А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Органическая жизнь, как известно, развивалась от одноклеточного организма до философа, и развитие это, как нас уверяют, безусловно прогрессивное. Плохо только, что уверяет нас в этом философ, а не одноклеточное.
Из беседы с ученым мужем я всякий раз делаю вывод, что счастье нам не дано; когда же говорю с садовником, то убеждаюсь в обратном.
Немногие могут быть до конца счастливы, не испытывая ненависти к другому человеку, нации, вероисповеданию…
Он (Антони Идеи) - не джентльмен: слишком хорошо одевается.
Предрассудки, которые принято именовать «политической философией», полезны, но при условии, что их не будут называть «философией».
В Америке каждый свято убежден в том, что выше него в социальной иерархии нет никого. Верно, но и ниже - тоже.
Мы живем двойной моралью: одну исповедуем, но не используем на практике, а другую используем, но исповедуем очень редко.
Никто никогда не сплетничает о тайных достоинствах других людей.
Нежелательно верить в гипотезу, когда нет решительно никаких оснований считать ее верной.
Я всегда считал респектабельных людей подлецами, и теперь каждое утро с тревогой разглядываю в зеркале свое лицо - нет ли на нем признаков подлости.
Я люблю математику за то, что в ней нет ничего человеческого, за то, что с нашей планетой, со всей вселенной ее, по существу, ничего не связывает. За то, что любовь к ней… безответна.
Зависть - основа демократии.
Всякая точная наука основывается на приблизительности.
Чувство долга необходимо в работе, но оскорбительно во многих других отношениях. Люди хотят, чтобы их любили, а не переносили с терпеливой покорностью.
Обитель для души может быть возведена лишь на очень прочном фундаменте нескончаемого отчаяния.
Машинам поклоняются, потому что они красивы; машины ценятся, потому что в них заложена мощь. Машины ненавидят, потому что они отвратительны, машины презирают, потому что они делают из людей рабов.
Если какая-то точка зрения широко распространена, это вовсе не значит, что она не абсурдна. Больше того. Учитывая глупость большинства людей, широко распространенная точка зрения будет скорее глупа, чем разумна.
О человечестве мы думаем хорошо только потому, что человек - это, прежде всего, мы сами.
Человек всю жизнь видит сны. Иногда, правда, он пробуждается на минуту, осовело смотрит на мир, но затем вновь погружается в сладкий сон.
Личное тщеславие рассеивается братьями, семейное - одноклассниками, классовое - политикой, национальное - поражением в войне. Однако человеческое тщеславие остается…
От страха способен избавиться лишь тот, кто знает свое место; величия может достигнуть лишь тот, кто видит свое ничтожество.
Побывав в Китае, я расцениваю лень как одно из самых главных достоинств человека. Верно, благодаря энергии, упорству человек может добиться многого, но весь вопрос в том, представляет ли это «многое» хоть какую-то ценность?
В наших школах не учат самому главному - искусству читать газеты.
Искусство пропаганды в том виде, как его понимают современные политики, напрямую связано с искусством рекламы. Психология как наука во многом обязана рекламодателям.
«Правильно жить» означает лицемерие, «правильно думать» - глупость.
Главный довод в пользу слова - уязвимость наших убеждений.
Религиозная терпимость достигнута только потому, что мы перестали придавать религии такое значение, как прежде.
В каждое начинание необходимо впрыснуть определенную дозу анархии - ровно столько, чтобы и застоя избежать, и распада не допустить.
Тщеславие - довод необычайной силы. «Смотри на меня» - одно из основополагающих человеческих побудителей.
Человек доказывает свое превосходство перед животными исключительно способностью к занудству.
Мы любим тех, кто ненавидит наших врагов, поэтому, если бы у нас не было врагов, нам некого было бы любить.
Чтобы быть долгожителем, необходимо только одно: тщательно выбирать своих предков.
Всякое чувство, взятое в отдельности, - безумие. Здравомыслие можно было бы определить как синтез безумий… Тот, кто хочет сохранить здравомыслие… должен собрать в себе целый парламент всевозможных страхов, из которых каждый признавался бы безумным всеми остальными.
Мы не говорим о вере, когда речь идет о том, что дважды два четыре или что земля круглая. О вере мы говорим лишь в том случае, когда хотим подменить доказательство чувством.
Вместо того чтобы убивать своего соседа, пусть даже глубоко ненавистного, следует, с помощью пропаганды, перенести ненависть к нему на ненависть к какой-нибудь соседней державе - и тогда ваши преступные побуждения, как по волшебству, превратятся в героизм патриота.
Современные философы напоминают мне бакалейщика, у которого я однажды спросил, как дойти до Винчестера. Выслушав меня, бакалейщик кликнул мальчика, который в это время находился в задней комнате:
- Эй! Тут один джентльмен спрашивает дорогу в Винчестер.
- В Винчестер? - отозвался мальчик.
- Ага.
- Дорогу в Винчестер?
- Ага.
- В Винчестер, говорите?
- Да!
- Не знаю…
Он хотел удостовериться в существе вопроса, однако отвечать на него вовсе не собирался…
Наш страх перед катастрофой лишь увеличивает ее вероятность. Я не знаю ни одного живого существа, за исключением разве что насекомых, которые бы отличались большей неспособностью учиться на собственных ошибках, чем люди.
Неординарные люди равнодушны к счастью - особенно к чужому.
Во время кораблекрушения команда выполняет приказы своего капитана не задумываясь, ибо у матросов есть общая цель, да и средства для достижения этой цели очевидны и всем понятны. Однако, если бы капитан, как это делает правительство, принялся разъяснять матросам свои принципы управления кораблем, чтобы доказать правомерность поступающих приказов, корабль пошел бы ко дну раньше, чем закончилась его речь.
В наш опасный век есть немало людей, которые влюблены в несчастья и смерть и очень злятся, когда надежды сбываются.
Когда путь от средств к цели не слишком велик, средства становятся не менее заманчивыми, чем сама цель.
Род людской - это ошибка. Без него вселенная была бы не в пример прекраснее.
Том Стоппард
(р. 1937 г.)
драматург
Вольтер-младший: «Я совершенно согласен с тем, что вы говорите, но я готов отдать жизнь за то, чтобы не позволить вам это сказать».
Демократия - это не голосование, а подсчет голосов.
Комментарии дешевы, но факты обходятся дорого.
Лучше быть цитируемым, чем честным.
Многие идут на войну, потому что не хотят быть героями.
Моя проблема в том, что меня не интересует ничто, кроме меня самого. А из всех форм художественного вымысла автобиография оплачивается хуже всего.
Плохой конец - несчастливый, хороший конец - неудачный. Вот что такое трагедия.
Смерть, конечно, большое несчастье, но все же не самое большое, если выбирать между ней и бессмертием.
«Таймс» не сообщает слухов, а только факты: то есть, что другие, менее ответственные газеты, сообщили такие-то и такие-то слухи.
Человека достаточно смышленого можно убедить почти в чем угодно, куда труднее убедить тугодума.
Я пишу прозу, потому что это позволяет мне высказывать мысли, от которых можно отречься, и я пишу пьесы, потому что диалог - самый благопристойный способ противоречить себе самому.
Олдос Хаксли
(1894-1963 гг.)
писатель
Очень многие предпочитают репутацию прелюбодея репутации провинциала.
Официальный статус дипломатического представительства растет обратно пропорционально значимости державы, где оно открылось.
То, что люди не учатся на ошибках истории, - самый главный урок истории.
Последовательность одинаково плоха и для ума, и для тела. Последовательность чужда человеческой природе, чужда жизни. До конца последовательны только мертвецы.
Цель не может оправдывать средства по той простой и очевидной причине, что средства определяют природу цели.
До тех пор, пока люди будут преклоняться перед Цезарями и Наполеонами, Цезари и Наполеоны будут приходить к власти и приносить людям несчастья.
Целомудрие - самое извращенное из всех сексуальных извращений.
Смерть - это единственное, что нам не удалось окончательно опошлить.
Я могу сочувствовать страданиям людей, но не их радостям. Что-то в чужом счастье есть на редкость тоскливое.
Факты истории интересуют нас только в том случае, если они вписываются в наши политические убеждения.
Во всем считают себя правыми лишь те, кто добился в жизни немногого.
Опыт - это не то, что происходит с человеком, а то, что делает человек с тем, что с ним происходит.
Усовершенствовать можно только самого себя.
Большинство людей обладают совершенно уникальной способностью все принимать на веру.
Факты - это манекены чревовещателя. Сидя на коленях у мудреца, они могут изрекать мудрости, но могут, окажись он где-то в другом месте, тупо молчать, или нести вздор, или же удариться в мистику.
Искусство - это средство, с помощью которого человек пытается превознести жизнь, а значит - хаос, безумие и - большей частью - зло.
Мысль о равенстве может в наше время прийти в голову разве что буйнопомешанному.
Для художника XV века описание смертного ложа было таким же верным средством обрести популярность, как для художника XX века - описание ложа любовного.
Между цивилизованным обществом и самой кровавой тиранией нет, в сущности, ничего, кроме тончайшего слоя условностей.
Факты не перестают существовать от того, что ими пренебрегают.
Все мы рано или поздно приходим к выводу, что если в природе и есть что-то естественное и рациональное, то придумали это мы сами…
Основная разница между литературой и жизнью состоит в том, что… в книгах процент самобытных людей очень высок, а тривиальных - низок; в жизни же все наоборот.
Человек - это интеллект на службе у физиологии.
Ритм человеческой жизни - это рутина, перемежаемая оргиями.
Преимущество патриотизма в том, что под его прикрытием мы можем безнаказанно обманывать, грабить, убивать. Мало сказать, безнаказанно - с ощущением собственной правоты.
Идеализм - это благородные одежды, под которыми политик скрывает свое властолюбие.
Угрызения совести - это не до конца раскаявшаяся гордыня.
Революция хороша на первом этапе, когда летят головы тех, кто наверху.
Естественных прав нет - есть улаживание спорных притязаний.
С точки зрения отдельно взятых барашков, ягнят и коз, нет такого понятия, как «хороший пастух».
Опыт учит только тех, кто на нем учится. Художники же, известное дело, всю жизнь только и делают, что и учат, и учатся.
Цинизм - это героический идеализм, вывернутый наизнанку.
Трагедия - вещество химически чистое, иначе бы она не была столь мощным средством воздействия на наши чувства.
Каждая иерархия создает своего Папу Римского.
Иностранцы, особенно пожилые и женского пола, питают противоестественную страсть к домашним животным.
Светская беседа - как тоник без джина: возбуждает, но не пьянит.
Аксиома: чем больше любопытства вызывают наши новые знакомые, тем меньше они его заслуживают.
Как замечательны, интересны, оригинальны люди - на расстоянии.
Чтобы все знать, надо быть не только зрителем, но и актером.
В любую эпоху теория вызывала у людей любовь ко всему плохому и ненависть ко всему хорошему.
Пророчество интересно прежде всего тем, какой свет оно отбрасывает на настоящее.
Предаваться безделью - большое искусство. Все мы мастера ничего не делать, но лишь немногим дано бездельничать со вкусом.
Почти все наши ошибки, в сущности, языкового характера. Мы сами создаем себе трудности, неточно описывая факты. Так, например, разные вещи мы называем одинаково и, наоборот, даем разные определения одному и тому же.
Различие между любовью священной и святотатственной, идеальной и плотской очень условно, зыбко.
Самая идеальная любовь коренится в плоти; самая священная - сублимация святотатственной.
Глупо, даже бессовестно критиковать писателя за то, что ему не удалось. Читателя должно интересовать не то, что писатель не сделал, а то, что сделал.
Сочиняя сонет, нужно думать о себе: если читатель сочтет его скучным или лишенным смысла - тем хуже для читателя. Когда же сочиняешь рекламу, необходимо думать о других.
Удивительно, каким сложным путем шла к простоте литература.
Абсурд, как и поэзия, с которой он тесно связан, как философское умозаключение, как всякий вообще продукт воображения, есть утверждение духовной свободы человека, восставшего против тирании обстоятельств.
Тяга к сельской жизни, стремление вырваться «на природу» особенно широко распространены в странах с плохим климатом…
Только потому, что мы люди, мы считаем себя вправе рассуждать о Человеке.
Всякая литература, всякое искусство, книги, которые раскупаются за час или пылятся на прилавках годами, должны, прежде всего, быть искренними… ведь человек не может быть никем, кроме самого себя.
Искренность в искусстве - это не вопрос метода, вкуса или нравственного выбора между честностью и бесчестьем. Это, прежде всего, вопрос таланта… В искусстве искренность - синоним одаренности.
Некоторые сознают, что такое добро, лишь против него ополчившись.
Один из путей познания Бога - его отрицание.
Христианство сделало нас духовными варварами, наука - интеллектуальными.
Ночи - как люди: интересными они становятся далеко не сразу. Около полуночи они достигают зрелости, в два - совершеннолетия; с двух до половины третьего - их звездный час, но уже в половине четвертого они начинают сникать, а к четырем часам утра от них остается лишь бледная тень. Смерть их ужасна… В самом деле, что может быть страшнее рассвета, когда бутылки пусты, а гости похожи на утопленников…
Если у вас отсутствует религиозный опыт, верить в Бога нелепо. С тем же успехом вы можете верить в совершенство устриц, если от них вас тошнит.
Не стоит понимать искусство слишком буквально…
Правда - это правда; правда с большой буквы - химера, пустое место.
Природа чудовищно несправедлива. Талант - тому свидетельство.
В искусстве простые вещи бывают сложнее самых сложных. Чтобы решать простые задачи, нужен талант - и не от головы, а от сердца.
Чувственность и чувство, похоть и нежность бывают не только врагами, но и друзьями.
Есть люди, которые, не успев чем-то восхититься, уже испытывают ненависть к предмету своего восхищения…
Благородная Бедность выродилась из знатной дамы в нищенку, из аристократки в поденщицу в сальном фартуке, в дырявых резиновых сапогах. Чтобы боготворить столь отталкивающую Дульсинею, надо быть безумнее самого Дон Кихота…
Его (Артур Рембо) вера была столь сильна, что он готов был потерять жизнь в надежде обрести иную, лучшую.
Работа ничем, в сущности, не отличается от алкоголя и преследует ту же цель: отвлечься, забыться, а главное, спрятаться от самого себя.
При рождении каждый человек имеет право на счастье, но горе тому, кто этим правом воспользуется.
Плохую книгу написать так же трудно, как хорошую, - и даже труднее, ведь плохой писатель пишет «от души», «сердцем».
Несколько оправданий всегда звучат менее убедительно, чем одно.
Замены таланту нет. Целеустремленности и добродетели без таланта - грош цена.
Пародия и карикатура - самая целенаправленная критика.
Чем более изощрен порок в теории, тем более невыразителен и однообразен он на практике…
Для всякого разумного человека страшен ад как таковой, а не способ доставки туда.
Стараясь быть значительнее, мы что-то в себе убиваем и в результате становимся еще ничтожнее. В доброе старое время поэты сначала теряли невинность, а потом ее воспевали. У нас же все наоборот: мы начинаем с поэзии жизни, а кончаем прозой…
У реформаторов только и разговоров о размере, цвете и механизме двигателя прогресса. Неужели они не понимают, что тут важен не двигатель, а цель, направление?! Неужели они не понимают, что мы сбились с пути и должны возвращаться, причем лучше всего - пешком, а не на «колесах истории»?
Человек - это канатоходец, который идет по проволоке, на одном конце которой его ум, сознание и душа, а на другом - тело, инстинкт, все земное, подсознательное, таинственное.
Сказать людям, чтобы они подчинились Иисусу, значит требовать от них сверхчеловеческих усилий. А все сверхчеловеческое, как свидетельствует опыт, кончается недочеловеческим.
Уинстон Черчилль
(1874-1965 гг.)
государственный деятель,
историк, писатель
С чего начинается семья? С того, что молодой человек влюбляется в девушку, - другой способ пока еще не изобретен.
Нет никаких сомнений, что власть гораздо приятней отдавать, чем брать.
Школьные учителя обладают властью, о которой премьер-министрам остается только мечтать.
Диктаторы ездят верхом на тиграх, боясь с них слезть. А тигры тем временем начинают испытывать голод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171