.. Но затем, сам не зная почему, он стал все чаще возвращаться в своих мыслях к кривозубому парню. И это его настораживало... Где-то в глубинах сознания гнездилась настойчивая мысль: Джонни Ребба ни в коем случае нельзя сбрасывать со счета. Эта неотступная, ничем не объяснимая мысль, ни на минуту его не оставляла.
Вскочив в седло, Хопалонг направился на северо-восток, стараясь выбраться на тропу у Индейского ручья, главную дорогу, ведущую в Хорс-Спрингс. По пути он внимательно оглядывал местность, время от времени останавливался и сворачивал с дороги — с тем чтобы проверить не следят ли за ним. Поначалу он никакой слежки за собой не замечал, и только после третьей остановки ему удалось заметить своего провожатого. Тот ехал примерно в полумиле от него и находился только на подступах к каньону, по которому бежал Средний приток.
Пустив лошадь вниз по тропе и вскоре оказавшись на самом дне каньона, Хопалонг решил начать непростой подъем по противоположной стороне. Он направился вверх по скалистым уступам — решиться на это было бы совсем не просто, окажись сейчас под ним другая лошадь. Добравшись до реки, Хопалонг заехал в воду недалеко от берега и направился в сторону другого каньона, следуя вдоль тропы, идущей по берегу. Проехав по воде около двух миль, он наконец увидел вход в каньон.
Хопалонгу все больше и больше нравилась лошадка, одолженная ему Тэтчером. Умное животное ко всему прочему обладало еще и природным чутьем — безошибочно отыскивало безопасный путь.
Совершая восхождение со дна каньона, где протекал Средний приток, Хопалонг с замиранием сердца следил за изгибами горной тропы, и при этом добрую половину пути ему приходилось преодолевать таким образом, что одна его нога то и дело задевала за отвесную стену скалы, в то время как Другая висела над пропастью. Но лошадь Тэтчера преодолевала этот опасный путь с такой легкостью, словно ее вывели в парк на прогулку.
Стараясь держаться поближе к деревьям и зарослям кустарника и избегая дорог, Хопалонг уверенно продвигался на запад. Ему удалось пересечь каньон Ручьев, так никого и не встретив. Окружавшая его местность становилась все более дикой, а горы на западе поднимались все выше; вершина этих гор-великанов четко вырисовывались на фоне безоблачного неба. Даже еще не доезжая до них, Хопалонг видел, насколько они неприступны. Но заметнее всего были три вершины. Хопалонг уже слыхал о том, что все они поднимаются на высоту более десяти тысяч футов и что самая северная из них называется Лысая-Гора-у-Белой-Речки. Он нашел небольшую ложбинку, поросшую травой, и устроил там привал.
Привязав лошадь к дереву, Хопалонг разложил небольшой костерок из сухих веток таким образом, чтобы даже тоненькая струйка дыма рассеивалась меж сосновых игольчатых ветвей. Приготовив обед на скорую руку, Хопалонг поел и тотчас же заснул, завернувшись в одеяло. Когда Хопалонг проснулся, стрелка его часов показывала начало одиннадцатого.
Быстро скатав постель, он снова оседлал лошадь и приторочил скатку к седлу. Почувствовав на себе седока, лошадь недовольно выгнула спину.
— Да не переживай ты, — ободряюще прошептал ей Хопалонг, — уж можешь мне поверить, будет куда лучше, если ты побережешь силы до следующего привала.
Около часа ушло у него на то, чтобы преодолеть шесть миль, отделявшие его от ранчо Джордана. Подъехав к усадьбе, Хопалонг остановился за теми же деревьями, которые послужили ему укрытием и утром.
Воздух был чист, свеж и холоден, как студеная родниковая вода. Вдыхая полной грудью, Хопалонг наслаждался, упиваясь этим воздухом, щедро напоенным запахами хвои и древесного дыма. Во всех окнах горел свет. Какое-то время он выжидал, заново изучая обстановку. Затем подобрался поближе и, протиснувшись в узкую щель между стойлами и бараком, где жили рабочие, осторожно заглянул в окно. Энсон Маури дремал, растянувшись на койке, а его напарник, худой, долговязый парень сидел за столом и раскладывал пасьянс, изредка поглядывая на дверь. Хопалонг ждал, напряжено прислушиваясь.
— Слышь, Энс! Да проснись ты! Что у нас здесь сегодня случилось? Куда все подевались?
Маури вяло пробормотал сквозь сон:
— Кэссиди приезжал. Это тот, который Баркера пришил.
— Прямо сюда?
— А то! Видел бы ты, как его здесь принимали! Словно родного богатенького дядюшку! Мне вообще временами казалось, что у нас тут все свихнулись. — Маури приподнялся и принялся сворачивать самокрутку. — Мне лично кажется, что пора уже отсюда уматывать.
— Да ты что?! Ведь подумай, у тебя же такого козырного места, как здесь, сроду не было! Кормежка — отменная, платят еще лучше, а работать — почти не заставляют... Мне, например, наплевать на этого Кэссиди. В конце концов, это головная боль Спарра. Вот пусть сам босс им и занимается.
— Может, ты прав.
— Или Джонни Ребба пусть озадачит...
— Ребб? — Маури презрительно фыркнул. — С чего это ты взял, что он такой крутой?
— Да все с того же! Ты-то сам хоть раз видел его в деле? — Длинный оторвался от карт. — Поверь мне, как своему другу, Энс. И смотри, не вздумай задирать его. По ловкости с этим длинноносым щенком ни один из наших не сравнится.
— Да пошел ты!.. — Маури пребывал в скверном расположении духа. Он поднялся с койки. — Ты что, рехнулся?! Тебе-то откуда знать?
— Помнишь, — длинный повернул к Маури свое скуластое загорелое лицо, — я был тогда вместе со всеми в Мак-Келлане. Все мы тогда порядком перетрухнули... Все, но только не Ребб! Он был холоден как лед, ничего его не волновало. — Немного помолчав, длинный добавил: — Ведь это Ребб убил Дюка Брейннина.
— Как? — Маури явно смутился. — Он?..
— Да, вот так-то. Я ведь с самого начала знал, что это его рук дело. Они с Брейннином крепко повздорили по дороге в Юту. Я точно не знаю, но по-моему, Ребб завелся оттого, что ему показалось, будто у Брейннина есть хоть какие-то друзья, а у него, у Ребба, совсем никого. Вот и получилось так... Я появился там через несколько минут, и ребята сказали, что шансов у Брейннина не было...
Энсон Маури был явно озадачен. А Хопалонг, по-прежнему стоявший под окном, подумал о том, что подобные сведения полезно получать заранее. Опытных стрелков все знают, но вот такие, как Джонни Ребб, могут представлять опасность.
— Странно, что он никогда об этом не рассказывал. А ты уверен?
— Я ведь сам там был. Конечно же, уверен. Просто этот Ребб не любит болтать языком.
— А босс об этом знает?
— Босс? Мне кажется, что нет.
— Тогда Реббу повезло. Босс ведь одно время дружбу водил с покойным Дюком Брейннином.
Маури снова уселся на кровать и, затушив сигарету, бросил окурок на пол и раздавил каблуком.
— Ну ладно, а теперь заткнись и дай мне поспать. В час разбудишь.
— А в двенадцать не хочешь?!
Картежник собрал со стола карты, перетасовал их, снял колоду и снова принялся раскладывать пасьянс. С койки же вновь послышалось похрапывание Маури. Длинный обернулся и бросил неодобрительный взгляд в его сторону.
— Да что же это такое! — проворчал он. — Опять дрыхнет!
— Ну и что? — ответил ему тихий голос. — Хочется ему, так и пусть спит, не буди его.
Изумленный картежник в испуге обернулся; рука его, потянувшаяся было к рукоятке револьвера, вмиг онемела. В комнате, слева от двери, стоял Хопалонг Кэссиди с кольтом в руке.
— Если тебе уже прискучило на этом свете, — проговорил Хопалонг, то давай действуй. А если еще пожить охота, то расстегивай ремень и осторожненько положи револьвер вон на тот угол стола.
Длинного бросило в жар, лоб его покрылся испариной. Судорожно сглотнув, он осторожно взялся за пряжку ремня, проделав все так, как велел Кэссиди.
— А теперь кру-гом! — вполголоса скомандовал Кэссиди, поводя для наглядности дулом револьвера.
Пленник замешкался.
— Только не надо шарахать меня рукояткой по башке, — сказал он, глядя на Кэссиди, — я не дурак и не стану сопротивляться. Во всяком случае, не сейчас. — Он по-волчьи оскалился. — Но подожди, мистер, мы с тобой еще встретимся на узкой дорожке...
Наконец длинный повернулся. Хопалонг подошел ближе. Для начала он крепко связал ему руки за спиной. Потом заткнул кляпом рот, после чего принялся тщательно связывать своему пленнику ноги.
Энсон Маури по-прежнему храпел на своей койке; ему снился замечательный сон: он целился в Кэссиди из винтовки... Но едва он собрался спустить курок, как вдруг почувствовал, как что-то твердое и холодное уперлось ему в живот. Маури открыл глаза и увидел перед собой уже настоящего Кэссиди, холодно глядевшего на него сверху вниз.
— Только попробуй пикнуть, — сказал Кэссиди, — и я разнесу твою башку вдребезги.
Маури дернулся, чтобы подняться, рот его уже широко раскрылся для крика, но он тут же почувствовал, как дуло револьвера еще сильнее уперлось ему в живот. Маури задохнулся от страха; он судорожно ловил ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Кэссиди, приставив дуло к голове Маури, взвел курок, — щелчок раздался у самого уха Маури. Тот сразу же обмяк.
Когда и Маури был крепко связан, Хопалонг вышел из барака и направился к загону. Он вывел оттуда двух лошадей, которых присмотрел еще днем, и теперь ему оставалось лишь оседлать их. Он действовал быстро и уверенно, каждое его движение было ловким и точным. Когда все было готово, Хопалонг подвел лошадей к дому, а сам быстро взбежал по ступенькам веранды.
Едва переступив порог, он столкнулся с пожилой мексиканкой, стряпухой.
— Добрый вечер, сеньора, — тихо проговорил Хопалонг. — Надеюсь, мы с вами поладим.
— Что? — спросила она.
— Ты слышала, что я сказал. — Он угрожающе повел дулом кольта. — Я увезу отсюда Джорданов и спрячу их там, где они будут в полной безопасности.
— И меня! И меня возьмите! — взмолилась старуха.
— Очень сожалею, но ты, моя милая, останешься здесь. Немного погодя я снова вернусь сюда и тогда уж разгоню весь этот сброд.
Кухарка промолчала, лишь горестно покачала головой. У следующей двери путь ему преграждал огромный засов, запертый к тому же на висячий замок. Но оказалось, что служил он для отвода глаз, так как пазы в дверном косяке отсутствовали. Хопалонг тихонько постучал.
— Памела! Дик!
За дверью послышались шаги. Затем взволнованный срывающийся голос Памелы отозвался из-за двери:
— Хоппи? О, Хоппи, это ты!
— Я. Открой.
— Не могу. С нашей стороны только засов... но ключ от двери у него.
— Ну ладно. Отодвинь засов и собирай отца. Мы уезжаем.
Отступив на несколько шагов, Хопалонг ударил ногой в дверь. Дверь не поддалась. Он ударил еще раз и еще — безрезультатно. Вполголоса выругавшись, Хопалонг быстро вышел во двор и подобрал там топор. Два точных удара — и дверь распахнулась настежь. Дик Джордан поднимался с кровати, опираясь на тяжелую трость. Памела и Хопалонг подвели старика к двери, поддерживая его с обеих сторон.
— Вы только усадите меня в седло, — сказал Дик слабым голосом, — а уж на лошади я как-нибудь удержусь. А если мне суждено сегодня умереть, то лучше умереть в седле.
Все это время мексиканка не показывалась, но когда старика уже усадили на лошадь и Хопалонг вернулся в дом, где прихватил целый арсенал оружия — револьверы для Памелы и Дика и еще две винтовки, — кухарка снова объявилась, волоча за собой джутовый мешок, набитый едой.
Хопалонг улыбнулся ей.
— Спасибо, милая, — сказал он, принимая у нее мешок. — Ты единственная женщина, которая завладела моим сердцем! — И он ущипнул старуху за пухлую щеку. Та, смутившись, оттолкнула его руку.
Хопалонг вскочил в седло, и они, уже не задерживаясь, отправились в путь.
Кухарка крикнула им вслед:
— Vaya con Dios!
— Езжайте с Богом! — прошептала Памела. — Да, без божьей помощи нам сейчас не обойтись...
Неожиданно за спиной у них раздался топот копыт и взрывы громкого смеха. Во двор въезжала орава горланивших полупьяных всадников. Остановившись у барака, они стали выбираться из седел.
— Энс! Тощий! Где вы застряли?!
Несколько секунд спустя из барака донеслись изумленные возгласы. Хопалонг негромко выругался.
— Я догоню вас, — сказал он. — Пам, ты знаешь эти места лучше меня. Мы поедем в Моголлон. Попытайтесь найти тропу Индюшиное Перо и старую дорогу, что у Снежного ручья, ту, что ведет к Альме. Езжайте туда и нигде не останавливайтесь!
— Хорошо!
И вскоре уже стук копыт затих за деревьями. Отец и дочь ехали по хвойному ковру. Так что теперь их никто не услышит.
Хопалонг вскинул винчестер, прижал приклад к плечу и произвел пять быстрых выстрелов. Первая пуля разбила фонарь, вторая ударила в дверь, третий и четвертый выстрелы пришлись в окно, а пятый угодил в порог. Затем Хопалонг пришпорил лошадь и пустился вслед за Памелой и Диком.
Он мельком взглянул на звезды. Было уже за полночь. В их распоряжении еще шесть темных часов до рассвета. Памела пустила свою лошадь иноходью. Хопалонг, приблизившись к ним, поехал рядом со стариком.
— Ну как, Дик? Получается?
— О, черт! Я еще держусь! — Джордан взглянул на Хопалонга; тот перезаряжал винчестер. — Прямо как в добрые времена, а Хоппи?! Жаль только, что Бака сейчас здесь нет!
— Да-а уж... — Хопалонг Кэссиди утвердительно кивнул ему в ответ. Потом сказал: — Но лучше бы сейчас повстречать Меските или Джонни. Или уж, на худой конец, Реда.
— Меските? — Дик Джордан сосредоточенно нахмурил брови. — Я такого не знаю. Но имя это уже слышал сегодня...
— Что?! — Хопалонг не верил своим ушам. — Ты здесь что-то слыхал о Меските?
— Ну да. Он устроил сегодня потасовку в Хорс-Спрингсе. Кажется, убил кого-то... Я особо не вникал.
Хопалонг нагнал Памелу.
— Тебе знакома эта дорога?
— Конечно. И очень хорошо. Когда мы только приехали сюда, я часто выезжала покататься верхом. Но вот за горами Джерки я еще никогда не была. А ты знаешь, что там?
— Только по рассказам. Нам нужно положиться на удачу и попробовать пробраться туда! — Далеко позади них послышались крики. — Я немного поотстану. Они, конечно, могут выследить нас, но скорее всего она разделяться на две группы и направятся к бродам на тех двух притоках.
Хопалонг осадил лошадь, а затем, припомнив что-то, он снова окликнул Памелу:
— Пам! А ты не слышала, кого это пристрелили сегодня Меските?
— Меските? Я его не знаю. И имени такого даже не слышала. Я только слышала, как говорили, что будто вчера вечером в Хорс-Спрингсе кто-то убил Бизко.
Хопалонг Кэссиди возвращался назад, и в душе у него все ликовало. Неожиданно он почувствовал себя намного лучше. В принципе, он бы и один со всем этим мог справиться, но когда где-то поблизости находятся такие друзья, как Меските и Джонни... Нет, все же всегда лучше знать, что они где-то рядом. А Бизко мертв. Интересно, какого черта он там сцепился с этим молодым волчонком Меските?
Глава 8
Бегство в Моголлон
Несколько раз Хопалонг останавливался и прислушивался. В душе у него все ликовало, но ясный и холодный разум сдерживал нахлынувшие эмоции — он знал, что все трудности впереди. То, что люди Спарра вернулись на «Сэкл Джей» после очередного кутежа именно в это время, большой удачей назвать было нельзя. Но раз уж это случилось, то хорошо хоть, что почти все они были пьяны. Судя по шуму, доносившемуся из-за деревьев, они беспорядочно шарахались в зарослях из стороны в сторону, напрочь затаптывая следы беглецов.
Хопалонг был слишком опытен в подобных делах, чтобы недооценивать бандитов, и знал, что наверняка через несколько часов за ними в погоню пустится компания самых безжалостных головорезов Запада. Авери Спарр, конечно, будет разъярен, но" он никогда и ничего не предпринимает, прежде тщательно не обдумав сложившееся положение. Скорее всего он разобьет преследователей на две группы и отправит их туда, где все притоки сливаются воедино. Не обнаружив дозорного в хижине на Среднем притоке, он скорее всего решит искать беглецов именно в этом направлении. Если это получится действительно так, то подобная ошибка Спарра поможет Хопалонгу и Джорданам выиграть драгоценное время.
Когда они отъедут подальше от ранчо, Хопалонг один двинется вперед и оставит следы в направлении Западного притока. А после этого они все вместе: Дик, Памела и он, — уедут прямо на запад и укроются от погони в каменных лабиринтах огромных гор, этих суровых Моголлон. И теперь уже ему, Хопалонгу Кэссиди, придется пустить в ход весь свой опыт и знания, чтобы этот побег действительно состоялся. Хопалонг хорошо знал, что рано или поздно Спарр все равно разгадает его подлинный маневр, но пока для Джорданов каждый час и даже каждая минута имели ни с чем не сравнимое значение — они приближали их к свободе.
Уже сам по себе их побег был задачей не из простых, а участие в нем искалеченного старика и девчонки делало эту затею практически неосуществимой. Дремучий лес обступил беглецов со всех сторон, пугающей чернотой наступала на них плотная стена высоченных сосен. Лошади беззвучно ступали по земле, устланной сухой хвоей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Вскочив в седло, Хопалонг направился на северо-восток, стараясь выбраться на тропу у Индейского ручья, главную дорогу, ведущую в Хорс-Спрингс. По пути он внимательно оглядывал местность, время от времени останавливался и сворачивал с дороги — с тем чтобы проверить не следят ли за ним. Поначалу он никакой слежки за собой не замечал, и только после третьей остановки ему удалось заметить своего провожатого. Тот ехал примерно в полумиле от него и находился только на подступах к каньону, по которому бежал Средний приток.
Пустив лошадь вниз по тропе и вскоре оказавшись на самом дне каньона, Хопалонг решил начать непростой подъем по противоположной стороне. Он направился вверх по скалистым уступам — решиться на это было бы совсем не просто, окажись сейчас под ним другая лошадь. Добравшись до реки, Хопалонг заехал в воду недалеко от берега и направился в сторону другого каньона, следуя вдоль тропы, идущей по берегу. Проехав по воде около двух миль, он наконец увидел вход в каньон.
Хопалонгу все больше и больше нравилась лошадка, одолженная ему Тэтчером. Умное животное ко всему прочему обладало еще и природным чутьем — безошибочно отыскивало безопасный путь.
Совершая восхождение со дна каньона, где протекал Средний приток, Хопалонг с замиранием сердца следил за изгибами горной тропы, и при этом добрую половину пути ему приходилось преодолевать таким образом, что одна его нога то и дело задевала за отвесную стену скалы, в то время как Другая висела над пропастью. Но лошадь Тэтчера преодолевала этот опасный путь с такой легкостью, словно ее вывели в парк на прогулку.
Стараясь держаться поближе к деревьям и зарослям кустарника и избегая дорог, Хопалонг уверенно продвигался на запад. Ему удалось пересечь каньон Ручьев, так никого и не встретив. Окружавшая его местность становилась все более дикой, а горы на западе поднимались все выше; вершина этих гор-великанов четко вырисовывались на фоне безоблачного неба. Даже еще не доезжая до них, Хопалонг видел, насколько они неприступны. Но заметнее всего были три вершины. Хопалонг уже слыхал о том, что все они поднимаются на высоту более десяти тысяч футов и что самая северная из них называется Лысая-Гора-у-Белой-Речки. Он нашел небольшую ложбинку, поросшую травой, и устроил там привал.
Привязав лошадь к дереву, Хопалонг разложил небольшой костерок из сухих веток таким образом, чтобы даже тоненькая струйка дыма рассеивалась меж сосновых игольчатых ветвей. Приготовив обед на скорую руку, Хопалонг поел и тотчас же заснул, завернувшись в одеяло. Когда Хопалонг проснулся, стрелка его часов показывала начало одиннадцатого.
Быстро скатав постель, он снова оседлал лошадь и приторочил скатку к седлу. Почувствовав на себе седока, лошадь недовольно выгнула спину.
— Да не переживай ты, — ободряюще прошептал ей Хопалонг, — уж можешь мне поверить, будет куда лучше, если ты побережешь силы до следующего привала.
Около часа ушло у него на то, чтобы преодолеть шесть миль, отделявшие его от ранчо Джордана. Подъехав к усадьбе, Хопалонг остановился за теми же деревьями, которые послужили ему укрытием и утром.
Воздух был чист, свеж и холоден, как студеная родниковая вода. Вдыхая полной грудью, Хопалонг наслаждался, упиваясь этим воздухом, щедро напоенным запахами хвои и древесного дыма. Во всех окнах горел свет. Какое-то время он выжидал, заново изучая обстановку. Затем подобрался поближе и, протиснувшись в узкую щель между стойлами и бараком, где жили рабочие, осторожно заглянул в окно. Энсон Маури дремал, растянувшись на койке, а его напарник, худой, долговязый парень сидел за столом и раскладывал пасьянс, изредка поглядывая на дверь. Хопалонг ждал, напряжено прислушиваясь.
— Слышь, Энс! Да проснись ты! Что у нас здесь сегодня случилось? Куда все подевались?
Маури вяло пробормотал сквозь сон:
— Кэссиди приезжал. Это тот, который Баркера пришил.
— Прямо сюда?
— А то! Видел бы ты, как его здесь принимали! Словно родного богатенького дядюшку! Мне вообще временами казалось, что у нас тут все свихнулись. — Маури приподнялся и принялся сворачивать самокрутку. — Мне лично кажется, что пора уже отсюда уматывать.
— Да ты что?! Ведь подумай, у тебя же такого козырного места, как здесь, сроду не было! Кормежка — отменная, платят еще лучше, а работать — почти не заставляют... Мне, например, наплевать на этого Кэссиди. В конце концов, это головная боль Спарра. Вот пусть сам босс им и занимается.
— Может, ты прав.
— Или Джонни Ребба пусть озадачит...
— Ребб? — Маури презрительно фыркнул. — С чего это ты взял, что он такой крутой?
— Да все с того же! Ты-то сам хоть раз видел его в деле? — Длинный оторвался от карт. — Поверь мне, как своему другу, Энс. И смотри, не вздумай задирать его. По ловкости с этим длинноносым щенком ни один из наших не сравнится.
— Да пошел ты!.. — Маури пребывал в скверном расположении духа. Он поднялся с койки. — Ты что, рехнулся?! Тебе-то откуда знать?
— Помнишь, — длинный повернул к Маури свое скуластое загорелое лицо, — я был тогда вместе со всеми в Мак-Келлане. Все мы тогда порядком перетрухнули... Все, но только не Ребб! Он был холоден как лед, ничего его не волновало. — Немного помолчав, длинный добавил: — Ведь это Ребб убил Дюка Брейннина.
— Как? — Маури явно смутился. — Он?..
— Да, вот так-то. Я ведь с самого начала знал, что это его рук дело. Они с Брейннином крепко повздорили по дороге в Юту. Я точно не знаю, но по-моему, Ребб завелся оттого, что ему показалось, будто у Брейннина есть хоть какие-то друзья, а у него, у Ребба, совсем никого. Вот и получилось так... Я появился там через несколько минут, и ребята сказали, что шансов у Брейннина не было...
Энсон Маури был явно озадачен. А Хопалонг, по-прежнему стоявший под окном, подумал о том, что подобные сведения полезно получать заранее. Опытных стрелков все знают, но вот такие, как Джонни Ребб, могут представлять опасность.
— Странно, что он никогда об этом не рассказывал. А ты уверен?
— Я ведь сам там был. Конечно же, уверен. Просто этот Ребб не любит болтать языком.
— А босс об этом знает?
— Босс? Мне кажется, что нет.
— Тогда Реббу повезло. Босс ведь одно время дружбу водил с покойным Дюком Брейннином.
Маури снова уселся на кровать и, затушив сигарету, бросил окурок на пол и раздавил каблуком.
— Ну ладно, а теперь заткнись и дай мне поспать. В час разбудишь.
— А в двенадцать не хочешь?!
Картежник собрал со стола карты, перетасовал их, снял колоду и снова принялся раскладывать пасьянс. С койки же вновь послышалось похрапывание Маури. Длинный обернулся и бросил неодобрительный взгляд в его сторону.
— Да что же это такое! — проворчал он. — Опять дрыхнет!
— Ну и что? — ответил ему тихий голос. — Хочется ему, так и пусть спит, не буди его.
Изумленный картежник в испуге обернулся; рука его, потянувшаяся было к рукоятке револьвера, вмиг онемела. В комнате, слева от двери, стоял Хопалонг Кэссиди с кольтом в руке.
— Если тебе уже прискучило на этом свете, — проговорил Хопалонг, то давай действуй. А если еще пожить охота, то расстегивай ремень и осторожненько положи револьвер вон на тот угол стола.
Длинного бросило в жар, лоб его покрылся испариной. Судорожно сглотнув, он осторожно взялся за пряжку ремня, проделав все так, как велел Кэссиди.
— А теперь кру-гом! — вполголоса скомандовал Кэссиди, поводя для наглядности дулом револьвера.
Пленник замешкался.
— Только не надо шарахать меня рукояткой по башке, — сказал он, глядя на Кэссиди, — я не дурак и не стану сопротивляться. Во всяком случае, не сейчас. — Он по-волчьи оскалился. — Но подожди, мистер, мы с тобой еще встретимся на узкой дорожке...
Наконец длинный повернулся. Хопалонг подошел ближе. Для начала он крепко связал ему руки за спиной. Потом заткнул кляпом рот, после чего принялся тщательно связывать своему пленнику ноги.
Энсон Маури по-прежнему храпел на своей койке; ему снился замечательный сон: он целился в Кэссиди из винтовки... Но едва он собрался спустить курок, как вдруг почувствовал, как что-то твердое и холодное уперлось ему в живот. Маури открыл глаза и увидел перед собой уже настоящего Кэссиди, холодно глядевшего на него сверху вниз.
— Только попробуй пикнуть, — сказал Кэссиди, — и я разнесу твою башку вдребезги.
Маури дернулся, чтобы подняться, рот его уже широко раскрылся для крика, но он тут же почувствовал, как дуло револьвера еще сильнее уперлось ему в живот. Маури задохнулся от страха; он судорожно ловил ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Кэссиди, приставив дуло к голове Маури, взвел курок, — щелчок раздался у самого уха Маури. Тот сразу же обмяк.
Когда и Маури был крепко связан, Хопалонг вышел из барака и направился к загону. Он вывел оттуда двух лошадей, которых присмотрел еще днем, и теперь ему оставалось лишь оседлать их. Он действовал быстро и уверенно, каждое его движение было ловким и точным. Когда все было готово, Хопалонг подвел лошадей к дому, а сам быстро взбежал по ступенькам веранды.
Едва переступив порог, он столкнулся с пожилой мексиканкой, стряпухой.
— Добрый вечер, сеньора, — тихо проговорил Хопалонг. — Надеюсь, мы с вами поладим.
— Что? — спросила она.
— Ты слышала, что я сказал. — Он угрожающе повел дулом кольта. — Я увезу отсюда Джорданов и спрячу их там, где они будут в полной безопасности.
— И меня! И меня возьмите! — взмолилась старуха.
— Очень сожалею, но ты, моя милая, останешься здесь. Немного погодя я снова вернусь сюда и тогда уж разгоню весь этот сброд.
Кухарка промолчала, лишь горестно покачала головой. У следующей двери путь ему преграждал огромный засов, запертый к тому же на висячий замок. Но оказалось, что служил он для отвода глаз, так как пазы в дверном косяке отсутствовали. Хопалонг тихонько постучал.
— Памела! Дик!
За дверью послышались шаги. Затем взволнованный срывающийся голос Памелы отозвался из-за двери:
— Хоппи? О, Хоппи, это ты!
— Я. Открой.
— Не могу. С нашей стороны только засов... но ключ от двери у него.
— Ну ладно. Отодвинь засов и собирай отца. Мы уезжаем.
Отступив на несколько шагов, Хопалонг ударил ногой в дверь. Дверь не поддалась. Он ударил еще раз и еще — безрезультатно. Вполголоса выругавшись, Хопалонг быстро вышел во двор и подобрал там топор. Два точных удара — и дверь распахнулась настежь. Дик Джордан поднимался с кровати, опираясь на тяжелую трость. Памела и Хопалонг подвели старика к двери, поддерживая его с обеих сторон.
— Вы только усадите меня в седло, — сказал Дик слабым голосом, — а уж на лошади я как-нибудь удержусь. А если мне суждено сегодня умереть, то лучше умереть в седле.
Все это время мексиканка не показывалась, но когда старика уже усадили на лошадь и Хопалонг вернулся в дом, где прихватил целый арсенал оружия — револьверы для Памелы и Дика и еще две винтовки, — кухарка снова объявилась, волоча за собой джутовый мешок, набитый едой.
Хопалонг улыбнулся ей.
— Спасибо, милая, — сказал он, принимая у нее мешок. — Ты единственная женщина, которая завладела моим сердцем! — И он ущипнул старуху за пухлую щеку. Та, смутившись, оттолкнула его руку.
Хопалонг вскочил в седло, и они, уже не задерживаясь, отправились в путь.
Кухарка крикнула им вслед:
— Vaya con Dios!
— Езжайте с Богом! — прошептала Памела. — Да, без божьей помощи нам сейчас не обойтись...
Неожиданно за спиной у них раздался топот копыт и взрывы громкого смеха. Во двор въезжала орава горланивших полупьяных всадников. Остановившись у барака, они стали выбираться из седел.
— Энс! Тощий! Где вы застряли?!
Несколько секунд спустя из барака донеслись изумленные возгласы. Хопалонг негромко выругался.
— Я догоню вас, — сказал он. — Пам, ты знаешь эти места лучше меня. Мы поедем в Моголлон. Попытайтесь найти тропу Индюшиное Перо и старую дорогу, что у Снежного ручья, ту, что ведет к Альме. Езжайте туда и нигде не останавливайтесь!
— Хорошо!
И вскоре уже стук копыт затих за деревьями. Отец и дочь ехали по хвойному ковру. Так что теперь их никто не услышит.
Хопалонг вскинул винчестер, прижал приклад к плечу и произвел пять быстрых выстрелов. Первая пуля разбила фонарь, вторая ударила в дверь, третий и четвертый выстрелы пришлись в окно, а пятый угодил в порог. Затем Хопалонг пришпорил лошадь и пустился вслед за Памелой и Диком.
Он мельком взглянул на звезды. Было уже за полночь. В их распоряжении еще шесть темных часов до рассвета. Памела пустила свою лошадь иноходью. Хопалонг, приблизившись к ним, поехал рядом со стариком.
— Ну как, Дик? Получается?
— О, черт! Я еще держусь! — Джордан взглянул на Хопалонга; тот перезаряжал винчестер. — Прямо как в добрые времена, а Хоппи?! Жаль только, что Бака сейчас здесь нет!
— Да-а уж... — Хопалонг Кэссиди утвердительно кивнул ему в ответ. Потом сказал: — Но лучше бы сейчас повстречать Меските или Джонни. Или уж, на худой конец, Реда.
— Меските? — Дик Джордан сосредоточенно нахмурил брови. — Я такого не знаю. Но имя это уже слышал сегодня...
— Что?! — Хопалонг не верил своим ушам. — Ты здесь что-то слыхал о Меските?
— Ну да. Он устроил сегодня потасовку в Хорс-Спрингсе. Кажется, убил кого-то... Я особо не вникал.
Хопалонг нагнал Памелу.
— Тебе знакома эта дорога?
— Конечно. И очень хорошо. Когда мы только приехали сюда, я часто выезжала покататься верхом. Но вот за горами Джерки я еще никогда не была. А ты знаешь, что там?
— Только по рассказам. Нам нужно положиться на удачу и попробовать пробраться туда! — Далеко позади них послышались крики. — Я немного поотстану. Они, конечно, могут выследить нас, но скорее всего она разделяться на две группы и направятся к бродам на тех двух притоках.
Хопалонг осадил лошадь, а затем, припомнив что-то, он снова окликнул Памелу:
— Пам! А ты не слышала, кого это пристрелили сегодня Меските?
— Меските? Я его не знаю. И имени такого даже не слышала. Я только слышала, как говорили, что будто вчера вечером в Хорс-Спрингсе кто-то убил Бизко.
Хопалонг Кэссиди возвращался назад, и в душе у него все ликовало. Неожиданно он почувствовал себя намного лучше. В принципе, он бы и один со всем этим мог справиться, но когда где-то поблизости находятся такие друзья, как Меските и Джонни... Нет, все же всегда лучше знать, что они где-то рядом. А Бизко мертв. Интересно, какого черта он там сцепился с этим молодым волчонком Меските?
Глава 8
Бегство в Моголлон
Несколько раз Хопалонг останавливался и прислушивался. В душе у него все ликовало, но ясный и холодный разум сдерживал нахлынувшие эмоции — он знал, что все трудности впереди. То, что люди Спарра вернулись на «Сэкл Джей» после очередного кутежа именно в это время, большой удачей назвать было нельзя. Но раз уж это случилось, то хорошо хоть, что почти все они были пьяны. Судя по шуму, доносившемуся из-за деревьев, они беспорядочно шарахались в зарослях из стороны в сторону, напрочь затаптывая следы беглецов.
Хопалонг был слишком опытен в подобных делах, чтобы недооценивать бандитов, и знал, что наверняка через несколько часов за ними в погоню пустится компания самых безжалостных головорезов Запада. Авери Спарр, конечно, будет разъярен, но" он никогда и ничего не предпринимает, прежде тщательно не обдумав сложившееся положение. Скорее всего он разобьет преследователей на две группы и отправит их туда, где все притоки сливаются воедино. Не обнаружив дозорного в хижине на Среднем притоке, он скорее всего решит искать беглецов именно в этом направлении. Если это получится действительно так, то подобная ошибка Спарра поможет Хопалонгу и Джорданам выиграть драгоценное время.
Когда они отъедут подальше от ранчо, Хопалонг один двинется вперед и оставит следы в направлении Западного притока. А после этого они все вместе: Дик, Памела и он, — уедут прямо на запад и укроются от погони в каменных лабиринтах огромных гор, этих суровых Моголлон. И теперь уже ему, Хопалонгу Кэссиди, придется пустить в ход весь свой опыт и знания, чтобы этот побег действительно состоялся. Хопалонг хорошо знал, что рано или поздно Спарр все равно разгадает его подлинный маневр, но пока для Джорданов каждый час и даже каждая минута имели ни с чем не сравнимое значение — они приближали их к свободе.
Уже сам по себе их побег был задачей не из простых, а участие в нем искалеченного старика и девчонки делало эту затею практически неосуществимой. Дремучий лес обступил беглецов со всех сторон, пугающей чернотой наступала на них плотная стена высоченных сосен. Лошади беззвучно ступали по земле, устланной сухой хвоей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24