Ц прокряхтел про природу доктор Петрович. Ц Вот
это на века… И конструкция изумительная, и прочность… И главное Ц рекла
мацию слать некому…
Из зеленого окружения Коли Козлова святым трагическим светом его облуч
или глаза Аве Марии.
Ц Живодеры мы, живодеры, Ц застеснялся он их. Ц Неужели так навсегда и б
удем живодерствовать? Мясники скотобойные, убивать нас надо… Неужели ни
кто не придумает что-нибудь поизящнее? Лариса, давайте еще раз посмотрим
… Эй, кто-нибудь нестерильный! Так… Найти бы эту штуку с первого раза… И ли
шнего не ковырять. Вы Родионова из железнодорожной хирургии знаете? Мы с
ним раз промахнулись на целых три позвонка. Пришлось скусывать полпозво
ночника лишних… А ведь ей танцевать… Изгибаться… Мы, конечно, своего удо
бства ради можем скромсать вверх и вниз по два лишних… Чтобы влезть легч
е… А танцевать? Как вы думаете, Лариса?
Рыжая кошка Лариска пожала стерильными плечами. Когда дело касалось дру
гой женщины, пусть малолетней, она сохраняла бесстрасность.
Перед самой тонкой частью операции доктор Рыжиков снова мыл руки.
Ц Нет, все-таки надо мне парня, Ц бурчал он, оттирая щеткой Жаннину кровь
под ногтями. Ц Без парня с этими костями…
Теперь в глубине этой прорези, без защитных костей, белело вещество спин
ного мозга. Такой мягкий белый податливый студенистый шнурок. Толкнут по
д локоть, ткнешь лопаточкой Ц сам не заметишь. И все. Никаким клеем не скл
еишь перерезанного пополам человека. А доктор Рыжиков так и лезет длинно
й блестящей лопастью в самое дно позвоночной ямы и даже отодвигает ложеч
кой этот магический нервный шнур. Он должен рассмотреть, что еще там под н
им. И наконец рассматривает.
Ц Вот он, скорпион… Посветите-ка мне. Выше немного…
И совсем стал похож на механика, лезущего внутрь разобранной машины. Все
головы сблизились, чтобы увидеть, что там пряталось, под мозговым шнурко
м.
Ц Ничего себе… Ц разжалобилась даже беспощадная к женщинам любого во
зраста и веса хищная рыжая лиса. Ц Оттанцевалась девочка… Переходим на
жалобные песни.
Ц Если бы воздушно-десантные войска состояли из женщин, Ц задумчиво от
ветил доктор Рыжиков, Ц мы до сих пор бы так и не прорвали оборону на Свир
и… Так и сидели бы напротив финских дотов. А доты у них были на совесть. По-м
оему, мы так и не завоевали секрет этого железобетона. А внутри чуть ли не
ковры и телевизоры…
Ц Если бы ваши вэдэве состояли из женщин, Ц зловредно отозвалась рыжая
кошка, Ц то может, и войны бы не было…
Ц Как это Ц без войны? Ц не согласился доктор Рыжиков. Ц Скука… Ни тебе
пробитых черепов, ни оторванных рук… Матери по сыновьям не плачут, бомба
ми детишек не разрывает… Если ее потянуть? Как вросла, нахалка…
Ц Ругайтесь не ругайтесь, все равно расти будет, Ц мрачно пообещала рыж
ая. Ц Да и фонтан устроит. Сцену у фонтана. Так что лучше не троньте.
Ц Ну да… Ц перешел на предсказания доктор Рыжиков. Ц Взяли ходячую, а в
ыпустим параличную? А как хорошо начиналось… Клиническая картина яркая,
границы затемнения четкие… Что крайне несвойственно нашим рентгенолог
ам вообще… и ветвистым гемангиомам в частности…
Из птичьей бубнежки окровавленных мастеровых еще нельзя было понять да
льнейшую судьбу Жанны Исаковой: будет она танцевать или только петь жало
бные песни. Пальцы доктора Рыжикова рыскали внутри ее разрезанной спины
, как будто щупая там золотое яичко.
Ц Ну что, оставить и зашить? Ц вздохнул он уже очень и очень устало. Ц Вс
е-таки хоть декомпрессия… А может, испугается, перестанет расти…
Ц Очень она вас испугалась… Ц прошептала Лариска. Ц Страшно, аж жуть!

Ц Ну, а если на всякий случай вырезать? Ц поинтересовался он у окружающ
их, одновременно подкапываясь под мозговой жгут пальцами и инструменто
м. Ц Ну-ка, подержите мне его, чтоб не мешался… Прижмите вверх лопаточкой
… Или нет, отожмите вниз… Черт возьми, и так нехорошо, и так плохо. Хотя и без
того хуже некуда… А вдруг? Ну-ка, ножницы…
От неподвижного сидения с поднятыми руками у него давно ныла спина. Остр
ыми ножничками он подлез под жгут, который придерживала рыжая, и стал выр
езать из тонкой пленки-оболочки что-то темное и паукообразное. Рука при э
том запустилась так далеко в спину Жанны, что ножницы должны были показа
ться откуда-нибудь из горла.
Никто бы не поверил, что Жанна после всего этого не только пошевелится, но
и вообще проснется. Живодерня, как говорит доктор Рыжиков.
Ц Не дай бог, она там вросла… Ц накаркал он Ц и тонкая, острая струйка Жа
нниной артериальной крови брызнула ему в лицо.
Он зажал прорыв пальцем и потребовал, чтобы ему протерли глаза Ц он ниче
го не видит. Поднялась суматоха, типичная для любой кровотекущей паники.
Хотя от суеты остальных ничего не зависело. Разве от Сильвы Сидоровны, ко
торая молча подала зажим и иглу. И от швейных талантов Лариски. «Пульс в но
рме, дыхание в норме», Ц трагически сказала Аве Мария от своего столика.
Кровь фонтанировала из-под пальца, спинномозговой жгут все ерзал, мешая
подлезть к прорыву и к скорпиончику.
Ц Самого его, что ли, пришить, Ц пропыхтел доктор Рыжиков, борясь со скол
ьзким шнуром, по которому текла сейчас вся сонная Жаннина жизнь и которы
й только не хватало проколоть.
После фонтана долго переводили дыхание, как зайцы, убежавшие от собак.
Ц Вот теперь понятно, что нельзя, Ц смирился с судьбой доктор Рыжиков.
Ц Этак мы с корнем артерию вырвем…
И он, и рыжая Лариска были в крови, как мясники. Нежная Жанна…
«Пульс в норме, дыхание в норме…»
Держись, Жанна!
Ц Сочатся и сочатся… Ц сообщил доктор Рыжиков, еще раз слазив в эту спи
нную шахту. Сочились веточки коричневого переплетенного скорпиона. Ц У
ф, братцы кролики! Сил моих нет. А может их прижечь?
Ц А заодно и мозговое вещество? Ц съехидничала рыжая лиса.
Ц У вас, у рыжих, сильно развито воображение, Ц отплатил ей доктор Рыжик
ов. Ц Притом злокачественное…
Заложив дырку марлей, они пошли снова мыть руки, чтоб не скользили пальцы
в ответственный момент.
Ц Жестоко, Ц сказал доктор Петрович, вернувшись и снова всмотревшись в
шахту. Ц Но делать-то нечего. Она тут век сочиться будет, и мы отсюда никог
да не выйдем… При нашей жизни…
Ц Тогда полный вперед и жгите, Ц поторопил Коля Козлов, который отвечал
не за то, чтобы Жанна потом танцевала, а только за то, чтобы она нынче просн
улась. Поэтому он был смелее, но его сразу осудили за это трагические глаз
а Аве Марии.
Ц А если узнают? Ц Рыжая кошка Лариска всегда была смелой во многих дру
гих вопросах, но тут ответственности брать не захотела, упрямилась. Ц Во
всех учебниках запрещено…
Ц Да, конечно, узнают, Ц обреченно вздохнул доктор Рыжиков. Ц Оперу-то
написать придется…
Писать оперу по-ихнему, по-медицинскому, Ц заполнять операционный журн
ал.
Ц Вы мне светите здесь лампочкой… Ц начал он давать последние распоря
жения. Ц А Коля пусть наведет лампу, чтобы мне тень не… Полезли, что ли?
Прижигают они там не спичками, конечно. Электротермокоагулятором, если т
ак можно выразиться. Ну, типа тонкого паяльника. Доктор Петрович еще сооб
разил электропинцет, но некому было сделать, а он электротехники побаива
лся. Не из-за себя, конечно, а не убить бы больного.
Ц Что за куриная слепота… Ц проворчал он на лампочку. Ц Опять батарей
ку не заменили?
Ц Нет батареек, Ц сухо отрезала Сильва Сидоровна.
Ц Ну вот… вэвээс Ц страна чудес… И я магазины объездил… Ну ведь спутник
и же запускаем, людей в ракетах на конвейер поставили… А батарейки такие
маленькие, плюгавенькие, вшивенькие плосконькие штучки… Пятнадцать ко
пеек за штучку. А министерств Ц одно страшней другого. Оборонное, трансп
ортное, тяжелого, легкого машиностроения, электротехническое, химическ
ое… И сколько в них пузатых дядь с толстыми портфелями и зарплатами… Дяд
еньки, дайте, пожалуйста, одну маленькую карманную батарейку за пятнадца
ть копеек…
Все стыдливо молчали, как будто они и были толстыми дядями, прятавшими от
доктора Петровича столь нужную ему батарейку. А лампочка на гибком шланг
е агонизировала.
Ц Вот тут и промахнись… Ц Он, кажется, головой влез в рану. Внутри ее разд
ался легкий, столь знакомый треск, и из нее пошел запах паленой ткани. Жанн
иной ткани. Жанна даже не вздрогнула. Не ойкнула. Ц А, прищурились! Ц нако
нец-то повеселел доктор Рыжиков. Ц Съежились, черти…
Лариска одной рукой лопаточкой отжимала для него мозговой жгут, другой д
ержала угасающую лампочку. Двоим тут было тесно, они даже прижались щека
ми друг к другу, но не заметили этого.
Ц А с этими что делать? Ц приостановился он. Ц Уже вросли в пленочку… На
халы… Могут и в мозговое вещество… Эх, микроскоп бы мне… А ведь в порядочн
ых институтах давно с микроскопами режут… А может, и до лазера доживем… Г
осподи, скифы мы, скифы… О нас легенды потом сложат…
Легенды не легенды, а когда-нибудь, изучая в своих нерохирургических свя
тцах методы, разработанные доктором Рыжиковым на разных черепных и позв
оночных промыслах, студенты больших медицинских центров будут усердно
заносить их в конспекты и думать, что некий доктор Рыжиков создал их в мин
уты и часы торжественных теоретических исследований. Увы, у него никогда
на них не было времени. Это была защита от превратностей и капканов судьб
ы, очень часто в минуты паники, когда пульс так и прыгал до ста сорока… Про
сто в такие минуты у каждого свои привычки. И у доктора Петровича свои.
Ц Господи, спаси и помилуй! Ц Видно, он прикоснулся к чему-то крайне нежн
ому и тонкому своим электрическим шилом. Ц Все-таки лучше без корешков…
А все-таки морозом брать надежнее. Давайте в следующий раз запасемся жид
ким гелием…
Он распрямился и зажмурился, чтобы прошли красные кружочки в глазах. Но м
ысль о криогенной установке уже пошла расти. От кружочков еще можно было
отделаться, а от нее Ц навряд ли.
Ц Как вы думаете, задел я мозговое вещество? Эх, как бы дожить бы… Главное,
ребята, сердцем не стареть… Давайте помолимся, что ли…
Белый скользкий червь Жанниного спинного мозга спрятался наконец в сво
ей розовой оболочке, из которой, по замыслу природы, и не должен бы был пок
азываться на свет божий. Но по чьему тогда замыслу в юное свежее тело, в ин
тимнейшую тайну нервной жизни, проник этот ныне подгоревший и съеживший
ся в корочку скорпион? Кто тут кого, а главное Ц чем?
Ц Кому молиться-то? Ц по деловому спросил Коля Козлов.
Ц Нашему богу, Ц сказал доктор Рыжиков. Ц Он у нас свой, персональный. У
трите, Маша, лоб… И Ларисе Сергеевне тоже… Допустим, милостливый бог коры
и подкорки… сонных артерий и яремных вен… Больших полушарий и конечного
мозга… Кто больше?
Ц Властелин центра Брока и мозолистого тела… Ц добавила рыжая портни
ха, завязывая окровавленные нитки.
Ц Не знаю, как там у вас, Ц снизошел и военный моряк, Ц но я бы сказал: вин
овник наиболее частых переломов свода и основания черепа и шейной облас
ти позвоночника…
Ц Это его рассердит, Ц предостерег доктор Рыжиков доктора Козлова. Ц
Тут лучше подольститься. Повелитель хвостатого ядра и Варолиева моста…
Хранитель лобных долей и продолговатого мозга, обонятельной луковицы и
шишковатой железы… Покровитель Монроева отверстия, таламусов и верете
нообразных извилин… По твоему велению, по нашему…
Все молчали. Зияющий разрезанными мышцами, какой-то неправильный, совсе
м не анатомический разрез на спине Жанны постепенно сужался. Зрелище не
для учителя танцев. Особенно дренажные трубки, неэстетично торчавшие из
шва.
Ц …Пусть ее ноги сами танцевать пойдут, Ц тихо и жалобно попросил докто
р Рыжиков.
Ц Пульс нормальный, давление нормальное, Ц закончила Аве Мария.
… Жанна, как и многие такие же, проснулась от битья щек. Гармошка дыхательн
ого аппарата уже встала. Юные легкие без чужой помощи набирали воздух. «Ж
анна, слышишь меня?» Ц спросил ее моряк, который ей понравился, хоть и был
весь в зеленом. Она шевельнула губами: «Да…» Ц «Как твоя фамилия?» Ц «Иса
кова» Ц «А лет тебе сколько?» Ц «Пятнадцать…» Ц «А адрес у тебя какой?»
Ц «Лазо, дом семь, квартира девять…» Ц «Ну хорошо, молодец, возвращайся в
палату. Только лежи на животе и не вертись…» Ц «А операция когда?» Ц спр
осила она жалобно, как спрашивают все на этом месте. «Дурочка! Ц почему-т
о обрадовался зеленый военный моряк. Ц Сделали тебе операцию! Скоро зат
анцуешь!»
Ее глаза закрылись.
Ц Дурочка! Ц продолжал торжествовать Коля, когда Жанну давно увезли.
Ц Великое дело Ц общий наркоз! Господа, если к правде святой мир дорогу н
айти не сумеет, честь наркозу, который навеет человечеству сон золотой!
Он хлопнул по загривку свой преданный наркозный аппарат. Колины помощни
ки сворачивали шнуры и щелкали тумблерами. Как на телестудии после съемо
к.
Телезвезда зашитой спиной вверх катилась в коридоре. Подавленные зрите
ли бледнели, ожидая того же. Разговоры стихали. Вот если бы из операционно
й выскакивали сразу живые и здоровые, розовые и румяные… В том-то и дело…

Открыв глаза уже в палате, она увидела доктора Рыжикова. Он прилаживал пе
ред ней на стене, чтобы удобно было видеть, изрисованные куски ватмана. Он
и висели как белье на шнурке. В руках у доктора Петровича была указка.
Ц Пожалуйста, Ц сказал он тоном соискателя ученой степени. Ц Итак, моя
долгожданная зрелая мысль. Литературно-музыкально-танцевальная компо
зиция «Оживающий лебедь».
Жанна, щекой на подушке, слабо и недоверчиво улыбнулась.
Ц Это зрелая мысль? Ц прошевелила губами она.
Ц Так точно! Ц с десантной прямотой ответил доктор Рыжиков. Ц Балет од
ной актрисы, которая сама сочинила музыку, сама написала стихи, сама разр
исовала декорации, сама сшила костюмы. Форма одежды Ц белая, нарядная. Фо
н Ц переходящий от черного, через трагически красный и оранжевый, к солн
ечно-желтому и небесно-голубому. Цветовые пушки ей сделают лучшие масте
ра. Содержание танца Ц победа светлой юности над ветхой старостью. Хотя
вообще-то старость надо уважать… Словом, танец и Лебедя, и Кармен, и Орлеа
нской Жанны…
Лекцию доктора Рыжикова внимательно слушали заодно с Жанной две женщин
ы после операции аппендицита; одна Ц перед удалением щитовидки, другая
Ц с синими раздувшимися тромбами на ногах. Тайно от Жанны они смахивали
жалостливую слезу.
Ц Это мысль? Ц снова пошевелила она губами.
Ц Так точно! Ц по-ефрейторски вытянулся он. Ц И пора приступать.
Ц Как? Ц столь же беззвучно спросила она.
Как, если у тебя нет ног? Ни правой и ни левой. Просто нет. Все.
Ц Начинай мысленно, Ц сказал доктор Петрович. Ц Сегодня отдохни, а зав
тра с утра начинай. Представь себя принцессой из «Щелкунчика». И мысленн
о танцуй. Принцессу, правда, скучно, лучше мартышку из «Айболита». Прыгай,
кувыркайся, кривляйся. Приседай… А сейчас я тебя чуть кольну. Можно?
Ц Ой! Ц ойкнула Жанна.
Ц Ай да мы! Ц повеселел доктор Рыжиков. Ц Какие прыткие ноги…
Ц Ой! Ц сказала Жанна еще раз от укола во вторую бесчувственно белую но
гу и заплакала от их такой прыткости. Вот насчет слез у нее ничего не безде
йствовало, и они текли ручьем, делая подушку мокрой и соленой.
…Через три дня он сказал, что Плисецкая от зависти заплачет и умчится в па
мпасы, когда увидит танец Жанны. И приходил к ней на репетиции каждый день
. В коридоре больные и сестры слышали, как из палаты неслось:
Ц Блестяще! И еще раз гран батманчик. Раз-два! Три-четыре! Пять-шесть! Семь
-восемь! И еще раз-два!.. Теперь крутанем пирует… Теперь покажем рон дэ жам
партер… Соттэ… Батман тандю… И на закуску шикарный гран жэтэ… Бурные апл
одисменты, влюбленные пылкие юноши бросают на помост букеты роз сорта «П
ринцесса грез»…
Всунувшийся в дверь мог видеть Жанну, все так же лежащую на животе неподв
ижно. Никаких гран батманов она совершать не могла. Тем не менее доктор Пе
трович стоял перед ней с книгой «Сто классических танцев» и воодушевлен
но ломал язык об их танцевальную тарабарщину. Раз-два! Три-четыре! Пять-ше
сть!
Заглянула и Ада Викторовна. Обаятельнейше усмехнулась кому-то, с кем шла
по хирургическому коридору, показала ему доктора Рыжикова, покрутила па
льцем у виска и, повеселев, пошла дальше…
Но это было еще до… до взрыва.
Ц На репетиции я буду приходить, Ц сказал он после, когда пришел посмот
реть Жанну в последний раз.
Она держала его пальцы и не отпускала.
Он всегда был на каждой ее перевязке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45