Когда работы триумфально завершились, один из инженеров забеспокоился, перебаламутил коллег и создал специальную комиссию, которая с неожиданной тревогой сообщила, что, если, не дай бог, плотину прорвет, на Ринкон Иносенте и окрестные поселения упадет стена воды в восемь – десять метров высотой. Упадет не просто как-нибудь, а изрядно разогнавшись по крутым склонам. Комиссия настойчиво рекомендовала ни в коем случае не допускать прорыва плотины и учредить на электростанции постоянный надзор, а также охрану от злоумышленников, которые вдруг могли бы пожелать разрушить это полезное, но, как выясняется, весьма опасное сооружение.
На плотине появились несколько охранников в нежно-голубой форме пограничной службы, которые задыхались от вони и изнывали от безделья. Следить за состоянием плотины входило в обязанности обслуживающего персонала электростанции. Эпизодически мэр Ринкон Иносенте получал от директора электростанции пространные сообщения о том, что в таких-то и таких-то местах замечены бреши. Мэр читал эти сводки и переправлял их в столицу, где их тоже читали первое время, а потом привыкли и перестали читать.
Когда шли дожди, напор воды усиливался и течи в плотине становились сильнее и заметнее. Но это уже никого не волновало, потому что дожди кончались, как кончается все в этом мире. И плотина почти переставала течь…
– Ты меня слышишь, чико! А я ни черта не слышу! – надрывал голос Роберто Кастельянос, переговариваясь с директором электростанции. Угроза катастрофы на плотине возникла неожиданно и застала персонал врасплох. Вернее, не застала никого, ибо работники отправились на карнавал в Ринкон Иносенте, и теперь их пытались разыскать. Дождь, ливший несколько суток без перерыва, угрожающе повысил уровень воды. Но самое страшное было в том, что подувший с севера ветер погнал на хлипкое сооружение двухметровые волны, удары которых разрушали не рассчитанные талантливыми инженерами на такие испытания стены плотины.
– Что ты там бормочешь, чико! – злился майор. – Как это – откалываются куски? Какие куски! У вас же там бетон! Куски бетона?! Я говорил со столицей по секретной связи – обычный телефон оборвался. Они говорят, как только ветер чуть-чуть утихнет, пришлют вертолеты с саперами. Национальная гвардия будет у вас, как только мы соберем хотя бы полсотни людей и найдем для них лопаты. Что? Лопаты не нужны? А что нужно! Бетон? Откуда я тебе возьму бетон? Я не бетономешалка, чико! У нас тут уже давно ничего не строят! Взрывчатка есть, динамит!.. Нас пока затапливает с моря! Похоже, ветер закупоривает бухту. Туристы вокруг домов плавают, а тут ты со своей плотиной! – вновь озлился майор и бросил трубку. Его дергал за рукав один из командиров национальной гвардии, которого тревога застала еще вполпьяна, и он по этой причине рвался в бой. – Ты чего меня за рубашку таскаешь? – раздраженно поинтересовался майор.
– У нас есть группа и катер, чтобы ехать в «Кабаньяс дель Соль»! Гидо сказал, что там затопило девчонок. Их нужно спасать, чико! – с энтузиазмом восклицал командир.
– Ну и спасай! – отмахнулся майор, погруженный в свои мысли, но, когда воодушевленный спасатель направился к выходу, майор остановил его криком:– Стой, сукин сын! Я тебе покажу девочек! Гидо, бери всех, кто есть сейчас, и поезжайте к детскому пансионату! Надо вывозить детей!
Майор повернулся к расположившемуся в его кресле мэру.
– Первые катера пойдут забирать детей. Если ветер продержится еще несколько часов, здесь будет как в тридцать четвертом году! Вы слышите меня, карахо! – закричал майор, перекрывая своим голосом шум и гам, поднятый командным составом национальной гвардии Ринкон Иносенте. – Из столицы сообщают, что по их данным волны закупорят бухту! Это будет конец! Если еще прорвет плотину, завтра на этом месте будет море! А вы зубы скалите! Первая группа отправляется за детьми! Остальные полетят на плотину, как только появятся вертолеты. Из аэропорта сообщают, что они в состоянии поднять на воздух два транспортных вертолета. Пилоты говорят, что потихоньку, прячась за холмы, они могут вывозить на плотину людей. Плотина трещит! Времена наступили крутые! Смеяться будем потом, если будем живы!
Физиономии жизнерадостных гвардейцев начали вытягиваться. Вперед выступили немолодые и знавшие, что значит наводнение, капитаны национальной гвардии, за ними потянулись присмиревшие младшие офицеры. Когда над головами собравшихся в штабе по борьбе со стихийным бедствием раздался пронзительный свист, с которым вертолет садился прямо на крышу гостиницы «Прелести моря», первая команда для отправки на плотину была укомплектована. В нее вошли два десятка младших офицеров и несколько сержантов. Рядовые бойцы национальной гвардии, которых, кстати, было в Эль-Па-раисо не очень много – примерно столько же, сколько командиров, – еще не успели добраться до места сбора.
Для команды номер один нашлись динамитные патроны и даже несколько мешков с цементом, которые неизвестно зачем хранились в закромах служебных помещений пограничной службы Ринкон Иносенте.
– С богом! – напутствовал их майор, вручая седому капитану портативную рацию. – Докладывайте каждые полчаса. Второй вертолет полетит за вами следом. Ты смотри, не перевернись на своей стрекозе! – обратился майор к пилоту вертолета, и тот радостно заулыбался. – И возвращайся сейчас же назад! Похоже, мы катерами не обойдемся, придется собирать людей с вертолета. Не дай бог, карахо!..
Первый этаж гостиницы уже скрылся под водой. Черная, соленая вода поднималась все выше и выше, затапливая улицы и дома. Океан беспощадно наступал на прекраснейший из уголков нашей планеты – Ринкон де Лос Пласерес Иносентес.
* * *
Проснувшись, Луис ощутил себя в теплой, соленой воде Атлантического океана. Он добрался до окна и распахнул его. Ринкон Иносенте был повергнут в первобытный мрак. Луис смотрел туда, где должен был находиться дом графа, и не видел ничего. Он растерянно обводил глазами и пытался увидеть затопленную спальню, которая находилась на втором этаже его дома, а сам дом был расположен на достаточно высоком пригорке.
«Где Люси и граф?» – пронеслось в голове Луиса. Он громко закричал:
– Хуа-а-а-н!
Дом графа молчал. Вдруг мрак разорвала вспышка света и на миг осветила дом. Это был луч прожектора, установленного по распоряжению майора на крыше гостиницы «Прелести моря». Мощный луч начал совершать правильные круги. Что-то блеснуло в воде, совсем рядом с Луисом. Он нагнулся и обнаружил связанные вместе ласты.
– Это удача! – подумал Луис и, усевшись на уже скрывшейся под водой кровати, надел ласты.
Когда он выплыл из окна своей спальни, над черной поверхностью воды скользили уже два мощных луча, выхватывая из темноты силуэты домов. Луис достиг дома графа и вплыл на второй этаж. Дом был пуст.
«Может быть, их подобрала лодка! Но почему они не разбудили меня? Хуан не мог забыть обо мне! И Люси тоже…» Луиса охватил страх. Он плавал вокруг дома, прислушивался, пока не различил слабые повторяющиеся всплески воды. Луис поплыл на этот звук и вскоре настиг его источник. Им оказался надувной плот.
– Эй, что ты здесь делаешь, чико! – испуганно воскликнул сидевший на веслах, заметив Луиса.
– Купаюсь! – ответил Луис и, поравнявшись с плотом, рассмотрел, что два других пассажира – девушки в бикини. Луис был рад поддержать разговор, чтобы отвлечься от давящего страха. – Где ты раздобыл себе таких пассажиров? – спросил он невидимого в темноте гребца.
– Эти девчонки сидели на крыше коттеджа и так пищали, чико, что я решил взять их! Понятно, перепугались! Такого здесь не было с тридцать четвертого года! Вот тебе и карнавал! А ты сам кто такой? – наконец заинтересовался собеседник Луиса. – Ты говоришь, как иностранец!
Луис собрался отвечать, но издалека донесся слабый, похожий на мяуканье звук.
– Это кошка, чико! – радостно объяснил гребец. – Столько кошек затопило! Позалазили на дома, на деревья – и сидят! – то ли восхищенно, то ли сочувствующе пробормотал незнакомец и вновь начал грести, но Луис остановил весло рукой. Он прислушивался.
– Это не есть кошка! – звонко воскликнула одна из девушек по-испански, и луч света выхватил из темноты ее лицо с благородным саксонским профилем. – Можно думать, нужно думать, что это ребенок! – вновь воскликнула девушка, и Луис явственно услышал тихий плач. Не говоря ни слова, он бросился навстречу этому звуку. Это был голос Люси – Луис узнал бы его из тысячи других. Через несколько секунд он стремительно огибал стену дома, из-за которой доносился плач.
– Люси! Ты здесь? – позвал Луис. Луч прожектора ослепил его.
Ему ответил пронзительный, полный отчаяния крик Люси. Новый луч осветил искаженное криком лицо Люси. Она тянула к Луису маленькие руки. Графиня оказалась крепко привязанной к спасательному плотику, который был уравновешен двумя деревянными брусками, прикрепленными снизу, и удивительно устойчив. Этот плотик граф всегда держал под рукой, помня, что наводнения в Ринкон Иносенте не редкость. Пальцы Луиса нашли в темноте мокрое лицо графини.
– Луиси! – звонко и жалобно всхлипывала Люси. Луис распутал ремешки, обнял рванувшуюся к нему графиню и прижал ее мокрую голову к себе. Рыдания душили Люси.
– Ничего, ничего! Все хорошо! Мы ведь нашли тебя, и теперь все хорошо! Ничего не бойся, девочка! – говорил Луис громким шепотом, и плач графини утихал. – Сейчас мы поплывем к папе! – уговаривал ее Луис.
– А папа разве там? – вздрагивающим голосом спросила Люси.
– Конечно, там! Он сам меня за тобой послал! Сейчас мы к нему приплывем! Давай я тебя пока на плотик посажу, так мне тяжело! – Люси обняла шею Луиса и не отпускала его. Луис почувствовал, как крепко графиня держится за него, и не пытался оторвать ее. Он быстро уставал, вынужденный поддерживать себя и Люси в положении стоящего по грудь в воде человека, и не нашел ничего лучше, как вернуться к дому. Тоска сжимала сердце Луиса. То, что Люси оказалась одна, говорило о том, что граф Хуан Сантос Родригес, скорее всего, погиб…
Окно третьего, еще не затопленного этажа дома было наглухо закрыто и поддалось не сразу. Луис сломал деревянные жалюзи ударом локтя, отчего локоть стал болеть. Он уже не вплыл, а вошел в комнату, где вода была не выше щиколоток, и осторожно опустил графиню на неразобранную кровать. Люси крепко держалась за шею Луиса, и ему стоило труда разжать ее руки. В шкафу Луис нашел сухое полотенце и целый чемодан какой-то одежды. Он на ощупь выбрал большую мягкую шерстяную кофту, насухо вытер графиню, завернул ее в кофту и снова взял на руки. Люси уже не плакала. Она согрелась, развеселилась и то и дело спрашивала, когда они поплывут дальше.
Из разговора с графиней Луис узнал следующее. Когда в доме стало совсем мокро, потому что вода залилась прямо в дом, папа посадил Люси на плотик и сказал, что сейчас они заедут за Котенком и поплывут на морскую прогулку. Графине понравилась эта идея, но, когда они выплыли из дома, папа услышал, как где-то плачет какая-то детиш-ка. Они вместе с папой приплыли туда, и папа поднялся в дом. Вокруг настал такой сильный страшный ветер, а папа все не возвращался. А теперь, конечно, она понимает, что папа решил послать за ней Котенка. Поэтому он сам не приплыл, и это очень даже хорошо. Потому что у Котенка ласты такие огромные и с ним можно плыть быстро, как на лодке с мотором.
Рассказ графини вселил в Луиса надежду. Если граф поднялся в дом и не вернулся оттуда, – рассуждал Луис, – значит, он остался внутри. Нужно выручать его, хотя что могло случиться с Хуаном в доме, Луис никак не мог себе представить. Его светлое, послушное надежде воображение подсказывало, что, может быть, графу пришлось срочно помогать ребенку, а в это время плотик с Люси отнес в сторону порыв ветра, и так она потерялась. Луис повеселел и по просьбе графини дышал ей в ушко, отчего она звонко хохотала.
Снаружи донесся звук мотора. Не выпуская Люси из рук, Луис подошел к окну и, обнаружив дверь на балкон, пинком распахнул ее. Звук мотора нарастал, и Луис начал громко кричать. Графиня, подражая ему, тоже пробовала кричать, но скорее пищала сорванным от плача голосом. Из темноты вынырнул силуэт катера, и в глаза Луису и Люси ударил сноп света от мощного ручного фонаря. Катер медленно подплывал. Он был набит людьми и осел глубоко в воду.
– Кто там? – Луис узнал голос Гидо. Графиня тоже узнала его, и они вместе вскрикнули:
– Гидо!
– Карахо! – Крик Гидо был полон такого восторга, что сорвался в поросячий визг. – Луиси! Девчонка с тобой! – И Луис услышал приглушенные мягкими ладонями Гидо рыдания. Он так и не понял, смеется Гидо или плачет. Гидо и сам не вполне понимал это. Он выпрыгнул на балкон и принялся изо всей силы хлопать Луиса по спине мокрыми руками.
– Девчонка жива! – всхлипывал Гидо, таская графиню за ухо и освещая ее заплаканное лицо фонарем. – Мы обыскали все, все вокруг, Луиси! Каждый закоулок, как только нашли доктора! И не нашли ее, карахо! И тебя не нашли! Но я знал, чико, если тебя не нашли – значит, она с тобой! Я верил! – продолжал всхлипывать Гидо, а Луис недоуменно рассматривал его плачущую физиономию, которая при свете фонаря походила на карнавальную маску.
– Где Хуан, что с ним? – тихо спросил Луис. Гидо громко прохрипел, теребя графиню за уши:
– Все в порядке, девочка! Твой папа тебя ждет! Нас вот послал искать тебя!.. Все-все затопило! – пожаловался он на ухо Луису. – Уже четвертый час собираем туристов. Это хорошо еще – карнавал! Народ съехался к ранчо «Золотая черепаха», там и укрылись на крышах и верхних этажах ресторана! Там пригорок. Но боимся, как бы и их не пришлось снимать. «Кабаньяс дель Соль» затопило с головой, еле успели вывезти! Последние уже в воде барахтались. Вот это карнавал, карахо!.. А с доктором плохо! – продолжал шептать Гидо. – Я сам привез его в «Прелести моря» два часа назад. Он был без сознания, весь синий. Его током стукнуло, забыли высоковольтный силовой кабель отключить! Врачи сказали, что он в шоке. Плох, плох наш доктор Хуан! – Гидо горячо дышал в ухо Луису и снова зарыдал:– Люси, бедная девочка!
Графиня завязала разговор с набившимися в лодку людьми и рассказывала, как Котйнук нашел ее по поручению папы.
– Хватит причитать! – деревянным голосом ответил Луис. – Забирайте Люси и подскажи, что мне делать. Я в ластах и могу поискать, не забыли ли кого-нибудь.
– Да не надо, чико! Мы все прочесали! Скоро станет светло, и вертолеты прочешут еще раз. Да куда ты в своих ластах уплывешь? Хватит того, что ты Люси нашел! Чего же еще! – возмутился Гидо. – Надо торопиться! Тут такие дела начинаются! Плотину рвет на части! Если прорвет – нас всех накроет, чико! Лезь в катер, я возьму девчонку!
– Не знаю, возьмет ли этот катер назад хотя бы тебя, – ответил Луис. – Я бы на вашем месте не брал этого толстяка, он перевернет вам катер! – обратился Луис к пассажирам, которые охотно засмеялись. – Давай, толстяк, залазь назад, пока тебя пускают, бери Люси, а я поплыву своим ходом. Тут километра два, а то и меньше. Я вас еще обгоню!
Места для Луиса действительно не было. Это понимали и Луис, и Гидо. Гидо перелез в катер, но Люси вцепилась в Луиса и стала так жалобно кричать и плакать, что Луис даже не пытался оторвать ее от себя.
– Она меня не пускает, толстяк! Придется тебе остаться здесь. – Гидо приготовился перелазить назад на балкон, но Луис остановил его. Новая мысль вспыхнула в его голове. – Знаешь, чико, езжайте! Мы вас подождем! Заберете нас следующим рейсом. Ты же там командир! Если тебя бросить здесь, никто не будет знать, что делать! И потом, Люси согрелась и, может быть, пока поспит.
– Давайте мы останемся! – несколько голосов донеслось из катера, и к балкону потянулись руки.
– Нет, нет, спасибо! Тут высоко, мы подождем! Нет, чико! – снова обратился Луис к Гидо. – Езжайте, и осторожнее, черт возьми! Здесь мы в большей безопасности, чем вы в этом корыте. – Катер едва не черпал неспокойную морскую воду бортами. – Мы будем ждать здесь. Успокойте доктора. Как Роберто?
– Он весь изматерился! По радио передали, что вылетели саперы. Если плотину прорвет, это будет конец. Что за идиоты ее построили… Ладно, чико, я сам буду здесь, самое позднее, через час! Этот дом не затопит, море выдыхается! – Гидо оттолкнул катер от балкона, и мотор надсадно заревел.
– Осторожнее, толстяк! – встревоженно прокричал Луис на прощание. Люси засыпала у него на руках.
* * *
Гостиница «Прелести моря» все больше напоминала Ноев ковчег. Люди приплывали сюда на надувных спасательных кругах и плотах, на лодках и катерах. Их доставляли на крышу гостиницы прибывшие из столицы вертолеты, которые высадили на плотину саперов и были направлены на поиски потерпевших бедствие.
Вода проглотила уже третий этаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
На плотине появились несколько охранников в нежно-голубой форме пограничной службы, которые задыхались от вони и изнывали от безделья. Следить за состоянием плотины входило в обязанности обслуживающего персонала электростанции. Эпизодически мэр Ринкон Иносенте получал от директора электростанции пространные сообщения о том, что в таких-то и таких-то местах замечены бреши. Мэр читал эти сводки и переправлял их в столицу, где их тоже читали первое время, а потом привыкли и перестали читать.
Когда шли дожди, напор воды усиливался и течи в плотине становились сильнее и заметнее. Но это уже никого не волновало, потому что дожди кончались, как кончается все в этом мире. И плотина почти переставала течь…
– Ты меня слышишь, чико! А я ни черта не слышу! – надрывал голос Роберто Кастельянос, переговариваясь с директором электростанции. Угроза катастрофы на плотине возникла неожиданно и застала персонал врасплох. Вернее, не застала никого, ибо работники отправились на карнавал в Ринкон Иносенте, и теперь их пытались разыскать. Дождь, ливший несколько суток без перерыва, угрожающе повысил уровень воды. Но самое страшное было в том, что подувший с севера ветер погнал на хлипкое сооружение двухметровые волны, удары которых разрушали не рассчитанные талантливыми инженерами на такие испытания стены плотины.
– Что ты там бормочешь, чико! – злился майор. – Как это – откалываются куски? Какие куски! У вас же там бетон! Куски бетона?! Я говорил со столицей по секретной связи – обычный телефон оборвался. Они говорят, как только ветер чуть-чуть утихнет, пришлют вертолеты с саперами. Национальная гвардия будет у вас, как только мы соберем хотя бы полсотни людей и найдем для них лопаты. Что? Лопаты не нужны? А что нужно! Бетон? Откуда я тебе возьму бетон? Я не бетономешалка, чико! У нас тут уже давно ничего не строят! Взрывчатка есть, динамит!.. Нас пока затапливает с моря! Похоже, ветер закупоривает бухту. Туристы вокруг домов плавают, а тут ты со своей плотиной! – вновь озлился майор и бросил трубку. Его дергал за рукав один из командиров национальной гвардии, которого тревога застала еще вполпьяна, и он по этой причине рвался в бой. – Ты чего меня за рубашку таскаешь? – раздраженно поинтересовался майор.
– У нас есть группа и катер, чтобы ехать в «Кабаньяс дель Соль»! Гидо сказал, что там затопило девчонок. Их нужно спасать, чико! – с энтузиазмом восклицал командир.
– Ну и спасай! – отмахнулся майор, погруженный в свои мысли, но, когда воодушевленный спасатель направился к выходу, майор остановил его криком:– Стой, сукин сын! Я тебе покажу девочек! Гидо, бери всех, кто есть сейчас, и поезжайте к детскому пансионату! Надо вывозить детей!
Майор повернулся к расположившемуся в его кресле мэру.
– Первые катера пойдут забирать детей. Если ветер продержится еще несколько часов, здесь будет как в тридцать четвертом году! Вы слышите меня, карахо! – закричал майор, перекрывая своим голосом шум и гам, поднятый командным составом национальной гвардии Ринкон Иносенте. – Из столицы сообщают, что по их данным волны закупорят бухту! Это будет конец! Если еще прорвет плотину, завтра на этом месте будет море! А вы зубы скалите! Первая группа отправляется за детьми! Остальные полетят на плотину, как только появятся вертолеты. Из аэропорта сообщают, что они в состоянии поднять на воздух два транспортных вертолета. Пилоты говорят, что потихоньку, прячась за холмы, они могут вывозить на плотину людей. Плотина трещит! Времена наступили крутые! Смеяться будем потом, если будем живы!
Физиономии жизнерадостных гвардейцев начали вытягиваться. Вперед выступили немолодые и знавшие, что значит наводнение, капитаны национальной гвардии, за ними потянулись присмиревшие младшие офицеры. Когда над головами собравшихся в штабе по борьбе со стихийным бедствием раздался пронзительный свист, с которым вертолет садился прямо на крышу гостиницы «Прелести моря», первая команда для отправки на плотину была укомплектована. В нее вошли два десятка младших офицеров и несколько сержантов. Рядовые бойцы национальной гвардии, которых, кстати, было в Эль-Па-раисо не очень много – примерно столько же, сколько командиров, – еще не успели добраться до места сбора.
Для команды номер один нашлись динамитные патроны и даже несколько мешков с цементом, которые неизвестно зачем хранились в закромах служебных помещений пограничной службы Ринкон Иносенте.
– С богом! – напутствовал их майор, вручая седому капитану портативную рацию. – Докладывайте каждые полчаса. Второй вертолет полетит за вами следом. Ты смотри, не перевернись на своей стрекозе! – обратился майор к пилоту вертолета, и тот радостно заулыбался. – И возвращайся сейчас же назад! Похоже, мы катерами не обойдемся, придется собирать людей с вертолета. Не дай бог, карахо!..
Первый этаж гостиницы уже скрылся под водой. Черная, соленая вода поднималась все выше и выше, затапливая улицы и дома. Океан беспощадно наступал на прекраснейший из уголков нашей планеты – Ринкон де Лос Пласерес Иносентес.
* * *
Проснувшись, Луис ощутил себя в теплой, соленой воде Атлантического океана. Он добрался до окна и распахнул его. Ринкон Иносенте был повергнут в первобытный мрак. Луис смотрел туда, где должен был находиться дом графа, и не видел ничего. Он растерянно обводил глазами и пытался увидеть затопленную спальню, которая находилась на втором этаже его дома, а сам дом был расположен на достаточно высоком пригорке.
«Где Люси и граф?» – пронеслось в голове Луиса. Он громко закричал:
– Хуа-а-а-н!
Дом графа молчал. Вдруг мрак разорвала вспышка света и на миг осветила дом. Это был луч прожектора, установленного по распоряжению майора на крыше гостиницы «Прелести моря». Мощный луч начал совершать правильные круги. Что-то блеснуло в воде, совсем рядом с Луисом. Он нагнулся и обнаружил связанные вместе ласты.
– Это удача! – подумал Луис и, усевшись на уже скрывшейся под водой кровати, надел ласты.
Когда он выплыл из окна своей спальни, над черной поверхностью воды скользили уже два мощных луча, выхватывая из темноты силуэты домов. Луис достиг дома графа и вплыл на второй этаж. Дом был пуст.
«Может быть, их подобрала лодка! Но почему они не разбудили меня? Хуан не мог забыть обо мне! И Люси тоже…» Луиса охватил страх. Он плавал вокруг дома, прислушивался, пока не различил слабые повторяющиеся всплески воды. Луис поплыл на этот звук и вскоре настиг его источник. Им оказался надувной плот.
– Эй, что ты здесь делаешь, чико! – испуганно воскликнул сидевший на веслах, заметив Луиса.
– Купаюсь! – ответил Луис и, поравнявшись с плотом, рассмотрел, что два других пассажира – девушки в бикини. Луис был рад поддержать разговор, чтобы отвлечься от давящего страха. – Где ты раздобыл себе таких пассажиров? – спросил он невидимого в темноте гребца.
– Эти девчонки сидели на крыше коттеджа и так пищали, чико, что я решил взять их! Понятно, перепугались! Такого здесь не было с тридцать четвертого года! Вот тебе и карнавал! А ты сам кто такой? – наконец заинтересовался собеседник Луиса. – Ты говоришь, как иностранец!
Луис собрался отвечать, но издалека донесся слабый, похожий на мяуканье звук.
– Это кошка, чико! – радостно объяснил гребец. – Столько кошек затопило! Позалазили на дома, на деревья – и сидят! – то ли восхищенно, то ли сочувствующе пробормотал незнакомец и вновь начал грести, но Луис остановил весло рукой. Он прислушивался.
– Это не есть кошка! – звонко воскликнула одна из девушек по-испански, и луч света выхватил из темноты ее лицо с благородным саксонским профилем. – Можно думать, нужно думать, что это ребенок! – вновь воскликнула девушка, и Луис явственно услышал тихий плач. Не говоря ни слова, он бросился навстречу этому звуку. Это был голос Люси – Луис узнал бы его из тысячи других. Через несколько секунд он стремительно огибал стену дома, из-за которой доносился плач.
– Люси! Ты здесь? – позвал Луис. Луч прожектора ослепил его.
Ему ответил пронзительный, полный отчаяния крик Люси. Новый луч осветил искаженное криком лицо Люси. Она тянула к Луису маленькие руки. Графиня оказалась крепко привязанной к спасательному плотику, который был уравновешен двумя деревянными брусками, прикрепленными снизу, и удивительно устойчив. Этот плотик граф всегда держал под рукой, помня, что наводнения в Ринкон Иносенте не редкость. Пальцы Луиса нашли в темноте мокрое лицо графини.
– Луиси! – звонко и жалобно всхлипывала Люси. Луис распутал ремешки, обнял рванувшуюся к нему графиню и прижал ее мокрую голову к себе. Рыдания душили Люси.
– Ничего, ничего! Все хорошо! Мы ведь нашли тебя, и теперь все хорошо! Ничего не бойся, девочка! – говорил Луис громким шепотом, и плач графини утихал. – Сейчас мы поплывем к папе! – уговаривал ее Луис.
– А папа разве там? – вздрагивающим голосом спросила Люси.
– Конечно, там! Он сам меня за тобой послал! Сейчас мы к нему приплывем! Давай я тебя пока на плотик посажу, так мне тяжело! – Люси обняла шею Луиса и не отпускала его. Луис почувствовал, как крепко графиня держится за него, и не пытался оторвать ее. Он быстро уставал, вынужденный поддерживать себя и Люси в положении стоящего по грудь в воде человека, и не нашел ничего лучше, как вернуться к дому. Тоска сжимала сердце Луиса. То, что Люси оказалась одна, говорило о том, что граф Хуан Сантос Родригес, скорее всего, погиб…
Окно третьего, еще не затопленного этажа дома было наглухо закрыто и поддалось не сразу. Луис сломал деревянные жалюзи ударом локтя, отчего локоть стал болеть. Он уже не вплыл, а вошел в комнату, где вода была не выше щиколоток, и осторожно опустил графиню на неразобранную кровать. Люси крепко держалась за шею Луиса, и ему стоило труда разжать ее руки. В шкафу Луис нашел сухое полотенце и целый чемодан какой-то одежды. Он на ощупь выбрал большую мягкую шерстяную кофту, насухо вытер графиню, завернул ее в кофту и снова взял на руки. Люси уже не плакала. Она согрелась, развеселилась и то и дело спрашивала, когда они поплывут дальше.
Из разговора с графиней Луис узнал следующее. Когда в доме стало совсем мокро, потому что вода залилась прямо в дом, папа посадил Люси на плотик и сказал, что сейчас они заедут за Котенком и поплывут на морскую прогулку. Графине понравилась эта идея, но, когда они выплыли из дома, папа услышал, как где-то плачет какая-то детиш-ка. Они вместе с папой приплыли туда, и папа поднялся в дом. Вокруг настал такой сильный страшный ветер, а папа все не возвращался. А теперь, конечно, она понимает, что папа решил послать за ней Котенка. Поэтому он сам не приплыл, и это очень даже хорошо. Потому что у Котенка ласты такие огромные и с ним можно плыть быстро, как на лодке с мотором.
Рассказ графини вселил в Луиса надежду. Если граф поднялся в дом и не вернулся оттуда, – рассуждал Луис, – значит, он остался внутри. Нужно выручать его, хотя что могло случиться с Хуаном в доме, Луис никак не мог себе представить. Его светлое, послушное надежде воображение подсказывало, что, может быть, графу пришлось срочно помогать ребенку, а в это время плотик с Люси отнес в сторону порыв ветра, и так она потерялась. Луис повеселел и по просьбе графини дышал ей в ушко, отчего она звонко хохотала.
Снаружи донесся звук мотора. Не выпуская Люси из рук, Луис подошел к окну и, обнаружив дверь на балкон, пинком распахнул ее. Звук мотора нарастал, и Луис начал громко кричать. Графиня, подражая ему, тоже пробовала кричать, но скорее пищала сорванным от плача голосом. Из темноты вынырнул силуэт катера, и в глаза Луису и Люси ударил сноп света от мощного ручного фонаря. Катер медленно подплывал. Он был набит людьми и осел глубоко в воду.
– Кто там? – Луис узнал голос Гидо. Графиня тоже узнала его, и они вместе вскрикнули:
– Гидо!
– Карахо! – Крик Гидо был полон такого восторга, что сорвался в поросячий визг. – Луиси! Девчонка с тобой! – И Луис услышал приглушенные мягкими ладонями Гидо рыдания. Он так и не понял, смеется Гидо или плачет. Гидо и сам не вполне понимал это. Он выпрыгнул на балкон и принялся изо всей силы хлопать Луиса по спине мокрыми руками.
– Девчонка жива! – всхлипывал Гидо, таская графиню за ухо и освещая ее заплаканное лицо фонарем. – Мы обыскали все, все вокруг, Луиси! Каждый закоулок, как только нашли доктора! И не нашли ее, карахо! И тебя не нашли! Но я знал, чико, если тебя не нашли – значит, она с тобой! Я верил! – продолжал всхлипывать Гидо, а Луис недоуменно рассматривал его плачущую физиономию, которая при свете фонаря походила на карнавальную маску.
– Где Хуан, что с ним? – тихо спросил Луис. Гидо громко прохрипел, теребя графиню за уши:
– Все в порядке, девочка! Твой папа тебя ждет! Нас вот послал искать тебя!.. Все-все затопило! – пожаловался он на ухо Луису. – Уже четвертый час собираем туристов. Это хорошо еще – карнавал! Народ съехался к ранчо «Золотая черепаха», там и укрылись на крышах и верхних этажах ресторана! Там пригорок. Но боимся, как бы и их не пришлось снимать. «Кабаньяс дель Соль» затопило с головой, еле успели вывезти! Последние уже в воде барахтались. Вот это карнавал, карахо!.. А с доктором плохо! – продолжал шептать Гидо. – Я сам привез его в «Прелести моря» два часа назад. Он был без сознания, весь синий. Его током стукнуло, забыли высоковольтный силовой кабель отключить! Врачи сказали, что он в шоке. Плох, плох наш доктор Хуан! – Гидо горячо дышал в ухо Луису и снова зарыдал:– Люси, бедная девочка!
Графиня завязала разговор с набившимися в лодку людьми и рассказывала, как Котйнук нашел ее по поручению папы.
– Хватит причитать! – деревянным голосом ответил Луис. – Забирайте Люси и подскажи, что мне делать. Я в ластах и могу поискать, не забыли ли кого-нибудь.
– Да не надо, чико! Мы все прочесали! Скоро станет светло, и вертолеты прочешут еще раз. Да куда ты в своих ластах уплывешь? Хватит того, что ты Люси нашел! Чего же еще! – возмутился Гидо. – Надо торопиться! Тут такие дела начинаются! Плотину рвет на части! Если прорвет – нас всех накроет, чико! Лезь в катер, я возьму девчонку!
– Не знаю, возьмет ли этот катер назад хотя бы тебя, – ответил Луис. – Я бы на вашем месте не брал этого толстяка, он перевернет вам катер! – обратился Луис к пассажирам, которые охотно засмеялись. – Давай, толстяк, залазь назад, пока тебя пускают, бери Люси, а я поплыву своим ходом. Тут километра два, а то и меньше. Я вас еще обгоню!
Места для Луиса действительно не было. Это понимали и Луис, и Гидо. Гидо перелез в катер, но Люси вцепилась в Луиса и стала так жалобно кричать и плакать, что Луис даже не пытался оторвать ее от себя.
– Она меня не пускает, толстяк! Придется тебе остаться здесь. – Гидо приготовился перелазить назад на балкон, но Луис остановил его. Новая мысль вспыхнула в его голове. – Знаешь, чико, езжайте! Мы вас подождем! Заберете нас следующим рейсом. Ты же там командир! Если тебя бросить здесь, никто не будет знать, что делать! И потом, Люси согрелась и, может быть, пока поспит.
– Давайте мы останемся! – несколько голосов донеслось из катера, и к балкону потянулись руки.
– Нет, нет, спасибо! Тут высоко, мы подождем! Нет, чико! – снова обратился Луис к Гидо. – Езжайте, и осторожнее, черт возьми! Здесь мы в большей безопасности, чем вы в этом корыте. – Катер едва не черпал неспокойную морскую воду бортами. – Мы будем ждать здесь. Успокойте доктора. Как Роберто?
– Он весь изматерился! По радио передали, что вылетели саперы. Если плотину прорвет, это будет конец. Что за идиоты ее построили… Ладно, чико, я сам буду здесь, самое позднее, через час! Этот дом не затопит, море выдыхается! – Гидо оттолкнул катер от балкона, и мотор надсадно заревел.
– Осторожнее, толстяк! – встревоженно прокричал Луис на прощание. Люси засыпала у него на руках.
* * *
Гостиница «Прелести моря» все больше напоминала Ноев ковчег. Люди приплывали сюда на надувных спасательных кругах и плотах, на лодках и катерах. Их доставляли на крышу гостиницы прибывшие из столицы вертолеты, которые высадили на плотину саперов и были направлены на поиски потерпевших бедствие.
Вода проглотила уже третий этаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38