Но тут же новый приступ боли заставил девушку опуститься на дно. Ей казалось непостижимым, что она, Элайна Макманн, всю жизнь плававшая как рыба и способная провести под водой от двух до трех минут, сейчас могла утонуть. Но темные круги снова появились перед ее глазами. Она уже собиралась позвать на помощь Иена Маккензи, но в воде не могла этого сделать. Из последних сил девушка оттолкнулась здоровой ногой от дна и, когда ее голова на мгновение появилась на поверхности, крикнула:
— Помогите!
После чего все вокруг нее погрузилось в темноту…
Постепенно тьма начала рассеиваться. К Элайне возвращалось сознание. Открыв глаза, она обнаружила, что лежит совершенно нагая на траве, у самой воды, рядом с упавшей сосной. Обнаженный мужчина, склонившись над ней, щекотал ей травинкой ноздри и пытался делать искусственное дыхание.
Элайна закашлялась и долго отплевывала попавшую в легкие воду. Она обвела поляну полным ужаса взглядом, и глаза ее остановились на Йене.
— О Боже!
Она попыталась вскочить на ноги, но тут заметила, что Йен внимательно рассматривает ее. Девушка, смутившись, сжалась в комок.
— Смотрите на меня, — властно сказал Йен. Элайна невольно подчинилась. Его глаза казались темнее и злее, чем несколько минут назад.
— Вы что, хотели покончить с собой из-за того глупого хлыща? Он того не стоит!
— Что?! У меня и мысли не было кончать с собой!
— Но ведь вы влюблены в того фата. Не так ли?
— Не городите ерунды. Лучше позвольте мне одеться.
— Но вы разделись донага и прыгнули в воду, не сомневаясь, что через минуту-другую на берегу появится Питер О'Нил и последует за вами.
— Отпустите меня!
Йен послушно отпустил ее руку. Элайна бросилась к сосне, туда, где лежало ее белье. Увидев сверху мундир Йена, она, не оборачиваясь, кинула его владельцу и стала поспешно одеваться. Йен последовал ее примеру, причем закончил этот процесс гораздо быстрее. Обернувшись, девушка увидела, что он стоит совсем одетый и с легкой усмешкой смотрит на нее. Она же запуталась в шнурках своего корсета.
— Разрешите вам помочь? — любезно предложил он, протягивая руку к шнуркам.
— Нет! Вы…
Но он уже начал зашнуровывать корсет. Элайна невольно отметила, что Йен делал это весьма искусно.
Действительно, Йену Маккензи было не впервой возиться с женскими корсетами. Последней его наставницей была Лавиния.
Элайна то и дело вздрагивала, пока Йен помогал ей облачиться в платье, в котором она сидела за утренним чаепитием. Как только с этим было покончено, она оттолкнула его, метнулась к поваленной сосне, села на нее и, натянув на ноги свои изящные ботинки, начала их зашнуровывать. Девушка не смотрела на Йена, но краем глаза видела, что он стоит рядом, скрестив руки на груди и следя за каждым ее движением.
— Что вы теперь собираетесь делать? — спросил Йен.
— Вернуться домой и все рассказать отцу. Советую и вам поступить так же. Я понимаю, что мужчины во всем мире считают вполне нормальным вести себя как животные. Так что в случившемся здесь нет ничего из ряда вон выходящего. Но все же это произошло в имении вашего отца, а потому может вызвать его неудовольствие, узнай он об этом от кого-нибудь постороннего.
— Не беспокойтесь. Мой отец узнает обо всем от меня. Конечно, это его огорчит, но не слишком сильно. Впрочем, сейчас это меня мало волнует. Есть проблемы посерьезнее.
— Вы хотите сказать, что все это лишь мальчишеские игры? И ваш отец не очень рассердится, узнав о проделках своего сына? Что ж, может, вы и правы. Но что касается моего отца, то он вполне рациональный человек. К тому же слишком любит меня, чтобы…
— Он действительно очень вас любит. И, возможно, мисс Макманн, в этом и заключается наша главная проблема.
— У нас с вами, мистер Маккензи, нет никаких проблем. Не сомневаюсь, что очаровательная миссис Трехорн весьма скоро простит вам подобное прегрешение. И вы снова будете иметь удовольствие спать с этой молодой вдовушкой. Ну а про меня уже давно ходит молва, будто я ведьма, поэтому мои плотские прегрешения мало кого удивят. Во всяком случае, большого вреда моей репутации это уже не нанесет.
— Так вот оно что, — пробормотал Йен.
— Что же именно? — раздраженно спросила Элайна.
— Питер О'Нил обещал жениться на вас. Но его родители считают Элайну Макманн неподходящей партией для своего сына.
Элайна не желала больше терпеть унижений. Она с презрением посмотрела на Йена и процедила сквозь зубы:
— Если когда-нибудь кто-либо назовет вас в моем присутствии джентльменом, то… То меня просто вырвет от отвращения! А теперь, если вам угодно…
— Мне не угодно, — прервал ее Йен. — Поскольку вы скомпрометировали меня.
— Что? — взорвалась Элайна. — Я вас скомпрометировала? Что за чушь! Мужчины каждый день только тем и занимаются, что… Что ищут падших женщин!
— Но согласитесь, что мы оказались в весьма деликатной ситуации.
— Ситуации? О чем вы болтаете? Какая еще ситуация!
— Мисс Макманн, не знаю, как бы выразиться помягче, но…
— Помягче? Это почему же? В чем состоит, как вы говорите, деликатность ситуации?
— Вы непременно хотите это знать?
— Непременно.
— Что ж, тогда слушайте.
— Я вся внимание!
Йен сердито посмотрел на нее.
— Ведь вы не собираетесь подарить Питеру О'Нилу ребеночка? Не так ли?
Наверное, даже пощечина оскорбила бы Элайну меньше, чем эти слова, лишившие ее дара речи. Но Йен истолковал это по-своему.
— А, вот оно что! Я угадал! Бедная девочка! Теперь понятно, почему вы хотели утопиться.
Элайна больше не могла сдерживаться. Размахнувшись, она попыталась дать Йену пощечину, но тот отпрянул и схватил ее за руку с такой силой, что поляну огласил громкий крик. Девушка с ненавистью посмотрела на него.
— Нет, черт вас побери! Никакого ребенка от Питера О'Нила я не жду! И тем более не собиралась топиться. Надо быть полной дурой, чтобы лишать себя жизни из-за какого-то мерзавца.
— Вы в этом уверены?
— В чем именно?
— В том, что не беременны от Питера.
— Вы что, рехнулись? — взвизгнула Элайна. — Уверена ли я, что не беременна от Питера О'Нила! Надо же такое сказать! Кстати, какое вам вообще дело до меня и Питера?
Йен неожиданно отпустил ее, скрестил руки на груди и начал расхаживать взад и вперед перед упавшей сосной. Девушке стало не по себе. Она подумала, что, если сейчас вскочит и бросится бежать, Йен непременно догонит ее и не позволит уйти. Поэтому она посмотрела на него с притворной покорностью и, стараясь скрыть дрожь в голосе, сказала:
— Мне действительно пора идти. А если вы будете чинить препятствия, я подам на вас в суд за попытку изнасилования. Согласитесь, ведь не стоит доводить до этого. Грубая сила — не способ решения проблем.
— Значит, вы полагаете, что хитростью и коварством можно добиться большего? Как в поединке, так и в жизни?
— Не говорите чепухи!
Йен посмотрел ей в лицо. Элайна заметила во взгляде молодого Маккензи злобу, напряжение и что-то еще, чего не могла определить. Когда же Йен вновь заговорил, голос его прозвучал неуверенно:
— Надеюсь, вы понимаете, что нам нельзя просто так вернуться домой.
— Почему?
— Потому что Питер наверняка уже разболтал всем, что у нас с вами было свидание в водоеме и он видел нас нагими. Ваш отец, конечно, потрясен и унижен. А мой — в ярости, оттого что я посмел так оскорбить дочь его лучшего друга, порядочного и достойного человека. Дядя также чувствует себя крайне неловко: ведь это он познакомил наших родителей. Кстати, ваш папенька может потребовать у меня удовлетворения. Хотя он известный ученый, но в вопросах чести остается романтиком.
— Вы считаете, что он способен вызвать вас на дуэль? Но это же глупо! Абсурд какой-то!..
— Вы забываете, что все мы живем на галантном Юге. То есть в самом глухом уголке нашей страны, где все еще держатся старых представлений о чести и достоинстве. Ваш батюшка может потребовать от меня удовлетворения. И я бы очень не хотел ранить его или причинить ему какой-либо вред.
— Да как вы смеете говорить подобное, хвастливый наглец! Неужели вы серьезно полагаете, что мой отец не сможет…
— Простите меня, — сухо прервал ее Йен. Элайна сама почувствовала, что наговорила лишнего. Как бы там ни было, Йену Маккензи ничего не стоило бы уложить ее отца на поединке. Ведь мистер Макманн уже в годах и к тому же всю жизнь занимался лишь наукой и книгами.
Стараясь выйти из положения достойно, Элайна сказала:
— Ничего не поделаешь. Случилась неприятность.
Вот и все.
Мысль о том, что происшедшее — всего-навсего обычная неприятность, на минуту заслонила собой серьезность создавшейся ситуации. Но только на минуту. Девушка тут же вновь подумала, что ее отец, воспитанный в правилах истинного южанина, непременно потребует удовлетворения у Йена Маккензи, скомпрометировавшего его дочь.
— Боже мой! Что станет с моим отцом! — тихо проговорила она.
— Вам следовало подумать об этом прежде, чем раздеваться и прыгать в водоем.
— Вы несносны, Йен! Ведь я была уверена, что поблизости никого нет! Любой порядочный джентльмен в таком случае должен был…
— Вы были уверены, что совсем одна? Или ждали Питера О'Нила?
— Вам не представится случай убить на дуэли моего отца, Йен Маккензи! Ибо через несколько мгновений я убью вас!
Йен поднял руку:
— Сейчас не имеет значения, что подтолкнуло вас к подобному бесстыдству.
— Бесстыдству?!
— Мисс Макманн, вы можете назвать меня грубияном, ханжой, кем угодно. Но, боюсь, в нашем обществе отнесутся не очень одобрительно к девице, бегающей по лесу нагой.
Элайна знала это не хуже Йена. Несколько минут назад она бы покорно согласилась с его словами. Но теперь вдруг почувствовала себя уверенной и защищенной. Ибо между ними возник спасительный барьер — одежда. Вскочив с поваленного дерева, Элайна бросилась на своего мучителя с непреодолимым желанием причинить ему боль. Йен, не готовый к подобной атаке, успел только выставить вперед ногу, но при этом потерял равновесие и свалился с бревна, увлекая за собой девушку. В следующее мгновение она уже сидела на нем верхом и смотрела в его округлившиеся от изумления глаза.
Возможно, она была слишком уж решительной, но в этот миг Элайне безумно хотелось ударить поверженного наземь противника кулаком в челюсть. Однако Йен быстрым движением сбросил с себя непрошеную наездницу и вскочил на ноги. Схватив девушку за плечи, он приблизил к ней свое лицо.
— Да угомонитесь же наконец! — злобно прошипел он. — Ну и характер! Прямо чертенок какой-то!
— Вы считаете это проявлением характера? — презрительно скривилась Элайна. — Да вы еще совсем не знаете меня!
— Жаль, что в детстве вы не попали в руки суровой матроны. Она бы сумела воспитать вас надлежащим образом!
— Не смейте оскорблять моего отца!
— Мисс Макманн! — Йен выпрямился и вновь скрестил руки на груди. — Я бы никогда не позволил себе сказать ни одного неуважительного слова об этом достойном человеке. Напротив, мне обидно за вашего отца!
— Может, вы наконец позволите мне уйти? — прервала его Элайна.
— Вы отлично знаете, что не можете сейчас уйти просто так.
— Но…
— Мерзавец Питер О'Нил уже, несомненно, извлек выгоду из этой ситуации. Что же касается Лавинии, то она, вероятно, оскорблена до глубины души, а потому озлоблена еще больше, чем он. Очень скоро вся эта история станет достоянием гласности. Пойдут слухи, будто нас застали вон в тех кустах за… Вы понимаете, за каким занятием!
— Что же вы предлагаете?
Преодолев минутное замешательство, Йен твердо посмотрел на девушку и отчеканил:
— Уверен: нам необходимо пожениться. Другого выхода нет. И надо сделать это как можно скорее. Элайна побледнела как полотно.
— Нет, — прошептала она, желая одного: броситься в холодный водоем и затаиться на дне. Да ведь она совершенно безразлична ему! Он даже не хочет ее! Считает глупой маленькой распутницей, поставившей его в отчаянное положение. При всем том Йен убежден, что обязан поступить как джентльмен…
И вдруг девушке стало смешно. Она вспомнила слова Питера о том, что ни один порядочный джентльмен никогда не предложит ей руку. Во всяком случае, из тех, кого принимают в доме Маккензи.
— Вы, верно, не поняли меня, — раздраженно заметил Йен. — У нас с вами нет выбора, кроме законного брака.
— Выбор есть всегда, — возразила Элайна.
— Как по-вашему, мисс Макманн, что почувствует ваш батюшка, услышав подобную новость?
Йен отступил на шаг и галантно поклонился. Элайна прикусила губу. И в самом деле, каково будет отцу узнать о том, что его дочь… Даже если он поверит, что она просто плавала в водоеме. Ему тут же объяснят, что Элайна ждала там Питера О'Нила. А ее застали совершенно нагой в воде вместе с молодым Маккензи!
Ей хотелось избавиться от этих ужасных мыслей. Она не знала, как отреагирует на все это отец и что именно подумает. Наверное, станет укорять себя за то, что испортил жизнь дочери, не сумев дать ей надлежащее воспитание.
— В любом случае дело кончится скандалом, — прошептала девушка.
— Вполне возможно. Но вдруг нам удастся перехитрить Лавинию и Питера.
— Но как? Нет, у нас ничего не получится! Так или иначе, нам надо вернуться домой. Как бы мы ни поступили, все сочтут, что вы женитесь на мне по долгу чести… поскольку не хотите огласки и скандала…
— Давайте поженимся прежде, чем вернемся домой, — предложил Йен.
— Это невозможно!
— Вполне возможно. Известный вам преподобный Дауд сегодня не присутствовал на торжестве у моего отца из-за внезапного приступа зубной боли. Сейчас он дома вместе с женой и зятем. Это в часе ходьбы отсюда. Обратно мы доберемся верхом за десять минут. Лошади у него есть. На церемонию уйдет не более получаса. После чего мы приедем домой и сообщим, что женаты уже давно, но решили объявить об этом на сегодняшнем торжестве. К сожалению, нас разоблачили раньше.
— Но ведь я несовершеннолетняя!
— Церемония будет признана законной, если ваш батюшка даст согласие на брак.
Элайна смутилась. Йен действительно нашел выход из положения. Великолепный выход! Да, он прав. Чтобы спасти свое честное имя и не подвергнуть позору своих родителей, они должны пожениться!
Маккензи прав и в другом: им следует сообщить, что они вступили в брак уже давно. Тогда все попытки Питера и Лавинии унизить их и шокировать родственников окажутся тщетными. Семьи не пострадают, и не прольется ничья кровь.
Девушка посмотрела на Йена, и сердце ее замерло.
Выйти замуж… За Йена Маккензи…
Он вдруг показался ей гораздо старше своих лет. Чужим… Совсем не похожим на нее… Решительным, уверенным в себе, не терпящим возражений ни в чем, что касалось его убеждений. Да, он убежден, что может выйти победителем из любой ситуации!
Нет, она не может стать его женой!
Элайна внезапно почувствовала ужасную слабость. Ей казалось, что она уже никогда не потушит тот пожар, что вспыхнул в ее душе. Девушка не хотела признаться себе в том, что напугана требованием Йена немедленно стать его женой. Тем, что теперь придется вручить ему свою судьбу. Ведь этот человек уверен, что причина всего происшедшего — ее желание соблазнить Питера, которого Йен глубоко презирал. Боже праведный! Да она же совсем не знает молодого Маккензи! Все их знакомство ограничивается событиями сегодняшнего дня! И только!
Впрочем, это не так! Она знала его раньше. Знала, что он проводит много времени в южных болотах Флориды вместе с отцом и двоюродным братом. Говорит на языках индейских племен микасуки и маскоджи. Юность Йен провел среди индейцев, разделяя их тяжелую жизнь. Он испытал множество приключений. Сидни с гордостью рассказала Элайне, как Йен вступил в смертельную схватку с огромным крокодилом и победил.
Раздоры между Йеном и Питером начались еще в детстве. Как-то раз Питер пренебрежительно отозвался об индейцах. Йен ударил его кулаком по лицу, расквасив нос. Питер выбил Йену зуб. Но тот все же вышел победителем и из этой драки.
Да, она знала Йена. Но давно, когда была совсем маленькой девочкой. После этого они не встречались долгие годы. Времена изменились. А главное, они теперь принадлежали к разным мирам. Стали чужими друг Другу.
Впрочем, несколько минут назад Элайна увидела Йена в естественной наготе. В кристально чистой воде водоема…
Она смотрела на него, едва дыша, и не могла произнести ни слова. Между тем Йен, взяв ее за руку, повлек за собой. Элайна, не сопротивляясь, молча последовала за ним, ибо понимала, что Питер и Лавиния уже вернулись домой и, наверное, сразу же бросились к Джаррету и Таре Маккензи. Скорее всего Питер пошел к Таре и сделал вид, что очень озабочен беспутством ее сына. Или же он и Лавиния начали распускать грязные слухи о ней и Йене.
Внезапно девушка остановилась.
— Йен, все это выглядит по-детски и очень глупо. Подумайте сами! Столь скороспелый и необдуманный брак… А как жить дальше?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
— Помогите!
После чего все вокруг нее погрузилось в темноту…
Постепенно тьма начала рассеиваться. К Элайне возвращалось сознание. Открыв глаза, она обнаружила, что лежит совершенно нагая на траве, у самой воды, рядом с упавшей сосной. Обнаженный мужчина, склонившись над ней, щекотал ей травинкой ноздри и пытался делать искусственное дыхание.
Элайна закашлялась и долго отплевывала попавшую в легкие воду. Она обвела поляну полным ужаса взглядом, и глаза ее остановились на Йене.
— О Боже!
Она попыталась вскочить на ноги, но тут заметила, что Йен внимательно рассматривает ее. Девушка, смутившись, сжалась в комок.
— Смотрите на меня, — властно сказал Йен. Элайна невольно подчинилась. Его глаза казались темнее и злее, чем несколько минут назад.
— Вы что, хотели покончить с собой из-за того глупого хлыща? Он того не стоит!
— Что?! У меня и мысли не было кончать с собой!
— Но ведь вы влюблены в того фата. Не так ли?
— Не городите ерунды. Лучше позвольте мне одеться.
— Но вы разделись донага и прыгнули в воду, не сомневаясь, что через минуту-другую на берегу появится Питер О'Нил и последует за вами.
— Отпустите меня!
Йен послушно отпустил ее руку. Элайна бросилась к сосне, туда, где лежало ее белье. Увидев сверху мундир Йена, она, не оборачиваясь, кинула его владельцу и стала поспешно одеваться. Йен последовал ее примеру, причем закончил этот процесс гораздо быстрее. Обернувшись, девушка увидела, что он стоит совсем одетый и с легкой усмешкой смотрит на нее. Она же запуталась в шнурках своего корсета.
— Разрешите вам помочь? — любезно предложил он, протягивая руку к шнуркам.
— Нет! Вы…
Но он уже начал зашнуровывать корсет. Элайна невольно отметила, что Йен делал это весьма искусно.
Действительно, Йену Маккензи было не впервой возиться с женскими корсетами. Последней его наставницей была Лавиния.
Элайна то и дело вздрагивала, пока Йен помогал ей облачиться в платье, в котором она сидела за утренним чаепитием. Как только с этим было покончено, она оттолкнула его, метнулась к поваленной сосне, села на нее и, натянув на ноги свои изящные ботинки, начала их зашнуровывать. Девушка не смотрела на Йена, но краем глаза видела, что он стоит рядом, скрестив руки на груди и следя за каждым ее движением.
— Что вы теперь собираетесь делать? — спросил Йен.
— Вернуться домой и все рассказать отцу. Советую и вам поступить так же. Я понимаю, что мужчины во всем мире считают вполне нормальным вести себя как животные. Так что в случившемся здесь нет ничего из ряда вон выходящего. Но все же это произошло в имении вашего отца, а потому может вызвать его неудовольствие, узнай он об этом от кого-нибудь постороннего.
— Не беспокойтесь. Мой отец узнает обо всем от меня. Конечно, это его огорчит, но не слишком сильно. Впрочем, сейчас это меня мало волнует. Есть проблемы посерьезнее.
— Вы хотите сказать, что все это лишь мальчишеские игры? И ваш отец не очень рассердится, узнав о проделках своего сына? Что ж, может, вы и правы. Но что касается моего отца, то он вполне рациональный человек. К тому же слишком любит меня, чтобы…
— Он действительно очень вас любит. И, возможно, мисс Макманн, в этом и заключается наша главная проблема.
— У нас с вами, мистер Маккензи, нет никаких проблем. Не сомневаюсь, что очаровательная миссис Трехорн весьма скоро простит вам подобное прегрешение. И вы снова будете иметь удовольствие спать с этой молодой вдовушкой. Ну а про меня уже давно ходит молва, будто я ведьма, поэтому мои плотские прегрешения мало кого удивят. Во всяком случае, большого вреда моей репутации это уже не нанесет.
— Так вот оно что, — пробормотал Йен.
— Что же именно? — раздраженно спросила Элайна.
— Питер О'Нил обещал жениться на вас. Но его родители считают Элайну Макманн неподходящей партией для своего сына.
Элайна не желала больше терпеть унижений. Она с презрением посмотрела на Йена и процедила сквозь зубы:
— Если когда-нибудь кто-либо назовет вас в моем присутствии джентльменом, то… То меня просто вырвет от отвращения! А теперь, если вам угодно…
— Мне не угодно, — прервал ее Йен. — Поскольку вы скомпрометировали меня.
— Что? — взорвалась Элайна. — Я вас скомпрометировала? Что за чушь! Мужчины каждый день только тем и занимаются, что… Что ищут падших женщин!
— Но согласитесь, что мы оказались в весьма деликатной ситуации.
— Ситуации? О чем вы болтаете? Какая еще ситуация!
— Мисс Макманн, не знаю, как бы выразиться помягче, но…
— Помягче? Это почему же? В чем состоит, как вы говорите, деликатность ситуации?
— Вы непременно хотите это знать?
— Непременно.
— Что ж, тогда слушайте.
— Я вся внимание!
Йен сердито посмотрел на нее.
— Ведь вы не собираетесь подарить Питеру О'Нилу ребеночка? Не так ли?
Наверное, даже пощечина оскорбила бы Элайну меньше, чем эти слова, лишившие ее дара речи. Но Йен истолковал это по-своему.
— А, вот оно что! Я угадал! Бедная девочка! Теперь понятно, почему вы хотели утопиться.
Элайна больше не могла сдерживаться. Размахнувшись, она попыталась дать Йену пощечину, но тот отпрянул и схватил ее за руку с такой силой, что поляну огласил громкий крик. Девушка с ненавистью посмотрела на него.
— Нет, черт вас побери! Никакого ребенка от Питера О'Нила я не жду! И тем более не собиралась топиться. Надо быть полной дурой, чтобы лишать себя жизни из-за какого-то мерзавца.
— Вы в этом уверены?
— В чем именно?
— В том, что не беременны от Питера.
— Вы что, рехнулись? — взвизгнула Элайна. — Уверена ли я, что не беременна от Питера О'Нила! Надо же такое сказать! Кстати, какое вам вообще дело до меня и Питера?
Йен неожиданно отпустил ее, скрестил руки на груди и начал расхаживать взад и вперед перед упавшей сосной. Девушке стало не по себе. Она подумала, что, если сейчас вскочит и бросится бежать, Йен непременно догонит ее и не позволит уйти. Поэтому она посмотрела на него с притворной покорностью и, стараясь скрыть дрожь в голосе, сказала:
— Мне действительно пора идти. А если вы будете чинить препятствия, я подам на вас в суд за попытку изнасилования. Согласитесь, ведь не стоит доводить до этого. Грубая сила — не способ решения проблем.
— Значит, вы полагаете, что хитростью и коварством можно добиться большего? Как в поединке, так и в жизни?
— Не говорите чепухи!
Йен посмотрел ей в лицо. Элайна заметила во взгляде молодого Маккензи злобу, напряжение и что-то еще, чего не могла определить. Когда же Йен вновь заговорил, голос его прозвучал неуверенно:
— Надеюсь, вы понимаете, что нам нельзя просто так вернуться домой.
— Почему?
— Потому что Питер наверняка уже разболтал всем, что у нас с вами было свидание в водоеме и он видел нас нагими. Ваш отец, конечно, потрясен и унижен. А мой — в ярости, оттого что я посмел так оскорбить дочь его лучшего друга, порядочного и достойного человека. Дядя также чувствует себя крайне неловко: ведь это он познакомил наших родителей. Кстати, ваш папенька может потребовать у меня удовлетворения. Хотя он известный ученый, но в вопросах чести остается романтиком.
— Вы считаете, что он способен вызвать вас на дуэль? Но это же глупо! Абсурд какой-то!..
— Вы забываете, что все мы живем на галантном Юге. То есть в самом глухом уголке нашей страны, где все еще держатся старых представлений о чести и достоинстве. Ваш батюшка может потребовать от меня удовлетворения. И я бы очень не хотел ранить его или причинить ему какой-либо вред.
— Да как вы смеете говорить подобное, хвастливый наглец! Неужели вы серьезно полагаете, что мой отец не сможет…
— Простите меня, — сухо прервал ее Йен. Элайна сама почувствовала, что наговорила лишнего. Как бы там ни было, Йену Маккензи ничего не стоило бы уложить ее отца на поединке. Ведь мистер Макманн уже в годах и к тому же всю жизнь занимался лишь наукой и книгами.
Стараясь выйти из положения достойно, Элайна сказала:
— Ничего не поделаешь. Случилась неприятность.
Вот и все.
Мысль о том, что происшедшее — всего-навсего обычная неприятность, на минуту заслонила собой серьезность создавшейся ситуации. Но только на минуту. Девушка тут же вновь подумала, что ее отец, воспитанный в правилах истинного южанина, непременно потребует удовлетворения у Йена Маккензи, скомпрометировавшего его дочь.
— Боже мой! Что станет с моим отцом! — тихо проговорила она.
— Вам следовало подумать об этом прежде, чем раздеваться и прыгать в водоем.
— Вы несносны, Йен! Ведь я была уверена, что поблизости никого нет! Любой порядочный джентльмен в таком случае должен был…
— Вы были уверены, что совсем одна? Или ждали Питера О'Нила?
— Вам не представится случай убить на дуэли моего отца, Йен Маккензи! Ибо через несколько мгновений я убью вас!
Йен поднял руку:
— Сейчас не имеет значения, что подтолкнуло вас к подобному бесстыдству.
— Бесстыдству?!
— Мисс Макманн, вы можете назвать меня грубияном, ханжой, кем угодно. Но, боюсь, в нашем обществе отнесутся не очень одобрительно к девице, бегающей по лесу нагой.
Элайна знала это не хуже Йена. Несколько минут назад она бы покорно согласилась с его словами. Но теперь вдруг почувствовала себя уверенной и защищенной. Ибо между ними возник спасительный барьер — одежда. Вскочив с поваленного дерева, Элайна бросилась на своего мучителя с непреодолимым желанием причинить ему боль. Йен, не готовый к подобной атаке, успел только выставить вперед ногу, но при этом потерял равновесие и свалился с бревна, увлекая за собой девушку. В следующее мгновение она уже сидела на нем верхом и смотрела в его округлившиеся от изумления глаза.
Возможно, она была слишком уж решительной, но в этот миг Элайне безумно хотелось ударить поверженного наземь противника кулаком в челюсть. Однако Йен быстрым движением сбросил с себя непрошеную наездницу и вскочил на ноги. Схватив девушку за плечи, он приблизил к ней свое лицо.
— Да угомонитесь же наконец! — злобно прошипел он. — Ну и характер! Прямо чертенок какой-то!
— Вы считаете это проявлением характера? — презрительно скривилась Элайна. — Да вы еще совсем не знаете меня!
— Жаль, что в детстве вы не попали в руки суровой матроны. Она бы сумела воспитать вас надлежащим образом!
— Не смейте оскорблять моего отца!
— Мисс Макманн! — Йен выпрямился и вновь скрестил руки на груди. — Я бы никогда не позволил себе сказать ни одного неуважительного слова об этом достойном человеке. Напротив, мне обидно за вашего отца!
— Может, вы наконец позволите мне уйти? — прервала его Элайна.
— Вы отлично знаете, что не можете сейчас уйти просто так.
— Но…
— Мерзавец Питер О'Нил уже, несомненно, извлек выгоду из этой ситуации. Что же касается Лавинии, то она, вероятно, оскорблена до глубины души, а потому озлоблена еще больше, чем он. Очень скоро вся эта история станет достоянием гласности. Пойдут слухи, будто нас застали вон в тех кустах за… Вы понимаете, за каким занятием!
— Что же вы предлагаете?
Преодолев минутное замешательство, Йен твердо посмотрел на девушку и отчеканил:
— Уверен: нам необходимо пожениться. Другого выхода нет. И надо сделать это как можно скорее. Элайна побледнела как полотно.
— Нет, — прошептала она, желая одного: броситься в холодный водоем и затаиться на дне. Да ведь она совершенно безразлична ему! Он даже не хочет ее! Считает глупой маленькой распутницей, поставившей его в отчаянное положение. При всем том Йен убежден, что обязан поступить как джентльмен…
И вдруг девушке стало смешно. Она вспомнила слова Питера о том, что ни один порядочный джентльмен никогда не предложит ей руку. Во всяком случае, из тех, кого принимают в доме Маккензи.
— Вы, верно, не поняли меня, — раздраженно заметил Йен. — У нас с вами нет выбора, кроме законного брака.
— Выбор есть всегда, — возразила Элайна.
— Как по-вашему, мисс Макманн, что почувствует ваш батюшка, услышав подобную новость?
Йен отступил на шаг и галантно поклонился. Элайна прикусила губу. И в самом деле, каково будет отцу узнать о том, что его дочь… Даже если он поверит, что она просто плавала в водоеме. Ему тут же объяснят, что Элайна ждала там Питера О'Нила. А ее застали совершенно нагой в воде вместе с молодым Маккензи!
Ей хотелось избавиться от этих ужасных мыслей. Она не знала, как отреагирует на все это отец и что именно подумает. Наверное, станет укорять себя за то, что испортил жизнь дочери, не сумев дать ей надлежащее воспитание.
— В любом случае дело кончится скандалом, — прошептала девушка.
— Вполне возможно. Но вдруг нам удастся перехитрить Лавинию и Питера.
— Но как? Нет, у нас ничего не получится! Так или иначе, нам надо вернуться домой. Как бы мы ни поступили, все сочтут, что вы женитесь на мне по долгу чести… поскольку не хотите огласки и скандала…
— Давайте поженимся прежде, чем вернемся домой, — предложил Йен.
— Это невозможно!
— Вполне возможно. Известный вам преподобный Дауд сегодня не присутствовал на торжестве у моего отца из-за внезапного приступа зубной боли. Сейчас он дома вместе с женой и зятем. Это в часе ходьбы отсюда. Обратно мы доберемся верхом за десять минут. Лошади у него есть. На церемонию уйдет не более получаса. После чего мы приедем домой и сообщим, что женаты уже давно, но решили объявить об этом на сегодняшнем торжестве. К сожалению, нас разоблачили раньше.
— Но ведь я несовершеннолетняя!
— Церемония будет признана законной, если ваш батюшка даст согласие на брак.
Элайна смутилась. Йен действительно нашел выход из положения. Великолепный выход! Да, он прав. Чтобы спасти свое честное имя и не подвергнуть позору своих родителей, они должны пожениться!
Маккензи прав и в другом: им следует сообщить, что они вступили в брак уже давно. Тогда все попытки Питера и Лавинии унизить их и шокировать родственников окажутся тщетными. Семьи не пострадают, и не прольется ничья кровь.
Девушка посмотрела на Йена, и сердце ее замерло.
Выйти замуж… За Йена Маккензи…
Он вдруг показался ей гораздо старше своих лет. Чужим… Совсем не похожим на нее… Решительным, уверенным в себе, не терпящим возражений ни в чем, что касалось его убеждений. Да, он убежден, что может выйти победителем из любой ситуации!
Нет, она не может стать его женой!
Элайна внезапно почувствовала ужасную слабость. Ей казалось, что она уже никогда не потушит тот пожар, что вспыхнул в ее душе. Девушка не хотела признаться себе в том, что напугана требованием Йена немедленно стать его женой. Тем, что теперь придется вручить ему свою судьбу. Ведь этот человек уверен, что причина всего происшедшего — ее желание соблазнить Питера, которого Йен глубоко презирал. Боже праведный! Да она же совсем не знает молодого Маккензи! Все их знакомство ограничивается событиями сегодняшнего дня! И только!
Впрочем, это не так! Она знала его раньше. Знала, что он проводит много времени в южных болотах Флориды вместе с отцом и двоюродным братом. Говорит на языках индейских племен микасуки и маскоджи. Юность Йен провел среди индейцев, разделяя их тяжелую жизнь. Он испытал множество приключений. Сидни с гордостью рассказала Элайне, как Йен вступил в смертельную схватку с огромным крокодилом и победил.
Раздоры между Йеном и Питером начались еще в детстве. Как-то раз Питер пренебрежительно отозвался об индейцах. Йен ударил его кулаком по лицу, расквасив нос. Питер выбил Йену зуб. Но тот все же вышел победителем и из этой драки.
Да, она знала Йена. Но давно, когда была совсем маленькой девочкой. После этого они не встречались долгие годы. Времена изменились. А главное, они теперь принадлежали к разным мирам. Стали чужими друг Другу.
Впрочем, несколько минут назад Элайна увидела Йена в естественной наготе. В кристально чистой воде водоема…
Она смотрела на него, едва дыша, и не могла произнести ни слова. Между тем Йен, взяв ее за руку, повлек за собой. Элайна, не сопротивляясь, молча последовала за ним, ибо понимала, что Питер и Лавиния уже вернулись домой и, наверное, сразу же бросились к Джаррету и Таре Маккензи. Скорее всего Питер пошел к Таре и сделал вид, что очень озабочен беспутством ее сына. Или же он и Лавиния начали распускать грязные слухи о ней и Йене.
Внезапно девушка остановилась.
— Йен, все это выглядит по-детски и очень глупо. Подумайте сами! Столь скороспелый и необдуманный брак… А как жить дальше?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32