У Мэннона на этот счет были твердые убеждения.– Ты не рад? – спросила она.– Ну, как же, – выдавил из себя он, стараясь, чтобы в голосе прозвучал должный энтузиазм. – Просто здорово!Назавтра он встретился со своим адвокатом – как поступить?– Что тебе сказать? – ответил тот. – Если не хочешь, чтобы она избавилась от ребенка, деваться тебе некуда. Придется дождаться, пока она родит, пока ребенку будет по крайней мере несколько месяцев. Если уйдешь от нее раньше, публика тебя растерзает.Мэннон был вынужден с ним согласиться. Грустно, но факт. Можно представить себе заголовки: МЭННОН КЕЙБЛ И СТРАННЫЙ ЛЮБОВНЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК! СУПЕРЗВЕЗДА БРОСАЕТ БЕРЕМЕННУЮ ЖЕНУ РАДИ БЫВШЕЙ ЖЕНЫ УИТНИ!Н-да. Бульварная пресса устроит за его счет грандиозный фейерверк.Еще не известно, как ко всему этому отнесется Уитни. Как воспримет такой поворот событий? Вряд ли, конечно, она решит, что он таким образом поставил на ней крест. Они уже довольно давно не разговаривали. Он надеялся к их следующей встрече быть свободным.– Ну и в финансовом смысле это серьезный удар, – мрачно добавил адвокат. – Ты твердо решил, что не будешь настаивать на аборте?Да, это он решил твердо.Вместе с женой он отправился в Нью-Йорк, где ему предстояло озвучивать свой последний фильм. Они летели в аэропорт Ньюарк, на самолете компании «Риджент-Эйр». Весь полет Мелани-Шанна строила планы.– Отремонтируем вторую гостевую комнату, – говорила она. – Выкрасим ее в желтый цвет, это будет здорово, да? Или в голубой? – Она не могла сделать окончательный выбор. – Как думаешь, Мэннон? Желтый или голубой?Он лишь покачал головой, не желая в этом участвовать. Чем дальше он будет от ее беременности и будущего ребенка, тем лучше. 28 Дома Силвер смогла повнимательнее приглядеться к Уэсу – и увиденное ей понравилось. Высокий – она предпочитала крупных мужчин. Длинные темноватые волосы – гладкие, никаких укладок и никаких косичек, каковые сейчас у мужчин далеко не редкость. Совершенно необычные глаза – орех и светло-зеленые водоросли. В нем, безусловно, было мужское начало, и она почувствовала волну желания, чего с ней не случалось уже давно. Во всяком случае, никак не с Деннисом Денби – он был не более загадочен и непредсказуем, чем завтрак из бекона с яичницей.– Приготовьте себе чего-нибудь выпить, – предложила она, ободряюще подталкивая его к бару в нише. – Я сейчас вернусь.– А вы что-нибудь выпьете? – вежливо спросил он.– «Столичную», – обронила она через плечо, поднимаясь по роскошной парадной лестнице. – Выжмите в бокал немного лимона, лед не нужен.Хм, неужели она вспомнила, что он – бармен? Похоже, что так.Он налил в хрустальный стакан на дюйм водки, для весомости добавил еще столько же, взял с серебряной тарелочки ломтик лимона, ловко насадил его на край стакана. Себе налил холодного пива. На всякий случай надо быть в полной боевой готовности.
Блаженствуя в громадной «Джакузи» Силвер Андерсон, Владимир являл собою странное и прекрасное зрелище. Он сидел, круто изогнув спину, голый, в парике и полном наборе грима, а вокруг него пузырилась и струилась вода. На голове – наушники, соединенные с маленьким плейером «Сони». В ушах гремели ранние записи Силвер Андерсон, и он пел вместе с ней, удачно имитируя ее голос.Он так погрузился в это занятие, что не заметил, как вошла в ванную Силвер Андерсон и, потрясенная, застыла на месте.– Что здесь происходит? – воскликнула она, не веря своим глазам.Он ее не услышал.Она подошла, сорвала с него наушники и швырнула в другой конец комнаты.– Мадам! – взвизгнул он в ужасе и вскочил.– Владимир? – Ее взору предстало нечто невиданное.Изрыгая поток русских ругательств, он пытался прикрыть руками библейские места, но тщетно, ибо природа оснастила Владимира ничуть не хуже, чем породистого быка.– Боже! – Силвер бросила ему полотенце и ледяным тоном процедила: – Выходите из моей ванны и прикройтесь.– Мадам! Мадам! – взвыл он. – Вы простите меня? Што мне сделать, штобы заслужить ваше прощение?– Для начала снимите мой парик. И уходите. Владимир едва не плакал.– Мадам меня увольняет?Силвер мельком увидела себя в одном из зеркал, и тут же внимание ее переключилось. Она поднялась наверх подготовиться к вечеру, который мог оказаться интересным, а не для того, чтобы объясняться со своим явно свихнувшимся управляющим.– Поговорим завтра, – холодно сказала она. – Пожалуйста, наведите здесь порядок. Немедленно. Потом идите к себе и оставайтесь там.И она вышла прочь, а он остался стоять, повесив голову и сгорая со стыда.
Уэс с разочарованием отметил, что она вернулась в той же одежде. Он надеялся на прозрачное черное неглиже, чулки «паутинка», пояс (не надо спешить, не надо; так можно и спугнуть) и домашние туфли без задника на высоком каблуке. А она явилась все в том же красном костюме и ничего не открывающей кружевной блузке.– Фу! – воскликнула она, на щеках играл не свойственный ей румянец. – Сейчас со мной произошло нечто. Передайте, пожалуйста, мой стакан. Мне самое время выпить.Он протянул ей водку, ожидая объяснений. Плюхнувшись на диван, она потянула беспримесную огненную жидкость.– Владимир, мой управляющий – спятил! – объявила она. – Это удостоверит любой психиатр.Уэс хорошо помнил ее управляющего – эдакий властолюбивый певец из Большого, неравнодушный к официантам.– Что случилось? – заинтересованно спросил он. Она скинула туфли, наслаждаясь паузой.– Он сидел в моей ванне. В одном из моих париков. В моем гриме. И пел одну из моих песен моим голосом.Уэс засмеялся.– Что-что?Она не сдержала улыбку.– Вы слышали.– Он был одет?– Нет, к сожалению.И они засмеялись вместе.– Вид у него был совершенно нелепый, – заговорила она, захлебываясь. – А когда он поднялся в ванной, весь в пузырьках…– И в гриме и в парике? – подхватил Уэс.– Ну да. В жизни не забуду.Представив себе Владимира в столь гротескном виде, Уэс вполне оценил юмор ситуации.– И что же вы сделали? – прохохотал он.– Я так обалдела, что… ничего! – выдохнула она. – Господи! Вот потеха!Смех у нее оказался очень заразительный, и Уэс не удержался. Перед ним была не холодная богиня-самка, о которой с таким подобострастием писали газеты и журналы, а вполне располагающая к себе веселая баба.– Наверное, завтра ему придется искать работу, – вымолвил Уэс наконец.– Не обязательно, – ответила она. – Может, оставлю его смеха ради.Они снова засмеялись, но тут их прервал настойчивый звонок у ворот перед домом. Силвер нахмурилась.– Не представляю, кто бы это мог быть. Может, ответите вы?И она протянула ему трубку внутреннего переговорного устройства.– Дом Силвер Андерсон, – сказал он хорошо поставленным голосом.– Деннис Денби, – раздраженно рявкнул динамик. Уэс прикрыл трубку ладонью.– Деннис Денби, – повторил он.– Вот те на! Пожалуй, придется его впустить.Он коротко глянул ей в глаза.– Обязательно?Она ответила очень любезно:– Лучше мы его впустим, ладно?Ага, значит, «мы». То есть его она не отвергает.Он послушно нажал кнопку, а она поспешила надеть туфли. Через минуту вошел раскрасневшийся Деннис Денби. Он вцепился в Силвер, зыркнув глазами на Уэса.– Слава Богу, ты цела и невредима! Она высвободилась из его цепких рук.– Со мной абсолютно ничего не случилось, Деннис. – Она указала на Уэса. – Благодаря мистеру…– Мани, – услужливо подсказал Уэс. Силвер удивленно приподняла бровь.– Древняя английская фамилия, – беззаботно пояснил Уэс.– В высшей степени необычная, – заметила она.– Ну… вообще-то… во мне почти все необычное.Она улыбнулась.– В самом деле?– Так мне говорят.У этой женщины не глаза, а динамит – они ощупывали его, проверяли на качество. Уэс знал – ее взгляд он читает правильно.Деннис не мог не заметить возникшее между ними поле притяжения – и немедленно заявил о своих правах.– Что ж, большое спасибо мистеру… Мани за то, что он привез тебя домой. Хотя никакой нужды в этом не было. За порядком следили.– Кто следил, Деннис? – едко поинтересовалась Силвер. – Уж не ты ли следил за толпой, когда меня чуть не затолкали до смерти?– Не преувеличивай, дорогая, – снисходительно сказал Деннис.Он разом совершил две роковые ошибки. Во-первых, назвал ее «дорогая» – она терпеть не могла это покровительственное обращение, хотя сама его употребляла частенько. Во-вторых, он усомнился в ее способности оценить положение.– Не говори глупостей, дорогой Деннис, – сказала она. – Ты ведь и понятия не имел, что происходит, если честно, а?– Я звонил в «Спаго», – объяснил он, не обратив внимания на оскорбление. Посмотрел на часы. – И заказал столик для двоих. – Повернувшись к Уэсу, он добавил: – Так что… мистер Мани, прошу нас извинить.– Мистер Мани нас извинять не будет, – жестко сказала Силвер. – Потому что мы – ты и я, дорогой Деннис – никуда не едем. По сути дела, – она взяла его под руку и повела к двери, – ты едешь домой, а я допью водку в обществе мистера Мани, у которого достало присутствия духа увидеть, что происходит. Если бы он не вытащил меня из этого чертова кабака, меня бы затоптали!– Силвер! – Деннис встрепенулся. – За что ты на меня взъелась?– Я не взъелась, – ответила она, подталкивая его к двери. – Просто мне все осточертело.Он отчаянно сопротивлялся. Ты же не можешь остаться в доме одна с этим… типом. Кто он? Что ты про него знаешь?– Что он – настоящий мужчина, дорогой Деннис. Чего никак нельзя сказать про тебя. Спокойной ночи!Она закрыла дверь, хотя он бурно возражал, и вернулась к бару.Уэс встретил ее прямым взглядом.– О-хо-хо, – сказал он. – Сумасшедший русский, разгневанный ухажер. Что дальше?Она улыбнулась – медленно, соблазнительно. Эту улыбку обожала вся Америка – до ненависти.– Думаю, что-то будет – правда?Кто он был такой, чтобы с ней спорить? 29 Джейд вошла в ритм калифорнийской жизни довольно легко. Она думала, что возненавидит ее, но вот прошел месяц, и она поняла – эта жизнь ей очень нравится. Работы было по горло, да еще в такую благодатную погоду!Книги, пластинки и прочие личные вещи скоро позволили ей ощутить себя в новой квартире, как дома, и плохо сказывался на ее настроении только Кори. Он стал каким-то чудным – в его жизни явно что-то происходило, но делиться этим он с ней не хотел. Они виделись всего несколько раз.– Я очень занят, – таково было его объяснение. – Новая работа, обустройство и все прочее.Может, он и обустраивался, только где и с кем? На эти вопросы он отвечал уклончиво.– Я когда-нибудь увижу, где ты живешь? – однажды спросила она его в лоб.– А как же, – ответил он сразу. – Очень даже скоро. Стоило ей заговорить о Марите, он тут же замыкался.– Как поживает Кори-младший? – спросила она о своем полуторагодовалом племяннике.– Он на Гавайях.– И когда ты с ним увидишься?– Скоро.Все скоро. Она сильно за него переживала. Как-то позвонила маме и излила ей свои огорчения.– У него сейчас тяжелая полоса, – сочувственно сказала мама. – Оставь его в покое, в конце концов он сам объявится.Она оставила его в покое. Но он так и не объявился.Были и хорошие новости: «Клауд косметикс» для рекламных фотосъемок наняла Антонио. Ведущий режиссер видео, Шейн Диксон, должен был снимать рекламный ролик, и она вовсю готовилась: прическа, одежда, подбор косметики. Задача – довести свой внешний облик до идеала.Работать с Антонио – одно удовольствие. Во-первых, весело, во-вторых, его фотографии – настоящее чудо, радость для глаз. Он сочетал стиль Нормана Паркинсона с изыском Скавулло и ясностью и оригинальностью Энни Лейбовиц.Джейд проводила с ним и его богемными друзьями все больше и больше времени. Они ходили по шикарным ресторанам, развлекались на вечеринках, а пятницу и субботу обычно завершали в частном клубе «Трамп», где ели и танцевали до утра.Что и говорить, это была прекрасная терапия. Долгие годы она сидела на исключительном контракте у Марка Рэнда. Теперь она вновь перешла на свободные хлеба.О Марке она пыталась не думать; всякий раз, когда он все-таки заползал в ее мысли, она немедля изгоняла его. Был роман – и сплыл.Finito. Конец (ит.).
И очень хорошо.Разъезжая по городу с Антонио и его друзьями, она не могла остаться незамеченной. Кое-кто пытался на нее посягнуть. Желтолицый продюсер с плохими зубами и пустыми глазами сделал ей предложение, от которого она легко смогла отказаться. Пребывающий в постоянном наркотическом дурмане пуэрториканец сообщил ей, что в жизни не встречал более сексуальной женщины. Околосветский француз в мешковатых джинсах и фирменном свитере сказал ей, что знает абсолютно всех и поможет ей стать звездой.Мужчины. Какое-то время надо от них отдохнуть. Тут она встретила Шейна Диксона и засомневалась – а может, не надо? Ведь кто-то должен помочь ей навсегда забыть Марка?Шейн Диксон был коренастым крепышом, темноволосым и бородатым. Ей нравилось, что он не стал на нее кидаться, как большинство мужчин. Какое-то время они принюхивались друг к другу. Он проводил пробные съемки с отстраненным профессионализмом. Он хотел добиться определенного образа для серии коммерческих роликов и не собирался начинать съемку, пока этого образа не добьется.В конце концов он пригласил ее пообедать и обсудить, к чему же именно они стремятся. Они поехали в Мелроуз, в «Ньюклеус-нюанс», и весь вечер проговорили о том, что коммерческие ролики – это подлинный вид искусства в кинематографе.– Если снимаешь двухчасовой фильм, можешь где-то напортачить, потерять накал, потом выйти на уровень снова – на это есть время. А в коммерческом ролике или видеоклипе ты должен найти слиток золота за две минуты. Для ошибок нет места.– Вы женаты? – спросила она. Кожа ее подрагивала, она вся превратилась в слух. У нее уже давно не было мужчины, и хотелось снова ощутить себя желанной.– Да, – ответил он и притронулся через стол к ее руке. – Но мы не живем вместе. Она меня не понимает.Неужели мужчины до сих пор прибегают к этому трюку? Невероятно.Он пригласил ее к себе, но она отказалась. Одного женатика в ее жизни было достаточно.А потом, как-то под вечер, когда она вернулась после целого дня съемок и хотела только поесть и завалиться спать, позвонил Марк.– Я в городе, – сказал он. – И, если честно, звоню из вестибюля твоего дома. Нам нужно поговорить, Джейд. Я поднимусь? 30 Сказать, что ночью все кошки серы, может только глухой, бесчувственный и слепой. От ее негромкого постанывания в секунды блаженства до настойчиво-хрипловатых просьб (Силвер не скрывала от него, что именно доставляет ей наибольшее наслаждение) и ухоженной, излучавшей дорогие запахи плоти, – все было другое. Поезди на обшарпанных «Тойотах», а потом сядь за руль «Бентли».Уэс поменял позу, позволив Силвер оседлать его. У нее было плотное тугое тело девочки-подростка. Спелые груди, крепкие бедра (но не каменные, как у его шведки), плоский живот. Она наслаждалась сексом, упивалась им, к чему он не привык. Реба лежала на спине, как выброшенная на берег камбала. Другие женщины прибегали к брани просто для красного словца. Когда Силвер сказала: «Я хочу потрахаться всласть, Уэс», она не пустословила. И Уэс выполнил ее просьбу. Ах, как хорошо было им обоим!Ритмично вращая бедрами, она опустила к его рту грудь с напрягшимся соском, и он послушно впился в него губами. Даже вкус и то был другой.Он чувствовал – момент высшего наслаждения уже близок. В голове замелькали обрывочные мысли – все произошло так быстро.Ушел Деннис.Разговор.Легкая болтовня.«Идем наверх».Она пригласила.Он согласился.В спальне он сразу же впился в нее.Она ответила на его поцелуй легкими покусываниями, ищущим языком. Ей было невтерпеж, будто рвалась с поводка гончая. «Сейчас вернусь», – сказала она.Едва ли в эти минуты стоило рассказывать ей, что он – сидящий на мели бывший бармен, что живет он в убогом доме в Венис и тешится в обществе малопривлекательных, но очень благодарных женщин.В спальню она вернулась в совершенно другом обличье. Короткие густые волосы исчезли – он понял, что это был парик, – вместо них появились собственные темные волосы до плеч. Сняла она и массивные накладные ресницы и стала моложе, нежнее. Ее наряд составляло короткое кимоно.– Перед вами – Силвер Андерсон без прикрас, – объявила она, и не думая смущаться. – Надеюсь, вы не разочарованы.Разочарован? Он был приятно удивлен. Он взял ее руку и приложил туда, где ей было приятнее всего.– Разве разочарованный мужчина на ощупь такой? Она засмеялась – гортанным порочным смешком.– На ощупь вы мужчина – для меня этого достаточно.И они спустили свой парусник на воду. Оргазм конвульсией прошил все его тело, снаряд вылетел из него, как экспресс из тоннеля.– А-ааах, Господи! – простонал он.Слившись с ним, она крепко держала его в своем плену.– Он-то здесь при чем? – выдохнула она едва слышно.
Крайне униженный, Владимир навел порядок в ванной комнате Силвер и бежал из дома в свое уютное гнездышко над гаражом. Как он мог проявить такое легкомыслие?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Блаженствуя в громадной «Джакузи» Силвер Андерсон, Владимир являл собою странное и прекрасное зрелище. Он сидел, круто изогнув спину, голый, в парике и полном наборе грима, а вокруг него пузырилась и струилась вода. На голове – наушники, соединенные с маленьким плейером «Сони». В ушах гремели ранние записи Силвер Андерсон, и он пел вместе с ней, удачно имитируя ее голос.Он так погрузился в это занятие, что не заметил, как вошла в ванную Силвер Андерсон и, потрясенная, застыла на месте.– Что здесь происходит? – воскликнула она, не веря своим глазам.Он ее не услышал.Она подошла, сорвала с него наушники и швырнула в другой конец комнаты.– Мадам! – взвизгнул он в ужасе и вскочил.– Владимир? – Ее взору предстало нечто невиданное.Изрыгая поток русских ругательств, он пытался прикрыть руками библейские места, но тщетно, ибо природа оснастила Владимира ничуть не хуже, чем породистого быка.– Боже! – Силвер бросила ему полотенце и ледяным тоном процедила: – Выходите из моей ванны и прикройтесь.– Мадам! Мадам! – взвыл он. – Вы простите меня? Што мне сделать, штобы заслужить ваше прощение?– Для начала снимите мой парик. И уходите. Владимир едва не плакал.– Мадам меня увольняет?Силвер мельком увидела себя в одном из зеркал, и тут же внимание ее переключилось. Она поднялась наверх подготовиться к вечеру, который мог оказаться интересным, а не для того, чтобы объясняться со своим явно свихнувшимся управляющим.– Поговорим завтра, – холодно сказала она. – Пожалуйста, наведите здесь порядок. Немедленно. Потом идите к себе и оставайтесь там.И она вышла прочь, а он остался стоять, повесив голову и сгорая со стыда.
Уэс с разочарованием отметил, что она вернулась в той же одежде. Он надеялся на прозрачное черное неглиже, чулки «паутинка», пояс (не надо спешить, не надо; так можно и спугнуть) и домашние туфли без задника на высоком каблуке. А она явилась все в том же красном костюме и ничего не открывающей кружевной блузке.– Фу! – воскликнула она, на щеках играл не свойственный ей румянец. – Сейчас со мной произошло нечто. Передайте, пожалуйста, мой стакан. Мне самое время выпить.Он протянул ей водку, ожидая объяснений. Плюхнувшись на диван, она потянула беспримесную огненную жидкость.– Владимир, мой управляющий – спятил! – объявила она. – Это удостоверит любой психиатр.Уэс хорошо помнил ее управляющего – эдакий властолюбивый певец из Большого, неравнодушный к официантам.– Что случилось? – заинтересованно спросил он. Она скинула туфли, наслаждаясь паузой.– Он сидел в моей ванне. В одном из моих париков. В моем гриме. И пел одну из моих песен моим голосом.Уэс засмеялся.– Что-что?Она не сдержала улыбку.– Вы слышали.– Он был одет?– Нет, к сожалению.И они засмеялись вместе.– Вид у него был совершенно нелепый, – заговорила она, захлебываясь. – А когда он поднялся в ванной, весь в пузырьках…– И в гриме и в парике? – подхватил Уэс.– Ну да. В жизни не забуду.Представив себе Владимира в столь гротескном виде, Уэс вполне оценил юмор ситуации.– И что же вы сделали? – прохохотал он.– Я так обалдела, что… ничего! – выдохнула она. – Господи! Вот потеха!Смех у нее оказался очень заразительный, и Уэс не удержался. Перед ним была не холодная богиня-самка, о которой с таким подобострастием писали газеты и журналы, а вполне располагающая к себе веселая баба.– Наверное, завтра ему придется искать работу, – вымолвил Уэс наконец.– Не обязательно, – ответила она. – Может, оставлю его смеха ради.Они снова засмеялись, но тут их прервал настойчивый звонок у ворот перед домом. Силвер нахмурилась.– Не представляю, кто бы это мог быть. Может, ответите вы?И она протянула ему трубку внутреннего переговорного устройства.– Дом Силвер Андерсон, – сказал он хорошо поставленным голосом.– Деннис Денби, – раздраженно рявкнул динамик. Уэс прикрыл трубку ладонью.– Деннис Денби, – повторил он.– Вот те на! Пожалуй, придется его впустить.Он коротко глянул ей в глаза.– Обязательно?Она ответила очень любезно:– Лучше мы его впустим, ладно?Ага, значит, «мы». То есть его она не отвергает.Он послушно нажал кнопку, а она поспешила надеть туфли. Через минуту вошел раскрасневшийся Деннис Денби. Он вцепился в Силвер, зыркнув глазами на Уэса.– Слава Богу, ты цела и невредима! Она высвободилась из его цепких рук.– Со мной абсолютно ничего не случилось, Деннис. – Она указала на Уэса. – Благодаря мистеру…– Мани, – услужливо подсказал Уэс. Силвер удивленно приподняла бровь.– Древняя английская фамилия, – беззаботно пояснил Уэс.– В высшей степени необычная, – заметила она.– Ну… вообще-то… во мне почти все необычное.Она улыбнулась.– В самом деле?– Так мне говорят.У этой женщины не глаза, а динамит – они ощупывали его, проверяли на качество. Уэс знал – ее взгляд он читает правильно.Деннис не мог не заметить возникшее между ними поле притяжения – и немедленно заявил о своих правах.– Что ж, большое спасибо мистеру… Мани за то, что он привез тебя домой. Хотя никакой нужды в этом не было. За порядком следили.– Кто следил, Деннис? – едко поинтересовалась Силвер. – Уж не ты ли следил за толпой, когда меня чуть не затолкали до смерти?– Не преувеличивай, дорогая, – снисходительно сказал Деннис.Он разом совершил две роковые ошибки. Во-первых, назвал ее «дорогая» – она терпеть не могла это покровительственное обращение, хотя сама его употребляла частенько. Во-вторых, он усомнился в ее способности оценить положение.– Не говори глупостей, дорогой Деннис, – сказала она. – Ты ведь и понятия не имел, что происходит, если честно, а?– Я звонил в «Спаго», – объяснил он, не обратив внимания на оскорбление. Посмотрел на часы. – И заказал столик для двоих. – Повернувшись к Уэсу, он добавил: – Так что… мистер Мани, прошу нас извинить.– Мистер Мани нас извинять не будет, – жестко сказала Силвер. – Потому что мы – ты и я, дорогой Деннис – никуда не едем. По сути дела, – она взяла его под руку и повела к двери, – ты едешь домой, а я допью водку в обществе мистера Мани, у которого достало присутствия духа увидеть, что происходит. Если бы он не вытащил меня из этого чертова кабака, меня бы затоптали!– Силвер! – Деннис встрепенулся. – За что ты на меня взъелась?– Я не взъелась, – ответила она, подталкивая его к двери. – Просто мне все осточертело.Он отчаянно сопротивлялся. Ты же не можешь остаться в доме одна с этим… типом. Кто он? Что ты про него знаешь?– Что он – настоящий мужчина, дорогой Деннис. Чего никак нельзя сказать про тебя. Спокойной ночи!Она закрыла дверь, хотя он бурно возражал, и вернулась к бару.Уэс встретил ее прямым взглядом.– О-хо-хо, – сказал он. – Сумасшедший русский, разгневанный ухажер. Что дальше?Она улыбнулась – медленно, соблазнительно. Эту улыбку обожала вся Америка – до ненависти.– Думаю, что-то будет – правда?Кто он был такой, чтобы с ней спорить? 29 Джейд вошла в ритм калифорнийской жизни довольно легко. Она думала, что возненавидит ее, но вот прошел месяц, и она поняла – эта жизнь ей очень нравится. Работы было по горло, да еще в такую благодатную погоду!Книги, пластинки и прочие личные вещи скоро позволили ей ощутить себя в новой квартире, как дома, и плохо сказывался на ее настроении только Кори. Он стал каким-то чудным – в его жизни явно что-то происходило, но делиться этим он с ней не хотел. Они виделись всего несколько раз.– Я очень занят, – таково было его объяснение. – Новая работа, обустройство и все прочее.Может, он и обустраивался, только где и с кем? На эти вопросы он отвечал уклончиво.– Я когда-нибудь увижу, где ты живешь? – однажды спросила она его в лоб.– А как же, – ответил он сразу. – Очень даже скоро. Стоило ей заговорить о Марите, он тут же замыкался.– Как поживает Кори-младший? – спросила она о своем полуторагодовалом племяннике.– Он на Гавайях.– И когда ты с ним увидишься?– Скоро.Все скоро. Она сильно за него переживала. Как-то позвонила маме и излила ей свои огорчения.– У него сейчас тяжелая полоса, – сочувственно сказала мама. – Оставь его в покое, в конце концов он сам объявится.Она оставила его в покое. Но он так и не объявился.Были и хорошие новости: «Клауд косметикс» для рекламных фотосъемок наняла Антонио. Ведущий режиссер видео, Шейн Диксон, должен был снимать рекламный ролик, и она вовсю готовилась: прическа, одежда, подбор косметики. Задача – довести свой внешний облик до идеала.Работать с Антонио – одно удовольствие. Во-первых, весело, во-вторых, его фотографии – настоящее чудо, радость для глаз. Он сочетал стиль Нормана Паркинсона с изыском Скавулло и ясностью и оригинальностью Энни Лейбовиц.Джейд проводила с ним и его богемными друзьями все больше и больше времени. Они ходили по шикарным ресторанам, развлекались на вечеринках, а пятницу и субботу обычно завершали в частном клубе «Трамп», где ели и танцевали до утра.Что и говорить, это была прекрасная терапия. Долгие годы она сидела на исключительном контракте у Марка Рэнда. Теперь она вновь перешла на свободные хлеба.О Марке она пыталась не думать; всякий раз, когда он все-таки заползал в ее мысли, она немедля изгоняла его. Был роман – и сплыл.Finito. Конец (ит.).
И очень хорошо.Разъезжая по городу с Антонио и его друзьями, она не могла остаться незамеченной. Кое-кто пытался на нее посягнуть. Желтолицый продюсер с плохими зубами и пустыми глазами сделал ей предложение, от которого она легко смогла отказаться. Пребывающий в постоянном наркотическом дурмане пуэрториканец сообщил ей, что в жизни не встречал более сексуальной женщины. Околосветский француз в мешковатых джинсах и фирменном свитере сказал ей, что знает абсолютно всех и поможет ей стать звездой.Мужчины. Какое-то время надо от них отдохнуть. Тут она встретила Шейна Диксона и засомневалась – а может, не надо? Ведь кто-то должен помочь ей навсегда забыть Марка?Шейн Диксон был коренастым крепышом, темноволосым и бородатым. Ей нравилось, что он не стал на нее кидаться, как большинство мужчин. Какое-то время они принюхивались друг к другу. Он проводил пробные съемки с отстраненным профессионализмом. Он хотел добиться определенного образа для серии коммерческих роликов и не собирался начинать съемку, пока этого образа не добьется.В конце концов он пригласил ее пообедать и обсудить, к чему же именно они стремятся. Они поехали в Мелроуз, в «Ньюклеус-нюанс», и весь вечер проговорили о том, что коммерческие ролики – это подлинный вид искусства в кинематографе.– Если снимаешь двухчасовой фильм, можешь где-то напортачить, потерять накал, потом выйти на уровень снова – на это есть время. А в коммерческом ролике или видеоклипе ты должен найти слиток золота за две минуты. Для ошибок нет места.– Вы женаты? – спросила она. Кожа ее подрагивала, она вся превратилась в слух. У нее уже давно не было мужчины, и хотелось снова ощутить себя желанной.– Да, – ответил он и притронулся через стол к ее руке. – Но мы не живем вместе. Она меня не понимает.Неужели мужчины до сих пор прибегают к этому трюку? Невероятно.Он пригласил ее к себе, но она отказалась. Одного женатика в ее жизни было достаточно.А потом, как-то под вечер, когда она вернулась после целого дня съемок и хотела только поесть и завалиться спать, позвонил Марк.– Я в городе, – сказал он. – И, если честно, звоню из вестибюля твоего дома. Нам нужно поговорить, Джейд. Я поднимусь? 30 Сказать, что ночью все кошки серы, может только глухой, бесчувственный и слепой. От ее негромкого постанывания в секунды блаженства до настойчиво-хрипловатых просьб (Силвер не скрывала от него, что именно доставляет ей наибольшее наслаждение) и ухоженной, излучавшей дорогие запахи плоти, – все было другое. Поезди на обшарпанных «Тойотах», а потом сядь за руль «Бентли».Уэс поменял позу, позволив Силвер оседлать его. У нее было плотное тугое тело девочки-подростка. Спелые груди, крепкие бедра (но не каменные, как у его шведки), плоский живот. Она наслаждалась сексом, упивалась им, к чему он не привык. Реба лежала на спине, как выброшенная на берег камбала. Другие женщины прибегали к брани просто для красного словца. Когда Силвер сказала: «Я хочу потрахаться всласть, Уэс», она не пустословила. И Уэс выполнил ее просьбу. Ах, как хорошо было им обоим!Ритмично вращая бедрами, она опустила к его рту грудь с напрягшимся соском, и он послушно впился в него губами. Даже вкус и то был другой.Он чувствовал – момент высшего наслаждения уже близок. В голове замелькали обрывочные мысли – все произошло так быстро.Ушел Деннис.Разговор.Легкая болтовня.«Идем наверх».Она пригласила.Он согласился.В спальне он сразу же впился в нее.Она ответила на его поцелуй легкими покусываниями, ищущим языком. Ей было невтерпеж, будто рвалась с поводка гончая. «Сейчас вернусь», – сказала она.Едва ли в эти минуты стоило рассказывать ей, что он – сидящий на мели бывший бармен, что живет он в убогом доме в Венис и тешится в обществе малопривлекательных, но очень благодарных женщин.В спальню она вернулась в совершенно другом обличье. Короткие густые волосы исчезли – он понял, что это был парик, – вместо них появились собственные темные волосы до плеч. Сняла она и массивные накладные ресницы и стала моложе, нежнее. Ее наряд составляло короткое кимоно.– Перед вами – Силвер Андерсон без прикрас, – объявила она, и не думая смущаться. – Надеюсь, вы не разочарованы.Разочарован? Он был приятно удивлен. Он взял ее руку и приложил туда, где ей было приятнее всего.– Разве разочарованный мужчина на ощупь такой? Она засмеялась – гортанным порочным смешком.– На ощупь вы мужчина – для меня этого достаточно.И они спустили свой парусник на воду. Оргазм конвульсией прошил все его тело, снаряд вылетел из него, как экспресс из тоннеля.– А-ааах, Господи! – простонал он.Слившись с ним, она крепко держала его в своем плену.– Он-то здесь при чем? – выдохнула она едва слышно.
Крайне униженный, Владимир навел порядок в ванной комнате Силвер и бежал из дома в свое уютное гнездышко над гаражом. Как он мог проявить такое легкомыслие?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57