Тэган был так сосредоточен на противнике, что со всем забыл о Рангриме, и Келсандас, судя по всему, тоже. А Рангрим все еще был в седле и, оставив наконец бесплодные попытки утихомирить своего взбесившегося товарища с помощью увещеваний и заклинаний, отбросил длинный меч, которым было удобно сражаться, сидя на спине гигантского чудовища, вытащил булаву и, с лицом, искаженным мукой, со всей силы обрушил оружие на голову дракону.
Келсандас дернул головой, пытаясь ухватить рыцаря зубами, но до седока было не добраться, и это дало Рангриму время отразить нападение щитом. Зубы дракона наткнулись на сталь, оставив на ней длинные борозды и повредив богатую гравировку. От сильного толчка рыцарь чуть не упал, пластины его доспехов затрещали, но щит и его хозяин находились под зашитой сильной магии, и потому Рангрим остался цел и невредим.
Рангрим нанес удар дракону в морду.
Тем временем Тэган закончил заклинание, имевшее то же действие, что и магическая формула, произнесенная им в ночь, когда погиб Горстаг. Келсандас видел его не там, где авариэль находился на самом деле, хотя обоняние и слух могли подсказать дракону истинное местонахождение Тэгана. И все-таки это было лучше, чем ничего. Длинный, беспрестанно бьющий о землю хвост и огромные лапы дракона представляли опасность, даже если их хозяин и не собирался нападать. Авариэль сделал выпад, нанося дракону удар шпагой в живот, и в то же время начал произносить следующее заклинание.
Тэган успел нанести два удара, прежде чем отскочить назад, чтобы не попасть в драконьи когти. Он закончил заклинание, ускорившее его движения и реакцию. Теперь казалось, что Келсандас двигается медленнее. Когда дракон оборачивался к Рангриму, авариэль начинал атаку и защищался, когда тот обращал свое внимание на него. Рыцарь поддерживал тактику Тэгана.
Авариэль направил шпагу Келсандасу между ребер. Когда он выдернул клинок, из раны на туловище дракона хлынула кровь.
Через мгновение Рангрим с криком «Ильматер!» обрушил булаву на шею дракону.
Слышно было, как хрустнули позвонки, и дракон взвыл от боли.
Казалось, Тэган с Рангримом близки к победе. Келсандас забился в конвульсиях, и Тэган решил, что безопаснее находиться сбоку от бьющегося в судорогах чудовища, подальше от его зубов и когтей. Дракон дернулся еще раз и упал наземь.
Если бы не заклинание, ускорившее его движения, Тэгана точно раздавило бы. Но поскольку магическая формула еще продолжала действовать, он успел проскочить под падающим драконом и увернуться от рухнувшей туши.
Авариэль обернулся и увидел, что Рангриму повезло меньше. Рыцарь все еще был в седле, его нога застряла в стремени, и когда Келсандас завалился на бок, его недавний друг оказался погребен под ним. Когда бронзовый дракон поднялся с земли, Рангрим, словно тряпичная кукла в бесформенных стальных доспехах, свисал у него со спины.
Келсандас обернулся к Тэгану, зарычал и набросился на эльфа, но уже не так проворно, как раньше. Тэган нырнул под голову дракона и всадил шпагу ему в горло. Клинок вошел глубоко в шею, и Тэган провернул шпагу, чтобы рана стала еще шире. Келсандас отдернул голову, что еще больше увеличило дыру. Когда дракон освободился от клинка, из его шеи забила кровь.
Келсандас приготовился к новой атаке, но вдруг остановился. Бока его ходили ходуном, из раны со свистом вырывался воздух. Тэган понял, что проткнул Келсандасу дыхательное горло. Дракон стал задыхаться.
Эльф увернулся от неловкого нападения дракона, пытавшегося зацепить его когтем, и вогнал клинок в живот змея. Из открытой пасти Келсандаса полетели шипящие искры, и дракон повалился на землю.
Тэган поспешно обошел дракона, чтобы узнать, что с Рангримом. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что рыцарь мертв. Хотя авариэль все же надеялся, что ошибался.
Но это было не самое худшее. Оглядев поле боя, Тэган обнаружил еще трех мертвых бронзовых драконов, погибших от рук своих командиров, которые так же, как и Рангрим, вынуждены были сражаться со змеями. Двое других, наверное, бросились преследовать убегавших солдат. И хотя опасность миновала, случившееся уже превратило день в катастрофу.
Королевская армия понесла тяжелые потери, части отступили в полном беспорядке, а вот оккультисты и их помощники все еще были целы и невредимы, потому что им хватило здравого смысла держаться подальше от обезумевших бронзовых драконов – они просто стояли в стороне, пускали в королевских солдат стрелы и насылали на них проклятия. Но вот дракон-мертвяк с седоком на спине рванулся вперед, ведя за собой целую свору оборотней, гикающих страшилищ, фанатиков Культа, черных и зеленых змеев, и теперь у королевских частей не оставалось ни единого шанса выдержать атаку.
Некоторые воины Рангрима, побросав щиты и оружие, бросились наутек. Другие, отступая, пытались сохранить строй. Рыцарь с привязанным к шлему малиновым шарфом – подарком дамы – приказал своим слугам держаться вместе, когда они галопом понеслись к лесу. Колдун произнес заклинание, скрыв стрелков из виду, направив на наступавшего противника заряды с огнем и льдом, а сам исчез, и через мгновение в то место, где он только что стоял, дракон-мертвяк выпустил кислотную струю.
Трудно было поверить, что бесстрашие и отвага людей теперь могли иметь какое-то значение.
У ног Тэгана в землю воткнулось копье. Это напомнило ему, что нужно спасаться. Поскольку из-за раненого крыла лететь авариэль не мог, он бросился бежать.
Магическая дымка, до сих пор скрывавшая его, начала рассеиваться, но еще какое-то время она продержалась, и благодаря этому ему удалось оторваться от преследователей. Но его догнала женщина-оборотень. Ощетинившаяся серо-черным мехом, пуская слюни и пузыри, она пыталась вцепиться в Тэгана. Он обернулся и на ходу, сделав выпад шпагой, отсек ей руку, а затем прикончил оборотня ударом в сердце.
Налегая на весла, Дорн с товарищами добрались, наконец, до военного корабля еще до того, как на берегу вспыхнул пожар. Жители Элмвуда подожгли один из домов, чтобы отвлечь внимание зентов. Это было ветхое полуразвалившееся строение. По словам Тоянны, там никто не жил с' тех пор, как два месяца назад обитавшая там старая дева умерла от старости и лихорадки. Можно было ожидать, что если огонь не перекинется дальше, то убытки будут незначительными.
Те из зентов, кто еще не спал, собрались на палубе и глазели на прорезавшее темноту ночи пламя. Казалось, пожар не очень их встревожил, – именно этого Дорн и ожидал.
И все же пока кое-кто из захватчиков вглядывался в темные, покрытые рябью воды залива, Дорн не мог отделаться от желания пригнуться и спрятаться, несмотря на то, что никто в его сторону не смотрел, а если бы и смотрел, то в сумерках разглядеть что-либо было невозможно. Желание спрятаться не покидало его даже несмотря на то, что не слышно было ни скрипа весел в уключинах лодки, ни всплесков воды, когда весла опускались в воду. Павел с помощью заклинания заглушил все звуки, которые могли выдать их приближение. Но у зентов тоже были заклинатели, и ни за что нельзя было поручиться.
Они направили судно к высокой корме военной галеры. Когда их лодка коснулась корпуса галеры, Уилл взял прочную пеньковую веревку, к концу которой было привязано тяжелое свинцовое грузило, и подбросил его вверх. Грузило перелетело через перила палубы – веревка сделала петлю – и упало прямо в руки хафлинга.
Уилл ловко, как паук по паутине, взобрался вверх по канату, оглядел планшир и, вскарабкавшись на корму корабля, исчез из виду. Вскоре он выглянул сверху и сделал знак рукой, чтобы остальные тоже поднимались.
Дорн полез следом. Взобравшись на борт, он вышел из круга тишины, созданного Павелом. Он слышал скрип мачт, как на любом крупном судне, даже если оно стоит на якоре, храпение зентов, спавших на палубе, завернувшись в одеяла, и чей-то разговор. Один из говорящих выражал надежду на то, что деревушка со всеми ее жителями сгорит дотла. Тогда Черное Сообщество перевезло бы туда своих людей и построило бы нечто вроде сторожевой заставы, которая ему так необходима.
Дорн бросил взгляд за борт. Аламарайна никак не могла взобраться по канату, и он стал тянуть веревку вместе с ней, пока жрица не оказалась на палубе. Оставалось только надеяться, что жрица Луны на борту окажется проворнее. Хотя он отнюдь не был в этом уверен. Не каждое духовное лицо обладало такой смелостью и военными навыками, как Павел. Но жрица, как и другие старейшины городка, настояла на своем участии в рейде. Эзрил и Тоянна отправились на другую галеру вместе с Павелом и Рэруном.
Как только Аламарайна оказалась на борту, они оба принялись за дело. Завернувшись в черные плащи, они надеялись незаметно прокрасться по кораблю, где их могли принять за зентов в черных мантиях. На Уилле были его собственные темные одежды, в руке, под складками плаща, он держал охотничий кинжал. Хафлинг осторожно пробирался среди спящих на палубе матросов.
Зенты все были людьми, среди них не было ни одного хафлинга. Если бы хоть кто-то обратил внимание на Уилла, тотчас же поднялся бы крик. Но бывший вор заявил, что никто его не заметит, и Дорн согласился. Его партнер обладал недюжинным, почти сверхъестественным талантом по части всевозможных хитростей и уловок.
Уилл высматривал магов и жрецов Бэйна. На всех трех галерах наверняка были заклинатели, и именно они представляли наибольшую опасность. Поэтому охотники надеялись обезвредить их, прежде чем зенты поймут, в чём дело.
Может, им бы это и удалось, если бы они не возились так долго. Из-за того, что они разделились на три группы, не имевшие возможности сообщаться друг с другом, было практически невозможно действовать одновременно. И, по мнению Дорна, Кара поспешила с нападением. Он еще не видел ее – наверное, она, в соответствии с планом, прилетела с северной стороны, тогда как все внимание зентов было приковано к горевшему на берегу городу, расположенному на юге, – но ее певучее заклинание прорезало ночной воздух. С военного корабля послышался грохот, шум и стоны – Кара наслала на корабль и находившихся на нем людей целый шквал льдинок. Люди вопили. Через мгновение дракониха выпустила на палубу струю пламени, и огненный искрящийся поток осветил ночное небо.
Те, кого она застала врасплох, скорее всего были уничтожены, но зенты на других галерах сразу сообразили, что они в опасности. Их лучники при удачном стечении обстоятельств могли бы свалить дракона, но это было маловероятно, потому что большинство стрел просто полетели бы в темноту ночи, даже не задев жертвы, тем более что против обычных стрел дракон надежно защищен чешуей. А вот колдуны и жрецы могли преуспеть там, где обычное оружие было бессильно.
Поэтому, как только один из грабителей разбудил остальных громким криком и полусонные люди, побросав свои одеяла, кинулись врассыпную, Дорн, прищурившись, пытался определить, кто из них заклинатель. Он заметил длинноногого мужчину с амулетом, не снимавшего стальную перчатку даже на ночь. Почти наверняка это был один из служителей Черной Руки. К сожалению, он был далеко впереди. Уилл мог бы подкрасться к нему, но, когда на палубе началась суматоха, хафлинг куда-то исчез.
Дорн решил, что попытается сам. Он опустил капюшон пониже, плотно закутался в плащ, чтобы не видна была железная сторона тела, и начал осторожно пробираться по палубе. Путаница и неразбериха, царившие на корабле, были ему на руку. Зенты, поглощенные происходящим на другом корабле и необходимостью как следует вооружиться, не обращали внимания на какую-то темную фигуру, ничем не выделявшуюся среди прочих.
Вдруг один из зентов наклонился, чтобы поднять упавшую перчатку, и, взглянув вверх, увидел лицо Дорна, наполовину скрытое капюшоном. У него вырвался возглас удивления. Дорн размахнулся и железной рукой размозжил ему голову.
Дорн уже был недалеко от священника, он сделал еще один прыжок. С топором в руке на него бросился один из воинов, но, вовремя заметив это, Дорн выставил вперед искусственную руку, и железные шипы раздробили грудь зента.
К нему подбежали еще двое грабителей с мечами. Дорн развернулся, встав так, чтобы они не могли напасть на него одновременно. Отражая атаку одного воина, он схватил второго воина за вытянутую руку и, что было силы дернув, отбросил зента в сторону.
Первый воин поднял меч и застыл на месте. Благодаря долгим годам, проведенным рядом с Павелом, Дорн научился распознавать этот вид магии. Способности Аламарайны пригодились в бою. Дорн не знал, где она сейчас, но ей удалось парализовать нападавшего зента. Дорн сбил его с ног и оказался лицом к лицу со жрецом Бэйна.
К сожалению, стычка с солдатами задержала Дорна. И священник, тощий человек с хитрым лисьим лицом, успел произнести заклинание. Он взмахнул в воздухе талисманом в виде сжатой в кулак руки, и у Дорна желудок сжался от боли и тошноты, а все мышцы свело судорогой. Жрец бросился на него, в руке он держал массивную булаву с искрящейся цепью.
Дорн попытался отразить удар, но судороги и боль сковали его движения. Булава обрушилась на ребра с той стороны, где была человеческая плоть. Кольчуга смягчила удар, но она не могла предотвратить действие молнии, пронзившей тело Дорна. Он содрогнулся от боли, и жрец раскрутил булаву для нового удара.
Превозмогая боль, Дорн схватил булаву за цепь до того, как она снова обрушилась на него. К сожалению, прикосновение к оружию вызвало еще один разряд молнии, пронзивший его железную руку и достигший уязвимой плоти. Но как бы ни было больно, Дорн не отпустил цепь и не позволил жрецу продолжать атаку. Он заставил сведенные судорогой мышцы подчиниться, не отпуская цепь, неимоверным усилием подтянул к себе священника и вонзил ему нож прямо в сердце.
Только тогда Дорн отбросил булаву. Судороги прекратились, но тошнота и слабость не проходили. Они не могли пройти сразу, а значит, надо было держаться, чтобы не выйти из боя.
К счастью, никто пока больше не собирался его атаковать. В темноте и хаосе зенты еще не разобрались, что на борту враги, и у Дорна было время, чтобы собраться и подготовиться к очередному поединку. Он бросил взгляд на соседние корабли, оценивая, как обстоят дела в целом.
Возвращаясь на корму, Уилл, сделав обманное движение вправо, сам отпрыгнул влево и, перекувырнувшись, вскочил на ноги. Этот маневр спас его от клыков и огня, изрыгаемого некой тварью, вызванной колдовством бородача и похожей на собаку с красными горящими глазами. Уилл воткнул кинжал в пах бородатого колдуна, и тот упал замертво.
Однако, несмотря на это, дьявольский пес продолжал нападать на хафлинга. Тогда Аламарайна призвала на помощь Селуну. Она размахивала булавой с четырьмя перекрещенными выступами, которая сверкала и переливалась серебряным светом, выдавая местонахождение ее хозяйки. Дьявольская тварь просто исчезла, испарилась, вернувшись в лоно Абисса, откуда маг ее вызвал.
Над ночной бухтой, расправив черные крылья, кружила Кара. Она начала снижаться над галерой. Никакие вспышки и магические молнии не мешали ей – значит, Рэруну, Павелу и остальным удалось убить бывших на борту заклинателей. Она обрушила на палубу огненный столб.
Уничтожив всех зентов, она направилась к последнему кораблю. Дорну, Уиллу и Аламарайне нужно было продержаться там, пока она не закончит. Хафлингу и жрице повезло, что они находились недалеко друг от друга. Они могли прикрывать друг друга. Дорн же был слишком далеко от них и не мог перебраться к своим товарищам. Он вынужден был сражаться в одиночку.
Он встал спиной к воде, чтобы зенты не могли подобраться к нему с тыла, и подставил под удары железную часть тела. Найдя место, чтобы как следует размахнуться своим огромным мечом, Дорн обрушил его на голову ближайшего из врагов.
Размозжив голову одному из зентов, он схватил за ногу другого. К счастью, удар шпаги, который он даже не успел заметить, пришелся на железную руку. Дорн схватил клинок железными пальцами, сжал и переломил пополам.
Вдруг зенты закричали. Дорн сразу понял, что их напугало. На галеру неслась Кара. А это было пострашнее любых других атак, потому что Кара уничтожала всех, кто попадал под струю пламени, которую она выпускала из пасти. Вернейший способ уничтожить зентов.
Дорну и его товарищам пришлось спасаться. Оглядевшись, Дорн понял, что ему остается только прыгнуть за борт. Он бросил меч, перелез через ограждение и вцепился в планшир, думая, что сможет удержаться. Но дерево уже прогнило и раскрошилось. Дорн бухнулся в воду.
Плыть он не мог. Железо тянуло ко дну. Он яростно барахтался в холодной воде, пытаясь зацепиться за борт судна. Воткнув железные когти в корпус корабля, он вынырнул на поверхность, хватая ртом воздух. Над палубой мелькнула вспышка желтого пламени, зенты дико закричали и, обожженные, попадали в воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34