– Позвольте задать вам вопрос?
Капитан Арманд немного оттаял.
– Белью расположен на Средиземном море, а там, как я слышала, всегда солнечно. А что еще вы могли бы поведать мне о будущей моей обители? Я жажду узнать побольше и о самом графе.
– Мне надо быть на палубе, миледи, – внезапно заторопился капитан.
– И все же скажите! Почему мой жених сам не приплыл в Англию за своей невестой, как это принято?
– Граф не делится со мной своими планами. Кроме того, у него, как у любого могущественного вельможи, множество врагов, которые рады были бы расправиться с ним, если он покинет замок и отправится в морское путешествие.
– Он что, трус? – ехидно поинтересовалась Эстер.
Эйприл укоризненно взглянула на кузину. Неизвестно, как отнесется капитан к подобному оскорбительному высказыванию, но тот не произнес ни слова. Он молча удалился, плотно затворив за собой узкую дверь каюты, не удосужившись даже раскланяться.
– Зачем ты лезешь в бутылку? – накинулась Эйприл на кузину.
Она по-настоящему испугалась наказания за бунт на корабле. Эстер лишь усмехнулась.
– Я получила еще одно доказательство, что граф хорек не только по внешности, но и по характеру!.. Трусливый ночной хищник.
Эйприл горестно вздохнула, не смея возразить кузине.
Попутный ветер сопровождал «Красавицу Белью» от Дуврского залива через весь Ла-Манш, до самой Атлантики. Сутки прошли, вечерняя трапеза и завтрак были поданы вовремя и съедены, судовые склянки наконец пробили два пополудни, и Эстер выскочила из надоевшего ей до смерти гамака.
– Пора на палубу!
Эйприл выглянула в иллюминатор.
– Небо такое хмурое…
– Черт с ним, с небом! – Эстер быстро оделась, накинула плащ. – Немного соленых брызг только освежит нас. Ты идешь со мной или останешься в этой берлоге?
Долг требовал от Эйприл сопровождать миледи всегда и повсюду. И она подчинилась долгу.
Капитан Арманд, увидев девушек, поднявшихся на палубу, заорал, будто отдавая команду в морском сражении:
– Черт побери! Исчезните отсюда немедленно!
Эстер отозвалась на редкость спокойно:
– Зачем так надрывать голос, мсье капитан? Вы сами накануне объявили, что с двух до четырех нам разрешено дышать свежим воздухом.
– Погода для этого неподходящая, – пробурчал капитан.
В подтверждение его слов из низких облаков, чуть ли не касающихся клотиков мачт, хлынул омерзительный холодный ливень.
– Черт его побери вместе с его погодой! – воскликнула Эстер, добавив не свойственное девичьим устам грубое выражение. Промокшие девушки, не мешкая ни минуты, сбежали вниз, в относительный уют и тепло своего убежища.
Зато следующий день выдался солнечным. Пассажирки с вожделением ждали наступления часа разрешенной им прогулки.
Как только пробили склянки, Эстер и Эйприл появились на палубе. Солнце обдавало их жаркими лучами, море выглядело ласковым и спокойным. Однако Эстер не позволила себе расслабиться. Завидев на мостике капитана, она устремилась к нему, подобно разъяренному солдату, атакующему неприятеля.
– Почему мы вынуждены умываться морской водой и портить себе кожу? Я и моя служанка – мы не потерпим такого обращения.
Капитан Арманд второпях, рискуя потерять уважение команды, пренебрег трапом, где мог столкнуться с Эстер, а перепрыгнул через перила мостика и исчез из виду.
Отличная погода баловала их еще три дня. Пресная вода теперь подавалась для умывания, правда, лишь в крохотной бадейке, но Эстер нашла новый повод для бунта.
– Мне надоело принимать пищу не за столом, а сидеть на краю койки и хлебать варево из вашей миски, держа ее у себя на коленях.
И опять капитан Арманд промолчал и скрылся от разгневанных пассажирок между стеньгами и натянутыми парусами в переплетении корабельных снастей.
Двумя сутками позже «Красавица Белью» прошла через Гибралтарский пролив, ночью миновала испанское побережье и, изменив курс, повернула к южным берегам Франции. Выйдя на палубу, Эстер и Эйприл ощутили теплый, ласковый ветерок, похожий на нежное прикосновение.
Это было преддверие рая. А что же будет в самом раю? Солнце пригревало, блики играли на гладких волнах, цвет водной поверхности постоянно менялся – он был то голубым, то изумрудно-зеленым.
– Здесь, наверное, должны жить сами боги! – выдохнула Эйприл.
Обе девушки в который уже раз разглядывали миниатюру жениха Эстер.
– Раз он живет в таком солнечном краю, то и душа его должна быть соткана из света.
– Как же! Он прячется в своей норе и выходит оттуда только по ночам, – убежденно заявила Эстер. – Ты чересчур доверчива и совсем не разбираешься в людях – вот что я тебе скажу.
Она презрительно щелкнула ногтем по миниатюре.
– Если бог всеведущ и милостив, то пусть он что-нибудь придумает и избавит нас от встречи с этим исчадием ада.
За время путешествия у Эстер накопилось столько злобы против жениха, что, превратись эта злоба в горючую смесь, она спалила бы любой самый укрепленный замок.
– Но ты же с ним незнакома. Может, он завоюет твое сердце, – робко возразила Эйприл. – Дай ему шанс.
Эстер скорчила такую гримасу, будто съела что-то очень горькое.
– Что с тобой? – заволновалась Эйприл.
– Когда я выйду замуж за этого урода, мне придется спать с ним в одной постели! А ты, дурочка, представляешь, какое это испытание?
– Ой, я об этом как-то не подумала.
– Я буду обязана с ним спать и выполнять все его прихоти. У меня нет слов, чтобы выразить, как мне это противно. Почему королева не выдала меня замуж за какого-нибудь нормального мужчину, а выбрала этого Хорька?
Эйприл, видя, что Эстер в отчаянии, совсем растерялась.
Эстер вдруг улыбнулась, и улыбка ее была такой солнечной, как и небосвод над Средиземным морем в эту минуту.
– Знаешь, что я придумала? Я сделаю так, что не понравлюсь этому графу. Он меня возненавидит и отошлет обратно.
Эйприл отнеслась к этой идее с недоверием.
– Ты слишком красива, Эстер. Даже веснушки на носу тебя не портят. Как ты предстанешь перед графом уродиной?.. Если только… – тут Эйприл запнулась, – если только граф предпочитает компанию мужчин, а не постель с женщиной.
– Что? – Эстер смотрела на нее с неподдельным изумлением.
Эйприл, почувствовав, что завладела вниманием кузины, продолжила:
– Я знаю, что такие мужчины есть. Мне говорили об этом оруженосцы твоего брата.
Эстер разразилась смехом, чтобы скрыть свое смущение.
Но ей было не до смеха, когда наступил новый день, и она встретила его совсем разбитой после бессонной ночи, проведенной в гамаке в жаркой, душной каюте.
Капитан Арманд явился собственной персоной, чтобы осведомиться о самочувствии своих пассажирок.
Эстер запустила в него пустой оловянной тарелкой, попала в цель, но олово – легкий металл, и тарелка не причинила коротышке ощутимого вреда.
В положенный час Эстер, с особой торжественностью сопровождаемая Эйприл, поднялась на палубу для разрешенной прогулки.
«Довольно мне терпеть унижения от французских мужланов», – было написано на ее лице. Она была готова на яростный приступ или, наоборот, разразиться слезами, но любой ценой хотела добиться от капитана отмены тюремного режима, который он установил для английских леди.
Но ее порыв был напрасен, ибо наткнулся на пустоту. Капитана на мостике не было.
Эстер растерянно огляделась.
– Пожалуйста, позовите капитана Арманда!
Какой-то матрос лишь ухмыльнулся в ответ и неопределенно пожал плечами.
Девушки из упрямства не покинули палубу и провели на ней положенные им два часа, чем, вероятно, доставили удовольствие скучающей команде.
Когда склянки пробили четыре и пассажирки собрались спускаться в каюту, Эйприл углядела издалека коротышку-капитана. Но она предпочла не сообщать об этом кузине. Ясно было, что мсье Арманд устал от нескончаемых нападок леди Эстер и попросту от нее скрывался.
Эстер вернулась в каюту в самом дурном настроении, и всю накопившуюся в ее душе злость она обратила на нареченного своего жениха. Когда состоится их личная встреча, ему придется несладко.
На восьмое утро плавания Эстер решила, что с нее хватит терпеть дальнейшие унижения и пребывать узницей в этом стойле, которое капитан почему-то называет каютой.
Выскочив из гамака, где она провела очередную бессонную ночь, Эстер торопливо проглотила принесенный безмолвным матросом скудный завтрак, поплескала в лицо пресной водой, протерла глаза платочком и решительно направилась к двери.
Эйприл еще не управилась со своим туалетом и была удивлена.
– Но наше время еще не наступило.
Глаза Эстер вспыхнули огнем, а брови грозно нахмурились.
– Можешь меня не сопровождать. Оставайся гнить в этом стойле!
Эйприл искала подходящий ответ, но тут страшный удар сотряс корпус корабля. Сила удара была такова, что Эстер с воплем взлетела в воздух и упала прямо на испуганную кузину. Та только собралась закричать, но Эстер прикрыла ей рот ладонью.
– Тихо!
Девушки вслушивались в шумы и крики, доносившиеся снаружи.
– Что это? – прошептала испуганная Эйприл.
– Наше долгожданное приключение.
– О боже! О чем ты говоришь?
– Кажется, на нас напали. Это уже становится интересным.
– Напади?! Какой ужас!
– Ш-ш-ш.
Эстер приложила пальчик к губам, призывая кузину к молчанию. Затем она метнулась к сундукам, сложенным под гамаком, и после долгих поисков извлекла из-под вороха белья кинжал в украшенных драгоценными камнями ножнах.
Эстер выхватила из ножен узкое длинное лезвие, и зловещая сталь сверкнула в сумраке каюты.
Эйприл в ужасе свернулась в комочек, не сводя глаз со своей решительной подруги.
– Что ты собираешься делать?
– Подняться наверх и узнать, что там происходит.
– Не оставляй меня одну, – взмолилась Эйприл.
– Тогда иди за мной, но только не высовывайся. И что бы ни случилось, не мешай мне. Поняла?
Эйприл кивнула. Эстер приоткрыла дверь каюты и обнаружила, что коридор пуст. Прижимаясь к переборке, девушки, затаив дыхание, подобрались к подножию трапа.
И вдруг сверху донесся жуткий предсмертный вопль, и вновь наступила гробовая тишина. Эйприл едва не упала в обморок, но Эстер хлестнула ее по щекам, приводя кузину в чувство.
Обе девушки, с опаской озираясь по сторонам, поднялись по ступенькам трапа и, выглянув наружу, одновременно охнули.
Ужасающего вида великан, обнаженный до пояса, с черной гривой волос, ниспадающей на могучую спину, загораживал им вход через люк. В руке он держал кривую саблю.
Заслышав шорох позади себя, он обернулся.
– Прочь с дороги! – бесстрашно приказала Эстер, угрожая ему своим смехотворным оружием.
Она решительно поднялась еще на одну ступеньку и направила острие кинжала прямо в горло гиганта. Тот широко улыбнулся, потом изобразил на лице свирепую гримасу и заорал:
– Капудан! Капудан!
Что это означало – угрозу или призыв своих сообщников прийти ему на помощь – Эстер, разумеется, не поняла. Она продолжала целиться в горло пирата кинжалом, пока из-за спины гиганта не появился молодой человек, тотчас же от души рассмеявшийся. Картина и правда была комичной. Хрупкая девушка нападает на громадного мужчину, не понимая абсурдности своего поведения.
Молодой пират не выказал особой торопливости, понимая, что великану не угрожает ни малейшая опасность.
Решительным жестом он отвел ее руку в сторону. Лишь тогда Эстер обратила на него внимание. Он явно был здесь главным, а свирепый гигант лишь его подручным.
Предводителю пиратов было на вид меньше тридцати, но на его гладко выбритом худощавом лице запечатлелись следы нелегких жизненных испытаний. Жгучее солнце и штормовые ветры сделали его кожу грубой и собрали ранние морщинки у глаз.
– Что происходит? – задал вопрос предводитель пиратов по-французски. В темных глазах его вспыхнул живейший интерес к происходящей стычке.
– Не ваше дело! Не вмешивайтесь! – тоже по-французски резко ответила Эстер.
– Ты француженка?
– Нет.
– А кто?
– Вам незачем это знать!
Восхищенный ее внешностью и темпераментом, пират не мог не улыбнуться. Он сразу понял, что рыжеволосая красотка станет жемчужиной любого гарема.
– Я Малик-эд-Диш, – представился молодой моряк. – А врагам своим известен как Акулья Пасть. Я внук знаменитого Хаир-эд-Дуна, прозванного Рыжей Бородой.
– Какое мне дело до бороды вашего дедушки? Малик-эд-Диш и его великан-помощник обменялись удивленными взглядами. Столь наглую девицу они еще не встречали за те долгие годы, что занимались морским разбоем.
– Все же скажи, кто ты? – настаивал Малик. Эстер выпрямилась во весь рост – пять футов и два дюйма, если быть точным – и ответила уже по-английски:
– Я Эстер Элизабет Девернье, кузина Елизаветы Тюдор, королевы Англии.
– Ты редкостное сокровище, распустившийся цветок, готовый, чтобы его сорвали, – цветисто выразился Малик тоже на английском языке, чем весьма удивил Эстер. – Следуй за мной. Я отведу тебя на свой корабль, Английская Роза.
– У английской розы есть шипы, которые колются, – заявила Эстер, взмахнув своим кинжалом. – Держись от меня подальше, пират!
– Боже, не серди его! – прошептала Эйприл, прятавшаяся за спиной кузины. – Турки так жестоки!
Малик уловил этот шепот и тут же спросил, не без насмешки:
– Что за оружие вы там еще прячете?
– Мою кузину.
– Пусть покажется на свет.
Дрожащая от страха, Эйприл вылезла из люка на палубу.
– Как поживаете, милорд? – Эйприл попыталась сделать реверанс. – Счастлива с вами познакомиться.
– Мы не на дворцовом приеме! – оборвала ее Эстер.
– Какая удача! Два едва распустившихся бутона для обновления моего цветника! Малик шагнул к девушкам.
– Стой! – вскричала Эстер и замахнулась кинжалом. – Оружие все еще у меня в руке, и я им воспользуюсь.
На этот раз Малик был более решителен. Он сильно ударил по тонкой девичьей руке, кинжал выпал из ослабевших пальцев и скользнул по палубе.
– Я вырвал у тебя жало, красотка! – произнес он, подступая к ней ближе. – Что теперь будешь делать – кусаться?
– Тебя казнят, как презренного пирата. Этот корабль принадлежит графу де Белью, а уж он найдет способ, как расправиться с тобой.
Улыбка мгновенно сошла с лица Малика-эд-Диша, а Эстер, наоборот, приободрилась, довольная тем, какое впечатление произвела на пирата ее надуманная угроза. Вероятно, этот якобы неустрашимый пират все-таки побаивается могущественного ее жениха.
Теперь Малик уже не шутил, а обращался к пленнице со всей серьезностью:
– Ты – моя добыча, и твоя рабыня – тоже. Так что извольте обе мне подчиняться.
Эстер опять вздернула свой нахальный носик.
– У нас в Англии нет рабства, нет рабов и рабынь. Наши слуги, – будь то мужчины или женщины, – свободные люди.
– Но ты больше не в Англии, крошка, – не дожидаясь ее очередного выпада, он приказал ожидающим его распоряжений пиратам: – Опустошите эту посудину до самого дна – до последней монеты и тряпки. Простукайте все переборки и загляните во все тайники. Не мне вас учить, как поступить с остальным грузом. – Он вновь обернулся к Эстер: – Пойдешь ли ты со мной добровольно?
– Нет.
– Участь, что ждет варварское отребье на этом обреченном корабле, не для глаз столь деликатной леди. Или ты предпочитаешь лицезреть, как матросов и капитана будут вешать, рубить на куски, а их мясом кормить средиземноморских акул?
Малик был вполне искренен, предлагая избавить юных девушек от подобного зрелища.
– Я заберу вас на свой корабль – тебя и твою рабыню-кузину.
– Нет, – возразила Эстер по инерции.
– Значит, ты хочешь стать свидетельницей того, как совершается правосудие в Оттоманской империи?
– В пиратской империи.
– Уже за эти слова ты достойна казни. Впрочем, – Малик пожал плечами, – за неведение и за красоту ты можешь быть помилована. Тогда набирайся мужества и смотри!
Первой жертвой был коротышка-капитан. Он пал даже не на плахе. Обнаженные до пояса, мускулистые, как борцы, турки приподняли его за руки и за ноги, а ловкий палач отсек ему голову кривым мечом. Турки тотчас расступились, чтобы кровь неверного, хлынувшая на палубу, не попала на них.
Глаза Эстер, дотоле сверкавшие гневом, потускнели, подернувшись пеленой. Она еще держалась на ногах, но это стоило ей больших усилий.
– О, папа! – пробормотала девушка, обращаясь к единственной, но навсегда потерянной ею опоре, примеру силы воли и храбрости.
Сказав это, она упала в обморок. Малик, ожидавший подобного развития событий, успел подхватить ее обмякшее тело и осторожно опустил на палубные доски.
Эйприл оттолкнула гиганта, загораживающего ей путь, нанеся ему удар в самое чувствительное место ниже пояса, и упала на колени возле госпожи.
– Что ты с ней сделал, негодяй? – обратила она к предводителю пиратов свое разъяренное личико. Малик тотчас распорядился:
– Хватит скалить зубы, Рашид, иначе она превратит тебя в евнуха. Возьми эту птичку на себя, а я займусь другой крошкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39