В четыре утра они нагишом скакали вокруг бассейна; и его дети, и их друзья, вдребадан пьяные, лили шампанское в бассейн, а Гарольд пытался все это сфотографировать.Кро выжидал, мысленно распахнув дверь, чтобы она вошла, но она не входила, а Кро был слишком стреляный воробей, чтобы подтолкнуть ее.– Чиу-Чау – самые лучшие из них, – лукаво сказал он. – Чиу-Чау никогда до такого безобразия не опустятся. Правда, Феб? У Чиу-Чау карманы глубокие, а руки короткие, – подначивал он ее. – По сравнению с ними скупые шотландцы покажутся транжирами. Правда, Феб?Но Фебба не была расположена к шуткам.– Не верь тому, что про них говорят, – убежденно возразила она. – Многие из Чиу-Чау щедры и обладают возвышенной душой.Он посылал ей телепатические волны. Так человек, показывающий карточные фокусы, всеми силами души пытается сделать так, чтобы ему попалась нужная карта, но Фебба все еще колебалась, бродила вокруг, но не входила в распахнутую дверь, предлагая ему какие-то другие имена. Она упомянула сначала об одном, потом о другом, потом потеряла нить разговора, попросила подлить ей пива, а когда он почти отчаялся, она совсем мечтательно произнесла:– А что касается Дрейка Ко, он просто л а п о ч к а. Про него я не желаю слышать н и о д н о г о дурного слова, понимаешь?Теперь настала очередь Кро отойти в сторону от того, что его интересовало.– А что ты думаешь о разводе старины Эндрю Квока? – спросил он. – Господи Боже мой! Должно быть, ему пришлось раскошелиться! Говорят, она бы его давно выставила, но ждала, пока он сколотит приличное состояние, чтобы можно было кое-что содрать при разводе. Это правда, Феб, хотя бы отчасти? – И так далее: три, четыре, пять имен, прежде чем он позволил заглотнуть наживку…– А тебе не приходилось слышать когда-нибудь, что у старины Дрейка есть или была когда-то круглоглазая любовница? В Гонконгском клубе на днях говорили. Блондинка, и, говорят, прехорошенькая.Феббе было приятно упоминание Кро о том, что он проводит время в Гонконгском клубе. Это словно перекидывало мостик от нее к тем, кто олицетворял связь между колонией и метрополией.– Да все об этом знают, – ответила она устало, как будто Кро, как всегда, отстал от жизни на много световых лет. – Было время, когда все мальчики завели круглоглазых любовниц – разве ты не знал? Разумеется, у П. К– было две. У Гарольда Тана тоже была, пока ее не увел Юстас Чоу, а Чарли By даже хотел взять ее с собой на ужин у губернатора, но его супруга не разрешила шоферу заехать за ней.– Да где же они их понаходили, скажи мне ради всего святого? – спросил Кро, смеясь. – На Лейн Кроуфорд (Улица в Гонконге, где находятся увеселительные заведения)?– А авиакомпании зачем, как ты думаешь? – не скрывая своего неодобрения, ответила Фебба. – Стюардессы подрабатывают между полетами: пятьсот американских долларов за ночь с белой шлюхой. И не обольщайся: английские авиакомпании – не исключение. Наоборот, они кому хочешь фору дадут. Ну а потом Гарольду Тану его стюардессочка так понравилась, что он договорился с ней на постоянной основе, а потом оглянуться не успели – все они начали въезжать в снятые для них квартиры, и каждый раз, когда прилетают в Гонконг на четыре дня, разгуливают по магазинам, как будто они герцогини – от этого просто тошнит. Правда, Лиза – совсем не такая. В ней чувствуется порода Она настоящая аристократка, у родителей потрясающие поместья на юге Франции, и еще они владеют одним из небольших Багамских островов. Она отказывается принимать от них помощь исключительно из моральных соображений – хочет сохранить свою независимость.Она другая, это сразу видно, – достаточно посмотреть на черты ее лица, на то, как она сложена.– Л и з а, – повторил Кро. – Лиза? Немка, что ли? Терпеть не могу немцев. У меня нет никаких расовых предрассудков, но не люблю их, ничего не могу с этим поделать. Интересно, зачем пай-мальчику вроде Дрейка, из Чиу-Чау, любовница из этих тошнотворных немок, я вас спрашиваю? Но, конечно, Феб, ты у нас эксперт, это по твоей части, моя дорогая, как я могу сомневаться в том, что ты говоришь?Они уже перебрались на корму сампана и лежали рядом на брошенных на палубу подушках.– Не говори таких глупостей – это просто смешно, – фыркнула Феба. – Л и з а – английская аристократка.– Тра-та-та, – отозвался Кро и замолчал, глядя на звезды.– Она оказывает на него в высшей степени положительное и облагораживающее влияние.– Кто? – переспросил Кро, словно забыл, о чем они говорили.Фебба заговорила, почти скрипя зубами от ярости:– Лиза оказывает облагораживающее влияние на Д р е й ка К о. Послушай меня, Билл. Ты что, заснул? Билл, я думаю, тебе лучше отвезти меня домой. Пожалуйста, отвези меня домой.Кро глубоко вздохнул. Такие размолвки – как будто бы они были любовниками – случались у них регулярно, примерно раз в полгода, и давали им некоторую разрядку, от чего их отношения становились только прочнее.– Дорогая моя, это ты меня послушай, хорошо? Только одну минуточку, ладно? Ни одну английскую девушку, аристократку по рождению, будь она великолепно сложена или хромая и кривая, не могут звать Лиза, если только где-то там нет немецкой крови. Это первое. А как ее фамилия?– Уэрд.– Элизабет – вот как ее зовут. Уменьшительное имя – Лиззи. Или Лайза. «Лайза из Ламбета» (Один из первых романов известного английского писателя С.Моэма). Ты, наверное, не расслышала. Мисс Элизабет Уэрд: в девушке с таким именем вполне может течь благородная кровь. Я даже могу поверить, что она может быть хорошо сложена. Но не Лиза, дорогая моя. А Лиззи.Фебба не на шутку разозлилась.– Не надо меня учить, как и что произносить! – бросила она ему в лицо. – Ее зовут Лиза. Говорю по буквам: Л-и-з-а, и именно так ее имя пишется, потому что я с п р о с и л а ее об этом, и она н а п и с а л а его собственноручно, и именно так оно и было напечатано в… О, Билл. – Ее голова склонилась ему на плечо. – О, Билл. Пожалуйста, отвези меня домой.Она расплакалась. Кро обнял ее и прижал к груди, нежно похлопывая по плечу.– Дорогая моя, пожалуйста, успокойся. Это я во всем виноват, я, а не ты. Я должен был догадаться, что она – твоя подруга Женщина из высшего общества, вроде Лизы, красивая и состоятельная, связанная романтической страстью с одним из людей, недавно вошедших в круг новой знати, – как могла хорошо разбирающаяся в людях журналистка, такая, как ты, пройти мимо и не согреть ее дружеским вниманием? Я был слеп. Прости меня. – Он выдержал приличествующую случаю паузу. – Как это было? – спросил он терпеливо. – Ты брала у нее интервью, да?Во второй раз за этот вечер Фебба вытерла глаза носовым платком Кро.– Она очень просила меня. Она не моя подруга. Она занимает слишком высокое положение, чтобы быть ей. Это просто невозможно! Она умоляла меня не упоминать в газетах ее имени. Она здесь инкогнито. От этого зависит ее жизнь. Если ее родители узнают, что она здесь, они немедленно пришлют за ней и найдут возможность заставить ее вернуться. Они невообразимо влиятельны. У них есть личные самолеты, у них есть абсолютно все. И как только они узнают, что она живет с китайцем, они пустят в ход все возможные рычаги давления – ему просто невозможно противостоять – только для того, чтобы принудить ее вернуться. «Фебба», – сказала она, – из всех людей в Гонконге вы одна лучше других сможете понять, что такое жить в обстановке нетерпимости". Она просила меня. И я пообещала.– Ты правильно поступила, – убежденно поддержал ее Кро. – Никогда не нарушай этого обещания, Феб. Обещание должно быть свято. – Он вздохнул, выразив этим вздохом свое восхищение. – Я всегда говорю, что тропинки нашей жизни подчас бывают гораздо более странными и необычными, чем ее магистральные пути. Если ты напечатаешь это в своей газете, осмелюсь предположить, что твой редактор скажет, что у тебя с головой не все в порядке. А ведь это истинная правда. Ярчайший и замечательнейший пример человеческой чистоты и верности идеалам во имя идеалов. – Глаза Феб тем временем закрылись, и он слегка встряхнул ее, чтобы она еще немного пободрствовала. – Я спрашиваю себя: как мог возникнуть такой союз? Какие звезды соединили их? Какой счастливый случай помог встретиться двум душам, которые так нуждались друг в друге? К тому же почему в Гонконге, ради всего святого?– Это судьба. Она ведь даже не жила здесь. Она совсем удалилась от мирской суеты после неудачного любовного романа и решила посвятить оставшуюся жизнь тому, чтобы делать изысканные ювелирные украшения, чтобы принести в мир, со всеми его страданиями, хоть немного красоты. Она прилетела сюда всего на день-другой, чтобы купить золота для работы, и совершенно случайно, на одном из потрясающих приемов Салли Кейл, встретила Дрейка Ко, и это решило ее судьбу.– И с тех пор истинная любовь расцветает, не зная преград?– Конечно же нет. Они повстречались. Она полюбила его. Но она была полна решимости не позволять себе эмоционально привязаться к кому-то и уехала домой.– Д о м о й ? – эхом отозвался Кро, сильно заинтригованный. – Где же может быть дом у женщины с такими высокими идеалами?Фебба рассмеялась:– Разумеется, не на юге Франции, глупыш. Она вернулась во Вьентьян. В город, в который никто никогда не приезжает. Город, где нет никакой светской жизни и нет роскоши, к которой она привыкла с детства. Такое вот место она выбрала. Это был ее остров. У нее там были друзья, она интересовалась буддизмом, искусством, антиквариатом.– А где же она обитает теперь? По-прежнему в какой-нибудь непритязательной хижине? И продолжает придерживаться своих идеалов, проповедуя отказ от земных благ? Или брату Ко удалось обратить ее в свою веру и убедить ее не лишать себя удовольствий?– Твой сарказм совершенно неуместен. Конечно же Дрейк подарил ей прелестную квартирку.Кро понял, что здесь нужно остановиться: это было как озарение. Он постарался замести следы проявленного интереса, как в карточном фокусе стараются спрятать нужную карту среди множества других. Он рассказывал Феб бесчисленные истории о Шанхае. Но ни разу даже в мыслях не позволил себе ни на шаг приблизиться к загадочной Лизе Уэрд, хотя Феба, наверное, могла бы избавить его от последовавших хлопот и беготни.Он любил повторять: «За каждым художником и секретным агентом, друзья мои, должен стоять коллега по ремеслу с увесистым деревянным молотком в руках, готовый нанести удар, когда тот начинает зарываться».В такси по пути домой Фебба снова была спокойна, но вся дрожала. Он, как безупречный кавалер, довел ее до самой двери. Он ей все простил. У входа он потянулся поцеловать ее, но она отстранила его рукой.– Билл, от меня есть хоть какая-нибудь польза? Скажи мне. Когда я совсем перестану приносить пользу, ты должен выбросить меня на помойку. Обязательно, я настаиваю на этом. Сегодня была совершенно бесполезная встреча – абсолютно ничего путного. Ты очень мил, ты делаешь вид, что все хорошо, а я стараюсь изо всех сил. Но все равно это была совершенно бесполезная встреча. Если у тебя есть для меня другая работа, я возьмусь за нее. А если нет, ты должен меня вышвырнуть. Безо всякой жалости.– Будут и другие вечера, – заверил он ее, и только тогда она позволила ему поцеловать себя.– Спасибо, Билл, – сказала она."Итак, вот к чему мы пришли, ваши светлости, – подвел итог своим размышлениям Кро, когда снова садился в такси, чтобы доехать до отеля «Хилтон». – Агент под кодовой кличкой Сьюзен трудилась в поте лица и старалась изо всех сил, но с каждым днем она становилась для нас чуть менее ценной, потому что ценность агента не может быть выше значимости поставленной перед ним цели, и в этом истинное мерило их стоимости. А в тот единственный раз, когда она дала нам в руки бесценную информацию, – золото, истинное золото, монсеньоры. – При этом он мысленно поднял вверх все тот же пухлый указательный палец, чтобы этот важный вывод запомнили мальчики, еще не заработавшие шрамов, завороженно слушающие его в первых рядах. – В тот е д и н с т в е н н ы й раз она даже и не подозревала, что она для нас сделала, и н и п р и к а к и х о б с т о я т е л ь с т в а х заподозрить этого н е м о г л а ".Когда-то Кро написал, что над самыми лучшими шутками в Гонконге редко смеются, потому что народ там слишком серьезный. Например, в тот год в недостроенном многоэтажном здании был открыт Тюдорский пивной бар, где настоящие английские подавальщицы в декольтированных платьях, какие носили при Тюдорах, с угрюмым видом подавали настоящее английское пиво, между прочим, холоднее, чем подают в Англии, а за дверями бара, в фойе, обливающиеся потом кули – чернорабочие в желтых строительных касках – круглосуточно монтировали лифты. Еще там была итальянская таверна, где винтовая чугунная лестница вела к балкону Джульетты, но, не доходя до него, упиралась в оштукатуренный потолок. В шотландской харчевне китайцы были одеты в традиционные шотландские юбочки: время от времени они устраивали бунты из-за того, что им жарко в таком одеянии, или из-за того, что на пароме «Стар Ферри» поднимались цены. Кро однажды даже побывал в опиумном притоне с кондиционерами и приглушенно звучащей музыкой – обслуживание посетителей было поставлено на поток. Но самым нелепым местом, где ему даже жаль было тратить деньги, был этот бар на крыше с видом на залив, с оркестром, где четыре китайских музыканта играли мелодии Ноэля Кауарда, и китайские бармены с совершенно невозмутимыми лицами, в пудреных париках на манер XVIII века и сюртуках выходили к вам из темноты и с хорошим американским акцентом спрашивали: «Чего изволите выпить?»– Пива, – прорычал гость Кро, хватая горсть миндаля. – Но только х о л о д н о г о. Слышите? О ч – ч и н ь х о л о д н ы й. И быстро – т о п – т о п.– Надеюсь, жизнь вашего преосвященства легка и приятна? – поинтересовался Кро.– Слушай, кончай с этим, ладно? Все это мне уже совершенно осточертело.Озабоченное лицо старшего инспектора полиции выражало только одно – бесконечный цинизм. Если у человека есть выбор между добром и злом, говорил его угрюмый взгляд, то он всегда выберет зло; и весь мир делится пополам, на две части: тех, кто знает и принимает это как данность, и тех длинноволосых шизиков с Уайтхолла, которые управляют Англией и колониями и верят в сказочки про доброго Дедушку Мороза…– Как, удалось найти ее досье?– Нет.– Она называет себя Уэрд. Отсекла конец имени.– Я знаю, черт тебя побери, как она себя называет. Мне до лампочки, она может себя называть хоть Мата Хари, черт ее побери. Все равно досье на нее нет.– Но раньше было?– Так точно, дружище, было, – издевательски ухмыляясь, произнес Рокер, передразнивая акцент Кро. – Было, а теперь нет. Я достаточно ясно выражаюсь или мне написать это невидимыми чернилами на заднице у почтового голубя, чтобы ты наконец понял, чертов австралийский тугодум?Кро некоторое время посидел молча, потягивая пиво.– А мог это сделать Ко?– Сделать что? – Рокер нарочно прикидывался, что не понимает.– Изъять из картотеки ее досье.– Мог.– Еще одно пропавшее архивное досье: болезнь, кажется, приобретает характер эпидемии, – подытожил Кро, сделав еще один глоток освежающего напитка. – Когда в Лондоне чихают, в Гонконге тоже появляются заболевшие. Как коллега, хотел бы выразить вам, ваше преосвященство, свое сочувствие. Примите мои искренние соболезнования. – Он понизил голос и спросил почти безо всякого выражения: – Скажите-ка мне, ваша милость, насколько услаждающе для вашего слуха звучит имя Салли Кейл?– Никогда о такой не слышал.– Чем она занимается?– Владеет компанией «Антиквариат Чичи, Лтд» и держит антикварную лавку в Коулуне. Торгует добытыми не самым честным путем предметами искусства, качественными подделками, статуэтками Божественного Будды.– Откуда все это?– По-настоящему ценные вещи получает из Бирмы через Вьентьян. Подделки – местного производства. Шестидесятилетняя грязная сводня, – добавил он мрачно, осторожно принимаясь за новую кружку пива. – У нее несколько немецких овчарок и шимпанзе. Она бы тебя заинтересовала.– Что, и посмотреть есть на что?– Ты шутишь.– Мне говорили, что именно Кейл представила девушку Ко.– Ну и что? Кейл подыскивает круглоглазых девиц, готовых к услугам. Китайцы Чау ценят ее за это. И я тоже. Я однажды попросил ее подыскать мне кого-нибудь. Что, ты думаешь, она мне ответила? Сказала, что у нее в тот момент не было достаточно маленьких, наглая стерва.– Наша благородная красотка, как говорят, приехала сюда, чтобы купить золотишка. Это похоже на правду?– Очень даже, тут и думать нечего, – презрительно отозвался Рокер. – Кейл, по сути, была монополистом на рынке золота сомнительного происхождения из Макао – это всем было известно.– А какую роль во всем этом играл Ко?– Слушай, кончай придуриваться, хватит ходить вокругда около. Кейл была чисто номинальной фигурой. На деле всем этим с самого начала заправлял Ко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81