– В бабушкину избушку? – Она рассмеялась и пошла с ним в ногу.
– У меня никогда не было бабушки.
Ее улыбка пропала, а бравый шаг сбился.
– У меня тоже. Помолчав, она спросила:
– А родные твоей матери?
– Что?
– Откуда они родом?
– Округ Терриборн. Но, насколько я помню, ни один из них не поддерживал с нами связь.
– Почему?
– Они вышвырнули ее вон.
Шейла снова остановилась и посмотрела ему в лицо в тусклом свете сумерек.
– Вышвырнули вон?
– Из-за меня. Когда мой родитель ушел от нас, родственники не захотели нас больше знать.
На его суровом, мужественном лице не мелькнуло даже тени печали. Но Шейла чувствовала, что это у него больное место. Где-то глубоко в душе Кэш Будро чувствовал обиду отверженного.
Они шли по еле видной тропке через лес.
– Видимо, по этой же причине моя настоящая мать отдала меня в чужую семью, – сказала она. – Наверное, ее семья тоже грозила отказаться от нее, если она не избавится от незаконного младенца. Я думаю, твоя мама очень любила тебя, если не согласилась расстаться с тобой даже из-за гнева родных.
– Любила. Но это сильно осложнило ее жизнь. – Он отвел в сторону низкую толстую ветку перед Шейлой. – Это здесь.
Он указал на узкий неглубокий приток с пологими берегами. Ветви плакучих ив, опущенные в воду, осторожно гладили корявые колени деревьев, возвышающихся над поверхностью.
– Как здесь красиво, – прошептала Шейла. – Полное умиротворение.
– Сядь.
Она присела у самой воды на валун, на который он указал, вскрыла банку с пивом и с удовольствием тронула губами душистую пену. Кэш прислонился к кипарису и не сводил с нее глаз. Она взглянула на него и спросила:
– Тебе нравятся такие места? Он огляделся вокруг.
– Я с детства был диким, как индеец, и больше всего любил лес. Я знаю здесь каждый куст.
Шейла поглядела на него. Удивительный человек Загадка. Сплетение противоположностей. Добросовестный работник, но работает не из-за денег. Видимо, его не пугает, что, возможно, придется жить, едва сводя концы с концами. Он не презирает собственность, но и не гонится за ней. Он совершенно искренне к ней равнодушен.
– А не хотелось бы тебе заняться чем-нибудь другим, Кэш?
Он хлебнул из банки.
– В каком смысле?
– Ну просто в жизни. Я имею в виду – разве у тебя не было желания чего-то добиться, куда-то уехать?
Прежде чем ответить, он долго смотрел на тихую поверхность воды.
– Я думал об этом.
– И почему же не ушел? Он допил пиво.
– Я не мог уйти. – Он нетерпеливо поднялся на ноги.
– Как это – не мог? Кто тебе не давал? Он беспокойно задвигался. Положил руки на бедра Долго смотрел на свои башмаки. Глубоко вздохнул и произнес:
– Мать не давала. Из-за нее не уходил. Ответ оказался даже более полным, чем она ожидала. Но картины он не прояснял. Она поглаживала пальцем алюминиевый ободок банки.
– А после ее смерти? Ты же мог спокойно уйти.
– Я обещал ей, что останусь.
Они смотрели друг на друга так долго, что Шейла смутилась. Интуитивно она почувствовала, что его ответ скрывает что-то очень важное, касающееся и ее тоже, но она поняла, что больше он ничего не скажет. Кэш Будро – тайна, которую она вряд ли сможет раскрыть.
Она подумала, что пора перейти к делу, ради которого она позвала его.
– Кэш, помнишь, ты ведь говорил, что у двух лесовозов были порваны шины, когда ты приехал вчера утром на вырубку?
– Но их быстро заменили. Я сам менял, а старые отдал Отису в гараж, чтобы заклеили.
– Я беспокоюсь не о шинах, – несколько рассеянно пробормотала она. – Я хочу спросить, не показалось тебе, что это странно, необычно?
– Что?
– Что за одно утро полетели шины сразу у двух лесовозов?
– Совпадение.
Но черточка на ее лбу между бровей не расправилась. Похоже, что Шейла не была в этом уверена.
– Ты сомневаешься?
Глубокий вздох приподнял ее грудь, резче обрисовав контур под натянувшейся блузкой. Она не заметила этого, не обратив внимания также и на то, как дрогнули зрачки его глаз при ее бессознательном движении. С того дня, как он стал работать для компании, она неукоснительно соблюдала поставленное им условие о скромной одежде. Ей просто не хотелось обострять эту тему.
– Мне кажется, совпадение просто невероятно. Но я, может быть, тоже не стала бы об этом думать, если бы…
Чувствуя себя довольно глупо, она подняла на него глаза.
– Сегодня утром, когда я приехала в контору, дверь была открыта настежь. Ты ведь не приезжал раньше меня?
Он качнул головой, его брови сошлись, образовав острый угол:
– К чему ты клонишь? Что камеры были порезаны?
– Надеюсь, что нет. – Она потерла шею. Навязчивые подозрения, которые она вынашивала целый день, сказанные вслух, выглядели смехотворно. Она пожалела, что поддалась предчувствию, и решилась обсудить это вместе с ним.
– Ничего не пропало?
– Вроде бы нет.
– Что-нибудь сдвинуто со своего места?
– Нет.
– Никаких следов?
Она снова отрицательно покачала головой.
– Только ощущение тревоги.
– Я уверен, что беспокоиться не о чем. Может быть, тебе стоит уезжать домой пораньше. Не сиди подолгу здесь одна.
– Кен тоже так сказал. Он приезжал за мной каждый вечер.
– Хоуэл? – Его брови так и вскинулись. – А позапрошлой ночью он приезжал?
– Да, – ответила она, заинтригованная его волнением. – А что?
– Он заходил в гараж?
Она метнула на него недовольный взгляд:
– Не говори чепухи.
– Это совсем не чепуха. У Хоуэла целых две причины для недовольства.
– Какие же?
– Ты перехватила управление «Крэндол Логинг» – это раз. А второе – сплетни о нас с тобой.
– О нас? – Она знала, что за этим последует единственное, что заставило ее задать этот вопрос. Он выложит ей все, что знает об этих разговорах. Ей хотелось выяснить, о чем именно ему известно. Она постаралась выслушать его без раздражения.
– О нас. О тебе и обо мне. Они считают, что работа – не единственное, что мы делаем вместе. Они положили нас в одну постель и рассказывают, как нам чертовски хорошо в ней.
Ее попытка сохранить спокойствие не удалась. У нее перехватило дыхание. Она ничего не ответила. Не смогла. Смогла только оторваться от его глаз, которые меняли цвет, подобно хамелеону, в зависимости от цвета окружающих предметов. Иногда они бывали серыми, иногда – мшисто-зелеными, а в какие-то минуты – агатовыми.
– Неужели на месте Хоуэла ты не чувствовала бы себя дерьмом?
– У Кена нет причин для недовольства. Я не претендую на его работу в городе, стало быть, первую мы отметаем. Что касается второй, хотя это всего лишь глупая сплетня, его это не может касаться. Он женат на моей сестре.
– Это так, – протянул Кэш и отпил пива. – Но он не может не думать, что я взял то, что раньше было его собственностью. А это что такое? – Он быстро нагнулся и поднял что-то из-под ее ног.
Она застыла от ужаса, увидев змею, свисающую вниз головой с его пальцев. Темная лента длиной добрых полметра, не меньше.
Размахнувшись, Кэш швырнул змею в воду, сделав рукой такое движение, словно забрасывал удочку. Описав круг за кругом, змея шлепнулась в центре вязкого протока.
Глаза Шейлы, оторвавшись от кругов на темно-зеленой воде, снова обратились на Кэша.
– Гадюка, – еле выдохнула она.
– Угу. Хочешь, пойдем назад?
– А ты брал ее в руки!
Он заметил ее явный страх и разозлился:
– Я вырос на этих берегах. И не боюсь змей. Никаких, ясно?!
Он нагнулся и поднял ее на ноги. Теплые шершавые ладони обхватили ее руки ниже локтей.
– А ты, я вижу, боишься. Вся покрылась мурашками. – И, осторожно растирая ее кожу, прошептал:
– В твоем особняке водятся змеи пострашнее этих.
Потом, поддерживая ее под руку, повел назад, к конторе. У нее дрожали колени. Встреча со змеей окончательно лишила ее присутствия духа. Фамильярное обращение Кэша с этой тварью не способствовало спокойствию Шейлы. И уж совсем растревожили нежное прикосновение к ее локтю, горячий взгляд и каждое его слово, наполненное желанием.
Они подошли к пикапу, и Шейла прислонилась к машине.
– Пока я не забыла, – сказала она, – я хочу сообщить тебе еще кое-что.
– Я слушаю.
– Сегодня я договорилась о встрече с Джо Эндикотом-младшим, у него на бумажной фабрике.
– Это в Восточном Техасе, что ли?
– Да, мы всегда вели с ними дела.
– Я помню. Они всегда давали крупные заказы.
– Но это было давно. Последнее время заказы прекратились. Ты не знаешь почему?
– Нет.
– Я тоже не поняла. Он разговаривал со мной очень холодно. Но я все-таки подбила его на встречу. На двенадцатое.
Она помолчала, чтобы набрать побольше воздуха.
– Кэш, ты поедешь со мной?
Он казался удивленным, но ответил тут же:
– Конечно.
– Я хочу правильно оценить обстановку. Мне понадобится твой совет. У меня создалось впечатление, что им нужна древесина высокого качества, а все прежние поставщики себя исчерпали. Это значит, нам светит крупный заказ. Если мы будем соответствовать их требованиям, я смогу закрыть весь банковский долг одним этим контрактом.
Она больше не колебалась, доверяя Кэшу Будро внутренние проблемы компании. Работая с ним бок о бок, она убедилась, что если кто-нибудь и способен спасти дело, так это только он. Он знал, в какой трясине они вязнут, и не было смысла сохранять перед ним фальшивое воодушевление.
– Буду рад помочь, – сказал он. – Так ты допила пиво или нет?
Она кивнула и протянула ему банку, в которой все-таки оставалось на треть пива.
Он допил до конца и бросил банку в грузовой отсек вместе с двумя другими. Оперся на вытянутые руки, одно колено дрогнуло, потом повернулся к ней:
– Я знаю, ты не любишь пиво. Она удивленно оглянулась на него.
– Думаю, ты возненавидела его раз и навсегда, когда перепила на вечеринке в Тибодо-Понд.
Она подняла глаза на первую вечернюю звезду, серебристую и блестящую на фоне неба цвета индиго.
– Меня изумляет, что ты это помнишь.
– Помню.
Она так низко опустила голову, что коснулась груди подбородком.
– Когда я после думала об этом, мне было страшно при мысли, что могло бы случиться.
– Да, ты бы здорово влипла. А ведь тебе тогда было всего… сколько? Четырнадцать? Пятнадцать?
– Пятнадцать.
Он ослабил руки и повернулся к ней лицом. Шейла не смотрела на него, но постоянно чувствовала его взгляд.
– Всего за несколько месяцев до этого умерла моя мама.
Она сама не знала, зачем стала объяснять ему свое поведение в тот давний вечер. Но что-то толкало ее на это.
– Она… моя мать никогда не была ко мне особо внимательна… В общем, – продолжала Шейла, – когда мама умерла, мы с Трисией стали изучать границы свободы, которые нам предоставлял Коттон. В то время он купил мне машину. Мне страшно хотелось пойти на ту вечеринку у озера и показать ее всем. – Она тяжело вздохнула. – И я поехала.
– И разболталась с Дорелом Хопкинсом. Смущенно засмеявшись, она взглянула на него.
– Как ты все помнишь!
– Я про эту вечеринку многое помню, – сказал он хрипло. – Ты была в белом платье. Огонь от костра просвечивал тебя насквозь. Это такая материя с маленькими дырочками.
– Шитье.
– Может быть. У тебя были длинные волосы, заколотые пряжкой. – Он неопределенно взмахнул рукой.
– Просто с трудом верю, что ты помнишь такие мелочи.
– Да, помню. Потому что я никогда не смогу забыть поганые лапы того сопляка, который гладил твою попку, когда ты танцевала с ним.
Шейла опустила глаза.
– Когда я поняла, что произошло, было уже поздно. Все было очень романтично: танцы под открытым небом, возле воды, со «взрослым мужчиной». А в следующий миг он уже тащил меня куда-то. Я испугалась и стала вырываться. – Она подняла на него глаза. – И тогда появился ты – прямо-таки из ниоткуда. Я потом долго думала, как ты ухитрился так вовремя прийти и что ты там делал. Я вообще тогда о тебе забыла.
– Я был в увольнительной из Форт-полка.
– А, ты был еще коротко острижен, как все солдаты, – вдруг вспомнила она.
Он с улыбкой провел рукой по своим длинным волосам.
– Я шлялся по городу и услышал про попойку на берегу, где будет много пива, и как раз не знал, чем занять остаток дня.
– И занялся тем, что отвез меня домой.
– Но сперва выбил порядочно дерьма из Дорела Хопкинса. Знаешь, не так давно я встретил его в городе. Он перешел на другую сторону улицы, чтобы не встречаться со мной. У него до сих пор нет передних зубов. – Кэш сжал левую руку в кулак. – Нечего было лезть в драку с солдатом, который отправляется на войну в джунгли.
Она перестала улыбаться.
– Ты едва знал меня. Кэш. Почему ты так поступил?
Воздух вдруг стал плотным и напряженным, как перед грозой. Его глаза шарили по ее лицу.
– Наверное, из ревности. Наверное, сам хотел танцевать с тобой и гладить твою попку.
Он нарочно грубил. Шейла чуть не закричала от отчаяния:
– Не верю, Кэш. Ты просто пожалел меня тогда.
– Я уже говорил, что никого не жалею, особенно женщин.
– Но я же была девочкой. Мне кажется, ты поэтому и заступился за меня, не хотел, чтобы с невинной девочкой что-нибудь случилось.
– Может быть, – согласился он с нарочитым равнодушием, но голос его был глубоким и низким, а взгляд – внимательным и неотступным. – Но я думаю иначе.
– Тогда почему?
– Потому что мне нравилось держать на коленях твою голову. Помнишь?
– Нет.
– Не может быть. Когда я вез тебя домой, ты положила голову мне на колени. Я до сих пор вижу, как твои волосы покрыли мне ноги. Они были как шелк. И на вид, и на ощупь. Я просто дурел. Они могли… все на свете.
Его глаза потемнели опустились к ее губам.
– Как я мог тогда упустить шанс? Я чувствовал, что заслужил награду за доброе дело.
– Это какую же?
Его руки появились из темноты, и пальцы охватили ее шею. Он притягивал ее к себе, пока ее грудь не коснулась его груди.
– Дотронуться до тебя.
– Поэтому ты поцеловал меня в прошлый раз? Чувствовал, что шанс сам идет в руки?
– Я поцеловал тебя по той же причине, по которой делаю все остальное, – потому что дьявольски хотел этого.
– Так ты сказал, что и в ту ночь хотел, когда вез меня домой. Почему же не сделал?
Его лицо снова стало непроницаемым, словно он опустил забрало.
– Были причины.
– Ты имеешь в виду Коттона?
– Да, Коттона.
– Почему он так разорался на тебя? Если бы не ты, меня лишил бы невинности полупьяный уличный мальчишка. Я не так много выпила. Две кружки, наверное, но, чтобы потерять голову и забыть об осторожности, этого было достаточно.
– Так ты не помнишь всего, что тогда произошло?
Ее озадачила осторожность, с какой был задан вопрос.
– Не совсем, – медленно ответила она, напрягая память. – Помню, Дорел лежал без сознания на земле, лицо в крови. Я хотела помочь ему и убедиться, что он жив, но ты силком оттащил меня в машину, в мою машину. Ты привез меня домой на моей машине? Так?
– Да.
– А как ты потом добрался обратно В Тибодо-Понд за своей?
– Я вышел из Бель-Тэр на дорогу и остановил попутку.
Она никогда не пыталась связать в одно целое обрывочные воспоминания той ночи, и теперь ей казалось, что это очень важно. Почему – она не понимала.
Кэш спас ее от позора. А теперь старается изобразить, будто он сделал это для своей же выгоды. Она сидела тогда на переднем сиденье своего новенького «Мустанга», который ей подарил Коттон, положив голову на колени Кэша. И это почему-то показалось Коттону самым дурным, самым недопустимым из всей этой истории, так что он спустил собак на Кэша.
Она снова взглянула на него.
– Коттон страшно рассердился, ведь так?
– Ничего удивительного. Его гордость и утешение привезли домой в непотребном виде.
– Да, но ведь он орал на тебя. При чем здесь ты? Разве это твоя вина?
Ее мысли вертелись вхолостую, не захватывая каких-то очень важных кусочков памяти.
– Когда мы приехали в Бель-Тэр, ты почти внес меня по ступенькам. Я помню свет на веранде. И… – Она замолчала, закрыв глаза и медленно восстанавливая эту сцену. – Коттон стоял на крыльце.
– С таким видом, словно святой Петр, охраняющий от грешников Райские Врата, – резонно дополнил Кэш. – Ни о чем не спрашивая, он обрушил на меня гром и молнию. Вышла Веда и увела тебя в дом.
– Я помню… – добавила Шейла, засмеявшись. – Она раздела меня и уложила. Причем все время бранила за легкомыслие и проклинала белую шваль, у которой нет никакого уважения к таким порядочным девочкам, как сестры Крэндол.
Она вспомнила, как Веда расчесывала шелковые белокурые волосы, которые только что покрывали ноги ублюдка Моники Будро.
«Господь успокоил Веду», – подумала она, улыбаясь.
В тот вечер она с удовольствием побила бы Кэша, если б могла. Но этим занялся Коттон, устроив тому словесную порку. Пока Веда укачивала ее в спальне, Кэш получил свою порцию несправедливых обвинений.
– Ты тогда очень обиделся, правда? – спросила она в растерянности. – Весь свой гнев Коттон обрушил на тебя.
Глядя перед собой в пространство, она продолжала вспоминать, словно листала страницы книги, некогда закрытой для нее:
– Помню, вы оба долго кричали друг на друга на крыльце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37