Что ждет его собственный чертов проект? Он назвал водителю адрес, и через минуту-другую они въехали в промышленную зону Пудонга, минуя огромные здания с логотипами Кодака, Эриксона, Моторолы и Сименса. Вот и она, окруженная забором стройка с поблекшим объявлением об открытии завода через месяц, – цель уже недостижимая. Хорошо, если запустят производство месяца через три. Но Марвину Ноффу или мистеру Мину об этом знать не следует.
Его спина! Кое-как выполз из машины в измятом костюме.
– Я вам помогу, – сказал водитель.
Он оперся на его руку, и они приблизились к забору.
– Спасибо, – сказал Чарли. – Премного вам благодарен.
– Очень плохая спина, я сильно думаю, – сказал водитель.
– Да, – удалось выдохнуть Чарли между спазмами боли. – Ты отвезешь меня в магазин «Дружба»? – Чарли вспомнил, что в магазине для иностранцев обычно продавались западные обезболивающие без рецептов. – Заедем сначала туда, а потом в отель.
– «Дружба»-магазин уже закрыт. Я тебя повезу лучше.
– Я пойду к врачу в отеле.
Водитель рассмеялся.
– Что смешного?
– Доктор в гостинице, народ умирает.
– Я этому не верю.
– Отель доктор хорошо, старый китайский лекарства очень, очень хорошо. Номер один.
– Ты уверен?
– Очень, очень хорошо. Я обещаю. Лекарство очень хорошо.
– О'кей. – Чарли облокотился на забор. – Делай что угодно.
Водитель вытащил мобильный телефон и начал трещать по-китайски. Чарли смотрел на свой завод, пятиэтажное здание без окон – тридцать тысяч квадратных футов на каждом этаже – выглядело так же, как несколько недель назад. Груды медных труб и поддоны с кирпичами лежали на прежних местах. Строительных лесов не было. Он заметил уже начавшую ржаветь по краям партию стали. Ветер разносил мусор по строительной площадке. Чарли понимал, что субподрядчики покинули стройку – не было ни электриков, ни специалистов по микроклимату, ни сантехников. Ни о каком прогрессе в строительстве для получения очередного транша и речи не могло быть. Это же ясно как день. Каждый день отсрочки пуска завода означал, что в следующем квартале будущего года он столкнется с чудовищным дефицитом, к тому же упадут доходы от производства комплектующих, которые морально устаревали или рынок их сбыта перехватывался «Манила телеком». Если бы Марвин Нофф знал, до какой степени они отстали от графика, то воткнул бы нож в биржевой пакет «Текнетрикс» – СРОЧНАЯ ПРОДАЖА». Мне конец, подумал Чарли, они меня прикончат.
– Я отвезу тебя хорошее лекарство, – предложил водитель.
Может, и правда, стоит попробовать, подумал Чарли. Нужна хорошая форма. Он махнул рукой.
– Поехали лечить спину!
Через десять минут они въехали в Шанхай. Машина ехала так близко от потоков велосипедистов, что Чарли при желании мог бы без труда дотянуться до звонков на велосипедных рулях. На молодежи была яркая западная одежда, некоторые мужчины колесили в старомодных френчах эпохи Мао, давая этим знать, что не верят в дол-говременность политической и экономической либерализации последнего десятилетия. Водитель подъехал к китайской аптеке, в ее витрине красовался мужской манекен. Его «тело» было расписано иероглифами, особенно тесно кружившими вокруг тактично вылепленных гениталий. Чарли подошел к прилавку, за которым стояла пожилая женщина, что-то размешивающая в ступке пестиком. Водитель обратился к ней.
– Она спрашивает, давно болит твоя спина?
– Уже давно.
Водитель перевел ответ. Потом они начали разговаривать. Водитель кивал.
– Как давно, сколько дней и недель?
– Двадцать семь лет, – сказал Чарли и стал разглядывать помещение аптеки. Несколько китайцев глазели на него, потом стали улыбаться и подошли поближе.
– Напиши число!
Он написал, и бумажка оказалась в узловатых руках женщины. Она опять о чем-то спросила водителя.
– Она спрашивает, ты страдаешь запорами?
– Нет.
– У тебя болит сердце?
– Нет.
– У тебя чистые легкие?
– Да.
– Тебе снятся кошмары?
– Да.
– У тебя болят ноги?
– Да. Из-за ран.
– Ты ешь грибы?
– Нет.
Пожалуй, я обращусь к доктору в отеле, подумал он.
– Ты принимаешь китайские лекарства?
– Нет.
– У тебя много мужской силы?
Чарли скривился.
– Вы имеете в виду – есть ли у меня…
Водитель улыбнулся.
– Да. Сильная или не очень сильная?
– Не сильная, – сказал Чарли. – Слабая.
Ответ был переведен. Зеваки закивали и зашушукались. Женщина не сводила внимательного взгляда с лица Чарли. Она заговорила:
– Твоя спина всегда плачет или иногда ноет?
– Всегда плачет, – ответил Чарли.
– Ей нужно увидеть твои руки.
Женщина взяла руки Чарли, потерла суставы, потянула за пальцы. Глядя ему в глаза, она надавила серым ногтем за ухом, посмотрела язык и надавила на него ложкой. Теперь женщина положила лист бумаги на прилавок и стала рыться в маленьких шкафчиках своей аптеки, выкладывая на бумагу что-то, похожее на кусочки древесной коры и костей (возможно, рогов), травы, высушенные цветы и всякие красные, желтые и коричневые порошки. Несколько раз она меняла свое решение и убирала тот или иной компонент. Потом обратилась к водителю.
– Она говорит, ей нужно понюхать.
– Хорошо.
Женщина вышла из-за прилавка и прижалась носом к спине Чарли.
– Она просит разрешения потрогать спину. Чарли снял пиджак и выпростал рубашку.
Собравшиеся нервно захихикали; зрелище было получше мыльных опер. Женщина без колебаний задрала его рубашку и, увидев шрамы, что-то неодобрительно протараторила. Зеваки возбужденно переговаривались.
– Что такое? Что?
– Она очень сердита. – Водитель чувствовал себя неловко. – Говорит, что не может сделать хорошее лекарство, если не смотреть твои плохие кожи.
Целительница прошлась по шрамам своими загрубелыми пальцами.
– Она просит, пожалуйста, штаны вниз, она хочет видеть.
Все это было похоже на балаган.
– Нет, – сказал Чарли обреченно. Женщина поняла застенчивость пациента и уставилась на него, что-то лопоча по-китайски. Ее лицо было так близко, что он мог видеть зубы, сточившиеся до коричневых пеньков.
– Она говорит, ты с ней нечестный, она хочет тебе помочь! Она говорит, она тебе не нравится, ты думаешь, она не сделать хорошее лекарство. Ты ее обидеть.
– Ради бога, поехали в отель.
Женщина поняла и подошла к Чарли, она едва доходила ему до груди. Залопотала так зло, что он отступил назад. Говоря, она потрясала кулаком, свирепо уставившись ему в глаза, будто не веря, что он ее не понимает.
– Она говорит, ей нужно смотреть.
– Ладно. – Он взглянул на людей в аптеке. Они улыбались и ободряюще кивали. – Ты можешь попросить их уйти? – спросил он водителя. Тот что-то прокричал по-китайски. Никто не двинулся.
– Все это как-то неловко, – сказал Чарли.
Водитель опять что-то прокричал, но без толку. Народу еще добавилось. Что он мог поделать? Его спина пульсировала от боли в любом положении. Он повернулся спиной к толпе и ослабил пояс на брюках. Старуха подошла сзади и без предупреждения сдернула с него штаны, так что они упали до самых колен. Он вцепился в резинку трусов.
– Что она!..
Она задрала ему рубаху сзади, стянула трусы и осмотрела его бледные, покрытые шрамами ягодицы, которые теперь были печально выставлены на всеобщее обозрение. По толпе прошел шумный ропот. Она поковырялась в самом большом шраме и что-то объявила водителю, потом натянула на Чарли трусы.
– Она говорит, что сделать тебе очень хорошее лекарство.
Он поспешно застегнул брюки, а водитель помог справиться с пиджаком. Старуха вернулась к составлению своего снадобья, часто вскидывая на Чарли глаза, подобно уличному художнику. Затем растолкла все в порошок, извлекла несколько посторонних частиц, нежно подула на кучку и ссыпала ее в квадратный конверт, запечатала его, написала несколько иероглифов и вручила Чарли. Толпа с одобрением загудела.
– Это чай. Ты пьешь утром и вечером, пять дней, – сказал водитель.
– Заваривать в горячей воде?
– Пей воду, пей лекарство, пей все до конца. Чарли понюхал конверт. Пахло отвратительно. Возможно, это яд.
– Как это называется?
Водитель переадресовал вопрос женщине. Она ответила не поднимая глаз, вытирая прилавок.
– Весенний бамбук, – сказал водитель.

«Пис-отель», мрачная глыба в стиле арт деко, находился на другой стороне реки. Неподалеку от отеля такси и велосипеды двигались потоком по Жонгшан-роуд. На каждом углу улицы, воровато оглядываясь, толпились менялы. Женщины продавали открытки, приставая к каждому, кто смахивал на иностранца. Несколько человек из представителей миллионной армии строительных рабочих отдыхали после ночной смены на скамейках. Все они были крестьянскими парнями из отдаленных провинций, их собственность состояла из рабочих инструментов. Предприимчивые шанхайские девушки с американской косметикой и японскими мобильниками выглядели обеспеченными.
Водитель внес его вещи в отель. Из номера Чарли позвонил администратору и попросил принести кипятку. Затем все сделал, как велела целительница: насыпал ложку порошка в чашку, залил горячей водой, размешал, добавил сахара и выпил все это тремя огромными глотками. Потом улегся на кровать и взялся за телефон. В Шанхае было шесть часов вечера, в Нью-Йорке шесть утра. Рановато, конечно, для звонка Тауэрсу, но уж больно не терпелось. Он набрал номер. Трубку сняли.
– Тауэрс? Это Чарли Равич, собирался оставить сообщение.
– Я сегодня ранняя птаха, мы заканчиваем досье на тех трех женщин.
– Хорошо, – сказал Чарли.
– Досье будут готовы сегодня, мы их вам вышлем.
– Отлично, – ответил Чарли, впрочем, не особенно заинтересованно. – И вот еще что, не посылайте их в мой офис, пошлите прямо сюда.
– О'кей.
– У меня еще одно имя, которое я бы хотел проверить.
– Говорите!
– Мелисса Вильямс, живет в городе, в центре, я думаю, лет двадцать пять, с высшим образованием.
– Полагаю, что у вас нет ее номера социального обеспечения.
– Нет.
– Это ничего. Мы его раздобудем в минуту. Как она выглядит?
– Белая, стройная, темные волосы, рост примерно пять футов семь дюймов.
– О'кей.
Чарли встал с кровати и подошел к окну. На той стороне реки сверкали огни Пудонга.
– Когда я смогу получить досье?
– Неполная информация будет уже завтра.
– Понимаю.
– Чем еще могу служить? – спросил Тауэрс.
– Да, вот еще что. Ради бога, не называйте Марте последнее имя.
– Но она же мой босс.
– Сделаем исключение, – сказал Чарли. – Пришлете счет прямо мне.
– Вы готовы платить?
– Я готов.
Он попрощался с Тауэрсом, включил на секунду Си-эн-эн – узнать результаты вчерашнего бейсбольного – затем спустился вниз, чтобы встретиться с Андерсоном во французском ресторане отеля. В лифте он вспомнил про спину. Кажется, стало лучше. Андерсон, мясистый парень лет тридцати пяти, в хорошем костюме, уже ждал его. Он уверенно пожал Чарли руку.
– Очень рад вас видеть, мистер Равич.
– Я в чертовски скверном настроении, Том.
– Да, понимаю.
– Я вовсе не на другом полушарии, – продолжил Чарли, когда они сели. – Ты, может, думаешь, что я там, но я здесь. Я тебя буду теребить до тех пор, пока ты не закончишь это строительство. Я позвоню твоему начальству и расскажу, как скверно ты справляешься со своей работой. У вашей компании контракты на постройку еще пяти заводов по производству телекоммуникаций в Азии, Том. Они не являются нашими прямыми конкурентами. Я лично знаком с тремя главными управляющими этих компаний. В течение двадцати минут я могу связаться с каждым из них. Множество людей доверяют тебе, Том, хотя и не знаю почему. Теперь ты должен исправить ситуацию. Или я найму кого-нибудь другого управляющего. Это обернется для меня лишними расходами, но тогда мы, возможно, войдем в график. Кроме того, мы будем судиться с твоей компанией, чтобы компенсировать потери. – Чарли сделал паузу, наблюдая, дошли ли его слова до собеседника. – Теперь ты меня понимаешь?
– Да.
Андерсон докурил сигарету до фильтра. Бен был бы сейчас в его возрасте. Чарли ждал ответа.
– Послушай, у меня такое чувство, что я знаю, что происходит, – сказал он.
Андерсон поднял глаза.
– Вы знаете?
– Ты уже сколько в Шанхае? Шесть месяцев? Год?
Андерсон кивнул со смущенной гримасой на лице.
– Десять месяцев.
– И ты здесь совсем сбился с пути истинного?
– Да.
– Но дело вовсе не в жаре, и не в языке, и не в толпах народа, и не в шуме, хотя все это малоприятные вещи.
– Наверное.
– Как называется та улица с барами? – Чарли там бывал – эти заведения были полны немцами, австралийцами и американцами, и на каждого иностранца приходилось по три-четыре китайские девушки. – Итак, у тебя возникли небольшие проблемы с местной культурой?
Андерсон кивнул.
– Ведь ты женат и у тебя дома дети?
– Да.
– Но китайские женщины…
– Везде, – прервал его Андерсон. – Западные мужчины считаются богатыми, по их стандартам.
– Твоя компания не регулирует посещение апартаментов китайскими гостями?
– Я сам снимаю квартиру.
– И сколько у тебя девушек?
Андерсон повесил голову.
– Три.
– Готовят, убирают и все остальное, – сказал Чарли. Он вспомнил некоторых американских пилотов в Таиланде. Каждые несколько месяцев у одного из них с этим делом возникала проблема. Иногда приходило в голову, что это любовь. Подчас так и было. – Ты постоянно чувствуешь усталость, не можешь сконцентрироваться, а они там постоянно болтают друг с другом. О чем? То ли они смеются над тобой, то ли нет, еще боишься, что девушки втихую крадут твои деньги, и пьешь слишком много.
– Да, – Андерсон поднял глаза. – Откуда вы все это знаете?
– Не важно. Главное, что у меня нет ни капли сочувствия тебе. И не может быть. Слишком много людей зависит от меня. Или ты делаешь свою работу эффективно, или ты вчерашний день. Ты можешь валяться на сампане и курить опиум целыми днями, мне совершенно наплевать. Но сейчас ты занимаешь должность корпоративного уровня, Том. И ты или справляешься со своими обязанностями, или уходишь. – Чарли сделал паузу. – Теперь, – наконец произнес он, – скажи мне, как можно исправить ситуацию.
Андерсон с облегчением вывалил на него всю информацию о проблемах стройки. Действительно, признал Том, им были сделаны кое-какие ошибки в разработке графика, что слегка замедлило строительство. Но потом ситуация выправилась, поскольку китайцы были не прочь работать по ночам за дополнительную плату. Все зло – в компании по поставке строительных лесов. Похоже, что ей правилось создавать проблемы. Эта компания хотела пересмотреть условия контракта, заявив, что их издержки оказались выше, чем ожидалось. Обычно подобными вопросами занимается муниципалитет, но он находится под контролем двоюродного брата того человека, который заведует контрактами по поставке строительных лесов. И власти не проявили готовности оспорить претензии компании. Скорее всего, если сравнить стоимость ее контракта со схожими контрактами, руководство компании набивало цену, ожидая, когда дадут на лапу. Разговоры с Андерсоном не состоялись – у него не тот уровень. Мистер Ло, узнав, что прибывает Чарли, согласился на встречу с ним завтра утром.
– Хорошо, – сказал Чарли. Как же ему убедить мистера Ло возобновить работы? Иностранные компании обычно нанимали китайского посредника, ответственного за прогресс стройки, в качестве консультанта.
– А этот Ло, с ним можно договориться?
– Не думаю, – ответил Андерсон. Чарли стал размышлять, насколько можно верить такому ответу.

«Пис-отель» был знаменит своим оркестром из старых музыкантов, каждый вечер игравших американский джаз и мелодии из мюзиклов. Музыканты, всем в основном за шестьдесят, были так запуганы издержками китайской революции, что буквально закопали свои тромбоны, контрабасы и барабаны. Сейчас, реабилитированные историей, глядя в ноты, они играли для восхищенных американских и немецких туристов, постояльцев отеля, «Лунную реку», «Бесаме мучо» и другие шлягеры середины века. Чарли слушал шлягеры, отхлебывая из стакана, перелистывая страницы «Интернэшнл геральд трибьюн» и ковыряясь в шоколадном торте.
Его спина почти не болела. Он пересел за столик в глубине зала, где было поспокойней, и попросил официанта принести телефон. Что ж, придется прибегнуть к нечистой игре, подумал он. Слава богу, Совет директоров не перечит мне. Если только «Манила телеком» захочет купить «Текнетрикс», постараюсь, чтобы это обошлось ей как можно дороже.
Чарли набрал номер штаб-квартиры своей компании и попросил Карен держать для него открытую линию связи. Потом приказал отделу по делам инвесторов объявить, что «Текнетрикс» выкупает часть своих акций – всегда хороший знак для вкладчиков – и что компания скоро начнет выпуск процессора Q-4 на новом заводе в Шанхае.
– Большой пресс-релиз, – распорядился он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51