Впрочем, не исключен скепсис относительно ослабления Индии, поскольку сейчас она достаточно сильна. Ну что же, приведу последний аргумент, так сказать, из области стандартных рассуждений. Индия имеет относительно малую территорию с небольшим количеством полезных ископаемых и огромную численность своего населения, которое постоянно увеличивается. Если она продолжит свое усиление, то это будет сопровождаться ростом потребления ею ресурсов. Сейчас уровень потребления среднестатистического индийца приблизительно в 20 раз меньше, чем, например, среднего североамериканца, который в своей массе потребляет 30 % ресурсов планеты. А поскольку численность индийцев составляет 16 % всех землян, а североамериканцев только 5 %, то желание индийцев улучшить свое материальное положение хотя бы в полтора раза (с учетом их нынешнего положения это совсем немного) будет означать уменьшение потребления в США на 10 %. Для американской экономики, в значительной степени живущей за счет кредитных средств, такое уменьшение может инициировать масштабный спад. Очевидно, американцы постараются не допустить этого, что приведет их к жесткой конфронтации с Индией. Сюда же вплетается по аналогичным причинам и Китай. Кто-то из них должен уступить. Меньше всего шансов выиграть это противостояние у Индии, поскольку она сильно раздроблена кастовыми противоречиями, а США и Китай в целом, при имеющихся проблемах, пока едины. Кроме того, у последних двух гигантов имеются собственные месторождения, а у Индии их существенно меньше. Таким образом, уже в ближайшее время Индия столкнется с проблемой нехватки ресурсов, в результате чего войдет в экономический штопор. А раз так, то и политически она станет слабее. Россия в силах хотя бы частично притормозить этот процесс и направить долю своих экспортируемых ресурсов к своему важному союзнику, обеспечив себе дополнительное время на свое восстановление.
Следует отметить, что представленная модель не учитывает существование других стран, желающих иметь удовлетворительный уровень потребления материальных благ и поэтому несколько условна. Тем не менее она показывает, что надвигающийся ресурсный голод для Индии вследствие огромного переизбытка ее населения, несообразующегося с возможностями родной природы, является сильным ограничением в движении к силе и военно-политическому могуществу в перспективе. Чтобы преодолеть это ограничение ей необходим волевой настрой на экономическую экспансию, на что у нее сил не хватает вследствие собственной кастовой раздробленности. Отметим, что Китай действует ровно наоборот: он уже делает первые информационные шаги в попытках осуществить масштабное экономическое выхождение из своих государственных границ и направить свое влияние практически на всю материковую Азию (пока без учета России) Зуев А., Мясникова Л. Китайская гармоника пятой волны // Свободная мысль – XXI. 2004. № 1 (1539). С. 85 – 93.

.
В качестве следующего примера рассмотрим Бразилию. Часто ей пророчат значительное место в мировой геополитике. Так ли это?
Бразилия богата природными ископаемыми. Но сила государства определяется не этим, а силой и волевым настроем народа. История Бразилии в XIX – XX веках не позволяет сомневаться в активности ее граждан. Все это время они интенсивно боролись за право жить самостоятельно в своей стране, и во второй половине XX в. это им удалось. На повестке дня – следующий рывок. И прежде чем пассионарность Бразилии выйдет на широкий всепланетный уровень, она должна стать явным лидером в своей Ойкумене, т.е. среди латиноамериканцев. Но вот здесь-то как раз все не так просто. Мексика, Чили и др. вряд ли легко и просто согласятся с лидирующим положением Бразилии. Ведь лидерство означает не только эмоциональное чувство превосходства, но и экономическое, военное, политическое преимущество. Лидер всегда намного сильнее, чем окружение, которое признает эту силу. Пока этого признания не произошло. Иными словами, чтобы стать супердержавой, Бразилии предстоит потратить немало сил на утверждение своей мощи на региональном уровне. И только став центром в Латиноамериканском суперэтносе (если ей это удастся), она сможет выйти с претензией на общемировой уровень. Отсутствие серьезных эпидемиологических проблем в Латинской Америке (в частности, со СПИДом, см. табл. 1, 2) и приемлемая, хотя и не самая лучшая, ситуация в экономике делает весьма вероятным, что в ближайшие десятилетия внутренние проблемы здесь перейдут на второй план. Первостепенным станет вопрос об утверждении общего лидера. При этом отметим, что если увлажненность Южной Америки и Карибского Бассейна увеличится вследствие глобального потепления, то Мексика от этого выиграет больше, чем Бразилия. Если же эти территории начнут высыхать, то Мексика явно проиграет, а Бразилия получит преимущество.
Рассмотренные в этом разделе примеры показывают роль основных (системных) факторов в геополитике. Сформулируем это следующим образом: демографический фактор может создавать (а может и не создавать) своеобразные центры кристаллизации грядущих изменений, объективно назревающих по фактору этно-социальному. Природный же фактор ускоряет или замедляет эти процессы и придает им своеобразную окраску применительно к той или иной этно-социальной системе. При этом переплетение всех этих факторов в настоящее время таково, что создалась исключительно опасная ситуация. Налицо все признаки надвигающейся глобальной, мировой катастрофы. Потепление климата ускорит миграцию активных азиатов и южан Евразии, Африки и Латинской Америки на север, где проживают богатые и преимущественно пассивные или среднеактивные народы. Во-первых, это приведет к тому, что нынешний мировой лидер в лице США резко ослабнет. Следовательно, резко дестабилизируется весь геополитический расклад сил. Во-вторых, сама по себе массовая миграция активных народов всегда приводила к большим войнам. Здесь можно вспомнить, например, так называемое «великое переселение народов» на Евразийском континенте, начавшееся в IV в. В те века это переселение сопровождалось масштабными войнами. В наше время ситуация усугубляется значительно большей по сравнению со стародавними временами численностью населения Земли. Наконец, пандемии опаснейших болезней, таких как СПИД, малярия, гепатит В и С и др. в условиях нового «великого переселения народов» будут только усиливаться и превратятся в настоящую трагедию для всего человечества. Все это в своей сложнейшей совокупности означает наступление настоящего Апокалипсиса и России уже сейчас, до его наступления, следует готовиться к тому, чтобы не стать ареной жестоких войн и бедствий.


Глава 2
Россия среди факторов: становление силы

Угроза Апокалипсиса приводит к возникновению требований к поведению России в ближайшее время. Рассмотрим их ниже.

2.1. Опасность нашествия иммигрантов

Глобальное потепление приведет к улучшению климата в России и к ухудшению – на юге Евразии, что послужит причиной миграции населения оттуда на ее территорию. Эта миграция особенно опасна из тех частей Азии, которые находятся в фазе активного пассионарного подъема и испытывают проблемы с сокращением пахотных земель вследствие глобального потепления, в первую очередь – из Китая. Аналогично следует относиться и к гастробайтерам из Центральноазиатского региона, страдающего от засухи. Все это приводит к требованию жесткого отношения к мигрантам, особенно к тем, кто не входит в Великоросский суперэтнос. Л.Н. Гумилев хорошо и убедительно показал, что разные суперэтносы (разные культуры и мировоззренческие системы) могут жить мирно, покуда не внедряются друг в друга идеологически и тем более – фактически. Чужаки, придя в Россию в большом количестве, начнут со временем требовать уважения своих обычаев и мировоззрения, т.е. начнут диктовать свои условия и в целом – «учить жизни». Россияне, желающие жить по своим правилам, стремящиеся уберечь свою культуру от разрушающего чужеродного влияния с этим не согласятся, в результате чего неизбежны серьезные межэтнические конфликты и кровавые столкновения. Конфликтов не будет только при условии ассимиляции пришельцев, что предполагает их постепенный и количественно крайне незначительный приток.
Важно отметить, что сама миграция часто происходит под вполне благовидными предлогами: экономическое, культурное взаимодействие, туризм и т.п. Но стоит мигранту въехать в страну, как его перемещение и местопребывание становится практически неконтролируемым. Он может сколь угодно долго находиться там, где пожелает, «пускать корни», обзаводиться семьей, становиться членом общества, не становясь при этом членом этноса (суперэтноса) и не впитывая в должной мере всю гамму традиций и культуры, которая и позволяет говорить: я – россиянин.
Надо сказать, что пассионарность в случае своей малочисленности внедряется в более спокойный этнос не военным путем, а путем обмана. Пришельцы поначалу пытаются убедить аборигенов в своей миролюбивости, т.е. попросту обмануть, поскольку активность не бывает миролюбивой, или убедить их в том, что все люди братья. Последнее есть тоже обман, поскольку активные пришельцы внедряются к другим народам не для того, чтобы ассимилироваться, а наоборот, чтобы жить по своим правилам. Они, конечно, в последующем могут ассимилироваться, но не вследствие своего желания, а потому, что потеряют активность. По такой схеме действуют, например, грузины и азербайджанцы в России. Их малочисленность не позволяет им захватить ее целиком, поэтому они придумывают пути, как это сделать частично, применительно к наиболее выгодным статьям бизнеса и т.д. При этом «пятая колонна» русофобов внутри России с подачи Запада поддерживает эту теорию, хотя для большинства россиян она очевидна и отрицаема. Впрочем, все же можно отметить тот положительный момент от прихода кавказцев, что, имея многолетнюю общность судьбы с россиянами, они в значительной степени получили их черты и их вхождение в Россию не может носить столь же разрушительный характер, как если бы это были совершенно чужие народы, – это с одной стороны. А с другой стороны, они своим присутствием поднимают упавший за последний век пассионарность россиян и повышает резистентность российского государства. Поэтому против миграции кавказцев не было бы никаких возражений и она несла бы в себе одни лишь плюсы, если бы происходила не так точечно, как сейчас, т.е. если бы кавказцы селились равномерно по всей территории страны, а не оседали в трех-четырех городах.
Когда активных «пришлых» людей становится много и они осознают себя как заметную силу, то они уже не стесняются заявлять о себе и о своих претензиях. Именно такая ситуация сейчас складывается в Европе и в США, где азиаты, турки, латиноамериканцы начинают требовать соблюдения своих интересов и, следовательно, мировоззренческих установок.
Следует отметить, что в российском обществе постепенно вызревает понимание реальности и опасности надвигающейся проблемы, она уже не замалчивается и открыто фиксируется в учебных пособиях и в создании более жестких, чем ранее, миграционных законах.
Фактический запрет на миграцию из чужих суперэтнических систем в Россию является для нее стратегической задачей. Эта задача не может решаться простым законодательным путем, хотя это тоже необходимо. Поставленная задача намного сложнее. Ее нельзя решить без активного вовлечения других государств – членов Великоросского суперэтноса. Их ответная заинтересованность вхождения в эту программу очевидна и обусловлена теми же соображениями, что и для самой России. Сообща всегда легче решать сложнейшие задачи выживания, поскольку в сообществе государств выше степень разнообразия средств и методов, с помощью которых можно эффективно осуществлять решение сложных проблем.
Однако самое главное здесь, чтобы народ ощутил в себе силу оформленной самодостаточности, которая выражается не в снобистском отношении к другим культурам, которое, впрочем, русским никогда не было свойственно, а в той пропитки всех пор общественной жизни, когда происходит ориентация исключительно на свои собственные силы при решении любых ключевых проблем.
Длительное время такого ощущения самодостаточности российскому народу явно не хватало. Действительно, в царскую эпоху с фактически отсутствующими транспортными и информационными связями между далеко расположенными частями огромного государства лишь отдельные уникумы ценой невероятной мощи своего воображения могли связать всю эту необъятность в единое целое. Большинство же населения просто физически не могло ощутить себя в рамках этого нескончаемого, почти что без начала и конца, территориального единства. В глубине души люди жили не в Российской империи, а в своей деревушке или в своем городке. Отсутствие в сознании у людей границ империи выливалось у них в непонимании того, где же они живут, и что же это такое – Россия. В результате им постоянно требовался некий стержень, который бы служил заменителем такого понимания. И так получилось, что в качестве этого стержня возник Запад, относительно которого россияне в большинстве своем и стали идентифицировать самих себя, а Россия для них стала тем, что отличается от Запада. Запад превратился в абстрактную границу в виде иной системы, существовавшей в сознании у людей, которая позволяла четче и яснее понимать им себя и то государство, где они живут. Ощущение цельности себя как народа и как государства наполнялось лишь при позиционировании Западу.
После переворота большевиков в 1917 г. ситуация ухудшилась. На месте Российской империи возник Советский Союз, который стал утверждать себя как носитель абсолютной истины. Теперь, в отличие от царской эпохи, советские люди должны были быть выразителями неких всечеловеческих ценностей, причем роль основных «благодетелей» стараниями грузина Джугашвили (Сталина) и украинцев Хрущева и Брежнева выпала на долю россиян. На их плечи легла основная тягость расплаты за маразм коммунистического режима не только внутри страны, но и в других частях мира.
Иными словами, если до 1917 г. Россия в сознании ее граждан была в основном как-бы недооформлена в своих границах, то после этого года – переоформлена, когда границы ее идеологического влияния должны были, по замыслу коммунистических вождей, простираться на весь мир. И тот и другой случай не был наилучшим, поскольку ни один из них не позволял россиянам по настоящему ощутить себя жителями и членами вот-этой целостности. Ведь такое ощущение может возникнуть лишь при достаточно ясном видении (в феноменологическом смысле – видении сознанием) границ целостности, к которой принадлежишь. Если границы отсутствуют вовсе, или если они не обозначены и потенциально уходят в бесконечность, то в массовом сознании людей (т.е. у большинства) происходит дезорганизация, потеря ориентиров для своей идентификации, и, как следствие, потеря необходимости для себя иметь свою самобытность. Эта ситуация сильно смягчается, если народ имеет некоторый идейный стержень, например, свою религию, которая для него оказывается важным цементирующим фактором (здесь мы на стороне И. Канта). До большевистского переворота россиян в значительной степени объединяла религия, преимущественно православие. После переворота религию попытались заменить на некое знание под этикеткой «коммунистическая теория», которая на деле есть просто теория оправдания издевательств над своим народом со стороны начальства. В результате люди к концу коммунистического правления окончательно перестали понимать – кто они такие. То ли русские, то ли россияне, а может не то и не другое, а что-то третье, например, советские люди, и чем одно отличается от другого?
Таким образом, отсутствие четкой оформленности в понимании и ощущении того, что есть Россия, на фоне загнанной в угол религии привело к тому, что к началу 90-х годов XX в. россияне на какое-то время перестали быть слитными, едиными. В возникшие трещины единства стали активно входить и всякого рода мелкие секты, и прозападничество в виде неприкрытого антипатриотизма, в результате чего с предельной остротой оголилась проблема отсутствия самоидентификации россиян.
Эта проблема стала решаться по мере того, как западный либерализм обнаруживал свою неспособность наладить достойную жизнь в России. Сейчас, после явного провала либерального проекта в интерпритации западников-русофобов, уже можно сказать с уверенностью, что россияне осознали одну простую вещь: никто им не поможет, более того, весь экономически высокоразвитый мир только того и ждет, чтобы использовать нестабильность России и получать в своих целях ее дешевые ресурсы, так что ничего другого не остается, кроме как стать самими собой, осознать себя единым народом и начать ориентироваться исключительно на свои силы по всем направлениям жизни – от идеологии и мировоззрения, до экономики и всех иных вопросов, касающихся безопасности страны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30