Дверь закрылась. Кто-то закричал:— Готово, Барни!Морейн бросил косой взгляд на занавес из тончайшего шелка. Прямо в лицо нещадно светили лампы, и он увидел перед собой только газовую дымку, за которой в полутьме можно было различить лишь смутные силуэты людей.Было слышно, как в зале открылась и закрылась дверь. Тут же голос Барни Мордена подал команду:— Каждому говорить: “На угол Шестой авеню и Мэплхерста, да с ветерком!” После этих слов развернуться лицом к занавесу.Первый в колонне повернулся к свету и голосом слуги, повторяющего приказ хозяина, произнес: “На угол Шестой авеню и Мэплхерста, да с ветерком”.— Эй, говорить эту фразу с выражением! — рыкнул Барни Морден. — Вот так надо: “На угол Шестой авеню и Мэплхерста, да с ветерком!”Человек вздохнул и замялся.— Меня что, не слышно? — заорал Морден.— На угол Шестой авеню и Мэплхерста, да с ветерком!— Вот это уже лучше, — произнес Барни Морден. — Следующий!Все проходившие механически повторяли эту фразу, как какой-нибудь припев. Морейн тем временем изучал их манеру говорить. Когда очередь дошла до него, он постарался сымитировать эти лишенные эмоциональной окраски голоса людей, абсолютно безразличных к содержанию фразы и ограничивающихся бездумным выполнением обязательного для них распоряжения.— На угол Шестой авеню и Мэплхерста, да с ветерком!Он произнес эту фразу быстро и без какой-либо личностной окраски.Так продолжалось до последнего в строю человека. После этого раздался голос Барни Мордена:— Вы узнаете кого-нибудь из этих лиц?С той стороны занавеса послышался странно возбужденный возглас:— Еще бы не узнать! Этот тип, пятый с конца, тот, что в ярко-красном галстуке. Он изменил манеру говорить, но я все равно его признал.Рывком распахнули дверь:— Выходи, ребята.Участники опознания один за другим стали покидать платформу. Когда очередь дошла до Морейна, полицейский в штатском взял его под руку.— Пройдемте сюда, — пригласил он и провел его снова в зал, где Морейн побывал раньше. Там его поджидали Морден и Торн.— Вы слышали, что сказал водитель такси? — обратился к нему Барни Морден.Морейн пожал плечами.— А был ли это на самом деле таксист? — усомнился он. — Или же тут подсуетился один из ваших людей, который согласился участвовать в этом фарсе, призванном меня запугать?Морден густо покраснел.— Ведь я, — пояснил Морейн, — столько раз играл с вами в покер, Барни, что мне всегда доставляет удовольствие знать ваши карты, прежде чем признать себя побежденным.Барни Морден стиснул зубы. Он сжал кулаки и натужно дышал.— Эй, Сэм, — прохрипел он. — Я лоялен с вами. Этот тип действительно таксист, и нет никаких сомнений, что именно вы сели в его такси и попросили прокатить вас “с ветерком” на угол Шестой авеню и Мэплхерста. А теперь скажите, что вы там делали?Сэм Морейн огляделся и разочарованно произнес:— Какая досада, что здесь нет телефона. Мне нужно связаться с адвокатом.Морден окончательно потерял самообладание. Он подскочил к Морейну, уставился на него в упор и прошипел сквозь зубы:— Я сам сейчас расскажу, как было дело. Вы встречались со своей секретаршей Натали Раис, которая незадолго до этого вам звонила, страшно взволнованная, и просила немедленно приехать. Прибыв на место, вы обнаружили, что она убила Питера Диксона. Не знаю как, но вы раскопали, что Энн Хартвелл поддерживала отношения с Диксоном, и послали Натали Раис проверить это. Когда вечером Фил Дункан пришел к вам в кабинет, вы собирались отправиться туда лично. Но Дункан предупредил, что вы находитесь под наблюдением федеральных агентов, и вы перепугались. Тогда Натали Раис предложила сделать это вместо вас. Диксон принял ее, но в какой-то момент они крепко повздорили, и девушка всадила в него две пули из вашего револьвера 38-го калибра. Потеряв голову, она позвонила вам с просьбой о помощи. И вы встретились.Барни Морден замолчал. Он отдувался, как после забега.Морейн демонстративно зевнул.— Дай-ка я попробую, Барни, — вмешался Карл Торн.Морден отстранился, и Торн так пододвинул свое кресло к сидевшему Морейну, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.— Выслушайте меня, Морейн, — вкрадчиво и в спокойной манере обратился он к нему. — Может быть, мы договоримся. Поскольку речь идет о преступлении, то вопрос стоит серьезно. Но существуют различные пути его решения. Вы, как и я, друг Фила Дункана. То же самое можно сказать и о Барни Мордене. И все это так и останется, если вы проявите благоразумие. По правде говоря, никто ведь не знает, что произошло в доме Диксона, за исключением его самого и Натали Раис. Но Диксон мертв. Посему если мы договоримся, то Натали Раис может подать все случившееся так, как ей заблагорассудится, не боясь, что кто-то опровергнет ее слова. Диксон был человеком бесчестным. Возможно, он посягнул на ее честь, и девушка застрелила его в целях законной самообороны. Вы меня, надеюсь, понимаете?Морейн продолжал смотреть на Торна с выражением человека, терпеливо ожидающего дальнейшего развития событий.— Когда вы прибыли в дом, — излагал свою версию Торн, — то, несомненно, осмотрели кабинет, где лежал мертвый Диксон, с целью определить линию вашего дальнейшего поведения. При этом вы натолкнулись на ряд документов. Не исключено, что они были тщательно подобраны и лежали в портфеле или в какой-нибудь коробке. Так вот, Диксон их подготовил для того, чтобы представить сегодня на заседании Большого жюри, где он должен был выступать в качестве свидетеля. Он их собирал много месяцев кряду с помощью группы детективов. Часть из них была похищена у меня. Диксон также подкупил Энн Хартвелл, которая выполняла для меня отдельные конфиденциального характера поручения. Вполне вероятно, что среди упомянутых документов фигурируют и ее стенографические блокноты с расшифровкой сделанных записей.Морейн слушал Торна с невозмутимым видом. Торн начинал волноваться, но старался сохранить спокойствие:— Обнаружив эти материалы, вы, как умный человек, тотчас же сообразили, что спасение Натали Раис напрямую зависит от них. И вы не ошиблись. Эти бумаги представляют для меня очень большой интерес. Если мне их передадут, то мы забудем, что вы и Натали Раис побывали в этом доме. Мы договоримся с таксистом, чтобы он вообще не вспоминал больше о том, что видел вас вчера вечером, а газеты изобразят все это дело как не поддающееся разгадке. Если же произойдут какие-то осложнения и эту историю не удастся замять, то окружной прокурор заслушает показания Натали Раис и независимо от чего бы то ни было ими удовлетворится.— Вы говорите от имени Фила Дункана? — спросил Морейн.— Да, я это заявляю от имени окружного прокурора, — заверил его Торн, изрядно, однако, покраснев, — причем имею в виду как нынешнего, так и его преемника.Морейн взглянул на часы:— Могу ли я позвонить?— Кому? — насторожился Торн.— Моему адвокату.Лицо Торна превратилось в пунцовую маску. Он вскочил на ноги и вне себя от ярости закричал:— Вы пытаетесь выгородить эту Натали Раис и еще кого-то, кто стоит за ней! Не держите нас за дураков и не думайте, что мы не будем докапываться до сути! Ясно, что вы хотите уберечь Элтона Раиса, который вышел из тюрьмы и где-то сейчас скрывается. Он был дома у Натали Раис, и вы встречались там с ним. Вы вместе покинули ее квартиру, причем у вас в руках был очень тяжелый портфель. А теперь, если еще в состоянии, посмейтесь!Морейн зевнул, похлопав ладонью по губам, и невозмутимо осадил его:— Нечего кричать. Торн. У меня превосходный слух.— Морден, бросьте этого типа за решетку. Потом поезжайте за Раис и вынудите ее признаться.Барни Морден кивнул и поднялся с кресла. Морейн не удержался от смеха.— Что тут смешного? — свирепо прорычал Барни Морден.— Я вот о чем подумал, — не переставая смеяться, произнес Морейн. — Если вы и вправду упрячете меня в камеру, а сами тем временем начнете шарить в квартире, машине и вообще всюду, где, по вашему разумению, я мог бы припрятать эти бумаги, то вы их не найдете. И вам не удастся тут же их уничтожить. Но как же вы будете выглядеть, если они тем временем вдруг окажутся в руках членов Большого жюри?Барни Морден побелел от ярости. Он порывался что-то сказать, но передумал, открыл дверь и прокричал в коридор:— Френк!Тут же возник полицейский в форме.— НЕМЕДЛЕННО АРЕСТУЙ ЭТОГО НЕГОДЯЯ! Никому не позволяй с ним разговаривать. Не подпускай его к телефону. Никаких визитов. Никому о нем ни слова. Я, и только я веду следствие в отношении этого человека. Ясно?— Вы хотите сказать, что он задержан по распоряжению прокуратуры?— Нет, осел! Он арестован по МОЕМУ приказу. И все касающиеся его указания ты будешь получать только от меня лично. Теперь понял?Охранник показал жестом, что ему все ясно, и дернул головой в сторону Морейна:— За мной!Морейн дошел с полицейским по коридору до поста, где другой сотрудник читал за столом газету. Рядом находился сейф и стоял телефон.— Выложите все, что у вас в карманах, — предложил Морейну его сопровождающий.Барни Морден встал рядом.Морейн извлек из карманов носовой платок, связку ключей, портсигар, зажигалку, маленький перочинный нож и снял с руки часы.— Обыщи его, — приказал Морден.Полицейский повиновался и во внутреннем кармане пиджака наткнулся на пачку денег. Он слегка присвистнул, вытащив их, и взглянул на Морейна.Барни Морден протянул руку, взял банкноты и начал считать их. Покончив с этим занятием, он осуждающе посмотрел на Морейна:— Так, значит, в поход собрались?Морейн повернулся к охраннику, сидевшему за столом:— Я могу позвонить своему адвокату? Тот взглянул на Барни Мордена.— Ни в коем случае! — завопил Морден так, что, казалось, его вот-вот хватит апоплексический удар. — За этого типа отвечаю я!— А кто, интересно, будет отвечать за мои деньги? — спросил Морейн.— Можете быть спокойны, на них никто не покусится.— Я требую расписку.Полицейский достал из ящика большой плотный конверт с пронумерованными отрывными купонами, сделал опись изъятых вещей, положил их в него, запечатал, а купон-квитанцию отдал Морейну.— Ваши деньги в надежном месте, — заверил он. После этого Морейна отвели в камеру. Стальная дверь захлопнулась за ним.В одиночке стояла железная койка с тощим тюфяком. Морейн ослабил узел галстука, расстегнул ворот рубашки и, растянувшись на койке, закрыл глаза. Он был так измотан физически и морально, что сразу же погрузился в беспокойный сон.Спустя два часа его разбудил звук поворачивающегося в замке ключа. Дверь открылась, и на пороге появился Барни Морден.— Вы свободны, Сэм, Я не такой уж плохой, как вы думаете.Морейн расхохотался:— Спасибочки, Барни. Вы прямо ангел. Итак, основательно обыскав мой офис, квартиру, машину и все другие мыслимые места, вы так и не нашли бумаг и решили поэтому освободить меня, установив за мной плотное наблюдение. Я верно говорю?Лицо Барни Мордена перекосилось от ненависти.— Убирайтесь с глаз долой! — свирепо взревел он. Глава 16 Сэм Морейн улыбнулся, легонько постучав в дверь триста шестого номера отеля “Ратлидж” в Колтер-Сити. Женский голос спросил: — Кто там?— Вам послание.Женщина какое-то время, казалось, раздумывала, затем потребовала уточнить:— На чье имя?— Адресовано миссис, которая зарегистрирована в отеле как Г.К. Честер… Это все, что я знаю.— От кого послание?— От вашего друга, который звонил сегодня рано утром.Дверь отперли, она приоткрылась, и в щель просунулась обнаженная женская рука.— Давайте… — Фраза внезапно оборвалась при виде появившегося лица Морейна. — Ах это вы? — воскликнула она. — Что вы тут делаете?— Я принес вам послание.Она попыталась тут же захлопнуть дверь, но Морейну удалось просунуть ногу и заблокировать ее.— Что же вы не приглашаете меня войти? — удивился он.— Я не хочу иметь с вами никаких дел. Уходите, или я вызову представителя властей.— Отличная мысль! Давайте сделаем это вместе. По счету “три” одновременно кричим: “Полиция!” Начали: раз… два…— Хватит! Вы что, больны?— Я все еще жду приглашения.— Что вам угодно?— Поговорить с вами.— У меня нет такого желания.— Оно появится сразу же, как только я сообщу вам то, ради чего я здесь.— А что это такое?— Вам будет предъявлено обвинение в убийстве Энн Хартвелл.— Они не смогут этого сделать.— Еще как смогут.Она на мгновение задумалась.Морейн повысил голос:Знаете что, Дорис Бендер? Труп был найден у железной дороги, а поскольку вы ехали сюда поездом в десять сорок и записались под чужой фамилией…Дверь открылась настежь.— Боже! — воскликнула женщина. — Неужели надо кричать на весь отель?— Совсем не обязательно, — кротко согласился Морейн. — Я просто хотел быть уверенным, что вы меня услышали. Так не лучше ли мне войти, чтобы, удобно расположившись, мы могли бы побеседовать в более доверительном ключе?Она машинально поправила полу халата.— Входите!Впустив Морейна, Дорис Бендер заперла дверь на ключ.— А нет ли у вас чего-нибудь выпить? — небрежно бросил он.— Я бы с радостью приготовила вам коктейль из цианистого калия с доброй порцией мышьяка.— Ну зачем же так!— Вы с самого начала отличались назойливостью. По какому праву вы вмешиваетесь в это дело?— Какое дело?— Я имею в виду мои дела.— Ничего подобного, — возразил Морейн, усаживаясь в кресло и вытягивая ноги. — Я всего лишь пришел засвидетельствовать вам свое почтение.Ее взгляд стал одновременно жестким и настороженным.— Ладно, выкладывайте.— Полиция убеждена, что труп Энн Хартвелл был выброшен с поезда, который вышел со станции в десять сорок и проходил перекресток Шестой авеню с Мэплхерстом в десять часов сорок семь минут вечера.— Я не ехала этим поездом.— А если все же ехали?— И что из того?— Повторяю: полиция подозревает, что ее выбросили именно из этого поезда.— Этого не было.— Можете доказать?— Не исключено, но с какой стати вы этим интересуетесь?— А ни с какой, — небрежно буркнул Морейн. — Я просто скрываюсь от правосудия, вот и все.— Вы? С чего бы это?— Поскольку полиция считает, что Пита Диксона убил я.Она напряженно выпрямилась, внимательно вглядываясь в него прищуренными глазами.— Надо полагать, что у вас неприятности?— Верно.— Что случилось?— Я выгляжу последним идиотом. Узнав, что Пит Диксон кое в чем заинтересован, я решил его навестить. Однако пришел слишком поздно.— Что вы хотите этим сказать?— Я обнаружил его мертвым. — Морейн задумчиво посмотрел на нее. Затем спросил: — Можно я закурю?Она, явно обеспокоенная, рассеянно кивнула, попросив сигарету и для себя.— Понятно, что я говорю вам об этом строго доверительно, — заливался Морейн. — Если кто-нибудь начнет меня расспрашивать, я буду клясться, что в жизни не говорил ничего подобного. — Передав сигарету Дорис, он затянулся сам. Затем добавил: — Я, наверное, должен был остаться стоять, пока не сядете вы, но, уж простите меня, я так устал. Эти два последних дня меня совсем вымотали.Она присела на подлокотник кресла, нагнулась, чтобы прикурить от зажженной им спички, и снова выпрямилась, выдыхая дым через ноздри. Затем осторожно спросила:— Каким образом вы узнали, что в дело замешан Диксон?— Я пришел к этому выводу сам.— Вы входили в дом?— В том-то и состояла моя ошибка. Понимаете, дверь была открыта.Она жестом выразила понимание. Затем спросила:— Полиция знает об этом?— Думаю, что да. Они в курсе того, что я после смерти Диксона увел оттуда эти штучки.— Какие штучки?— О, полный портфель документов. Она застыла, забыв про сигарету в руке.— Там была такая темень. На линию электропередачи упало дерево…— Я знаю, читала в газетах.— Это просто какой-то рок, — посетовал Морейн. — Ведь ясно было, что не следовало подниматься на второй этаж, но я услышал шум. Подумал, что это Диксон, и ошибся.— И кто же это был?— Торн и… его друг. Он бродил там с револьвером. Ее ноздри расширились. Дорис Бендер подалась вперед и с неподдельным интересом воскликнула:— И что же произошло после этого? Морейн потянулся, откинувшись в кресле.— Боже мой, как я хочу спать! Неужели так и не найдется ничего выпить?— Расскажите мне, что было дальше.— Но я хочу выпить.Она спрыгнула с кресла и метнулась к кухне. Остановившись на пороге, Дорис попросила:— Помогите мне приготовить выпивку. Морейн нехотя встал и подошел к ней.— Виски найдется?— Конечно. Это отель, где имеются номера с небольшой кухней. Так что можно приготовить себе обед, что я и делаю. Есть и холодильник.— Великолепно! — воскликнул он. — И даже содовая?— Разумеется.Дорис вошла в кухню, достала из холодильника несколько кубиков льда, а из шкафа — бутылку виски.— Вот, пожалуйста.— Вы не хотите составить мне компанию?— Пожалуй, я тоже выпью, но только полпорции.— Уж лучше полную дозу.— Нет. Я хочу сохранить ясность в голове.— А зачем? — удивился он. — Из всех услышанных мною глупостей эта, несомненно, самая выдающаяся.Она одарила его улыбкой и разлила виски по бокалам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20