Захваченному каравану, по мнению Джулиана, просто не было цены.
— Янки, похоже, наконец поняли, что нас в два раза меньше.
— Их разоружили?
— До нитки. Отняли даже перочинные ножи.
— В таком случае они нам уже не страшны.
— А вы молодец, сэр. Я бы все сделал не так. Хуже. Первым делом прибил бы того горлопана, чтобы он больше уже никогда не встал. А потом обрушил бы на этот караван шквал огня. Мы все равно победили бы, но при этом мне пришлось бы угрохать половину всего отряда янки и понести кое-какие собственные потери.
— Я врач, а не вояка. Мое предназначение — спасать, а не убивать.
— А если бы они не поверили, когда вы сказали, что они окружены?
— Но они же поверили…
Ближе к полудню Рианнон покинула Вашингтон.
Поначалу она ехала в одном из санитарных фургонов, но на дороге так трясло, что к исходу первого дня пути она совершенно выбилась из сил. На следующее утро Рианнон попросилась ехать верхом рядом с генералом Маги. Тот с готовностью согласился на то, чтобы она составила ему компанию. В ее распоряжение предоставили отличного откормленного жеребца, и усталость сразу как рукой сняло.
Маги всю дорогу развлекал ее военными историями и анекдотами, немало рассказывал и о своей дочери.
— Как мне ее недостает. Не передать словами. Честно признаюсь, когда Джерома посадили, я был просто счастлив, потому что Риса приехала с ребенком ко мне в Вашингтон. — Он вздохнул. — Впрочем, она и ее муж, конечно, не разделяли моей радости. Но я лично ни о чем не жалею. Вы не представляете, какое это было счастье возиться с внуком. Что за прелестное создание!
— Да, сэр, очень красивый малыш.
— Вы видели маленького Джейми? — удивился генерал.
— В Святом Августине, я приезжала туда вместе с вашей дочерью и Аланой.
— А ее дети?
— Здоровы и веселы.
— Это хорошо… Нет, черт возьми, это хорошо! Повезло тем, кто успел обзавестись детьми еще до войны. Теперь это, сами понимаете, сложнее сделать. И потом, очень печально, когда муж погибает, а его вдова ко всему прочему бездетна. У тех же, у кого есть дети, остаются силы жить дальше, появляется новый смысл… Для каждого мужчины очень важно, чтобы после него остался наследник, который продолжит его дело и род.
Рианнон опустила глаза и прикусила губу. Ей стало очень больно после этих слов генерала. Для каждого мужчины очень важно… Ах, как бы она хотела, чтобы они с Ричардом успели!.. Ричарда теперь нет, но зато… Она тряхнула головой и вновь подняла глаза на генерала.
— Что с вами, миссис Тремейн? — участливо спросил он. — Вы сильно побледнели.
— Ничего, все в порядке, — сказала она и вымученно улыбнулась.
— Знайте, милая моя, что если вам что-нибудь понадобится, я всегда в вашем распоряжении. Всегда. Помните об этом!
— Благодарю вас, сэр.
Вскоре они выехали на взгорок, и их взорам открылась впечатляющая картина. Впереди был разбит походный бивуак армии Потомака. Бессчетное число людей, лошадей, пушек, костров и полевых кухонь, палаток и ружейных пирамид… Войско раскинулось перед глазами Рианнон, как безбрежное море…
Она поняла, что намечается крупное сражение. Новое кровопролитие и новые жертвы.
С приходом сумерек ветер усилился, а вскоре на равнину опустилась ночь, и только одинокая луна уныло и тускло светила в черной чаше неба.
Глава 16
— Сэр…
— Что у вас, миссис Тремейн?
Огромная армия двигалась медленно, но вперед выслали мобильный кавалерийский отряд, командование которым принял на себя лично генерал Маги. Перед ним стояла задача отыскать противника. После этого планировалось провести генеральное сражение, которое, возможно, решило бы исход всей войны. Рианнон находилась в этом отряде. Боев она еще не видела, но работы хватало. В армии было много больных, и в душном, жарком климате Мэриленда они капризничали словно малые дети.
В то утро у нее появились дурные предчувствия. Видения были смутные, но не предвещали ничего доброго. Промучившись наедине с ними примерно с час, она наконец решилась. Вымыла голову, переоделась, отдала своим помощницам распоряжения насчет больных и отправилась в штабную палатку к генералу.
— Миссис Тремейн, сюда нельзя. Генерал очень занят, — сказал лейтенант Гарби, пытаясь остановить ее на входе.
— Мне совершенно необходимо увидеться с ним, и как можно скорее.
Тем временем из палатки вышел второй адъютант и тоже загородил ей дорогу.
— Миссис Тремейн, это военное совещание, а не светская вечеринка. Будьте так добры, приходите позже.
— Мне нужно поговорить с генералом безотлагательно, и я с ним поговорю, — решительно сказала Рианнон и сделала шаг вперед.
— Мэм, не заставляйте нас… — донесся до нее сзади голос лейтенанта Гарби.
— Стреляйте, если хотите, — отозвалась она и вошла в палатку.
Адъютанты не осмелились коснуться ее, но устремились следом.
Генерал Маги сидел за столом и разговаривал с полковниками Уитоном и Уиллоуби. Оба командовали эскадронами разведки.
— Сэр, мы пытались ее остановить, но она не послушалась… — виновато сказал Гарби.
— Ничего-ничего. Господа, возвращайтесь к исполнению своих обязанностей, — сказал генерал. — Миссис Тремейн, у меня сейчас совещание. Чем могу быть полезен?
Она подошла к столу и ткнула пальцем в одно место на расстеленной карте.
— Не ходите туда.
Генерал и полковники изумленно переглянулись.
— То есть как это не идти? Именно туда мы и собираемся повернуть!
Рианнон покачала головой.
— Не делайте этого! Сколько сабель в нашем отряде? Несколько сотен. А мятежников там гораздо, гораздо больше. Это верная гибель.
— Миссис Тремейн, нас как раз за тем и послали, чтобы отыскать противника, — вежливо возразил полковник Уитон.
— Но не ценой же гибели отряда! Если мы повернем в ту сторону, на юго-восток, клянусь вам, мы потеряем больше половины всех наших людей. Конфедераты на этом участке превосходят нас в живой силе в несколько раз. Прошу вас, генерал, пошлите разведчика, и он скажет, права я или нет.
— Это будет пустая трата времени, — буркнул Уиллоуби.
— Прошу вас! — продолжала настаивать Рианнон.
— На чем основаны ваши опасения? — спросил Уитон.
— На интуиции.
Уиллоуби расхохотался:
— Генерал, неужели мы будем вершить стратегию под влиянием женских капризов?
Маги внимательно посмотрел на Рианнон, та выдержала этот взгляд, твердо решив не отступать от своего.
— На проверку моих капризов уйдет всего несколько часов, — заявила она. — Генерал, если ваши разведчики обнаружат противника именно в том количестве, в каком я сказала, неужели это можно будет назвать пустой тратой времени? А если я не права, то несколько потерянных часов — разве это так много?
Маги задумался на минуту, а потом принял решение:
— Господа, поручаю вам обоим проверить утверждения миссис Тремейн. Будьте осторожны. Если сведения подтвердятся, вы, Уиллоуби, вернетесь ко мне, а вы, Уитон, отправитесь к нашим главным силам и поторопите их.
Уитон и Уиллоуби отдали честь и вышли из палатки. Они не посмели оспаривать решение своего командира, но смерили Рианнон на прощание такими взглядами, что она невольно поежилась. Не хватало ей еще наживать себе в армии Потомака личных врагов…
— Спасибо, генерал. Вы не пожалеете о том, что послушались моего совета.
— Надеюсь. Скажите, откуда у вас такие видения?
Она пожала плечами:
— Сама не знаю. Они просто есть.
На этом они попрощались, и Рианнон вернулась к своим пациентам.
Лагерь ждал возвращения разведчиков.
Наконец спустя несколько часов, когда она освободилась и ушла в палатку, чтобы привести себя в порядок, к ней явился вестовой и потребовал к генералу. Она поспешила в штаб, но генерал уже вышел и вскочил на крепкую серую в яблоках кобылу.
— Вы оказались абсолютно правы. Мятежников там в три раза больше, чем нас. Мы угробили бы отряд, если бы сунулись туда сейчас.
Рианнон промолчала.
— Вы думаете, что это ваше проклятие?
— Вы о видениях? Да, пожалуй…
— По крайней мере они помогли уберечь жизни многих десятков солдат, дитя мое. Отныне я доверяю вам всецело. Всякий раз, как вам будет что сказать мне, говорите не стесняясь.
— Хорошо, генерал…
Сидни расхаживала по камере взад-вперед, не находя себе места. Впереди еще одна ночь, которую придется провести за решеткой. Господи, много бы она отдала сейчас за то, чтобы заснуть…
Днем в тюрьму поступили новички, солдаты из осажденного Виксберга. Вид у них был жалкий. По их рассказам, обстановка в городе и окрестностях приближалась к катастрофической. Генерал Ли отчаянно пытался оттянуть на себя силы северян, но ему это пока плохо удавалось.
Зато она встретила солдата, который видел Брента. Он рассказал ей, что ее брат работает в каком-то секретном госпитале под Ричмондом. Он же слышал, что Джером оправился от ранения и продолжает ходить в море на своей барке. Джулиан находился в расположении армии северной Виргинии, а Йен — в армии Потомака… И теперь в любой момент они могли встретиться. Либо в сражении, либо после него, отыскивая раненых среди груды трупов.
Стук в дверь прервал течение ее грустных мыслей. Было уже поздно, в такой час ее обычно никто не тревожил. Сидни подошла к двери.
— Кто?
— Это я, мэм. Можно войти?
Она узнала голос и улыбнулась.
— Конечно, сержант Грейнджер. Заходите.
Дверь открылась.
— К вам гости, мэм.
Сидни удивилась, в сердце забилась слабая надежда на чудо. Но в следующее мгновение она увидела в дверях Джесса Холстона и инстинктивно отшатнулась. Он вновь был в форме офицера кавалерии. Этот синий мундир вызывал в душе Сидни неприязнь. Овладев собой, она бросила на него настороженный взгляд и… вдруг смутилась.
Ей казалось, что она вся пропиталась неприятными тюремными запахами. Сидни почувствовала себя дурнушкой и грязнулей, и ей трудно было прямо смотреть в глаза этому лощеному молодому красавцу.
— Какого черта вам здесь нужно? — спросила она сухо.
— Ну, не буду вам мешать… — кашлянув, сказал Грейнджер и вышел за порог.
— Нет, стойте! Я не хочу, чтобы вы оставляли меня наедине с этим… с этим…
Но дверь уже захлопнулась.
Она вновь обернулась к Джессу. Тот подошел к стене и смотрел в окно. Оно было небольшое, но из него открывался неплохой вид на улицы Вашингтона. По слухам, когда здесь содержали Розу Гринхау, она умудрялась передавать какие-то сведения своим соратникам даже через это окно.
— Я задала вопрос!
— Сидни… — Джесс повернулся. — Чего вы боитесь? Что я вам такого сделал, что вы на меня даже смотреть не можете? Успокойтесь, ради Бога, я вовсе не собираюсь валить вас на эту жалкую кушетку и насиловать на правах победителя.
Сидни демонстративно отвернулась в сторону.
— Вы негодяй и мерзавец! Что вы мне сделали? Это вы меня сюда упекли!
— Нет, Сидни, сюда вы упекли себя сами.
— Когда закончится война и все эти события станут достоянием истории, тогда и посмотрим, кто из нас был прав, кто виноват.
— Согласен. Но есть вещи морального, этического порядка, которые настолько очевидны, что с ними не нужно разбираться историкам.
— Оставим это. Я не могу тратить время на пустые препирательства. Что вам здесь нужно? Если вам хочется пофилософствовать о вещах морального порядка, возьмите себе в собеседники кого-нибудь другого.
— Я пришел вовсе не за этим.
— Поймите, мне неприятно само ваше присутствие! Прошу вас, уйдите, уйдите! Если, конечно, вы не собираетесь меня освободить.
— Гм. Как раз это я и хочу сделать.
— Что?
У Сидни перехватило дыхание.
— Я пришел сюда затем, чтобы освободить вас.
Сердце бешено колотилось у нее в груди. Она страшно боялась. Вчера в тюрьме повесился один из южан, но отнюдь не это ее испугало. Впереди ее ждал суд и, возможно, суровый приговор, но об этом она вообще не думала. Нет, она боялась другого. Она не сомневалась: если ее родные узнают о том, где она находится, они сделают все, чтобы вернуть ей свободу. И одному Богу известно, что с ними случится, когда они попытаются пробраться в Вашингтон и в тюрьму…
— Зачем вам это нужно? — осторожно спросила она.
— Меня навестила одна ваша приятельница и убедила в том, что если вы задержитесь здесь, случится что-то очень нехорошее.
Сидни нахмурилась.
— Рианнон Тремейн?
Она чуть не добавила «ведьма». Правда, без всякой злости. Нога рядового Лоутона заживала прямо на глазах.
— Именно.
Сидни пробежала кончиком языка по внезапно пересохшим губам.
— И как вы собираетесь освободить меня?
— Есть один способ.
— Какой?
Джесс пожал плечами и усмехнулся:
— Предвижу, что вам он не очень понравится. Но миссис Тремейн сказала, что ради свободы вы готовы на все.
— Почти на все, — согласилась Сидни, не спуская настороженного взгляда с Джесса. — Итак, я слушаю вас, капитан Холстон. Каков ваш план, и что я должна сделать?
— Сейчас я скажу вам, и у вас будет минут пять на размышления, не больше.
— Отчего так мало?
— Видите ли, меня снова вызывают на фронт. Армия Потомака нуждается в кавалеристах-разведчиках, а у меня сложилась хорошая репутация.
Губы Сидни тронула легкая улыбка, но она вовремя спохватилась. Нет-нет, больше никогда он не увидит ее улыбки! Идиот! Мерзавец!
— Говорите, капитан.
Он сказал.
— Нет! — вскричала Сидни, прижавшись спиной к холодной стене.
Он развел руками.
— Это был ваш единственный шанс. Поверьте, другого способа освободить вас не существует. Ну что ж… воля ваша.
Он направился к дверям. Сидни заставила себя оторваться от стены и сглотнула подступивший к горлу комок. Сейчас он уйдет, покинет Вашингтон, и все… А она останется здесь. Одна. И неизвестно, что с ней будет дальше. Ее повесят, или она сгниет тут заживо. Или сюда явятся отец и Джером, и их убьют…
— Постойте! — крикнула она ему в спину.
Он остановился у открытой двери и обернулся.
— Так быстро передумали?
— Перестаньте улыбаться, негодяй! — возмущенно проговорила Сидни.
— Значит, не передумали?
— Когда все это… нужно сделать?
— Сейчас.
— Как сейчас?!
— Прямо сейчас.
Самая страшная битва этой войны произошла совсем не в том месте, где должна была произойти.
После блестящей победы под Ченселорвиллом над превосходящими силами противника генерал Ли двинул свою армию на север, намереваясь перенести театр боевых действий на территорию врага. И уж никак он не мог предполагать, что генеральное сражение случится в маленьком, спящем городке…
Название которому было Геттисберг.
Первый крупный бой состоялся тридцатого июня. На следующий день конфедераты перегруппировались и атаковали федералов, протащив их через весь Геттисберг и овладев городом. Северяне отступили и устроили себе позиции на холмах, заново выстроив линию обороны. Между тем Ли протянул свои войска дугой с севера на юг. Мелкие стычки прекратились. К тем и другим постоянно прибывали пополнения, и силы противоборствующих сторон с каждым часом все больше наращивались.
Ли не собирался долго ждать. Он намеревался обрушиться на янки как можно скорее, пока к ним еще не подоспели отставшие на марше части.
Второго июня, когда войска все еще прибывали с обеих сторон, южане решили начать.
Поначалу у Джулиана только руки были испачканы кровью раненых, но ближе к концу дня он побагровел весь, с ног до головы, словно его окатили из ведра… А раненых все продолжат и подвозить.
Где-то совсем близко разорвался пушечный снаряд.
— Господи… — прошептал один из санитаров, толкавшихся у входа в операционную.
Минут через десять в палатку ворвался оборванный к перепачканный кровью офицер. Дико вращая глазами по сторонам, он заорал:
— Капитан! На соседнем холме противник накрыл огнем целую роту. Боже, но там не все погибли. Я слышал, как кричали люди… Я сам слышал!..
— Сюда их, — скомандовал Джулиан.
— Нам некого туда послать… все роты до последнего человека в бою…
Джулиан задумался лишь на мгновение.
— Побудешь здесь за меня, — бросил он Дэну Лебланку и скинул с себя белый халат.
— Маккензи, что вы задумали? У нас и так уже скопилось раненых до черта!
— Я никому не позволю бросать живых людей на произвол судьбы!
Он вышел из палатки. Вслед за ним вышли два санитара.
Вокруг госпиталя прямо на земле валялись раненые. Одни ждали своей очереди на операцию, других вот-вот должны были забрать в тыл, кое-кто умирал, кое-кто уже умер. Но были и те, кто мог еще держаться на ногах. Джулиан остановился перед ними. Солдаты подобрались кто откуда… Из Виргинии и Джорджии, из Северной и Южной Каролины, из Техаса и Флориды… Все воевали вдали от дома и, собственно, уже забыли, что такое дом…
— На соседнем холме много раненых товарищей. Их нужно переправить сюда. Мне нужна помощь. Добровольцы?
Ответом ему была тишина.
Наконец с земли поднялся один из легкораненых.
— Вы уже вытащили мне пулю, док. Левая рука не действует, но правой я могу быка завалить. Я с вами!
— Отлично, кто еще?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36