Тика покосилась на него.
— Скажите, уважаемый ленд, что в этот час делают на Стигме?
Лобов пожал плечами:
— Обедают, наверное.
— И у нас обедают, — сообщила она.
Лобов не сразу понял, что она имеет в виду, а когда догадался, нерешительно сказал:
— Я бы с удовольствием, но меня ждут.
Тика вздохнула.
— Ну кто же будет вас ждать во время обеда?
Лобов припомнил, что часы приёма пищи соблюдаются в Даль-Гее необычайно точно, и решил:
— Обедать так обедать. Веди.
Тика засмеялась и через несколько шагов спросила:
— А вам нравится, что я называю вас уважаемым лендом?
Лобов удивлённо взглянул на неё.
— Не очень.
— Так как же вас называть?
Иван улыбнулся и с важным видом представился:
— Меня зовут Ивви Лонк.
— Не очень-то красивое у вас имя.
Лобов промолчал. Не мог же он объяснить, что это имя выбрано не случайно, а созвучно настоящему.
Глава 9
Размышления Снегина прервала тень, скользнувшая по его лицу. Он обернулся. К его машине медленно подъезжал роскошный кремовый автомобиль той же марки, что и у президента. «Очередная провокация далийцев?»
Снегин незаметно огляделся. Нет, пространство справа и впереди оставалось свободным. Он покосился на кремовую машину и неожиданно встретился взглядом с Кайной Стан, сидевшей на водительском месте. Боковое стекло её машины было опущено.
— Здравствуйте, Всеволод, — сказала Кайна, — у меня важные и срочные новости. Лучше всего, если вы сядете в мою машину. — Она жестом показала на заднее сиденье, нажатием кнопки приоткрыв дверцу.
Не задумываясь, Снегин выполнил эту просьбу.
— Не надо афишировать наше знакомство, — пояснила она и после небольшой паузы добавила: — Я еле отыскала вас, пришлось добраться до самого президента. Мы разминулись минутами.
— Под каким предлогом вы меня искали? — не удержался от вопроса Снегин.
— Я сказала, что хотела бы поговорить с вами о возможности моих повторных гастролей.
Разглядывая её строгий, чётко очерченный профиль, Снегин не без волнения думал, какие вести принесла Кайна — добрые или плохие.
Она словно прочла его мысли, протянула ему листок бумаги.
— Возьмите, это от Алексея.
Не задаваясь даже вопросом, когда и как Кайна сумела получить весточку от Кронина, Снегин схватил листок. Пробежал его, поднял голову и встретился взглядом с глазами Кайны.
— Спасибо, — поблагодарил он.
Кайна грустно улыбнулась, он не понял почему, да и не до того ему было. Он снова очень внимательно, заучивая содержание записки наизусть, прочитал текст.
— Если бы на какой-нибудь час раньше! — вырвалось у него. — Ведь Иван уже в деле.
И, чуть поколебавшись, он посвятил Кайну в свои затруднения. Она ненадолго задумалась, опустив голову.
Кайна была так безупречно красива, что Снегину стало страшно: живой человек или ожившая статуя сидит рядом с ним?
— У них нет оснований причинять Лобову вред, — наконец сказала она.
— И я так думаю. Но почему отказала связь?
Кайна подняла на него глаза.
— А трудно вывести из строя станцию?
— Если ударить как следует… — начал Снегин. — Вы думаете, случайная драка?
— В Даль-Гее всякое бывает, — ответила Кайна.
— Случайная драка Ивану не помеха.
— Надо скорее ехать, — сказала Кайна, запуская двигатель.
— Туда нет проезда, иначе я давно был бы на этой улице.
Кайна тронула машину с места и, вливаясь в общий поток движения, коротко пояснила:
— Со мной вы проедете.
Снегин, хмуря брови, разглядывал затылок Кайны. Мягкие белые волосы, коротко остриженные сзади, открывали стройную длинную шею. Живая загадка! Он хотел задать ей вопрос, но вдруг пришло сообщение от наблюдателя. Снегин с облегчением откинулся на спинку сиденья.
— Что случилось? — спросила Кайна, не поворачивая головы. Машина петляла по узкому путепроводу.
— Вы были правы, — весело сообщил Снегин. — Случайная драка. Натворил там дел Иван!
Он засмеялся, представив себе все случившееся у дверей бара, и невольно повёл широкими плечами, разминая их.
— А сейчас он вместе с девушкой находится в кафе «Радуга».
— Меньше получаса они там не пробудут, — сказала Кайна, делая крутой поворот и притормаживая машину перед тоннелем, закрытым массивной решёткой.
— Хорошо бы передать записку Ивану.
— Попробуем.
В это время над решёткой вспыхнул голубой огонёк. Словно в ответ, такой же огонёк вспыхнул на капоте машины. Снегин не без интереса ждал, что будет.
В стене возле решётки открылась небольшая дверца, которую Снегин до того не заметил, из неё вышел человек, закованный, судя по всему, в нейтридную броню, и подошёл к машине. Кайна опустила стекло.
— Роллина Стан, — коротко сказала она и кивнула на заднее сиденье: — Со мной.
Бронированный человек произвёл какую-то сверку, пользуясь, по-видимому, наручным телевизором.
— Можете ехать, — произнёс он и поднял руку.
Решётка дрогнула и поползла вверх. Кайна тронула машину с места. Они въехали в широкий, слабо освещённый тоннель. Сначала пол тоннеля круто ушёл вниз, потом выровнялся и потянулся горизонтально. Изредка попадались пересечения, разъезды. Кайна не включала фар и вела машину на небольшой скорости.
— Вся эта система подземных магистралей сохранилась ещё с древних времён, — не оборачиваясь, сказала Кайна, — позднее она была лишь расширена и подновлена.
— Стоило заниматься ею, если она не используется.
— Она используется, и довольно интенсивно, просто сейчас время обеда, — пояснила женщина.
Её профиль то освещался, когда они проезжали мимо стенных плафонов, то исчезал в полумраке. Снегин пересел к самому борту, чтобы видеть лицо Кайны.
— Вам многое доступно в этом городе, — сказал он, стараясь вызвать её на разговор.
Кайна промолчала.
Они ехали теперь по такому узкому рукаву тоннеля, что, попадись встречная машина, им бы не разминуться.
— Как вы не запутаетесь тут? — Снегин решил переменить тему.
— Ехать не трудно, я включила автоуказатель. — Она сделала крутой поворот. — Подземная сеть так запутана, что без этого просто невозможно. — И неожиданно спросила: — Вы помните, что на Земле в своё время были широко распространены конкурсы красоты? Мисс Европа, мисс Америка и даже мисс Вселенная.
Снегин усмехнулся.
— Припоминаю. Но это было очень давно.
Машина выбралась на широкую магистраль, и Кайна прибавила скорость.
— И у нас устраивали такие конкурсы, — негромко, без выражения сказала Кайна. — Они были данью мужской пресыщенности. Но война все изменила.
Впереди вспыхнул оранжевый крест, и Кайна остановила машину.
— При въезде в эти кварталы всегда так, слишком высок грузооборот. Но это ненадолго, — она повернулась к Снегину, — две-три минуты, не больше.
Лица Кайны теперь почти не было видно, только угадывались светлые пятна глаз да вокруг головы в ярком оранжевом свете сигнального креста горели волосы.
— Я слушаю вас. Кайна, — машинально сказал Всеволод, стараясь погасить нарастающее беспокойство.
— Война принесла большую беду, — продолжила рассказ Кайна. — Радиация изломала наследственность нашей расы. Мы начали быстро вырождаться, очень быстро. Ужасно это представить, но уродов и неполноценных тогда было больше, чем нормальных людей. Начались болезни, эпидемии, паника, а вместе со всем этим пришли экстраординарные меры: диктатура, грубое насилие и многое другое, о чем вы и понятия не имеете. Вот тогда-то и возродились конкурсы красоты, но они стали совсем другими. К этим конкурсам допускали только генетически безупречных людей. Среди родителей, у которых должен был родиться ребёнок, отбирали самых здоровых и красивых. Ну, а когда ребёнок появлялся на свет, его отдавали под наблюдение врачей.
— И с тех пор в Даль-Гее дети не принадлежат родителям, а являются, так сказать, собственностью всего общества? — воспользовавшись паузой, спросил Снегин.
— Да. Их воспитывали в особых условиях, закаляли, развивали физически, давали отличное образование. А когда они достигали зрелости, им устраивали ещё один конкурс, где учитывалось не только совершенство их физического сложения, но и умственные способности. И всех, кто выдерживал испытание, зачисляли в особый класс роллов и роллин. Они стояли над обычной жизнью, им доверяли решение самых важных вопросов. Правда, — Кайна грустно улыбнулась, — встречались иногда среди них и белые вороны, которым приходили в голову нелепые мысли и желания. Одной роллине, например, захотелось петь, и, как говорят, она сумела стать неплохой певицей. Она наслаждалась и одновременно тяготилась своей необычной ролью. Но потом случай все повернул на старую, проторённую дорогу. И теперь эта роллина не знает хорошенько, как ей поступить.
Кайна замолчала. Снегин тоже молчал, терпеливо ожидая продолжения.
— Я вам дам один совет, Всеволод, — сказала молодая далийка после паузы. Голос её звучал теперь громче и яснее. Надеюсь, он будет полезен. Постарайтесь добыть документы, которые позволят доказать связь Лпнга с Яр-Хисом, и передайте их президенту. Тогда с лёгким сердцем он закроет глаза на многие вольности вашего поведения в Даль-Гее. И моего тоже.
— С Яр-Хисом… — повторил Снегин и осторожно спросил: Разве президент не в курсе дел своей тайной полиции?
Кайна легко вздохнула.
— Вы хорошие инженеры, учёные, артисты, но плохие разведчики, — сказала она. — Яр-Хис — не полиция, это тайная организация, в известной мере противопоставляющая себя официальной власти вообще и президенту в частности. Организация жестокая и почти всесильная, по крайней мере в отношении простых смертных. Я знаю, и у вас были организации такого типа: иезуиты, ку-клукс-клан, мафия.
— Да, — подтвердил Снегин, — к сожалению, все это было.
Оранжевый крест два раза мигнул и погас. Кайна тронула машину с места, сделала один крутой поворот, другой, пересекла широкую подземную магистраль. Впереди начал разгораться ясный бирюзовый свет.
— Вот мы и приехали, — сказала Кайна и повернулась к Снегину. — Если не возражаете, я передам Ивану все, что нужно. Мне очень просто это сделать.
Признав в душе, что это разумно, Снегин, однако, заколебался.
— Надо как-то закодировать сообщение.
— А если написать на космоарго?
Снегин удивился:
— А вы знаете его?
Кайна улыбнулась.
— Мне часто думается, что если бы я знала меньше, то была бы гораздо счастливее. Как ошибался тот, кто говорил, что знание — счастье!
На секунду притормозив машину у заблаговременно поднятой решётки, она вывела её на улицу.
Глава 10
Кафе-сад располагалось на крыше небоскрёба, заметно возвышающегося над остальными зданиями портового массива, и занимало площадь не меньше гектара. Столики стояли прямо под открытым небом в окружении небольших цветочных клумб, пушистых мелколистных деревьев, дававших густую тень, и каких-то диковинных растений, похожих на гигантские недозрелые кочаны капусты, из которых торчали длинные золотистые метёлки цветов, распространявших пряный горьковатый аромат. Пользуясь тем, что Тика просматривала меню, Лобов послал Снегину повторное сообщение. Не получив ответа и на этот раз, он незаметно осмотрел часы-перстень и понял, что радиоканал повреждён, очевидно, во время драки возле бара. Хорошо ещё, что остальные устройства системы были в порядке. Не повезло. Остаться без связи в самый ответственный момент операции! Однако Иван верил в энергию и находчивость Снегина. Не может быть, чтобы тот что-нибудь не придумал.
Эти размышления не мешали Лобову разглядывать окружающих. Большинство столиков было занято, причём преобладали молодые парни, одетые крикливо и безвкусно. Стоял сдержанный гул голосов, в который иногда вплетался громкий смех какой-нибудь подвыпившей компании. Несмотря на довольно ранний час, таких компаний здесь было немало. Глядя на бирюзовое небо над головой, Лобов невольно задумался над тем, как чувствуют себя посетители кафе, когда идёт дождь, — явление более чем обычное в условиях Даль-Гея. Приглядевшись, он не без труда заметил вверху похожую на тонкую паутину арматуру, которая, видимо, позволяла мгновенно затянуть бар прозрачным куполом. Опустив глаза, Лобов встретил насмешливый взгляд Тики и поделился с ней своими соображениями.
— А вы полагали, что люди тут мокнут за собственные фарги? — ехидно спросила она.
— А ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос? — улыбнулся Лобов.
Она удивилась этой реплике и не нашлась что ответить. Подошёл официант, тонкий, изнеженный умрок какой-то особой породы, одетый в белый костюм, казавшийся ослепительным на фоне его шелковистого иссиня-чёрного меха.
Лобов посмотрел на него, на его белый костюм, вздохнул и попросил:
— Тика, я ведь новичок в ваших краях — закажи обед и себе и мне. Только без спиртного.
Она скривила губы:
— Почему?
— Я неточно выразился, — поспешил поправиться Лобов. Себе ты можешь заказать что угодно. А мне спиртного не нужно — предстоит серьёзное дело.
Что-то похожее на одобрение мелькнуло в глазах Тики. Взяв карточку, она, хитровато поглядывая на Лобова, одним духом продиктовала заказ.
Когда умрок мягко пропел своё утвердительное: «А-а!» — и степенно отошёл от столика, Лобов полюбопытствовал:
— И он все это запомнит?
— А кто бы стал его держать, если бы он не запоминал? — И с непонятным сожалением добавила: — А вы не жадный.
Иван вспомнил её длинный заказ и с некоторой неловкостью подумал, что ему уж куда как просто быть не жадным. Чтобы перевести разговор на другую тему, он сказал:
— Никогда бы не подумал, что днём в платных барах бывает так много народа.
— Но это же портовые кварталы!
— Ну и что?
Тика обернулась к нему, хлопнула ресницами.
— Как что? Портовые кварталы — это склады, всякие там транспортные магистрали, куча разных заводов. Хорошо зарабатывают здесь, понятно?
Лобов посмотрел прямо перед собой, налево, направо и спросил скептически:
— И все эти люди работают?
— А вы думали, фарги им дают просто так, за хорошее поведение? — язвительно спросила Тика и добавила: — Конечно, они не стоят у станков, не водят машины и не крутят разные там гайки.
— А что же они делают?
Она довольно долго рассматривала его, затем отвела задумчивый взгляд в сторону.
— Конечно, кто вас знает, на Стигме. Да и вообще, если изучать жизнь по книгам да теликам, то откуда же узнаешь? В голосе Тики ясно слышались иронические нотки. Она снова в упор взглянула на Лобова. — Надсмотрщики они, понятно? Умроки там работают, а эти смотрят, чтобы все было в порядке. Неделю за стенами, а то и под землёй, а неделю гуляют. Когда уж очень тошно становится, а там ведь всяко бывает, выползают пообедать вот сюда, под открытое небо.
Лобов слушал её, хмуря брови. Он ни секунды не сомневался, что Тика говорит правду. Совсем недавно свою концепцию о далийской цивилизации высказал крупный социолог Алим Нару, что-то вроде этого… Но почему далийцы так тщательно скрывают истинное положение вещей? Сколько веков, более того тысячелетий, земляне использовали лошадей, верблюдов, оленей, собак. Правда, умроки слишком уж похожи на людей, да и вообще безжалостная эксплуатация любого существа вызывает протест и отвращение. Может быть, дело именно в этом?
— Как это — всяко бывает? — спросил он.
— А что же, — с раздражением ответила Тика, — молиться на умрока, если он работать не хочет? Или, допустим, он постарел и не может уже запомнить заказ, забывает? Они насмотрятся там, а потом выходят и отводят душу.
— Кто? Надсмотрщики?
— Нет, смотрительницы музеев древности, — с издёвкой ответила Тика.
Лобов смотрел на эту вздорную девчонку и думал о том, как много скверны довелось ей узнать за свои годы.
— Тика, — спросил он, поражённый нечаянно мелькнувшей догадкой, — а кто такие умроки? Они не мутанты?
— Что? — переспросила она, хмуря брови.
— Ну, обыкновенные люди, только испорченные. — Лобов не знал, как ей втолковать свою мысль.
Тика тяжело вздохнула и покачала головой:
— Ну и чудные вы там, на Стигме. Какой же умрок человек? Вот из человека ярхисовцы могут сделать умрока.
Сердце у Лобова ёкнуло.
— Как?
— Откуда мне знать, что я, посвящённая? Да, может быть, и болтовня все это.
— А зачем тайной полиции делать из людей умроков?
Тика фыркнула, сдерживая смех.
— Тайной полиции. Это Яр-Хис — тайная полиция?
— А что же это?
— Что? — Тика значительно понизила голос. — Да все! Может быть, и вы ярхисовец, мне откуда знать? — Она внимательно вглядывалась в Лобова и вдруг усмехнулась: — Да какой вы ярхисовец! Будь вы им, вас бы на машине к Лингу доставили. Ну что вы на меня так смотрите? — вызывающе закончила она.
— А те, что встретили нас возле бара, — ярхисовцы? — упрямо гнул свою линию Иван.
Тика, наконец, не выдержала и рассмеялась, поглядывая на Лобова зелёными, искрящимися сейчас глазами.
— Вот чудак! Будут вам ярхисовцы болтаться в портовых кварталах, как бы не так!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25