Так хотя бы взгляну, полюбуюсь. Ну и что из того, что это только небольшой кусочек, видный в просвет между двумя многоэтажными домами? Все равно это мой кусочек».
На выцветшем ковре недалеко от ножки кресла валялся теннисный мяч, изжеванный лабрадором по кличке Персик. Джейк поднял мячик и, продолжая вглядываться в сияющие вершины Континентального раздела Воображаемая географическая линия, разграничивающая бассейны различных океанов. В Северной Америке Континентальный раздел проходит по Скалистым горам. – Здесь и далее примеч. пер.
, принялся лениво катать по колену. За самой высокой вершиной как раз и находится Вейл Вейл – один из самых популярных и крупных горнолыжных курортов США.
. Он вспомнил, как здорово было на лыжной базе Бэк-Боулз. Как податливо расступался под его лыжами девственный рассыпчатый снег, пьянящий как сухое шампанское. Наверняка там и сейчас замечательно.
Они очень любили это место, он и его жена Шейн. Оба юристы, работа напряженная, так что свободный уик-энд выкроить удавалось далеко не всегда. Но когда это случалось, Савиль кидали лыжи и все прочее в новенький, с иголочки «рейндж-ровер», на заднее сиденье прыгал крупный золотистый Лабрадор, и они втроем отправлялись в свой кондоминиум в Вейле.
Но это все в прошлом. Теперь кондоминиум продан, деньги и имущество поделено. Шейн оставила себе дом в Денвере, машину и собаку. Впрочем, владелец дома, в котором Джейк поселился после развода, запрещал жильцам держать собак и прочих животных. Так что Джейк брал иногда Персика на выходные, но тайком, чтобы никто не видел. Только это вовсе не означало, что дом фешенебельный. Да, в центре, это верно. В Денвере это место называется «нижним центром» – самый что ни на есть центр, но квартира, как уже было сказано, посредственная. И зачем Джейк здесь поселился, он и сам не знал. Наверное, от отчаяния.
Стараясь не смотреть в сторону письменного стола, заваленного пачками ожидавших его внимания юридических рефератов, Джейк швырнул теннисный мяч в противоположный конец захламленной комнаты.
От прежнего энтузиазма, с которым он занимался юриспруденцией, не осталось и следа. Джейк ощущал себя воздушным шариком, из которого выпустили воздух. Конечно, он был признателен нескольким старым приятелям-адвокатам, которые, узнав, что его лишили лицензии, систематически подбрасывали кое-какую рутинную работенку. Он ее, конечно, выполнял, но чисто формально, без души. Ради денег. К тому же он до сих пор не мог понять, какое из унижений тяжелее – то, что ему давали поденную работу из жалости (практически как милостыню нищему), или то, что его так несправедливо лишили права на юридическую практику.
Должно быть, Джейк задремал, потому что его разбудил негромкий стук в дверь. В комнате уже висел золотистый сумрак. Джейк потянулся, встал, устало пробежал рукой по волосам.
«Черт побери, на столе куча незаконченной работы, а ты позволяешь себе вздремнуть. Кстати, сонливость – верный признак депрессии».
Распахнув дверь и увидев на пороге Дэвида Кармайкла, Джейк побледнел.
– Говори сразу, – прошептал он. – Не тяни.
Его друг, полицейский, устало улыбнулся.
– Нет-нет, не беспокойся, с Ниной все в порядке. – Он быстро прошагал мимо Джейка к холодильнику, достал оттуда банку пива и откупорил.
Опершись плечом о дверной косяк, Джейк молча взирал на приятеля. Точно таким же взглядом в свое время он оценивал кандидатов в состав суда присяжных.
Дэвид был, как и Джейк, высокий, где-то метр девяносто, но гораздо легче и не такой спортивный. Савиль, несмотря ни на что, продолжал поддерживать форму, заставляя себя каждое утро совершать трехкилометровую пробежку. Как и Джейк, Дэвид в свои сорок по-прежнему оставался привлекательным мужчиной, хотя в отличие от друга волос на его голове явно недоставало.
У его жены, Нины, был рак, и это, естественно, наложило отпечаток на внешность и характер Дэвида.
Болезнь жены ощущалась в осанке мужчины, в том, какими опущенными были его худые плечи, в походке. Черт возьми, ужасно тяжело, когда на твоих глазах гибнет любимая жена, а ты ничего не в состоянии сделать. Только наблюдать.
Джейк последовал его примеру и достал из холодильника банку пива.
– И все-таки, как прошла операция? Успешно?
– Сам не пойму. С одной стороны, новых метастаз не обнаружено. Это большой плюс. А с другой – у Нины плохая реакция на анестезию, она все еще в реанимации.
Дэвид отпихнул подушки, уселся на кровать и принялся за пиво. Джейк занял место напротив, на стуле.
– Но что говорят врачи? Я имею в виду...
– Да-да, лечащий врач сказал, что через несколько дней она оправится.
– А рак?
– Говорят, что в данный момент там вроде бы все чисто.
– В данный момент? – Джейк насупился. – И как это понимать?
– Понимай как хочешь.
– Боже мой, Дэвид, ты же детектив, работаешь в отделе по расследованию убийств. Неужели тебя нужно учить, как задавать вопросы?
Губы Дэвида снова скривились в усталой улыбке:
– Если честно, то вопросов я не задаю, потому что не хочу знать ответы.
– Хм. – Джейк помолчал. – Хочешь, я заберу Шона и Ники с хоккейной тренировки и накормлю ужином?
– Не стоит тебе с ними возиться, Джейк.
– Почему?
– У тебя и своих хлопот хватает.
– Господи, какие у меня хлопоты! Ты так замучился с Ниной. Давай я заберу детей.
– Но...
– Во сколько они заканчивают?
– В семь – семь пятнадцать.
– Поведу их в пиццерию, и мы славно поужинаем. А потом, если хочешь, я могу отвезти их повидаться с мамой.
Дэвид поразмышлял несколько секунд и мотнул головой:
– Лучше не надо. Возможно, Нина еще будет в реанимации, и к тому же она сейчас выглядит, хм... не лучшим образом. Понимаешь?
– Понимаю, – проронил Джейк.
Он бросил взгляд на Дэвида и глотнул пива. Кармайкл был ему почти братом. В общем, их связывала, как говорится, настоящая мужская дружба. А сблизились они в период расследования убийства Тейлора. Дэвид был одним из детективов, работавших над этим делом, а Джейк – заместителем окружного прокурора, осуществлявшим надзор за расследованием.
Большинство копов, участвовавших в расследовании, косились на Джейка. Все знали, что сенатор был его зятем, мужем сестры. Кое-кто в полиции считал, что по этой причине Савиль должен был отказаться от участия в этом деле.
Единственным, кто его тогда безоговорочно поддержал, был Дэвид. Он, как и Джейк, считал убийство политическим – слишком много Тейлор нажил в Вашингтоне врагов, – однако высокое начальство в Денвере, от окружного прокурора до мэра, придерживалось версии, что причина убийства бытовая. Элементарное ограбление. В их интересах было поскорее закрыть дело – громкий скандал вредил репутации Денвера, туристскому бизнесу и многому другому.
И пусть версия ограбления не была подтверждена серьезными уликами, это не имело ровно никакого значения. На месте преступления был найден фрагмент металлической мочалки. Криминалистам хорошо известно, что этот предмет можно использовать не только для чистки кастрюль, но и в качестве глушителя. Обыкновенному грабителю такое вряд ли могло прийти в голову. Но все усилия Джейка трактовать эту улику в пользу версии покушения оказались тщетными. Руководство удовлетворилось простейшим объяснением: кусочек мочалки обронил кто-то из обслуживающего персонала. Вот так. Джейк настоятельно указывал еще на одно обстоятельство – две пули, выпущенные в голову Скотта Тейлора, были калибра девять миллиметров. Специалисту не нужно объяснять, что для грабителя такое оружие является слишком экстравагантным.
В прошлом году, спустя пять месяцев после убийства сенатора, дело было заморожено, как нераскрытое по причине отсутствия улик. Тогда Джейк уговорил Дэвида помочь ему продолжить расследование втайне. Полицейский согласился и помогал чем мог, несмотря на болезнь жены, большую загруженность официальными расследованиями и вопреки приказу непосредственного начальника, капитана Барри Дисото.
Так они стали друзьями.
Дэвид допил пиво и поднялся.
– Пожалуй, я вернусь в больницу. – Он метко швырнул пустую банку в переполненную мусорную корзину в другом конце комнаты. – Тебе бы здесь немного прибраться, дружище. – Он кивнул в направлении кухни. – Было бы совсем неплохо.
– А, ерунда. – Джейк махнул рукой. – У меня тут убирает одна женщина, но на этой неделе что-то не пришла. – Он проводил друга до двери. – Поцелуй Нину за меня и не беспокойся о мальчиках. Я приведу их домой, усажу за уроки, а сам до твоего прихода буду смотреть телевизор.
Дэвид вздохнул:
– Спасибо. С тех пор, как слегла Нина, ты так много мне помогаешь.
– А как же иначе, дружище. – Джейк пожал плечами. – Мы и должны помогать друг другу, когда трудно. Верно?
– Верно, – устало отозвался Дэвид и закрыл за собой дверь.
* * *
Как здорово, когда есть чем заняться. Забрать мальчиков с катка, накормить, развлечься вместе с детьми компьютерными играми – все это превосходно отвлекает от мучительных размышлений, от дальнейшего погружения в депрессию. Да что там говорить, ребята – это замечательно. Ему очень хотелось детей. И женился Джейк, когда ему уже было за тридцать, по существу, только ради этого. Конечно, ему надоела холостая жизнь, казалось, что он влюблен, – Шейн действительно была очень хороша собой и к тому же прекрасный адвокат, – но главной целью брака (в этом он не признавался ни единой душе) для него были дети. Разумеется, мальчики – он мечтал о том, что с раннего детства приучит их к спорту, они будут вместе ходить на родео, смотреть, как ковбои объезжают диких лошадей, да мало ли что можно делать с мальчиками... Впрочем, дочки – это тоже было бы совсем даже неплохо. Ему очень нравились девочки. Может быть, он понимал их не так хорошо, как мальчиков, но вообще-то девочки тоже отлично.
Брак дал трещину за несколько месяцев до гибели зятя, когда Шейн объявила, что не намерена заводить детей.
Для Джейка это явилось настоящим ударом, но жена была непреклонна. Началом конца было именно решение Шейн – так он полагал, – а не тот факт, что его лишили лицензии на юридическую практику.
Ложась в полночь в постель, Джейк продолжал размышлять о своей поломанной жизни и разрушенном браке. Он до сих пор не мог в этом до конца разобраться. Хотя дураком не был. Одержимым? Пожалуй, да. Ригористом? Возможно. Но уж никак не глупцом. И все же пропустил момент, когда подкралась беда.
Ведь Дэвид предупреждал: «Ты бы поубавил прыти, дружище. Ей-богу, до добра это не доведет. Я нутром чувствую. Болтают, что ты восстановил против себя очень опасных людей, обладающих реальной властью. А убийство Тейлора, можешь мне поверить, все равно останется нераскрытым».
Он повторял это десятки раз, но Джейк не слушал. Какие еще опасные люди? Совершено политическое убийство, и убийца до сих пор гуляет на свободе. Вот что по-настоящему опасно. Перед его мысленным взором возникал убийца с гнусной улыбкой, и эта улыбка буквально сводила его с ума.
Теперь, лежа в темноте, закинув руки за голову, Джейк вновь перебирал в памяти события последних месяцев. Как получилось, что он не почувствовал приближения опасности? Непостижимо. Буквально за несколько дней он, Джейк Савиль, из уважаемого юриста превратился в отщепенца. А произошло вот что: женщина, присяжный заседатель, с которой они вместе работали по одному из дел, неожиданно выступила с заявлением, что в период судебного разбирательства имела с ним интимную связь. Административный совет ассоциации юристов штата Колорадо собрался на экстренное совещание и, не утруждая себя рассмотрением доказательств, практически единогласно лишил Джейка лицензии на адвокатскую практику. По существу, лишил профессии.
Джейк повернулся, взбил подушку и попытался думать о чем-нибудь другом. Не получилось. Коварные мысли продолжали копошиться в темных уголках его сознания.
«Как же я мог так дешево купиться? Потерпеть фиаско во всем: в личной жизни, в работе, в расследовании убийства Тейлора...
Как же я допустил, чтобы меня так сильно уделали? Стало быть, все, что составляло смысл моего существования, тоже было фальшивым, если я проявил непростительную тупость в таких важных вещах?»
Джейк больше не понимал, кто он и зачем живет. Собственно, теперь это было безразлично – жизнь вытекла из него, как горючее из дырявого бака. Он чувствовал себя персонажем одного старого фантастического фильма, который неожиданно начал сжиматься, чтобы в конце концов исчезнуть без следа.
Так недолго и в дурдом угодить. Веселенькая перспектива.
* * *
Что значит, когда телефон звонит в квартире глубокой ночью? Для Джейка только одно: очередные неприятности. В последний раз его среди ночи проинформировали о том, что он лишен права на юридическую практику. Чудовищный по сути звонок. Как будто звонивший, руководствуясь «лучшими побуждениями», не мог подождать до утра.
И главное, стоило только заснуть...
Джейк сел и несколько секунд приходил в себя, соображая, кто бы это мог быть. Собственно, выбор был невелик. Либо Шейн – сообщить, что Персик потерялся или попал под машину, либо его сестра Хедер... Но скорее всего это был Дэвид с ужасным известием о Нине.
Сердце оглушительно стучало.
Джейк снял трубку и замер. На дисплее цифровых часов светились цифры 1:06.
Это был не Дэвид. И не Шейн, и не Хедер.
– Джейк Савиль? – осведомился незнакомый мужской голос.
– Да, – произнес Джейк после продолжительной паузы. – А кто, собственно...
Его перебили:
– В тот вечер в номере отеля «Браун пэлас» была женщина.
– Послушайте, – начал Джейк, – кто вы...
Его снова прервали:
– Она свидетельница. Свидетельница убийства сенатора Скотта Тейлора.
И в трубке зазвучали короткие гудки.
Джейк отнял ее от уха и некоторое время тупо рассматривал, как будто впервые увидел. В отеле? В номере Скотта? Женщина?
– Свидетельница, – выдохнул он. – Неужели там была женщина, которая все видела?
Наконец Джейк положил трубку и перевел дух. В груди теснило. Он испытывал одновременно острое раздражение и необыкновенный душевный подъем. Свидетельница? Возможно ли это?
Привыкнуть к подобному известию, осознать его было непросто. Джейк вскочил с постели и в темноте прошелся по комнате.
Скотт Тейлор, муж его сестры, был кандидатом в президенты, который впервые за тридцать лет обещал действительно существенные перемены в стране. Он клялся осушить вашингтонские болота, реформировать финансы и вообще произвести капитальный ремонт системы. И Джейк вместе с миллионами граждан США заразился его страстными идеями, поверил, что такой политик сможет изменить страну к лучшему. И что греха таить, он, конечно, строил по поводу президентства Тейлора далеко идущие планы. Надеялся получить должность в Белом доме. Возможно, так оно и случилось бы. Правда, существовало одно маленькое «но»: Скотт был бабником. Причем не каким-нибудь, а настоящим, из тех, кто не пропускает ни одной юбки.
Джейк, присел на край постели. Если бы звонивший аноним сказал по поводу убийства Скотта еще какие-то слова, он бы наверняка отнесся к ним скептически. Но женщина в номере? О да, это было в характере кандидата.
Савиль резко вскинул голову. Возбуждение нарастало, пробегая по телу волнами, подобно импульсам электрического тока. Он уже и забыл, когда в последний раз так волновался. Давно, в незапамятные времена.
Свидетельница.
Джейк снова встал и, не зажигая света, принялся шагать по маленькой спальне, чувствуя, как каждая клетка организма излучает энергию.
* * *
Дэвид Кармайкл недоверчиво покачал головой:
– Что с тобой, Джейк, дружище? Тебе среди ночи звонит какой-то подонок, какое-то дерьмо, даже не назвавшее себя, и заявляет, что в номере отеля в тот вечер кто-то был. И ты клюнул, проглотил крючок вместе с грузилом и леской. Господи, вдумайся в то, что говоришь!
Джейк бросил взгляд на спящую Нину (друзья разговаривали в ее больничной палате) и повернулся к Дэвиду.
– Я думал об этом, – прошептал он хрипло. – Я, черт возьми, только тем и занимался всю эту ночь, что обдумывал ситуацию. Ты же знаешь, каким бабником был Скотт. Господи, кто этого не знает! Даже моя сестра.
– И Хедер тоже?..
– Конечно, черт побери. В свое время он ее очаровал, как и многих других. Если хочешь знать, Хедер поверила в реальность перспективы стать первой леди. Хотя особенно и не заблуждалась на счет своего супруга. Все, кто знал Скотта, не питали особых иллюзий. Так что у него в номере действительно могла быть женщина.
– И где же была эта девка, когда Тейлора убивали?
– Откуда мне знать? Пряталась, наверное, где-нибудь.
– И никто ее не видел? Убийцы, надо полагать, профессионалы, ее просто не заметили? Вот ведь как... – Дэвид устало вздохнул. – Ладно тебе, Джейк. Посмотри в глаза фактам.
– А может быть, там действительно была какая-то женщина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
На выцветшем ковре недалеко от ножки кресла валялся теннисный мяч, изжеванный лабрадором по кличке Персик. Джейк поднял мячик и, продолжая вглядываться в сияющие вершины Континентального раздела Воображаемая географическая линия, разграничивающая бассейны различных океанов. В Северной Америке Континентальный раздел проходит по Скалистым горам. – Здесь и далее примеч. пер.
, принялся лениво катать по колену. За самой высокой вершиной как раз и находится Вейл Вейл – один из самых популярных и крупных горнолыжных курортов США.
. Он вспомнил, как здорово было на лыжной базе Бэк-Боулз. Как податливо расступался под его лыжами девственный рассыпчатый снег, пьянящий как сухое шампанское. Наверняка там и сейчас замечательно.
Они очень любили это место, он и его жена Шейн. Оба юристы, работа напряженная, так что свободный уик-энд выкроить удавалось далеко не всегда. Но когда это случалось, Савиль кидали лыжи и все прочее в новенький, с иголочки «рейндж-ровер», на заднее сиденье прыгал крупный золотистый Лабрадор, и они втроем отправлялись в свой кондоминиум в Вейле.
Но это все в прошлом. Теперь кондоминиум продан, деньги и имущество поделено. Шейн оставила себе дом в Денвере, машину и собаку. Впрочем, владелец дома, в котором Джейк поселился после развода, запрещал жильцам держать собак и прочих животных. Так что Джейк брал иногда Персика на выходные, но тайком, чтобы никто не видел. Только это вовсе не означало, что дом фешенебельный. Да, в центре, это верно. В Денвере это место называется «нижним центром» – самый что ни на есть центр, но квартира, как уже было сказано, посредственная. И зачем Джейк здесь поселился, он и сам не знал. Наверное, от отчаяния.
Стараясь не смотреть в сторону письменного стола, заваленного пачками ожидавших его внимания юридических рефератов, Джейк швырнул теннисный мяч в противоположный конец захламленной комнаты.
От прежнего энтузиазма, с которым он занимался юриспруденцией, не осталось и следа. Джейк ощущал себя воздушным шариком, из которого выпустили воздух. Конечно, он был признателен нескольким старым приятелям-адвокатам, которые, узнав, что его лишили лицензии, систематически подбрасывали кое-какую рутинную работенку. Он ее, конечно, выполнял, но чисто формально, без души. Ради денег. К тому же он до сих пор не мог понять, какое из унижений тяжелее – то, что ему давали поденную работу из жалости (практически как милостыню нищему), или то, что его так несправедливо лишили права на юридическую практику.
Должно быть, Джейк задремал, потому что его разбудил негромкий стук в дверь. В комнате уже висел золотистый сумрак. Джейк потянулся, встал, устало пробежал рукой по волосам.
«Черт побери, на столе куча незаконченной работы, а ты позволяешь себе вздремнуть. Кстати, сонливость – верный признак депрессии».
Распахнув дверь и увидев на пороге Дэвида Кармайкла, Джейк побледнел.
– Говори сразу, – прошептал он. – Не тяни.
Его друг, полицейский, устало улыбнулся.
– Нет-нет, не беспокойся, с Ниной все в порядке. – Он быстро прошагал мимо Джейка к холодильнику, достал оттуда банку пива и откупорил.
Опершись плечом о дверной косяк, Джейк молча взирал на приятеля. Точно таким же взглядом в свое время он оценивал кандидатов в состав суда присяжных.
Дэвид был, как и Джейк, высокий, где-то метр девяносто, но гораздо легче и не такой спортивный. Савиль, несмотря ни на что, продолжал поддерживать форму, заставляя себя каждое утро совершать трехкилометровую пробежку. Как и Джейк, Дэвид в свои сорок по-прежнему оставался привлекательным мужчиной, хотя в отличие от друга волос на его голове явно недоставало.
У его жены, Нины, был рак, и это, естественно, наложило отпечаток на внешность и характер Дэвида.
Болезнь жены ощущалась в осанке мужчины, в том, какими опущенными были его худые плечи, в походке. Черт возьми, ужасно тяжело, когда на твоих глазах гибнет любимая жена, а ты ничего не в состоянии сделать. Только наблюдать.
Джейк последовал его примеру и достал из холодильника банку пива.
– И все-таки, как прошла операция? Успешно?
– Сам не пойму. С одной стороны, новых метастаз не обнаружено. Это большой плюс. А с другой – у Нины плохая реакция на анестезию, она все еще в реанимации.
Дэвид отпихнул подушки, уселся на кровать и принялся за пиво. Джейк занял место напротив, на стуле.
– Но что говорят врачи? Я имею в виду...
– Да-да, лечащий врач сказал, что через несколько дней она оправится.
– А рак?
– Говорят, что в данный момент там вроде бы все чисто.
– В данный момент? – Джейк насупился. – И как это понимать?
– Понимай как хочешь.
– Боже мой, Дэвид, ты же детектив, работаешь в отделе по расследованию убийств. Неужели тебя нужно учить, как задавать вопросы?
Губы Дэвида снова скривились в усталой улыбке:
– Если честно, то вопросов я не задаю, потому что не хочу знать ответы.
– Хм. – Джейк помолчал. – Хочешь, я заберу Шона и Ники с хоккейной тренировки и накормлю ужином?
– Не стоит тебе с ними возиться, Джейк.
– Почему?
– У тебя и своих хлопот хватает.
– Господи, какие у меня хлопоты! Ты так замучился с Ниной. Давай я заберу детей.
– Но...
– Во сколько они заканчивают?
– В семь – семь пятнадцать.
– Поведу их в пиццерию, и мы славно поужинаем. А потом, если хочешь, я могу отвезти их повидаться с мамой.
Дэвид поразмышлял несколько секунд и мотнул головой:
– Лучше не надо. Возможно, Нина еще будет в реанимации, и к тому же она сейчас выглядит, хм... не лучшим образом. Понимаешь?
– Понимаю, – проронил Джейк.
Он бросил взгляд на Дэвида и глотнул пива. Кармайкл был ему почти братом. В общем, их связывала, как говорится, настоящая мужская дружба. А сблизились они в период расследования убийства Тейлора. Дэвид был одним из детективов, работавших над этим делом, а Джейк – заместителем окружного прокурора, осуществлявшим надзор за расследованием.
Большинство копов, участвовавших в расследовании, косились на Джейка. Все знали, что сенатор был его зятем, мужем сестры. Кое-кто в полиции считал, что по этой причине Савиль должен был отказаться от участия в этом деле.
Единственным, кто его тогда безоговорочно поддержал, был Дэвид. Он, как и Джейк, считал убийство политическим – слишком много Тейлор нажил в Вашингтоне врагов, – однако высокое начальство в Денвере, от окружного прокурора до мэра, придерживалось версии, что причина убийства бытовая. Элементарное ограбление. В их интересах было поскорее закрыть дело – громкий скандал вредил репутации Денвера, туристскому бизнесу и многому другому.
И пусть версия ограбления не была подтверждена серьезными уликами, это не имело ровно никакого значения. На месте преступления был найден фрагмент металлической мочалки. Криминалистам хорошо известно, что этот предмет можно использовать не только для чистки кастрюль, но и в качестве глушителя. Обыкновенному грабителю такое вряд ли могло прийти в голову. Но все усилия Джейка трактовать эту улику в пользу версии покушения оказались тщетными. Руководство удовлетворилось простейшим объяснением: кусочек мочалки обронил кто-то из обслуживающего персонала. Вот так. Джейк настоятельно указывал еще на одно обстоятельство – две пули, выпущенные в голову Скотта Тейлора, были калибра девять миллиметров. Специалисту не нужно объяснять, что для грабителя такое оружие является слишком экстравагантным.
В прошлом году, спустя пять месяцев после убийства сенатора, дело было заморожено, как нераскрытое по причине отсутствия улик. Тогда Джейк уговорил Дэвида помочь ему продолжить расследование втайне. Полицейский согласился и помогал чем мог, несмотря на болезнь жены, большую загруженность официальными расследованиями и вопреки приказу непосредственного начальника, капитана Барри Дисото.
Так они стали друзьями.
Дэвид допил пиво и поднялся.
– Пожалуй, я вернусь в больницу. – Он метко швырнул пустую банку в переполненную мусорную корзину в другом конце комнаты. – Тебе бы здесь немного прибраться, дружище. – Он кивнул в направлении кухни. – Было бы совсем неплохо.
– А, ерунда. – Джейк махнул рукой. – У меня тут убирает одна женщина, но на этой неделе что-то не пришла. – Он проводил друга до двери. – Поцелуй Нину за меня и не беспокойся о мальчиках. Я приведу их домой, усажу за уроки, а сам до твоего прихода буду смотреть телевизор.
Дэвид вздохнул:
– Спасибо. С тех пор, как слегла Нина, ты так много мне помогаешь.
– А как же иначе, дружище. – Джейк пожал плечами. – Мы и должны помогать друг другу, когда трудно. Верно?
– Верно, – устало отозвался Дэвид и закрыл за собой дверь.
* * *
Как здорово, когда есть чем заняться. Забрать мальчиков с катка, накормить, развлечься вместе с детьми компьютерными играми – все это превосходно отвлекает от мучительных размышлений, от дальнейшего погружения в депрессию. Да что там говорить, ребята – это замечательно. Ему очень хотелось детей. И женился Джейк, когда ему уже было за тридцать, по существу, только ради этого. Конечно, ему надоела холостая жизнь, казалось, что он влюблен, – Шейн действительно была очень хороша собой и к тому же прекрасный адвокат, – но главной целью брака (в этом он не признавался ни единой душе) для него были дети. Разумеется, мальчики – он мечтал о том, что с раннего детства приучит их к спорту, они будут вместе ходить на родео, смотреть, как ковбои объезжают диких лошадей, да мало ли что можно делать с мальчиками... Впрочем, дочки – это тоже было бы совсем даже неплохо. Ему очень нравились девочки. Может быть, он понимал их не так хорошо, как мальчиков, но вообще-то девочки тоже отлично.
Брак дал трещину за несколько месяцев до гибели зятя, когда Шейн объявила, что не намерена заводить детей.
Для Джейка это явилось настоящим ударом, но жена была непреклонна. Началом конца было именно решение Шейн – так он полагал, – а не тот факт, что его лишили лицензии на юридическую практику.
Ложась в полночь в постель, Джейк продолжал размышлять о своей поломанной жизни и разрушенном браке. Он до сих пор не мог в этом до конца разобраться. Хотя дураком не был. Одержимым? Пожалуй, да. Ригористом? Возможно. Но уж никак не глупцом. И все же пропустил момент, когда подкралась беда.
Ведь Дэвид предупреждал: «Ты бы поубавил прыти, дружище. Ей-богу, до добра это не доведет. Я нутром чувствую. Болтают, что ты восстановил против себя очень опасных людей, обладающих реальной властью. А убийство Тейлора, можешь мне поверить, все равно останется нераскрытым».
Он повторял это десятки раз, но Джейк не слушал. Какие еще опасные люди? Совершено политическое убийство, и убийца до сих пор гуляет на свободе. Вот что по-настоящему опасно. Перед его мысленным взором возникал убийца с гнусной улыбкой, и эта улыбка буквально сводила его с ума.
Теперь, лежа в темноте, закинув руки за голову, Джейк вновь перебирал в памяти события последних месяцев. Как получилось, что он не почувствовал приближения опасности? Непостижимо. Буквально за несколько дней он, Джейк Савиль, из уважаемого юриста превратился в отщепенца. А произошло вот что: женщина, присяжный заседатель, с которой они вместе работали по одному из дел, неожиданно выступила с заявлением, что в период судебного разбирательства имела с ним интимную связь. Административный совет ассоциации юристов штата Колорадо собрался на экстренное совещание и, не утруждая себя рассмотрением доказательств, практически единогласно лишил Джейка лицензии на адвокатскую практику. По существу, лишил профессии.
Джейк повернулся, взбил подушку и попытался думать о чем-нибудь другом. Не получилось. Коварные мысли продолжали копошиться в темных уголках его сознания.
«Как же я мог так дешево купиться? Потерпеть фиаско во всем: в личной жизни, в работе, в расследовании убийства Тейлора...
Как же я допустил, чтобы меня так сильно уделали? Стало быть, все, что составляло смысл моего существования, тоже было фальшивым, если я проявил непростительную тупость в таких важных вещах?»
Джейк больше не понимал, кто он и зачем живет. Собственно, теперь это было безразлично – жизнь вытекла из него, как горючее из дырявого бака. Он чувствовал себя персонажем одного старого фантастического фильма, который неожиданно начал сжиматься, чтобы в конце концов исчезнуть без следа.
Так недолго и в дурдом угодить. Веселенькая перспектива.
* * *
Что значит, когда телефон звонит в квартире глубокой ночью? Для Джейка только одно: очередные неприятности. В последний раз его среди ночи проинформировали о том, что он лишен права на юридическую практику. Чудовищный по сути звонок. Как будто звонивший, руководствуясь «лучшими побуждениями», не мог подождать до утра.
И главное, стоило только заснуть...
Джейк сел и несколько секунд приходил в себя, соображая, кто бы это мог быть. Собственно, выбор был невелик. Либо Шейн – сообщить, что Персик потерялся или попал под машину, либо его сестра Хедер... Но скорее всего это был Дэвид с ужасным известием о Нине.
Сердце оглушительно стучало.
Джейк снял трубку и замер. На дисплее цифровых часов светились цифры 1:06.
Это был не Дэвид. И не Шейн, и не Хедер.
– Джейк Савиль? – осведомился незнакомый мужской голос.
– Да, – произнес Джейк после продолжительной паузы. – А кто, собственно...
Его перебили:
– В тот вечер в номере отеля «Браун пэлас» была женщина.
– Послушайте, – начал Джейк, – кто вы...
Его снова прервали:
– Она свидетельница. Свидетельница убийства сенатора Скотта Тейлора.
И в трубке зазвучали короткие гудки.
Джейк отнял ее от уха и некоторое время тупо рассматривал, как будто впервые увидел. В отеле? В номере Скотта? Женщина?
– Свидетельница, – выдохнул он. – Неужели там была женщина, которая все видела?
Наконец Джейк положил трубку и перевел дух. В груди теснило. Он испытывал одновременно острое раздражение и необыкновенный душевный подъем. Свидетельница? Возможно ли это?
Привыкнуть к подобному известию, осознать его было непросто. Джейк вскочил с постели и в темноте прошелся по комнате.
Скотт Тейлор, муж его сестры, был кандидатом в президенты, который впервые за тридцать лет обещал действительно существенные перемены в стране. Он клялся осушить вашингтонские болота, реформировать финансы и вообще произвести капитальный ремонт системы. И Джейк вместе с миллионами граждан США заразился его страстными идеями, поверил, что такой политик сможет изменить страну к лучшему. И что греха таить, он, конечно, строил по поводу президентства Тейлора далеко идущие планы. Надеялся получить должность в Белом доме. Возможно, так оно и случилось бы. Правда, существовало одно маленькое «но»: Скотт был бабником. Причем не каким-нибудь, а настоящим, из тех, кто не пропускает ни одной юбки.
Джейк, присел на край постели. Если бы звонивший аноним сказал по поводу убийства Скотта еще какие-то слова, он бы наверняка отнесся к ним скептически. Но женщина в номере? О да, это было в характере кандидата.
Савиль резко вскинул голову. Возбуждение нарастало, пробегая по телу волнами, подобно импульсам электрического тока. Он уже и забыл, когда в последний раз так волновался. Давно, в незапамятные времена.
Свидетельница.
Джейк снова встал и, не зажигая света, принялся шагать по маленькой спальне, чувствуя, как каждая клетка организма излучает энергию.
* * *
Дэвид Кармайкл недоверчиво покачал головой:
– Что с тобой, Джейк, дружище? Тебе среди ночи звонит какой-то подонок, какое-то дерьмо, даже не назвавшее себя, и заявляет, что в номере отеля в тот вечер кто-то был. И ты клюнул, проглотил крючок вместе с грузилом и леской. Господи, вдумайся в то, что говоришь!
Джейк бросил взгляд на спящую Нину (друзья разговаривали в ее больничной палате) и повернулся к Дэвиду.
– Я думал об этом, – прошептал он хрипло. – Я, черт возьми, только тем и занимался всю эту ночь, что обдумывал ситуацию. Ты же знаешь, каким бабником был Скотт. Господи, кто этого не знает! Даже моя сестра.
– И Хедер тоже?..
– Конечно, черт побери. В свое время он ее очаровал, как и многих других. Если хочешь знать, Хедер поверила в реальность перспективы стать первой леди. Хотя особенно и не заблуждалась на счет своего супруга. Все, кто знал Скотта, не питали особых иллюзий. Так что у него в номере действительно могла быть женщина.
– И где же была эта девка, когда Тейлора убивали?
– Откуда мне знать? Пряталась, наверное, где-нибудь.
– И никто ее не видел? Убийцы, надо полагать, профессионалы, ее просто не заметили? Вот ведь как... – Дэвид устало вздохнул. – Ладно тебе, Джейк. Посмотри в глаза фактам.
– А может быть, там действительно была какая-то женщина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35