Ей пришло в голову, что самым неприятным моментом состоявшейся встречи была нескрываемая неприязнь Сары. Вспоминая неожиданную враждебность кузины, Пола гадала, не означала ли она начало открытой войны.
Глава 26
Эмили не могла справиться с нахлынувшими эмоциями.
– Посмотри, какое платье. Само очарование, – прошептала она, доставая из вместительной коробки обернутый в бумагу вечерний туалет.
Александр, развалившись на кровати одной из комнат для гостей в квартире Эммы на Белгрейв-сквер, кивнул в знак согласия. Добродушная улыбка осветила его серьезное лицо, когда Эмили выпорхнула на середину комнаты, бережно держа платье перед собой.
Тысячи крошечных бисеринок, от бледно-голубого до изумрудно-зеленого, почти полностью усеивали длинное изящное платье из бирюзового шелка. Эмили пошевелилась – и по платью словно пробежали волны. Свет упал на бусинки под другим углом, и они тут же заиграли по-иному. От такого зрелища захватывало дух.
Склонив голову набок и не отводя от сестры внимательных глаз, Александр произнес:
– В нем сведены воедино все краски юга Франции, и, конечно, оно отлично гармонирует с твоими глазами. Как жаль, что ты не можешь оставить его себе навсегда. Оно совсем не выглядит вышедшим из моды.
– Да, я знаю, и мне оно очень нравится, но такое платье представляет собой слишком большую ценность. Кроме того, я не могу подвести Полу. Платье ей нужно для январского показа мод.
Глядя, как Эмили умело укладывает платье в коробку и накрывает его оберточным материалом, он заметил:
– Подумать только, бабушка хранила свое платье все эти годы. Ему ведь лет сорок пять, и оно насквозь пропахло нафталином. – Александр поморщился и добавил: – Но готов держать пари – бабушка, с ее огненно-рыжими волосами и зелеными глазами, выглядела в нем поразительно.
– Ну еще бы. И ты абсолютно прав насчет его возраста. Перед самым своим отъездом бабушка сказала, что мы найдем ее платье в одном из кедровых шкафов на верхнем этаже, среди прочей одежды. Бабушка припомнила, что впервые одела его на вечере, который она устроила в честь помолвки дяди Фрэнка и тети Натали. – Эмили захлопнула коробку, застегнула ее и добавила: – Знаешь, ведь к нему еще прилагается пара атласных, вышитых изумрудами туфель, и они тоже в прекрасном состоянии. По ним не скажешь, что их одевали больше чем один-два раза.
– Да, все здесь хранилось очень тщательно, – отметил Александр, знавший о ставшей легендарной бережливости своей бабки.
Описав ногами арку в воздухе, он соскочил с кровати, подошел к длинной металлической вешалке для одежды у окна и провел по ней рукой. Он пробежал глазами по этикеткам на костюмах, платьях и вечерних туалетах и прочитал вслух:
– «Шанель», «Вионне», «Баленсиага», «Молине»… и все как будто новое, Эмили, а ведь их сшили ну никак не позже двадцатых-тридцатых годов.
– Конечно. Именно потому они так нужны для показа. Еще несколько женщин – из списка самых элегантных дам – предоставили Поле аналогичные шедевры, и все они приняли приглашение на коктейль в ночь официального открытия выставки. – Тем временем Эмили подошла к туалетному столику, взяла в руки лист бумаги с отпечатанным на машинке текстом, сделала на полях какие-то заметки, положила его в папку и сказала: – А теперь пойдем вниз. Сегодня у меня совсем нет времени. Я пообещала помочь Поле за субботу и воскресенье разобраться с туалетами, поскольку у нее сейчас дел выше головы.
– А кстати, где она? – поинтересовался Александр, следуя за Эмили из комнаты для гостей на лестничную площадку второго этажа. – Только не говори мне, что она до сих пор в магазине.
– О нет, она здесь, – бросила Эмили через плечо, легко сбегая вниз по лестнице. – После того как мы распаковали все вещи и развесили их, чтобы посмотреть, не требуется ли каким-либо из них мелкий ремонт, она отправилась переодеться. Возможно, по пути она свернула в детскую.
Александр распахнул перед сестрой дверь в гостиную и последовал за ней.
– Ее близнецы тоже здесь? – удивился он.
– Да, и Нора. Днем в понедельник Пола привезла их всех в город. Посмотри, Сэнди, старина Паркер приготовил для нас бутылочку белого вина. Выпьем по бокалу? – Эмили устремилась к столику.
– А почему бы и нет? – Он уселся в кресло у камина, скрестив свои длинные ноги, и закурил сигарету, не отводя взгляда от разливавшей вино сестры. Хотя она была не ниже большинства женщин, он всегда считал ее маленькой, возможно, из-за хрупкости и изящества фигуры.
Александр кивнул в ответ на свои мысли. За последние несколько лет Эмили превратилась в очаровательную молодую женщину. Какими вредными были в детстве по отношению к Эмили и он, и его кузены, когда дразнили ее Пончиком за неуемный аппетит и шарообразную фигурку. Теперь Эмили в платье из розовой шерстяной ткани напоминала задорную фарфоровую куколку.
– Ничего себе куколка, – пробормотал он, припомнив ее невероятную физическую и умственную энергию и, как не раз бывало, поразившись, откуда в ней столько силы. От бабушки? Уж, конечно, не от родителей. Их мать представляла собой ленивую, пресыщенную, избалованную светскую даму без единой серьезной мысли в голове. А отец – опустившийся неудачник, так ничего и не добившийся в жизни – вечный аутсайдер. «Бедный папа, – подумал Александр, – бесспорно, он самый милый и добрый человек на свете». Александр твердо решил завтра же позвонить отцу и договориться пообедать или поужинать вместе. Последнее время они слишком редко виделись.
– О, Сэнди, пока мы находились наверху, я не заметила, как ты славно загорел, – заметила Эмили, подавая ему бокал и окидывая брата внимательным взглядом. Она плюхнулась в кресло напротив. – Ты замечательно выглядишь. Тебе следует побольше бывать на открытом воздухе.
– И бросить «Харт Энтерпрайзиз» на произвол судьбы? Ни за что на свете. – Он поднял бокал.
– За тебя! – произнесла Эмили и, отпив глоток, спросили: – А где старушка Мег?
– Сегодня утром отправилась в Шотландию посмотреть на охотничий домик, выставленный на продажу. Владелец хочет поручить дело фирме по торговле недвижимостью, в которой она работает, так что Мэгги ожидает интересная поездка. Если домик ей понравится, они возьмутся его продавать. Хотя одному Богу известно, кто его купит. Кому в наше время нужен охотничий домик, скажи на милость.
– Какому-нибудь богатому американцу, – предположила Эмили. – Вы уже назначили день свадьбы?
– Где-то в июне… наверное.
– Нечестно! – вскричала Эмили. Ее глаза метали молнии. – Ты же знаешь, что в июне женимся мы с Уинстоном. Будь так добр, последи, чтобы Мэгги посоветовалась со мной, прежде чем вы определитесь конкретно.
– Мы могли бы устроить сдвоенную свадьбу, – предложил он и расхохотался, глядя на выражение ее лица. – Почему ты так па меня смотришь?
– Если сам не понимаешь, то нечего и объяснять, – мрачно бросила она. – С другой стороны, возможно, надо открыть тебе глаза.
– Забудь, что я говорил. Да я, в общем-то, шутил.
– Нет, не шутил. Я и объясню, – заявила Эмили. – Есть три серьезные причины. Первая: каждая невеста в день своей свадьбы хочет быть в центре всеобщего внимания, что невозможно, когда рядом крутится другая новобрачная. Вторая: бабушка устроит скандал, сочтя такой поступок неуместным и безвкусным. Третья: мы не можем разочаровать бабушку, которая надеется закатить следующим летом два супершикарных, умопомрачительных свадебных пира со всеми подобающими прибамбасами.
– Ты убедила меня, Эмили, – сдвоенная свадьба отпадает, – ответил он насмешливо. Но сразу посерьезнел, затянулся сигаретой и тут же загасил ее о пепельницу. Во всех его жестах сквозило неожиданное волнение.
– Что-то случилось? – воскликнула наблюдательная Эмили.
– Возможно, Поле и удалось задушить в зародыше один скандал – в Ирландии, – но боюсь, на нас надвигается следующий. Дело в том…
– Скандал, – тихо повторила Пола, входя в комнату. Она закрыла за собой дверь и с озабоченным выражением на лице посмотрела на Александра и Эмили.
– Пола! – сказал Александр, вставая с кресла и от всего сердца обнимая ее. – Позволь мне налить тебе бокал вина, а затем, прежде чем отправиться в «Белый слон», мы немножко поболтаем.
Пола уселась на диван, неотрывно следя за перемещениями Александра. Со вздохом она спросила:
– Что еще за скандал, Сэнди?
Он принес ей бокал и вернулся в свое кресло.
– Опять мамочка. Мне очень печально вам это говорить. – Он обвел Эмили и Полу сочувствующим взглядом. – Она позвонила мне из Парижа сегодня утром в совершенно невменяемом состоянии. Очевидно, Джанни Равиоли…
– Не будь таким вредным, – прервала брата Эмили. – Сколько раз говорить тебе, что его зовут де Равелло, и он очень мил.
– …подал на развод, – продолжил еще более твердым тоном Александр, укоризненно посмотрев на Эмили. – И она утверждает, что находится на грани истерики.
– А чего она еще ожидала? – снова вмешалась Эмили. – Ведь она сама смылась с тем мерзким французишкой.
– Если ты все время будешь меня перебивать, мы останемся без обеда, – заметил Александр и погрозил сестре пальцем. – Так или иначе, нашу мать очень огорчает упрямство Джанни. Видите ли, хотя она и дала ему все основания, он отказывается назвать Марка Дебоне виновником.
– Но почему? – спросила Эмили. В ней проснулось любопытство.
– А кого он называет? – вступила в разговор Пола. – Очевидно, здесь-то и кроется причина огорчения твоей матери.
Александр бросил на нее проницательный взгляд.
– Умница. Ты угадала. – После короткой паузы он продолжил бесстрастным тоном: – Похоже, в качестве соответчиков он намерен назвать несколько… королевских министров. Милая мамочка, похоже, пользовалась большой популярностью среди членов кабинета.
– Ты шутишь! – воскликнула Пола, глядя на него со смешанным чувством удивления и тревоги.
– Если бы! – ответил Александр, все более мрачнея при мысли о последствиях сумасбродства его матери – о позоре для всей семьи и особенно для бабушки. Она такого не перенесет.
Эмили вспыхнула от негодования. Широко раскрыв глаза, она вскричала:
– Голову даю на отсечение, это все дружки дяди Робина! – Она театрально застонала и закатила глаза. – Я так и вижу заголовок на первой полосе «Дэйли мирpop»: «Итальянский граф обвиняет все британское правительство в нарушении супружеской верности». А как насчет вот такого, в «Ньюс оф зе уорлд»: «Светская дама пошла по министерским рукам». Газеты здорово поживятся на этом деле. – Она язвительно ухмыльнулась.
Губы Полы против ее воли сложились в улыбку, и она не смогла удержаться от смеха, несмотря на возмущение легкомыслием ее тетки и на серьезность ситуации.
– Прекрати, Эмили, ты невозможна – Пола попыталась подавить подступающий к горлу смех частично, как она знала, объяснявшийся сегодняшним ее нервным состоянием.
Александр, отнюдь не разделявший их веселья, грозно посмотрел на обеих женщин.
– Тут нет ничего смешного… – Он замолчал и покачал головой, вдруг не найдя нужных слов. С того самого момента, как утром ему позвонила мать, он места себе не находил. Как и Эмму, его всегда возмущало безответственное поведение матери, и, будучи человеком консервативных взглядов, он не мог мириться с ее аморальностью.
Повинуясь внезапному импульсу, Эмили добавила:
– А я очень хотела бы знать, кто крутил романы с мамочкой. – Ее глаза приняли задумчивое выражение, и она сморщила носик. – Нет, не могу представить нашу неотразимую Элизабет в постели с Толстяком Дабсом.
– Толстяком Дабсом? – недоуменно переспросила Пола.
– Эмили, замолчи! – взорвался Александр.
Не обратив на брата ни малейшего внимания, Эмили сказала:
– Робина хватит удар. Не следует забывать, что наш очаровательный дядюшка – член парламента от юго-восточного Лидса – и входит в кабинет министров Гарольда Вильсона. И если на следующих выборах лейбористы снова победят, он рассчитывает занять пост канцлера казначейства. Ох, Сэнди, ты прав, грядет огромный скандал. Что-то вроде дело Профьюмо, да? Эту историю нам заглушить не удастся.
– Мне дела нет до драгоценной политической карьеры дяди Робина, – язвительно произнес Александр. – Кроме того, он такой скользкий тип, что сумеет отвертеться, не сомневаюсь. К тому же, наверное, он сам во всем и виноват. Ты попала в точку, Эмили. Уверен, что мама познакомилась с известными джентльменами через пего. Она постоянно бегала на его замечательные вечеринки на Итон-сквер. – Он бросил на Полу обеспокоенный взгляд. – Когда в суд поступит заявление на развод, газетчики налетят на них, как мухи на варенье, и Эмили не слишком далека от истины, говоря о заголовках в прессе.
Пола помолчала в задумчивости и наконец сказала:
– Сколько? За сколько он пойдет на попятную?
– Не знаю, – ответил Александр.
– Не думаю, что ему вообще нужны деньги, – воскликнула Эмили.
Пола пригвоздила кузину к месту холодным, всезнающим взглядом:
– Меня удивляет твоя наивность, Эмили. Нас воспитала женщина, которая всегда говорила, что каждый человек имеет свою цену, и вопрос только в том, сколько он стоит. Конечно, он хочет денег. И, получив их, он поступит благородно и назовет Марка Дебоне.
– Я знаю его лучше, чем вы оба, и я не думаю, что он согласится, – возмущенно отозвалась Эмили.
– А еще бабушка любит говорить, что цена не обязательно выражается в деньгах, – быстро напомнил Александр. – И если подумать, я склонен согласиться с Эмили. Я не убежден, что ему нужны деньги. Но кое-чего ему хочется. Отмщения. Уверен, он все еще любит нашу мать – хотя один Бог знает, почему, учитывая ее отношение к нему. И он сильно обижен. Посему он хочет ответить ударом на удар, сделать ей больно в ответ, и он представляет только один способ – опозорить ее.
– Возможно, – согласилась Пола, почувствовав логику в теории Александра. – Очевидно, у него есть все необходимые доказательства? – в последних словах прозвучал вопрос.
– О да, – уверил ее Александр. – Мама совершенно ясно дала понять, что он располагает всеми необходимыми фактами. Он не занимается пустыми угрозами.
– Она точно не сказала тебе, кто из министров замешан? – поинтересовалась Эмили.
Александр с сожалением посмотрел на нее:
– Послушай, я согласен, что она неумная и запутавшаяся женщина, но в глубине души она порядочный человек. Конечно, она не называла имен.
– Твоя мать сказала, что она ждет от тебя, Сэнди? – спросила Пола.
– Да. Она хочет, чтобы я встретился с Джанни и убедил его назвать Марка Дебоне в качестве соответчика. Похоже, она верит, будто я могу повлиять на него, но здесь она глубоко заблуждается. Я не настолько хорошо его знаю, и вообще он больше любит Эмили.
– О нет! – вскричала Эмили. – Только не я! Александр и Пола обменялись заговорщическими взглядами, и Пола сказала:
– Дорогая, возможно, никто лучше тебя не сможет поговорить с ним.
Эмили застонала и забилась подальше в кресло.
Мысль о разговоре с Джанни относительно неверности матери пугала ее. С другой стороны, он ей нравился, а Александр может себя вести с ним бестактно. Она выпрямилась в кресле и твердо произнесла:
– Я совершенно определенно отказываюсь предлагать Джанни деньги, и тут вы меня не собьете!
– Что же ты собираешься ему предложить? – спросил Александр, с огромным облегчением поняв, что она определенно согласна взять на себя эту неприятную миссию.
– Ну, я… – Эмили глубоко задумалась и вдруг просияла. – Ну, я взову к его совести, объясню, что он нанесет Аманде и Франческе больше вреда, чем маме, – а он очень любит девочек. Он не захочет, чтобы они пострадали.
– Очень хорошо, попробуй так, – протянула Пола с сомнением в голосе. – Однако тебе следует иметь что-то про запас, на случай, если призыв к его совести не сработает.
– Ты порой бываешь цинична, – осуждающе надула губы Эмили. – Я не собираюсь оскорблять деньгами этого бедного, обиженного человека.
Не обращая внимания на раздраженный тон кузины, Пола пожала плечами:
– Ему можно предложить работу – если он станет стоять на своем намерении назвать половину нашего чертового правительства.
– Работу? Где? В качестве кого?
– В корпорации «Харт», Эмили. Я давно ищу, кто возглавит «Ветер удачи», новый антикварный магазин аксессуаров, который я скоро собираюсь открыть. Поскольку Джанни – специалист в данной области, возможно, он предпочтет работать на нашу семью, чем в той компании, занимающейся импортом антиквариата, с которой он связан сейчас. Тогда мы одним выстрелом убьем двух зайцев – добьемся того, что он окажется на нашей стороне – пусть не на стороне вашей матери – и не станет особенно путаться у нас под ногами, ведь ему придется много разъезжать. К тому же, я, возможно, заполучу хорошего работника в «Ветер удачи». И он, уж конечно, заработает больше у «Харт».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Глава 26
Эмили не могла справиться с нахлынувшими эмоциями.
– Посмотри, какое платье. Само очарование, – прошептала она, доставая из вместительной коробки обернутый в бумагу вечерний туалет.
Александр, развалившись на кровати одной из комнат для гостей в квартире Эммы на Белгрейв-сквер, кивнул в знак согласия. Добродушная улыбка осветила его серьезное лицо, когда Эмили выпорхнула на середину комнаты, бережно держа платье перед собой.
Тысячи крошечных бисеринок, от бледно-голубого до изумрудно-зеленого, почти полностью усеивали длинное изящное платье из бирюзового шелка. Эмили пошевелилась – и по платью словно пробежали волны. Свет упал на бусинки под другим углом, и они тут же заиграли по-иному. От такого зрелища захватывало дух.
Склонив голову набок и не отводя от сестры внимательных глаз, Александр произнес:
– В нем сведены воедино все краски юга Франции, и, конечно, оно отлично гармонирует с твоими глазами. Как жаль, что ты не можешь оставить его себе навсегда. Оно совсем не выглядит вышедшим из моды.
– Да, я знаю, и мне оно очень нравится, но такое платье представляет собой слишком большую ценность. Кроме того, я не могу подвести Полу. Платье ей нужно для январского показа мод.
Глядя, как Эмили умело укладывает платье в коробку и накрывает его оберточным материалом, он заметил:
– Подумать только, бабушка хранила свое платье все эти годы. Ему ведь лет сорок пять, и оно насквозь пропахло нафталином. – Александр поморщился и добавил: – Но готов держать пари – бабушка, с ее огненно-рыжими волосами и зелеными глазами, выглядела в нем поразительно.
– Ну еще бы. И ты абсолютно прав насчет его возраста. Перед самым своим отъездом бабушка сказала, что мы найдем ее платье в одном из кедровых шкафов на верхнем этаже, среди прочей одежды. Бабушка припомнила, что впервые одела его на вечере, который она устроила в честь помолвки дяди Фрэнка и тети Натали. – Эмили захлопнула коробку, застегнула ее и добавила: – Знаешь, ведь к нему еще прилагается пара атласных, вышитых изумрудами туфель, и они тоже в прекрасном состоянии. По ним не скажешь, что их одевали больше чем один-два раза.
– Да, все здесь хранилось очень тщательно, – отметил Александр, знавший о ставшей легендарной бережливости своей бабки.
Описав ногами арку в воздухе, он соскочил с кровати, подошел к длинной металлической вешалке для одежды у окна и провел по ней рукой. Он пробежал глазами по этикеткам на костюмах, платьях и вечерних туалетах и прочитал вслух:
– «Шанель», «Вионне», «Баленсиага», «Молине»… и все как будто новое, Эмили, а ведь их сшили ну никак не позже двадцатых-тридцатых годов.
– Конечно. Именно потому они так нужны для показа. Еще несколько женщин – из списка самых элегантных дам – предоставили Поле аналогичные шедевры, и все они приняли приглашение на коктейль в ночь официального открытия выставки. – Тем временем Эмили подошла к туалетному столику, взяла в руки лист бумаги с отпечатанным на машинке текстом, сделала на полях какие-то заметки, положила его в папку и сказала: – А теперь пойдем вниз. Сегодня у меня совсем нет времени. Я пообещала помочь Поле за субботу и воскресенье разобраться с туалетами, поскольку у нее сейчас дел выше головы.
– А кстати, где она? – поинтересовался Александр, следуя за Эмили из комнаты для гостей на лестничную площадку второго этажа. – Только не говори мне, что она до сих пор в магазине.
– О нет, она здесь, – бросила Эмили через плечо, легко сбегая вниз по лестнице. – После того как мы распаковали все вещи и развесили их, чтобы посмотреть, не требуется ли каким-либо из них мелкий ремонт, она отправилась переодеться. Возможно, по пути она свернула в детскую.
Александр распахнул перед сестрой дверь в гостиную и последовал за ней.
– Ее близнецы тоже здесь? – удивился он.
– Да, и Нора. Днем в понедельник Пола привезла их всех в город. Посмотри, Сэнди, старина Паркер приготовил для нас бутылочку белого вина. Выпьем по бокалу? – Эмили устремилась к столику.
– А почему бы и нет? – Он уселся в кресло у камина, скрестив свои длинные ноги, и закурил сигарету, не отводя взгляда от разливавшей вино сестры. Хотя она была не ниже большинства женщин, он всегда считал ее маленькой, возможно, из-за хрупкости и изящества фигуры.
Александр кивнул в ответ на свои мысли. За последние несколько лет Эмили превратилась в очаровательную молодую женщину. Какими вредными были в детстве по отношению к Эмили и он, и его кузены, когда дразнили ее Пончиком за неуемный аппетит и шарообразную фигурку. Теперь Эмили в платье из розовой шерстяной ткани напоминала задорную фарфоровую куколку.
– Ничего себе куколка, – пробормотал он, припомнив ее невероятную физическую и умственную энергию и, как не раз бывало, поразившись, откуда в ней столько силы. От бабушки? Уж, конечно, не от родителей. Их мать представляла собой ленивую, пресыщенную, избалованную светскую даму без единой серьезной мысли в голове. А отец – опустившийся неудачник, так ничего и не добившийся в жизни – вечный аутсайдер. «Бедный папа, – подумал Александр, – бесспорно, он самый милый и добрый человек на свете». Александр твердо решил завтра же позвонить отцу и договориться пообедать или поужинать вместе. Последнее время они слишком редко виделись.
– О, Сэнди, пока мы находились наверху, я не заметила, как ты славно загорел, – заметила Эмили, подавая ему бокал и окидывая брата внимательным взглядом. Она плюхнулась в кресло напротив. – Ты замечательно выглядишь. Тебе следует побольше бывать на открытом воздухе.
– И бросить «Харт Энтерпрайзиз» на произвол судьбы? Ни за что на свете. – Он поднял бокал.
– За тебя! – произнесла Эмили и, отпив глоток, спросили: – А где старушка Мег?
– Сегодня утром отправилась в Шотландию посмотреть на охотничий домик, выставленный на продажу. Владелец хочет поручить дело фирме по торговле недвижимостью, в которой она работает, так что Мэгги ожидает интересная поездка. Если домик ей понравится, они возьмутся его продавать. Хотя одному Богу известно, кто его купит. Кому в наше время нужен охотничий домик, скажи на милость.
– Какому-нибудь богатому американцу, – предположила Эмили. – Вы уже назначили день свадьбы?
– Где-то в июне… наверное.
– Нечестно! – вскричала Эмили. Ее глаза метали молнии. – Ты же знаешь, что в июне женимся мы с Уинстоном. Будь так добр, последи, чтобы Мэгги посоветовалась со мной, прежде чем вы определитесь конкретно.
– Мы могли бы устроить сдвоенную свадьбу, – предложил он и расхохотался, глядя на выражение ее лица. – Почему ты так па меня смотришь?
– Если сам не понимаешь, то нечего и объяснять, – мрачно бросила она. – С другой стороны, возможно, надо открыть тебе глаза.
– Забудь, что я говорил. Да я, в общем-то, шутил.
– Нет, не шутил. Я и объясню, – заявила Эмили. – Есть три серьезные причины. Первая: каждая невеста в день своей свадьбы хочет быть в центре всеобщего внимания, что невозможно, когда рядом крутится другая новобрачная. Вторая: бабушка устроит скандал, сочтя такой поступок неуместным и безвкусным. Третья: мы не можем разочаровать бабушку, которая надеется закатить следующим летом два супершикарных, умопомрачительных свадебных пира со всеми подобающими прибамбасами.
– Ты убедила меня, Эмили, – сдвоенная свадьба отпадает, – ответил он насмешливо. Но сразу посерьезнел, затянулся сигаретой и тут же загасил ее о пепельницу. Во всех его жестах сквозило неожиданное волнение.
– Что-то случилось? – воскликнула наблюдательная Эмили.
– Возможно, Поле и удалось задушить в зародыше один скандал – в Ирландии, – но боюсь, на нас надвигается следующий. Дело в том…
– Скандал, – тихо повторила Пола, входя в комнату. Она закрыла за собой дверь и с озабоченным выражением на лице посмотрела на Александра и Эмили.
– Пола! – сказал Александр, вставая с кресла и от всего сердца обнимая ее. – Позволь мне налить тебе бокал вина, а затем, прежде чем отправиться в «Белый слон», мы немножко поболтаем.
Пола уселась на диван, неотрывно следя за перемещениями Александра. Со вздохом она спросила:
– Что еще за скандал, Сэнди?
Он принес ей бокал и вернулся в свое кресло.
– Опять мамочка. Мне очень печально вам это говорить. – Он обвел Эмили и Полу сочувствующим взглядом. – Она позвонила мне из Парижа сегодня утром в совершенно невменяемом состоянии. Очевидно, Джанни Равиоли…
– Не будь таким вредным, – прервала брата Эмили. – Сколько раз говорить тебе, что его зовут де Равелло, и он очень мил.
– …подал на развод, – продолжил еще более твердым тоном Александр, укоризненно посмотрев на Эмили. – И она утверждает, что находится на грани истерики.
– А чего она еще ожидала? – снова вмешалась Эмили. – Ведь она сама смылась с тем мерзким французишкой.
– Если ты все время будешь меня перебивать, мы останемся без обеда, – заметил Александр и погрозил сестре пальцем. – Так или иначе, нашу мать очень огорчает упрямство Джанни. Видите ли, хотя она и дала ему все основания, он отказывается назвать Марка Дебоне виновником.
– Но почему? – спросила Эмили. В ней проснулось любопытство.
– А кого он называет? – вступила в разговор Пола. – Очевидно, здесь-то и кроется причина огорчения твоей матери.
Александр бросил на нее проницательный взгляд.
– Умница. Ты угадала. – После короткой паузы он продолжил бесстрастным тоном: – Похоже, в качестве соответчиков он намерен назвать несколько… королевских министров. Милая мамочка, похоже, пользовалась большой популярностью среди членов кабинета.
– Ты шутишь! – воскликнула Пола, глядя на него со смешанным чувством удивления и тревоги.
– Если бы! – ответил Александр, все более мрачнея при мысли о последствиях сумасбродства его матери – о позоре для всей семьи и особенно для бабушки. Она такого не перенесет.
Эмили вспыхнула от негодования. Широко раскрыв глаза, она вскричала:
– Голову даю на отсечение, это все дружки дяди Робина! – Она театрально застонала и закатила глаза. – Я так и вижу заголовок на первой полосе «Дэйли мирpop»: «Итальянский граф обвиняет все британское правительство в нарушении супружеской верности». А как насчет вот такого, в «Ньюс оф зе уорлд»: «Светская дама пошла по министерским рукам». Газеты здорово поживятся на этом деле. – Она язвительно ухмыльнулась.
Губы Полы против ее воли сложились в улыбку, и она не смогла удержаться от смеха, несмотря на возмущение легкомыслием ее тетки и на серьезность ситуации.
– Прекрати, Эмили, ты невозможна – Пола попыталась подавить подступающий к горлу смех частично, как она знала, объяснявшийся сегодняшним ее нервным состоянием.
Александр, отнюдь не разделявший их веселья, грозно посмотрел на обеих женщин.
– Тут нет ничего смешного… – Он замолчал и покачал головой, вдруг не найдя нужных слов. С того самого момента, как утром ему позвонила мать, он места себе не находил. Как и Эмму, его всегда возмущало безответственное поведение матери, и, будучи человеком консервативных взглядов, он не мог мириться с ее аморальностью.
Повинуясь внезапному импульсу, Эмили добавила:
– А я очень хотела бы знать, кто крутил романы с мамочкой. – Ее глаза приняли задумчивое выражение, и она сморщила носик. – Нет, не могу представить нашу неотразимую Элизабет в постели с Толстяком Дабсом.
– Толстяком Дабсом? – недоуменно переспросила Пола.
– Эмили, замолчи! – взорвался Александр.
Не обратив на брата ни малейшего внимания, Эмили сказала:
– Робина хватит удар. Не следует забывать, что наш очаровательный дядюшка – член парламента от юго-восточного Лидса – и входит в кабинет министров Гарольда Вильсона. И если на следующих выборах лейбористы снова победят, он рассчитывает занять пост канцлера казначейства. Ох, Сэнди, ты прав, грядет огромный скандал. Что-то вроде дело Профьюмо, да? Эту историю нам заглушить не удастся.
– Мне дела нет до драгоценной политической карьеры дяди Робина, – язвительно произнес Александр. – Кроме того, он такой скользкий тип, что сумеет отвертеться, не сомневаюсь. К тому же, наверное, он сам во всем и виноват. Ты попала в точку, Эмили. Уверен, что мама познакомилась с известными джентльменами через пего. Она постоянно бегала на его замечательные вечеринки на Итон-сквер. – Он бросил на Полу обеспокоенный взгляд. – Когда в суд поступит заявление на развод, газетчики налетят на них, как мухи на варенье, и Эмили не слишком далека от истины, говоря о заголовках в прессе.
Пола помолчала в задумчивости и наконец сказала:
– Сколько? За сколько он пойдет на попятную?
– Не знаю, – ответил Александр.
– Не думаю, что ему вообще нужны деньги, – воскликнула Эмили.
Пола пригвоздила кузину к месту холодным, всезнающим взглядом:
– Меня удивляет твоя наивность, Эмили. Нас воспитала женщина, которая всегда говорила, что каждый человек имеет свою цену, и вопрос только в том, сколько он стоит. Конечно, он хочет денег. И, получив их, он поступит благородно и назовет Марка Дебоне.
– Я знаю его лучше, чем вы оба, и я не думаю, что он согласится, – возмущенно отозвалась Эмили.
– А еще бабушка любит говорить, что цена не обязательно выражается в деньгах, – быстро напомнил Александр. – И если подумать, я склонен согласиться с Эмили. Я не убежден, что ему нужны деньги. Но кое-чего ему хочется. Отмщения. Уверен, он все еще любит нашу мать – хотя один Бог знает, почему, учитывая ее отношение к нему. И он сильно обижен. Посему он хочет ответить ударом на удар, сделать ей больно в ответ, и он представляет только один способ – опозорить ее.
– Возможно, – согласилась Пола, почувствовав логику в теории Александра. – Очевидно, у него есть все необходимые доказательства? – в последних словах прозвучал вопрос.
– О да, – уверил ее Александр. – Мама совершенно ясно дала понять, что он располагает всеми необходимыми фактами. Он не занимается пустыми угрозами.
– Она точно не сказала тебе, кто из министров замешан? – поинтересовалась Эмили.
Александр с сожалением посмотрел на нее:
– Послушай, я согласен, что она неумная и запутавшаяся женщина, но в глубине души она порядочный человек. Конечно, она не называла имен.
– Твоя мать сказала, что она ждет от тебя, Сэнди? – спросила Пола.
– Да. Она хочет, чтобы я встретился с Джанни и убедил его назвать Марка Дебоне в качестве соответчика. Похоже, она верит, будто я могу повлиять на него, но здесь она глубоко заблуждается. Я не настолько хорошо его знаю, и вообще он больше любит Эмили.
– О нет! – вскричала Эмили. – Только не я! Александр и Пола обменялись заговорщическими взглядами, и Пола сказала:
– Дорогая, возможно, никто лучше тебя не сможет поговорить с ним.
Эмили застонала и забилась подальше в кресло.
Мысль о разговоре с Джанни относительно неверности матери пугала ее. С другой стороны, он ей нравился, а Александр может себя вести с ним бестактно. Она выпрямилась в кресле и твердо произнесла:
– Я совершенно определенно отказываюсь предлагать Джанни деньги, и тут вы меня не собьете!
– Что же ты собираешься ему предложить? – спросил Александр, с огромным облегчением поняв, что она определенно согласна взять на себя эту неприятную миссию.
– Ну, я… – Эмили глубоко задумалась и вдруг просияла. – Ну, я взову к его совести, объясню, что он нанесет Аманде и Франческе больше вреда, чем маме, – а он очень любит девочек. Он не захочет, чтобы они пострадали.
– Очень хорошо, попробуй так, – протянула Пола с сомнением в голосе. – Однако тебе следует иметь что-то про запас, на случай, если призыв к его совести не сработает.
– Ты порой бываешь цинична, – осуждающе надула губы Эмили. – Я не собираюсь оскорблять деньгами этого бедного, обиженного человека.
Не обращая внимания на раздраженный тон кузины, Пола пожала плечами:
– Ему можно предложить работу – если он станет стоять на своем намерении назвать половину нашего чертового правительства.
– Работу? Где? В качестве кого?
– В корпорации «Харт», Эмили. Я давно ищу, кто возглавит «Ветер удачи», новый антикварный магазин аксессуаров, который я скоро собираюсь открыть. Поскольку Джанни – специалист в данной области, возможно, он предпочтет работать на нашу семью, чем в той компании, занимающейся импортом антиквариата, с которой он связан сейчас. Тогда мы одним выстрелом убьем двух зайцев – добьемся того, что он окажется на нашей стороне – пусть не на стороне вашей матери – и не станет особенно путаться у нас под ногами, ведь ему придется много разъезжать. К тому же, я, возможно, заполучу хорошего работника в «Ветер удачи». И он, уж конечно, заработает больше у «Харт».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51