Здесь тоже повсюду стояли цветы, но чего-то все-таки не хватало. Пола осмотрелась и поняла, в чем дело: и спальня, и гостиная выглядели какими-то необжитыми.
Она обернулась.
– У тебя – другой номер?
– Да, соседний. Я счел, что так благоразумнее. – Шейн сухо улыбнулся. – Не то, что нам удастся кого-нибудь ввести в заблуждение – гостиничный люд славится тем, что от него ничего не скроешь.
Он вынул ключ из кармана, открыл дверь и поманил ее за собой.
Его номер был точной копией предыдущего, но здесь повсюду валялись его вещи: чемоданчик на столе, желтый свитер на спинке стула; стол завален документами и деловыми бумагами; на подносе, стоявшем на белой плетеной тумбочке, бутылка виски в ведерке со льдом и бокалы.
– Но в таком случае, зачем вообще нужен второй номер? – спросила она – Наши родные ничего не заподозрят – нас все считают братом и сестрой.
– Тогда то, что происходит между нами, называется инцестом, и лично я обеими руками за такой инцест.
Пола рассмеялась.
Он вмиг стал серьезным и добавил:
– Кто знает… По-моему, так мудрее… Только для вида – регистрация в отеле, и так далее. Давай не создавать себе дополнительных сложностей. Я отдал распоряжение телефонисткам отвечать на все наши звонки. Так нас не застигнут врасплох. – Он обнял ее, и они вернулись в ее номер. – Не волнуйся, я твердо намерен проводить здесь все свое время. А теперь хочешь освежиться? Чай, кофе? Или ты предпочтешь спуститься в свой салон?
– О, Шейн, конечно. – Она посмотрела на него взглядом деловой женщины. – В конце концов, зачем я сюда приехала?
– Негодяйка.
Модный салон «Харт» располагался в дальнем уголке главного сада. Он представлял собой основное здание в полукруге из пяти магазинов, выходивших дверями на травяную лужайку. В центре журчал фонтан. По краям тщательно постриженного газона яркими пятнами выделялись цветочные клумбы.
Пола почувствовала, как в ней нарастает возбуждение. Вот она – знакомая четкая надпись над ярко-красной дверью: «Э. Харт». Большие витрины по обе стороны от входа Пола нашла очень профессионально оформленными – яркими и эффектными.
Она схватила Шейна за руку.
– Я знаю, что это только салон, его нельзя сравнивать с нашими крупными универмагами. Но я испытываю такую гордость. Вот куда мы добрались – на Карибы! У нашей компании появилась еще одна ветвь. Как я хотела бы, чтобы бабушка могла его видеть. Она радовалась бы так же, как и я.
– Да, это так. И я понимаю твои чувства. Здесь и гордость собственника, и благодарность, и чувство безмерного удовлетворения. И не забывай – он твой, Пола, и твоими будут все остальные салоны, которые откроются при наших отелях.
– Это, между прочим, идея Мерри, а не моя.
– Но ты проделала всю работу.
– Сара так не считает.
– Еще на прошлой неделе я просил тебя забыть о Саре Лаудер. Она ревнует к тебе.
– Потому что я глава фирмы?
– Да. Она тупица. Ей никогда не потянуть бизнес Эммы, и тетя Эмма всегда это сознавала. Поэтому она выбрала тебя. Ну ладно, пошли.
Он распахнул дверь. Зазвенели колокольчики.
Вдвоем они перешагнули порог. У Полы перехватило дыхание. В центре салона блестели многочисленные хромированные детали, а пол был выложен белой керамической плиткой. В глазах рябило от мелких деталей, но на этом фоне великолепно смотрелись яркие туалеты и аксессуары. Маленькая винтовая лестница вела на второй этаж. Многочисленные вентиляторы создавали прохладу.
– О, Шейн, ты превзошел самого себя, – воскликнула Пола.
Он удовлетворенно ухмыльнулся и представил ее менеджеру Марианне и трем ее ассистенткам. Пола пустилась в оживленную беседу с ними. Все четыре молодые женщины оказались милыми, раскованными, хорошо разбирались в модах и, пока они показывали ей товар и рассказывали о ходе дел, Пола почувствовала, что они нравятся ей все больше и больше.
Час пролетел незаметно. Наконец она обратилась к Шейну.
– Пожалуй, мне следует кое-что здесь купить. Я так и не нашла времени приобрести все необходимое в нью-йоркском магазине. Но тебе вовсе не обязательно ждать меня. Мы можем встретиться в отеле.
– Да я вовсе не спешу, – беззаботно бросил он. – Я не видел тебя с вечера понедельника. Тебе от меня так просто не избавиться. Кроме того, возможно, я захочу высказать свое мнение о тех вещах, которые ты захочешь приобрести.
Перебрав несколько купальников и других предметов пляжной одежды и заслужив кивок одобрения от Шейна, Пола перешла к платьям для коктейлей. Она перебросила через руку несколько простых летних вечерних туалетов, а затем и Шейн кое-что выбрал. На всех платьях и вечерних туалетах красовалась этикетка дома моды «Леди Гамильтон», и направляясь в примерочную, Пола невольно подумала о Саре. Шейн совершенно прав насчет ее кузины. Пола тут же прогнала мысли о Саре, не желая испортить себе настроение неприятными воспоминаниями об их последней встрече. Она надела одно из платьев и вернулась в торговый зал.
Обернувшись, Пола увидела свое отражение в большом, во всю длинную стену, зеркале. К ее удивлению, увиденное ей понравилось. И уж бесспорно понравилось Шейну. Он вовсю закивал головой и заявил, что она выглядит великолепно.
Пола остановилась перед зеркалом и принялась рассматривать платье Оно было короткое, сшитое из темно-синего шифона, простого покроя, только с одним плечом и отделанное рюшем на груди. Хотя платью не хватало той изысканности, которую любила Пола, оно явно выигрывало своей женственностью и удивительной сексуальностью. В таком обтягивающем платье Пола выглядела непривычно, но цвет был великолепен.
Шейн пришел в восторг от выбранного им для нее белого шелкового брючного костюма, но сам забраковал короткое красное платье, которое несколькими минутами раньше снял с вешалки. В конце концов Пола купила две отобранные им вещи – белый костюм и синее платье – и длинный желтый сарафан из шелкового джерси, отделанный фиолетовыми ленточками. Шейн терпеливо ждал, пока Пола примеряла сандалии, а когда она приобрела несколько пар, то добавила к своим покупкам еще и пару соломенных шляпок. Наконец Пола поздравила Марианну с тем, как та поставила работу в салоне, и пообещала зайти завтра.
Вдвоем с Шейном они прошли вдоль выстроившихся полукругом магазинчиков, разглядывая витрины.
– Великолепно, – подвела итог Пола – Мерри показывала мне эскизы, но они давали не полное представление. Спасибо, что наш салон выглядит так прекрасно.
– Я славлюсь тем, что делаю все для людей, которых люблю и боготворю.
Не спеша, они двинулись назад к отелю. Шейн не мог сдержать улыбки, заметив, как Пола озиралась на новые для нее тропические растения.
– Что ж, – заявил он. – Теперь я знаю, где тебя искать, если в один из ближайших дней ты потеряешься. Ты взяла с собой мотыгу?
– Нет. И, как ни странно, меня вовсе не тянет копаться в земле. – К удивлению самой Полы, так оно и было на самом деле. – Я хочу одного – находиться рядом с тобой, – добавила она.
Шейн обнял ее за плечи и поцеловал в макушку.
– Поедем в номер, ладно?
* * *
Она лежала в кольце его объятий.
Тени блуждали по полутемной спальне. Тонкий муслиновый полог над кроватью мягко колебался от слабого ветерка, а за открытыми дверями, выходящими на террасу, небо переливалось всеми оттенками темно-синего цвета. Тишину нарушал только шорох пальмовых листьев, да отдаленный гул океана.
Тишина действовала успокаивающе после страстной и пылкой любви, и Пола наслаждалась ею и охватившим ее ощущением умиротворенности. Она сама себе удивлялась. Всякий раз после объятий она чувствовала себя абсолютно изможденной, но всякий раз, когда Шейн снова возбуждался, возбуждалась и она, и ее страсть не уступала его желанию. И каждый раз, когда он брал ее, они вместе поднимались к все более высоким вершинам наслаждения.
Пола тихонько вздохнула, довольная. Она сама себя не узнавала. Всего несколько дней, как она любит Шейна… А он – ее… И где та прежняя молодая женщина? Шейн помог ей сбросить старую оболочку. Он создал ее заново. И тем самым сделал ее своей.
Во вторник она лихорадочно работала, чтобы успеть в тот же день улететь на Барбадос. Металась между своей квартирой, магазином и конторой, и освободилась только в три часа ночи. Почти все время она думала о Шейне, и ни что не могло отвлечь ее от мыслей о нем. Описав круг, их взаимоотношения снова стали такими, как в детстве. Но кое-что добавилось – плотская страсть и глубокая, нежная любовь мужчины к женщине и женщины к мужчине.
И не нужно бороться с раздражающими привычками, закрывать глаза на неловкие шаги. Шейн никогда не замыкался в себе. Он тут же облекал в слова все, что происходило в его быстром, ясном уме. И он делился с ней всем, не утаивал ничего. Она отвечала ему тем же. Его секреты стали ее секретами. Он узнал все ее тайны до малейшей подробности. Пола черпала великое утешение в его реакции, в его мыслях, в его понимании. Благодаря ему она вновь обрела себя и почувствовала себя женщиной. Настоящей женщиной.
Пола бросила взгляд на него. Черты его лица разгладились. Он спал. Ее сердце преисполнилось любовью. Как много всего смешалось в нем: импульсивность, экстравагантность, некоторое тщеславие – и в то же время ум, нежность, умение любить, глубокомыслие и страстность во всем. Благодаря кельтскому происхождению, в нем было нечто мистическое, таинственное, и он мог иногда стать задумчивым и меланхоличным. И, конечно, у него кошмарный характер. В детстве они не раз ссорились до хрипоты. Она часто оказывалась жертвой его капризов, взрывов и жестоких выходок. Но в то же время Шейн гибок, и он всегда мог успокоить и очаровать ее, призвав на помощь умение посмеяться над собой, свой тонкий юмор и всепобеждающее природное обаяние Словом, он не менее сложный мужчина, чем она – сложная женщина.
Вдруг Пола задумалась об их отношениях, о том, как они сложились на данный момент. Они были настолько необычны, что ей показалось непросто даже охарактеризовать их для себя. А потом она сказала себе: «У нас с Шейном единство не только тел, но и сердец, и умов. Вместе мы составляем одно целое. Я чувствую себя женой Шейна в гораздо большей степени, чем женой Джима».
Пола замерла, пораженная тем, что пришло ей в голову. Но мало-помалу она привыкла к новой мысли и признала, что так оно и есть. И тогда она задумалась о Джиме.
«Почему ты вышла за него?» – спросил ее Шейн еще в Нью-Йорке. «Потому что любила», – ответила она. Шейн согласился с такой возможностью, но высказал предположение, что прежде всего ее могла привлечь в Джиме его фамилия. «Из-зa прошлого Эммы все, связанное с Фарли, было запретным плодом», – сказал Шейн и, наверное, был прав. Она действительно верила, что любила Джима, и все же теперь поняла, что ее чувство к нему не шло ни в какое сравнение с нынешней духовной и эмоциональной тягой к Шейну. Они с Джимом – абсолютно разные люди; с Шейном на удивление похожи. И она не знала, что такое настоящий секс, не получала никогда истинного наслаждения, пока не сошлась с Шейном. Она сказала ему об этом. Он ничего не ответил, только вздохнул и крепче сжал ее своими сильными любящими руками.
Обстоятельства ее жизни, ее ответственность перед другими людьми, ее положение в деловом мире и сложности семейных отношений разом вдруг напомнили о себе. Внезапно будущее заглянуло ей в лицо, подобно страшному призраку. Ее охватил страх, что станет с ней, с Шейном? «Забудь о страхе, отбрось печальные мысли, – приказала она себе. – Ради Бога, не копайся в своих проблемах сейчас. Иначе ты испортишь оставшиеся дни. Наслаждайся обществом Шейна, наслаждайся свободой и отсутствием оков».
Пола теснее прижалась к любимому и обняла его за талию.
Шейн пошевелился, открыл глаза и посмотрел на нее. Он улыбнулся своим мыслям. Любовь и нежность переполняли его сердце. Девочка его мечты превратилась в женщину его мечты. Только она – не мечта. Она – реальность. Его реальность. Его жизнь. Она развеяла всю боль, всю горечь, всю тоску, что скопилась в его сердце и душе. С ней он может действительно стать самим собой, может открыться ей полностью, как никогда не мог открыться никакой другой женщине. До этого дня, два года назад, у него было множество женщин. Слишком даже много, и не слишком высокого качества. Теперь он принадлежал Поле – как принадлежал ей всегда в мыслях, сердце и мечтах. И будет принадлежать ей всю свою оставшуюся жизнь. Она завладела им навек.
Пола открыла глаза и улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ, поцеловал ее, провел рукой по высокой груди. Его ладонь скользнула вниз. Пола отвечала ему горячими ласками. Всего через несколько минут оба уже испытывали величайшее возбуждение. Шейн лег на нее и, подсунув руки ей под ягодицы, проник в нее. Он начал медленно двигаться, глядя в эти неестественно синие глаза Полы и радуясь выражению счастья, залившему ее лицо. Он шептал ее имя, признавался в любви, и сердце у него замирало. Наконец Шейн, как и Пола, закрыл глаза, и оба они забыли обо всем на свете. Тишину взорвал резкий звонок телефона. Они вздрогнули и, открыв глаза, недоуменно посмотрели друг на друга.
– О Господи, – застонал Шейн. Он высвободился из ее объятий, включил свет и еще раз оглянулся на Полу.
Та схватила его за руку и, сев в постели, воскликнула:
– Может, лучше мне взять трубку, поскольку мы находимся в моем номере.
– Все в порядке, не волнуйся так. Я же сказал, что телефонистки принимают звонки на твое и мое имя. – После четвертого звонка он поднял трубку.
– Шейн О'Нил. – И после паузы продолжил: – Спасибо, Лоанна. Соединяй. – Он прикрыл микрофон рукой и пояснил: – Мой отец.
– Ой, – пискнула Пола и до подбородка натянула простыню.
Шейн так и фыркнул от смеха.
– Он не увидит, как ты лежишь здесь голая.
Пола нашла в себе силы рассмеяться.
– Но я неловко себя чувствую. Словно на витрине.
– Там и оставайся – при условии, что я буду единственным зрителем, – отозвался Шейн, а затем крикнул в трубку:
– Папа! Привет! Как твои дела? Что ты хотел мне сказать? – Пока на другом конце провода отвечали, он зажал трубку между щекой и плечом, закурил сигарету, поправил поудобнее подушки. – Ну, должен признать, я ожидал такого поворота событий, и следует согласиться: у данной идеи много преимуществ. Но я не могу лететь туда прямо сейчас. Уж конечно не раньше января-февраля. У меня по горло дел в Нью-Йорке. Ты же знаешь: строительство отеля вошло в свою решающую стадию. Если я уеду, все пойдет прахом. И мне казалось, что ты сам хотел, чтобы я провел праздники на островах. Господи, пап, не могу же я оказаться сразу в нескольких местах одновременно! – Шейн стряхнул пепел с сигареты, облокотился о подушки и снова принялся слушать. – Ну, хорошо, – прервал он собеседника – Да, да, я согласен. Ты сам получишь удовольствие от поездки. А почему бы тебе и маму не прихватить с собой?
Пола выскользнула из кровати, нашла в ванной свой халат, накинула его и вернулась в спальню. Там она начала собирать свою одежду, разбросанную по всей комнате. «Мы очень спешили», – подумала она и, усевшись на стул, принялась наблюдать за ним.
Шейн опять слушал. Он подмигнул ей, послал воздушный поцелуй. Потом снова перебил отца.
– Между прочим, только что сюда вошла Пола. Она хочет с тобой поздороваться.
Пола отчаянно затрясла головой. Она почему-то чувствовала себя до крайности неловко.
Шейн положил трубку и сигарету, прыжками соскочил с кровати, схватил ее и потащил к телефону, шепча:
– Глупышка, он же не знает, что мы два безумных часа занимались любовью. Здесь только семь тридцать. Я уверен, что он думает, будто мы пьем аперитив перед обедом.
Поле не оставалось ничего другого, как взять трубку.
– Здравствуйте, дядя Брайан, – произнесла она изо всех сил, стараясь говорить нормальным голосом. Потом замолчала, слушая отца Шейна – О, да. Я приехала сегодня днем. Отель просто превосходен, и салон тоже. Шейн отлично поработал. Он очень способный. Мне все очень понравилось – Она села на кровать, пока Брайан рассказывал лондонские новости. Наконец Поле удалось вставить словечко.
– Значит, вы увидите бабушку раньше меня. И дядю Блэки тоже. Пожалуйста, передайте им от меня привет. И тете Джеральдине, и Мерри. До скорой встречи, дядя Брайан, и хорошей поездки.
Шейн взял у нее трубку, и Пола передвинулась на другой край кровати.
– Ну, хорошо, папа, значит так. Я останусь здесь до утра понедельника. Потом ты найдешь меня в Нью-Йорке. Привет маме и Мерри, поцелуй за меня крошку Лауру и береги себя. Да, послушай. Не забудь передать от меня привет деду и тете Эмме. Ну, пока.
Шейн повесил трубку, поглядел на Полу и закатил глаза. Оба они так и покатились со смеху.
– Иди сюда, моя маленькая колдунья, – воскликнул он, подтащил к себе и крепко обнял.
Пола, шутя, отбивалась и ерошила ему волосы. Они катались по постели, и их веселье все возрастало и возрастало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Она обернулась.
– У тебя – другой номер?
– Да, соседний. Я счел, что так благоразумнее. – Шейн сухо улыбнулся. – Не то, что нам удастся кого-нибудь ввести в заблуждение – гостиничный люд славится тем, что от него ничего не скроешь.
Он вынул ключ из кармана, открыл дверь и поманил ее за собой.
Его номер был точной копией предыдущего, но здесь повсюду валялись его вещи: чемоданчик на столе, желтый свитер на спинке стула; стол завален документами и деловыми бумагами; на подносе, стоявшем на белой плетеной тумбочке, бутылка виски в ведерке со льдом и бокалы.
– Но в таком случае, зачем вообще нужен второй номер? – спросила она – Наши родные ничего не заподозрят – нас все считают братом и сестрой.
– Тогда то, что происходит между нами, называется инцестом, и лично я обеими руками за такой инцест.
Пола рассмеялась.
Он вмиг стал серьезным и добавил:
– Кто знает… По-моему, так мудрее… Только для вида – регистрация в отеле, и так далее. Давай не создавать себе дополнительных сложностей. Я отдал распоряжение телефонисткам отвечать на все наши звонки. Так нас не застигнут врасплох. – Он обнял ее, и они вернулись в ее номер. – Не волнуйся, я твердо намерен проводить здесь все свое время. А теперь хочешь освежиться? Чай, кофе? Или ты предпочтешь спуститься в свой салон?
– О, Шейн, конечно. – Она посмотрела на него взглядом деловой женщины. – В конце концов, зачем я сюда приехала?
– Негодяйка.
Модный салон «Харт» располагался в дальнем уголке главного сада. Он представлял собой основное здание в полукруге из пяти магазинов, выходивших дверями на травяную лужайку. В центре журчал фонтан. По краям тщательно постриженного газона яркими пятнами выделялись цветочные клумбы.
Пола почувствовала, как в ней нарастает возбуждение. Вот она – знакомая четкая надпись над ярко-красной дверью: «Э. Харт». Большие витрины по обе стороны от входа Пола нашла очень профессионально оформленными – яркими и эффектными.
Она схватила Шейна за руку.
– Я знаю, что это только салон, его нельзя сравнивать с нашими крупными универмагами. Но я испытываю такую гордость. Вот куда мы добрались – на Карибы! У нашей компании появилась еще одна ветвь. Как я хотела бы, чтобы бабушка могла его видеть. Она радовалась бы так же, как и я.
– Да, это так. И я понимаю твои чувства. Здесь и гордость собственника, и благодарность, и чувство безмерного удовлетворения. И не забывай – он твой, Пола, и твоими будут все остальные салоны, которые откроются при наших отелях.
– Это, между прочим, идея Мерри, а не моя.
– Но ты проделала всю работу.
– Сара так не считает.
– Еще на прошлой неделе я просил тебя забыть о Саре Лаудер. Она ревнует к тебе.
– Потому что я глава фирмы?
– Да. Она тупица. Ей никогда не потянуть бизнес Эммы, и тетя Эмма всегда это сознавала. Поэтому она выбрала тебя. Ну ладно, пошли.
Он распахнул дверь. Зазвенели колокольчики.
Вдвоем они перешагнули порог. У Полы перехватило дыхание. В центре салона блестели многочисленные хромированные детали, а пол был выложен белой керамической плиткой. В глазах рябило от мелких деталей, но на этом фоне великолепно смотрелись яркие туалеты и аксессуары. Маленькая винтовая лестница вела на второй этаж. Многочисленные вентиляторы создавали прохладу.
– О, Шейн, ты превзошел самого себя, – воскликнула Пола.
Он удовлетворенно ухмыльнулся и представил ее менеджеру Марианне и трем ее ассистенткам. Пола пустилась в оживленную беседу с ними. Все четыре молодые женщины оказались милыми, раскованными, хорошо разбирались в модах и, пока они показывали ей товар и рассказывали о ходе дел, Пола почувствовала, что они нравятся ей все больше и больше.
Час пролетел незаметно. Наконец она обратилась к Шейну.
– Пожалуй, мне следует кое-что здесь купить. Я так и не нашла времени приобрести все необходимое в нью-йоркском магазине. Но тебе вовсе не обязательно ждать меня. Мы можем встретиться в отеле.
– Да я вовсе не спешу, – беззаботно бросил он. – Я не видел тебя с вечера понедельника. Тебе от меня так просто не избавиться. Кроме того, возможно, я захочу высказать свое мнение о тех вещах, которые ты захочешь приобрести.
Перебрав несколько купальников и других предметов пляжной одежды и заслужив кивок одобрения от Шейна, Пола перешла к платьям для коктейлей. Она перебросила через руку несколько простых летних вечерних туалетов, а затем и Шейн кое-что выбрал. На всех платьях и вечерних туалетах красовалась этикетка дома моды «Леди Гамильтон», и направляясь в примерочную, Пола невольно подумала о Саре. Шейн совершенно прав насчет ее кузины. Пола тут же прогнала мысли о Саре, не желая испортить себе настроение неприятными воспоминаниями об их последней встрече. Она надела одно из платьев и вернулась в торговый зал.
Обернувшись, Пола увидела свое отражение в большом, во всю длинную стену, зеркале. К ее удивлению, увиденное ей понравилось. И уж бесспорно понравилось Шейну. Он вовсю закивал головой и заявил, что она выглядит великолепно.
Пола остановилась перед зеркалом и принялась рассматривать платье Оно было короткое, сшитое из темно-синего шифона, простого покроя, только с одним плечом и отделанное рюшем на груди. Хотя платью не хватало той изысканности, которую любила Пола, оно явно выигрывало своей женственностью и удивительной сексуальностью. В таком обтягивающем платье Пола выглядела непривычно, но цвет был великолепен.
Шейн пришел в восторг от выбранного им для нее белого шелкового брючного костюма, но сам забраковал короткое красное платье, которое несколькими минутами раньше снял с вешалки. В конце концов Пола купила две отобранные им вещи – белый костюм и синее платье – и длинный желтый сарафан из шелкового джерси, отделанный фиолетовыми ленточками. Шейн терпеливо ждал, пока Пола примеряла сандалии, а когда она приобрела несколько пар, то добавила к своим покупкам еще и пару соломенных шляпок. Наконец Пола поздравила Марианну с тем, как та поставила работу в салоне, и пообещала зайти завтра.
Вдвоем с Шейном они прошли вдоль выстроившихся полукругом магазинчиков, разглядывая витрины.
– Великолепно, – подвела итог Пола – Мерри показывала мне эскизы, но они давали не полное представление. Спасибо, что наш салон выглядит так прекрасно.
– Я славлюсь тем, что делаю все для людей, которых люблю и боготворю.
Не спеша, они двинулись назад к отелю. Шейн не мог сдержать улыбки, заметив, как Пола озиралась на новые для нее тропические растения.
– Что ж, – заявил он. – Теперь я знаю, где тебя искать, если в один из ближайших дней ты потеряешься. Ты взяла с собой мотыгу?
– Нет. И, как ни странно, меня вовсе не тянет копаться в земле. – К удивлению самой Полы, так оно и было на самом деле. – Я хочу одного – находиться рядом с тобой, – добавила она.
Шейн обнял ее за плечи и поцеловал в макушку.
– Поедем в номер, ладно?
* * *
Она лежала в кольце его объятий.
Тени блуждали по полутемной спальне. Тонкий муслиновый полог над кроватью мягко колебался от слабого ветерка, а за открытыми дверями, выходящими на террасу, небо переливалось всеми оттенками темно-синего цвета. Тишину нарушал только шорох пальмовых листьев, да отдаленный гул океана.
Тишина действовала успокаивающе после страстной и пылкой любви, и Пола наслаждалась ею и охватившим ее ощущением умиротворенности. Она сама себе удивлялась. Всякий раз после объятий она чувствовала себя абсолютно изможденной, но всякий раз, когда Шейн снова возбуждался, возбуждалась и она, и ее страсть не уступала его желанию. И каждый раз, когда он брал ее, они вместе поднимались к все более высоким вершинам наслаждения.
Пола тихонько вздохнула, довольная. Она сама себя не узнавала. Всего несколько дней, как она любит Шейна… А он – ее… И где та прежняя молодая женщина? Шейн помог ей сбросить старую оболочку. Он создал ее заново. И тем самым сделал ее своей.
Во вторник она лихорадочно работала, чтобы успеть в тот же день улететь на Барбадос. Металась между своей квартирой, магазином и конторой, и освободилась только в три часа ночи. Почти все время она думала о Шейне, и ни что не могло отвлечь ее от мыслей о нем. Описав круг, их взаимоотношения снова стали такими, как в детстве. Но кое-что добавилось – плотская страсть и глубокая, нежная любовь мужчины к женщине и женщины к мужчине.
И не нужно бороться с раздражающими привычками, закрывать глаза на неловкие шаги. Шейн никогда не замыкался в себе. Он тут же облекал в слова все, что происходило в его быстром, ясном уме. И он делился с ней всем, не утаивал ничего. Она отвечала ему тем же. Его секреты стали ее секретами. Он узнал все ее тайны до малейшей подробности. Пола черпала великое утешение в его реакции, в его мыслях, в его понимании. Благодаря ему она вновь обрела себя и почувствовала себя женщиной. Настоящей женщиной.
Пола бросила взгляд на него. Черты его лица разгладились. Он спал. Ее сердце преисполнилось любовью. Как много всего смешалось в нем: импульсивность, экстравагантность, некоторое тщеславие – и в то же время ум, нежность, умение любить, глубокомыслие и страстность во всем. Благодаря кельтскому происхождению, в нем было нечто мистическое, таинственное, и он мог иногда стать задумчивым и меланхоличным. И, конечно, у него кошмарный характер. В детстве они не раз ссорились до хрипоты. Она часто оказывалась жертвой его капризов, взрывов и жестоких выходок. Но в то же время Шейн гибок, и он всегда мог успокоить и очаровать ее, призвав на помощь умение посмеяться над собой, свой тонкий юмор и всепобеждающее природное обаяние Словом, он не менее сложный мужчина, чем она – сложная женщина.
Вдруг Пола задумалась об их отношениях, о том, как они сложились на данный момент. Они были настолько необычны, что ей показалось непросто даже охарактеризовать их для себя. А потом она сказала себе: «У нас с Шейном единство не только тел, но и сердец, и умов. Вместе мы составляем одно целое. Я чувствую себя женой Шейна в гораздо большей степени, чем женой Джима».
Пола замерла, пораженная тем, что пришло ей в голову. Но мало-помалу она привыкла к новой мысли и признала, что так оно и есть. И тогда она задумалась о Джиме.
«Почему ты вышла за него?» – спросил ее Шейн еще в Нью-Йорке. «Потому что любила», – ответила она. Шейн согласился с такой возможностью, но высказал предположение, что прежде всего ее могла привлечь в Джиме его фамилия. «Из-зa прошлого Эммы все, связанное с Фарли, было запретным плодом», – сказал Шейн и, наверное, был прав. Она действительно верила, что любила Джима, и все же теперь поняла, что ее чувство к нему не шло ни в какое сравнение с нынешней духовной и эмоциональной тягой к Шейну. Они с Джимом – абсолютно разные люди; с Шейном на удивление похожи. И она не знала, что такое настоящий секс, не получала никогда истинного наслаждения, пока не сошлась с Шейном. Она сказала ему об этом. Он ничего не ответил, только вздохнул и крепче сжал ее своими сильными любящими руками.
Обстоятельства ее жизни, ее ответственность перед другими людьми, ее положение в деловом мире и сложности семейных отношений разом вдруг напомнили о себе. Внезапно будущее заглянуло ей в лицо, подобно страшному призраку. Ее охватил страх, что станет с ней, с Шейном? «Забудь о страхе, отбрось печальные мысли, – приказала она себе. – Ради Бога, не копайся в своих проблемах сейчас. Иначе ты испортишь оставшиеся дни. Наслаждайся обществом Шейна, наслаждайся свободой и отсутствием оков».
Пола теснее прижалась к любимому и обняла его за талию.
Шейн пошевелился, открыл глаза и посмотрел на нее. Он улыбнулся своим мыслям. Любовь и нежность переполняли его сердце. Девочка его мечты превратилась в женщину его мечты. Только она – не мечта. Она – реальность. Его реальность. Его жизнь. Она развеяла всю боль, всю горечь, всю тоску, что скопилась в его сердце и душе. С ней он может действительно стать самим собой, может открыться ей полностью, как никогда не мог открыться никакой другой женщине. До этого дня, два года назад, у него было множество женщин. Слишком даже много, и не слишком высокого качества. Теперь он принадлежал Поле – как принадлежал ей всегда в мыслях, сердце и мечтах. И будет принадлежать ей всю свою оставшуюся жизнь. Она завладела им навек.
Пола открыла глаза и улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ, поцеловал ее, провел рукой по высокой груди. Его ладонь скользнула вниз. Пола отвечала ему горячими ласками. Всего через несколько минут оба уже испытывали величайшее возбуждение. Шейн лег на нее и, подсунув руки ей под ягодицы, проник в нее. Он начал медленно двигаться, глядя в эти неестественно синие глаза Полы и радуясь выражению счастья, залившему ее лицо. Он шептал ее имя, признавался в любви, и сердце у него замирало. Наконец Шейн, как и Пола, закрыл глаза, и оба они забыли обо всем на свете. Тишину взорвал резкий звонок телефона. Они вздрогнули и, открыв глаза, недоуменно посмотрели друг на друга.
– О Господи, – застонал Шейн. Он высвободился из ее объятий, включил свет и еще раз оглянулся на Полу.
Та схватила его за руку и, сев в постели, воскликнула:
– Может, лучше мне взять трубку, поскольку мы находимся в моем номере.
– Все в порядке, не волнуйся так. Я же сказал, что телефонистки принимают звонки на твое и мое имя. – После четвертого звонка он поднял трубку.
– Шейн О'Нил. – И после паузы продолжил: – Спасибо, Лоанна. Соединяй. – Он прикрыл микрофон рукой и пояснил: – Мой отец.
– Ой, – пискнула Пола и до подбородка натянула простыню.
Шейн так и фыркнул от смеха.
– Он не увидит, как ты лежишь здесь голая.
Пола нашла в себе силы рассмеяться.
– Но я неловко себя чувствую. Словно на витрине.
– Там и оставайся – при условии, что я буду единственным зрителем, – отозвался Шейн, а затем крикнул в трубку:
– Папа! Привет! Как твои дела? Что ты хотел мне сказать? – Пока на другом конце провода отвечали, он зажал трубку между щекой и плечом, закурил сигарету, поправил поудобнее подушки. – Ну, должен признать, я ожидал такого поворота событий, и следует согласиться: у данной идеи много преимуществ. Но я не могу лететь туда прямо сейчас. Уж конечно не раньше января-февраля. У меня по горло дел в Нью-Йорке. Ты же знаешь: строительство отеля вошло в свою решающую стадию. Если я уеду, все пойдет прахом. И мне казалось, что ты сам хотел, чтобы я провел праздники на островах. Господи, пап, не могу же я оказаться сразу в нескольких местах одновременно! – Шейн стряхнул пепел с сигареты, облокотился о подушки и снова принялся слушать. – Ну, хорошо, – прервал он собеседника – Да, да, я согласен. Ты сам получишь удовольствие от поездки. А почему бы тебе и маму не прихватить с собой?
Пола выскользнула из кровати, нашла в ванной свой халат, накинула его и вернулась в спальню. Там она начала собирать свою одежду, разбросанную по всей комнате. «Мы очень спешили», – подумала она и, усевшись на стул, принялась наблюдать за ним.
Шейн опять слушал. Он подмигнул ей, послал воздушный поцелуй. Потом снова перебил отца.
– Между прочим, только что сюда вошла Пола. Она хочет с тобой поздороваться.
Пола отчаянно затрясла головой. Она почему-то чувствовала себя до крайности неловко.
Шейн положил трубку и сигарету, прыжками соскочил с кровати, схватил ее и потащил к телефону, шепча:
– Глупышка, он же не знает, что мы два безумных часа занимались любовью. Здесь только семь тридцать. Я уверен, что он думает, будто мы пьем аперитив перед обедом.
Поле не оставалось ничего другого, как взять трубку.
– Здравствуйте, дядя Брайан, – произнесла она изо всех сил, стараясь говорить нормальным голосом. Потом замолчала, слушая отца Шейна – О, да. Я приехала сегодня днем. Отель просто превосходен, и салон тоже. Шейн отлично поработал. Он очень способный. Мне все очень понравилось – Она села на кровать, пока Брайан рассказывал лондонские новости. Наконец Поле удалось вставить словечко.
– Значит, вы увидите бабушку раньше меня. И дядю Блэки тоже. Пожалуйста, передайте им от меня привет. И тете Джеральдине, и Мерри. До скорой встречи, дядя Брайан, и хорошей поездки.
Шейн взял у нее трубку, и Пола передвинулась на другой край кровати.
– Ну, хорошо, папа, значит так. Я останусь здесь до утра понедельника. Потом ты найдешь меня в Нью-Йорке. Привет маме и Мерри, поцелуй за меня крошку Лауру и береги себя. Да, послушай. Не забудь передать от меня привет деду и тете Эмме. Ну, пока.
Шейн повесил трубку, поглядел на Полу и закатил глаза. Оба они так и покатились со смеху.
– Иди сюда, моя маленькая колдунья, – воскликнул он, подтащил к себе и крепко обнял.
Пола, шутя, отбивалась и ерошила ему волосы. Они катались по постели, и их веселье все возрастало и возрастало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51