— Вот тут все пререкания и заканчиваются. Мы вместе живем, мы любим друг друга, мы верим друг другу.
Скай кивнула и неохотно отпустила его. «О Боже, — подумала она, — как прекрасно было бы всю жизнь, до самой старости, оставаться рядом с ним. Да пусть хоть здесь, на острове, лишь бы он никуда не уходил, лишь бы слышать его бархатистый голос, лишь бы видеть его каждый день».
— Да, на этом пререкания и заканчиваются, — эхом откликнулась Скай, подумав, что не так-то много они и пререкались.
— И прощай отныне, мисс Дилани — строгая великосветская дама.
— Что-что? — У Скай поползли брови на лоб.
— Надо глядеть в оба, Скай. Займемся плотом. Жизнь продолжается.
— Не понимаю, что ты хочешь этим сказать.
Кайл загадочно улыбнулся и провел пальцем, повторяя линию ее губ.
— Потом поймешь. А пока — за дело, надо строить плот.
— Да, — Скай улыбнулась в ответ, — за дело.
Ближе к полудню Скай уже жалела, что они раньше не додумались построить плот. Как славно было ощущать рядом плечо Кайла, работать вместе с ним, не отходить ни на шаг. Время летело незаметно. Скай научилась различать породу деревьев с самой легкой корой, самую крепкую виноградную лозу. Она отваживалась заглядывать в самые отдаленные уголки острова и буквально впитывала рассказ Кайла о том, как испятнали поверхность Тихого океана многочисленные землетрясения и извержения вулканов. Он говорил об островах, где бывал раньше, о людях — вообще обо всем. Смешил всякими историями — давно уже она так от души не веселилась. Только однажды посерьезнела — когда он сказал, что надо замаскировать хижину, чтобы они могли первыми увидеть того, кто, возможно, высматривает их. Скай молча помогала ему покрывать хижину листьями, которые, уверил ее Кайл, сделают их жилище совершенно незаметным.
— Должен похвалить вас, мисс Дилани, — шутливо сказал он, когда с работой было покончено.
— То есть? — Почувствовав, что зачесалась щека, Скай потерлась о его плечо.
— Не такая уж вы великосветская дама.
— Это уж точно. — Простого прикосновения к его мускулистому плечу было достаточно, чтобы кровь побежала быстрее.
Солнце медленно опускалось за горизонт. Тени удлинялись. Берег утопал в мягкой лиловатой дымке, а небо прорезали косые фиолетовые линии. Океан приобретал загадочно-индиговый цвет вперемежку с белизной вскипающих там и тут бурунчиков.
Дул крепкий ветер, шевеля пальмовые листья, от которых разбегались причудливые тени. В воздухе разливалось райское блаженство.
— Ты вроде собирался показать мне что-то, — вкрадчиво прошептала Скай, прижимаясь к его спине. — Доказать, что жизнь продолжается.
— Было дело.
Он внезапно повернулся, заключил ее в объятия и принялся покрывать горячими влажными поцелуями сначала плечи, а затем, откинув волосы, шею.
— Кайл, — задрожав, пробормотала Скай и положила ему голову на грудь.
Кайл немного отклонился, по-прежнему крепко сжимая ее плечи. Пламя от только что зажженного костра взметнулось к небу, и при свете его четко выделился профиль прирожденного победителя. Губы у него были полные и чувственные, они легко сходились в строгую складку, но столь же легко смягчались улыбкой, и даже легкое их прикосновение не могло оставить ее равнодушной.
— Кайл, — снова прошептала Скай. Теперь он стал так близок ей, что каждый бугорок, каждая частичка тела была знакома — тела, которое она уже и не воспринимала отдельно от своего…
Да, близок. И в то же время, похолодев вдруг, подумала она, далек. Неведом. Каков он за пределами этого островка, она вовсе не знает; не знает, каков в обычной жизни. Да даже и здесь, когда он так близко, Скай не могла бы сказать, отчего вдруг порой так меняется выражение его лица.
У него есть прошлое, есть своя жизнь. И он предпочитает о ней умалчивать. Да оно и к лучшему, неожиданно подумала Скай, пусть иная жизнь остается в тени.
Она не хотела никаких перемен. Не хотела ничего знать. Лучше считать, что по ту сторону этого багрового заката ничего не существует.
Вцепившись ему пальцами в плечо, она выжидательно посмотрела на него. Что-то странное, какие-то огоньки мелькали в его глазах. Он слегка встряхнул ее.
— Смотри, Скай, никуда не уходи от меня, — хрипло прошептал он.
Скай покачала головой, силясь понять, о чем это он. Не уходи? Да ведь ей только и надо, чтобы он вел ее по жизни. Видно, именно это он прочитал в глубине ее глаз. Потому что настроение его разом переменилось. Он рассмеялся, подхватил ее на руки и понес как была, одетую, к воде, нашептывая что-то прямо в самое ухо.
Если есть мужчина, кому открыты врата рая, так это Кайл.
Ступив в черную прохладную воду и не переставая смеяться, Кайл закружил ее. Скай тоже засмеялась. Так они и кружились при пламенеющих лучах уже почти утонувшего в океане солнца. Затем смех оборвался. Они пристально посмотрели друг на друга. Кайл на миг застыл, а потом, не спуская взгляда, наклонился, поцеловал ее и медленно закрыл глаза.
Они вышли на берег, добрались до весело полыхавшего костра, и только тут он мягко опустил ее на землю.
— Замерзла? — спросил Кайл, почувствовав, что она дрожит.
Она кивнула.
— Сейчас согрею. — И трясущимися пальцами принялся поспешно расстегивать на ней блузку.
Гибко изогнувшись с врожденной грацией, Скай выскользнула из промокших шорт. Кайл встал напротив. Она потянулась к нему, просунула пальцы под пояс. Услышав, как он застонал, почувствовав, как напряглись у него мышцы на животе, Скай вся так и полыхнула огнем — вот оно то самое: жизнь продолжается. Не спуская с Кайла глаз, она нащупала пуговицу, потянула за молнию и обхватила его за ягодицы. Шорты соскользнули на землю, и Кайл отшвырнул их в сторону.
Темнеющее небо внезапно прорезал золотой луч. Он словно ударил в самый центр костра, слился с его пламенем, и на них снизошло яркое, торжествующее, манящее сияние.
Это рай, Эдем, а Эдему приличествует лишь совершенство, и такими они и были — совершенными мужчиной и женщиной, купающимися в шелковом сиянии умирающего дня, стройные, сильные и красивые.
Ничего более прекрасного, чем это обнаженное мужское тело, освещенное закатными лучами, Скай не видела. Она даже глаза зажмурила. И этот мужчина принадлежит ей. Нет, он сам по себе. Но ночь нежна и прекрасна. И она принадлежит ей. Прошелестел ветерок, донесся плеск волны. Пробормотав что-то, Скай прижалась к нему.
Привстав на цыпочки, она принялась покрывать быстрыми поцелуями его губы, щеки, глаза. Подхватив Скай за ягодицы, Кайл потянул ее к себе. Но она отстранилась, продолжая покрывать его поцелуями, наслаждаясь солоноватым вкусом кожи, слегка покусывая плечи, мягко поглаживая губы. Она спустилась ниже, задержалась у сосков, впитывая в себя его прерывистое дыхание, твердость напрягшихся мускулов. И еще дальше, еще ниже, пока она не опустилась в конце концов на колени, а его пальцы тем временем, обжигая все тело, пропутешествовали вверх, от копчика к затылку, и потонули в гриве волос. Застонав, он слегка приподнял ей подбородок, так, чтобы и в момент высшего наслаждения она смотрела ему прямо в глаза.
Глаза ее прекрасны, мелькнуло у него в голове, и это была его последняя мысль. Рай. Его впустили в рай. Языки пламени лизали все его тело, порождая сладкую боль. Застывший воздух прорезал крик безумного наслаждения. Он приподнял ее и снова поднес к костру, на фоне которого особенно четко выделялись изгибы и округлости ее тела, столь щедро предложенного ему в дар. Обезумев от желания, он все-таки сдерживал себя. Быть может, прошла лишь секунда, но в эту секунду картина рая навеки отпечаталась в его сознании — утонченные черты лица, потрясающие глаза, отвердевшие соски, ярко освещенные пламенем костра, стройные ноги, чресла, так нетерпеливо ждущие его.
Багрянец с золотом вспыхнул у Скай перед глазами.
Никогда еще Кайл не был таким нежным, таким мягким и в то же время таким страстным, требовательным, даже диким. Сердце ее опаляло бушующее пламя костра; в голове плавало, плавилось золото. Музыка ветра и воды достигала ушей, складываясь в какую-то удивительную рапсодию. Кайл не отпускал ее ни на секунду. Ощущая себя в самом эпицентре феерической бури, Скай впитывала его прикосновения, его ласки, его тело, полностью слившееся с ней.
И даже когда прошел миг внезапного разрешения — разрешения, окрашенного в лиловое, и золотое, и пронзительно-алое, — он продолжал ласкать ее.
Продолжал целовать, испивать все тело, с головы до пят, прикасаясь к самым чувствительным местам, так что она с ума сходила, выкрикивала его имя и требовала, чтобы он снова взял ее. Закат сделался индигово-черным, небо слилось с водой. Сейчас они не думали о еде и не собирались возвращаться под крышу. Они остались под бархатным балдахином неба, у костра, горящего посреди рая.
Обоим пришло в голову, что вот такой закат обещает новый день в Эдеме.
Даже Кайл забыл об осторожности. Он собирался сказать ей, что нельзя жечь костер ночью, спать надо в полной темноте, но каким-то шестым чувством угадал, что в такую фантастическую ночь ничего не случится. Ему даровано чудо, пред ним открылись врата рая.
Работа продвигалась медленно и туго. Одно дело — скамейки да табуретки, с ними можно справиться, даже когда у тебя столь несовершенные инструменты. И совсем другое — плот, который должен быть не только прочным, но и надежным, стопроцентно надежным.
Время текло незаметно. Если бы Скай не охватывала порой неясная тревога, если бы она не оглядывалась настороженно по сторонам, хотя и знала, что опасность вот так, ни с того ни с сего, не грянет, она была бы совершенно счастлива. Счастлива, как никогда в жизни.
Кайл сказал-таки ей, что лучше костер ночами не жечь, и она не возразила. Скай боялась кошмаров, но они не возвращались. Когда Кайл рядом, ей хорошо и покойно.
Вдруг Скай нахмурилась. Это было пять дней назад. Или шесть? Трудно сказать, она давно потеряла счет времени. Дни проходили за днями, недели за неделями. Она закрыла глаза и, наморщив лоб, попыталась сосредоточиться.
— Шесть недель, — вдруг сказала Скай вслух. — Мы здесь полных шесть недель, день в день.
Кайл, рубивший неподалеку дерево, остановился. Плечи его были покрыты потом. Он провел тыльной стороной ладони по лбу и обернулся. Затем перевел глаза на самодельный топорик, зажатый в руке, бросил его на землю с легким вздохом, потеребил бороду и подошел к Скай.
— Шесть недель, говоришь?
Скай кивнула. У нее затекли пальцы — слишком долго вымачивала, потом растягивала и снова вымачивала виноградные лозы. Она искоса посмотрела на Кайла, вглядывавшегося куда-то вдаль с небольшого холма, где они работали.
— Что, слишком долго? — спросила она.
Он пожал плечами, обнял ее за плечи, но взгляд его по-прежнему был прикован к какой-то невидимой точке в океане.
«Конечно, долго», — печально подумала Скай. Но ей-то почему так не кажется. Что-то все-таки, должно быть, не так…
И в который уж раз она подумала: отчего целиком, душой и телом, предавшись Кайлу, она даже не вспоминает о Теде? Скай закрыла глаза, пытаясь заставить себя вернуться в прошлое, найти в сердце уголок для раскаяния.
Все всегда было так просто, так хорошо. Она познакомилась с Тедом на премьере и была сразу заинтригована его тихим очарованием, непринужденными манерами. Раньше она совсем не так представляла себе театральных продюсеров. В тот вечер он был ненавязчив, но наутро принесли корзину цветов. А чуть позже позвонил и пригласил поужинать.
Наконец-то ей удалось вспомнить его мягкие, глубоко посаженные глаза, темные волосы, неброский, но безупречно сшитый костюм — таким он предстал перед ней в тот вечер.
В бизнесе Скай тогда еще мало что понимала, и Тед всегда готов был и подбодрить, и помочь советом. Встречались они часто, но Тед не возражал, когда она надолго застревала в Сиднее. «А почему я его с собой никогда не приглашала?» — подумала вдруг Скай. Все тогда, наверное, могло повернуться иначе. А впрочем, понятно. Там жил Стивен, а о нем она ни с кем не могла говорить, даже когда стало ясно, что скоро ей предстоит потерять любимого брата, к которому она была так привязана. С самого появления на свет они были вместе, и хоть, разумеется, и поддевали друг друга и ссорились, именно с ним Скай делилась своими наивными мечтами, именно с ним росла и входила во взрослую жизнь.
Теперь, похоже, смерть Стивена она пережила. Благодаря Кайлу. Но Теда винить в том, что он не пришел ей в свое время на помощь, не приходится — она сама держала его на расстоянии. Почему все-таки, вновь мучительно подумала Скай. Ведь к Теду ни с какой стороны не придерешься. Он добр, он отзывчив, он нежен. Таких, как он, мужчин мало. Но любовь сама делает свой выбор, грустно подумала Скай, и тут же поморщилась. Великая мудрость, понимаешь. Нет, надо вернуться к Теду, надо возродить эту любовь, потому что это правильно и потому что оба они свободны; и не следует любить Кайла, потому что он-то, по существу, не свободен, и к тому же такой странный, загадочный человек: много дает, но и требует взамен много, оберегает ее, ухаживает, но временами дает почувствовать, что она для него лишь ценная собственность, которой дозволено многое, но не все — определенных границ переступать нельзя.
Полного равенства в отношениях, подумала она, не бывает, всегда один — ведущий, другой — ведомый. В отношениях с Тедом первую скрипку играла она. А в отношениях с Кайлом, никуда не уйдешь от этого, — он. И он это знает и не позволит, чтобы было по-другому. И ей, как ни печально в том признаваться, это все равно А ведь когда-то она была гордой, дорожила своей независимостью, сама устанавливала правила, по которым жить. Когда-то.
— Дом вспоминаешь?
Скай открыла глаза и столкнулась с пристальным взглядом Кайла.
— Вроде того.
— Мы здесь не навеки. — Что-то такое почудилось ей в его голосе, хотя на вид Кайл был вполне спокоен. Помолчав немного, он вдруг спросил: — А почему ты не вышла за него?
Как он догадался, что она думает о Теде? Ясновидящий, что ли? Хотелось бы верить, что нет. Иначе она уж совсем беззащитной окажется, иначе он поймет, что она только о нем и думает, в то время как его мысли бродят где-то в другом месте…
— А разве брак — это так важно? — пожала плечами Скай.
— Брак — это обязательство. Ты боишься обязательств?
Скай снова передернула плечами. Ей не хотелось говорить на эту тему, вообще не хотелось, чтобы внешний мир вторгался в их нынешнюю жизнь.
— Ты в свое время взял на себя обязательства, — напомнила она. — И если посмотреть на то, что из этого вышло, то, по-моему, мой выбор предпочтительнее.
— Да, я рискнул, — перебил ее Кайл. — Я сделал попытку.
Она слишком многого не знает. Кайл как-то сказал ей, что никогда не любил жену. Так ли? А может, наоборот, слишком сильно любил и скрывает это таким образом? Может, потому не развелся, что все эти годы надеялся, что все вернется на круги своя? Может, настанет день, и она будет отрицать, что любила его?
— Что она за человек? — Скай как бы со стороны услышала свой вопрос и поморщилась — зачем это? Чего она ожидает? Что хочет услышать? Что все действительно позади? Что она не просто очередной порядковый номер в веренице его подруг? Что жена его — монстр? Ну да, именно этого она и ждет, пусть скажет хоть что-то, лишь бы перед самой собой оправдаться в том, что от себя отказалась, от всего отказалась, стала, несмотря ни на что, его возлюбленной. «У меня не было выбора», — сразу же пришла в голову спасительная мысль. Но это не так. Взять хоть тот самый первый раз, когда он понял, что она готова отдаться ему, уступить той страсти, что он пробудил. А ведь не уступила.
— Ты о ком, о Лайзе? — сухо уточнил он.
— О ней.
— О, Лайза — та еще штучка, — пожал плечами Кайл.
Как его, черт возьми, понимать? А впрочем, она и не хочет ничего знать о ней. Приятнее считать, что это высохшая старуха, мегера.
— Понятно, — неопределенно протянула Скай и вдруг поняла, что Кайл думает совсем о другом, во всяком случае, снова вглядывается куда-то вдаль.
— Хотелось бы знать, — рассеянно протянул он, — как там Майкл и Крис управляются с компанией.
— Кто такие Майкл и Крис?
Кайл снова повернулся к ней и рассмеялся.
— Майкл — это мой брат. А Крис — сын. По-моему, я уже говорил тебе о нем.
И Кайл принялся рассказывать про свою компанию и как они с братом ведут дело. О Крисе он больше не заговаривал, но и без того Скай чувствовала, как Кайл беспокоится за него.
Да и у нее сердце кровью обливалось за мальчика, которого лишили отца. И себя тоже жалко. Крис — это часть другой жизни, той жизни, которой живет Кайл. Крис и его мать Лайза. Все наверняка ждут, все молятся, чтобы Кайл поскорее вернулся. И он принадлежит не ей, а им.
Каким-то образом Скай, погруженной в собственные мысли, удавалось следить за нитью рассказа и даже вставлять реплики. Собственно, этого ведь она и хотела — чтобы Кайл раскрылся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33