Господи! Он славился тем, что всегда блестяще владел собой, а сейчас был готов рвануться в заоблачную высь без секунды промедления.Пристроившись рядом, он позволил рукам пуститься в путешествие по ее телу, а страсть его тем временем проявлялась все отчетливее, настойчиво прижимаясь к ее прохладной и гладкой коже.Она спала – но чувствовала его.Спала – но хотела его.Она едва знала Джека Питона – но уже пристрастилась к нему, словно к наркотику. Ресницы ее порхнули, она почти проснулась… почти.Он несколько раз дразняще лизнул ее груди – медленные уверенные движения, призванные возбудить ее, разогреть для любви.Что в этом мужчине такого необыкновенного? Желание вспыхнуло в ту же секунду.Сладко потянувшись, она спросила:– Уже утро?– Если ты завтракаешь в четыре утра, можно считать, что утро.– Ну нет! Зачем ты меня разбудил?Он усмехнулся – хрипловатым смешком довольного человека.– Проявите эрудицию, прекрасная дама, – угадайте!Погружаясь в глубокий омут удовольствия, она раскрылась перед этим незнакомым, но таким близким человеком, уже зная – ее ждет неописуемое наслаждение.Они пустились в чудесное плавание, и тело его наполнилось яростной энергией.Она забылась почти мгновенно, дыхание участилось, ее захлестнула волна сладострастия. Скоро, сметая все на своем пути, она вырвется наружу.Обычно он умел выдержать время. Это был фокус, игра. Физическая любовь – настоящее искусство.Но с Джейд он даже не думал ни о каких играх. Они полностью совпадали друг с другом, прекрасно чувствовали друг друга.Он вел ее за собой неодолимо, уверенно, изысканно. Она послушно следовала за ним, и обоим уже не хватало дыхания.– А-ахх… Джек, – бормотала она в восторженном забытьи. – А-ахх… Боже… Это… та-ааак… чудесно…И наконец – бурный всплеск.Две волны вырвались из плена одновременно.А потом – медленный, неземной откат ко сну, умиротворенный отдых в объятьях друг друга. Две близкие души наконец-то встретились.
– Доброе утро.Джейд все-таки осмелилась появиться на съемочной площадке – лицо в идеальном состоянии, волосы аккуратно уложены – в полной боевой готовности для съемок второй серии рекламных роликов «Клауд». Она спала всего два часа, но это ничего не значило. Она лучилась бодростью и сияла.Шейн Диксон посмотрел на нее ледяным взглядом.– Тебе лучше? – насмешливо спросил он.– Прости, что вчера я так внезапно исчезла, – извинилась она. – Ничего не могла поделать.Шейн был олицетворением разъяренного ревнивца.– И как он, оправдал репутацию? – злобно спросил он.Джейд пропустила этот выпад мимо ушей.– От кого я такого не ожидал, так это от тебя, – скептически заявил он. – Ты ведь у нас такая заботливая, такая преданная. Келли, кстати говоря, униженная донельзя, сказала: Джек Питон отмечается везде, где не встречает сопротивления.Она не имела ни малейшего намерения обсуждать здесь Джека. Может, она принимала желаемое за действительное, но ей казалось, что теперь они принадлежат друг другу.Собственно, они об этом не говорили. Они не говорили вообще ни о чем. Просто упивались физической близостью.Рано утром она улизнула, не став его будить. Добралась на такси до дома, переоделась, потом за ней заехала студийная машина – и она просидела в гримерной, предаваясь мыслям о нем.Она широко улыбнулась, чем обозлила Шейна еще больше.– Сотри с лица эту дурацкую ухмылку, – сказал он грубо. – Сегодня снимаем «фантазию».Рабочего настроя не было. Хотелось только улыбаться, петь и валять дурака.Неужели с английским занудой поначалу все было так же?Она уже не помнила.Лорд Рэнд выветрился из ее памяти – она помнила лишь, что он был женатиком и безумным брехуном.
Ее не было.Он потянулся к ее прохладному бархатному телу и обнаружил – ее нет.Поднявшись, Джек отправился на поиски. В ванной – нет. Одежда, сброшенная вчера вечером на полу в гостиной, испарилась.Где же его дама? Как говорится, была и сплыла.Он испытал горечь разочарования. И тут в кухне обнаружилась записка. Джейд подоткнула ее под тостер, и, прочитав ее, Джек снова ожил.
«Доброе утро. Спасибо за то, что ты вернул мне улыбку, наверное, теперь она останется на моем лице до самой смерти. Будь я сейчас с тобой, я бы приготовила тебе тост, либо тебя самого. Понеслась на работу – снимаем рекламу. Буду дома после семи. Если захочешь, что-нибудь тебе приготовлю. Джейд»
В этот день предполагалось снимать шоу, гостем был сенатор, личность интересная и противоречивая. Вчера вечером он собирался после обеда с Келли посидеть над его биографическими данными, материала было много. Какая там биография! Он даже одеться толком не мог.Накинув на себя что попало, он поехал в студию, где сразу же велел Арете послать Джейд Джонсон шесть дюжин желтых роз.– Это мы ее уговариваем или благодарим? – бойко спросила Арета.– Не суй нос, куда не надо.– Записка с цветами будет?– Будет. «Мы еще и готовим?!» Вопросительный знак, потом восклицательный.Арета понимающе закатила глаза.– Вот это да! Другого ответа на мой вопрос не требуется.– Да, пусть кто-нибудь позвонит этой французской актрисе – помнишь, она была у нас в шоу?– Две большие базуки и лягушка в горле?– Она. Слушай, сделай одолжение, позвони ей сама. Наври ей от моего имени с три короба. Скажи, что сегодняшний ужин отменяется.В кабинет с озабоченным видом ворвался Алдрич – в день шоу он выглядел так всегда.– Материал прочитал? – обеспокоенно спросил он.– Милый мой, – вздохнула Арета. – Вчера вечером он читал только звезды в глазах своей дамы!
– Ничего не выходит, – коротко бросил Шейн. – Неужели нельзя хотя бы постараться?– Я стараюсь, – терпеливо ответила Джейд. Он терзал ее целый день.– В тебе должно быть что-то неземное, мечтательное. А ты, дьявол тебя дери, скалишься, как Чеширский Кот! Какого черта?И он и она прекрасно знали, какого именно черта, но это ничего не меняло.– Представь себе что-нибудь серьезное, – жестко произнес он. – Например, ты подхватила СПИД или триппер. Такое бывает, когда спишь с человеком, который трахается, как робот на конвейере.Улыбка исчезла с ее лица.– А это с твоей стороны уже тупо.– А ты подумай об этом, – повторил он яростно. – Я тебе говорю лишь то, что известно всему Голливуду.– Нет, лучше подумай ты, – взбеленилась она. – И вот о чем. Звезда этой рекламы – я. А ты – режиссер. Тебя заменить можно, а меня – нет.Вышло очень грубо и прямолинейно, но он напрашивался целый день.После этой разрядки им удалось кое-что снять, и вскоре после шести она уехала со студии. Попросила водителя остановиться у магазина «Ирвин ранч», купила несколько тонких телячьих отбивных, картофель, другие овощи, пачку орехового мороженого, красивый шоколадный торт и две бутылки вина.Прихватив свежих цветов, она поспешила домой, а там… вся квартира была украшена роскошными желтыми розами, которые расставила по вазам ее приходящая уборщица, а на автоответчике ее ждал голос Джека. Прослушав запись три раза подряд, она засияла от счастья.Как можно так сойти с ума – и так быстро?Значит, можно.
Сегодня у меня шоу, говорил автоответчик. А после него… больше всего на свете хочу, чтобы ты мне что-нибудь приготовила. Пауза. Впрочем, есть желание и посильнее. Можно обойтись вообще без еды. Скоро приеду.
У него был потрясающий голос. Вообще все в нем было потрясающее.Она поставила на стерео своего любимого Спрингстина и без тени усталости начала распаковывать покупки. 76 – Придется лететь в Аризону, – с отвращением в голосе объявил Хауэрд.– Зачем? – спросила Поппи.– Потому что Уитни Валентайн сражается за право называться главной мандой года.Поппи поджала губы.– Хауэрд, ты же знаешь, я этого слова терпеть не могу.– Иногда заменить его просто нечем.– Поищи, – твердо сказала она.– Отзынь, Поппи. Нечего мне тут святую святых устраивать.Поппи прекрасно знала, до каких пределов можно испытать терпение мужа, и когда он говорил ей «отзынь», она немедленно отступалась.– Сегодня не день, а чистая смерть – от начала до конца, – ворчливо пожаловался он и живописал ей происшествие на съемочной площадке с участием Силвер, Карлоса и Захарии.Она вытаращила глаза.– Захария Клингер ударил Карлоса Брента?– Нокаутировал.– И что будет?– Как думаешь, кто весь день разгребал эту помойку?– Ты, конечно.– Кто же еще. А заварила эту кашу Силвер. Еще одна манда.– Хауэрд!Он поднял руку.– Ладно, успокойся, больше не буду.– И что, все подняли хай?– Не так, чтобы очень. Карлос грозится, что уйдет – и может уйти, сама знаешь, какой у него характерец. Хорошо, что мы нужны ему больше, чем он нам. Какая другая студия даст отпевшему свое горлопану главную роль в фильме на двадцать миллионов долларов?– Ах, Хауэрд, – воскликнула Поппи, что есть силы изображая из себя маленькую девочку. – Ты такой умный!Подольститься в нужную минуту – это Поппи умела.– Короче говоря, – продолжал Хауэрд, – до конца дня съемки пришлось остановить, надеюсь, к завтрашнему дню все успокоится.– Может, тебе надо быть здесь и проследить за этим лично?– Клянусь твоей задницей, что надо. Но у нас куда более серьезные проблемы с «Убийством». Если я туда не поеду и не приведу Уитни в чувство, там точно придется все останавливать. Она играет второстепенную роль, но все ее эпизоды снимаются в Аризоне.– А в чем дело-то?– Она прикидывается больной – херня собачья. Она оборзела, потому что Мэннон и Кларисса трахаются так, что дым идет по всей Аризоне.– Разве Чак не с ней?– Был. Вчера они в очередной раз поцапались, и он слинял. Ну, тут-то эта… она якобы заболела – и слегла.– Как несправедливо! – взвыла Поппи. – Такие проблемы – и все на твою голову!– Разберемся, – отважно заявил он, подумав про себя, что ему предоставляется прекрасная возможность перепихнуться с Уитки. Видит Бог, он ждал этого долго.– Собрать тебе сумку? – спросила Поппи – заботливая женушка.– Давай. Больше чем на сутки я там не задержусь. Вскоре он уже летел самолетом студии. Предоставленная себе самой, Поппи позвонила Кармел – услышать версию Орвилла. Потом пересказала услышанное Айде, которая уже все знала, но на эту историю ей было плевать.– Не забудьте, что завтра у нас ленч с Джейд Джонсон, – напомнила она каждой. – «Бистро-гарден», половина первого.Она задумалась: приглашать Мелани-Шанну или нет? Потом решила – не надо. Ведь скоро Мелани-Шанна станет бывшей миссис Мэннон Кейбл, а притворяться и поддерживать отношения с «бывшей» – что может быть тоскливее? Да и зачем, если знаменитый муж уже с другой?Но ведь кто-то должен сказать Мелани-Шанне про Мэннона и Клариссу? Разве она не имеет права об этом знать? Если бы Хауэрд стал снимать брюки на стороне, Поппи безусловно хотела бы, чтобы ее предупредили. Ко всему прочему бедняжка вот-вот должна родить… может быть, Мэннон ее не бросит, и она все-таки останется миссис Кейбл?Поппи вздохнула. Ох, все время принимай решения. Ее рука с идеальным маникюром потянулась к трубке.Дерк Прейс, автор сценария и режиссер «Убийства» встретил Хауэрда в аэропорту. Это был двадцативосьмилетний длинноволосый выпускник лос-анджелесской киношколы, его послужной список состоял из двух фильмов на молодежную тему (голые девственницы, сексуально озабоченные юнцы и уничтожение общественной собственности), и оба эти фильма принесли бешеные доходы. Это был его первый выход за пределы мира коротких штанишек, и отснятый материал, поступавший к Хауэрду в Голливуд ежедневно, производил вполне благоприятное впечатление. Особое восхищение вызывала игра Мэннона: он был просто великолепен. Кларисса, как всегда, горела ровным и высоким накалом. Уитни выглядела сногсшибательно, зато играла так, будто только вчера окончила школу актерского искусства.– Я хочу ее заменить, – таковы были первые слова Дерка. – Она губит мой фильм.– Наш фильм, – поправил его Хауэрд. – К тому же у нас с ней контракт, и мы должны его соблюдать.– Она-то его не соблюдает, – с жаром возразил Дерк. – Мне пришлось плясать вокруг нее целый день. Если так пойдет дальше, мы вылетим из бюджета.– За этим я и здесь. Сам с ней поговорю.– Почему нельзя просто от нее откупиться? – спросил Дерк. Его длинные волосы были подвязаны в конский хвост, в одном ухе кнопкой поблескивала бриллиантовая сережка.– Потому что, – терпеливо ответил Хауэрд, чувствуя себя восьмидесятилетним старцем, – нельзя. Вот и все объяснение.– Мать ее! – взорвался Дерк.Хауэрд приложил руку к парику – проверить, все ли на месте. Дерк активно лысел спереди. Что толку в конском хвосте, если у тебя не лоб, а поляна?Хауэрду забронировали номер в том же отеле, где жила Уитни. Перед тем, как отправиться к ней, он принял душ и переоделся.Дверь люкса открыла ее дублерша, заодно выполнявшая и секретарские функции.– Мистер Соломен! – обрадовалась она. – Слава Богу, что вы приехали. Уитни вас ждет.Скрестив ноги, она сидела посреди кровати. Бледно-розовый тренировочный костюм, голубоватые кроссовки, надутые губки. Фирменные волосы заплетены в две школьные косички, на лице – никакого грима, хотя на кой черт он нужен при ее золотистом загаре?Хауэрд вдруг получил привет от Санта Клауса – вот это да! Надо надеяться, что легкие серые брюки, которые он надел с немудреным свитером, это все-таки скрывают.– Хауэрд! – возопила она. – Они собираются меня распять!– Кто? – терпеливо спросил он, подсаживаясь на край кровати.– Все!И в ее аквамариновых глазах заблестели неподдельные слезы.Эх… если бы она так же играла перед камерой…– Расскажи мне все, как есть, малыш, – успокаивающе попросил он.Губы ее дрожали от гнева, когда она изливала ему поток жалоб. Режиссера она не устраивает… Кларисса – стерва… съемочная группа – ни одной дружеской улыбки… Мэннон – просто мерзавец. Вся шайка объединилась против нее.– Между прочим, Хауэрд, – закончила она негодующе, – я согласилась на второстепенную роль, хотя должна была играть главную.– Знаю. – Он сочувственно кивнул. – И ты об этом не пожалеешь. Эта роль откроет перед тобой все двери. По моим сведениям, ты затмеваешь Клариссу, переигрываешь ее. Этот фильм – твой.Лицо ее просветлело.– Правда?– Разве я стану тебе врать?– Ты же знаешь, я тебе доверяю.Лучше бы доверила мне себя, так и хотел сказать он, чувствуя, как елозит в штанах его напрягшийся прибор.– Послушай, малыш, – сказал он, – худший твой враг – это ты сама. Давай завтра ноги в руки – и марш на съемочную площадку. Не выходя на работу, ты даешь большой козырь Клариссе. Она надеется таким путем тебя выжить. – Он сделал паузу, готовясь провести главную мысль. – А если будешь упираться… ну, Уит, тогда в игру вступят адвокаты, и я ничего не смогу сделать. Буду очень огорчен, если одним дурацким шагом ты зарубишь всю свою карьеру.Она задумчиво смотрела на него, уголки рта опустились вниз. Лицо превратилось в маску.А потом – словно солнце вышло из-за тучки – она улыбнулась. У Уитни Валентайн была самая ослепительная улыбка в мире.– Черт возьми, Хауэрд, ты совершенно прав. За твою прямоту я тебя просто обожаю.И, пододвинувшись на кровати, она его поцеловала.Поцелуй предназначался щеке, но он ловко повернул лицо, и губы попали на губы. По-медвежьи схватив ее, он наградил ее своим фирменным засосом. О поцелуях Хауэрда Соломена легенды ходили еще в школе.Она чуток поупиралась – для порядка, – и он захапал ее всю! Она поддалась! И последовал долгий, страстный, по-настоящему пылкий поцелуй.Наконец, она оттолкнула его и сказала:– Ах, Хауэрд, ну зачем это нам? Ты женат.– Только на бумаге, – выстрелил он быстрее скорости звука. – После рождения Роузлайт у Поппи пропал всякий интерес к сексу. Доктора говорят, это психологическое. Мы пытаемся что-то сделать. Но я ведь все равно остаюсь мужчиной, Уитни. И довольно одиноким.– Ну, такой уж и одинокий. У тебя столько возможностей… – голос ее стих.– Этой минуты я ждал долгие годы, – произнес он возбужденно. – Ты, я… рядом никого…Она поняла, что его рассказ о Поппи – чистая липа. Но интрижка с Хауэрдом, конечно же, укрепит ее положение на съемочной площадке и приведет в ярость Мэннона – может, теперь ему на нее и плевать, но если она закрутит роман с еще одним из его бывших друзей, Мэннон не будет в большом восторге.– Попозже, – обещала она глухим шепотом. – После ужина. Только ты… и я. 77 – Забери от меня эту жуткую псину, – вскричала Силвер. – Умоляю, Уэс, он такой грязнущий!– Вовсе нет, – возразил Уэс, потрепав Дворнягу по загривку.– Может, еще скажешь, что у него нет блох?– Не-а. Кроме этой.Он сделал вид, что извлек из взъерошенной шерсти Дворняги насекомое и повел рукой в ее сторону.Она истерично завопила, и он напополам согнулся от смеха.– Шутка, – признался он. Сверкая глазами, она прошипела:– Хороши шуточки! Надо же, вышла замуж за человека, у которого мозги десятилетнего ребенка!– Полегче. Ты вышла за меня из-за моих денег.– А-а, вот в чем причина.– И из-за моего обаяния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
– Доброе утро.Джейд все-таки осмелилась появиться на съемочной площадке – лицо в идеальном состоянии, волосы аккуратно уложены – в полной боевой готовности для съемок второй серии рекламных роликов «Клауд». Она спала всего два часа, но это ничего не значило. Она лучилась бодростью и сияла.Шейн Диксон посмотрел на нее ледяным взглядом.– Тебе лучше? – насмешливо спросил он.– Прости, что вчера я так внезапно исчезла, – извинилась она. – Ничего не могла поделать.Шейн был олицетворением разъяренного ревнивца.– И как он, оправдал репутацию? – злобно спросил он.Джейд пропустила этот выпад мимо ушей.– От кого я такого не ожидал, так это от тебя, – скептически заявил он. – Ты ведь у нас такая заботливая, такая преданная. Келли, кстати говоря, униженная донельзя, сказала: Джек Питон отмечается везде, где не встречает сопротивления.Она не имела ни малейшего намерения обсуждать здесь Джека. Может, она принимала желаемое за действительное, но ей казалось, что теперь они принадлежат друг другу.Собственно, они об этом не говорили. Они не говорили вообще ни о чем. Просто упивались физической близостью.Рано утром она улизнула, не став его будить. Добралась на такси до дома, переоделась, потом за ней заехала студийная машина – и она просидела в гримерной, предаваясь мыслям о нем.Она широко улыбнулась, чем обозлила Шейна еще больше.– Сотри с лица эту дурацкую ухмылку, – сказал он грубо. – Сегодня снимаем «фантазию».Рабочего настроя не было. Хотелось только улыбаться, петь и валять дурака.Неужели с английским занудой поначалу все было так же?Она уже не помнила.Лорд Рэнд выветрился из ее памяти – она помнила лишь, что он был женатиком и безумным брехуном.
Ее не было.Он потянулся к ее прохладному бархатному телу и обнаружил – ее нет.Поднявшись, Джек отправился на поиски. В ванной – нет. Одежда, сброшенная вчера вечером на полу в гостиной, испарилась.Где же его дама? Как говорится, была и сплыла.Он испытал горечь разочарования. И тут в кухне обнаружилась записка. Джейд подоткнула ее под тостер, и, прочитав ее, Джек снова ожил.
«Доброе утро. Спасибо за то, что ты вернул мне улыбку, наверное, теперь она останется на моем лице до самой смерти. Будь я сейчас с тобой, я бы приготовила тебе тост, либо тебя самого. Понеслась на работу – снимаем рекламу. Буду дома после семи. Если захочешь, что-нибудь тебе приготовлю. Джейд»
В этот день предполагалось снимать шоу, гостем был сенатор, личность интересная и противоречивая. Вчера вечером он собирался после обеда с Келли посидеть над его биографическими данными, материала было много. Какая там биография! Он даже одеться толком не мог.Накинув на себя что попало, он поехал в студию, где сразу же велел Арете послать Джейд Джонсон шесть дюжин желтых роз.– Это мы ее уговариваем или благодарим? – бойко спросила Арета.– Не суй нос, куда не надо.– Записка с цветами будет?– Будет. «Мы еще и готовим?!» Вопросительный знак, потом восклицательный.Арета понимающе закатила глаза.– Вот это да! Другого ответа на мой вопрос не требуется.– Да, пусть кто-нибудь позвонит этой французской актрисе – помнишь, она была у нас в шоу?– Две большие базуки и лягушка в горле?– Она. Слушай, сделай одолжение, позвони ей сама. Наври ей от моего имени с три короба. Скажи, что сегодняшний ужин отменяется.В кабинет с озабоченным видом ворвался Алдрич – в день шоу он выглядел так всегда.– Материал прочитал? – обеспокоенно спросил он.– Милый мой, – вздохнула Арета. – Вчера вечером он читал только звезды в глазах своей дамы!
– Ничего не выходит, – коротко бросил Шейн. – Неужели нельзя хотя бы постараться?– Я стараюсь, – терпеливо ответила Джейд. Он терзал ее целый день.– В тебе должно быть что-то неземное, мечтательное. А ты, дьявол тебя дери, скалишься, как Чеширский Кот! Какого черта?И он и она прекрасно знали, какого именно черта, но это ничего не меняло.– Представь себе что-нибудь серьезное, – жестко произнес он. – Например, ты подхватила СПИД или триппер. Такое бывает, когда спишь с человеком, который трахается, как робот на конвейере.Улыбка исчезла с ее лица.– А это с твоей стороны уже тупо.– А ты подумай об этом, – повторил он яростно. – Я тебе говорю лишь то, что известно всему Голливуду.– Нет, лучше подумай ты, – взбеленилась она. – И вот о чем. Звезда этой рекламы – я. А ты – режиссер. Тебя заменить можно, а меня – нет.Вышло очень грубо и прямолинейно, но он напрашивался целый день.После этой разрядки им удалось кое-что снять, и вскоре после шести она уехала со студии. Попросила водителя остановиться у магазина «Ирвин ранч», купила несколько тонких телячьих отбивных, картофель, другие овощи, пачку орехового мороженого, красивый шоколадный торт и две бутылки вина.Прихватив свежих цветов, она поспешила домой, а там… вся квартира была украшена роскошными желтыми розами, которые расставила по вазам ее приходящая уборщица, а на автоответчике ее ждал голос Джека. Прослушав запись три раза подряд, она засияла от счастья.Как можно так сойти с ума – и так быстро?Значит, можно.
Сегодня у меня шоу, говорил автоответчик. А после него… больше всего на свете хочу, чтобы ты мне что-нибудь приготовила. Пауза. Впрочем, есть желание и посильнее. Можно обойтись вообще без еды. Скоро приеду.
У него был потрясающий голос. Вообще все в нем было потрясающее.Она поставила на стерео своего любимого Спрингстина и без тени усталости начала распаковывать покупки. 76 – Придется лететь в Аризону, – с отвращением в голосе объявил Хауэрд.– Зачем? – спросила Поппи.– Потому что Уитни Валентайн сражается за право называться главной мандой года.Поппи поджала губы.– Хауэрд, ты же знаешь, я этого слова терпеть не могу.– Иногда заменить его просто нечем.– Поищи, – твердо сказала она.– Отзынь, Поппи. Нечего мне тут святую святых устраивать.Поппи прекрасно знала, до каких пределов можно испытать терпение мужа, и когда он говорил ей «отзынь», она немедленно отступалась.– Сегодня не день, а чистая смерть – от начала до конца, – ворчливо пожаловался он и живописал ей происшествие на съемочной площадке с участием Силвер, Карлоса и Захарии.Она вытаращила глаза.– Захария Клингер ударил Карлоса Брента?– Нокаутировал.– И что будет?– Как думаешь, кто весь день разгребал эту помойку?– Ты, конечно.– Кто же еще. А заварила эту кашу Силвер. Еще одна манда.– Хауэрд!Он поднял руку.– Ладно, успокойся, больше не буду.– И что, все подняли хай?– Не так, чтобы очень. Карлос грозится, что уйдет – и может уйти, сама знаешь, какой у него характерец. Хорошо, что мы нужны ему больше, чем он нам. Какая другая студия даст отпевшему свое горлопану главную роль в фильме на двадцать миллионов долларов?– Ах, Хауэрд, – воскликнула Поппи, что есть силы изображая из себя маленькую девочку. – Ты такой умный!Подольститься в нужную минуту – это Поппи умела.– Короче говоря, – продолжал Хауэрд, – до конца дня съемки пришлось остановить, надеюсь, к завтрашнему дню все успокоится.– Может, тебе надо быть здесь и проследить за этим лично?– Клянусь твоей задницей, что надо. Но у нас куда более серьезные проблемы с «Убийством». Если я туда не поеду и не приведу Уитни в чувство, там точно придется все останавливать. Она играет второстепенную роль, но все ее эпизоды снимаются в Аризоне.– А в чем дело-то?– Она прикидывается больной – херня собачья. Она оборзела, потому что Мэннон и Кларисса трахаются так, что дым идет по всей Аризоне.– Разве Чак не с ней?– Был. Вчера они в очередной раз поцапались, и он слинял. Ну, тут-то эта… она якобы заболела – и слегла.– Как несправедливо! – взвыла Поппи. – Такие проблемы – и все на твою голову!– Разберемся, – отважно заявил он, подумав про себя, что ему предоставляется прекрасная возможность перепихнуться с Уитки. Видит Бог, он ждал этого долго.– Собрать тебе сумку? – спросила Поппи – заботливая женушка.– Давай. Больше чем на сутки я там не задержусь. Вскоре он уже летел самолетом студии. Предоставленная себе самой, Поппи позвонила Кармел – услышать версию Орвилла. Потом пересказала услышанное Айде, которая уже все знала, но на эту историю ей было плевать.– Не забудьте, что завтра у нас ленч с Джейд Джонсон, – напомнила она каждой. – «Бистро-гарден», половина первого.Она задумалась: приглашать Мелани-Шанну или нет? Потом решила – не надо. Ведь скоро Мелани-Шанна станет бывшей миссис Мэннон Кейбл, а притворяться и поддерживать отношения с «бывшей» – что может быть тоскливее? Да и зачем, если знаменитый муж уже с другой?Но ведь кто-то должен сказать Мелани-Шанне про Мэннона и Клариссу? Разве она не имеет права об этом знать? Если бы Хауэрд стал снимать брюки на стороне, Поппи безусловно хотела бы, чтобы ее предупредили. Ко всему прочему бедняжка вот-вот должна родить… может быть, Мэннон ее не бросит, и она все-таки останется миссис Кейбл?Поппи вздохнула. Ох, все время принимай решения. Ее рука с идеальным маникюром потянулась к трубке.Дерк Прейс, автор сценария и режиссер «Убийства» встретил Хауэрда в аэропорту. Это был двадцативосьмилетний длинноволосый выпускник лос-анджелесской киношколы, его послужной список состоял из двух фильмов на молодежную тему (голые девственницы, сексуально озабоченные юнцы и уничтожение общественной собственности), и оба эти фильма принесли бешеные доходы. Это был его первый выход за пределы мира коротких штанишек, и отснятый материал, поступавший к Хауэрду в Голливуд ежедневно, производил вполне благоприятное впечатление. Особое восхищение вызывала игра Мэннона: он был просто великолепен. Кларисса, как всегда, горела ровным и высоким накалом. Уитни выглядела сногсшибательно, зато играла так, будто только вчера окончила школу актерского искусства.– Я хочу ее заменить, – таковы были первые слова Дерка. – Она губит мой фильм.– Наш фильм, – поправил его Хауэрд. – К тому же у нас с ней контракт, и мы должны его соблюдать.– Она-то его не соблюдает, – с жаром возразил Дерк. – Мне пришлось плясать вокруг нее целый день. Если так пойдет дальше, мы вылетим из бюджета.– За этим я и здесь. Сам с ней поговорю.– Почему нельзя просто от нее откупиться? – спросил Дерк. Его длинные волосы были подвязаны в конский хвост, в одном ухе кнопкой поблескивала бриллиантовая сережка.– Потому что, – терпеливо ответил Хауэрд, чувствуя себя восьмидесятилетним старцем, – нельзя. Вот и все объяснение.– Мать ее! – взорвался Дерк.Хауэрд приложил руку к парику – проверить, все ли на месте. Дерк активно лысел спереди. Что толку в конском хвосте, если у тебя не лоб, а поляна?Хауэрду забронировали номер в том же отеле, где жила Уитни. Перед тем, как отправиться к ней, он принял душ и переоделся.Дверь люкса открыла ее дублерша, заодно выполнявшая и секретарские функции.– Мистер Соломен! – обрадовалась она. – Слава Богу, что вы приехали. Уитни вас ждет.Скрестив ноги, она сидела посреди кровати. Бледно-розовый тренировочный костюм, голубоватые кроссовки, надутые губки. Фирменные волосы заплетены в две школьные косички, на лице – никакого грима, хотя на кой черт он нужен при ее золотистом загаре?Хауэрд вдруг получил привет от Санта Клауса – вот это да! Надо надеяться, что легкие серые брюки, которые он надел с немудреным свитером, это все-таки скрывают.– Хауэрд! – возопила она. – Они собираются меня распять!– Кто? – терпеливо спросил он, подсаживаясь на край кровати.– Все!И в ее аквамариновых глазах заблестели неподдельные слезы.Эх… если бы она так же играла перед камерой…– Расскажи мне все, как есть, малыш, – успокаивающе попросил он.Губы ее дрожали от гнева, когда она изливала ему поток жалоб. Режиссера она не устраивает… Кларисса – стерва… съемочная группа – ни одной дружеской улыбки… Мэннон – просто мерзавец. Вся шайка объединилась против нее.– Между прочим, Хауэрд, – закончила она негодующе, – я согласилась на второстепенную роль, хотя должна была играть главную.– Знаю. – Он сочувственно кивнул. – И ты об этом не пожалеешь. Эта роль откроет перед тобой все двери. По моим сведениям, ты затмеваешь Клариссу, переигрываешь ее. Этот фильм – твой.Лицо ее просветлело.– Правда?– Разве я стану тебе врать?– Ты же знаешь, я тебе доверяю.Лучше бы доверила мне себя, так и хотел сказать он, чувствуя, как елозит в штанах его напрягшийся прибор.– Послушай, малыш, – сказал он, – худший твой враг – это ты сама. Давай завтра ноги в руки – и марш на съемочную площадку. Не выходя на работу, ты даешь большой козырь Клариссе. Она надеется таким путем тебя выжить. – Он сделал паузу, готовясь провести главную мысль. – А если будешь упираться… ну, Уит, тогда в игру вступят адвокаты, и я ничего не смогу сделать. Буду очень огорчен, если одним дурацким шагом ты зарубишь всю свою карьеру.Она задумчиво смотрела на него, уголки рта опустились вниз. Лицо превратилось в маску.А потом – словно солнце вышло из-за тучки – она улыбнулась. У Уитни Валентайн была самая ослепительная улыбка в мире.– Черт возьми, Хауэрд, ты совершенно прав. За твою прямоту я тебя просто обожаю.И, пододвинувшись на кровати, она его поцеловала.Поцелуй предназначался щеке, но он ловко повернул лицо, и губы попали на губы. По-медвежьи схватив ее, он наградил ее своим фирменным засосом. О поцелуях Хауэрда Соломена легенды ходили еще в школе.Она чуток поупиралась – для порядка, – и он захапал ее всю! Она поддалась! И последовал долгий, страстный, по-настоящему пылкий поцелуй.Наконец, она оттолкнула его и сказала:– Ах, Хауэрд, ну зачем это нам? Ты женат.– Только на бумаге, – выстрелил он быстрее скорости звука. – После рождения Роузлайт у Поппи пропал всякий интерес к сексу. Доктора говорят, это психологическое. Мы пытаемся что-то сделать. Но я ведь все равно остаюсь мужчиной, Уитни. И довольно одиноким.– Ну, такой уж и одинокий. У тебя столько возможностей… – голос ее стих.– Этой минуты я ждал долгие годы, – произнес он возбужденно. – Ты, я… рядом никого…Она поняла, что его рассказ о Поппи – чистая липа. Но интрижка с Хауэрдом, конечно же, укрепит ее положение на съемочной площадке и приведет в ярость Мэннона – может, теперь ему на нее и плевать, но если она закрутит роман с еще одним из его бывших друзей, Мэннон не будет в большом восторге.– Попозже, – обещала она глухим шепотом. – После ужина. Только ты… и я. 77 – Забери от меня эту жуткую псину, – вскричала Силвер. – Умоляю, Уэс, он такой грязнущий!– Вовсе нет, – возразил Уэс, потрепав Дворнягу по загривку.– Может, еще скажешь, что у него нет блох?– Не-а. Кроме этой.Он сделал вид, что извлек из взъерошенной шерсти Дворняги насекомое и повел рукой в ее сторону.Она истерично завопила, и он напополам согнулся от смеха.– Шутка, – признался он. Сверкая глазами, она прошипела:– Хороши шуточки! Надо же, вышла замуж за человека, у которого мозги десятилетнего ребенка!– Полегче. Ты вышла за меня из-за моих денег.– А-а, вот в чем причина.– И из-за моего обаяния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57