К тому же Фрэнк никогда не узнает, что она присылала па дознание своего «агента».
Назавтра Далси, чудесным образом исцеленная дантистом, пришла па работу, и ей казалось, что день этот никогда не кончится. Она с большим трудом заставляла себя сосредоточиться на делах, но часто ловила себя на том, что думает о вчерашнем дознании в Стейнзе: как же там все происходило? В вечерней газете «Ивнинг стандард» было написано, что присяжные подтвердили своим вердиктом версию самоубийства. Но это не развеяло сомнений Далси. Раз среди опрошенных свидетелей был Фрэнк, какой еще мог быть вынесен вердикт? Далси была готова пожертвовать годовой зарплатой ради того, чтобы немедленно узнать подробности. Ее так и подмывало помчаться в секретарскую контору и потребовать записи стенографистки, но подобное нетерпение выглядело бы слишком подозрительным.
Но когда она в субботу вернулась с работы, как раз к ленчу, ее ждал огромный толстый конверт на имя мисс Эдуардз. Он выглядел как бандероль с рукописью небольшой книги. Далси нарочно отложила его пока в сторону, с большим аппетитом не спеша поела, а уж потом, вместо того чтобы отправиться на обычную субботнюю прогулку, она уселась в самое удобное кресло и погрузилась в чтение.
Стенографистка постаралась на славу. Описала весь антураж, нарисовала план помещения и стол, за которым размещались главные действующие лица. И далее все по порядку: появление коронера, его вступительное слово, вызов присяжных, их клятвы на Библии, как он отправил их на опознание тела и так далее. Девушка упомянула и о том, что вызвала явное любопытство у некоторых свидетелей, поскольку несложно было догадаться, что она не журналистка. Девушка очень метко описала даже реакцию допрашиваемых на вопросы коронера. Далси подумала, что девушка с лихвой отработала высокий гонорар.
Однако чем больше она читала, тем яснее становилось, что все ее козни и расходы были ни к чему. Сэр Роланд вне всяких сомнений сам лишил себя жизни, и все ее подозрения в адрес Фрэнка абсолютно беспочвенны. На этот раз она была несправедлива к нему. Присяжные подтвердили первоначальную формулировку и вынесли соответствующий вердикт: самоубийство. Окажись Далси там, среди присяжных, она бы тоже проголосовала за этот вердикт.
Теперь она поражалась собственной уверенности в том, что Фрэнк виновен. Ну да, ей просто хотелось так думать, отчасти из-за горькой обиды, отчасти из-за желания заполучить власть над ним. А пока она сама от него зависела. Как бы то ни было, она ошиблась.
Но если он не причастен к гибели сэра Роланда, может, и романа с Джулиет Чаттертон тоже не было и нет? Мелькнула мысль: ну, подумаешь, встретились, чтобы что-то обсудить. И тут же ее сменила другая: нет, тут уж точно никаких ошибок быть не могло! Как они воровато озирались – оба! – когда шли в на ту полянку! А как страстно обнялись при встрече. Девица эта точно влюблена во Фрэнка по уши. Влюблен ли он сам в нее, или только в ее деньги, Далси не знала, но в любом случае он набивается в мужья. Ну конечно! Если бы они были уверены в том, что сэр Роланд даст им свое благословение, не встречались бы тайком. Значит, боялись огласки. Наверняка!
Придя к такому выводу, Далси невольно вернулась к прежним сомнениям – относительно невиновности Фрэнка. Если Фрэнк завел роман с Джулиет, прекрасно при этом понимая, что сэр Роланд никогда не согласится с ним породниться, что он может даже вычеркнуть дочь из завещания… так-так, не слишком ли это странное совпадение: отец богатой невесты Фрэнка вдруг покончил с собой?
Она снова проштудировала показания, более внимательно вчитываясь в заключительное выступление коронера, в котором тот подытожил все сказанное свидетелями. Выступление показалось ей замечательным: все изложено предельно четко, не упущено ни единой мелочи. Еще немного поразмышляв, Далси решила, что на самом деле во всей этой массе сведений существенны только два обстоятельства. Первое: то, что в момент выстрела в «ловушке для солнца» находился только сам сэр Роланд, второе: что после выстрела оттуда никто не смог бы выйти незамеченным.
Таким образом, как ни крути, Фрэнк наверняка невиновен. На этот раз эта мысль принесла ей не облегчение, а тяжкое разочарование: единственный шанс заручиться гарантией того, что Фрэнк ее не выдаст, лопнул, как мыльный пузырь. Далси продолжала изводить себя поисками каких-то зацепок или намеков, но ни единая фраза в этой пухлой кипе листочков не была обнадеживающей.
Ночью она долго ворочалась без сна, потом вдруг; мала: с какой стати она должна сдаваться врагу раньше времени? Ведь битва даже еще не началась! Ничего удивительного в том, что ни коронер, ни сама она не смогли найти улик против Фрэнка. Коронер считает, что это было самоубийство, поэтому и не рассматривал способы, которые мог использовать убийца. Сама она вполне допускала, что это убийство, но ничего не знала про известные криминалистам способы. Но предположим, какой-нибудь специалист по криминальным делам тоже заподозрил бы убийство? Неужели он не смог бы вывести преступника на чистую воду, разгадать план его действий?
Да, у нее была еще одна возможность побороться за собственный покой! Надо изложить свои подозрения специалисту, но сделать это похитрее, не упоминая имени Фрэнка. Конечно глупо было надеяться на удачу, но попробовать стоило.
А специалиста даже не нужно было искать. Далси была наслышана о подающем надежды барристере, о мистере Энтони Лидделе. В воскресенье она отослала ему письмо с просьбой принять ее – ей нужна его консультация относительно одного необычного дела.
Лидделы были когда-то пациентами ее отца, и хотя она никогда их не видела, об Энтони знала давно. Доктор Хит однажды с большим восторгом отзывался о его необыкновенных способностях. Отец Артура был стряпчим и, естественно, хотел, чтобы сын стал его преемником на юридическом поприще. Сам же Энтони мечтал стать врачом. Доктор Хит нашел мудрое решение этой дилеммы, которое было тут же с благодарностью принято. Пусть Энтони получит юридическое образование, станет барристером, а потом займется изучением судебной медицины; получив два диплома, он сможет в дальнейшем специализироваться на криминологии.
Он уже участвовал в разбирательствах, хотя пока только в качестве защитника, но уже прослыл многообещающим адвокатом. Далси решила, что никто лучше его ей не поможет.
С очередной почтой она получила ответ: он готов принять ее завтра вечером в своих апартаментах в «Линкольновском инне». одна из четырех английских школ подготовки барристеров
Встреча была назначена на двадцать тридцать.
Далси никогда не была паникершей, но, остановившись у двери будущего барристера, она ощутила предательскую тревогу. Могло ведь получиться и так, что она выдаст себя. Если Лиддел действительно такой проницательный (потому она, собственно, к нему и явилась), он сразу догадается, что она хитрит. Виновен Фрэнк или нет, она решилась на слишком рискованный шаг. Но отступать было поздно. Напросившись на консультацию, она сожгла за собой мосты, теперь уже будь что будет.
Дверь открыл высокий и довольно привлекательный молодой человек и приветливо улыбнулся. Он был нисколько не похож на сухаря-законника, и Далси немного осмелела.
– Мисс Хит? – осведомился он, протягивая ей руку. – Пожалуйста, заходите. Буду рад вам помочь, как говорится, чем смогу, – он придвинул к отворенному окну второе кресло. – Располагайтесь. Сигарету?
В ответ на ее «спасибо» он протянул ей раскрытый серебряный портсигар, затем поднес зажигалку. Некоторое время они поговорили на отвлеченные темы. Когда она немного освоилась, он спросил, чем может быть полезен.
– Вообще-то я долго не решалась вам написать, – начала Далси. – Неловко, знаете ли, беспокоить такого занятого человека, как вы, всякими пустяками, я знаю, вы отнесетесь к этому именно так.
Он улыбнулся.
– Если вы намеревались меня заинтриговать, то выбрали верную тактику. Теперь я не успокоюсь, пока не узнаю, что это за пустяк.
– Ладно, лучше уж с ходу признаться, не мямлить, – Далси тоже ему улыбнулась. – Этот пустяк – книга.
– Книга? И какая именно?
– Понимаете, я решила написать детектив, но не знаю некоторых важных юридических тонкостей, а без них мне не обойтись. Вот я и подумала, что вы сможете мне дать конкретные советы, ну… относительно технологических моментов. Естественно, я уплачу вам столько же, если бы речь шла о настоящем преступлении.
– Да, забавная просьба. Я тоже люблю детективы и с удовольствием вам помогу. Так в чем проблема? Вас завели в тупик наши законы? Или что-то не ладится с действиями полицейских?
– Нет, – сказала она, – это бы ладно еще. Тут кое-что посерьезнее. Конечно, я как автор, не должна бы обращаться с подобными просьбами, но… у меня возникла легкая проблема с сюжетом.
– Так-так, с такими просьбами ко мне действительно еще не обращались. Но, как говорится, начнем с начала. Рассказывайте, что там у вас.
– Спасибо вам, – пробормотала Далси, – вы очень великодушны. В моем романе речь идет об убийстве пожилого джентльмена, но поначалу никому и в голову не приходит, что его убили. Однако потом возникают соответствующие подозрения, и постепенно правда выходит наружу. Боюсь, этот литературный прием не назовешь свежей находкой.
– Описанная ситуация вполне типична, разумеется, – прокомментировал он. – Поэтому, на мой взгляд, тут главное – найти удачные детали при подаче истории.
– Да, абсолютно с вами согласна. Детали – это очень важно. Поэтому я и стала просматривать газеты, чтобы найти что-нибудь похожее на мой сюжет, ведь и на самом деле может внезапно умереть какой-нибудь старый джентльмен из загородного поместья, тогда съезжу на дознание, хоть узнаю, о чем там говорят, и вообще как это все выглядит.
– Очень остроумно, – согласился Лиддел. – Вы нашли отличный путь к успеху, поздравляю.
– Поздравлять меня пока, если честно, не с чем. Хотя пролистав кучу газет за целый месяц, я все-таки нашла вот это, – она протянула ему вырезку с сообщением о смерти сэра Роланда. – Мне показалось, как раз то, что нужно, и я решила: поеду.
– Ну и как, съездили?
– В том-то и дело, что нет. Как раз в тот день, на который было назначено дознание, мне нужно было быть в другом месте, причем встречу уже невозможно было отменить. Но я так долго искала подобный случай, что было страшно обидно его упускать. И тогда я придумала выход, – Далси рассказала про стенографистку, – вот, – продолжила она, протягивая Лидделу толстую кипу перепечатанных на машинке записей, – это ее отчет о заседании.
Он расхохотался.
– Великолепно, я же сказал, что вы очень находчивы! Пожалуйста, продолжайте.
– Присяжными был вынесен вердикт «самоубийство». Я внимательно прочла все свидетельские показания, в случае с сэром Роландом действительно не могло идти речи о чем-то другом. И я даже подумала, что примерно такие же показания можно было бы использовать в моем романе. Понимаете? Когда по всем свидетельствам получается, что человек покончил с собой, ни у кого ни тени сомнения на этот счет. Но в конце книга выяснится, что это было убийство.
Он как-то странно на нее посмотрел.
– Я так и понял. Должен вам сказать, что это тоже далеко не оригинальный ход. Любой другой автор на вашем месте использовал бы тот же самый прием. Однако раз вердикт был именно таким, значит, все свидетельские показания подсказывали именно такой вывод. И если бы это было убийство, а не суицид, то и свидетельства были бы иными.
Далси резко наклонилась вперед.
– В этом-то и загвоздка, мистер Лиддел. Мне нужно вырулить на убийство именно при наличии улик, которые безоговорочно подтверждают факт самоубийства. Вот тогда книга получится интересной, но как проделать этот хитрый трюк, я не знаю. Так может… вы могли бы мне что-то подсказать?
Лиддел продолжал молча курить.
– Милая леди, вы требуете слишком многого, – с мягким укором произнес он. – Вы хотите, чтобы я нашел нужный сюжетный ход, но в таком случае вам следовало бы обратиться не к барристеру, а к писателю. Но, возможно, я не совсем верно истолковал вашу просьбу?
У Далси сердце ушло в пятки от страха и волнения, но она постаралась сохранить уверенный, чуть небрежный тон:
– Ой, я, наверное, действительно как-то не так выразилась. Я, разумеется, не рассчитывала на то, что вы вместо меня будете придумывать вариант с убийством. Вы совершенно правы – подобными вещами должен заниматься писатель, а не барристер. Я имела в виду совсем другое. Вы не могли бы – как опытный специалист, – прочитав эти показания, представить, как бы действовал убийца. Ваше предположение, возможный план действий в данных, конкретных обстоятельствах. Назовите только самый вероятный, на ваш взгляд, способ. А уж над деталями я буду биться сама.
– А-а, – с понимающей улыбкой протянул он, – вот вы о чем… Ход вы, конечно, придумали отличный, если, конечно, удастся с ним справиться. Но, говоря откровенно, – он посерьезнел, – думаю, то, о чем вы просите, невозможно.
– Думаете, я не понимаю, насколько нелепа моя просьба? Но, мистер Лиддел! А вдруг при чтении вам придет в голову какая-нибудь идея? Не лишайте меня надежды, пусть даже самой призрачной. Если эти записи действительно наведут вас на какую-нибудь удачную, скажем так, вероятность, я… Тогда эта книга наверняка станет бестселлером. А если вы ничего такого не выловите, ну что ж, хуже мне от этого не станет.
– Вот в этом я не уверен. Вам все равно придется мне уплатить. Ведь чтение этих записей займет часть моего времени, даже если меня при этом не осенит подходящая идея.
Далси облегченно улыбнулась, чувствуя, что все-таки его уговорила.
– Я готова уплатить за надежду, даже за напрасную. Ведь на карту поставлена моя писательская карьера, а не только судьба этой книги. Так что насчет гонорара не волнуйтесь. Если вы согласитесь покопаться в этих бумажках, я в любом случае буду вам страшно благодарна.
– Признаться, мне и самому стало интересно, – улыбнулся он. – Понимаю, что могу вас подвести, ничего не высмотрев в этих записках, но уговор есть уговор, от гонорара все равно не откажусь.
– Разумеется, – Далси поднялась. – Значит, договорились? Огромное вам спасибо.
Он снова рассмеялся и пошел открывать дверь.
– А знаете, я вдруг вот о чем подумал, – он сделал короткую паузу. – Хорошо бы мне заодно прочитать и ваш черновик, так мне проще будет придумать именно то, что вам подойдет.
Далси опешила, почувствовав легкий страх. Она не рассчитывала на подобный поворот событий.
– Но… но… у меня и черновика-то нормального пока нет. Я пока на стадии обдумывании сюжета. Есть, конечно, кое-какие заметки. Но это разрозненные клочочки, жутко исчирканные, в них никто, кроме меня, не сможет разобраться.
Он кивнул.
– На «нет» и суда нет. Почитаю записи о дознании, и если мне в голову придет что-то стоящее, сразу вам сообщу.
* * *
Пока Далси плела интриги против Фрэнка, в имении «Жасмин» все шло так, как обычно бывает в подобных случаях.
Через два кошмарных дня, на протяжении которых все бродили как потерянные, будучи не в состоянии ничем заниматься, настал день похорон. Вес прошло без всякой помпы, с приличествующим почтением и скорбью. Для всех присутствовавших этот похоронный ритуал был неприятной обязанностью, за исключением, разумеется, Сильвии и чуть менее остро переживавшей смерть отца Джулиет. Когда все было позади, все вздохнули с облегчением. Всех прочих обитателей поместья куда больше волновала другая процедура: предстоящее оглашение завещания. Только об этом все и думали.
– Нам может обломиться лакомый кусочек, – сообщил Бун своей невесте Мэгги Грин, впервые употребляя слово «мы». – Старик жмотом никогда не был, это я тебе точно могу сказать. Я болтался при нем девять лет, он наверняка про меня вспомнил.
– Ах, Артур, наконец-то мы сможем выкупить трактир!
Бун, видимо, решил, что лучше пока не искушать судьбу и строго прикрикнул:
– Не болтай глупостей, женщина. Если нам достанется хоть четверть от нужной суммы, считай, что крупно повезло.
– Но ведь так всегда было заведено? Что хозяин завещает часть денег и своим слугам?
– Ну, это смотря какой хозяин, – осторожно продолжил Бун, – но большинство хозяев про слуг не забывают. Думаю, я тоже могу на что-то рассчитывать. В конце концов, мало, что ль, я для него делал?
– Но тебе же за то и платили, – не преминула ввернуть Мэгги.
Бун сразу обиженно надулся и решил вообще прекратить разговор с этой ехидной девчонкой, но тут Мэгги кое-что предложила:
– Ты бы поговорил с Роско. Он был у хозяина любимчиком и, может, видел какие-нибудь документы.
– Ни черта он не видел, так и сказал на дознании. И вообще, мне этот мистер Проныра – как кость в горле. Не стану я ничего у него выпытывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Назавтра Далси, чудесным образом исцеленная дантистом, пришла па работу, и ей казалось, что день этот никогда не кончится. Она с большим трудом заставляла себя сосредоточиться на делах, но часто ловила себя на том, что думает о вчерашнем дознании в Стейнзе: как же там все происходило? В вечерней газете «Ивнинг стандард» было написано, что присяжные подтвердили своим вердиктом версию самоубийства. Но это не развеяло сомнений Далси. Раз среди опрошенных свидетелей был Фрэнк, какой еще мог быть вынесен вердикт? Далси была готова пожертвовать годовой зарплатой ради того, чтобы немедленно узнать подробности. Ее так и подмывало помчаться в секретарскую контору и потребовать записи стенографистки, но подобное нетерпение выглядело бы слишком подозрительным.
Но когда она в субботу вернулась с работы, как раз к ленчу, ее ждал огромный толстый конверт на имя мисс Эдуардз. Он выглядел как бандероль с рукописью небольшой книги. Далси нарочно отложила его пока в сторону, с большим аппетитом не спеша поела, а уж потом, вместо того чтобы отправиться на обычную субботнюю прогулку, она уселась в самое удобное кресло и погрузилась в чтение.
Стенографистка постаралась на славу. Описала весь антураж, нарисовала план помещения и стол, за которым размещались главные действующие лица. И далее все по порядку: появление коронера, его вступительное слово, вызов присяжных, их клятвы на Библии, как он отправил их на опознание тела и так далее. Девушка упомянула и о том, что вызвала явное любопытство у некоторых свидетелей, поскольку несложно было догадаться, что она не журналистка. Девушка очень метко описала даже реакцию допрашиваемых на вопросы коронера. Далси подумала, что девушка с лихвой отработала высокий гонорар.
Однако чем больше она читала, тем яснее становилось, что все ее козни и расходы были ни к чему. Сэр Роланд вне всяких сомнений сам лишил себя жизни, и все ее подозрения в адрес Фрэнка абсолютно беспочвенны. На этот раз она была несправедлива к нему. Присяжные подтвердили первоначальную формулировку и вынесли соответствующий вердикт: самоубийство. Окажись Далси там, среди присяжных, она бы тоже проголосовала за этот вердикт.
Теперь она поражалась собственной уверенности в том, что Фрэнк виновен. Ну да, ей просто хотелось так думать, отчасти из-за горькой обиды, отчасти из-за желания заполучить власть над ним. А пока она сама от него зависела. Как бы то ни было, она ошиблась.
Но если он не причастен к гибели сэра Роланда, может, и романа с Джулиет Чаттертон тоже не было и нет? Мелькнула мысль: ну, подумаешь, встретились, чтобы что-то обсудить. И тут же ее сменила другая: нет, тут уж точно никаких ошибок быть не могло! Как они воровато озирались – оба! – когда шли в на ту полянку! А как страстно обнялись при встрече. Девица эта точно влюблена во Фрэнка по уши. Влюблен ли он сам в нее, или только в ее деньги, Далси не знала, но в любом случае он набивается в мужья. Ну конечно! Если бы они были уверены в том, что сэр Роланд даст им свое благословение, не встречались бы тайком. Значит, боялись огласки. Наверняка!
Придя к такому выводу, Далси невольно вернулась к прежним сомнениям – относительно невиновности Фрэнка. Если Фрэнк завел роман с Джулиет, прекрасно при этом понимая, что сэр Роланд никогда не согласится с ним породниться, что он может даже вычеркнуть дочь из завещания… так-так, не слишком ли это странное совпадение: отец богатой невесты Фрэнка вдруг покончил с собой?
Она снова проштудировала показания, более внимательно вчитываясь в заключительное выступление коронера, в котором тот подытожил все сказанное свидетелями. Выступление показалось ей замечательным: все изложено предельно четко, не упущено ни единой мелочи. Еще немного поразмышляв, Далси решила, что на самом деле во всей этой массе сведений существенны только два обстоятельства. Первое: то, что в момент выстрела в «ловушке для солнца» находился только сам сэр Роланд, второе: что после выстрела оттуда никто не смог бы выйти незамеченным.
Таким образом, как ни крути, Фрэнк наверняка невиновен. На этот раз эта мысль принесла ей не облегчение, а тяжкое разочарование: единственный шанс заручиться гарантией того, что Фрэнк ее не выдаст, лопнул, как мыльный пузырь. Далси продолжала изводить себя поисками каких-то зацепок или намеков, но ни единая фраза в этой пухлой кипе листочков не была обнадеживающей.
Ночью она долго ворочалась без сна, потом вдруг; мала: с какой стати она должна сдаваться врагу раньше времени? Ведь битва даже еще не началась! Ничего удивительного в том, что ни коронер, ни сама она не смогли найти улик против Фрэнка. Коронер считает, что это было самоубийство, поэтому и не рассматривал способы, которые мог использовать убийца. Сама она вполне допускала, что это убийство, но ничего не знала про известные криминалистам способы. Но предположим, какой-нибудь специалист по криминальным делам тоже заподозрил бы убийство? Неужели он не смог бы вывести преступника на чистую воду, разгадать план его действий?
Да, у нее была еще одна возможность побороться за собственный покой! Надо изложить свои подозрения специалисту, но сделать это похитрее, не упоминая имени Фрэнка. Конечно глупо было надеяться на удачу, но попробовать стоило.
А специалиста даже не нужно было искать. Далси была наслышана о подающем надежды барристере, о мистере Энтони Лидделе. В воскресенье она отослала ему письмо с просьбой принять ее – ей нужна его консультация относительно одного необычного дела.
Лидделы были когда-то пациентами ее отца, и хотя она никогда их не видела, об Энтони знала давно. Доктор Хит однажды с большим восторгом отзывался о его необыкновенных способностях. Отец Артура был стряпчим и, естественно, хотел, чтобы сын стал его преемником на юридическом поприще. Сам же Энтони мечтал стать врачом. Доктор Хит нашел мудрое решение этой дилеммы, которое было тут же с благодарностью принято. Пусть Энтони получит юридическое образование, станет барристером, а потом займется изучением судебной медицины; получив два диплома, он сможет в дальнейшем специализироваться на криминологии.
Он уже участвовал в разбирательствах, хотя пока только в качестве защитника, но уже прослыл многообещающим адвокатом. Далси решила, что никто лучше его ей не поможет.
С очередной почтой она получила ответ: он готов принять ее завтра вечером в своих апартаментах в «Линкольновском инне». одна из четырех английских школ подготовки барристеров
Встреча была назначена на двадцать тридцать.
Далси никогда не была паникершей, но, остановившись у двери будущего барристера, она ощутила предательскую тревогу. Могло ведь получиться и так, что она выдаст себя. Если Лиддел действительно такой проницательный (потому она, собственно, к нему и явилась), он сразу догадается, что она хитрит. Виновен Фрэнк или нет, она решилась на слишком рискованный шаг. Но отступать было поздно. Напросившись на консультацию, она сожгла за собой мосты, теперь уже будь что будет.
Дверь открыл высокий и довольно привлекательный молодой человек и приветливо улыбнулся. Он был нисколько не похож на сухаря-законника, и Далси немного осмелела.
– Мисс Хит? – осведомился он, протягивая ей руку. – Пожалуйста, заходите. Буду рад вам помочь, как говорится, чем смогу, – он придвинул к отворенному окну второе кресло. – Располагайтесь. Сигарету?
В ответ на ее «спасибо» он протянул ей раскрытый серебряный портсигар, затем поднес зажигалку. Некоторое время они поговорили на отвлеченные темы. Когда она немного освоилась, он спросил, чем может быть полезен.
– Вообще-то я долго не решалась вам написать, – начала Далси. – Неловко, знаете ли, беспокоить такого занятого человека, как вы, всякими пустяками, я знаю, вы отнесетесь к этому именно так.
Он улыбнулся.
– Если вы намеревались меня заинтриговать, то выбрали верную тактику. Теперь я не успокоюсь, пока не узнаю, что это за пустяк.
– Ладно, лучше уж с ходу признаться, не мямлить, – Далси тоже ему улыбнулась. – Этот пустяк – книга.
– Книга? И какая именно?
– Понимаете, я решила написать детектив, но не знаю некоторых важных юридических тонкостей, а без них мне не обойтись. Вот я и подумала, что вы сможете мне дать конкретные советы, ну… относительно технологических моментов. Естественно, я уплачу вам столько же, если бы речь шла о настоящем преступлении.
– Да, забавная просьба. Я тоже люблю детективы и с удовольствием вам помогу. Так в чем проблема? Вас завели в тупик наши законы? Или что-то не ладится с действиями полицейских?
– Нет, – сказала она, – это бы ладно еще. Тут кое-что посерьезнее. Конечно, я как автор, не должна бы обращаться с подобными просьбами, но… у меня возникла легкая проблема с сюжетом.
– Так-так, с такими просьбами ко мне действительно еще не обращались. Но, как говорится, начнем с начала. Рассказывайте, что там у вас.
– Спасибо вам, – пробормотала Далси, – вы очень великодушны. В моем романе речь идет об убийстве пожилого джентльмена, но поначалу никому и в голову не приходит, что его убили. Однако потом возникают соответствующие подозрения, и постепенно правда выходит наружу. Боюсь, этот литературный прием не назовешь свежей находкой.
– Описанная ситуация вполне типична, разумеется, – прокомментировал он. – Поэтому, на мой взгляд, тут главное – найти удачные детали при подаче истории.
– Да, абсолютно с вами согласна. Детали – это очень важно. Поэтому я и стала просматривать газеты, чтобы найти что-нибудь похожее на мой сюжет, ведь и на самом деле может внезапно умереть какой-нибудь старый джентльмен из загородного поместья, тогда съезжу на дознание, хоть узнаю, о чем там говорят, и вообще как это все выглядит.
– Очень остроумно, – согласился Лиддел. – Вы нашли отличный путь к успеху, поздравляю.
– Поздравлять меня пока, если честно, не с чем. Хотя пролистав кучу газет за целый месяц, я все-таки нашла вот это, – она протянула ему вырезку с сообщением о смерти сэра Роланда. – Мне показалось, как раз то, что нужно, и я решила: поеду.
– Ну и как, съездили?
– В том-то и дело, что нет. Как раз в тот день, на который было назначено дознание, мне нужно было быть в другом месте, причем встречу уже невозможно было отменить. Но я так долго искала подобный случай, что было страшно обидно его упускать. И тогда я придумала выход, – Далси рассказала про стенографистку, – вот, – продолжила она, протягивая Лидделу толстую кипу перепечатанных на машинке записей, – это ее отчет о заседании.
Он расхохотался.
– Великолепно, я же сказал, что вы очень находчивы! Пожалуйста, продолжайте.
– Присяжными был вынесен вердикт «самоубийство». Я внимательно прочла все свидетельские показания, в случае с сэром Роландом действительно не могло идти речи о чем-то другом. И я даже подумала, что примерно такие же показания можно было бы использовать в моем романе. Понимаете? Когда по всем свидетельствам получается, что человек покончил с собой, ни у кого ни тени сомнения на этот счет. Но в конце книга выяснится, что это было убийство.
Он как-то странно на нее посмотрел.
– Я так и понял. Должен вам сказать, что это тоже далеко не оригинальный ход. Любой другой автор на вашем месте использовал бы тот же самый прием. Однако раз вердикт был именно таким, значит, все свидетельские показания подсказывали именно такой вывод. И если бы это было убийство, а не суицид, то и свидетельства были бы иными.
Далси резко наклонилась вперед.
– В этом-то и загвоздка, мистер Лиддел. Мне нужно вырулить на убийство именно при наличии улик, которые безоговорочно подтверждают факт самоубийства. Вот тогда книга получится интересной, но как проделать этот хитрый трюк, я не знаю. Так может… вы могли бы мне что-то подсказать?
Лиддел продолжал молча курить.
– Милая леди, вы требуете слишком многого, – с мягким укором произнес он. – Вы хотите, чтобы я нашел нужный сюжетный ход, но в таком случае вам следовало бы обратиться не к барристеру, а к писателю. Но, возможно, я не совсем верно истолковал вашу просьбу?
У Далси сердце ушло в пятки от страха и волнения, но она постаралась сохранить уверенный, чуть небрежный тон:
– Ой, я, наверное, действительно как-то не так выразилась. Я, разумеется, не рассчитывала на то, что вы вместо меня будете придумывать вариант с убийством. Вы совершенно правы – подобными вещами должен заниматься писатель, а не барристер. Я имела в виду совсем другое. Вы не могли бы – как опытный специалист, – прочитав эти показания, представить, как бы действовал убийца. Ваше предположение, возможный план действий в данных, конкретных обстоятельствах. Назовите только самый вероятный, на ваш взгляд, способ. А уж над деталями я буду биться сама.
– А-а, – с понимающей улыбкой протянул он, – вот вы о чем… Ход вы, конечно, придумали отличный, если, конечно, удастся с ним справиться. Но, говоря откровенно, – он посерьезнел, – думаю, то, о чем вы просите, невозможно.
– Думаете, я не понимаю, насколько нелепа моя просьба? Но, мистер Лиддел! А вдруг при чтении вам придет в голову какая-нибудь идея? Не лишайте меня надежды, пусть даже самой призрачной. Если эти записи действительно наведут вас на какую-нибудь удачную, скажем так, вероятность, я… Тогда эта книга наверняка станет бестселлером. А если вы ничего такого не выловите, ну что ж, хуже мне от этого не станет.
– Вот в этом я не уверен. Вам все равно придется мне уплатить. Ведь чтение этих записей займет часть моего времени, даже если меня при этом не осенит подходящая идея.
Далси облегченно улыбнулась, чувствуя, что все-таки его уговорила.
– Я готова уплатить за надежду, даже за напрасную. Ведь на карту поставлена моя писательская карьера, а не только судьба этой книги. Так что насчет гонорара не волнуйтесь. Если вы согласитесь покопаться в этих бумажках, я в любом случае буду вам страшно благодарна.
– Признаться, мне и самому стало интересно, – улыбнулся он. – Понимаю, что могу вас подвести, ничего не высмотрев в этих записках, но уговор есть уговор, от гонорара все равно не откажусь.
– Разумеется, – Далси поднялась. – Значит, договорились? Огромное вам спасибо.
Он снова рассмеялся и пошел открывать дверь.
– А знаете, я вдруг вот о чем подумал, – он сделал короткую паузу. – Хорошо бы мне заодно прочитать и ваш черновик, так мне проще будет придумать именно то, что вам подойдет.
Далси опешила, почувствовав легкий страх. Она не рассчитывала на подобный поворот событий.
– Но… но… у меня и черновика-то нормального пока нет. Я пока на стадии обдумывании сюжета. Есть, конечно, кое-какие заметки. Но это разрозненные клочочки, жутко исчирканные, в них никто, кроме меня, не сможет разобраться.
Он кивнул.
– На «нет» и суда нет. Почитаю записи о дознании, и если мне в голову придет что-то стоящее, сразу вам сообщу.
* * *
Пока Далси плела интриги против Фрэнка, в имении «Жасмин» все шло так, как обычно бывает в подобных случаях.
Через два кошмарных дня, на протяжении которых все бродили как потерянные, будучи не в состоянии ничем заниматься, настал день похорон. Вес прошло без всякой помпы, с приличествующим почтением и скорбью. Для всех присутствовавших этот похоронный ритуал был неприятной обязанностью, за исключением, разумеется, Сильвии и чуть менее остро переживавшей смерть отца Джулиет. Когда все было позади, все вздохнули с облегчением. Всех прочих обитателей поместья куда больше волновала другая процедура: предстоящее оглашение завещания. Только об этом все и думали.
– Нам может обломиться лакомый кусочек, – сообщил Бун своей невесте Мэгги Грин, впервые употребляя слово «мы». – Старик жмотом никогда не был, это я тебе точно могу сказать. Я болтался при нем девять лет, он наверняка про меня вспомнил.
– Ах, Артур, наконец-то мы сможем выкупить трактир!
Бун, видимо, решил, что лучше пока не искушать судьбу и строго прикрикнул:
– Не болтай глупостей, женщина. Если нам достанется хоть четверть от нужной суммы, считай, что крупно повезло.
– Но ведь так всегда было заведено? Что хозяин завещает часть денег и своим слугам?
– Ну, это смотря какой хозяин, – осторожно продолжил Бун, – но большинство хозяев про слуг не забывают. Думаю, я тоже могу на что-то рассчитывать. В конце концов, мало, что ль, я для него делал?
– Но тебе же за то и платили, – не преминула ввернуть Мэгги.
Бун сразу обиженно надулся и решил вообще прекратить разговор с этой ехидной девчонкой, но тут Мэгги кое-что предложила:
– Ты бы поговорил с Роско. Он был у хозяина любимчиком и, может, видел какие-нибудь документы.
– Ни черта он не видел, так и сказал на дознании. И вообще, мне этот мистер Проныра – как кость в горле. Не стану я ничего у него выпытывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32