Каждый раз, когда ты командовал и помыкал мной, я чувствовала себя подневольной крестьянкой. Я хотела быть достойной твоего имени, быть равной тебе, понимаешь? Если бы ты дал мне только имя, но не любовь, я была бы несчастна! Но ты любишь меня. Женись на мне. Иначе мне остается другой вариант: начать все сначала без тебя. Этот выбор ужасен, но это лучше, чем ненавидеть и тебя, и себя.
У нее перехватило дыхание.
– Ох, Адриан, – продолжала Кристина, – как же ты не видишь разницы? В Лондоне о тебе идет дурная слава. Я никогда не отмоюсь, если ты меня бросишь. И останется ребенок, который, благослови Господь его душу, заслуживает хоть немного того, что хотел для своих внуков мой отец; возможность открыто смотреть людям в глаза. А этого не будет, пока я не уеду, чтобы устроить ему нормальную жизнь. И себе… – Она осеклась и шумно вздохнула. – Господи, ты опять молчишь! Я понимаю, что все это звучит как продуманный ультиматум. Но это не так.
– Это звучит как шантаж. Черт побери, Кристина, ты не можешь оставить меня! Я этого не позволю!
– Так может говорить только муж. Или похититель. Кем ты предпочитаешь быть в Англии?
– Похитителем. И я действительно сделаю это. – Адриан повернулся, подмяв ее под себя.
– Ты безнадежен, – с досадой сказала Кристина. – Ты это понимаешь? Тебе невозможно помочь.
Он обнял ее, ободренный этим признанием.
– Значит, все решено. Ты никуда не денешься. А теперь хватит глупых разговоров. Соберись с силами, – он деланно рассмеялся, надеясь, что смех звучит легко, – я снова собираюсь тебя изнасиловать.
– Нет.
Улыбка исчезла с его лица. Адриан стиснул зубы.
– Нет, – повторила она, – никакого насилия. У меня осталась только неделя. Дальше мне нужно быть сильной. И я хочу насладиться своей слабостью. Люби меня, Адриан, я хочу этого. – Он почувствовал, что Кристина тихо заплакала. – Отчаянно хочу.
Она тянула его на себя, пока он не начал сопротивляться. Когда она распахнула халат и потянулась к его сорочке, Адриан поймал ее руку.
– Черт возьми, Кристина, ты собираешься всю неделю меня так изводить? И под конец становиться чуть сговорчивее и бросать сладкий кусок? Эта угроза…
– Поцелуй меня. Никаких угроз, честно. Я люблю тебя.
– И ты не оставишь меня. Я хочу слышать, что с твоей безумной затеей покончено.
– Адриан, – умоляла она.
Он хмуро молчал.
– Оставь свои властные манеры, мой милый граф, – тяжело вздохнула Кристина. – Успокойся. Я не собираюсь дразнить тебя и заставлять делать то, чего ты не хочешь. Поднимайся. Ребенок шевелится.
Адриан колебался. Ему не хотелось отрываться от Кристины. И вдруг он вспомнил, что срок родов гораздо ближе, чем он предполагал. Его охватило чувство вины.
– Ну же, – нетерпеливо торопила она. – Я дышать не могу, когда вы оба на меня давите. Вставай.
Адриан неохотно поднялся. Кристина повернулась на бок и снова потянула за его сорочку. Он схватил ее холодные пальцы, коснувшиеся его теплого живота.
– Ты ведь не собираешься бороться со мной? – хихикнула Кристина и, оттолкнув его руки, оседлала его. – Ну, теперь я вами займусь, молодой человек. Как вам известно, я безжалостна. Вы готовы выдержать это?
– Для вас, мадам Ла Шассе, я готов на все. – Адриан обнял ее. – И готов сказать, что люблю тебя. Страстно люблю.
Все кончилось странно. Кристина снова заплакала. Он никогда ее не поймет, подумал Адриан, никогда. Но слезы были недолгие и тихие, и он позволил Кристине думать, что ей удалось скрыть их. Потом она уснула рядом с ним.
До рассвета Адриан держал ее в объятиях, чувствуя удовлетворение и покой.
Какая радость, что она сдалась. Физическое удовлетворение, сильное, здоровое движение его ребенка между ними, уверенность, что все идет так, как он задумал, – все это наполняло его счастьем. И в то же время он чувствовал, что здесь какая-то ошибка. Ужасная ошибка. Но какая?
Нахмурившись, Адриан смотрел на влажные рыжеватые ресницы Кристины, золотисто-рыжие волосы, разметавшиеся по подушке. У него сдавило грудь. Он действительно любит ее. Какой удар! Это делает его беспомощным и уязвимым.
Он осторожно вытер влагу вокруг ее глаз. Глупые слезы.
Его вдруг осенило.
С нарастающим волнением Адриан понял, что нашел ошибку. Кристина несчастна. Ее попытка скрыть это была великодушной, но не сулила ничего хорошего.
Печаль, должно быть, глубоко засела в ней и сильно мучила. И причиной всему он. Он эгоистично поставил свои страхи выше ее счастья и поступает как отвратительный деспот, хуже, чем свергнутый король Франции. Неудивительно, что она восстала!
Адриан погладил волосы своей «маленькой революционерки». Он был ошеломлен незнакомым чувством, охватившим его. Довольно перебирать прошлое, пора думать о будущем. Он любит Кристину. И женится на ней. Да, он сделает ей предложение. Сделает это по всем правилам, потешив романтические представления прагматичной дочери юриста. Он найдет подходящий момент и произнесет полагающиеся слова.
Поддавшись порыву, Адриан поднялся и принялся рыться в нижних ящиках комода. Он нашел, что искал: галстучную булавку, которая каким-то чудом пересекла пролив. Именно ее Кристина использовала как оружие. При свете раннего утра Адриан написал записку и скрепил ее тоненькой шпагой. Блеснул бриллиантовый эфес. Это будет чудесный сюрприз. Адриан сунул записку в карман плаща. Он отправит ее сегодня. Письмо будет ждать их, когда они вернутся в Англию.
Не в состоянии больше спать, Адриан поднялся и оделся. Счастье переполняло его.
Перед отъездом надо еще уладить массу дел. Радость и энергия так переполняли Адриана, что, выбравшись на улицу, он едва удерживался от крика. Он налетел на кукольника, уронив куклы в снег. Пританцовывая, Адриан поднимал их и с энтузиазмом извинялся. Потом побежал в кафе завтракать. Он чувствовал себя замечательно. И любил весь мир. Видит Бог, Кристина Пинн ему подходит! Ему хотелось кричать об этом. Из него получится хороший муж. И хороший отец их ребенку. Нет, детям! Мысль о законных наследниках радовала его все больше. Адриан свернул за угол. И застыл.
Кафе окружили добрая дюжина национальных гвардейцев и почти столько же жандармов. Слишком много для обыска. Учитывая, что сегодня в девять утра голова Людовика упадет в корзину, тут не должно быть ни гвардейцев, ни полицейских. Значит, что-то важное отвлекло их от толпы на площади Революции.
Нахмурившись, Адриан отступил в тень здания. Из дома донесся хриплый крик Колетты.
– Какой еще граф? Да можете весь дом вверх дном перевернуть, если хотите, – верещала она. – Нет тут мерзкого англичанина. И никогда не было! Бюрократы проклятые! Нет, ваше описание мне никого не напоминает! Вы знаете, сколько народу тут каждый день бывает? И какого дьявола этому безумному англичанину тут делать? Нет, не знаю я никакого Ла Шассе…
Прижавшись к холодной каменной стене, никем не замеченный, Адриан начал вносить поправки в свой главный план.
Глава 24
Кристина проснулась поздно. Она лежала, радуясь тихому снегу за окном, уюту постели. Адриан, кажется, нашел дрова. Ей не хотелось вылезать из-под одеяла. Потом, как огромная непрошеная тень, ее накрыло воспоминание о ночном разговоре. Оно погубило всю радость. Слова Адриана «Я люблю тебя, но…» выстудили тепло комнаты, а потом и удовлетворение, которого Кристина с такой болью добилась.
Все эти месяцы она точно знала, что намерена делать, думая только о себе, о том, как сможет пройти через это. То, что она мучает Адриана, не слишком ее волновало. Кажется, теперь все сильно усложнилось.
Она вяло поднялась. В ней не было ни легкости, ни энергии, которые переполняли ее вчера вечером. Без Адриана она чувствовала себя старухой. Ответственность угнетала больше, чем тринадцать килограммов, которые беременность добавила к ее весу.
Ребенок шевельнулся. Он толкался сильно, как крупный зверек в тесной клетке. Она скоро встретится с этим маленьким незнакомцем, который, кажется, живет собственным умом и сам решает, когда толкаться, когда крепко спать. Ребенок все решал сам. Совсем как его отец. Кристина слабо улыбнулась и погладила живот. У нее будет ребенок Адриана, это все еще изумляло ее.
Она даже не подозревала о такой возможности, когда в августе упала в обморок. Адриан немного озадаченно и тревожно поглядывал на нее, когда она от мучительной рвоты перегибалась через борт еще не отплывшего корабля. И тем не менее она не думала о беременности. Ведь она бесплодна! Это приговор нескольких докторов.
Когда Адриан забрал ее с палубы и отнес в свою каюту, кое-что стало проясняться.
– Ты можешь это почувствовать здесь. – Адриан смотрел на нее, прижимая руку к низу ее живота. – Ты действительно не притворяешься? Ты правда ничего не понимаешь?
Она изумленно смотрела на него, стараясь подавить очередной приступ тошноты.
– Чего не понимаю?
Он покачал головой и даже имел дерзость улыбнуться:
– Ты же беременна, Кристина. Как ты можешь этого не знать?
Она смутилась, сконфузилась, дурнота навалилась с новой силой.
– Я не могу забеременеть, – простонала она.
– Оказывается, еще как можешь. – Адриан недоверчиво хмыкнул, потом, запрокинув голову, расхохотался. – Тоже мне бесплодная! Должно быть, это произошло в середине лета.
– Ты счастлив! – Она сердито толкнула его.
– Нет. Честное слово. – Он продолжал смеяться, а потом – вот негодяй! – добавил: – Я думал, ты в безопасности.
Как же, в безопасности! Она никогда не была с ним в безопасности. С самого первого момента. И до последнего. Есть только один выход – расстаться с ним.
Для этого ей очень нужно помнить все худшие стороны Адриана, помнить свой гнев и возмущение. Но после прошлой ночи все безнадежно запуталось. То, что он любит ее, казалось невозможным, ужасным, восхитительным. Это слишком страшно, чтобы быть правдой. Ребенок… Адриан придет в ярость, если его лишат ребенка. Кристина только прошлой ночью поняла это. Он с великой нежностью говорил о своих детях. И будет тяжело переживать потерю этого ребенка, которого так хотел.
Звук быстрых шагов заставил Кристину повернуться. Должно быть, Адриан. Шаги замерли перед дверью, задрожавшей под ударами кулака.
– Мадам Ла Шассе! Мадам Ла Шассе! Где ваш муж? Он приходил прошлой ночью? – ревел по-французски голос за дверью.
Кристина открыла дверь.
– Что за спешка, месье Ле Сент? – Кристина только пару раз видела этого человека, но встретив его однажды, невозможно было забыть ни его, ни его имя. – Да, месье был здесь, но рано ушел…
Ле Сент бросился мимо нее в комнату, огляделся, потом кинулся в спальню, словно ожидая кого-то найти. Вернувшись, он схватил Кристину за руки и заговорил, обдав запахом чеснока и рома:
– Это он Безумец! Вы можете поверить? Он, говорю вам! Я это точно знаю. Но… ох, Пресвятая Дева… и комитет тоже знает. Главный комитет!
– Что?
– Это правда! Они выдали ордер на арест. Вы знаете, что он английский лорд? Бог мой! И перечислены все его приметы, вплоть до… – Взглянув на Кристину, Ле Сент замялся и закончил: – Вплоть до ногтей на ногах. Жандармы сегодня утром все кафе вверх дном перевернули. Они придут за ним сюда, это дело нескольких часов или даже минут. Когда я уходил, гвардейцы ломали столы, стулья, били окна, бутылки, колотили подвернувшихся под горячую руку. Вам нужно уехать, собирайтесь…
Оба застыли. С улицы доносились голоса, к дому бежали люди. Дверь резко распахнулась.
Кристину охватила паника. Появился Адриан. Озабоченный, поглощенный делом, сосредоточенный, но целый, невредимый и свободный. Его не задержат, сказала себе Кристина, он выкрутится.
Она получила инструкции. Три короткие английские фразы среди отрывистых и быстрых указаний на французском, которые Адриан давал собравшимся вокруг него друзьям.
– Возьми, что тебе нужно. Ты уезжаешь. Сию же минуту. – Он повернулся к Сэму Ролфману. – Отвези ее в коттедж. Там безопасно. Останься с ней.
Кристина, нахмурясь, переводила взгляд с Адриана на Сэма. Казалось, все в комнате говорят одновременно.
– Нет… – начала она.
Тревога вылилась в эгоистичное русло. Почему такая спешка? У них еще неделя…
– Адриан, – пыталась она вмешаться в разговор. Адриан на французском резко и быстро давал указания, обращаясь то к одному, то к другому. – Адриан, я хочу подождать…
Он отмахнулся и быстро закончил разговор с друзьями. Потом одарил ее деланно беззаботной улыбкой, которая не слишком ему удалась.
– У меня будет тяжелый день. А ты не можешь бегать так же быстро, как я, дорогая. – Адриан похлопал ее по животу.
– Не шути. Мы спрячемся. А ночью улизнем.
– Сэм отвезет тебя в очень милое место, где ты подождешь меня. Конечно, мы спрячемся. Мы проведем чудесный день в коттедже, куда Сэм отвезет тебя. А потом удерем через Испанию. План изменился, Кристина. Не беспокойся. – Снова улыбка. – Это безопасно. А теперь иди.
Он повернулся к ней широкой красивой спиной. Кристина вдруг вспомнила шрам, обвивавший его тело, – напоминание о том, как он недооценил французов. Опустошающий холодный страх охватил ее.
Адриан обернулся, она припала к нему. Он погладил ее по волосам и сильнее прижал к себе. И говорил, говорил. Они стояли так несколько минут. Он уговаривал, поглаживал ее по голове, по плечу, Кристина с дурным предчувствием цеплялась за него. Все произошло так быстро и так плохо.
Оставив его, она пошла в спальню. Взяла документы, одежду, какие-то мелочи, немного вещей для Адриана. Он почему-то высыпал все из нижнего ящика на пол. Кристина вытащила из кучи чистую рубашку, брюки и увидела то, что было в самом низу. Шарф. Красный шарф. Почему он хранил его? Скривившись, Кристина швырнула его под кровать. Когда она вернулась в соседнюю комнату, Адриан говорил по-английски:
– …возьми эти бумаги и отправляйся в дом моего деда. Арестуй его. Размахивай саблей, как настоящий гвардеец, и хватай все, что, на твой взгляд, может ему пригодиться. Но чтобы у него не возникло ни малейшего подозрения, что ты собираешь его вещи. И что я имею к этому отношение. Арестованный, он притихнет. Да, и следи за его тростью, а то переломает тебе кости без всякого сожаления.
– Адриан, – снова попыталась привлечь его внимание Кристина. – Что случилось? Почему ты не едешь с нами?
Он поцеловал ее в макушку.
– Если бы у меня было время объяснять… Все. До встречи. Вечером поговорим.
Казалось, это было сигналом остальным. Все заторопились.
Когда Кристина пошла к двери, Адриан поймал ее за руку. Он потянул ее назад, а когда они скрылись за дверью, обнял и поцеловал. Драгоценные секунды. Роскошные секунды. Его тело было неистово требовательным. Кристина чувствовала его дрожь и не сопротивлялась.
Было так легко сойти с ума рядом с ним. Его тело напряглось, язык скользнул ей в рот. Ее обдало жаром, колени ослабели. Вся логика и здравомыслие растворились в этом пожаре.
Его губы спустились по ее шее к груди, дыхание стало тяжелым.
– О Господи! – пробормотал Адриан. Шумно вздохнув, он коснулся губами ее виска. – Сегодня вечером, – сказал он, – ничто на этой земле не оторвет меня от тебя, Кристина. Ты должна знать это.
Она слабо улыбнулась:
– А если ты окажешься под землей? Именно этого я боюсь. Держись… пожалуйста.
– Я постараюсь.
Глава 25
Сэмюел Ролфман был абсолютно предан Адриану. Он необычайно его любил, уважал его ум и видел благородство характера там, где другие видели лишь бесхарактерность аристократа.
Сэм чрезвычайно раздражал Кристину. Он соглашался с Адрианом фактически во всем. А это автоматически означало, что Кристина перечила каждому слову Сэма. В результате Сэм предпочитал молчать, он был не из тех, кто препирается.
Обычно он держался от Кристины подальше и предпочитал выйти под снег на улицу, чем оставаться с ней в одной комнате и отвечать на вопросы, которые были большей частью риторическими.
Они преодолели все трудности отъезда из Парижа и полчаса назад предъявили свои паспорта на границе города. Это была сомнительная и опасная затея. Их проверяли и перепроверяли, перетряхивали вещи. Даже проверили, настоящий ли у Кристины живот. Кристина только сейчас вздохнула с облегчением и начала раздраженно поглядывать на спутника.
– Вы сказали, когда мы выберемся из Парижа, я смогу задать свои вопросы, – начала Кристина. – Куда мы направляемся и почему они так интересовались мной?
Сэм взглянул на нее, явно не желая начинать разговор.
– Французы ищут одного англичанина. Они знают, что он приехал под именем Ла Шассе.
– Это я и сама сообразила. И они знают, что у него есть женщина?
– У них есть достаточно точное ваше описание.
– Тогда почему они нас пропустили?
Он пожал плечами:
– В их информации, несмотря на всю ее точность, есть одно упущение. Описание Адриана поразительно точное и подробное: маленький шрам на верхней губе, привычки, образование, вплоть до того, что он читал в университете… Мы все были потрясены, когда сегодня утром увидели листовку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
У нее перехватило дыхание.
– Ох, Адриан, – продолжала Кристина, – как же ты не видишь разницы? В Лондоне о тебе идет дурная слава. Я никогда не отмоюсь, если ты меня бросишь. И останется ребенок, который, благослови Господь его душу, заслуживает хоть немного того, что хотел для своих внуков мой отец; возможность открыто смотреть людям в глаза. А этого не будет, пока я не уеду, чтобы устроить ему нормальную жизнь. И себе… – Она осеклась и шумно вздохнула. – Господи, ты опять молчишь! Я понимаю, что все это звучит как продуманный ультиматум. Но это не так.
– Это звучит как шантаж. Черт побери, Кристина, ты не можешь оставить меня! Я этого не позволю!
– Так может говорить только муж. Или похититель. Кем ты предпочитаешь быть в Англии?
– Похитителем. И я действительно сделаю это. – Адриан повернулся, подмяв ее под себя.
– Ты безнадежен, – с досадой сказала Кристина. – Ты это понимаешь? Тебе невозможно помочь.
Он обнял ее, ободренный этим признанием.
– Значит, все решено. Ты никуда не денешься. А теперь хватит глупых разговоров. Соберись с силами, – он деланно рассмеялся, надеясь, что смех звучит легко, – я снова собираюсь тебя изнасиловать.
– Нет.
Улыбка исчезла с его лица. Адриан стиснул зубы.
– Нет, – повторила она, – никакого насилия. У меня осталась только неделя. Дальше мне нужно быть сильной. И я хочу насладиться своей слабостью. Люби меня, Адриан, я хочу этого. – Он почувствовал, что Кристина тихо заплакала. – Отчаянно хочу.
Она тянула его на себя, пока он не начал сопротивляться. Когда она распахнула халат и потянулась к его сорочке, Адриан поймал ее руку.
– Черт возьми, Кристина, ты собираешься всю неделю меня так изводить? И под конец становиться чуть сговорчивее и бросать сладкий кусок? Эта угроза…
– Поцелуй меня. Никаких угроз, честно. Я люблю тебя.
– И ты не оставишь меня. Я хочу слышать, что с твоей безумной затеей покончено.
– Адриан, – умоляла она.
Он хмуро молчал.
– Оставь свои властные манеры, мой милый граф, – тяжело вздохнула Кристина. – Успокойся. Я не собираюсь дразнить тебя и заставлять делать то, чего ты не хочешь. Поднимайся. Ребенок шевелится.
Адриан колебался. Ему не хотелось отрываться от Кристины. И вдруг он вспомнил, что срок родов гораздо ближе, чем он предполагал. Его охватило чувство вины.
– Ну же, – нетерпеливо торопила она. – Я дышать не могу, когда вы оба на меня давите. Вставай.
Адриан неохотно поднялся. Кристина повернулась на бок и снова потянула за его сорочку. Он схватил ее холодные пальцы, коснувшиеся его теплого живота.
– Ты ведь не собираешься бороться со мной? – хихикнула Кристина и, оттолкнув его руки, оседлала его. – Ну, теперь я вами займусь, молодой человек. Как вам известно, я безжалостна. Вы готовы выдержать это?
– Для вас, мадам Ла Шассе, я готов на все. – Адриан обнял ее. – И готов сказать, что люблю тебя. Страстно люблю.
Все кончилось странно. Кристина снова заплакала. Он никогда ее не поймет, подумал Адриан, никогда. Но слезы были недолгие и тихие, и он позволил Кристине думать, что ей удалось скрыть их. Потом она уснула рядом с ним.
До рассвета Адриан держал ее в объятиях, чувствуя удовлетворение и покой.
Какая радость, что она сдалась. Физическое удовлетворение, сильное, здоровое движение его ребенка между ними, уверенность, что все идет так, как он задумал, – все это наполняло его счастьем. И в то же время он чувствовал, что здесь какая-то ошибка. Ужасная ошибка. Но какая?
Нахмурившись, Адриан смотрел на влажные рыжеватые ресницы Кристины, золотисто-рыжие волосы, разметавшиеся по подушке. У него сдавило грудь. Он действительно любит ее. Какой удар! Это делает его беспомощным и уязвимым.
Он осторожно вытер влагу вокруг ее глаз. Глупые слезы.
Его вдруг осенило.
С нарастающим волнением Адриан понял, что нашел ошибку. Кристина несчастна. Ее попытка скрыть это была великодушной, но не сулила ничего хорошего.
Печаль, должно быть, глубоко засела в ней и сильно мучила. И причиной всему он. Он эгоистично поставил свои страхи выше ее счастья и поступает как отвратительный деспот, хуже, чем свергнутый король Франции. Неудивительно, что она восстала!
Адриан погладил волосы своей «маленькой революционерки». Он был ошеломлен незнакомым чувством, охватившим его. Довольно перебирать прошлое, пора думать о будущем. Он любит Кристину. И женится на ней. Да, он сделает ей предложение. Сделает это по всем правилам, потешив романтические представления прагматичной дочери юриста. Он найдет подходящий момент и произнесет полагающиеся слова.
Поддавшись порыву, Адриан поднялся и принялся рыться в нижних ящиках комода. Он нашел, что искал: галстучную булавку, которая каким-то чудом пересекла пролив. Именно ее Кристина использовала как оружие. При свете раннего утра Адриан написал записку и скрепил ее тоненькой шпагой. Блеснул бриллиантовый эфес. Это будет чудесный сюрприз. Адриан сунул записку в карман плаща. Он отправит ее сегодня. Письмо будет ждать их, когда они вернутся в Англию.
Не в состоянии больше спать, Адриан поднялся и оделся. Счастье переполняло его.
Перед отъездом надо еще уладить массу дел. Радость и энергия так переполняли Адриана, что, выбравшись на улицу, он едва удерживался от крика. Он налетел на кукольника, уронив куклы в снег. Пританцовывая, Адриан поднимал их и с энтузиазмом извинялся. Потом побежал в кафе завтракать. Он чувствовал себя замечательно. И любил весь мир. Видит Бог, Кристина Пинн ему подходит! Ему хотелось кричать об этом. Из него получится хороший муж. И хороший отец их ребенку. Нет, детям! Мысль о законных наследниках радовала его все больше. Адриан свернул за угол. И застыл.
Кафе окружили добрая дюжина национальных гвардейцев и почти столько же жандармов. Слишком много для обыска. Учитывая, что сегодня в девять утра голова Людовика упадет в корзину, тут не должно быть ни гвардейцев, ни полицейских. Значит, что-то важное отвлекло их от толпы на площади Революции.
Нахмурившись, Адриан отступил в тень здания. Из дома донесся хриплый крик Колетты.
– Какой еще граф? Да можете весь дом вверх дном перевернуть, если хотите, – верещала она. – Нет тут мерзкого англичанина. И никогда не было! Бюрократы проклятые! Нет, ваше описание мне никого не напоминает! Вы знаете, сколько народу тут каждый день бывает? И какого дьявола этому безумному англичанину тут делать? Нет, не знаю я никакого Ла Шассе…
Прижавшись к холодной каменной стене, никем не замеченный, Адриан начал вносить поправки в свой главный план.
Глава 24
Кристина проснулась поздно. Она лежала, радуясь тихому снегу за окном, уюту постели. Адриан, кажется, нашел дрова. Ей не хотелось вылезать из-под одеяла. Потом, как огромная непрошеная тень, ее накрыло воспоминание о ночном разговоре. Оно погубило всю радость. Слова Адриана «Я люблю тебя, но…» выстудили тепло комнаты, а потом и удовлетворение, которого Кристина с такой болью добилась.
Все эти месяцы она точно знала, что намерена делать, думая только о себе, о том, как сможет пройти через это. То, что она мучает Адриана, не слишком ее волновало. Кажется, теперь все сильно усложнилось.
Она вяло поднялась. В ней не было ни легкости, ни энергии, которые переполняли ее вчера вечером. Без Адриана она чувствовала себя старухой. Ответственность угнетала больше, чем тринадцать килограммов, которые беременность добавила к ее весу.
Ребенок шевельнулся. Он толкался сильно, как крупный зверек в тесной клетке. Она скоро встретится с этим маленьким незнакомцем, который, кажется, живет собственным умом и сам решает, когда толкаться, когда крепко спать. Ребенок все решал сам. Совсем как его отец. Кристина слабо улыбнулась и погладила живот. У нее будет ребенок Адриана, это все еще изумляло ее.
Она даже не подозревала о такой возможности, когда в августе упала в обморок. Адриан немного озадаченно и тревожно поглядывал на нее, когда она от мучительной рвоты перегибалась через борт еще не отплывшего корабля. И тем не менее она не думала о беременности. Ведь она бесплодна! Это приговор нескольких докторов.
Когда Адриан забрал ее с палубы и отнес в свою каюту, кое-что стало проясняться.
– Ты можешь это почувствовать здесь. – Адриан смотрел на нее, прижимая руку к низу ее живота. – Ты действительно не притворяешься? Ты правда ничего не понимаешь?
Она изумленно смотрела на него, стараясь подавить очередной приступ тошноты.
– Чего не понимаю?
Он покачал головой и даже имел дерзость улыбнуться:
– Ты же беременна, Кристина. Как ты можешь этого не знать?
Она смутилась, сконфузилась, дурнота навалилась с новой силой.
– Я не могу забеременеть, – простонала она.
– Оказывается, еще как можешь. – Адриан недоверчиво хмыкнул, потом, запрокинув голову, расхохотался. – Тоже мне бесплодная! Должно быть, это произошло в середине лета.
– Ты счастлив! – Она сердито толкнула его.
– Нет. Честное слово. – Он продолжал смеяться, а потом – вот негодяй! – добавил: – Я думал, ты в безопасности.
Как же, в безопасности! Она никогда не была с ним в безопасности. С самого первого момента. И до последнего. Есть только один выход – расстаться с ним.
Для этого ей очень нужно помнить все худшие стороны Адриана, помнить свой гнев и возмущение. Но после прошлой ночи все безнадежно запуталось. То, что он любит ее, казалось невозможным, ужасным, восхитительным. Это слишком страшно, чтобы быть правдой. Ребенок… Адриан придет в ярость, если его лишат ребенка. Кристина только прошлой ночью поняла это. Он с великой нежностью говорил о своих детях. И будет тяжело переживать потерю этого ребенка, которого так хотел.
Звук быстрых шагов заставил Кристину повернуться. Должно быть, Адриан. Шаги замерли перед дверью, задрожавшей под ударами кулака.
– Мадам Ла Шассе! Мадам Ла Шассе! Где ваш муж? Он приходил прошлой ночью? – ревел по-французски голос за дверью.
Кристина открыла дверь.
– Что за спешка, месье Ле Сент? – Кристина только пару раз видела этого человека, но встретив его однажды, невозможно было забыть ни его, ни его имя. – Да, месье был здесь, но рано ушел…
Ле Сент бросился мимо нее в комнату, огляделся, потом кинулся в спальню, словно ожидая кого-то найти. Вернувшись, он схватил Кристину за руки и заговорил, обдав запахом чеснока и рома:
– Это он Безумец! Вы можете поверить? Он, говорю вам! Я это точно знаю. Но… ох, Пресвятая Дева… и комитет тоже знает. Главный комитет!
– Что?
– Это правда! Они выдали ордер на арест. Вы знаете, что он английский лорд? Бог мой! И перечислены все его приметы, вплоть до… – Взглянув на Кристину, Ле Сент замялся и закончил: – Вплоть до ногтей на ногах. Жандармы сегодня утром все кафе вверх дном перевернули. Они придут за ним сюда, это дело нескольких часов или даже минут. Когда я уходил, гвардейцы ломали столы, стулья, били окна, бутылки, колотили подвернувшихся под горячую руку. Вам нужно уехать, собирайтесь…
Оба застыли. С улицы доносились голоса, к дому бежали люди. Дверь резко распахнулась.
Кристину охватила паника. Появился Адриан. Озабоченный, поглощенный делом, сосредоточенный, но целый, невредимый и свободный. Его не задержат, сказала себе Кристина, он выкрутится.
Она получила инструкции. Три короткие английские фразы среди отрывистых и быстрых указаний на французском, которые Адриан давал собравшимся вокруг него друзьям.
– Возьми, что тебе нужно. Ты уезжаешь. Сию же минуту. – Он повернулся к Сэму Ролфману. – Отвези ее в коттедж. Там безопасно. Останься с ней.
Кристина, нахмурясь, переводила взгляд с Адриана на Сэма. Казалось, все в комнате говорят одновременно.
– Нет… – начала она.
Тревога вылилась в эгоистичное русло. Почему такая спешка? У них еще неделя…
– Адриан, – пыталась она вмешаться в разговор. Адриан на французском резко и быстро давал указания, обращаясь то к одному, то к другому. – Адриан, я хочу подождать…
Он отмахнулся и быстро закончил разговор с друзьями. Потом одарил ее деланно беззаботной улыбкой, которая не слишком ему удалась.
– У меня будет тяжелый день. А ты не можешь бегать так же быстро, как я, дорогая. – Адриан похлопал ее по животу.
– Не шути. Мы спрячемся. А ночью улизнем.
– Сэм отвезет тебя в очень милое место, где ты подождешь меня. Конечно, мы спрячемся. Мы проведем чудесный день в коттедже, куда Сэм отвезет тебя. А потом удерем через Испанию. План изменился, Кристина. Не беспокойся. – Снова улыбка. – Это безопасно. А теперь иди.
Он повернулся к ней широкой красивой спиной. Кристина вдруг вспомнила шрам, обвивавший его тело, – напоминание о том, как он недооценил французов. Опустошающий холодный страх охватил ее.
Адриан обернулся, она припала к нему. Он погладил ее по волосам и сильнее прижал к себе. И говорил, говорил. Они стояли так несколько минут. Он уговаривал, поглаживал ее по голове, по плечу, Кристина с дурным предчувствием цеплялась за него. Все произошло так быстро и так плохо.
Оставив его, она пошла в спальню. Взяла документы, одежду, какие-то мелочи, немного вещей для Адриана. Он почему-то высыпал все из нижнего ящика на пол. Кристина вытащила из кучи чистую рубашку, брюки и увидела то, что было в самом низу. Шарф. Красный шарф. Почему он хранил его? Скривившись, Кристина швырнула его под кровать. Когда она вернулась в соседнюю комнату, Адриан говорил по-английски:
– …возьми эти бумаги и отправляйся в дом моего деда. Арестуй его. Размахивай саблей, как настоящий гвардеец, и хватай все, что, на твой взгляд, может ему пригодиться. Но чтобы у него не возникло ни малейшего подозрения, что ты собираешь его вещи. И что я имею к этому отношение. Арестованный, он притихнет. Да, и следи за его тростью, а то переломает тебе кости без всякого сожаления.
– Адриан, – снова попыталась привлечь его внимание Кристина. – Что случилось? Почему ты не едешь с нами?
Он поцеловал ее в макушку.
– Если бы у меня было время объяснять… Все. До встречи. Вечером поговорим.
Казалось, это было сигналом остальным. Все заторопились.
Когда Кристина пошла к двери, Адриан поймал ее за руку. Он потянул ее назад, а когда они скрылись за дверью, обнял и поцеловал. Драгоценные секунды. Роскошные секунды. Его тело было неистово требовательным. Кристина чувствовала его дрожь и не сопротивлялась.
Было так легко сойти с ума рядом с ним. Его тело напряглось, язык скользнул ей в рот. Ее обдало жаром, колени ослабели. Вся логика и здравомыслие растворились в этом пожаре.
Его губы спустились по ее шее к груди, дыхание стало тяжелым.
– О Господи! – пробормотал Адриан. Шумно вздохнув, он коснулся губами ее виска. – Сегодня вечером, – сказал он, – ничто на этой земле не оторвет меня от тебя, Кристина. Ты должна знать это.
Она слабо улыбнулась:
– А если ты окажешься под землей? Именно этого я боюсь. Держись… пожалуйста.
– Я постараюсь.
Глава 25
Сэмюел Ролфман был абсолютно предан Адриану. Он необычайно его любил, уважал его ум и видел благородство характера там, где другие видели лишь бесхарактерность аристократа.
Сэм чрезвычайно раздражал Кристину. Он соглашался с Адрианом фактически во всем. А это автоматически означало, что Кристина перечила каждому слову Сэма. В результате Сэм предпочитал молчать, он был не из тех, кто препирается.
Обычно он держался от Кристины подальше и предпочитал выйти под снег на улицу, чем оставаться с ней в одной комнате и отвечать на вопросы, которые были большей частью риторическими.
Они преодолели все трудности отъезда из Парижа и полчаса назад предъявили свои паспорта на границе города. Это была сомнительная и опасная затея. Их проверяли и перепроверяли, перетряхивали вещи. Даже проверили, настоящий ли у Кристины живот. Кристина только сейчас вздохнула с облегчением и начала раздраженно поглядывать на спутника.
– Вы сказали, когда мы выберемся из Парижа, я смогу задать свои вопросы, – начала Кристина. – Куда мы направляемся и почему они так интересовались мной?
Сэм взглянул на нее, явно не желая начинать разговор.
– Французы ищут одного англичанина. Они знают, что он приехал под именем Ла Шассе.
– Это я и сама сообразила. И они знают, что у него есть женщина?
– У них есть достаточно точное ваше описание.
– Тогда почему они нас пропустили?
Он пожал плечами:
– В их информации, несмотря на всю ее точность, есть одно упущение. Описание Адриана поразительно точное и подробное: маленький шрам на верхней губе, привычки, образование, вплоть до того, что он читал в университете… Мы все были потрясены, когда сегодня утром увидели листовку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34