап
ы и сильно отталкиваясь задними, отчего его круп подскакивал мячиком, по
дкатился к дремлющему Волку, припал на передние лапы перед его мордой и н
есколько раз крутанул хвостом, приглашая играть. Волк приоткрыл глаза, к
ак будто только что обнаружил присутствие щенка.
Ц Привет, Малыш. Ты сильно вырос за ночь, Ц сказал Волк, чтобы затем долги
е месяцы встречать пробуждение сына этой шуткой.
Обрадованный лаской щенок запрыгал перед Волком. Конечно, это трудно еще
было назвать прыжками. Он немного отползал, пятясь задом, потом отталкив
ался и, пролетев немного по воздуху, звучно плюхался на все лапы и круглый
живот. После одного из таких прыжков он чуть было не врезался в Волка и тог
да тот, просунув нос под грудь щенка, резким движением отшвырнул его от се
бя. Волчок несколько раз перекувыркнулся, больно ударившись о торчащий к
амень, и жалобно заскулил, но, встретив неодобрительный взгляд отца, прев
ратил скулеж в радостное повизгивание и побежал обратно: «Я все понимаю
Ц это игра такая. И мне совсем не больно.» Еще много раз в тот день Волчок к
убарем катился по земле, с каждым разом все лучше группируясь и все увере
ннее вскакивая на лапы.
Потом игра ему наскучила и он отправился изучать свою новую Территорию.

Ц Места-то сколько! Бежать Ц не перебежать. Да один домик больше, чем моя
клетка. А воды-то! Купайся Ц не хочу. Вот бы где жить. Хоть всю жизнь.
Когда Мария уносила щенка, Волк даже немного обрадовался. Неуемная энерг
ия Волчка утомила его. Он отвык от суеты и непрестанного мельтешения. Они
мешали ему думать. И вспоминать.
Звякнула щеколда калитки. Волк прикрыл глаза.

* * *

Привыкание протекало долго и непросто. Волчок каж
дое утро требовательно скреб пол у дверей своей клетки и, едва попав в вол
ьер, начинал носиться, призывая Волка следовать за ним. Набегавшись, он же
вал, не в силах раскусить, большие жесткие куски мяса из миски, стоявшей во
зле домика, вволю отпивался и мгновенно засыпал, привалившись к Волку.
У Волка оцепенение спадало медленно и рывками. То он вскакивал и начинал
играть с Малышом, гоняя его по кругу и изредка сбивая с ног, чтобы добродуш
но посмеяться над катящимся по земле серым клубком, то вдруг в разгар игр
ы останавливался, понуро отходил на свое место посреди вольера и застыва
л, никак не реагируя на призывы Волчка. Но щенок подрастал, вытягиваясь вв
ерх, быстро освоил волчий язык и уже частенько ставил Волка в тупик своим
и вопросами. В конце концов, Волк просто привык ощущать мерное дыхание сы
на возле себя и вот в один из дней, когда Мария вечером обыденно направила
сь к Волчку, чтобы забрать его на ночь, Волк лег на ее пути, как в былые време
на, вытянув вперед лапы и высоко подняв голову. Мария попробовала обойти
его, но Волк лишь тихо рыкнул и Мария остановилась, смешавшись, но радостн
о смешавшись: «Давно пора!»

* * *

Ц Что, я теперь буду всегда жить здесь? Ц радостно
спросил Волчок.
Ц Надеюсь, не всегда, Ц немного грустно ответил Волк.
Ц Но я хочу здесь!
Ц Здесь или со мной?
Ц Здесь с тобой!
Ц Какой же ты еще глупенький. Ты путаешься даже в простейших словах: жить
, хочу, здесь, с тобой.
Ц Но я буду с тобой, всегда?
Ц Да, пока я жив, обещаю.
Ц А что такое жив?
Ц О чем я тебе и говорил. Ты даже не знаешь, что такое жизнь.
Ц Почему, знаю. Жить Ц это дышать, это бегать, это радоваться свету днем и
дрожать от шорохов ночью, успокаиваясь от прикосновения к тебе.
Ц Хорошо говоришь, Малыш. Так вот, я буду с тобой, пока дышу, пока глаза мои
видят свет. Ты доволен?
Да.

* * *

Ц Ну, бежать, бежать, бежать. Что ты опустил хвост, ка
к будто тебя поносом прохватило и ты защищаешь разгоряченную задницу. По
дними его. Вот так! Ну что ты закрутил хвост, как белка, ты же не собака. В стр
унку! В линию! Только чуть приподними, как вожак. И пошел, пошел. Ходят тольк
о лапы, шея, спина, хвост Ц все единое целое, как бы не двигаются, только лап
ы, раз-два, раз-два, вот так, молодец! Так ты пробежишь дневную норму и даже н
е запыхаешься. Пусть не очень быстро, но очень долго, оленя или сохатого пе
ребегаешь. Только лапы, раз-два, раз-два. Давай за мной!

* * *

Ц Но мы же на охоте! Здесь прыжками! Вперед и вверх. П
одтягивай задние лапы. Смотри еще раз. Выбрасываешь тело вперед, вперед и
вверх. И тянешься в прыжке, а перед приземлением подтягиваешь задние лап
ы так, чтобы они приземлились сразу вслед за передними, отпечаток получа
ется Ц четыре лапы рядом, видишь. И из этого положения опять Ц вперед и в
верх, и все по новой, и все сильнее в самом конце, перед последним прыжком, и
вот последний, вперед и вверх, но уже к горлу. Рывок, резанул и Ц не останав
ливать движения. Если добыча припала, подломила передние ноги, быстро ра
звернулся Ц и новая атака, вперед и вверх, уже наверняка, не отпуская.

* * *

Ц Опять промахнулся! Ты должен коснуться передни
ми лапами моей шеи. Я же не олень! На оленя надо прыгать выше. И не опираться
на мою спину. В поле у тебя такой спины не будет. Только ты Ц и олень. Которы
й, между прочим, в пять раз тебя тяжелее, и если бы не несся, одурев от страха
, да еще призвал бы свою стаю, которая, спасая свои шкуры, улепетывает впер
еди, разделался бы с тобой в два счета. Понял: на оленя и лося Ц только Стае
й, если идешь один, так и иди один на один, в стадо не суйся, а лучше Стаей на о
дного, и нападай слева Ц не сзади, избави Создатель! Ц резким ударом, не в
исни, резанул Ц и в сторону, главное Ц попади, иначе ты не вожак. Потом, ког
да ноги подломились, можешь подойти спереди и прикончить, и напиться кро
ви, и обязательно дать Стае ее долю.
Давай еще раз. Вот так, чуть заметное касание. Молодец. Помни, что олень в ко
нце тоже начинает двигаться прыжками и надо соразмерить свои прыжки с ег
о. Итак, идешь с той же скоростью рядом, с левой стороны, соразмеряешь бег, к
ак единое целое, и вот Ц прыжок, вперед и вверх, удар и движение дальше, впе
ред.
Давай еще раз.
Давай еще раз.
Давай еще раз.
Ну ты меня загонял! Прикончи старика!

* * *

Волк и Волчок стоят напротив друг друга, почти каса
ясь мордами. Волк резко бьет щенка лапой по плечу и тот кубарем отлетает в
сторону, но немедленно молча поднимается и опять встает в стойку. Удар сп
рава, опять справа, слева, справа, справа, потом три раза подряд слева. Волч
ок пытается угадать направление удара и отскочить. Иногда это удается и
лапа отца со свистом вспарывает воздух, иногда нет и удар в этом случае по
лучается еще весомее. Но он не жалуется.
Ц Смотри внимательнее! Для того, чтобы ударить правой, я напрягаю левую и
как бы переношу свое тело на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23