В Лондон с ними поедет только камердинер Адриана, кухарка и горничная Кристины. В городской резиденции графа их ждут экономка, садовник и пара служанок. Этого вполне достаточно, ведь они задержатся в Лондоне всего на один день.
Поездка сугубо формальная. Развод Кристины в принципе уже решен. Осталось только поставить подписи, и постановление войдет в силу.
Адриан утром провожал гостей. Кристина, позавтракав, приводила в порядок волосы. Медленно, но верно дело шло к отъезду. Ничто не предвещало неприятностей, пока не вошел слуга.
– Вас хочет видеть какой-то джентльмен, миссис Пинн. Некий мистер Уинчелл Бауэр.
Кристина метнула взгляд на Адриана. Растерянность, раскаяние, страх волнами накатывали на нее. Весь ее душевный покой, сила и уверенность, обретенные в последние недели, дрогнули, когда она поднялась из-за стола. Отец. Олицетворение ее непослушания и несбывшихся ожиданий. Если она сможет посмотреть ему в глаза, то сможет смотреть в лицо любому. Кристина пошла за слугой. Отец ждал ее в библиотеке.
После того как она ответила лишь на одно его письмо, между ними воцарилось неопределенное молчание. В том письме она написала ему – вероятно, излишне резко, – что, учитывая развод и ее новое положение, намерена жить своей собственной жизнью, Кристина жалела о резкости письма, но знала, что оно было необходимо. Вставать на ноги, когда привык опираться на других, всегда непросто. Так ребенок учится ходить. Судя по молчанию отца, Кристина решила, что он не простит ей неловкости первых шагов.
В смятении Кристина подошла к библиотеке.
Она взглянула на свой багаж, стоявший у двери рядом с вещами Адриана. Отец должен был это заметить. Она взяла себя в руки. Не имеет значения. Это правда. Незыблемая правда. И лучше, как всегда, сделать правду своим союзником. У Кристины никогда не будет той жизни, которую хотел для нее отец.
Она выпрямилась, расправила плечи и взялась за дверную ручку.
– Здравствуй, папа. – Она закрыла за собой дверь.
Он обернулся. Уинчелл Бауэр не был крупным мужчиной. Но описывая его, люди обязательно поднимали и раздвигали руки: «вот такой», создавая впечатление крупных размеров и силы. Отец был внушительным человеком. Как борец на арене, переживший поражения и победы. Он стал успешным человеком в мире, который никогда для него не предназначался.
Дочь остановилась у дверей. Она ждала взрыва, крика. Думала, что рассерженный, упрямый отец тут же налетит на нее. Он был уверен, что дочери следует находиться под отцовским кровом.
Но впервые Уинчеллу Бауэру, кажется, нечего было сказать. Он посмотрел на Кристину. Потом его взгляд прошелся по уставленным книгами стенам.
– Ты думаешь, он все это прочел? – вяло спросил отец. Он был подавлен. – Тут такие просторы, что понадобится карта, чтобы найти дорогу к воротам. – Он махнул рукой. – Кто-то меня встретил. Земли… люди… – словно это что-то объясняло. Подняв бровь, он повернулся. Ни дать ни взять адвокат, делающий важное заявление: – Приемная. – Он опустил руку. Вовсе не это он хотел сказать.
Повернувшись спиной, отец провел рукой по корешкам книг.
– Я думаю… – Он осекся. – Я не знаю, что думать, Кристина. Всю дорогу сюда я был уверен, что знаю. Я кое-как закончил дела в Лондоне, чтобы добраться сюда и высказать тебе все, что думаю. Ты знаешь, все лето я был раздражен и взвинчен. Злился на тебя, проклинал. – Снова долгая пауза. – Тревожился за тебя. – Это все, в чем он мог признаться. Замолчав, отец снова оглядел комнату и покачал головой. – Я ничего подобного не ожидал. Дом такой красивый. Культурный. Приличный. Не знаю, каков сам граф, но компания у него весьма достойная.
Уинчелл Бауэр явно столкнулся с кем-то из отъезжающих гостей.
– Лоуренс Синклер совсем лысый. – Уинчелл никогда не видел члена палаты лордов без парика и мантии. – Я узнан его по портрету в Мерит-Холле. Ты в очень достойном обществе, Кристина.
Однако относительно самого графа у отца оставались сомнения.
– В прошлом сентябре он так напился в клубе, что его пришлось выносить оттуда. В Лондоне есть актриса, у которой от него ребенок. – Уинчелл взглянул через плечо, ожидая реакции дочери. – Известно, что у него скверный характер избалованного подростка. Несколько лет назад он сломал три ребра старшему сыну Мармута. Джентльмену не к лицу такие выходки. Но, оглядевшись, я вижу, что в нем есть и другое. – Он обвел рукой комнату. – Знаешь, у него есть все сочинения Ронсара. И дю Белле. Видишь: «Защита и прославление французского языка» на английском. И еще один экземпляр по-французски. – Отец фыркнул. Это был знакомый звук, неодобрительный, завистливый. – Посмотри, – сказал он, – граф, оказывается, поэт. – Он вытащил тонкую книжку. – Это его. – Уинчелл вручил дочери тонкий сборник французских стихов, выпущенный во Франции в 1778 году. – Как понять такого человека?
– Не знаю. Он и наукой увлекается, выводит новые сорта роз. – И это только малая часть увлечений Адриана, подумала Кристина.
– Он занятой человек?
– Пожалуй, да.
– Но, как я понимаю, не настолько, чтобы ты не виделась с ним? Мне говорили, что ты его любимая спутница.
Кристина не ответила. Но адвокат дал ей понять, что безнаказанной она не уйдет.
– Я видел твой багаж. Куда ты собираешься?
– В Лондон.
Отец сердито нахмурился.
– Не сообщив мне? Ты собралась в Лондон, не сказав мне ни слова?
– Я собиралась навестить тебя, папа.
– Навестить! – фыркнул в ответ Уинчелл. Несколько минут он разглядывал дочь, но потом, похоже, оставил эту тему. Подойдя к полкам, он поставил книгу на место и через плечо бросил: – Меня назначили судьей Королевской скамьи. – Он объявил это апатично, без всякой радости.
– Ой, папа, это же замечательно. Я так рада за тебя. – Кристина бросилась к нему, но это не было моментом единения.
– Да, – рассеянно проронил отец.
– И когда ты приступаешь?
– В следующем месяце. Мне нужно передать одно дело в суд и проследить, кому поручат остальные. Я хочу остаться подольше, чтобы поставить во главе конторы своего человека. – Отец жалостно посмотрел на нее. – Если я правильно себя поведу, то будет еще пара привилегий.
Этим окольным намеком он дал понять, что они приближаются к теме ее неудавшегося замужества.
– Ох, папа, прости. С твоей точки зрения, – Кристина опустила голову, – я самое горькое твое разочарование…
Она хотела продолжить и, если понадобится, защитить себя. Но отцовский смех со знакомыми теплыми нотками остановил ее.
– Ты меня не разочаровала. – Он мягко коснулся ее руки. – Просто я злился на весь мир, что он не способен оценить тебя. – Отец поцеловал ее в макушку. – А мне ты дорога, запомни это.
Этот семейный тет-а-тет длился только полчаса. Он кончился тем, что Уинчелл Бауэр с беспрецедентной кротостью посоветовал дочери поступать так, как она считает нужным.
Тут появился слуга и проводил их в гостиную. Адриан ждал их.
На нем был официальный костюм, который Кристина уже видела. На левой стороне сюртука красовались орденские ленточки. Адриан оделся, чтобы произвести впечатление, но еще более впечатляющими оказались его слова. Ему нужно проводить принцессу Анну, племянницу короля и кузину принца Уэльского. Она остановилась здесь на прошлой неделе. Это было сказано между делом. Кристина наблюдала за отцом и Адрианом с нарастающим любопытством. Адриан Хант демонстрировал свой шарм. Он выставил его напоказ, точно так же, как ордена на груди. Прекрасные манеры. Уважительное внимание. Уникальный набор улыбок и неотразимая сердечность. Ловкостью и обаянием Адриан Хант покорил ее отца. Сначала фигурально, а потом и буквально: он пригласил Бауэра проехать в Лондон в графской карете.
– С удовольствием, – последовал ответ.
В карете Кристина продолжила свои наблюдения. Щеголяя учтивостью и любезностью, отец и Адриан уважительно кивали друг другу, обнаруживая общие интересы и заботы. Они поладили, и дальше будет только лучше. Как удивительно, подумала она. Но тут же сообразила, что удивляться нечему. По той же самой причине она оказалась беспомощной перед Адрианом Хантом: в нем было все, к чему научил ее стремиться отец.
Развод в судебной палате оказался простой формальностью. Ричард был язвителен, несчастен и неразговорчив. Кристина его не винила. Она взяла над ним верх. Он казался неуклюжим, но, вероятно, от соседства с Адрианом. Бледная красота Ричарда казалась анемичной, его слова и манеры – то педантичными, то бестактными. Это был человек без характера, без цели, без самообладания.
Постановление было составлено так, как пожелала Кристина. Она разводится, потому что муж считает ее бесплодие достаточной причиной для расторжения брака. Она удивила всех, решив открыть правду. Теперь все было кончено.
Все встали. Кристина поднялась, Адриан отодвинул ее стул. Когда она повернулась, Ричард взял ее за руку. В его голосе были боль и горечь:
– Ты просто светишься. Замужем ты никогда так хорошо не выглядела. Грех тебе к лицу.
– Ричард…
– В свое время нужно было сделать тебе другое предложение…
Трость Адриана уперлась Ричарду в грудь. Судья кашлянул. Адвокаты отступили.
Ричард медленно отпустил руку Кристины. Его рот скривился в презрительной усмешке.
– Игрушка лорда…
Трость Адриана с размаху ударила его в челюсть. Кристина услышала, как у Ричарда клацнули зубы.
Прижав руку ко рту, Ричард тихо выругался. Прикушенный язык кровоточил.
– Не открывайте рот там, где могут возникнуть неприятности, – посоветовал Адриан. – Ты готова? – Он взглянул на Кристину и пренебрежительно повернулся спиной к Ричарду.
Ричард, как последний болван, попался на эту уловку. Он схватил Адриана за плечи. Дальше все произошло молниеносно.
Мгновенно повернувшись, Адриан стряхнул руки Ричарда. Удар локтем, кулаком, коленом, и Ричард распростерся на полу.
Адриан, поставив ногу Ричарду на живот, наклонился над противником и, подсунув золотой набалдашник трости под его галстук, потянул вверх. Ричард схватился руками за горло, оттягивая душившую его ткань.
– Если вы желаете драться, – сказал Адриан, – я всегда в вашем распоряжении. С удовольствием сверну вам шею. – Он подтянул Ричарда ближе. – Так что держитесь подальше от этой леди. Она для вас недоступна. Вы поняли?
Ричард кивнул:
– Хорошо.
Адриан выдернул трость, и голова Ричарда ударилась об пол.
Кристина съежилась. Хуже этого для Ричарда ничего не могло быть. Адриан унизил его. На людях! Вероятно, Ричард этого заслуживал, но Кристина все же немного испугалась. Граф откровенно и умышленно поставил сына баронета на место.
Никто не подошел к Ричарду и не помог ему подняться. С трудом встав, он, как обиженный школьник, у которого из всей защиты остались только оскорбления, пробормотал:
– Поганый подонок…
Адриан смотрел на него, ожидая нового вызова. Вызова не последовало, Адриан взял со стола шляпу и перчатки.
– Ошибаетесь, я гораздо хуже, – повернулся он к Ричарду. – И если вы снова приблизитесь к ней, то узнаете, каков я на самом деле.
Властно обняв за талию, Адриан повел Кристину к дверям.
– Кристина, – окликнул ее Ричард.
Она обернулась. Он склонился над столом, его лицо пылало от гнева и унижения.
– Ты не всегда будешь недоступна, – сказал Ричард и бросил нервный взгляд на стоящего рядом с ней Адриана. – Через полгода я, да и любой другой сможет пообщаться, – последнее слово неожиданно приобрело похотливый смысл, – с тобой. Когда угодно и где угодно. О нем идет дурная слава…
Кристине пришлось преградить Адриану дорогу.
– Это всего лишь слова, – пробормотала она и потащила его из комнаты.
Адриан кипел от злости.
– Это пустяки, – настаивала Кристина.
– Он опасен. Он хотел обидеть тебя.
– Нет. Не забывай, я прожила с ним три года. Он умеет говорить гадости, но ни разу меня и пальцем не тронул.
– Зато он тронул меня!
– После того как ты спровоцировал его. – Кристина не могла скрыть неодобрения. – И довольно скверно, могу добавить.
– Прекрасно. Оказывается, это я виноват, что твой муж набросился на меня.
– Мой бывший муж. Который меня нисколько не интересует. Но мне неприятно видеть тебя таким высокомерным…
– Высокомерным?
Начал накрапывать дождь. Адриан и Кристина укрылись под козырьком здания. Карета ждала их на улице.
– Да, высокомерным. Ты можешь быть таким неприятным…
– Ты хочешь, чтобы Ричард мне нравился?
– Нет. Я хочу, чтобы мне нравился ты. А мне не нравится, когда ты относишься к людям с презрением.
– Я действительно презираю Ричарда. Но не из-за разницы в социальном положении. Он осел.
– Твой титул давит на него…
– Потому что он ограниченный человек.
– И ты этим воспользовался.
Адриан, взяв ее за руку, повернул к себе.
– Кристина, я не демократ. Ни по рождению, ни по убеждениям, ни по темпераменту. А Ричард делит людей на тех, кто выше его и кто ниже. Так что пусть он считает меня выше себя и немного побаивается.
– Нет. Лучше тебе не увлекаться такими играми.
– Черт побери, – нетерпеливо фыркнул Адриан, – тебе эта игра нравится не меньше, чем другим. Тебе по нраву жить с графом.
Он поймал ее.
– Я привыкла, – призналась Кристина. – Но недавно это начало раздражать меня. – Она серьезно посмотрела на Адриана. – Человек оказался гораздо интереснее титула. Но я узнала, что ты можешь спрятаться за своим именем. Закутаться в него, как в мантию. И когда ты граф, я с трудом могу достучаться до тебя.
Адриану это не понравилось. Его лицо помрачнело. Он смотрел на нее с видом человека оскорбленного, но не желающего обсуждать обидную тему.
– Пойдем, – пробормотал он. – Мне еще нужно осмотреть дом и встретиться с этим проклятым министром в Уайтхолле.
По едва заметному намеку Адриана – он лишь чуть поднял голову и повел глазами – слуги принесли балдахин, чтобы под его защитой проводить к карете.
Карета была очень удобной. Бархатный салон. Начищенные медные ручки. Мягкие подушки. Кожаные шторы изнутри отделаны бархатом, чтобы к ним было приятно прикасаться. Кристина откинулась на спинку сиденья. Сейчас она чувствовала себя здесь скорее узницей, чем пассажиркой в карете знаменитого графа.
Дела остались только у Адриана. Нужно подготовить лондонский дом к зиме, закрыть чехлами мебель, отправить слуг в Корнуолл, отключить водопровод и спустить воду, чтобы морозы не разорвали трубы. Адриан одним из первых в Лондоне снабдил свой дом такими новшествами. Нужно подписать кое-какие банковские бумаги. И самое неприятное – встретиться в Уайтхолле с королевским министром. Все больше и больше мрачнея, Адриан занимался делами, бросая на Кристину угрюмые взгляды. Даже погода была под стать его настроению. Небо с каждым часом темнело. Моросящий дождь превратился в ливень.
Вечером досадный инцидент подвел итог неприятному дню. Но не столько само происшествие расстроило Кристину, сколько реакция Адриана на него. Адриан уехал в Уайтхолл, на встречу, как он выражался, с «чертовым министром». В комнатах, которые отвели Кристине, было довольно пыльно и душно. Почувствовав себя не слишком хорошо, она вышла прогуляться. И на улице ее сбили с ног. Проворный, похожий на нищего парень схватил ее за карман.
Адриан появился как раз вовремя. Завидев его, воришка бросился наутек.
– Господи, как я рада тебя видеть! – сказала Кристина. Адриан помог ей подняться на ноги. – Ты спас мой кошелек.
Адриан не ответил на ее благодарную улыбку.
– Если только он явился за кошельком.
– А за чем же еще?
– Вероятно, Ричард не может дождаться, когда я окончательно уберусь с дороги.
– Послушай, Адриан, – Кристина отряхивала юбки, – не глупи. Ко мне пристал заурядный хулиган, чтобы отнять кошелек. И ничего больше.
Подойдя к краю тротуара, Адриан поддел тростью кошелек и бросил его к ногам Кристины.
Она подняла его. Кошелек насквозь промок и был безнадежно испорчен. Вынув деньги, Кристина его выбросила.
– Он хотел обидеть тебя, – стоял на своем Адриан.
– Сомневаюсь, – состроила гримасу Кристина.
– А я нет. Ричард зол, а такого хулигана можно нанять за гроши.
Это утверждение казалось смехотворным.
– Ну, это уж чересчур. За три года Ричард меня пальцем…
– Но он думал только о том, как с помощью юристов присвоить то, что принадлежит тебе.
– Ты меня пугаешь.
– Это хорошо. Надеюсь, я смог вселить в тебя хоть какое-то чувство опасности. Когда я уеду, тебе надо быть крайне осторожной, Кристина.
Она задумалась, потом покачала головой:
– Нет. Я долго жила в Лондоне. Тут каждый день случаются карманные кражи. Ричард не причинит мне никакого вреда.
– Чудесно! – раздраженно фыркнул он. – Но когда я через четыре дня уеду, эту прелестную шейку некому будет охранять.
Глава 16
Карета тряслась и подпрыгивала на кочках. Солнце село, за окнами царила тьма, и движение по ухабистой дороге стало единственным ощущением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Поездка сугубо формальная. Развод Кристины в принципе уже решен. Осталось только поставить подписи, и постановление войдет в силу.
Адриан утром провожал гостей. Кристина, позавтракав, приводила в порядок волосы. Медленно, но верно дело шло к отъезду. Ничто не предвещало неприятностей, пока не вошел слуга.
– Вас хочет видеть какой-то джентльмен, миссис Пинн. Некий мистер Уинчелл Бауэр.
Кристина метнула взгляд на Адриана. Растерянность, раскаяние, страх волнами накатывали на нее. Весь ее душевный покой, сила и уверенность, обретенные в последние недели, дрогнули, когда она поднялась из-за стола. Отец. Олицетворение ее непослушания и несбывшихся ожиданий. Если она сможет посмотреть ему в глаза, то сможет смотреть в лицо любому. Кристина пошла за слугой. Отец ждал ее в библиотеке.
После того как она ответила лишь на одно его письмо, между ними воцарилось неопределенное молчание. В том письме она написала ему – вероятно, излишне резко, – что, учитывая развод и ее новое положение, намерена жить своей собственной жизнью, Кристина жалела о резкости письма, но знала, что оно было необходимо. Вставать на ноги, когда привык опираться на других, всегда непросто. Так ребенок учится ходить. Судя по молчанию отца, Кристина решила, что он не простит ей неловкости первых шагов.
В смятении Кристина подошла к библиотеке.
Она взглянула на свой багаж, стоявший у двери рядом с вещами Адриана. Отец должен был это заметить. Она взяла себя в руки. Не имеет значения. Это правда. Незыблемая правда. И лучше, как всегда, сделать правду своим союзником. У Кристины никогда не будет той жизни, которую хотел для нее отец.
Она выпрямилась, расправила плечи и взялась за дверную ручку.
– Здравствуй, папа. – Она закрыла за собой дверь.
Он обернулся. Уинчелл Бауэр не был крупным мужчиной. Но описывая его, люди обязательно поднимали и раздвигали руки: «вот такой», создавая впечатление крупных размеров и силы. Отец был внушительным человеком. Как борец на арене, переживший поражения и победы. Он стал успешным человеком в мире, который никогда для него не предназначался.
Дочь остановилась у дверей. Она ждала взрыва, крика. Думала, что рассерженный, упрямый отец тут же налетит на нее. Он был уверен, что дочери следует находиться под отцовским кровом.
Но впервые Уинчеллу Бауэру, кажется, нечего было сказать. Он посмотрел на Кристину. Потом его взгляд прошелся по уставленным книгами стенам.
– Ты думаешь, он все это прочел? – вяло спросил отец. Он был подавлен. – Тут такие просторы, что понадобится карта, чтобы найти дорогу к воротам. – Он махнул рукой. – Кто-то меня встретил. Земли… люди… – словно это что-то объясняло. Подняв бровь, он повернулся. Ни дать ни взять адвокат, делающий важное заявление: – Приемная. – Он опустил руку. Вовсе не это он хотел сказать.
Повернувшись спиной, отец провел рукой по корешкам книг.
– Я думаю… – Он осекся. – Я не знаю, что думать, Кристина. Всю дорогу сюда я был уверен, что знаю. Я кое-как закончил дела в Лондоне, чтобы добраться сюда и высказать тебе все, что думаю. Ты знаешь, все лето я был раздражен и взвинчен. Злился на тебя, проклинал. – Снова долгая пауза. – Тревожился за тебя. – Это все, в чем он мог признаться. Замолчав, отец снова оглядел комнату и покачал головой. – Я ничего подобного не ожидал. Дом такой красивый. Культурный. Приличный. Не знаю, каков сам граф, но компания у него весьма достойная.
Уинчелл Бауэр явно столкнулся с кем-то из отъезжающих гостей.
– Лоуренс Синклер совсем лысый. – Уинчелл никогда не видел члена палаты лордов без парика и мантии. – Я узнан его по портрету в Мерит-Холле. Ты в очень достойном обществе, Кристина.
Однако относительно самого графа у отца оставались сомнения.
– В прошлом сентябре он так напился в клубе, что его пришлось выносить оттуда. В Лондоне есть актриса, у которой от него ребенок. – Уинчелл взглянул через плечо, ожидая реакции дочери. – Известно, что у него скверный характер избалованного подростка. Несколько лет назад он сломал три ребра старшему сыну Мармута. Джентльмену не к лицу такие выходки. Но, оглядевшись, я вижу, что в нем есть и другое. – Он обвел рукой комнату. – Знаешь, у него есть все сочинения Ронсара. И дю Белле. Видишь: «Защита и прославление французского языка» на английском. И еще один экземпляр по-французски. – Отец фыркнул. Это был знакомый звук, неодобрительный, завистливый. – Посмотри, – сказал он, – граф, оказывается, поэт. – Он вытащил тонкую книжку. – Это его. – Уинчелл вручил дочери тонкий сборник французских стихов, выпущенный во Франции в 1778 году. – Как понять такого человека?
– Не знаю. Он и наукой увлекается, выводит новые сорта роз. – И это только малая часть увлечений Адриана, подумала Кристина.
– Он занятой человек?
– Пожалуй, да.
– Но, как я понимаю, не настолько, чтобы ты не виделась с ним? Мне говорили, что ты его любимая спутница.
Кристина не ответила. Но адвокат дал ей понять, что безнаказанной она не уйдет.
– Я видел твой багаж. Куда ты собираешься?
– В Лондон.
Отец сердито нахмурился.
– Не сообщив мне? Ты собралась в Лондон, не сказав мне ни слова?
– Я собиралась навестить тебя, папа.
– Навестить! – фыркнул в ответ Уинчелл. Несколько минут он разглядывал дочь, но потом, похоже, оставил эту тему. Подойдя к полкам, он поставил книгу на место и через плечо бросил: – Меня назначили судьей Королевской скамьи. – Он объявил это апатично, без всякой радости.
– Ой, папа, это же замечательно. Я так рада за тебя. – Кристина бросилась к нему, но это не было моментом единения.
– Да, – рассеянно проронил отец.
– И когда ты приступаешь?
– В следующем месяце. Мне нужно передать одно дело в суд и проследить, кому поручат остальные. Я хочу остаться подольше, чтобы поставить во главе конторы своего человека. – Отец жалостно посмотрел на нее. – Если я правильно себя поведу, то будет еще пара привилегий.
Этим окольным намеком он дал понять, что они приближаются к теме ее неудавшегося замужества.
– Ох, папа, прости. С твоей точки зрения, – Кристина опустила голову, – я самое горькое твое разочарование…
Она хотела продолжить и, если понадобится, защитить себя. Но отцовский смех со знакомыми теплыми нотками остановил ее.
– Ты меня не разочаровала. – Он мягко коснулся ее руки. – Просто я злился на весь мир, что он не способен оценить тебя. – Отец поцеловал ее в макушку. – А мне ты дорога, запомни это.
Этот семейный тет-а-тет длился только полчаса. Он кончился тем, что Уинчелл Бауэр с беспрецедентной кротостью посоветовал дочери поступать так, как она считает нужным.
Тут появился слуга и проводил их в гостиную. Адриан ждал их.
На нем был официальный костюм, который Кристина уже видела. На левой стороне сюртука красовались орденские ленточки. Адриан оделся, чтобы произвести впечатление, но еще более впечатляющими оказались его слова. Ему нужно проводить принцессу Анну, племянницу короля и кузину принца Уэльского. Она остановилась здесь на прошлой неделе. Это было сказано между делом. Кристина наблюдала за отцом и Адрианом с нарастающим любопытством. Адриан Хант демонстрировал свой шарм. Он выставил его напоказ, точно так же, как ордена на груди. Прекрасные манеры. Уважительное внимание. Уникальный набор улыбок и неотразимая сердечность. Ловкостью и обаянием Адриан Хант покорил ее отца. Сначала фигурально, а потом и буквально: он пригласил Бауэра проехать в Лондон в графской карете.
– С удовольствием, – последовал ответ.
В карете Кристина продолжила свои наблюдения. Щеголяя учтивостью и любезностью, отец и Адриан уважительно кивали друг другу, обнаруживая общие интересы и заботы. Они поладили, и дальше будет только лучше. Как удивительно, подумала она. Но тут же сообразила, что удивляться нечему. По той же самой причине она оказалась беспомощной перед Адрианом Хантом: в нем было все, к чему научил ее стремиться отец.
Развод в судебной палате оказался простой формальностью. Ричард был язвителен, несчастен и неразговорчив. Кристина его не винила. Она взяла над ним верх. Он казался неуклюжим, но, вероятно, от соседства с Адрианом. Бледная красота Ричарда казалась анемичной, его слова и манеры – то педантичными, то бестактными. Это был человек без характера, без цели, без самообладания.
Постановление было составлено так, как пожелала Кристина. Она разводится, потому что муж считает ее бесплодие достаточной причиной для расторжения брака. Она удивила всех, решив открыть правду. Теперь все было кончено.
Все встали. Кристина поднялась, Адриан отодвинул ее стул. Когда она повернулась, Ричард взял ее за руку. В его голосе были боль и горечь:
– Ты просто светишься. Замужем ты никогда так хорошо не выглядела. Грех тебе к лицу.
– Ричард…
– В свое время нужно было сделать тебе другое предложение…
Трость Адриана уперлась Ричарду в грудь. Судья кашлянул. Адвокаты отступили.
Ричард медленно отпустил руку Кристины. Его рот скривился в презрительной усмешке.
– Игрушка лорда…
Трость Адриана с размаху ударила его в челюсть. Кристина услышала, как у Ричарда клацнули зубы.
Прижав руку ко рту, Ричард тихо выругался. Прикушенный язык кровоточил.
– Не открывайте рот там, где могут возникнуть неприятности, – посоветовал Адриан. – Ты готова? – Он взглянул на Кристину и пренебрежительно повернулся спиной к Ричарду.
Ричард, как последний болван, попался на эту уловку. Он схватил Адриана за плечи. Дальше все произошло молниеносно.
Мгновенно повернувшись, Адриан стряхнул руки Ричарда. Удар локтем, кулаком, коленом, и Ричард распростерся на полу.
Адриан, поставив ногу Ричарду на живот, наклонился над противником и, подсунув золотой набалдашник трости под его галстук, потянул вверх. Ричард схватился руками за горло, оттягивая душившую его ткань.
– Если вы желаете драться, – сказал Адриан, – я всегда в вашем распоряжении. С удовольствием сверну вам шею. – Он подтянул Ричарда ближе. – Так что держитесь подальше от этой леди. Она для вас недоступна. Вы поняли?
Ричард кивнул:
– Хорошо.
Адриан выдернул трость, и голова Ричарда ударилась об пол.
Кристина съежилась. Хуже этого для Ричарда ничего не могло быть. Адриан унизил его. На людях! Вероятно, Ричард этого заслуживал, но Кристина все же немного испугалась. Граф откровенно и умышленно поставил сына баронета на место.
Никто не подошел к Ричарду и не помог ему подняться. С трудом встав, он, как обиженный школьник, у которого из всей защиты остались только оскорбления, пробормотал:
– Поганый подонок…
Адриан смотрел на него, ожидая нового вызова. Вызова не последовало, Адриан взял со стола шляпу и перчатки.
– Ошибаетесь, я гораздо хуже, – повернулся он к Ричарду. – И если вы снова приблизитесь к ней, то узнаете, каков я на самом деле.
Властно обняв за талию, Адриан повел Кристину к дверям.
– Кристина, – окликнул ее Ричард.
Она обернулась. Он склонился над столом, его лицо пылало от гнева и унижения.
– Ты не всегда будешь недоступна, – сказал Ричард и бросил нервный взгляд на стоящего рядом с ней Адриана. – Через полгода я, да и любой другой сможет пообщаться, – последнее слово неожиданно приобрело похотливый смысл, – с тобой. Когда угодно и где угодно. О нем идет дурная слава…
Кристине пришлось преградить Адриану дорогу.
– Это всего лишь слова, – пробормотала она и потащила его из комнаты.
Адриан кипел от злости.
– Это пустяки, – настаивала Кристина.
– Он опасен. Он хотел обидеть тебя.
– Нет. Не забывай, я прожила с ним три года. Он умеет говорить гадости, но ни разу меня и пальцем не тронул.
– Зато он тронул меня!
– После того как ты спровоцировал его. – Кристина не могла скрыть неодобрения. – И довольно скверно, могу добавить.
– Прекрасно. Оказывается, это я виноват, что твой муж набросился на меня.
– Мой бывший муж. Который меня нисколько не интересует. Но мне неприятно видеть тебя таким высокомерным…
– Высокомерным?
Начал накрапывать дождь. Адриан и Кристина укрылись под козырьком здания. Карета ждала их на улице.
– Да, высокомерным. Ты можешь быть таким неприятным…
– Ты хочешь, чтобы Ричард мне нравился?
– Нет. Я хочу, чтобы мне нравился ты. А мне не нравится, когда ты относишься к людям с презрением.
– Я действительно презираю Ричарда. Но не из-за разницы в социальном положении. Он осел.
– Твой титул давит на него…
– Потому что он ограниченный человек.
– И ты этим воспользовался.
Адриан, взяв ее за руку, повернул к себе.
– Кристина, я не демократ. Ни по рождению, ни по убеждениям, ни по темпераменту. А Ричард делит людей на тех, кто выше его и кто ниже. Так что пусть он считает меня выше себя и немного побаивается.
– Нет. Лучше тебе не увлекаться такими играми.
– Черт побери, – нетерпеливо фыркнул Адриан, – тебе эта игра нравится не меньше, чем другим. Тебе по нраву жить с графом.
Он поймал ее.
– Я привыкла, – призналась Кристина. – Но недавно это начало раздражать меня. – Она серьезно посмотрела на Адриана. – Человек оказался гораздо интереснее титула. Но я узнала, что ты можешь спрятаться за своим именем. Закутаться в него, как в мантию. И когда ты граф, я с трудом могу достучаться до тебя.
Адриану это не понравилось. Его лицо помрачнело. Он смотрел на нее с видом человека оскорбленного, но не желающего обсуждать обидную тему.
– Пойдем, – пробормотал он. – Мне еще нужно осмотреть дом и встретиться с этим проклятым министром в Уайтхолле.
По едва заметному намеку Адриана – он лишь чуть поднял голову и повел глазами – слуги принесли балдахин, чтобы под его защитой проводить к карете.
Карета была очень удобной. Бархатный салон. Начищенные медные ручки. Мягкие подушки. Кожаные шторы изнутри отделаны бархатом, чтобы к ним было приятно прикасаться. Кристина откинулась на спинку сиденья. Сейчас она чувствовала себя здесь скорее узницей, чем пассажиркой в карете знаменитого графа.
Дела остались только у Адриана. Нужно подготовить лондонский дом к зиме, закрыть чехлами мебель, отправить слуг в Корнуолл, отключить водопровод и спустить воду, чтобы морозы не разорвали трубы. Адриан одним из первых в Лондоне снабдил свой дом такими новшествами. Нужно подписать кое-какие банковские бумаги. И самое неприятное – встретиться в Уайтхолле с королевским министром. Все больше и больше мрачнея, Адриан занимался делами, бросая на Кристину угрюмые взгляды. Даже погода была под стать его настроению. Небо с каждым часом темнело. Моросящий дождь превратился в ливень.
Вечером досадный инцидент подвел итог неприятному дню. Но не столько само происшествие расстроило Кристину, сколько реакция Адриана на него. Адриан уехал в Уайтхолл, на встречу, как он выражался, с «чертовым министром». В комнатах, которые отвели Кристине, было довольно пыльно и душно. Почувствовав себя не слишком хорошо, она вышла прогуляться. И на улице ее сбили с ног. Проворный, похожий на нищего парень схватил ее за карман.
Адриан появился как раз вовремя. Завидев его, воришка бросился наутек.
– Господи, как я рада тебя видеть! – сказала Кристина. Адриан помог ей подняться на ноги. – Ты спас мой кошелек.
Адриан не ответил на ее благодарную улыбку.
– Если только он явился за кошельком.
– А за чем же еще?
– Вероятно, Ричард не может дождаться, когда я окончательно уберусь с дороги.
– Послушай, Адриан, – Кристина отряхивала юбки, – не глупи. Ко мне пристал заурядный хулиган, чтобы отнять кошелек. И ничего больше.
Подойдя к краю тротуара, Адриан поддел тростью кошелек и бросил его к ногам Кристины.
Она подняла его. Кошелек насквозь промок и был безнадежно испорчен. Вынув деньги, Кристина его выбросила.
– Он хотел обидеть тебя, – стоял на своем Адриан.
– Сомневаюсь, – состроила гримасу Кристина.
– А я нет. Ричард зол, а такого хулигана можно нанять за гроши.
Это утверждение казалось смехотворным.
– Ну, это уж чересчур. За три года Ричард меня пальцем…
– Но он думал только о том, как с помощью юристов присвоить то, что принадлежит тебе.
– Ты меня пугаешь.
– Это хорошо. Надеюсь, я смог вселить в тебя хоть какое-то чувство опасности. Когда я уеду, тебе надо быть крайне осторожной, Кристина.
Она задумалась, потом покачала головой:
– Нет. Я долго жила в Лондоне. Тут каждый день случаются карманные кражи. Ричард не причинит мне никакого вреда.
– Чудесно! – раздраженно фыркнул он. – Но когда я через четыре дня уеду, эту прелестную шейку некому будет охранять.
Глава 16
Карета тряслась и подпрыгивала на кочках. Солнце село, за окнами царила тьма, и движение по ухабистой дороге стало единственным ощущением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34