— Клянусь вам!— Но только думайте сначала о том, что вы будете обещать, дон Луис, — сказал дон Мигуэль глухим голосом. — Вы должны избавить и защитить моих кузин от малейшего оскорбления.— Постараюсь, хотя человек не имеет права обещать больше того, что он в состоянии исполнить… Я, со своей стороны, обещаю вам, дон Мигуэль, что прежде погибну, чем хоть один из сальтеадоров посмеет коснуться кончиком пальца мантильи ваших кузин.— Благодарю вас, дорогой дон Луис, — взволнованно отвечал дон Мигуэль, пожимая ему руку. — Я знаю, какое у вас благородное сердце, и я верю вам.— Вот что, по-моему, вы должны сделать, сеньоры. Вы постепенно замедлите движение каравана таким образом, чтобы между вами и мной было, по крайней мере, сто шагов, и держите ваше оружие наготове на случай, если придется вступить в бой, однако никак не проявляйте своего неприязненного отношения без моего сигнала, иначе мы погибнем… Если начнется битва, нас не спасет от гибели ничто. Решено, не так ли?— Мы будем во всем вам повиноваться!— Хорошо, а теперь положитесь на милость Божью! Не забывайте же того, что я вам сказал, и пустите меня прямо в мышеловку.Вслед за тем он махнул рукой, раскурил сигару и, слегка пришпорив лошадь, помчался вперед, а дон Гутьерре и дон Мигуэль, наоборот, придержали своих лошадей, чтобы дать каравану подойти к ним. Глава VIII. САЛЬТЕАДОРЫ Дон Луис продолжал скакать вперед, с каждой минутой приближаясь к тому месту, где прятались сальтеадоры.Глядя на его спокойное лицо, на то, с каким блаженством он курил сигару, никому и в голову не могло бы прийти, что этот человек прекрасно отдавал себе отчет в поджидавшей его опасности и даже мог бы указать место, где именно на него нападут.Француз, надо сказать, был основательно вооружен: из седельных кобур выглядывали рукоятки двух шестиствольных револьверов и два таких же револьвера заткнуты за пояс. Кроме того, на боку у него была длинная шпага, за голенищем — нож, а двухствольный карабин с примкнутым штыком в виде сабли лежал перед ним поперек седла — словом, он почти мгновенно мог сделать двадцать шесть выстрелов. И это не считая холодного оружия.Испанцы не сводили тревожного взора с француза, которого теперь отделяло от засады уже совсем незначительное расстояние.В ту минуту, когда дон Луис достиг стрелки, перед ним немедленно появился на прекрасной вороной лошади элегантно одетый всадник.Лицо всадника было прикрыто черной бархатной полумаской.— Виноват, кабальеро, — вежливо проговорил незнакомец, — не будете ли вы любезны одолжить мне огня?— С величайшим удовольствием, кабальеро, — ответил француз не смущаясь.И, остановив лошадь, он протянул незнакомцу сигару.Последний взял ее, но закурил свою.Тем временем дон Луис, как знаток, любовался лошадью незнакомца.— Какая чудная у вас лошадь, кабальеро, — сказал он. — Позвольте мне искренне вас поздравить с таким приобретением.— Да, она и в самом деле недурна, — отвечал незнакомец, возвращая сигару и кланяясь.— Такую именно лошадь, — продолжал дон Луис, — мечтал я всегда приобрести.— Я вам верю, кабальеро, но, простите, мне хотелось бы предложить вам один вопрос.— Я к вашим услугам, кабальеро, — сказал француз, кланяясь.— Вы, вероятно, входите в состав отряда путешественников, направляющихся сюда?— Да, сеньор, я путешествую в их обществе.— Я так и предполагал. Но тогда зачем же вы настолько опередили ваших друзей?— На это существует много причин, кабальеро, — отвечал, улыбаясь, дон Луис.— Не найдете ли вы возможным сообщить их мне, сеньор?— Отчего же нет? — сказал француз, по-прежнему улыбаясь. — Во-первых, я желал повидаться и переговорить с вами, сеньор.— Переговорить со мной?! — с удивлением воскликнул незнакомец. — Вы, верно, шутите?— Нимало, уверяю вас.— Неужели вы знали, что встретитесь со мной?— Да, сеньор, — твердо проговорил француз, — и не только вас, но и сопровождающих вас всадников, которые, не знаю почему, упорно не желают появляться.Незнакомец с минуту внимательно смотрел на него.— Вы, очевидно, человек очень смелый, сеньор, — сказал он затем.— Мне всегда это говорили, сеньор.— Ну, а если вы знали наперед, что встретите меня здесь, и если желали со мной говорить, говорите, кабальеро, я вас слушаю.Дон Луис поднял правую руку.Путешественники остановились.— Что означает этот ваш жест, сеньор? — спросил незнакомец.— Я подаю знак моим друзьям остановиться, — отвечал он, — чтобы мы могли потолковать не спеша. Незнакомец весело расхохотался.— Ну, а если бы я приказал появиться моим спутникам? — спросил он затем.— По всей вероятности, они исполнили бы ваше приказание, но к чему бы это повело? — беспечно проговорил дон Луис.— Я жду, чтобы вы объяснились, — продолжал незнакомец.— Извольте, сеньор. Но сначала позвольте мне предложить вам один вопрос. Не ошибаюсь ли я, принимая вас за начальника тех достойных кабальеро, которые скрываются в чаще?— Предположим, что это так, — отвечал незнакомец.— Простите, но мне хотелось бы знать это наверное.— Извольте, я начальник этих кабальеро.— Вас человек сорок, не так ли?— Нас ровно двадцать пять человек… может быть, вам кажется, что это слишком мало?— Может быть. Нас, правда, только пятнадцать, но мы все, как видите, отлично вооружены.— Недурно.— Не правда ли? А, между тем, я желал бы, если только это возможно, избежать столкновения.— Каждый как умеет, зарабатывает свой хлеб, сеньор. Времена сейчас трудные.— Да, торговля идет плохо… Ну, так вот об этом-то я и хотел потолковать с вами, а заодно сделать вам предложение.— Предложение?— Клянусь честью, да. Надеюсь, вы ведь не считаете необходимым непременно вступить с нами в бой?— Если этого можно избежать…— Разумеется. Я изложу мое предложение в двух словах. Нас пятнадцать человек.— Вы это уже говорили.— Я уплачу вам по полторы унции за каждого пеона, что составит восемнадцать унций.— А за господ?— По пять унций за каждого.— Всего, значит, двадцать восемь унций?— Да. Это кругленькая сумма.— Но этого мало. Француз сделал удивленное лицо.— Я сказал, что этого мало, — повторил незнакомец.— Я отлично слышал ваши слова, но, признаюсь, не понимаю, как можно считать такую сумму недостаточной?— Но вы же не считаете выкупа за дам.— Верно, я про них совсем и забыл. Ну, хорошо, я добавлю вам еще двадцать унций за дам.— Но и это еще не все.— А именно?— Навьюченные мулы.— Гм! Вы, по-видимому, собрали подробные сведения.— Исчерпывающие, сеньор.— Это видно… Я готов прибавить еще восемь унций за мулов, и, таким образом, весь выкуп составит пятьдесят унций — это очень хорошая сумма.— А все-таки этого недостаточно.— Что?! Вы считаете недостаточно пятидесяти унций? — с удивлением проговорил француз.— Я требую сто унций, — невозмутимо объявил незнакомец.— Ну, знаете, что я вам скажу? Вы заламываете слишком большую цену!— Вы так считаете?— Да.— Но вы забываете главное, я ведь могу, если пожелаю, завладеть всем вашим имуществом.— Это ваше намерение кажется мне несколько рискованным, сеньор, — холодно отвечал француз. — Но поскольку я хочу доказать вам мое искреннее желание покончить дело миром, я согласен исполнить ваше требование: вы получите сто унций.— Когда?— Через десять минут. Или, может быть, вы находите этот срок слишком долгим?— Нет, я согласен. Но прежде, чем окончательно принять ваше предложение, я должен посоветоваться с моими товарищами.— Что ж, посоветуйтесь, сеньор.— Вы не испугаетесь их?— Я! — француз презрительно пожал плечами. — Вы забываете, сеньор, что в моем распоряжении двадцать шесть выстрелов, а вас только двадцать пять человек.Это был маневр вполне в мексиканском духе, и незнакомец его оценил.— Вы настоящий мужчина, — сказал он.Дон Луис молча поклонился.Незнакомец хлопнул два раза в ладоши, и почти в ту же минуту несколько человек, тоже в масках, вооруженных до зубов и на прекрасных лошадях, выскочили из лесу и обступили начальника.Француз отъехал немного в сторону, чтобы не мешать им совещаться.Начальник сообщил им о предложении дона Луиса.Насколько француз мог судить по выражению лиц и по жестам сальтеадоров, те отказались принять условия, предложенные доном Луисом.Француз подумал, что не удастся избежать сражения с этой бандой, и на всякий случай убедился, что оружие его находится в полном порядке и может быть пущено в дело в любую минуту.Между тем, прения, видимо, принимали благоприятный оборот для путешественников, большинство сальтеадоров склонилось на сторону начальника, и только двое упорно продолжали стоять на своем.Начальник вынудил их подчиниться, а затем подъехал к дону Луису.— Мы согласны, — сказал он. — Где деньги?— Сейчас привезу.— Поезжайте и возвращайтесь поскорей, или я ни за что не ручаюсь.— А я ручаюсь за все, — возразил француз насмешливым тоном.И, повернув лошадь, он галопом помчался к отряду путешественников, с тревогой ожидавшего результата переговоров.— Ну! До чего вы договорились? — спросили его дон Гутьерре и дон Мигуэль.— Все в порядке, — отвечал француз, — но, к сожалению, это обойдется вам дорого.— Пустяки! — вскричал дон Гутьерре. — Лишь бы нам отделаться от них.— Я тоже так думаю.— Значит, они согласны взять выкуп? — спросил дон Мигуэль.— Да. Но выкуп огромный, целых сто унций.— Если бы потребовалось, я уплатил бы вчетверо больше, — весело сказал дон Мигуэль.— Давайте скорей, они ждут с нетерпением.Дон Мигуэль и дон Гутьерре пошарили в карманах и вручили обусловленную сумму дону Луису.Отряд тронулся вперед.Дон Луис ехал впереди.Сальтеадоры выстроились на дороге полукругом с предводителем посередине.— Вот назначенная вами сумма, — сказал француз, вручая набитый золотом кошелек начальнику сальтеадоров. — Потрудитесь, пожалуйста, пересчитать.Незнакомец взял кошелек и стал считать деньги. Тем временем некоторые из его товарищей, пошептавшись между собой, внезапно бросились на путешественников с саблями и пистолетами.— Измена! — вскричал дон Луис, стреляя в нападающих из револьверов.Путешественники старались держаться твердо и приготовились к защите.Столкновение становилось неизбежным. Но тут, к счастью, вмешался начальник. Он смело преградил путь своим сообщникам и громко крикнул:— Что это значит, кабальеро? Неужели вы хотите обесчестить себя, нарушив данное слово!.. Назад, говорю я вам! Я этого требую!.. Я убью как собаку того, кто осмелится ослушаться меня!..Бандиты отступили.Один из нападающих упал, но ранен не был. Дон Луис специально выстрелил не в него, а в его лошадь. Благородное животное увлекло за собой и своего всадника, и тот упал на землю к самым ногам лошади дона Луиса.При этом — последнее, впрочем, было вполне естественно — тесемки от маски развязались или лопнули, обнажив лицо сальтеадора.— Э! Э! Сеньор Рамон Аремеро. — сказал француз, насмешливо улыбаясь. — Мне доставляет огромное удовольствие лицезреть вас! Боже праведный! Я был почти уверен, что это именно вы. Однако вам не повезло, как и в первый раз… Согласны вы со мной?Дон Рамон, а это действительно был он, приподнялся с земли и с яростным криком, словно тигр, бросился с ножом на дона Луиса.Но последний, очевидно, знал, с кем имеет дело, и все это время держался настороже. Он мгновенно вытащил ногу из стремени и со всего размаху ударил негодяя сапогом в грудь, так что тот замертво рухнул на землю.Тогда начальник сальтеадоров подошел к французу.— Все точно, сеньор, — сказал он, — можете продолжать путешествие вместе с вашими спутниками, но послушайтесь меня и не совершайте новых нападений, это может слишком дорого вам обойтись.— Сеньор, я не нападал, а только защищался. Вы, в свою очередь, тоже послушайтесь меня и не пытайтесь мне угрожать, вам не удастся меня запугать.В рядах сальтеадоров послышался ропот.— Будь я один, — крикнул француз звенящим голосом, — я никогда не согласился бы платить вам выкуп. Клянусь Богом, я этого не сделал бы ни при каких обстоятельствах и проложил бы себе путь силой!..— Перестаньте хвастаться, кабальеро. Проезжайте себе с Богом! — сухо проговорил начальник.Дон Луис презрительно передернул плечами и ничего не ответил.— Вперед! — крикнул он пеонам.Последние погнали мулов.Француз выждал, пока они продефилировали мимо него, затем, когда весь его отряд исчез за поворотом дороги, и он остался один на один с сальтеадорами, сгруппировавшимися в нескольких шагах от него, он выхватил револьверы:— Ну! Дорогу мне, разбойники! Кто из вас осмелится меня остановить?На его вызов никто не ответил.По знаку своего начальника сальтеадоры повернули лошадей и галопом умчались в лес.Дон Луис расхохотался.— Как жаль, что с нами две женщины! А мне так хотелось бы преподать этим негодяям урок!Затем он снова сунул револьверы в кобуру и удалился мелкой рысцой, время от времени оглядываясь, чтобы убедиться, что сальтеадоры окончательно отказались от попытки сразиться с ним.Когда он, в свою очередь, исчез за поворотом дороги, из леса вышел человек и, настороженно озираясь по сторонам, подкрался к дону Рамону, которого сальтеадоры не удосужились прихватить с собой и который по-прежнему лежал на земле. Он приподнял его, взвалил себе на плечи и, посадив у дерева, стал заботливо приводить его в чувство.Человек этот был капитан дон Ремиго Диас.Вскоре дон Рамон не замедлил открыть глаза.— Ах, это вы, дон Ремиго? — сказал он слабым голосом. — Благодарю вас за заботу.— Не стоит благодарности, сеньор. Дружба не позволила мне покинуть вас.— А где же остальные ваши товарищи?— Кто их знает? Разделив между собой полученный выкуп, они разбежались в разные стороны.— И покинули меня здесь?— Да, но я вспомнил про вас.— Благодарю вас еще раз, дон Ремиго. Я не забуду услуги, которую вы мне оказываете в эту минуту. А где проклятый француз?— Удалился чуть ли не шагом, издевательски насмехаясь над нами.— О, дьявол! Если мне даже придется преследовать его до самого ада, я все равно ему отомщу.— Не забывайте, что это очень опасный противник, способный доставить немало хлопот.— Да, да, он храбр, — отвечал дон Рамон со зловещей улыбкой. — Но вы же знаете, что маленькая коралловая змея способна убить царя зверей — ягуара. Я убью дона Луиса Морэна.— Значит, мы не вернемся в Веракрус?— Нет, нет и нет, по крайней мере, не раньше, чем мы отомстим.— Я хочу еще сообщить вам, что дон Луис сейчас держит путь в Мехико, а куда он отправится потом, неизвестно.— Зато мне это известно. Но, надеюсь, ему не удастся уехать из Мехико.— Да услышит вас Небо, дорогой сеньор. Я уступил бы, кажется, свое место в раю, которое, надеюсь, мне там уготовано, лишь бы добиться того, о чем вы говорите. Но вот о чем я еще подумал: мы очутимся в Мехико среди сторонников изменника Мирамона, и нам придется употребить всю нашу хитрость, чтобы обнаружить себя.— На этот счет будьте спокойны. Я богат, и у меня есть там друзья.— Увы! — проговорил дон Ремиго со вздохом. — Я не могу похвастать ни тем, ни другим. Дон Рамон зло улыбнулся. Капитан дон Ремиго продолжал:— Как же нам быть? Мы ведь еще очень далеко от Пуэбло.— Э! Стоит ли говорить об этом?.. Как-нибудь доберемся.— Это верно, но ваша лошадь убита, а моя основательно загнана, так что мы не сможем быстро продвигаться вперед… А! Знаете, что мне пришло в голову?.. Вы ранены, и поэтому садитесь на мою лошадь.— Благодарю, потому что и в самом деле чувствую себя неважно, этот негодяй нанес мне сильный удар в грудь.Дон Ремиго поспешил в лес и вскоре вернулся, ведя свою лошадь.Он помог своему другу, или скорее сообщнику, взобраться на лошадь, и они медленно двинулись в путь, направляясь к Пуэбло. Глава IX. МЕХИКО С самого начала мексиканской войны, особенно же после взятия Пуэбло, Мехико оказывается в центре внимания журналистов, появляется множество описаний города.К сожалению, то ли потому, что журналисты не имели возможности добыть точные сведения, то ли потому — это всего вероятнее, -что не потрудились как следует их поискать, все эти описания весьма поверхностны и содержат массу неточностей.Вот что говорится в старинных хрониках об основании этого города.В начале 1140 г., в то самое время, когда умер Гуэтсина, король Тескуко, мексиканцы проникли в эту страну и достигли того места, где теперь стоит Мехико. В те времена здесь находились владения Акульгуа, правителя Атэкапутзалько.Хотя мексиканцы появились в этих местах уже в 1140 г., но только в 1142 г., то есть два года спустя, американская Венеция действительно начала выходить из лона вод.Мы намеренно подчеркнули последние слова. Дело в том, что большинство авторов безапелляционно утверждают, будто город Мехико был основан близ озера Тескуко, тогда как следовало бы сказать, посреди озера. Это далеко не одно и то же.Подобно своей европейской сестре Венеции, поначалу Мехико представлял собой большую деревню с жалкими хижинами, служившими временным прибежищем для попавших в беду рыбаков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22