— Я не стал бы лезть со своими советами, но раз вы спрашиваете, скажу откровенно: вы поступаете опрометчиво, — ответил Желтая птица, озадачив доктора.
— Опрометчиво? — удивился доктор.
— Ну да! Место здесь открытое и в случае нападения защищаться будет трудно.
— Не всякий же день бывают нападения!
— Кто знает. Мы во владениях воинственных племен, а они белых ненавидят.
— Мы хорошо вооружены и вполне можем выдержать натиск, что уже доказали на деле.
— Поступайте, как знаете. Мне все равно.
— Итак, решено, мы остаемся.
— Моим долгом было предупредить вас.
— Что вы и сделали. Во всяком случае, упрекать вас никто не будет. Счастливого вам дежурства!
— А вам хорошего сна, доктор!
Вердьер растянулся на земле и тотчас уснул. На заре капитан открыл глаза.
— Уже светло! Почему же ты меня не разбудил? — вскочив, спросил он Желтую птицу.
— Мне жалко было вас будить. Вы так сладко спали, сударь, — ответил охотник.
— Спасибо вам, любезный друг, но вы совсем не спали.
— Не беда. Днем высплюсь! Ведь мы остаемся.
— Остаемся? — вскричал капитан. — Почему?
— Доктор сказал, что не надо спешить. Надо дать лошадям отдохнуть, а заодно и поохотиться.
— Что же. Мысль славная!
— Вам нравится?
— Вы, я смотрю, в духе сегодня…
— Правда, сам не знаю, с чего бы это.
— Мне надо вам кое-что сказать!
— Говорите, любезный друг.
— Не теперь, с вашего позволения. Нас может услышать доктор, если проснется!
Дюфальга удивленно взглянул на канадца.
— Верно вам говорю, капитан, — ответил тот, подмигнув.
— Как вам будет угодно.
— Поговорим, когда доктор отправится на охоту.
— Согласен!
— Главное, чтобы доктор не догадался.
— Так это тайна? — улыбаясь, спросил молодой человек. — И что, важная?
— Да, капитан, очень важная, особенно для вас, — ответил канадец тоном, заставившим капитана насторожиться.
— А теперь я пойду поить лошадей. Не забывайте, что я вам ничего не говорил и разбудил в четыре часа.
— К чему такие предосторожности?
— Узнаете. Наберитесь терпения.
Охотник ушел, а Дюфальга, сильно взволнованный, сел у костра и стал размышлять. «Что значат слова охотника? Что за тайну хочет он сообщить?»
Напрасно ломал голову капитан.
Тем временем охотник привел лошадей с водопоя, и доктор проснулся от топота копыт.
Он пожелал капитану доброго утра и спросил, как дежурил ось.
— Прекрасно! — ответил Гастон. — Пора отправляться однако.
— Вы очень спешите? — осведомился доктор, потягиваясь.
— Почему вы спрашиваете?
— Просто мне хотелось бы здесь остаться на денек, если, конечно, вы не против.
— Охотно останусь, милейший Фрэнсис, тем более, что здесь нам удалось победить краснокожих. Сейчас пойду и подстрелю парочку птиц к завтраку, чтобы вы не сомневались в моем желании остаться.
— Вы прекрасный спутник! Идите же, а потом я пойду, позабочусь об обеде. Возвращайтесь скорее.
— Вот и прекрасно! Задайте лошадям корм, — обратился капитан к Желтой птице, — и начинайте готовить завтрак.
— Счастливой охоты, — сказал Вердьер.
— Постараюсь вернуться с добычей, любезный доктор! Молодой человек взял ружье и, широко шагая, ушел. Доктор лег и притворился спящим, чтобы избежать всяких разговоров с охотником.
Желтая птица принялся готовить завтрак.
Капитан вернулся только к девяти часам. Принес двух тетеревов и зайца. Это было больше чем достаточно к завтраку.
Доктор тем временем занялся своими путевыми заметками.
Спустя полчаса все трое весело завтракали, как самые лучшие друзья.
Но каждый думал о своем.
Доктор о том, как избавиться от обоих спутников, капитан о тайне, которую ему собирался открыть проводник. Оба старались ничем не выдать себя.
Желтая птица, несмотря на внешнее спокойствие и предупредительность, горел нетерпением разоблачить доктора.
Везде, где есть люди, бушуют страсти и процветает коварство. И в городах, и в пустыне.
И доктор, и проводник поступали коварно. Только у доктора была цель постыдная, низкая, а у охотника — благородная.
ГЛАВА VIII. Любовь побеждает месть
Как и было условлено, только спала жара, часов около трех пополудни, доктор взял ружье и отправился поохотиться, сказав, что вернется часам к пяти, не раньше. Капитан лег отдохнуть, а проводник сделал вид, будто возится с конской сбруей. Но едва доктор скрылся из виду, охотник поспешил за ним. Он хотел убедиться, что доктор на сей раз не хитрил, он и в самом деле отправился на охоту. И проводник очень быстро вернулся. Он подошел к палатке, где отдыхал капитан. Едва завидев проводника, Гастон спросил:
— Теперь мы одни?
— Совершенно одни, капитан, — ответил проводник со свойственной ему насмешливой улыбкой. — Доктор пошел охотиться. Слышите выстрел? Видно, придет с добычей. Сказал, что раньше пяти не вернется, так что два часа у нас есть.
— Я слушаю вас, любезный. Можете рассчитывать на мою помощь, если она вам понадобится.
Охотник покачал головой.
— Благодарю, капитан, но к делу, о котором я собираюсь вам рассказать, я не причастен. Речь пойдет только о вас.
— Обо мне? — вскричал молодой человек.
— Да, капитан, о вас!
— Ничего не понимаю.
— Но я и хочу все объяснить. Чтобы вы не оставались в неведении.
Он достал из кармана бумаги, взятые ночью у убитого им данита, и протянул капитану.
— Прежде всего, потрудитесь взглянуть на эти бумаги.
Потом я вам расскажу, как они попали ко мне.
— Что это? — спросил капитан, машинально беря бумаги.
— Прочтите, — ответил охотник. Воцарилось молчание.
Пока капитан просматривал бумаги, охотник стоял в своей обычной позе, опираясь на дуло винтовки, и ждал.
Наконец капитан все прочел и вопросительно посмотрел на проводника.
— Значит, человек, которого я считал своим другом, предатель?
— Вы еще сомневаетесь в этом? — охотник пожал плечами.
— Пока сомневаюсь. Ибо не вижу ни причины, ни цели предательства.
— Именно пока, — возразил охотник. — Со временем увидите.
— Возможно. Мы познакомились с доктором в Сан-Франциско совершенно случайно. И подружились, что совершенно естественно для соотечественников, встретившихся в чужом краю, имеющих к тому же одинаковое социальное положение и вкусы. Общих интересов у нас нет, мы ничего не знаем о делах друг друга. С какой же стати он станет вредить мне?
— Дело в том, — произнес охотник, — что доктор давно и хорошо осведомлен обо всем, что касается вас.
— Ошибаетесь, приятель, до встречи в Сан-Франциско я понятия о нем не имел.
— Выслушайте меня, сударь, — сказал канадец с улыбкой, — мне велено предупредить вас о грозящей опасности, и я давно сделал бы это, если бы друг ваш, — охотник сделал ударение на последних словах, — не следил за мной.
— Вы изумляете меня все больше и больше. То, что вы говорите, для меня настоящая шарада. Объясните же, Бога ради, в чем дело.
— Не знаю, капитан, почему мои слова вы воспринимаете как шараду, дело не такое уж сложное, а за достоверность каждой его подробности я ручаюсь.
— Прежде всего, хочу сказать, что полностью вам доверяю, несмотря на недоброжелательность к вам доктора и считаю вас человеком порядочным.
— Благодарю, сударь. Вскоре вы сможете убедиться, что не ошиблись во мне. Когда вы решили отправиться в страну мормонов и стали искать проводника, человек, которому я многим обязан, приказал мне предложить вам свои услуги. Надеюсь, вы не забыли, что я готов был на любые условия.
— Кто же этот человек, о котором вы говорите?
— Ваш лучший друг, капитан, только мне пока запрещено называть его имя.
— Что это еще за таинственный друг, да еще в такой стране, где я никого не знаю!
— Вы не знаете, зато вас многие знают, доказательства я вам приведу неопровержимые в нескольких словах, потому что времени терять нельзя. Вашу невесту похитили. В отчаянии вы едва не покончили с собой. Вас удержал друг, который поклялся найти вашу невесту и разоблачить похитителей. Так это или не так, капитан?
Молодой человек вскочил, весь дрожа, побледнел и смотрел на охотника безумным невидящим взглядом.
— Да, все это правда, — прошептал капитан точно во сне. — Я проехал всю Францию в поисках моей возлюбленной, потом бросился в Америку — все напрасно. Продолжать борьбу с неизвестностью — просто безумие. Зачем вы разбередили рану в моей душе? Зачем напомнили о моем бессилии? Кто вы? Друг или посланец тех, кто вверг меня в пучину страданий? Но очень скоро я доставлю радость моим врагам, покончив счеты с жизнью.
— Нет, капитан, вы поклялись не делать этого и свое слово сдержите. Я сказал все откровенно, чтобы впредь не возникало между нами недоразумений. Вы должны полностью доверять мне. Не настолько я подлый, чтобы забавы ради бередить вашу рану. Да, я растравил вашу душу, зато влил в нее целительный бальзам надежды.
— Надежды? — вскричал Гастон, вне себя от волнения. — Да кто же вы?
— Я бедный невежественный охотник! Но у меня есть сердце, я честен, а главное — предан вам душой.
— Я верю вам, должен верить, — ответил молодой человек, с чувством благодарности протягивая канадцу руку. — Но я сбит с толку и ничего не понимаю. Скажите, откуда вам известна моя история?
— Пусть тот, кто послал меня к вам, сам все расскажет, когда придет срок. Это ему будет приятно. А я дал клятву не раскрывать его имени. И не нарушу ее.
— Хорошо, не буду настаивать, — приуныв, сказал молодой человек. — Но тогда назовите мне хотя бы имя врага, и я буду признателен вам до конца жизни.
— Это легко исполнить, капитан, — ответил охотник.
— Так кто же он?
— Фрэнсис де Вердьер.
— Фрэнсис де Вердьер? — в ужасе вскричал капитан. — Не может этого быть!
— Но именно он похитил вашу невесту Жанну де Меркер. Он один виновник всех ваших страданий!
— Какая гнусность. Но, видимо, это так. Признаться, человек этот внушал мне безотчетное отвращение, сколько ни силился я обманывать самого себя. Он ненавидит меня! Дайте же мне скорее доказательства его коварства.
— Разве того, что у вас в руках, недостаточно? Эти бумаги, капитан, я взял у убитого мною данита, сообщника доктора.
— Наконец-то у меня открылись глаза! — воскликнул Гастон. — Наконец-то я знаю подлеца, который меня обманул! Я должен ему отомстить, если даже это будет стоить мне жизни!
— Седлайте скорее лошадей! — приказал он. Желтая птица молча повиновался.
Лошади были оседланы мигом, и капитан вскочил в седло.
Охотник последовал его примеру.
— Куда мы едем? — спросил он.
— Куда мы едем? — словно эхо повторил капитан и тут же добавил:
—Я должен убить подлеца, который отнял у меня счастье. Канадец взял Гастона за руку.
— Это вы всегда успеете, капитан, — сказал он. — Его час еще не пробил. У вас есть более важное дело.
— Я хочу отомстить… другой цели у меня нет!
— Ручаюсь, капитан, ваша месть — впереди! Но вы не должны поступать, как безумец! Быть может, ваш враг начеку, или же за кустами шпионы, которые следят за каждым вашим движением.
— Мне все равно! — вскричал Гастон, вырывая руку, которую держал охотник. — Только убить его!
— Вы и в самом деле обезумели! Надо наказать доктора, когда он будет в вашей власти, сделать его таким же несчастным, каким он хотел сделать вас.
— Вы правы. Но как этого достичь?
— Слушайтесь моих советов, и я ручаюсь вам за успех. Охотник спешился, навьючил на лошака свои вещи и багаж капитана.
— Что вы делаете? — спросил капитан.
— Как видите, готовлюсь к отъезду.
— Нет, — сказал Гастон, — я не поеду, я дождусь этого негодяя и, клянусь Богом!.. Он…
— Когда он вернется, мы будем уже далеко, — смеясь, перебил капитана охотник. — Вот все и готово, — добавил он, садясь на лошадь и не выпуская из рук повода лошака.
— Повторяю вам, ничто не заставит меня уехать отсюда!
— Вы не измените своего решения? — спокойно спросил Желтая птица.
— Не изменю!
— Но пока мы теряем здесь время, вы можете навсегда потерять вашу невесту! Впрочем, я не настаиваю, капитан. Вы можете поступать как вам угодно.
— Что вы хотите сказать? — вскричал молодой человек. — Что я потеряю?
— Что ваша невеста не более как в десяти милях отсюда, зовет вас на помощь, а вы не желаете ехать!
— Я не желаю ехать? Жанна так близко, а я не хочу ее спасти? Едем же, только быстрее! Чтобы не опоздать!
— Не опоздаем, если вы будете повиноваться мне.
— Клянусь! — вскричал Гастон, обезумев от радости. Они помчались во весь опор и вскоре скрылись в зарослях.
На биваке никого не осталось.
ГЛАВА IX. Долой маску! Я объявляю ему войну!
Тем временем, ничего не подозревая, Вердьер углубился в лес.
Он охотился без всякого увлечения, поглощенный своими честолюбивыми планами, и не замечал птиц, пролетавших у самых его ног и прямо над головой.
Доктор и представить себе не мог, что произошло на биваке. Он был уверен в своих сообщниках и мысли не допускал о возможном провале. Тем более, что постоянно находился в обществе Гастона, следил за каждым его словом, за каждым движением, ни днем ни ночью не спуская с него глаз. В общем, он был уверен в полном неведении капитана, ставшего жертвой его интриг.
Смущал доктора только Желтая птица, он был, как говорится, единственным облачком на его небосклоне. Из головы не шли предостережения данита.
В то же время Желтая птица не давал ни малейшего повода для подозрений, казалось, он ко всему равнодушен, кроме своих обязанностей, и доктор, при всей своей хитрости, позволил себя провести, перестал строго следить за проводником.
Итак, доктор спокойно охотился, когда вдруг услыхал громкий топот приближавшихся лошадей.
— Черт возьми! — пробормотал Вердьер, подумав, что это индейцы-грабители. — На всякий случай лучше спрятаться.
Он добежал до реки и укрылся за огромным, наполовину потопленным стволом. Заменив в ружье дробь на пули, доктор приготовился к обороне.
Вскоре показались всадники.
Доктор едва не вскрикнул от изумления, увидев, что это вовсе не индейцы, а мормоны, вооруженные винтовками. Всадники были совсем близко к тому месту, где укрылся доктор, они осадили лошадей и стали что-то оживленно обсуждать.
— Что за чудеса, — произнес доктор, имевший привычку излагать свои мысли вслух, — ведь это мои ребята! На кой черт они здесь шныряют и почему нет с ними Густона?
Доктор свистнул, это был условный знак. Всадники сразу умолкли и огляделись. Доктор вышел из своего укрытия и пошел к всадникам.
— Я рад, господа, видеть вас, — сказал доктор, отвечая на поклоны. — Но почему вы здесь?
— Вас ищем, сударь, — ответил один из всадников.
— Меня, Джек Стаунтон? Ну вот, вы нашли меня. Чем могу быть полезен? Но прежде скажите, почему с вами нет Густона?
— Он мертв, доктор.
— Мертв? Густон? Уж не бредите ли вы, Джек?
— Нет, доктор. Густон мертв, говорю вам. Мы нашли его труп в воде, по ту сторону мыса.
— Странно! Как мог он утонуть?
— Он не утонул, доктор, его убили.
— Убили?
— Утром прискакала его лошадь с порванной сбруей, мы тотчас заподозрили неладное и отправились на поиски, и, как я уже докладывал вам, нашли тело нашего бедного товарища. Он убит ударом кинжала в грудь. Должно быть, убийца подкрался сзади.
Лицо доктора покрылось смертельной бледностью.
— К тому же, — продолжал Джек Стаунтон, — исчезли все бумаги, бывшие при нем. Их, видимо, похитили.
— Все ясно, — вскричал доктор, ударив себя по лбу. — Нас предали. Лошадь! Скорее!
Один из всадников подвел к доктору лошадь Густона.
Доктор вскочил в седло.
— Следуйте за мной! — крикнул он и пустил лошадь во весь опор.
Всадники помчались за ним.
Не прошло и четверти часа, как они прискакали к биваку.
Вердьер огляделся и понял все.
— Уехали! — вскричал он, осененный страшной догадкой. — Да будет так! Значит, ему суждено умереть! Долой маску! Я объявляю ему войну!
Даниты, пораженные, стояли, не в силах слова вымолвить. Они приехали убивать тайно, а не сражаться в открытую.
— Всем спешиться, — приказал Вердьер. — Будем держать совет. Война! Только война! И никакой пощады! И да поможет нам черт!
ГЛАВА Х. Король золотых приисков призывает подданных к порядку
Итак, Луи и Пьер, заключив сделку с мистером Строгом, никем не замеченные, покинули гостиницу.
Ночь выдалась темная и холодная. Лишь изредка из-за облаков лениво выгладывала луна, чтобы тотчас же снова скрыться. Ветер уныло шумел в деревьях.
— Где ваша лошадь, Луи? — спросил Пьер.
— Шагах в десяти отсюда.
— Она не загнана?
— Нет! Может скакать сколько угодно, ручаюсь! Они прошли немного и увидели лошадь Луи.
— Место выбрано подходящее, — сказал Пьер и, привязав свою лошадь рядом с лошадью друга, спросил:
— Оружие у вас наготове?
— Да, как обычно.
— Вы решились на все?
— На все. Но что вы собираетесь предпринять?
— Сейчас увидите. Делайте то, что буду делать я. Главное — не отходите ни на шаг. Что бы ни случилось.
— Не беспокойтесь. Я исполню все, что вы скажете.
— Из гостиницы мы ушли незамеченными, а сейчас вернемся и, клянусь вам, окажемся в центре внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9