Вечер. Караван с трудом взбирается по узкой тропинке на вершину крутого берега Рио-Гранде-Браво-дель-Норте. Солнце погружается в пурпурно-золотые воды реки как раз в ту минуту, когда усталые путешественники добрались до места временной стоянки.Здесь дон Луис, исполнявший трудную и ответственную обязанность начальника каравана, приказал прежде всего срубить деревья на выбранном им для ночлега месте, чтобы из их стволов соорудить нечто вроде ретраншемента для защиты лагеря на случай внезапного нападения.Француз, однако, приказал оставить довольно большую кучу деревьев посреди лагеря, которые, по его мнению, в случае необходимости, могли служить надежным убежищем и цитаделью для защитников укрепленного лагеря.Под этими деревьями наскоро воздвигли навес, а под ним соорудили палатку. Потом расседлали и развьючили животных, фургоны привязали цепями к внешней стороне ретраншемента, и таким образом усилили его, и только после этого зажгли бивуачные огни и стали готовиться к ночному отдыху.За время пути путешественникам пришлось преодолеть много опасностей, не раз попадали они в сложные переплеты.Пеоны, багаж и охотники встретили их, как было условленно, в Гвадалахаре. Здесь путешественники пробыли целых два дня, употребив это время на то, чтобы обзавестись прочными фургонами для путешествия по пустыне, а также каретой, в которой девушки могли бы отдыхать. Затем пополнили запас провианта и отправились дальше.Всего отряд насчитывал тридцать четыре человека, среди которых тридцать два были испытанные и отважные люди, с которыми можно было безбоязненно пуститься в путешествие по пустыне. Это было особенно важно в такое смутное время, когда мексиканские войска, всецело поглощенные междоусобной войной, не имели ни возможности, ни желания обуздывать кровожадные инстинкты дикарей, грабивших и убивавших путешественников под флагом то одной, то другой стороны.Пока караван находился в пределах территории, принадлежащей собственно республике, все шло относительно благополучно. Бдительная охрана лагеря на бивуаке и хорошо вооруженный конвой производили должное впечатление на мародеров, то и дело встречавшихся им на пути; грабители с большой дороги не смели нападать на путешественников, сознавая неравенство своих сил.Дон Луис отлично знал Мексику и, благодаря этому, имел возможность провести караван малоизвестными пустынными тропинками и тем самым избегать встречи с многочисленными отрядами регулярных войск, направлявшимися к Мехико.До сих пор путешествие проходило настолько благополучно, что француз считал уже караван почти вне опасности от нападения сальтеадоров, как вдруг однажды вечером, когда дон Луис занимался устройством лагеря, внезапно появился многочисленный отряд всадников. Неизвестные всадники так стремительно бросились в атаку, что в первую минуту пеоны растерялись и так перетрусили, что чуть было не покинули путешественников и не обратились в бегство. Если этого не случилось, то только благодаря находчивости и распорядительности Луи Морэна, хладнокровию дона Гутьерре и храбрости дона Мигуэля, и канадцев, которые быстро сумели восстановить необходимый порядок… Когда прошла минута растерянности и страха, пеоны, как бы устыдясь своего малодушия, мужественно встретили врага и, укрывшись за фургон, стали осыпать его градом пуль.Однако налетчики были не трусливого десятка; убедившись, что внезапное нападение не принесло желаемого результата, они, тем не менее, не бросились бежать, а храбро вступили в бой и затеяли перестрелку с пеонами. Наконец дону Мигуэлю и Луи Морэну надоела эта бесконечная перестрелка и они, выскочив из укрытия, где находились вместе со всеми, смело бросились с револьверами в руках на человека, который мог быть, по их мнению, предводителем банды. Последний храбро выдержал этот двойной удар и отбивался, не помышляя о бегстве.Сообщники бандита поспешили к нему на выручку; пеоны, под командой дона Гутьерре, в свою очередь, устремились на помощь к двум смельчакам.В продолжение нескольких минут шла ожесточенная борьба холодным оружием. Потом вдруг раздался пронзительный крик, и сальтеадоры, повернув лошадей, бросились врассыпную, оставив на произвол судьбы не только убитых, но даже и раненых своих сообщников.Дон Луис, не находя объяснения этому внезапному бегству сальтеадоров, приказал пеонам не складывать оружия, а Медвежонок и Безрассудный отправились в разведку.Пеоны воспользовались передышкой, чтобы определить свои потери, которые, надо сознаться, были немалые: девять человек убито и пятеро серьезно ранены. Короче говоря, половина наличного числа людей выбыла. Положение становилось более чем серьезным.Сальтеадоры понесли еще большие потери: двадцать пять их сподвижников осталось на поле боя, в том числе и предводитель банды.Луи Морэн с той неумолимой жестокостью, которой требовали обстоятельства, приказал прирезать раненых, что пеоны тотчас же и сделали, и даже весьма охотно. Затем вырыли яму, побросали в нее трупы убитых и засыпали сверху землей.И только предводитель был удостоен «особой чести». Непреклонный француз приказал повесить его за ноги на дерево, как суровое предостережение рыцарям большой дороги. Но прежде, чем пеоны приступили к этой посмертной казни, он сам сдернул черную вуаль, скрывавшую лицо разбойника.— Капитан Блаз! — сказал француз Мигуэлю. — Я так и знал! — Теперь уже с уверенностью можно сказать, кто именно на нас нападал.— Дон Рамон, не так ли? — спросил дон Мигуэль.— Только он один и обладает средствами, позволяющими купить капитана Блаза и заставить его покинуть в такое время Мехико, — продолжал Луи Морэн. — Вот и конец похождениям достойного капитана! Прости ему, Господи, его прегрешения! Ну, а теперь повесьте его, — добавил он, обращаясь к пеонам.Приказание было немедленно исполнено. Затем дон Луис отвел своего друга в сторону.— Дон Рамон грозил нам не напрасно. Эта неудача его не остановила, наоборот, он еще больше озвереет, пустит в дело всю свою хитрость и постарается отомстить нам во что бы то ни стало.— Признаться, я не согласен с вами, дон Луис, — ответил дон Мигуэль. — Дон Рамон, по всей вероятности, уже давно идет по нашему следу, и, видя, что мы приближаемся к индейской территории, поспешил напасть на нас… Но я не думаю, что он решится последовать за нами в пустыню, где ему точно так же, как и нам, придется испытывать на себе коварство пустыни… Эта неудача должна убедить его в невозможности одолеть нас и, если только он не сумасшедший, он должен отказаться от новых попыток и тогда мы больше о нем не услышим.— Увы! К сожалению, я должен вас разочаровать, дон Мигуэль! Дона Рамона я знаю давно. В его жилах течет индейская кровь… Он меня ненавидит и, кроме того, поклялся во что бы то ни стало захватить ваших кузин. Он не остановится ни перед чем — одна только смерть может помешать ему сдержать клятву.— Значит, мы его убьем, — живо отвечал молодой человек.— На это и я рассчитываю, — смеясь, проговорил Луи Морэн, — но этот его налет должен послужить нам уроком на будущее. Им удалось захватить нас врасплох исключительно по нашей вине, и потому впредь ничего подобного не должно повториться… Хотя мы еще не достигли пустыни, но и теперь уже должны постоянно быть начеку, как если бы нам каждую минуту грозило нападение дикарей.— Я целиком и полностью полагаюсь на вас, мой друг, и готов беспрекословно выполнять все ваши приказания, какими бы они ни были.— Благодарю вас, другого я от вас не ожидал… Не говорите ни слова вашему дядюшке о том, что я вам сказал, он будет волноваться. Пусть уж лучше думает, что это были сальтеадоры, промышляющие грабежом.— Да, конечно! Я буду молчать.Тем временем вернулись посланные на разведку канадцы. Сальтеадоры ушли, и путешественники, по крайней мере, некоторое время могли не опасаться повторного нападения.Дон Гутьерре и его дочери ухаживали за ранеными пеонами. Всем перевязали раны, после чего уложили в фургоны. Затем караван снялся с места и, пройдя всего две мили, устроил бивуак.Караван спокойно продолжал свой путь, нетревожимый в течение нескольких дней ни бандитами, ни краснокожими. Путешественники строго соблюдали все необходимые предосторожности и, если им случалось остановиться на ночлег в открытой местности, они неизменно строили ретраншемент, как если бы были одной из воюющих сторон и выставляли часовых, которые должны были охранять покой спящих.Благодаря заботливому уходу Сакраменты и ее сестры, раненые пеоны постепенно выздоравливали и появилась надежда, что скоро они вернутся к исполнению своих обычных обязанностей. Это было тем более желательно, что численность отряда, уменьшившаяся на девять человек, теперь составляла всего двадцать три воина, что оказалось бы явно недостаточно, если бы вдруг пришлось отражать новые нападения.Наконец караван покинул последний населенный пункт, расположенный на границе индейских резервных земель и так называемой цивилизованной территории. Здесь ему предстояло переправиться через Рио-Гранде-Браво-дель-Норте и вступить в пустыню.Минуло тридцать три дня с той поры, как путешественники покинули Мехико, и девятнадцать дней после сражения с сальтеадорами.Часов около трех пополудни они вышли к реке и переправились через нее вброд.Луи Морэн лично отыскал брод, не считая возможным поручить это кому-либо другому. Отряд остановился приблизительно в миле от реки. Оставив за себя дона Мигуэля, француз пришпорил лошадь и помчался отыскивать брод.Луи Морэну, превосходно знавшему пустыню, не составило труда мгновенно отыскать брод, тем более, что здешние реки летом заметно мельчают, а так как их дно покрыто гравием, то и переправа — дело вполне заурядное.Француз убедился, что фургоны пройдут свободно — вода чуть-чуть превысит уровень ступиц. Что же касается всадников, то они будут переходить реку, выстроившись в шеренгу по пять человек, что даст им возможность легко преодолеть силу течения, довольно быстрого в этом месте.Найдя брод, Луи Морэн осмотрел оба берега реки. Спуск к реке был довольно отлогий, зато противоположный берег круто вздымался вверх, а там, где он представлялся более или менее доступным, начиналось ущелье, заросшее густым лесом. Словом, единственное место для переправы было в то же время и наиболее подходящим для устройства засады.Эта догадка всерьез озаботила француза, и он, опустив в задумчивости голову, направился к каравану.Путешественники устроили бивуак под сенью довольно густого леса, скрывавшего вид на реку, но в то же время служившего и надежным убежищем для них.— Ну? — спросили француза одновременно дон Гутьерре и его племянник. — Нашли брод?— Да, но, кроме того, мне кажется, я нашел еще и кое-что другое.— Что вы имеете в виду? Говорите, пожалуйста! — вскричал дон Мигуэль, бросая при этом тревожный взгляд на девушек. — Неужели нам грозит новая опасность?Француз нахмурил брови.— Я настораживающего ничего не видел, — отрывисто сказал он, — а, между тем, почему-то очень не спокоен… Эти леса с их густыми зарослями внушают мне опасение… Это неестественное спокойствие кажется мне подозрительным.— Именно это вас тревожит? — спросил дон Гутьерре.— Разумеется, — отвечал француз, задумчиво качая головой.— Я вас не понимаю.— Мне очень жаль. А, между тем, то, что я говорю, в сущности, предельно просто.— Не будете ли вы любезны объяснить, на чем основаны ваши опасения?— Я и сам собирался это сделать. Дело вот в чем. Вы, вероятно, заметили, что с той поры, как мы вступили в пустыню, то справа, то слева, то впереди на нас из травы то и дело выскакивали лани, антилопы, бизоны, принюхивались к воздуху и, как только мы приближались к ним на выстрел, мгновенно убегали.Разные птицы целыми стаями взлетали ввысь и исчезали вдали.— Ну и что же? — недоуменно спросили мексиканцы. — Это совершенно нормальное явление, и удивляться тут, как нам кажется, нечему.— Вот это-то именно и заставило меня призадуматься… Сегодня с самого восхода солнца мы не видели ни птиц, ни животных — пустыня вокруг словно вымерла.— Вы абсолютно правы, но что из этого следует? — спросил дон Мигуэль.— Из этого следует, дорогой друг, что другие путешественники проехали или прошли по этой самой дороге незадолго до нас… Появление их и заставило обитателей пустыни бежать отсюда прочь. Вполне возможно, что какие-то люди затаились где-нибудь поблизости. Теперь вы меня понимаете?— Конечно. Что же вы намерены делать?— Скоро увидите, потерпите немного.Затем он подозвал четверых канадцев, сказал им что-то шепотом, и те, вскочив опять на лошадей, галопом помчались в направлении, противоположном реке.Когда они скрылись из виду, Луи Морэн подошел к своим друзьям.— Выслушайте меня, — сказал он. — Нет никакого сомнения, что в ущелье, на том берегу, нас поджидают враги… Что они собой представляют? — он бросил многозначительный взгляд на дона Мигуэля. — Этого я пока достоверно не знаю… Они, видимо, рассчитывают напасть на нас во время переправы через реку и всех перебить, не потеряв ни одного убитого или раненого… Вот, что я вам хочу теперь предложить. Вы, дон Гутьерре, вместе с сеньоритами, будете ждать здесь моего возвращения. С вами останутся раненые пеоны, которые возьмут в руки оружие в случае нападения на вас, чего я, однако, не допускаю… Что же касается дона Мигуэля и меня, то мы с остальными пеонами переправимся через реку вместе с фургонами и пустой каретой с опущенными шторками… Если мое предположение верно и нам действительно устроена ловушка, то наши враги начнут стрелять, как только мы войдем в воду… Доверьтесь мне: я беру всю ответственность на себя… Ну, а теперь за дело, время не ждет.— Прошу прощения, — возразил Гутьерре, — позвольте мне заметить, что ваш план тщательно продуман и в успехе его я не сомневаюсь ни на минуту, однако мне кажется, в нем есть одно слабое место.— Какое, сеньор?— Видите ли, в чем дело… Вы хотите оставить меня здесь… тогда как здесь я совершенно не нужен. Там же я мог бы оказаться полезным, хотя бы тем, чтобы убедить сальтеадоров, что через реку переправляется весь отряд в полном составе. Вы меня понимаете?— Вполне, сеньор, ваше замечание совершенно справедливо, но я думал…— И очень ошибались, — поспешно возразил ему дон Гутьерре, хотя и дружеским тоном. — Вы в данном случае защищаете мои интересы, и мне просто неприлично отсиживаться в безопасном месте в то время, как вы будете рисковать жизнью ради меня и моих дочерей… Позвольте же и мне принять посильное участие в этой опасной операции… Я не только прошу вас, но и настаиваю на этом.— Хорошо, кабальеро, раз вы этого так настойчиво требуете, я согласен… Вы можете отправиться с нами, но только, прошу вас, будьте осторожны, не рискуйте собой без крайней необходимости и предоставьте мне полную свободу действий.— Благодарю вас, дон Луис! Приказывайте. Я вас слушаю.Француз сделал необходимые наставления девушкам, попросив их соблюдать максимум осторожности. Для их охраны он оставил раненых пеонов, а затем приказал каравану выстроиться обычным порядком, и маленький отряд направился к броду.Во главе каравана ехали дон Луис и дон Мигуэль. За ними двигались фургоны, управляемые пеонами, и только потом карета с опущенными шторками, конвоируемая доном Гутьерре и остальными пеонами.Когда караван достиг берега реки, дон Луис сказал:— Держите оружие наготове и внимательно наблюдайте за тем, что происходит на противоположном берегу. — Затем пришпорил лошадь и въехал в реку. Караван, не нарушая порядка, последовал за ним.Так добрались они до середины реки, но вокруг по-прежнему было тихо. И только когда они почти достигли противоположного берега, оттуда грянули выстрелы.— Вперед! — скомандовал дон Луис, вонзая шпоры в бока своей лошади.Фургоны и карета, которым, благодаря их тяжести, быстрое течение не угрожало, были оставлены в реке, а все господа и пеоны во главе с доном Луисом устремились к берегу, где затаились враги.А те продолжали стрелять из своего укрытия, но поскольку испуганные лошади беспокойно метались в воде, ни одна пуля так и не достигла цели, ранены были только один пеон да один вьючный мул.Почти в ту же минуту прогремели выстрелы с другой стороны, и несколько мертвых тел скатились к кромке воды.— Ага! — весело вскричал Луи Морэн. — Теперь на помощь нам подоспели канадцы… Смелей, ребята! Нам помогают наши друзья!Между тем перестрелка продолжалась, хотя уже и не столь интенсивно. Внезапная атака канадцев, по-видимому, парализовала силы нападающих. Путешественники потеряли убитыми двоих пеонов, остальные же, предводительствуемые Луи Морэном, доном Мигуэлем и доном Гутьерре, достигли, наконец, ущелья, в которое и вступили смело, попирая валявшиеся на земле трупы бандитов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22