— Здравствуй, Элизабет, — произнес Кристофер и перевел взгляд на Кристину, настороженно смотревшую на него. — Привет, Кристина. У нас самый красивый экипаж во всем Лондоне, по крайней мере так меня заверили этим утром. А еще пара великолепных серых рысаков. Когда мы отправимся в парк, все на улицах позеленеют от зависти. Люди будут оборачиваться и смотреть на нас, но мы не будем останавливаться, если, конечно, ты не захочешь этого.
Кристина спрятала свое улыбающееся личико за мамой. Когда они вышли на улицу, Кристофер посадил Элизабет на высокое сиденье, а затем повернулся к своей дочери.
— У тебя есть выбор, Кристина, — заговорил он. — Ты можешь ехать между своей мамой и мной, как истинная леди, или можешь сесть мне на колени, как настоящий кучер, и помогать мне править. Ну, что скажешь?
Девочка продолжала смущаться и отошла от своей матери всего на несколько шагов.
— Я хочу сидеть рядом с мамой, — прошептала она. Кристофер подхватил ее за тоненькую талию и поднял к Элизабет. Девочка прижалась к ней, он сел на свое сиденье и улыбнулся, скрывая разочарование.
Но волнение от поездки в открытом экипаже высоко над землей победило застенчивость и страх упасть. Через некоторое время Кристина уцепилась за его рукав и стала с восторгом обсуждать все, что видела. Когда они свернули к парку, девочка наклонилась к Элизабет.
— Можно я сяду с ним? — прошептала она, показывая на Кристофера.
— Лорду Тревельяну нужно сосредоточиться, — ответила Элизабет.
— Она может сесть здесь, — сказал Кристофер. — Мне нужна помощь, особенно сейчас: кругом такое движение? — Он поднял свою дочку и усадил ее между коленями. Ее маленькие ручки ухватились за поводья. Девочка радостно смеялась.
— Посмотрите на меня? — кричала она, поворачиваясь в разные стороны; ее щеки раскраснелись, а глаза блестели, когда она смотрела на Кристофера. Как она напоминала ему Нэнси когда они в детстве играли с ней на берегу!
Но в следующие полчаса Кристофер почти презирал себя за свое счастье. Было уже далеко за полдень, стояла чудесная солнечная погода, и они приехали туда, где собиралось все высшее общество, стремясь показать себя и посмотреть на других. Даже прохладный воздух не был им помехой. Большинство из гуляющих в тот день в парке знали, что Элизабет была когда-то его женой, а Кристина — его дочь. Те, кто этого не знал, тоже скоро будут в курсе.
Кристофер улыбался и разговаривал с Кристиной, кивал знакомым, обменивался комплиментами и чувствовал себя наверху блаженства. Только одно обстоятельство омрачало его радость. Элизабет напряженно молчала, сидя рядом с ним. Через полчаса он приехал в отдаленный уголок парка. Кристина забралась к нему на колени и бросила поводья.
— Я расскажу дяде Джону, что умею управлять лошадьми, — сказала она, посмотрев на Кристофера.
— А дяде Мартину и дедушке? — спросила Элизабет.
— Им тоже, — ответила девочка. — Дядя Джон воевал верхом на лошади. И я люблю лошадей.
— Тогда тебе должно понравиться выступление лошадей в Амфитеатре, — сказал Кристофер. Он почувствовал, как сидевшая рядом Элизабет затаила дыхание.
— Дядя Джон обещал сводить меня туда, — сказала Кристина. — А лорд Пул не хочет меня брать. Он всегда занят.
— Он обязательно сделал бы это, если бы у него было время, милая, — вмешалась Элизабет. — Он очень важный и занятой человек.
— А может, мы сходим в Амфитеатр завтра? — спросил Кристофер. — А когда дядя Джон захочет повести тебя туда, ты скажешь ему, что уже там была.
Элизабет ничего не сказала.
— Завтра? — Кристина смотрела на него широко открытыми глазами. — А вы не заняты?
— Все мое время принадлежит тебе, Кристина, — ответил Кристофер.
— Ты любишь меня? — удивленно спросила девочка. — Не только мою маму? Дядя Джон тоже любит меня.
— Конечно, я очень люблю тебя, — произнес он. — И твою маму я тоже очень люблю.
— О-о! — удовлетворенно протянула девочка. — Я не скажу дяде Джону, что завтра пойду в Амфитеатр на выступление. А когда он поведет меня туда, то я удивлю его, сказав, что уже все видела.
Кристина радостно захихикала.
— Через три дня в Лондоне будет большой праздник, — продолжил Кристофер. — Принц-регент пригласил много важных гостей из Европы, чтобы отметить победу, в которую дядя Джон тоже внес вклад. Все гости прибудут из Дувра. Улицы Лондона будут заполнены радостными людьми, которые соберутся, чтобы приветствовать их. А мы пойдем туда?
— Да, — живо откликнулась Кристина. — Правда, дедушка сказал, что мне нельзя идти туда. Он сказал, что я ничего не смогу увидеть. Можно мы пойдем, мама? Пожалуйста. — Девочка нетерпеливо завозилась на его колене.
Элизабет холодно посмотрела на Кристофера.
— Почему нет? — ответила она. — Этот день войдет в историю. Ты должна быть там, Кристина.
Девочка прижалась к Кристоферу, чувствуя себя уютно и спокойно; она больше не стеснялась его; Она стала рассказывать ему про щенков в конюшне в Кингстоне и болтала всю дорогу домой. Элизабет попыталась успокоить дочку, когда они выехали на оживленную улицу, но Кристофер удержал ее.
— Не останавливай Кристину, — пояснил он. — Мне интересно все, что она рассказывает. Мне хочется знать обо всем, что произошло в ее жизни.
Элизабет резко отвернулась.
Когда они подъехали к их дому на Гросвенор-сквер, Кристофер высадил сначала Кристину, и девочка быстро побежала домой, горя желанием кому-нибудь рассказать о том, что сама управляла лошадьми. Помогая спуститься Элизабет, он намеренно прижал ее к себе. “Какая самоуверенность!” — подумал он, увидев, как она нахмурилась.
— Кристина очаровательна, — сказал Кристофер. — Ты больше не можешь лишать меня встреч с ней, Элизабет. Я не думаю, что ты сама хочешь этого.
Элизабет посмотрела ему в глаза, но ничего не ответила.
— Ты будешь завтра на балу у Клеменсов? — спросил он. Элизабет кивнула.
— Я буду там с Манли, — добавила она. — Пожалуйста, Кристофер, достаточно дневных встреч. Не подходи ко мне на балу.
— Я прошу один танец до ужина, — продолжал он. — Оставь его для меня, хорошо? Элизабет покачала головой.
— Неужели ты не понимаешь, что он станет моим мужем?
— Только один танец, — настаивал он. — Я прощу только один танец.
— И тебя не устроит отрицательный ответ, не так ли? — спросила Элизабет.
Кристофер утвердительно кивнул и подумал, что его поведение причиняет ей беспокойство. Но почему она терпит это? Твердого “нет” было бы вполне достаточно. Она могла бы обратиться за помощью к своим многочисленным покровителям, которые заставили бы его держаться подальше от Элизабет. Он понимал, что был весьма настойчив, но ведь он не прибегал к силе.
— Один танец, договорились, — ответила Элизабет и, повернувшись, быстро направилась к двери, едва не столкнувшись с Мартином у входа. Она не остановилась, чтобы поговорить с ним, а быстро прошла мимо.
Глава 21
Мартин был оживлен. Возможно, это не совсем точное определение его состояния с того момента, как он понял, что причинит Элизабет боль и унизит ее. Он никогда не хотел стать причиной ее боли, совсем наоборот. Ему хотелось внести мир и покой в ее жизнь. Но она стала такой упрямой. Ей нужно показать, что существует только один путь к счастью. И только один человек может идти с ней этим путем.
Настроение Мартина значительно улучшилось, когда он наконец выработал окончательный план. С момента своего возвращения в Лондон он составил простой и весьма привлекательный план, как лучше разгласить то, что было известно ему о похищении. Его отец и Пул будут в ярости, и помолвка, без сомнения, будет расторгнута. Но Мартин не был уверен, что такой исход дела заставит Элизабет вернуться в Кингстон. За последние несколько лет ее характер стал сильным и независимым.
Требовалось что-то более значительное.
И наконец он придумал. Он понял, как можно заставить Элизабет уехать и никогда больше не возвращаться в Лондон; теперь он знал, как заглушить в зародыше ее возродившееся увлечение Тревельяном.
Его настроение улучшилось.
Мартин стоял у окна, ожидая их возвращения с прогулки. Он быстро спустился по лестнице, заметив появившийся экипаж. Этот чертов глупец купил новый экипаж только потому, что Кристине хотелось покататься в нем. Похоже, он нашел способ завоевать ее любовь. Эта маленькая негодница сидела у него на коленях.
Кристина пробежала в дом, не замечая Мартина. Он улыбнулся девочке.
— Ну, что ты расскажешь дяде Мартину о своей прогулке?
— Но она пробежала мимо.
— Я расскажу дяде Джону, — бросила она на ходу. Мартин поджал губы. Ему захотелось хорошенько отшлепать эту девчонку, чтобы научить ее хорошим манерам. Но Лиззи это не понравится — она просто обожает Кристину. Он прошел вперед, и едва не столкнулся с Элизабет, которая проскользнула мимо. Выглядела она не очень счастливой. Мартин пожал плечами и взглянул на Кристофера.
— Похоже, ей трудно угодить? — спросил он. — Имей терпение, Тревельян. Кристина принадлежала только ей все эти шесть лет. Ей трудно делить девочку с кем-то еще. Любящие дяди не представляют угрозы, как ты понимаешь.
Кристофер кивнул и внимательно посмотрел на Мартина. “У него плохое настроение, — отметил Мартин. — Значит, дела идут не так хорошо”.
— Надеюсь, что Лиззи больше не будет запрещать тебе встречаться с Кристиной, — продолжал Мартин. — Я поговорю с ней. Она немного нервничает в эти дни. Но я смогу положительно повлиять на нее. Она должна понять, что ты действительно обожаешь свою дочь.
— Да, — согласился Кристофер, — я очень люблю ее. На ведь тебе все известно, Мартин. Почему ты стараешься помочь мне, когда в твоих силах сделать все наоборот?
Мартин пожал плечами и улыбнулся.
— Ты ведь меня знаешь, — ответил он. — Я всегда больше думаю сердцем, чем головой. Я не переставал любить тебя, Тревельян, и мне было нелегко, когда я был вынужден поверить всему тому, что стало известно после твоего отъезда. Думаю, надо было хорошо во всем разобраться, прежде чем обращаться в суд. Но сейчас уже слишком поздно говорить об этом, правда?
— Да, — согласился Кристофер. — Слишком поздно. Но я должен сказать, что тот, кто так ненавидел меня, действовал очень осторожно, не оставив никаких следов.
Мартин недоверчиво покачал головой:
— Мне трудно поверить в это. Неужели кто-то мог так ненавидеть тебя? Но мне бы хотелось хоть как-то помочь тебе. Ты ведь хочешь вернуть Лиззи, правда?
Кристофер сощурился, но ничего не сказал.
— Я вижу это, даже если ты не хочешь признаться мне, — сказал Мартин. — В Лиззи есть одна черта, Тревельян, которую я знаю лучше тебя. Она любит, когда силой добиваются ее руки. Если ей нужно делать выбор самой, она становится ужасно упрямой. Если же ее заставлять, она последует зову своего сердца. Думаю, в Пенхэллоу ты сам убедился в этом.
— В Пенхэллоу, — заметил Кристофер, — она ничего не помнила.
— Конечно, — согласился Мартин. — Но неужели она смогла бы любить какого-то мужчину, сказавшего, что он ее, муж? Думаю, нет. Мне кажется, ее сердце все помнило, даже если разум молчал.
Кристофер ничего не ответил.
— Похищение было самым лучшим выходом для нее, — продолжал Мартин. — Я всегда считал, что брак с Пулом ей не нужен.
— Да, — согласился Кристофер, — охотно верю в это. Ты считаешь, что мне снова следует похитить ее, Мартин?
Мартин задумался. — Я так не думаю, — наконец произнес он. — Ещe раз это уже не получится. Мне кажется, ты должен быть твердым в отношении Кристины. Ты должен убедить Элизабет, что никогда не уступишь свою дочь другому отцу. Кристофер удивленно приподнял брови.
— Даже намекнуть, что не остановлюсь перед ее похищением?
Мартин снова задумался.
— Должен признать, что это уже крайняя мера. Я даже не думал об этом. Господи, но ведь это может сработать. Элизабет не задумываясь помчится за тобой, если Кристина будет у тебя. Но это плохая идея, не так ли? — На лице Мартина появился юношеский румянец. — Это сумасшествие. Давай поговорим о другом.
— Может, это и не такое сумасшествие, — отозвался Кристофер, запрыгивая на высокое сиденье своего экипажа. — Спасибо тебе, Мартин. Ты настоящий друг.
Мартин нервно рассмеялся.
— Ты ведь не собираешься серьезно думать об этом, правда? — спросил он. — Давай еще поговорим, я попытаюсь отговорить тебя от этого. Давай будем считать это шуткой, иначе угрызения совести не дадут мне уснуть.
Кристофер приподнял свою шляпу.
— Не теряй сон из-за этого, — посоветовал он и, развернув лошадей, направился к площади.
Мартин смотрел ему вслед. Тревельян считает себя светским человеком, особенно после того, как провел столько лет в Америке и стал удачливым бизнесменом. Но им все равно можно манипулировать как ребенком.
“У Тревельяна больше ничего не получится с Лиззи, — думал Мартин, с ненавистью глядя на удаляющийся экипаж. — Теперь она принадлежит мне, и так будет всегда. Уж я позабочусь об этом, и Лнззи поймет, что может быть счастлива только со мной. Как мы были счастливы до того, как Тревельян ворвался в ее жизнь семь лет назад!”
Кристина была очень взволнованна. Элизабет раньше не видела свою дочь такой оживленной. Девочка восхищалась увиденным на конном представлении: и бегавшими по кругу пони, и лошадьми, прыгавшими через кольца и барьеры, и девушками, стоявшими на спинах лошадей с вытянутыми руками. Детскому восхищению и восторгу не было конца.
Большинство замечаний и восклицаний девочки было адресовано Кристоферу. “Возможно, это потому, что я не выказываю восторга”, — подумала Элизабет. Ей нравилось видеть свою дочку такой радостной. Не прошло и половины представления, а Кристина уже забралась на колени к Кристоферу, чтобы лучше видеть происходящее, хотя и с ее места можно было все хорошо разглядеть.
— Мне нравится этот джентльмен, мама, — сказала она, одеваясь утром на прогулку. Она никогда не называла Кристофера “лорд Тревельян”, для нее он всегда был “этот джентльмен”.
— Правда, милая? — спросила Элизабет, завязывая ленточки на шляпке дочери. Заглянув дочке в лицо, Элизабет снова отметила, как сильно она напоминает своего отца.
— Он любит меня, — просто и радостно пояснила Кристина.
Элизабет с трудом сдержала слезы.
Девочка при встрече с Кристофером больше не испытывала застенчивости, как в тот день, когда он заехал за ними в своем экипаже.
— Я не сказала дяде Джону, — взволнованно проговорила Кристина по пути в Амфитеатр. — Но мне так хотелось.
— Молодец, — похвалил ее Кристофер. Обычно суровое выражение лица Кристофера всегда смягчалось, когда он смотрел на девочку или разговаривал с ней. — Я рад, что ты ничего не рассказала ему.
Элизабет всю дорогу в Амфитеатр и после приезда туда молчала, несмотря на то что никогда не была там раньше. Ей понравилось представление, и, возможно, она тоже смеялась бы, если бы не была так сосредоточена на своих мыслях.
Она снова чувствовала себя усталой, но пыталась не обращать на это внимания, словно, сделав это, она могла избавиться от причины, вызывавшей эту усталость. Она догадывалась, но окончательно убедилась в своих подозрениях только вчера. Она старалась не думать о наиболее вероятном объяснении таких очевидных симптомов.
Элизабет очень хотелось с кем-то поделиться своими переживаниями. Но у нее не было родственниц или близких подруг, с которыми можно было поговорить о самом сокровенном. Ее ближайшим другом всегда был Мартин, и инстинкт привел ее к нему вчера вечером. Несмотря на поздний час, он собирался уходить и был очень удивлен, когда слуга сообщил о ее приходе.
— Куда ты собираешься в такое время? — спросила она.
— К другу, — с улыбкой повернулся к ней Мартин. — Ему нужен совет в вопросе любви, правда, я не специалист по этой части. Но этому бедняге больше нужен внимательный слушатель.
— Понимаю. — Элизабет улыбнулась в ответ. В этом Мартин был большим докой. Она почувствовала себя виноватой в том, что тяготилась его опекой в последнее время. Он всегда так заботился о других, и особенно о ней!
— Тебе тоже нужен внимательный слушатель, да, Лиззи? — спросил Мартин. Он кивнул слуге, чтобы тот вышел.
Но, посмотрев на его улыбающееся лицо, Элизабет не смогла сказать приготовленную фразу: “Я беременна”. Похоже, в первый раз, не считая того времени, когда она потеряла память, Элизабет не смогла говорить с ним так свободно, как раньше.
— Это все Тревельян, Лиззи? — осторожно спросил он, обняв ее за плечи и усадив рядом с собой на софу. — Он снова внес смятение в твою жизнь? Ты знаешь, он всегда нравился мне, да и сейчас нравится; правда, сейчас все не так просто.
— Не так просто?
— Он действительно очарован Кристиной? — спросил Мартин. — Я немного поговорил с ним, когда вы вернулись с прогулки. Кажется, он одержим ею.
— Полагаю, это вполне естественно, — ответила она; — Думаю, я была не права, когда согласилась скрыть от него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41